Сербская головоломка не решена

Сербия остается политически глубоко расколотой страной, и того момента, когда она вновь станет полноценным игроком на европейской арене, ждать придется еще долго. Такой вывод можно сделать из итогов парламентских выборов в этой стране, которые прошли 21 января 2007 года – через 8 месяцев после развода с Черногорией и через 10 месяцев после смерти своего прежнего лидера Слободана Милошевича.

Крупнейшей партией страны остались националисты из Сербской радикальной партии (28% голосов), лидер которой Воислав Шешель находится в Гааге, где его судит Международный трибунал по бывшей Югославии. Однако эта политическая сила заведомо исключена из любого будущего правительства страны: остальные с ними сотрудничать отказываются. Вместе с тем, националисты даже несколько увеличили число полученных голосов, в том числе в Белграде: это показательно, поскольку в столице живет наиболее образованная и состоятельная часть населения. Не сбылись предсказания о снижении влияния этой партии, равно как и закате социалистов бывшего президента С.Милошевича. Хотя и не без труда, они перевалили через 5-процентный порог и будут представлены в парламенте.

Правительство должны будут образовать две близкие, но соперничающие партии. Это видно даже из их названия. Одна – Сербская демократическая партия (16% голосов), вторая – просто Демократическая (22%). Их принято считать проевропейскими, выступающими за курс на вступление в ЕС, но различий у них немало. Во-первых, личные амбиции их лидеров, что важно всегда, но особенно в положении хронической политической нестабильности. Во-вторых, подходы к множеству проблем, что видно на примере Косово, сербского края, населенного албанским большинством, но с 1999 года находящегося под управлением ООН. Все сербские партии (кроме одной) перед выборами высказывались против идеи о независимости края, но делали это с разной степенью решимости. Сербская демократическая партия премьер-министра Воислава Коштуницы делала это решительнее просто Демократической партии президента Бориса Тадича, за что СДП считают умеренно националистической.

Как бы то ни было, но именно они должны будут составить основу нового правительства. При вероятной поддержке более мелких сил они должны обеспечить себе около 130 депутатских мандатов из 250, что позволит управлять страной. Однако насколько прочной окажется такая коалиция? Опыт последних лет настраивает на осторожный лад. Возможно, предсказания радикалов о скорых новых парламентских выборах могут оказаться не просто бравадой.

Но гораздо серьезнее парламентской арифметики общее настроение сербов. Их традиционно принято считать любителями выставлять себя жертвами и горько оплакивать свою судьбу.

В данном случае, есть отчего. Начав при С.Милошевиче с мечты о Великой Сербии и воюя за нее с соседями по бывшей югославской федерации, сейчас страна рассталась не только с ней, но и прощается с тем, что ей казалось неотъемлемой частью себя самой. Ушла даже Черногория, верный партнер и спутник на протяжении столетних метаний по закоулкам сумрачной балканской истории. Уходит Косово – колыбель сербской культуры и веры, которую уже после Второй мировой войны активно освоили этнические албанцы, став там к настоящему моменту подавляющим большинством. После натовских бомбардировок 1999 года, наверное, психологически непросто сербскому народу попроситься в те самые организации, которые разрушили мост напротив твоего дома, и вполне могли попасть в тебя – вне зависимости от твоего отношения к политике тогдашнего президента. Надо ли удивляться отсутствию всеобщего энтузиазма в Сербии относительно стремления в ЕС? Присутствию стольких сомнений на этот счет и просто усталости? Для сравнения достаточно посмотреть на такой энтузиазм у кузенов из Хорватии, которых тоже бомбили, но сербы, а не НАТО... Но это уже другая история.

В Брюсселе на постъюгославское пространство смотрят иначе. Оно для ЕС – как болезненная заноза в боку. С одной стороны, регион оказывается уже в середине территории Союза, с другой, остается дестабилизирующим фактором. Этим объясняется и стремление поскорее поглотить по кусочкам некогда единую Югославию, которая теперь на брюссельском жаргоне называется «Западные Балканы» – для маскировки, чтобы было не так неловко, к распавшейся федерации добавляют и Албанию. Правда, забавно посмотреть, как будут принимать эту беднейшую и отсталую мусульманскую страну в ЕС, объявлять ее соответствующей всем необходимым стандартам демократии и экономической свободы. Не менее забавно и то, как это будет происходить на фоне бесконечного торга с гораздо более продвинутой Турцией, переговоры с которой о вступлении в Союз обречены тянуться долго.

Для полноты картины, ради понимания психологического настроя брюссельских чиновников, надо добавить еще одно словечко, которое неофициально имело хождение в столице ЕС применительно к этой территории. Ее в шутку называли «Солания» – по имени высокого представителя ЕС по общей внешней политике и политике безопасности Хавьера Соланы, который был идеологом и проводником политики Союза в отношении Сербии, Хорватии и других постъюгославских государственных образований. Излишне говорить, что этот термин в свое время придумал и пустил в оборот один из его бывших коллег и явный недоброжелатель…

Но что бы ни думали в Брюсселе, главным препятствием на пути Сербии в ЕС (не говоря о НАТО) во все большей степени будет Косово. Европейцы полны решимости в том или ином виде предоставить независимость этой крошечной, бедной, экономически нежизнеспособной территории, обреченной на долгие годы и даже десятилетия существовать под капельницей внешней помощи.

Возможно, именно из-за незначительных размеров этого еще не так давно вполне цветущего края ноша окажется посильной для ЕС. Но сербов косовская независимость еще больше оттолкнет от Брюсселя – если не политически, то эмоционально, морально. А это, как показывают успехи и неудачи десятилетий европейского строительства, оказывается важнейшим фактором, определяющим конечный результат. До «Солании» путь остается долог. Вероятно, сербы должны будут избрать еще не один состав парламента, прежде чем им станет ясен вектор дальнейшего движения их страны, ставшей вдруг такой маленькой.

Светлана ФИРСОВА

№2(8), 2007