Фунт стерлингов узнал, почем фунт лиха

Это сравнимо с 1931 годом, когда при правлении премьер-министра Рамсея Макдональда Британии пришлось отказаться от золотого стандарта и стать свидетелем того, как фунт обесценился на 25% по отношению к такому парвеню мировых финансов, каким казался в ту пору американский доллар. Нынешнее скольжение вниз смотрится катастрофичнее, чем схожие напасти 1967 года: тогда премьер Гарольд Вильсон был вынужден в телевизионном обращении к нации заверять испуганных сограждан, что фунт останется фунтом даже после девальвации.

В 1992 году нынешний первый министр Гордон Браун подпускал шпильки в адрес находившихся у власти консерваторов: «Слабый фунт порожден слабостью экономики, что в свою очередь есть прямое следствие слабого правительства». Сегодня, когда за фунт больше не дают 2 доллара, а в лучшем случае всего 1 доллар и 40 центов, глава кабинета благоразумно старается не трогать эту щекотливую, а главное – многоплановую тему.

Многоплановость выражается в том, что причина нынешних бед, имя которым – рецессия, кроется в глубоко ошибочной стратегии развития. К такому неутешительному выводу приходит экономический редактор «Дейли телеграф» Эдмунд Конвэй, указывающий на неоспоримый факт: «В 1990-е и в 2000-е годы все правившие в это время кабинеты министров сфокусировали британскую экономику на финансовом секторе. Было принято решение поместить все наши экономические яйца в одну корзину. К сожалению, эта корзина упала наземь и содержимое разбилось».

Цены на недвижимость падают как камни с горной кручи. Безработица вскоре перевалит за два миллиона человек. Инвесторы начали выводить капиталы со счетов, деноминированных в фунтах стерлингов, поскольку Банк Англии, выполняющий функции центробанка, снова снизил процентные ставки.

Вроде бы слабая национальная валюта делает привлекательным экспорт, коль скоро промышленные товары с маркой «Сделано в Британии» становятся более конкурентоспособными даже в сравнении с аналогичными изделиями, произведенными в странах Восточной Европы с их скромными зарплатами и в целом скромными издержками. Все так, да только в условиях глобального спада упал и спрос, и трудно будет «отыграть падение». Впереди британцев ждет неизбежный и вынужденный режим экономии, что означает падение потребления и жизненного уровня.

На столь неблагоприятном фоне возник предательский слух, будто бы крупнейшее агентство «Стандарт энд Пурз» вознамерилось понизить суверенный рейтинг Британии. Слух опровергли, но круги по воде разошлись. Случись нечто подобное, и правительству Брауну придется туго при поисках заимодавцев. Дефицит текущего счета равняется около 7,7 миллиардов фунтов стерлингов. Это означает, что Британия ежегодно вынуждена занимать эту сумму, чтобы сбалансировать бюджет. Пока британская экономика демонстрировала живость и упругость, никто не считал за труд подкинуть ей деньжат, будучи уверенным в возврате кредита. Прежде риск себя оправдывал. Сейчас пробились первые робкие ростки недоверия.

Выражение, популярное в англосаксонском мире, – он или она «отдает свои долги», считалось наивысшей рекомендацией, свидетельством порядочности и безупречности деловой репутации. Сегодня репутация Британии как надежного заемщика под вопросом. Все дело еще в том, что финансовая система обременена крупным внешним долгом, причем, как подозревают аналитики, определенная его часть может оказаться «токсичной», иными словами, невозвратной.

Как только в подкорку иностранным инвесторам закрался червь сомнения – а ну как британское правительство будет вынуждено расплачиваться за грехи частных банков, не имеющих возможности свести концы с концами, а значит, само залезет в долги, – доверие к Британии пошатнулось. Не способствовал успокоению и пересмотр прогнозов экспертами Международного валютного фонда: если в текущем году экономика США ужмется на 1,6%, Японии – на 2,6%, а в странах еврозоны в среднем сокращение составит 2%, то добрая старая Британия, известная некогда как «больной человек Европы», потеряет сразу 2,8%. Ранее предполагалось, что экономический потенциал Британии скукожится не более чем на 1,3%.

Гордон Браун и его канцлер казначейства, то есть министр финансов Алистер Дарлинг, продолжающие процесс ползучей национализации проблемных частных банков, признают, что внутренний долг уже составил 8% ВВП. В свою очередь Институт финансовых исследований предсказывает, что для возвращения к докризисному уровню внутреннего долга потребуется не менее 20 лет. Как подчеркивает «Дейли телеграф», критики кабинета Брауна, да и его предшественника, объясняют более масштабные негативные последствия кризиса для Британии тем, что к этому вел «длившийся десятилетие бум на рынке недвижимости, неспособность государства регулировать экономику и огромные потери частных банков».

Эдмунд Конвэй задает себе вопрос: «Вина лежит как на банках, так и на правительстве?» и сам отвечает: «Именно так». С учетом долговых обязательств Британии, если бы она была вынуждена объявить дефолт, признав неспособность расплачиваться с теми, кто вложил в нее свои средства, как это сделала, к примеру, Исландия, то это бы привело, пишет экономист, «к всемирной панике и финансовому краху».

Владимир МИХЕЕВ