Новая большая игра на пространстве ЕС и за его пределами


Уважаемые читатели! Вышел в свет новый 79-й номер интернет-журнала «Вся Европа», издаваемого Европейским учебным институтом, выпущенный на этот раз в содружестве с российско-люксембургским журналом «Альянс». В нем, как и во всех предыдущих, рассказывается о происходящем в Европейском Союзе и отношениях между Россией и ЕС. Анализируются последние события и новейшие тенденции в политической, экономической, социальной и культурной жизни и правоприменительной практике ЕС и его государств-членов, интересные для российского читателя. От предыдущих его отличает только то, что в нем появилось больше материалов о Великом Герцогстве и финансово-экономических проблемах, волнующих наш континент, ведь с позиций этого финансового центра Европы о них можно писать выпуклее и нагляднее.

Вполне логично выпуск открывается умным, изящным, доброжелательным анализом завершающейся в Люксембурге избирательной кампании в Палату депутатов – выборы в парламент ВГЛ назначены на 20 октября. Акцент в материале справедливо сделан на сопоставлении данных о настроениях избирателей и их ожиданиях в отношении будущей правящей коалиции. Главный вывод, который в нем делается: и в дальнейшем «Люксембург останется одним из крупнейших и самых привлекательных финансовых центров Европы».

Любопытно, что своего рода репетицией выборов в маленькой западноевропейской стране стало народное волеизъявление в Германии. Вы удивитесь: как это может быть? Только по аналогии. Расклад сил в Люксембурге очень похож на тот, который сложился в его гораздо более мощном и влиятельном северном соседе. То, что победят христианские демократы, ни у кого не вызывало сомнений. Интрига заключалась вдругом – кого по итогам голосования они смогут и захотят пригласить в будущее правительство. Провал либералов смешал все карты. Оставшиеся варианты подробно разбираются в статье «Германия: Победа? Безусловно!» из раздела «Дневник событий».

Урок, данный выборами в Германии, – население высказалось за преемственность власти, последовательность в проведении политического курса, социальную стабильность и здоровый консерватизм. Это полная противоположность тому, что произошло в Норвегии. Об итогах выборов в ней, приведших к резкому поправению страны и фрагментации политического ландшафта, повествуется в статье «Норвегия кренится вправо» из той же рубрики. Памятуя о столь разительном контрасте, Люксембургу и люксембуржцам, безусловно, хотелось бы пожелать, скорее, германского сценария. Тем более в свете факторов, разбираемых в статье «Люксембург: финансовые кулисы выборов» из рубрики «Тенденции и прогнозы».

Авторы журнала, естественно, не могли обойти вниманием проблематику вовлеченности Европейского Союза и его государств-членов в борьбу за урегулирование конфликта вокруг Сирии дипломатическими методами – ее результаты, скорее всего, будут иметь судьбоносное значение и для ближневосточного региона и для всего мира и нынешнего миропорядка в целом. Все нюансы эволюции подхода стран Старого Света к конфликту вокруг Сирии тщательно разбираются в статье «ЕС и сирийский кризис: никто не хотел воевать» из раздела «В фокусе». Но в остальном львиная доля материалов номера посвящена финансово-экономической проблематике. Упоминание испано-британского спора по поводу Гибралтара (материал «Страсти по Скале» из этой же рубрики) не в счет.

Они распределены по самым разным рубрикам: «Финансы и банки», «Экономика», «Комментарий», «Иммиграция», «Энергетика» и др. В них разбираются последние успехи ЕС в построении банковского союза («ЕЦБ стал финансовым суперинтендантом» и «Система механизмов спасения европейских банков»). Рассказывается о новейших предложениях Европейской Комиссии по ужесточению финансового регулирования («Брюссель намерен регулировать фонды»). Показываются преимущества Люксембурга в качестве мирового финансового центра («Ищите грамотного управляющего активами? Загляните в Люксембург», «Люксембург привлекает частных вкладчиков из-за рубежа», «Рынок Люксембурга растет и крепнет», «Сколько надо трудиться на налоги?»). В качестве иллюстрации содержащейся в них информации приведем только несколько цифр: с 30 июня по 31 июля объём чистых инвестиционных активов возрос в Люксембурге на 36,602 миллиарда евро, или на 1,47%, достигнув в денежном выражении 2 триллионов 523 миллиардов 186 миллионов евро. За год этот показатель увеличился на 9,86%.

Блок материалов по финансово-экономической проблематике очень разнообразен. Большое внимание в нем уделяется анализу экономических последствий самых различных явлений, событий и трендов: возможного подписания Украиной соглашения об ассоциации с ЕС («Украина в серой зоне между ЕС и Таможенным союзом») и политических рисков для европейской экономики («Глава Еврокомиссии считает политическими основные угрозы для ЕС»). Перемещения центра влияния в Европе от институтов ЕС к Германии («Столица ЕС теперь в Берлине. Насколько ему это надо?») и перехода мажоритарного пакета акций ведущего кипрского банка к еще не сорганизовавшимся российским вкладчикам («Утратит ли Кипр доверие российских вкладчиков»). Поражения на выборах в Германии партии, призывавшей к ликвидации еврозоны («Что изжило себя – единая Европа или единая валюта?»), и сложностей построения новой энергетики («Бодрое начало, печальный финал»). Разброс тем действительно большой. Поэтому за деревьями происходящего важно не забывать о лесе.

В этой связи особенно подробно хотелось бы остановиться на главной теперь уже экономической интриге лета. Она лишь по касательной затрагивается в журнале, фрагментом здесь, фрагментом там, но заслуживает того, чтобы дать ей систематическое изложение.

Летом 2013 г. развитые страны решительно изменили стратегию своего рыночного поведения. В основе поворота – господство в информационной сфере. До этого все старались давать более-менее объективную картину ситуации в мировой экономике, откровенно, без прикрас сообщая о сложностях, с которыми сталкивается развитый мир, и перспективах успешного ведения бизнеса, преимуществах и отдаче от вложений в быстро растущие экономики.

Рынок основан на доверии. Инвесторы, акционеры, биржевые спекулянты – все крайне внимательно следят за теми оценками экономической ситуации, которые генерируют СМИ, официальные структуры, политики, экспертное сообщество. На протяжении нескольких лет все они называли кризис кризисом и погружали экономику развитых стран в еще более глубокую рецессию, помогая потоку инвестиций переориентироваться на вхождение в капитал компаний быстро растущих экономик. Параллельно США, Япония, некоторые другие страны продолжали накачивать мировую финансовую систему дешевыми деньгами, значительная часть которых устремлялась на новые рынки. По различным подсчетам на осуществление мягкой монетарной политики и спасение проблемных банков за годы кризиса с 2008 по 2013 гг. было израсходовано порядка 10 трлн.долларов.

В какой-то момент всё изменилось как по мановению волшебной палочки. Воспользовавшись сумятицей, вызванной в Индии, Индонезии, ЮАР, чуть ли не повсюду заявлениями об ужесточении монетарной политики, сделанными финансовыми властями США,коллективный Запад принялся разворачивать тонкий, трепетный, боязливый механизм рыночного доверия в свою пользу. Мейнстримом стало говорить об «устойчивом и высоком» ростев США, восстановлении экономической активности в Японии и Великобритании и «дружном» выходе еврозоны из экономического кризиса, рекламировать их, восторгатьсяими, при одновременной сочувственной дискредитации всего того, что происходит в быстро растущих экономиках.

Методика проверенная. Как всегда, лучшее средство сокрыть истину – говорить правду. Суть подхода состоит в том, чтобы давать лишь выгодную для себя часть общей картины – вполне очевидную – и, по возможности, замалчивать другую часть – невыгодную. Естественно, с учетом цикличности рыночного механизма, после того, как экономики коллективного Запада так сильно просели, должна была начаться фаза стабилизации и подъема. Симптоматика начала подъема, пусть и очень неуверенного, в наличии. На его первых слабых ростках концентрируется все внимание.

В тени оставляется то, что достигнутылишь финансовая стабилизация, частичное оздоровление финансовой системы, и то не полностью. Фундаментальные экономические характеристики не изменились. Политика жесткой экономии породила ситуацию порочного круга. Европа обречена на низкие темпы роста. Экономическая стагнация будет продолжаться до конца десятилетия.

