ЕЦБ стал финансовым суперинтендантом

Европейский Парламент подавляющим большинством голосов одобрил 12 сентября 2013 года единый механизм надзора в банковском секторе. Ранее всего за 14 часов министры финансов ЕС достигли согласия по этому деликатному вопросу, а Мартин Шульц, председатель Европарламента, и Марио Драги, глава Европейского Центробанка (ЕЦБ), оговорили правила, которые будут гарантировать прозрачность нового регулятивного режима.

Таким образом, юридически оформлен первый из трех элементов конструкции под названием «банковский союз» для стран еврозоны.

Остальными двумя опорными элементами должны стать, во-первых, механизм прекращения деятельности банковских структур, нарушающих выработанные в ЕС общие правила и оказавшихся на грани банкротства. А во-вторых, единая система гарантий по депозитам, что призвано остановить отток капитала из стран периферии в «страны-локомотивы роста», расположившиеся (так уж вышло) в центре Евросоюза, который все более напоминает фигуру из концентрических кругов.

После появления всех трех несущих опор банковский союз станет реальностью, что позволит использовать антикризисный фонд ESM для прямого кредитования (в том числе и для докапитализации) проблемных банков в обход национальных правительств, которые пока выступают в качестве посредников. Для стран-членов ЕС новый антикризисный механизм выгоден, потому как сейчас любые финансовые вливания от имени ЕС увеличивают их суверенный долг и подрывают кредитный рейтинг.

Уже скоро спасение закачавшихся и кренящихся банков станет делом рук не национальных регуляторов и правительств, а наднациональных органов власти ЕС. Создаваемый сейчас регулирующий орган будет находиться под крылом ЕЦБ. Под юрисдикцию этого единого банковского регулятора ЕС перейдет право (и обязанность) осуществлять надзор за 150 крупнейшими банками Европы, на долю которых приходится порядка 80% банковских активов в 17 странах еврозоны. (См. «Спасение банков: договорились со второго раза», №6-8(78), 2013).

ЕЦБ – после проведения стресс-тестов банков – возьмет на себя роль верховного регулятора, своего рода финансового суперинтенданта. Это случится по согласованному графику в октябре 2014 года.

Вместе с тем, обсуждение дальнейших шагов по образованию банковского союза выявило расхождение во взглядах, подчас довольно радикальное. Изначально Германия пыталась настоять на том, чтобы регулирующий орган при ЕЦБ осуществлял контроль только над самыми важными, системо-образующими банковскими структурами ЕС. Но воспротивились Британия и Швеция, которые не входят в еврозону, а потому не признают юрисдикцию ЕЦБ. Затем Германия стала подчеркивать отсутствие должной законодательной базы для создания высшей инстанции, получающей полномочия по закрытию банков-банкротов, и единого фонда.

Так, министр финансов Германии Вольфганг Шойбле указывал на то, что заключенные соглашения, в том числе Лиссабонский договор, не дают право наднациональным органам Евросоюза вмешиваться в формирование национальных бюджетов, а, следовательно, и в банковскую сферу. Мнение министра нужно поместить в контекст примечательного события: Конституционный суд Германии в Карлсруэ рассматривает иск против ЕЦБ по обвинению в нарушении и превышении полномочий, а также нарушений «в области конституционных прав немецкого народа».

Но выход, похоже, найден. Авторы законодательных проектов по созданию банковского союза решили прибегнуть к статье 127(b) Лиссабонского договора, предоставляющей право Европейскому совету наделять ЕЦБ дополнительными полномочиями в области надзорных функций над финансовыми организациями.

Появление банковского союза, с учетом вполне реального расширения его юрисдикции на более чем 6000 банков в ЕС, расценивается многими аналитиками как самое значительное событие в финансовой сфере после введения единой европейской валюты. Брюссель, как командно-административный центр ЕС, обретает новые рычаги влияния. Не всем это нравится, не случайно Мишель Барнье, член Еврокомиссии, отвечающий за финансы, счел необходимым успокоить всех: «Еврокомиссия не стремится приобрести дополнительные полномочия. Их у нас и без того достаточно».

Разъясняя логику финансовых интегристов, он напомнил о крахе пять лет назад американского банка «Леман бразерс» и заявил, что из этого банкротства сделаны выводы, и теперь «мы перевели финансовый сектор на твердую почву, чтобы он вновь служил реальному сектору экономики».

Тем не менее, не все участники финансового рынка с энтузиазмом воспринимают перспективу слушаться указаний единого органа надзора и финансирования. Лондонская «Файнэншл таймс» напрямую связывает движение к образованию банковского союза в ЕС с кампанией против отмывания «грязных» денег и по противодействию нездоровой конкуренции.

В этом контексте газета упоминает три страны, а именно – Ирландию, Голландию и Люксембург, которые предоставляют определенные льготы транснациональным корпорациям, если те принимают решение обосноваться на их территории и под их юрисдикцией. Одним из притягательных свойств этих трех юрисдикций, пишет «Файнэншл таймс», – это условия «налогового рая» и другие льготные возможности в отношении доходов, что вступает в противоречие с нормами конкуренции, принятыми в Евросоюзе.

Еврокомиссия, по сведениям газеты, намерена получить от правительств этих стран разъяснение о том, как функционирует их фискальная система и какие преференции предоставляются ТНК, например, таким как американские компании «Эплл» и «Старбакс». В дальнейшем Брюссель примет решение, начинать ли официальное расследование.

Вадим ВИХРОВ

№9(79), 2013