Русалочка и Колдунья

Особенно про русалочку, которая ради любви всем пожертвовала. Не только родителями и отчим домом – ими все жертвуют. Но и всем самым дорогим и ценным, что у нее было. Голосом дивным, которым кого хошь обольстить можно было. Хвостом рыбьим, без которого в подводном царстве никак нельзя. Сестрами и друзьями близкими, закадычными, ненаглядными. Привычным образом жизни. А когда жребий пал, то и своей жизнью единственной.

Лично мне больше наш мультик про русалочку нравится, на старом Союзмультфильме выполненный. Вроде бы простенький такой, без претензий, а с каким надрывом сделан. Сила. За сердце берет. Бедной девочке сопереживать заставляет. До слез. До душевного скрежета.

Голливудский вариант, конечно, поживее, повеселее, покрасочнее. Тут тебе и шлягеры популярные. И дивертисмент. И герои с глянцевых страничек журналов мод сошедшие. Напрягаться опять-таки не надо – все и так понятно. Наши – они все такие лапоньки, такие симпапушечки. Чужие же – все уродины. Как взглянешь, с души воротит. И главное – хеппи-энд, как заказывали.

Только последние научные изыскания свидетельствуют: ввел добрый сказочник всех детей и мировую общественность в заблуждение. Покривил душой. Не так все было. Ученым можно верить. Они все архивы прошерстили. Зачем, правда, ну это другой разговор. До первоисточников докопались. Все дно в тех местах раскопами археологическими утыкали. И вот до чего докопались.

Напраслину Г.-Х.Андерсен на Колдунью возвел. В дурном свете перед честным народом выставил. Жутким чудовищем представил. Сквалыгой и стяжательницей. Без стыда и без совести. А она, как выясняется, ни в чем не повинна. Ее, напротив, пожалеть нужно. Жертва она, а никакой не подводный мафиози.

Вот, если кого и привлекать к ответственности, так это Царя морского, в короне и с трезубцем. Это в Голливудской клюкве развесистой он такой душечка. А в реальной жизни – не приведи господи. Вот кто самодур так самодур. Тиран. Душитель. Узурпатор. Похлеще главаря бандитской малины норовом.

И порядки такие же бандитские в подводном царстве установил. Каждая рыбешка маленькая, каждое ракообразное обязаны тому, кто постарше, еженедельно там или ежемесячно «оброк» платить. Где достал, где взял, без разницы. Это забота рыбешек мелких и ракообразных. Но чтобы было. А те, кто постарше, должны тем, кто покрупней, отстегивать. Те же, в свою очередь, обязаны исправно наверх заносить. И чтобы ни-ни. Иначе впадина глубоководная, бездонная, без света белого и без планктона по вас плачет. Всем от мала до велика наказано лидера славить и рассказывать, как у него все здорово, правильно и прогрессивно устроено.

Каждая должность государственная в прейскурант занесена. Хочешь старшим, хочешь крупным, хочешь еще кем, чтобы дельце против тебя завести не могли, и к казне государственной поближе, пожалуйста. Только плати. Пользуйся всласть, но плати. Кормись, кто во что горазд, и плати. Выжимай из народа последнее, да только плати.

И решения там властные или судебные тоже по прейскуранту. Одобрить – столько-то. Отложить – столько-то. Отказать – тоже немеренно. Возбудить. Закрыть. Осудить. Присудить. За каждое решение деньги в казну государеву полноводной речкой стекаются. Естественно, к рукам тех, кто готовит и принимает, тоже немалая толика прилипает.

Ну, про господряды и госзакупки и разговора нет. Тоже все отлажено. Стоимость завышена в два, три, а то и в десять раз. Тебя назначают выигравшим, т.е. получившим подряд или заказ. Но не просто так, а по уговору. Так что ты из полученной суммы 20% или 30% возвращаешь. Потому что еще не счесть надзирающих казенных органов, с которыми тоже делиться надо.

Хотя 20% или 30% несерьезно. В апогее царствования меньше, чем за 50%, а то и все 70-80%, ничего не делалось. Ставки, понятное дело, через лиц приближенных десятникам, сотникам и всем, кто к руке припасть готов был, доводились.

Да только и это не все. Хочешь, чтобы все о тебе знали, тебя любили и тобой восторгались, опять-таки стоимость вопроса – алтын. Не забудь только чек выписать. С соответствующим количеством нулей. Хочешь, чтобы никто про тебя не знал, чтобы нигде твое имя и, что существеннее, дела и похождения не упоминались, тоже не проблема. Только на порядок дороже стоить будет.