Да, спровоцированное извне бегство капиталов из развивающегося мира – та реальность, с которой столкнулось большинство быстро растущих экономик. Последствия вполне ожидаемые – удорожание доступа на финансовые рынки, стремительное удешевление национальной валюты, рост цен на импортные товары, дефицит внешнеторговых и текущих операций, увеличение нагрузки на государственный бюджет, вымывание золотовалютных запасов, усиление социальной напряженности, падение роста ВВП. Кроме того, обострение диспропорций и необходимость принятия рискованных, поспешных, не всегда эффективных мер по стабилизации положения. Но о диспропорциях было хорошо известно и раньше. О них как-то забывали. Сейчас системно вспомнили. На их освещение делается упор. Замалчивается же, что объективные преимущества быстро растущих экономик никуда не исчезли. Просто о них так же системно перестали говорить.

Давайте вместе посмотрим, как эта новая геополитическая или, вернее, геоэкономическая игра, состоящая в войне за доверие инвесторов, собственников и вкладчиков,раскручивалась этим летом. Из чего состояла. Как и кем велась. Как оценивается.

I

Один из фронтов – защита политики, проводившейся Брюсселем и Берлином на протяжении нескольких лет и приведшей к глубокой длительной рецессии, падению ВВП, сокращению потребления и катастрофическому скачку безработицы. В своем ежегодном послании Европарламенту председатель Европейской Комиссии Мануэл Баррозу постарался представить выход из рецессии как победу политики жесткой экономии.Пытаясь подать ее евродепутатам в максимально выгодном свете, он настаивал, что она начала приносить ожидаемые плоды, ведь все предпринятые и предписанные меры были рассчитаны на среднесрочную перспективу[1]. В этом контексте он призвал проблемные страны и правящие партии/блоки строго придерживаться намеченных планов и ранее принятых обязательств.

Однако не такое уже случайное совпадение состоит в том, что выход из рецессии последовал за отходом ведущих стран ЕС от проведения политики затягивания поясов и отказом от реализации радикальных, топорных, абсолютно несостоятельных и самоубийственных версий такой политики. Сама Европейская Комиссия послушно предоставила всем – Италии, Франции, Португалии, Испании, Ирландии, Греции, Кипру те или иные отсрочки и послабления в выходе на контрольные цифры сбалансированного бюджета и снижения суверенной задолженности. Но и их проблемные страны не спешат выполнять, понимая, что перегнув палку, могут повредить наметившемуся улучшению.

В 2013 г. Франция должна была сократить бюджетный дефицит до 3,7% ВВП, скорректировав данное ранее обещание (читай навязанное ей обязательство) выйти на 3%. Очевидно, что Париж этого делать не будет. У него элементарно не получится. Озвученные в сентябре новые контрольные цифры – 4,1% ВВП. Соответственно, по прогнозам Минфина Франции, достижение цели в 3% ВВП отодвигается до 2015 г.[2] Но и этот прогноз – не более чем наметки. Париж надеялся, что в 2014 г. темпы экономического роста могут подняться до 1,2%. В 2013 г. они составили 0,1%. Скрепя сердце, ему пришлось признать, что они не превысят 0,9%.

От многих навязанных им или планировавшихся ими мер проблемные страны отказываются. Левое правительство Италии потихоньку пересматривает налоговую реформу, начатую бывшим председателем технического правительства Марио Монти. Франсуа Олланд во Франции уступил давлению предпринимательских кругов, восставших против дальнейшего усиления налогового бремени,правда частично[3], и согласился снижать дефицит бюджета за счет сокращения его расходной части. В 2014 г. она будет урезана на 15 млрдевро.По такому показателю, как относительная величина публичных расходов, Франция далеко опережает большинство своих партнеров. Он равен 57% ВВП. За один только 2013 г. запланированное увеличение налогового бремени составило где-то около 30 млрдевро.

В Греции и Португалии еще до недавнего времени политика жесткой экономии рассматривалась правящими партиями как неизбежная. Однако сейчас поддерживающих такую политику парламентариев там становится все меньше. Ряды ее сторонников продолжают редеть. В этом нет ничего удивительного. Катастрофическая ситуация с безработицей в Греции продолжает ухудшаться. По данным национального статистического агентства Греции, к июню 2013 г. безработица достигла 27,9% от общего трудоспособного населения. Год назад, в июне 2012 г., она составляла 24,6%. В мае 2013 г. равнялась 27,6%. В особенно тяжелом положении находится молодежь. Среди юношей и девушек моложе 24 лет она увеличилась до 58,8% по сравнению с 54,8% в июне 2012 г. За год 174709 чел. пополнили армию безработных (на 3 628 421 чел. активного населения при общей численности населения в 10,8 млн.).Если «тройка» опять надавит и потребует, чтобы Афины еще больше снизили зарплаты и пенсии, пишет даже такой консервативный публицист, как Роджер Коен, социального взрыва не миновать – однако ничего другого она предложить не может, поскольку дефицит фонда социального обеспечения надо закрывать: в 2013 г. он составит порядка 3,3 млрд долл. и несколько большую сумму в последующий период[4].

Но что еще более тревожно, как указывают выводы аналитического доклада, ежегодно публикуемого институтом крупнейшего профсоюза страны ГССЕ, ситуация и по прошествии четырех лет проведения политики жесткой экономии продолжает ухудшаться. К концу 2013 г. безработица достигнет 29-30%. В 2014 г. подскочит до 31,4%. Как суммируется в нем, «страна возвращается в 1961 г.»[5]. Тогда она принадлежала не к развитому, а к развивающемуся миру. На таком фоне восторги Брюсселя и Берлина по поводу выхода из кризиса выглядят, мягко сказать, несколько преувеличенными.

Нельзя обойти молчанием и такой аргумент Мануэла Баррозу, как ссылку на то, что в Исландии политика жесткой экономии сработала[6]. Несомненно. Только если уж сравнивать исландский феномен с подтаявшим льдом, по которому выползает из кризиса экономика континентальной Европы, не стоит забывать такие заслуживающие внимания моменты. Исландия находится вне ЕС и не связана столь жестко его правилами. Она хозяин своей валюты, девальвация которой и проложила путь к быстрому восстановлению национальной экономики. Рейкьявик отказался компенсировать потери иностранным вкладчикам прогоревших коммерческих банков, к чему с большим опозданием приходит ЕС, посчитав, что за риск надо платить. Сняв со своего населения, со своего налогоплательщика удавку неоправданной суверенизации коммерческих долгов, он сумел выкарабкаться. За счет этого, а не каких-то мифических мер.

Ежегодное обращение Мануэла Баррозу, как отмечают многие аналитики, своим стержнем имело эмоциональную защиту проводившейся ранее политики. В частности, он попытался донести до скептиков, что, понося ее, евроэнтузиасты готовят себе Аустерлиц на выборах в Европарламент в мае 2014 г. И, тем не менее, он не мог не признать, что Европейская Комиссия часто принималась за разработку законодательства, которое лучше было бы оставить в ведении государств-членов[7]. Справедливое замечание. Председатель Европейской Комиссии не мог его не сделать. Ведь об этом говорят уже не только оппозиционные партии в Германии и Нидерландах и английские консерваторы. Это вполне официальная позиция таких разных стран, как Великобритания и Нидерланды.

Лондон настаивает на том, чтобы столицы дружно взялись за пересмотр распределения полномочий между институтами ЕС и государствами-членами. На референдум после предстоящих в 2015 г. парламентских выборов будет вынесен вопрос о том, оставаться ли Великобритании не в ныне действующем интеграционном объединении, а в реформированном. Правительство Нидерландов пошло куда дальше по пути конкретизации своих претензий к Европейскому Союзу. В нашумевшем докладе Тиндеманса дается длинный перечень того, что Европейской Комиссии впредь рекомендуется больше не делать.

II

Итак, задача номер одиндля всех тех, кто играет на стороне искусственного возвращения доверия к экономике коллективного Запада и дискредитации состояния дел в развивающихся, легко читаема. Она состоит в том, чтобы приукрасить положение в развитых странах. Это поможет перенаправить туда финансовые потоки и стимулировать деловую активность. Задача номер два – представить ситуацию в развивающихся странах еще более мрачной и безысходной, нежели она есть на самом деле. Давайте посмотрим на конкретных примерах, в дополнение к тому, что уже было сказано выше, как они решаются. На десерт оставим оценку этих усилий, намного более эффективных и в то же время разрушительных, чем обычные протекционистские меры. Камертоном в этом отношении может служить одна из редакционных статей в популярной французской газете «Монд». Она крик души. Газета вопрошает: что же вы делаете? Вы же ломаете мировую экономику. Вы подготавливаете новую волну кризиса. Вы разрушаете те самые рынки, которые на протяжении последних лет не давали вам упасть еще глубже. Но об этом чуть позже.

