Опять только Британия шагает в ногу
Умение произносить банальности с важным видом первооткрывателя – это для политика вопрос его профессиональной пригодности. Но мало кому удается злоупотребить этим умением так, как умудрился это сделать глава лондонского кабинета министров Дэвид Камерон в своей пространной речи о британском видении будущего Европы.
Или можно счесть откровением констатацию всем известной истины о том, что «наше участие в едином рынке и наша способность участвовать в установлении его правил – это главная причина нашего членства в ЕС»? Или гордое признание в том, что мы, британцы, островитяне, такова наша психология и исторический опыт, и принимайте нас такими, какие мы есть, – это что-то новенькое, прежде не замеченное у политиков с туманного Альбиона? А может быть, кто-то не догадывается, что требования прекратить все разговоры о «многоскоростной» интеграции объясняются прежде всего неспособностью Д.Камерона сплотить вокруг Британии хоть сколько-нибудь весомую группу единомышленников? Теперь ему только и остается, что гордо требовать, чтобы Единая Европа менялась так, чтобы это устраивало Лондон, а не то… Ну, а уж откладывание до греческих календ референдума о пребывании в ЕС выглядит и вовсе комично: это позиция капризного ребенка, пугающего взрослых чем-то вроде «вот вырасту большой и уеду от вас навсегда».
Недаром христианский демократ и председатель Комитета по европейским делам в германском бундестаге Гюнтер Кирхбаум прямо в день произнесения этой речи посоветовал главе британского правительства не затягивать с референдумом, а провести его сразу же, не дожидаясь 2018 года. Все аргументы предъявлены, так чего же тянуть время, удивляется германский политик.
А с какой, собственно, стати Д.Камерон заговорил о том, что по договорам, составляющим правовую основу Союза, надо провести новые переговоры? – задаёт вопрос Г.Кирхабаум. Представители британского правительства принимали участие во всех переговорах по этим документам. Их подписи под ними стоят, они не вырваны у них обманом или под принуждением. Так такие же основания у нынешнего лондонского премьер-министра затевать новое обсуждение?
Германский министр иностранных дел Гидо Вестервелле в который уже раз напомнил Лондону, что постоянно требовать для себя особых условий – не лучшая тактика. Да и канцлер Ангела Меркель тоже сдержанно, но вполне определенно призвала британского коллегу уяснить, наконец, что интересы есть не только у его страны, но и у её партнеров по Союзу, а достижение компромисса – единственный способ их согласования. Ко взаимному удовольствию.
Что до насущных реформ ЕС, то Германия стремится к их осуществлению никак не меньше, чем Британия. И, право, хватит уже Лондону изображать дело так, словно весь Союз шагает не в ногу, а верный шаг держит только Соединенное Королевство. Эту точку зрения в ФРГ разделяют многие.
Мануэль Саррацин, официальный представитель парламентской фракции «зеленых» по вопросам европейской политики, считает, что «британцам стоит точно отдать себе отчет в том, что именно они хотят вынести на референдум». По его мнению, есть нужда, чтобы «Европы было больше, а не меньше», то есть о возвращении части компетенций от Брюсселя назад, национальным правительствам, речь вести не стоит.
Да, предстоящие в Британии выборы могут стать своего рода голосованием «за» или «против» Единой Европы, соглашается М.Саррацин. Но теперь Д.Камерон в Брюсселе приложит все усилия для того, чтобы помешать дальнейшему сближению партнеров. Понятно, что иначе ему не перетянуть на свою сторону противников Союза. Но таким образом в вопросах ЕС британский премьер становится совершенно недоговороспособным. Может быть, Британия и пуп земли, а Камерон – её ведущий политик, но правомочно ли требовать от всех стран-партнеров, чтобы они соглашались ставить во главу угла только его внутриполитические интересы? Шантаж – не самый изящный политический прием.
Рольф Мютцених, социал-демократ, эксперт по внешней политике, сам отнесся к происшедшему сдержанно и других призывает к этому же. «У британского премьера, безусловно, есть право размышлять на тему будущего Европы», – говорит он, и добавляет, что в целом в этой стране отнюдь не так укоренены антиевропейские настроения, как это может показаться из Германии. Особенно они нехарактерны для представителей деловых кругов и для молодого поколения, которым европейское единство приносит немалые выгоды. Но вот что Р.Мютцених воспринимает с удивлением, так это некоторые требования, содержащиеся в пространной речи. «Он призывает к тому, чему Британия в последние годы всегда препятствовала», – считает эксперт. Скажем, разве не британцы приложили все усилия, чтобы Европейский Парламент не мог расширять свое участие в принятии решений, насущных для европейской политики?