И так все. И всюду. И за все. Очень удобно. Железные дороги в Германии напоминает. Там все поезда приходят и уходят минута в минуту. Чтобы в мире ни делалось. Минута в минуту. И всегда с одних и тех же перронов, которые в расписании указаны. И здесь также. Только чуть-чуть в другой области. Но тоже как по часам. С той же педантичностью.

С организаторскими талантами Царя подводного и тем, как ловко у него все устроено было, вы познакомились. Тогда и то, как у него дела с похождениями амурными обставлены были, легко себе представите. Ничего объяснять не надо. Вспомните благодатную Персию периода расцвета или арабские халифаты тысячелетней давности, и вам все вмиг понятно станет. Царю безразлично – беленькие или черненькие, светленькие или рыженькие. Ему все нравятся – толстенькие и тоненькие, застенчивые и язвительные. На ком его глаз остановится, того сразу в гарем. А потом, когда срок подойдет или наскучит, можно за царедворцев достойных, от казны зависимых, т.е. осьминогов и кальмаров там всяких пристроить. Как положено, с аттестатами отменными и хорошим приданым. И никаких обид или недопонимания. Они только за честь почтут. Все-таки традиции – великая вещь. Если их правильно пестовать. Однако давайте все по порядку.

Будущая Колдунья в Царя подводного еще девчонкой влюбилась. В него все влюблялись. Да как можно было не влюбиться, когда он такой статный, такой мужественный. Он всюду. Он за всех. Он самый-самый. Все газеты и новостные каналы только на него и молятся.

А во что он подводное царство превратил. Из руин поднял. Было болото болотом. Все за версту обходили. К тому же зажав нос пальцами. Чтобы ни в коем случае зловоние не вдохнуть – моментально в земноводное превращало. А сделался дельфинарием.

Ну, почти. Осталось только дельфинов завести. Может, и еще чего доделать и подправить. Но и так неплохо, если не присматриваться. А в воде, тем более на глубоководье, особенно-то не присмотришься. За теми же, у кого зрение слишком хорошее, специальные службы следили. Правильно устроенному государству без них никак нельзя.

Будущая Колдунья за Царем морским как ниточка за иголочкой всюду следовала. Его прямо-таки боготворила. Чтобы единение с ним, идеалом из идеалов, ощутить, даже в активистки пошла. Чего, значения не имеет. Под рукой у правителя опытного всегда парочка общественных организаций прикормленных имеется. Форумы всякие устраивала. Воззвания составляла. Речи пламенные произносила. И рвение ее без внимания не осталось.

Протрезвела она, лишь когда понесла от высокочтимого. Прибежала, то бишь приплыла, дабы его порадовать, вся раскрасневшаяся, в ожидании, что он ей, конечно же, руку и сердце предложит. Или хотя бы дворец отдельный, где бы посещал он только ее одну. А ничего похожего. Он ей пасьянс разложил и предложил любого из царедворцев средней руки себе выбрать. От обиды и огорчения у нее тогда выкидыш случился.

Протрезвела, но не полностью. По молодости лет не в чем обвинять она его не стала. Напротив, всю ответственность взяла на себя. Мол, так мне и надо. Не заслужила. Вон он сколько делает для Подводного царства. Живота своего не жалеет. Всего себя отдает. А я? И еще туда же, с претензиями. Надо всю свою никчемную жизнь посвятить великому делу, которым он занимается.

И стала будущая колдунья у него специалистом по особым поручениям. Она могла все. Безрассудство она сочетала с безупречным расчетом и стальной волей. Она никого не жалела. Ни себя. Ни других. Особенно других. И ни о чем не жалела. Сколько бы страшным ни было содеянное.

Ей давали самые сложные задания. Самые рискованные. К ее услугам обращались тогда, когда знали: никто больше не справится. И она справлялась. И выходила сухой из воды.

А когда тот, ради которого она все это делала, сказал: мне нужна колдунья, она, не раздумывая, взяла под козырек. Выучиться на колдунью оказалось не так-то просто. Учителей не было. Старинные рукописи, т.е. то, что их заменяло в Подводном царстве, не сохранились. Приходилось собирать знания по крупицам, что-то додумывать самой, много экспериментировать. Но у нее получилось.

Она обрела огромную силу, на которую Царь морской все чаще опирался. Убирая соперников и недовольных. Находя «полюбовные» решения с соседями. Поддерживая мир и порядок.

В тех условиях круговой поруки, которые он создал, это становилось неимоверно сложно. Обитатели Подводного царства требовали все большего. Отнюдь не только хлеба и зрелищ. А сами предпочитали ничего не делать, все глубже врастая в систему кормления. Но ведь чтобы она работала, нужно, чтобы было, кого обирать. Их же становилось все меньше и меньше. Государство было высосано до предела – на многие десятилетия вперед.