«Рекламный ролик» о том, как здорово все складывается в США, и насколько это притягательный сейчас рынок для вложения капиталов, в концентрированном виде был прокручен 12-13 сентября на ежегодной конференции Люксембургской ассоциации инвестиционных фондов. С его презентацией выступил главный экономист «Оппенгеймер Фандз» Джерри Уэбман. Озвученные им тезисы сводятся к следующему. В пользу устойчивого мощного экономического роста США будет действовать большая группа факторов.

1. С 2007 г. прекратились капиталовложения в строительство недвижимости. Цены еще какое-то время шли вверх. Потом рухнули. Деривативы утратили ликвидность. В 2013 г. ситуация вернулась к нормальной.

2. США превратились в третьего по величине мирового производителя нефти. Через пару лет они полностью перестанут зависеть от импорта.

3. Благодаря сланцевой революции и стремительному увеличению добычи сланцевого газа резко снизилась стоимость энергии. Соответственно и издержки производства.

4. Стабилизировалась ситуация с выдачей кредитов. В период кризиса финансовые потоки пересохли. Сейчас с «водотоками денег» проблем нет.

5. Национальная экономика генерирует постоянное создание новых рабочих мест. В большом количестве. Повсеместно. Занятость растет.

6. Восстановилось потребление всех типов. Бытовое – семейных хозяйств. И связанное с циклом расширенного воспроизводства.

7. В обозримом будущем проблема соотношения величины долга и ВВП не будет больше душить экономику. Соотношение резко снизилось. Ситуация может начать ухудшаться лишь на горизонте после 2020 г. Тогда прогнозируется увеличение пенсионной нагрузки.

8. Не вызывает тревогу и рынок акций. Тренд очень хороший. Под утверждениями о вызревании нового «пузыря» и предупреждениями о том, что он неминуемо лопнет, нет серьезных оснований. Ценные бумаги американского происхождения, будь то бонды, акции, облигации, не переоценены. Есть потенциал роста их биржевой стоимости. Откат назад не ожидается.

9. Вполне удовлетворительно выглядит и демографическая ситуация. В общей структуре велика часть экономически активного населения.

Таким образом, поскольку устойчивый рост американской экономики опирается на твердое стабильное основание, в нее имеет смысл вкладываться. Подтекст легко читается. Милости просим. Мы всегда рядом и вам в этом отношении поможем. Во всех других уголках планеты положение хуже. Ситуация противоречива. Рынок менее обустроенный. Риски выше. Причем намного. Единственно, надо принять во внимание, что рано или поздно Федрезерв ужесточит монетарную политику, поднимает процентную ставку, кран с дешевыми деньгами окажется перекрытым. К этому времени надо будет в обязательном порядке снизить долговую зависимость и иметь на руках достаточно ликвидности.

За деловым ланчем поинтересовался у Д.Уэбмана, согласен ли он с моим диагнозом, согласно которому в его выступлении была нарисована лишь гламурная часть картины общего состояния американской и в целом западной экономики. Что вторую он припас для другой, более критичной аудитории, не терпящей, чтобы вместо серьезного сбалансированного анализа ее «кормили» бы «шапкозакидательством». Без тени смущения американский дипломат от экономики ответил, что он выступил с тем докладом, который был востребован. Который нужен сейчас. Которого все ждут. Сказать что-то иное значило бы поступить вразрез отстаиваемым и продвигаемым им интересам. Давайте вместе столь же кратко коснемся тех тем, которых уважаемый эксперт предпочел не касаться.

Политическая система США находится в постоянном межпартийном цугцванге, периодически парализующем ее функционирование. Утверждение потолка задолженности и параметров бюджета каждый раз превращается в поле битвы, обескровливающей фондовые биржи и все котирующиеся на них компании. К середине сентября в казне США вообще не осталось денег на поддержание нормального функционирования государственного аппарата и выплаты по долгам. Суверенная задолженность превысила астрономическую цифру в 16 трлн. долл. Она будет и дальше увеличиваться, усиливая дисбалансы мировой экономики. Хозяйственный механизм США привык жить в кредит. Дешевые деньги развратили его. Перспектива неминуемого ужесточения валютно-кредитной политики, на которую ФРС со временем не может не пойти, страшит всех внутри США еще в большей степени, чем за их пределами. Военные авантюры подточили американскую экономику. Непомерные непроизводительные расходы измотали ее. Она перенапряглась. Некогда Штаты могли похвастаться сложившейся в стране наиболее эффективной экономической моделью в мире. Сейчас и в этом отношении они уступают многим быстро поднимающимся экономикам дирижистского типа. Список можно было бы продолжать. Но и приведенного описания более чем достаточно.

В аналогичной стилистике ведется кампания и по приукрашиванию положения в экономике еврозоны и ЕС в целом. Главное – утверждается, что кризис позади. Рецессия прекратилась. Рост вернулся. Под него подведено твердое основание. Евро больше ничего не угрожает. Финансовая система стабилизирована. Через некоторое время, после создания банковского союза, она еще больше укрепится. Структурные реформы позволили существенно поднять конкурентоспособность. Деловая активность на подъеме. Деньги вновь возвращаются на якобы лучше обустроенные, более разнообразные и менее рискованные европейские рынки. Все – и обыватели, и предприниматели опять готовы больше тратить, не боясь залезть в неподъемные долги и прогореть. А значит, удалось включить автоматические механизмы, обеспечивающие переход в гораздо более светлую и радостную фазу экономического цикла, называемую экономическим подъемом. Ура, эра благоденствия и процветания возвращается. Скорее спешите этим воспользоваться. Бегите из сложного, опасного, непредсказуемого развивающегося мира, куда ушла волна кризиса. Вкладывайтесь, как и положено, в экономику еврозоны и ЕС в целом.

И не забывайте, учит старожил среди министров финансов стран ЕС, глава минфина предыдущего правительства Германии Вольфганг Шойбле, если вчера было плохо, это не значит, что завтра будет хуже. Следуйте примеру Германии. Все что раньше плохо работало, можно починить. Улучшить. Рационализировать. Осовременить. Десятилетие назад Германия была «больным человеком» Европы – теперь об этом никто и не вспоминает. И Европа, следуя предложенным Берлином рецептам, проделала аналогичный путь. Германия может служить эталоном. Ей нужно подражать. У нее учиться. Действуйте так, как когда-то Германия, и все будет в шоколаде[8].

Ни в коем случае, только не так как советует Вольфганг Шойбле, предупреждают экономисты. Если следовать его рецептам, все остальные должны изучать немецкий опыт и добросовестно повторять у себя те реформы, которые десятилетие назад осуществила Германия. Ничего подобного. Не сработает. Можно даже не пытаться. Сравнение тогдашней Германии с периферией ЕС – недопустимая натяжка, извращающая реальность[9]. Периферия ЕС находится в несравненно худшем положении. Ее экономика несопоставима с германской.

В начале 2000-х Берлин испытал кратковременную рецессию. Периферия находит в депрессии. Дефицит его торговых операций составил 1,7% ВВП. У Греции, Португалии, Испании Кипра он превысил 10% ВВП. У Берлина никакой критически большой суверенной задолженности, в отличие от проблемных стран Европы, не было. Сложностей с доступом к дешевым деньгам тем более. Спрос повсюду в ЕС стремительно рос, и Германия смогла быстро и успешно нарастить экспортные поставки. Ныне рынки находятся в состоянии стагнации. Это в лучшем случае. К тому же она не опасалась скачка инфляции. Берлину с ней не нужно было бороться. И безработица была на порядок меньше.

Главная проблема периферии ЕС – Германия. А не что-нибудь иное. Генерируя у себя колоссальный профицит внешнеторговых и текущих операций, она экспортирует во вне слабость, банкротства и безденежье. Без устранения сложившихся дисбалансов, ничего путного ни у еврозоны, ни у ЕС в целом не получится. Вот чем надо заниматься в первую очередь. По сути, всемерным наращиванием спроса в Германии. Радикальным изменением проводимой ею экономической политики. Переплавкой ее экономической философии. Только таким образом с текущим кризисом получится справиться. Иначе никак. Иначе экспорт всего сонма указанных проблем уже в мировую экономику, т.е. в развивающиеся страны. Отрезвляющее признание. Помогающее прозреть всем тем, кто по-прежнему продолжает верить сказочкам о затягивании поясов. Кому так комфортнее. Не правда ли?

