Германия не сдала экзамен на лидерство

Было ясно, что ни Берлин, ни другие столицы этой части Европы не допустят краха валюты, поэтому рано или поздно они помогут Греции, профинансируют в том или ином виде ее долг, дадут необходимые гарантии, хотя официально в последние месяцы этого не говорили. Однако логика событий приводила именно к такому выводу. К тому же было очевидно, что в еврозоне, прежде всего, в экспортно-ориентированной Германии, были не прочь несколько снизить завышенный обменный курс евро по отношению к американскому доллару. Следовательно, можно было ожидать действий от старших партнеров Греции в момент, когда социальная обстановка в этой стране может начать выходить из-под контроля или когда международные финансовые рынки начнут слишком активно спекулировать против Греции и, следовательно, против евро.

В конечном итоге ЕС и страны зоны евро во главе с Германией приняли необходимые решения, привлекли к этой программе даже Международный валютный фонд. Но сделано это было слишком поздно, благоприятный момент был безвозвратно упущен. В результате счет за помощь, который предъявляется европейским налогоплательщикам, приближается к триллиону евро. Такова цена опоздания, потери темпа. Хотя история не знает сослагательного наклонения, можно предположить: действуй партнеры Афин, в первую очередь Берлин, чуть быстрее, сыграй они на опережение, можно было бы отделаться суммами, которые были бы на порядок или на даже порядки ниже.

Немцам, конечно, надоело десятилетиями экономить, чтобы потом платить за недисциплинированных и бедных партнеров. Это чувство выражала самая популярная в стране газета «Бильд», день за днем бившая из всех калибров по Греции и грекам, призывая Германию и ее канцлера Ангелу Меркель не платить по афинским счетам. Идея финансирования греческих долгов была среди немцев очень непопулярной – против этого на определенном этапе высказывалось до 70% опрошенных. Как назло, кризис пришелся на важнейшую для внутриполитического расклада в Германии кампанию перед выборами в самой населенной земле страны – Северном Рейне-Вестфалии. Потеря там большинства грозила берлинской правительственной коалиции утратой контроля над верхней палатой парламента – Бундесрата. Это в свою очередь делало невозможным проведение некоторых обещанных избирателям решительных реформ, особенно в налоговой области.

Канцлер, оглядываясь на предстоящее голосование (забегая вперед, напомним, что она его таки с треском проиграла), не решалась идти против настроений в обществе и не торопилась помочь грекам. Она оставалась глуха к призывам из Брюсселя и из других европейских столиц, в первую очередь, из Парижа. В итоге наступил момент, когда последствия греческих проблем вышли за пределы Греции, и контроль над ними оказался утрачен. В конце апреля, когда правительство Германии подключилось к активным действиям на греческом финансовом фронте, так и не дотянув до завершения выборов в Северном Рейне-Вестфалии, было уже поздно. Когда в середине мая необходимые решения были приняты и оформлены, суммы, о которых шла речь, возросли многократно.

Промежуточный вывод может быть таким: ЕС и Германия не сдержали нараставший кризис, но ускорили его, поощрив медлительностью и нерешительностью биржевую панику и спекулянтов.

Сторонники А.Меркель полагают, что она действовала абсолютно правильно. Она проявила терпение, которое считается одним из ее главных достоинств как политика, долго не шла на уступки, тем самым добившись двух целей. Во-первых, правительству Греции пришлось согласиться с радикальными мерами по наведению порядка в своем финансово-бюджетном хозяйстве. Во-вторых, сами немцы смирились с мыслью о том, что на греков (и других партнеров, финансы которых оказались в угрожающем состоянии) придется раскошелиться. Возможно, это так. Однако цена достижения этих двух локальных целей для тех же немцев оказывается слишком дорогой.

Были ли в Германии другие мнения? Конечно. Из утечек в газеты становится известно, что министр финансов и ее соратник по партии ХДС Вольфганг Шойбле с самого начала возникновения проблем у Греции предлагал канцлеру принципиально иную линию. Он настаивал на создании европейского фонда по поддержанию попадавших в сложное положение стран зоны евро, но канцлер отказала. Он возражал против участия МВФ в программах поддержки Греции (обычно Фонд вмешивается в регионах, которые, по западным меркам, считаются отсталыми и неразумными), канцлер считала ее необходимой. Он считал, что надо обеспечивать стабильность евро и поэтому не допускать излишнего ослабления отдельных государств этой зоны, а она не разделяла эту точку зрения. Он призывал тушить пожар сразу, не дожидаясь его разрастания, она предпочла тянуть время. Время как раз показало, что министр был прав, а канцлер – нет. К слову, именно В.Шойбле одно время считался в ХДС потенциальным преемником канцлера Гельмута Коля, но стал жертвой террористического акта. В результате тяжелого ранения, нижняя часть его тела парализована. Он передвигается на инвалидной коляске и, хотя по праву считается одним из самых авторитетных политиков не только в рядах правящих христианских демократов, но и в Германии вообще, главой правительства так и не стал.

Что в сухом остатке? Провал курса А.Меркель по отношению к проблемам Греции и евро, поражение на важных земельных выборах, чрезмерное ослабление единой европейской валюты, принятие в ЕС всех мер, против которых она публично выступала, и изоляция Германии на брюссельской политической сцене.

Германия не сдала экзамен на право быть единоличным лидером.

Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ

№5(44), 2010