Но благодаря колдовским чарам Колдуньи, которая к тому времени разбиралась во всем не хуже министров экономики, финансов и внутренних дел вместе взятых, все по-прежнему выглядело великолепным. У нее здорово получалось поддерживать иллюзию. Все или в основном все во все верили и, ничего не зная, были счастливы.

Однако Царю морскому становилось все труднее и труднее ее контролировать. Еще когда она только осваивала колдовские премудрости, ей в поисках заклинаний пришлось выбираться на сушу. Он этому противился, как мог, предчувствуя недоброе, восставая против неминуемого. Но перед профессиональной необходимостью пришлось отступить. Скрепя сердце, он дал санкцию на неограниченные контакты. Но как он сердцем чуял, так и получилось.

Очень уж велик был контраст между всем прогнившим и гадостным, как она теперь знала, у них в Подводном и каким-то честным, правильным и естественным, царящим на суше. И потом на суше все выглядело таким ухоженным, продуманным, приспособленным для комфортной жизни, что больно делалось. Особенно как вспомнишь нескончаемые помойки в самых неожиданных местах у себя на родине, акватории, загаженные химикатами, и дно, некогда золотисто песчаное, покрытое теперь непролазными дебрями сетчатых водорослей.

Но самое главное живые существа. Они как будто были созданы из другого материала. Разве можно было их сравнить с мерзкими осьминогами и кальмарами. Те только и делали, что обсуждали, кто сколько украл, и кто на чем нажился. А эти были такие из себя возвышенные и бессребреники. Они размышляли о постмодернизме и о «По-По-По» – том, что начинало появляться после его заката. Конце суверенитета. Солидарности. Меняющемся климате. Экологии. Не тем чета. Им и в голову не могли прийти такие пакости, как откаты, фиктивные тендеры, обворовывание своей собственной страны, своих же соотечественников. Они и не подозревали, что где-то такое может существовать. Были уверены, что задушили эту гидру многоголовую еще в Средние века.

Но ближе всего Колдунья, конечно же, сошлась с тем, кто помогал ей манускрипты древние расшифровывать. Он прямо-таки светился изнутри, когда им вдвоем удавалось хоть на миллиметр продвинуться в изысканиях. Был он весь какой-то одухотворенный. Чистый. Удивительный. Очень он ей ее саму напоминал, когда она только по глупости девичьей в Правителя втюрилась, о чем вспоминала раз от раза с все большим отвращением.

После того как Колдунья в Колдунью превратилась, она свои связи с профессором рвать не стала. А как появлялась хоть малейшая возможность, вновь и вновь его в университете, где он работал, навещала. И все труднее ей становилось с ним расставаться. Хотелось только одного – час за часом, день за днем, месяц за месяцем, забыв треклятое Царство подводное, с ним в рукописи старинные закапываться. С ним разговаривать. Ходить вместе по выставкам и концертам. Сидеть в кругу его друзей. Обсуждать, будто дети малые, несмышленые, книжки умные и догадки научные. Готовить для него. Его обстирывать. Чувствовать каждой клеточкой своей, что ты ему нужна. Что отвечает он тебе такой же простой земной любовью. И нет никому дела до интересов государственных, мерзких и противоестественных.

В общем, она, все в этой жизни изведавшая, знающая, как этот мир устроен, властная и непреклонная, Мата Харри Подводного царства, влюбилась в профессора как мосластая школьница. Влюбилась так, как никогда не любила и не могла любить Царя морского. Ведь тогда она была гадким утенком и отдалась не ему, а придуманному ею – своему идеалу прекрасного принца. А сейчас зрелой женщиной полюбила за простые земные человеческие качества. За все, во что она верила когда-то. Что не получилось. За все, о чем мечтала, но в чем разочаровалась и разуверилась.

Однако земное счастье Колдуньи продолжалось очень недолго. Ее вызвали, куда следует, и показали видео, в подлинности которого не было никаких сомнений. На дне, неизвестно в каких краях, под большим воздушным колоколом вместе с престарелыми родителями сидел он, ненаглядный. Келью для него оборудовали, не скупясь, по последнему слову техники. Свезли все нужные ему рукописи. Он ни в чем не нуждался. Но стоило Колдунье сделать один неверный шаг или даже шажочек или даже намекнуть, что он возможен, как колокол бы опрокинулся. И никакие ее колдовские чары его бы не спасли.

Царю морскому нужно было, чтобы она, как и прежде, оставалась его разящим орудием. Случайности требовалось исключить. Их и исключили. А будет ли она исполнять его волю по идейным соображениям, или ощущая приставленный к виску гарпун, его мало трогало.