В отношении каждого из приведенных выше тезисов о победе над кризисными явлениями можно сказать: «да, но…». Рецессия прекратилась, но бить себя в грудь и кричать, что гидра кризиса повержена, что трудности преодолены, и предпринятые меры переломили ситуацию, значит лишь затушевывать вторую часть объективной картины. Она состоит в том, что экономика отброшена далеко назад. Объемы производства и предоставления услуг меньше, чем в 2007 г. Безработица сумасшедшая. Большинство банков находятся в очень тяжелом положении. В реальный сектор экономики они вкладывают слишком мало, по-прежнему заботясь преимущественно о собственном выживании или занимаясь спекуляциями. Доступ средних и малых предприятий, образующих основную ткань западной экономики, к дешевым кредитам, а тем более длинным деньгам, крайне ограничен. Особенно в периферийных странах. Рынок скукожился. Стимулировать спрос пока не получается. Усилия в этом отношении многие страны, включая Францию, только начали предпринимать. Причем весьма непоследовательно. Не очень понятно, как можно получить позитивный результат, с одной стороны стимулируя спрос, а с другой облагая домашние хозяйства и бизнес непомерными налогами. Сокращение социальных программ, увольнение армии государственных служащих, снижение заработной платы и пенсионных выплат и повышение конкурентоспособности – далеко не одно и то же. Сбалансированные бюджеты – пока еще только среднесрочная цель. Государственный долг чуть ли не повсеместно, за исключением Германии и небольшой группы государств, принадлежащих к т.н. северному блоку ЕС, продолжает увеличиваться. Оптимистические настроения предпринимателей в любой момент могут смениться на противоположные. Говорить об экономическом подъеме, когда потребуются годы на решение проблемы безработицы, а экономический рост не в состоянии преодолеть планку в 1%, как-то даже неловко. Бить же по поднимающимся рынкам и быстро растущим экономикам, вытягивавшим мировую экономику из трясины на протяжении всех лет глобального кризиса, бить по тем рынкам, куда вы пытаетесь во все больших объемах направлять свои товары и услуги, не только некрасиво, но и близоруко. Это все равно как рубить сук, на котором сидишь. Или на котором собираешься устроиться.

Под этим углом зрения позиция Марио Драги и возглавляемого им Европейского центрального банка выглядит явно реалистичнее[10]. В разгар анализируемой информационной кампании он прописал всем борзописцам хорошую пилюлю против преувеличений и неоправданной эйфории. Председатель ЕЦБ подчеркнул, что признаки оздоровления слишком слабы для того, чтобы Банк отказался от проводимого им курса на поддержку экономики за счет беспрецедентно низкой процентной ставки. Геополитические риски никуда не делись. Большинство членов ЕЦБ считают оптимистические оценки состояния европейской экономики преждевременными. До реального оздоровления еще далеко. Одновременно ЕЦБ объявил, что снижает свой прогноз экономического роста еврозоны в 2014 г. с 1,1 до 1%. Почему ЕЦБ занял такую позицию, легко объяснимо. Неоправданный оптимизм чреват преждевременным ужесточением условий, под которые предоставляются кредиты, доступ к которым малых и средних предприятий и так затруднен, что может нанести непоправимый удар по наметившейся тенденции к улучшению экономического климата. По аналогичным причинам и Центральный банк Великобритании воздержался от повышения процентной ставки.

Оба банка приняли во внимание, что сколько-нибудь заметный рост по-настоящему наметился только в Германии и небольшом количестве других стран, образующих ядро еврозоны, таких, как Австрия и Финляндия. Да и то рост носит пока неустойчивый характер. От месяца к месяцу, от квартала к кварталу ситуация может ощутимо меняться.В том числе и в худшую сторону. За примерами далеко ходить не надо. Вот только один из них: объем заказов, размещенных германской промышленностью в июле 2013 г., вновь уменьшился. И еще один очень серьезный фактор – эффект от роста экономики Германии для остальной Европы не такой существенный, как может показаться на первый взгляд. За последние годы значительную часть своей деловой активности германские предприятия переориентировали на США и Юго-Восточную Азию.

Объем кредитов, выдаваемых европейскими банками, а он считается обязательным предварительным условием любого экономического роста, продолжил снижаться. Особенно в Испании и Италии. Предприятия на периферии ЕС по-прежнему не в состоянии выбраться из порочного круга, когда им позарез нужны кредиты, однако они не удовлетворяют критериям их предоставления, поскольку зарабатывают слишком мало. Причина прежняя. Европейские банки, как и раньше, переживают не лучшие дни. Они набрали слишком много невозвратных, необеспеченных кредитов. Как считает Организация экономического сотрудничества и развития – это одна из двух основных угроз восстановлению мировой экономики[11]. Вторая, как можно догадаться, иначе ОЭСР не был бы ОЭСРом, – бегство капиталов из развивающихся стран и вызываемое им обрушение рынков.

Программы помощи Греции, Ирландии, Португалии и Испании заканчиваются. Однако еврозоне и впредь придется оказывать им помощь. Без нее с экономическими трудностями им не справиться. В преддверии выборов в Германии об этом на какое-то время как бы условились не упоминать, чтобы лишний раз не будоражить немецкое общественное мнение. Но от того, что о них говорят и пишут под сурдинку, они не становятся менее острыми. Греции, чтобы выкарабкаться, потребуется дополнительно энное количество миллиардов евро. У Афин их нет. Заимодавцам придется вновь раскошеливаться. Чего они хотели бы избежать.

Ирландия также рассчитывает на новые кредитные линии, для обозначения которых используется эвфемизм «сопутствующие меры», или на то, что ЕЦБ все-таки активизируется и приступит к осуществлению программы выкупа долговых облигаций – Банку предоставлены соответствующие полномочия, но к их использованию он пока еще ни разу не приступал[12].

В Португалии боятся, что дальнейшие бюджетные сокращения, и так приведшие к обнищанию значительной части населения,убьют стимулы к экономическому росту – вроде бы, он наметился. Поэтому и правящие партии, и оппозиция сделали все от них зависящее, чтобы уговорить «тройку» дать стране послабление и не настаивать на достижении контрольных цифр снижения бюджетного дефицита до 4% уже в следующем году, удовлетворившись 5 или, в крайнем случае, 4,5%. В Лиссабоне подсчитали, что очередное сокращение бюджета на этот раз на 4,7 млрд евро, чего бескомпромиссно требуют от него ЕК, ЕЦБ и МВФ, будет стоить ему падения ВВП на 5,7% и повышения суверенной задолженности со 125 до 137% ВВП[13]. А ведь уже сейчас, согласно правительственным данным, четверть населения лишена возможности нормально питаться, отапливать жилище и оплачивать его[14]. Однако «тройка» осталась глуха к мольбе самого западного европейского континентального государства. Сейчас кредитный рейтинг страны отрицательный. Она получает десятилетние кредиты на открытом финансовом рынке под 7% годовых. На таких условиях с ее долгами не выжить.

Когда расхваливают достижения Испании, как-то застенчиво опускают, что в 2012 г. бюджетный дефицит страны составил 7%. В этом году Мадрид должен был сократить его до 4,5%. Не получилось. Максимум, чего ему удастся добиться, – выйти на уровень в 6,5%. Европейская Комиссия смирилась с тем, что ранее утвержденные ею контрольные цифры останутся миражом, и предоставила Испании истребованные ею поблажки. «Мы считаем, что для экономики Испании рецессия осталась в прошлом, — описывает ситуацию министр экономики Луис де Гиндос, — но это не значит, что и кризис тоже»[15].

В Италии политическая нестабильность отодвигает на второй план все остальные заботы. Действующее правительство все чаще воспринимается в качестве «хромой утки». Структурные реформы заморожены. Когда они возобновятся и возобновятся ли вообще, никто не знает. Что ждет экономику страны с триллионной задолженностью остается только гадать. Пока же все прогнозы экономического роста, если падение ВВП можно назвать экономическим ростом, пересматриваются в сторону понижения. Согласно скорректированным оценкам правительства[16], падение ВВП составит не 1,3%, как надеялись еще весной, а 1,7%. Суверенная задолженность, а именно ее собирались сокращать, подскочит до 133% ВВП. Даже если правительственный кризис удастся преодолеть, предсказывают рейтинговые агентства, в 2014 г. рост не превысит 0,5% и в 2015-2016 гг. – в среднем 0,8%[17].