Председатель Европейского Парламента немец Мартин Шульц считает, что Д.Камерон ведет опасную игру, причем по внутриполитическим мотивам, и называет обитателя Даунинг-стрит, 10 «учеником чародея, вызывающим духов, с которыми не сможет совладать». Не менее определенно выразился и глава либеральной фракции в законодательном органе ЕС бельгиец Ги Верхофстадт: «Камерон играет с огнем». Не будет никаких «индивидуальных переговоров с отдельными странами» относительно возможности их выхода из определенных сегментов общеевропейской политики, уверен он. «Единственный позитивный эффект этой речи заключается в том, что наконец-то начнутся дебаты о подлинном месте Великобритании в ЕС», – считает Г.Верхофстадт.
«Я не могу по-другому», – таково послание, с которым обратился к континентальной Европе Дэвид Камерон, – пишет берлинская «Вельт». Она тоже считает игру, затеянную британским премьером, чрезвычайно рискованной, такой, в которой, в конце концов, могут проиграть все участвующие в ней.
Право, даже удивительно, что Камерона практически никто не попрекнул так называемой британской скидкой, послаблением в выплатах в союзную кассу, предоставленным еще тогда, когда страна эта была «больным человеком Европы». На саммите ЕС в 1984 году «железная» Маргарет Тэтчер сумела выклянчить эту льготу с помощью классической фразы всех магазинных скандалистов – «Верните мне мои деньги» ("I want my money back"). С тех пор много воды утекло, но преодолеть мещанское скупердяйство даже в тучные годы было выше сил британских политиков. Что уж говорить про нынешнее время, когда страна стоит на грани серьезной рецессии?
Каким видится из Германии сценарий прощания Британии с Европейским Союзом? Подчеркнем сразу: никто среди серьезных политиков ФРГ на этом не настаивает и по этому поводу не злорадствует, приговаривая «наконец-то, слава богу, дождались». Напротив, все сдержанно подчеркивают, что хотели бы и дальше видеть Британию среди членов Союза.
И все же? Эксперты уже подсчитали, что Британия сэкономит 8 миллиардов фунтов стерлингов на годовых взносах в ЕС. Подешевеет продовольствие, будут отменены некоторые нормы регулирования рынка труда, удобные для наемных работников, но не устраивающие британских работодателей. Не будет жесткого контроля за банковской деятельностью, лондонский Сити сможет невозбранно трансформироваться в Мекку для финансовых спекулянтов. В своего рода «Сингапур, накачанный стероидами», как иронизирует британский «Экономист». Это в плюс.
Теперь минусы. Британским фермерам придется отказаться от миллиардных субвенций, получаемых из ЕС. Островным компаниям придется платить высокие пошлины, если они решат предложить свои товары в континентальные страны. Прежде всего, это коснется предприятий автомобильной и авиационной промышленности. Международным концернам тогда придется три раза подумать, прежде чем открывать свои филиалы на острове.
Конечно, это можно обойти, заключив двусторонние договоры с каждой отдельной страной Европы. Масштабы этой затеи можете оценить самостоятельно. До сих пор это проделали лишь две страны – Норвегия и Швейцария. Может, Британия стремится последовать их примеру? Интересно, найдется ли в Европе страна, которая предложит Лондону условия лучшие, чем те, которые он имеет сейчас? Что-то я сомневаюсь…
В общем, с особой ролью Британии в ЕС в период тяжелейшего кризиса за всю историю его существования явно не согласится ни одна из стран «континента», как собирательно называют в Британии «остальную» Европу. Но не хочет же Д.Камерон и в самом деле расколоть Союз? Это все же многовато даже для британского политика, правда?
На острове от непосредственного сотрудничества с ЕС зависят три миллиона рабочих мест. Львиная доля внешней торговли Британии приходится на внутренний рынок Союза. Весь финансовый гешефт Лондона серьезно пострадает без увязки с остальной Европой. Очень многие банки решат перебраться на другую сторону Британского канала, как предпочитают там называть Ла-Манш. Куда? Да хоть во Франкфурт-на-Майне, поближе к Европейскому центральному банку.
Но было бы несправедливо не отметить, что при всей общеизвестности многих проблем Союза, тщательно перечисленных в речи британского премьера, в том, что они еще раз названы, есть и положительный момент. Хочется верить, что ЕС, наконец, завершит этап называния болевых точек и займется их активным устранением.
Андрей ГОРЮХИН