С тех пор Колдунья зажила двойной жизнью. Она продолжала служить Правителю верой и правдой – куда ей было деваться. Она оставалась все время на виду, чтобы не вызывать подозрений. Вылазки на землю полностью прекратила, зная, что любое фрондерство закончится лишь тем, что ей на шею наденут ошейник и укоротят поводок. Но за колдовским занавесом, сквозь который никто непрошенный проникнуть был не в силах, занялась совсем другим.

Она дала обет помогать всем жертвам режима, всем, кто нуждался в ее чарах, всем, кто мог бы на суше зажить нормальной жизнью. Перед тем как приняться за дело, Колдунья просчитала различные варианты. Бороться или восставать против Царя было безумием. Один в море не воин. А появление любых постоянных связей, любой организации, было бы охранкой моментально выявлено, члены схвачены, группа разгромлена. Естественно, вместе с ней. Оставалось действовать лишь так, как она наметила. Чтобы в Подводном царстве как бы ничего и не происходило. Чтобы режим не почувствовал для себя угрозы. Чтобы, если даже что и заподозрят, на ее блажь посмотрели бы сквозь пальцы.

Она помогла очень многим, вытащила, дала второй шанс. Она переправляла на сушу тех, кто жаждал им воспользоваться. Кто не опустил руки. Кто готов был побороться за себя и оказать поддержку другим. И ее не интересовало, по каким причинам он или она или их семьи попали в бесчеловечную государственную мясорубку, как так вышло, что режим, а то и кто-то лично стремился их уничтожить. Ей было достаточно того, что, приходя на помощь, она выдергивала из лап Царя морского и его своры очередную живую игрушку, которую они намеревались сломать или раздавить.

Колдунья проложила на сушу самую настоящую дорогу жизни. Пользуясь одними из восстановленных ею заклинаний, она давала морским обитателям ноги, легкие и человеческую внешность. Обращаясь к другим, вкладывала в их головы необходимые знания, умения и навыки. В первую очередь умение говорить на земном языке и навыки общения с окружающими. С помощью третьих придумывала им правдоподобные легенды для жизни среди людей и обеспечивала достойными средствами к существованию.

Среди многих других ее помощью воспользовалась и Русалочка. Но ей Колдунья уделила столько внимания и сил, сколько не потратила бы ни на кого другого. Все-таки Русалочка была королевских кровей. И Царь подводный выделял ее из бесконечного хоровода дочерей, рожденных ему постоянно меняемыми им наложницами. Он дал ей великолепное артистическое образование. Приставил к ней лучших гувернанток и педагогов. Посвятил в таинства политики и науки властвовать и подчинять себе всех остальных. Честно признаться, он лелеял замысел со временем выдрессировать из нее замену Колдунье. Но то, что он перед ней раскрыл, вызвало у нее непреодолимое отвращение и к отцу, и ко всем, на кого он опирался, и ко всему, что они сообща творили.

Царь без особых переживаний признал поражение. Да, не все в этой жизни удается. Не все получается так, как хочется. Бывают и осечки. Однако одной уже больше, чем достаточно. Вторая была бы перебором. Он вложил в нее слишком много. В расчете на дивиденды он решил ее выдать замуж за одного из влиятельных сыновей владыки Подземного царства. Страшного, жестокого и воинственного. Может быть, именно с учетом этих его качеств. Все-таки с соседями надо ладить.

Этого Русалочка уже не могла вытерпеть. Колдунья не только переправила ее на сушу, но и утроила ей встречу с Принцем при романтических обстоятельствах. А приворожить простого смертного к тому же к такой умнице и красавице, умеющей и знающей почти все, не составляло для нее вообще никакого труда. Как видите, ничего похожего на слезоточивую легенду, рассказанную всему свету знаменитым сказочником.

Точных данных о том, как побег был организован, и кто к нему приложил руку, у Царя подводного не было. Зато имелось предостаточно тайных советников, непрестанно нашептывающих ему в ухо о происках Колдуньи. Однако Царь не был бы царем, если бы следовал у кого-то на поводу. Скандал он быстренько замял. А вот Колдунью решил уничтожить. Но только не в прямом смысле. Ни в коем случае. Она ему была нужна, как никогда. Ее услуги он ценил очень высоко. Уничтожить он ее решил в глазах современников и потомков.

Как это у него получилось, вы прекрасно знаете. Ведь сказку – и впрямь сказку – Ганса-Христиана о несчастной русалочке и мерзкой колдунье наверняка помните почти на зубок.

© Н.И. ТНЭЛМ

№9(47), 2010