Но и у тех стран ЕС, которые не числятся среди проблемных, проблем хватает.Во Франции оппозиция и рационально мыслящие экономисты устали упрекать президента страны и правительство, уверенно рапортующих о переломе, подъеме, достижениях и успехах, в том, что структурных реформ как не было, так и нет, а вот предприниматели и средний класс уже задавлены постоянно наращиваемыми налогами. Ситуация изменится только тогда, объясняет им в только что вышедшей добротной книге «Золотой век дефицитов: 40 лет французской бюджетной политики» ее автор Пьер-Франсуа Гуиф[18], когда Париж сумеет обернуть вспять многолетнюю тенденцию властей всех уровней жить не по средствам.

В середине 1970-х гг. совокупный доход центральных органов власти, местных властей и системы социального обеспечения составлял 43,8% ВВП. Тратили же они все вместе 44,8% ВВП. К началу 2010-х годов доходы увеличились до 50,1%, тогда как расходы достигли 56,3% ВВП. Разрыв, таким образом, вырос с 1 до 6,1 пункта. При социалистах в этом плане к лучшему ничего не изменилось. В результате совокупная задолженность государственной администрации во Франции подскочила с 15% в 1974 г. до 95% ВВП в 2014 г. и составила около 2 трлн. евро. Вот тот фронт, на котором надо побеждать, а не где-то еще[19].

В Словении продолжает назревать банковский кризис. Правительство вновь и вновь утверждает, что справится с трудностями без посторонней помощи. Может быть, соглашаются в еврозоне, но готовятся к любым неожиданностям. По данным МВФ, на балансе словенских банков слишком много неликвида. Только что государству пришлось спасать два небольших частных банка. Им были предоставлены государственные гарантии. Это сразу же вызвало новую волну слухов. В настоящее время проводится проверка состояния первой десятки ведущих банков страны. В их число входят три главных – государственных. Результаты обследования будут известны к середине ноября 2013 г.[20]

18 сентября государственное бюро статистики Великобритании обнародовало данные, согласно которым за годы кризиса экономика, похоже, катастрофически деградировала. Почасовая производительность труда упала сногсшибательным образом. Производительность сейчас, после всех мер, предпринятых правительством консерваторов, так и не достигла уровня 2007 г. Она на 16% ниже, чем в среднем по «семерке» наиболее развитых стран. На 24% ниже, чем в Германии и во Франции. На 29% ниже, чем в США[21]. Приведенные цифры, сетуют комментаторы, могут указывать на структурные пороки британской экономики. В этом случае они ставят под сомнение ее будущее.

В отраслевом срезе та же картина, плохо вяжущаяся с рекламной кампанией успехов ЕС и еврозоны. Одной цитаты, думаю, будет достаточно. «В том, что касается химической промышленности, Европа превращается в наименее конкурентоспособный регион мира», — выносит приговор глава компании «Доу Кемикл» Эндрю Ливерис[22].

Похоже, подчеркивают комментаторы, из года в год пишущие о том, что и как происходит внутри ЕС, интеграционному объединению все же придется признать, что проводимая им экономическая политика, усредняющая все и всех, пренебрегает своеобразием экономической ситуации, складывающейся в отдельных странах. Поэтому, по большому счету, она далека от оптимальной. Если разобраться, она не выгодна ни одной из входящих в него групп государств. Ее надо либо менять и очень серьезным образом, либо достраивать новыми блоками, амортизирующими разный уровень экономического развития различных регионов и то, что цикличность рыночного хозяйства проявляется в них по-разному[23].

В первую же очередь заняться лечением своей банковской системы. В этом отношении, констатируют практически все эксперты, ЕС пока сделал слишком мало[24]. Все риски, которые привели к первой волне глобального кризиса, пока сохраняются[25].Как в том, что касается устойчивости европейских банков, так и принятия мер против «эффекта домино», который может последовать в случае возможного краха крупнейших из них[26].

III

Эксперты дали хлесткое, ёмкое, вызывающее определение происходящего: «начинается глобальная война за капитал»[27]. Уточнил бы только: ее сценарий пишется коллективным Западом. Один из первых пробных сценариев.

Образчиком антирекламы развивающегося мира в пользу индустриально развитых стран может служить почти любая редакционная статья на эту тему французской газеты «Монд» того периода. То, насколько «странными», односторонними, заказными выглядят заверения о том, что несколько десятых процента роста в ЕС – это сказка, а в дюжину раз более мощный рост за его пределами – безусловный провал, их авторам даже в голову не приходит. Похоже, это их не волнует. Внутренняя установка задана: надо убедить всех в наличии тренда и тем самым закрепить его. Она и выполняется. Остальное не важно.

Вот стандартная текстовка. «В течение нескольких месяцев на финансовых рынках планеты происходит полное, капитальное изменение парадигмы, состоящее в глобальном перераспределении финансовых потоков. Инвесторы начинают репатриировать обратно на запад свои капиталы, ранее вложенные в ценные бумаги, котирующиеся на биржах развивающихся стран, на которые они сделали ставку после финансового кризиса 2008 г. Страны БРИКС замедляются. В Китае рост снизился «всего лишь» до 7,5% во втором квартале 2013 г. В Индии обменный курс рупии не перестает падать. А темпы роста валового внутреннего продукта (ВВП) в 2013-2014 финансовом году (заканчивающемся 31 марта) не превысят 5,5%. В России в 2013 г. они не смогут подняться выше 2%. Наоборот, управляющие фондов обнадежены позитивными сигналами, поступающими из западных экономик. Во втором квартале Европа вышла из рецессии (с ростом ВВП в 0,3% по сравнению с первым кварталом). ВВП США увеличился на 1,7% в пересчете на год… Развивающиеся страны остаются без капиталов, в которых они так нуждаются»[28].

Цифры говорят сами за себя. Биржевые показатели с начала года выросли в США на 13%, во Франции на 10% и Японии аж на 32%. В то время как в Бразилии упали на 18%, России на 15%, Шанхае на 9% и Бомбее на 5%. За один только июнь инвестиционные фонды вывели с развивающихся рынков капиталов на 14,9 млрд евро[29].В Индии, например, «ситуация такова в течение нескольких дней, что комментаторы начинают говорить о призраке кризиса баланса текущих операций 1991 г.»[30]. В целом «климат неопределенности поменял место прописки. Он переместился с Запада на Восток»[31].

Как походя констатируют авторы «Файнэншл Таймс» применительно к одному из регионов развивающегося мира, «хаотичные скачки латиноамериканских рынков за последние месяцы подвигли некоторую часть глобальных банков уйти оттуда, где волатильность столь высока, и заняться пересмотром стратегии своей деятельности»[32].

Антиреклама положения в быстро развивающихся странах может быть более тонкой, дипломатичной, нюансированной. Есть примеры и другого порядка. Так, в своей колонке, которую он ведет в «Файнэншл Таймс», Джеймс Маккинтош, ничтоже сумняшеся называет долговые бумаги развивающихся стран «мусором»[33]. Доказательств не нужно. Он дает уже готовые оценки, выдавая их за само собою разумеющееся. Развиваемая им логика рассуждений, которая подается как фотография происходящего, примерно следующая.

В прошлом долговые обязательства развивающихся стран были «мусором». Когда в 1997 г. разразился Азиатский финансовый кризис, они были «мусором». Потребовалось десятилетие на то, чтобы их надежность стала восприниматься иначе, и они получили инвестиционный рейтинг. В годы глобального экономического кризиса их вообще расхваливали в качестве спасительной гавани. Теперь, впервые после 2007 г., они вновь превратились в «мусор». Спреды между ними и американскими ценными бумагами выросли до небес. Инвесторы побежали.

В 1980-ых и 1990-ых гг. ужесточение монетарной политики, проведенноеФедрезервом, и укрепление доллара имели для новых рынков катастрофические последствия. Обслуживание долгов, доминированных в долларах, сделалось неподъемным. Наступила полоса суверенных дефолтов. Сейчас, вроде бы, ситуация не так драматична. Быстро растущие экономики к волатильности рынков и падению национальной валюты лучше подготовлены. У всех есть «заначка». Но мощный экономический рост в США все равно делает их всех очень уязвимыми. Им сложно будет привлекать займы.

Даже если события не будут развиваться по самому негативному сценарию, происходящее должно поубавить у инвесторов желание вкладываться в «мусор». Формально кредитные рейтинговые агентства элементарно не успели пересмотреть рейтинги. Долговые обязательства стали «мусором» по факту. От них лучше избавляться. Держаться подальше. Предпочтение надо отдавать менее рискованным бумагам.

Обращают на себя внимание несколько логических передержек, намеренно допускаемых автором. Он признает, что источником негативных явлений является внешний фактор. Это непрозрачная, волюнтаристская, непредсказуемая монетарная политика Соединенных Штатов. Однако сама нестабильность рисуется им как вообще присущая поднимающимся экономикам.

Он вскользь упоминает, что быстро растущие экономики защищены созданными ими стабилизационными фондами и накопленными золотовалютными резервами. Тем не менее, тут же сбрасывает их со счета как мало что значащие перед лицом экономического подъема в США.

Он оговаривается, что повсюду ситуация разная. В Индии и Индонезии – одна. В Китае – другая. Но все страны все равно смешивает в одну кучу. Не важно, что где-то ничего из описанного им не происходит. Важно то, что все они принадлежат к одной группе риска. Так что делайте, мол, выводы сами.

И еще один весомый аргумент в противовес тому, что утверждается автором. За Азиатским финансовым кризисом последовал мощный подъем азиатских экономик. Но акцентировать временный характер трудностей и волатильности рынков значило бы ослабить главный мессидж комментария. Он напрашивается: есть для этого основания или нет, если вы не любитель острых ощущений, уносите ноги.

Или вот еще одна сценка, трафаретно разыгрываемая на страницах газет и журналов и в Интернете. В прицеле Индия. Постойте-ка. Не дай Бог. Там жесплошной ужас. Повсюду, кроме США, энергетическая зависимость от внешних поставок усиливается, особенно в ЕС, – это нормально. Япония закрыла свою последнюю атомную электростанцию, на порядок увеличила закупки нефти и газа, увела в минус внешнеторговый баланс – это явление временное. Для Индии подобное – непозволительно.

Индия, как обыватель «неожиданно» для себя выяснил, на 82% покрывает свои потребности в нефти за счет импорта. По большей части поставки идут из Персидского залива. В пересчете на год дефицит торгового баланса сейчас – 191 млрддолл. Доля затрат на приобретение нефти в нем превышает половину – 109 млрд долл. Цифры «пугающие», как утверждают сочинители алармистских публикаций[34]. Они омрачают экономическое будущее страны. Такой роскоши Индия себе позволить не может.

У нее, конечно, есть стратегия уменьшения зависимости. Она включает или будет включать в себя такие ключевые элементы, как активизация нефтегазоразведки, прекращение субсидирования семейных хозяйств и промышленности, развитие альтернативных источников, диверсификация поставок. Ничего другого придумать нельзя. Все страны с большим или меньшим успехом придерживаются примерно такой же стратегии. Для них это то, что надо. Но не для Индии. Ни в краткосрочной, ни в среднесрочной перспективе, -уверены недавно народившиеся Кассандры, — к лучшему ситуация не изменится. Уже сейчас Индия превратилась в крупнейшего мирового потребителя нефти после США, Китая и России.

Маленькая деталь, о которой почему-то забывают. Совсем малюсенькая – увеличение потребления связано с ростом национальной экономики, увеличением производства, формированием среднего класса с гораздо более высокими требованиями к качеству жизни. Это следствие перехода страны в высшую лигу экономических гигантов. Поэтому вряд ли стоит ставить телегу впереди лошади.

Однако зарисовка с энергетической зависимостью – не более чем комариный укус по сравнению с тем, как в одночасье стали рисовать общее состояние индийской экономики. Все ее недостатки вдруг вырвались наружу. Вот как они описываются, например, в одной из статей Кейс Брэдшер: «Обветшавшая инфраструктура, склеротический рынок рабочей силы, сумасшедшие цены на недвижимость и неэффективные государственные предприятия препятствовали в прошлом и препятствуют в настоящее время промышленному производству в стране, особенно ориентированному на экспорт, подняться и сделаться сильным»[35].

Столь же ласково и доброжелательно в отношении Индонезии. Если вы не в курсе, там все плохо: «темпы экономического роста снижаются, инфляция усиливается, а инвесторы крайне обеспокоены президентскими выборами, назначенными на следующий год, которые, впервые за десятилетие, приведут к передаче власти»[36]. Кроме того, спровоцированное Федрезервом США бегство капиталов произошло не просто так. Наверняка оно связано с тем, что Индонезия слишком зависима от внешних источников финансирования и с опозданием приступила к осуществлению структурных реформ. Маленькая уточняющая деталь – темпы экономического роста Индонезии в результате низкого спроса в развитых странах (!), похоже, снизятся с нынешних 6,3% до 5,25%. То есть останутся на порядок выше, чем в ЕС и развитом мире в целом.

По Таиланду. Воспользовавшись возможностью дешевых заимствований, Бангкок слишком уж разошелся. Он стал чересчур много тратить на инфраструктурные проекты. Населению захотелось хорошо жить уже сейчас, а не в отдаленном будущем. Как следствие, оно набрало неоправданно большое количество кредитов. Задолженность домашних хозяйств с 55% ВВП в 2008 г. подскочило до 77%[37]. Внутренние диспропорции усилились. Назрела необходимость серьезных структурных реформ. Они запаздывают. Правительство может посылать своих эмиссаров по всему миру убеждать инвесторов в том, что с национальной экономикой все в порядке, все равно их будут встречать со здоровой долей пессимизма и недоверия. Ведь, как ожидается, темпы роста снизятся аж до жалких 4-4,5%. Можно, конечно, говорить и о жалких 4-4,5%. Но Европе бы так.

В отношении всех развивающихся стран – не забудьте: если что пойдет не так, то это, прежде всего, скажется именно на них[38]. Они зона риска. Там все должники из-за обесценивания национальной валюты сразу окажутся некредитоспособными. Пускай правительства создали подушку безопасности и чувствуют себя в относительной безопасности, не важно. Все равно они сильно пострадают. На этот раз в результате скачка задолженности банков, предприятий, домашних хозяйства, которые, как ни крути, им придется спасать. А спасать из-за недоверия к национальным институтам и возможной паники вкладчиков, которую исключить никак нельзя, придется дорогой ценой.

Еще один прием: естественные тенденции в мировой экономике рисуются как бьющие в первую очередь по поднимающимся экономикам. 12 сентября 2013 г. Юнктад опубликовала свой регулярный отчет о состоянии мировой экономики и торговли. Прогноз – последствия глобального кризиса все еще будут сказываться, и темпы роста мировой торговли не превысят 2,5-3,3%. Таковы факты. С ними не поспоришь. Да и бессмысленно. Это тот самый кусочек правды, о которой мы с вами говорили.

Но далее следует эвристический вывод – поднимающиеся экономики делали ставку на экспортно-ориентированное развитие. Его возможности пока ещеполностью не исчерпаны. Однако их существенно поубавилось. В будущем они во многом сойдут на нет. Поэтому им будет сложнее, чем всем другим[39]. Они должны срочно менять модель развития.

Опять-таки на первый взгляд, вроде бы, верно. Об этом давно уже пишут и специалисты, и дилетанты. Но ведь собака зарыта в деталях. Вспомним, европейская экономика вошла в полосу стагнации. Она продлится сравнительно долго. Макроэкономические источники быстрого поступательного роста отсутствуют. Именно для нее главный фактор выхода из кризиса сейчас – экспорт за пределы ЕС. Это мы и наблюдаем. Весь экономический успех Германии – это экспорт. Накопленный за годы кризиса профицит – под триллион евро. В значительной своей части – за счет продаж на внешних рынках. Внутренний рынок ЕС будет расти гораздо медленнее, нежели мировая экономика и мировая торговля. Это такие же непреложные факты.

Значит, без развития у себя конкурентоспособной и экспортно-ориентированной экономики европейским странам не выжить.Не справиться с болячками. Не выйти на траекторию устойчивого экономического развития. Замедление роста мировой торговли и ухудшение конъюнктуры в развитом мире бьет по ним ничуть не в меньшей степени, чем по другой (большей) половине человечества. Однако только быстро поднимающимся экономикам предлагается ускоренно открывать свои рынки для проникновения на них иностранных финансов, услуг и беспрепятственного прихода капиталовложений. Понятно, кому это выгодно в первую очередь. Не стоит забывать и о том, что ряды экспортно-ориентированных экономик пополнились Соединенными Штатами Америки. Факторов, влияющих на эту трансформацию, достаточно много. США и Германия относятся к разрядутех немногих развитых стран, которым за годы кризиса удалось нарастить экспорт.

Казалось бы, вывод очевиден – замедление темпов роста мировой торговли не выгодно никому. Оно бьет по интересам самых разных групп государств. Но об увеличении рисков для поднимающихся экономик докладывают обстоятельно. Об остальном упоминается лишь вскользь, по касательной, чтобы не добавлять ложку дегтя в бочку меда.

Ловко вскочила на подножку набравшего скорость локомотива информационной кампании ОЭСР, объединяющая страны развитого мира. До этого она утверждала, что восстановление в США и ЕС будет медленным, нелинейным и неуверенным, а придавать скорость и толкать вперед мировую экономику, как и в годы глобального кризиса, будут быстро поднимающиеся экономики. Летом Организация поменяла свой прогноз на чуть ли не противоположный. Она заявила, что ситуация в США, Японии, Германии, Великобритании и Франции улучшается намного быстрее, чем ожидалось. Совокупный рост промышленного производства в «семерке» ведущих экономик развитого мира составил 5%, в том время, как отпуск промышленных товаров в развивающихся странах упал до 0%. Из-за ухудшения внешнеторгового баланса и бегства капиталов им придется поднимать процентные ставки, подрывая возможности экономического роста еще больше. Поэтому надежда сейчас в большей степени на «старую гвардию». До конца года рост ВВП там может подскочить аж до 2,5%[40]. Откуда взялись такие цифры, если сравнить с реальными цифрами по «семерке», приводимыми национальными статистическими агентствами, совершенно непонятно. А вот необоснованность разворота в оценках на 180% под предлогом во многом чисто конъюнктурных данных за короткий отрезок времени была продемонстрирована вновь изменившимся трендом уже в сентябре 2013 г. Правда, надо отдать должное ОЭСР, в том что касается ухудшения прогноза по Китаю, Организация сразу оговорилась, что стране, судя по всему, удается быстро справиться с возникшими трудностями, и жесткая посадка, вопреки тому, что утверждается многими экспертами, ей не грозит.

Ну что ж, симптоматичная оговорка. Участники информационной кампании дружно утверждали, что поток инвестиций в Китай и другиебыстро поднимающиеся экономики разворачивается или, по крайней мере, должен поменять направление. Вот сухие цифры. По данным Министерства экономики Китая, прямые иностранные инвестиции за первые семь месяцев 2013 г. выросли на 7,09% по сравнению с аналогичным периодом 2012 г. и достигли 71,4 млрд долл. Причем капиталовложения из ЕС – на 16,72% до 4,6 млрд долл. Из США – на 11,44% до 2,2 млрд долл.[41]

«Призрак резкого замедления роста китайской экономики, — подводят итог своих летних «проказ» французские комментаторы, — удаляется»[42]. Показатели промышленного производства снова самые высокие. Бизнес элита чувствует себя уверенно. Надо добавить лишь, что «призрак», который углядела определенная часть западного истеблишмента, экспертного и пиар сообщества, попытавшаяся его вызывать. Но, слава Богу, безуспешно.

IV

Признания в том, что для выхода из кризиса развитый мир стремился и стремится переложить его тяготы на плечи развивающихся стран, встречаются редко. Но все же встречаются. В том числе на страницах рупора предпринимательских кругов, газеты «Файнэншл Таймс». «Развитые страны, постарались экспортировать свои проблемы, подбросить их поднимающимся рынкам», — констатируется в размещенной на них статье «Посткризисная политика ведет лишь к хронической стагнации»[43].

В частности, — продолжает ее автор, — они попытались запустить механизм инфляции. С его помощью предполагалось, ничего не делая, повысить конкурентоспособность и снизить стоимость задолженности, в которую вложились быстрорастущие экономики. Это дало двойной негативный результат. Вместо экономического роста развитый мир получил стагнацию. Плюс к этому развивающийся мир столкнулся с колоссальными трудностями и волатильностью.

Развитый мир должен был бы снизить уровень задолженности, исправить дисбалансы, уменьшить отрыв денежной массы от реальной экономики. Но ничего этого он делать не захотел, побоявшись по политическим мотивам серьезного хирургического лечения, которое было бы в состоянии поставить мировую экономику на ноги. Он по-прежнему защищает старую экономическую модель развития, построенную на чрезмерном потреблении и жизни в кредит.

Финансовые спекуляции, как и в прошлом, дают гораздо больше, чем вложения в реальный сектор. Суверенная задолженность выросла. Дисбалансы чуть снизились только из-за падения спроса. Вместо настоящих реформ, ведущих к саморегуляции, основные мировые игроки предпочли пойти по пути создания крайне сложных и путаных механизмов контроля и ужесточения регулятивной нагрузки. Более того, ЕС и США элегантно переименовали болезнь в лечение болезни. Применительно ко всему, касается ли это снисходительного отношения к увеличению задолженности или стимулирования потребления. Прогноз: результат ожидаем – годы и годы экономической стагнации.

В середине сентября мировые СМИ «отошли на заранее подготовленные позиции», признав, что с какими-то выводами они, видимо, поспешили. Более того, что их скоординированный «наезд» на быстро растущие экономики не всегда опирался на проверенную информацию и беспристрастные суждения. Однако дело было сделано. К тому времени удар по доверию уже был нанесен, и многие инвесторы приняли стратегическое решение перекинуть финансовые потоки обратно на зрелые рынки. Кроме того, летний эпизод продемонстрировал, какое мощное оружие имеется в запасе у развитого мира, и что, если понадобится, те, кто делают политику, не колеблясь, им воспользуются. Тем не менее, то, что отбой был все же дан, говорит само за себя.

«Сообщение о смерти развивающихся рынков оказались сильно преувеличенными»[44], — признала газета «Файнэншл Таймс», записной лоббист интересов западного мира, когда со всей очевидностью выяснилось, что пророчества, с которыми ранее выступали многие аналитики, как-то слишком уже далеки от действительности. После предупреждения Федрезерва о грядущем ужесточении монетарной политики, отмечает, в частности, один из ее авторов, все с этих рынков побежали. С мая началась бешеная распродажа акций и других ценных бумаг развивающихся стран. Однако дальнейший ход событий показал, что позиции последних ослабли в меньшей степени, нежели об этом раструбили на всех углах. Спрос на долгосрочные долговые обязательства, размещение которых состоялось в начале осени, ничуть не уменьшился. Возросла лишь их доходность. И то в разумных пределах.

Так, Москва 9 сентября объявила подписку на четыре выпуска бондов на общую сумму в 7 млрд долл. Заказов поступило на 16,4 млрд долл. Правда, Москве пришлось продать бумаги со сроком погашения в 10 лет под 5,1% годовых. В конце прошлого года Россия смогла разместить их под 4,5%. Аналогичная история и с бумагами ЮАР со сроком погашения в 12 лет. ЮАР удалось собрать 2 млрд долл., хотя первоначально планировалось разместить их на общую сумму в 1,5 млрд долл. Однако Кейптауну пришлось продать их под 5,8% годовых по сравнению с 4,6% в январе 2013 г. Неплохо пошли на неделе и бонды, выпущенные Индонезией, Мозамбиком, Корейским банком развития и «ТМБ» банком Таиланда, опровергая навет о том, что развивающиеся рынки охвачены кризисом, делающим для них недоступными заимствования на свободном финансовом рынке.

А после того, как Федрезерв фактически взял назад свои слова о неминуемом скором ужесточении монетарной политики, капиталы опять устремились на развивающиеся рынки. Все, вроде бы, вернулось на круги своя. Но осадок остался. И очень неприятный.

Чтобы избавиться от этого и любого другого осадка, а еще лучше – вообще от плохого настроения, предлагаем вам, дорогие читатели, самый чудодейственный рецепт. Загляните в такие рубрики номера, как «Калейдоскоп», «Традиции», «Персона», «Нововведения», «Ноу-хау», «Ситуация» и др., и перелистайте помещенные в них материалы. Вы найдете в них много нового, полезного, интересного и неожиданного. Что важнее всего, вы немного передохнете, расслабитесь, может быть, даже улыбнетесь. Если же коллективу журнала удастся вернуть вам хорошее настроение, а, тем более, поднять его, это для нас послужит самым ценным вознаграждением.

© Марк ЭНТИН, главный редактор,
профессор МГИМО (У) МИД России
Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ ВШЭ


[1] Текст выступления см. на веб-сайтах Европейской комиссии и председателя ЕК.

[2] Hugh Carnegy. France to cut back as it fails on deficit target // Financial Times, September 12, 2013. – P. 2. Такжесм. Patrick Roger. Bercypariesurunecroissance de 0,9% pour 2014. Le gouvernementprevoit 3,6% de deficit public et table surunebaissehistorique des depenses // Le Monde, 12 septembre 2013. – P. 8; Francoise Fressoz. Le piege de la “pause fiscale” // Le Monde, 12 septembre 2013. – P. 8; Patrick Roger. La fiscalitefrancaiseprivilegie la rente, pas l’investissement // Le Monde, 12 septembre 2013. – P. 8. Подробнуюраскладкусм. Patrick Roger. Impotset taxes: ce qui va changer, ce qui reste a arbitrer. Les ménages, enparticulier les famillesaisees, vont supporter l’essentiel des hausses des prelevementsobligatoires // Le Monde, 12 septembre 2013. – P. 10.

[3] Des choixbudgétaires mal assumés // Le Monde, 27 septembre 2013. – P. 1; Impots: cequevousallez payer en 2014 // Le Monde, 27 septembre 2013. – P. 1; Mme Pécresse: « Nous sommes au bord de la révolte fiscale» // Le Monde, 27 septembre 2013. – P. 8.

[4] Roger Cohen. Why Greece is not Weimar // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 20, 2013. – P. 8.

[5] Le chiffre 27,9 // Quotidien, 13 septembre 2013. – P. 6.

[6] Jose-Manuel Barroso: „Travailler 40 heures, c’est parfaitement legitime“. Interview // Le Monde, 17 septembre 2013. – P. 20.

[7] Peter Spiegel. Barroso warns of threat to recovery // Financial Times, September 12, 2013. – P. 2.

[8] Wolfgang Schauble. Ignore the doom-mongers – Europe is being fixed // Financial Times, September 17, 2013. – P. 9.

[9] Martin Wolf. Germany’s strange parallel universe // Financial Times, September 25, 2013. – P. 9.

[10] Jack Ewing. E.C.B. curbs euro zone optimism // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 6, 2013. – P. 14.

[11] Ben Blend. US warned over recovery as QE3 uncertainty risks EM slowdown // Financial Times, September 4, 2013. – P. 1.

[12] C’estaussi la rentrée pour la Zone euro. La Zone euro a fait sarentréevendredi a Vilnius dans un climatapaisé, meme sielleva devoir tresvites’atteler a des dossiers sensibles // Quotidien, 14-15 septembre 2013. – P. 6.

[13] Claire Gatinois. Le Portugal accuse la “troika” de l’enfoncerdans la crise. Lisbonnen’a pas convaincusesbailleurs de fondsd’assouplirl’austerité // Le Monde, Eco &Entreprise, 20 septembre 2013. – P. 3.

[14] E.U.’s cuts in food aid may hit Portugal hard (Reuters) // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 16, 2013. – P. 19.

[15] Raphael Minder. Spain is on track to meet deficit target, official says // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 17, 2013. – P. 18.

[16] L’Italies’enfoncedans la recession, a rebours de sesvoisinseuropéens // Le Monde, Eco &Entreprise, 22-23 septembre, 2013. – P. 1.

[17] Claire Gatinois. L’Italies’enfoncedans la recession. Le pays a revu a la baisseses previsions de croissance. L’instabilitepolitiqueentravel’action du gouvernement // Le Monde, Eco &Entreprise, 22-23 septembre, 2013. – P. 4.

[18] Pierre-Francois Gouiffes. L’aged’or des deficits: 40 ans de politiquebudgetairefrancaise. – P.: La Documentation francaise, 2013. – 240 p.

[19] ПриводитсяпоGerard Courtois. “Pauvreroyaume, pauvreroi” // Le Monde, 25 septembre 2013. – P. 21.

[20] C’estaussi la rentrée pour la Zone euro. La Zone euro a fait sarentréevendredi a Vilnius dans un climatapaisé, meme sielleva devoir tresvites’atteler a des dossiers sensibles // Quotidien, 14-15 septembre 2013. – P. 6.

[21] ПриводитсяпоEric Albert. La faible productivite britannique suscite des questions sur l’etat reel de l’economie. La production horaire du Royaume-Uni est inferieure de 16% a la moyenne de celle des grands pays industrialisés // Le Monde, Eco &Entreprise, 20 septembre 2013. – P. 3.

[22] Propos recueillis par Denis Cosnard.”Dans la chimie, l’Europe devient la zone la moins competitive au monde“. Pour le patron de Dow Chemical, Andrew Liveris, le gaz de schiste rebat les cartes dans le secteur // Le Monde, Eco &Entreprise, 20 septembre 2013. – P. 3.

[23] Hugo Dixon. A tool kit for future euro crises // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 23, 2013. – P. 22.

[24] La faillite qui fit chuterl’Occident // Le Monde, Economie&Entreprise, 15-16 septembre 2013. – P. 1.

[25] Trichet: “Nous sommes encore dansune situation dangereuse”. Interview // Le Monde, Economie&Entreprise, 15-16 septembre 2013. – P. 3.

[26] Tom Braithwaite, Patrick Jenkins. Diamond calls for bank rules shake-up. “Insufficient” progress on “too big to fail” // Financial Times, September 16, 2013. – P. 1; Bob Diamond. “Too big to fail” is still a threat to the financial system // Financial Times, September 16, 2013. – P. 11.

[27] James Saft. An alarm is sounding in India // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, August 21, 2013. – P. 16.

[28] Les marchés parient sur la reprise en Occident au détriment des émergents // Le Monde, Eco & Entreprise, 20 août 2013. – P. 1.

[29] Clara Huet, Audrey Tonnelier. Les investisseurs parient sur la reprise en Occident // Le Monde, Eco & Entreprise, 20 août 2013. – P. 3.

[30] Julien Bouissou. En Inde, la roupie atteint son plus bas historique et la Bourse dégringole // Le Monde, Eco & Entreprise, 20 août 2013. – P. 3.

[31] Alain Faujas. Les Occidentaux vendent leur or, les Asiatiques se ruent dessus // Le Monde, Eco & Entreprise, 20 août 2013. – P. 3.

[32] Dan Horch. Brazil banks fill void left by global giants // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 25, 2013. – P. 20.

[33] James Mackintosh. The Short View // Financial Times, September 12, 2013. – P. 13.

[34] Victor Mallet. India’s growing dependence on energy imports raises concern // Financial Times, September 13, 2013. – P. 3.

[35] Keith Bradsher. As economy slips in India, chronic flaws are laid bare // International Herald Tribune. The Global edition of the New York Times, September 6, 2013. – P. 1.

[36] Ben Bland. Indonesia faces pressure to raise rates for second time in fortnight // Financial Times, September 12, 2013. – P. 6.

[37] Michael Peel. Expectations of more bond-buying boost Asian emerging markets // Financial Times, September 17, 2013. – P. 2.

[38] Robin Wigglesworth. Corporate debt at risk in any new EM sell-off // Financial Times, September 17, 2013. – P. 24.

[39] Shawn Donnan. Trade to remain sluggish, says Unctad // Financial Times, 2013. – P. 8.

[40]ПриводитсяпоForward guidance. Main points of the OECD assessment // Financial Times, September 4, 2013. – P. 2. Такжесм. Chris Giles. G7 economies gain momentum. OECD outlook Global growth shifts from emerging markets // Financial Times, September 4, 2013. – P. 2.

[41] Forte hausse des investissements directs etrangers en Chine // Monde, Economie&Entreprise, 25-26 aout 2013. – P. 5.

[42] Claire Guélaud, Harold Thibault. L’accélération de la croissance se confirme en Chine // Le Monde, Economie & Entreprise, 24 septembre 2013. – P. 5.

[43] Satyajit Das. Post-crisis policies offer only chronic stagnation // Financial Times, September 12, 2013. – P. 24.

[44] Pan Kwan Yuk. EM debt appetite still high despite taper sell-off // Financial Times, September 14-15, 2013. – P. 15.