Британия дрейфует к выходу? Из ЕС
Премьер-министр британского правительства Дэвид Камерон после нескольких публичных афронтов на встречах глав государств и правительств ЕС окончательно превратился в «анфан террибля», занимающегося только тем, чтобы ставить подножки любым инициативам и действиям своих коллег. Преувеличение? Пусть так. Но таков его портрет, рисуемый на страницах многих немецкоязычных газет.
Вот, к примеру, приближается 10 декабря, когда европейские лидеры должны будут теплой компанией отправиться в норвежскую столицу для получения Нобелевской премии мира. Все, да не все: Камерона среди них не будет. Причина, правда, имеет внутриполитический подтекст. Премьер всеми силами избегает всего, что может подогреть и без того довольно накаленную атмосферу в его стране, уверяет германская пресса. Он ведь дал обещание провести референдум на тему о том, как должны складываться будущие отношения между Британией и ЕС. «Тем самым он глубоко сунул палку в муравейник евроскептиков, которые сейчас угрожают потрясти самые основы британской внутренней политики», – утверждает австрийская «Прессе». Ведь в Британии немало влиятельных людей, которые буквально мечтают придать процессу осмысления британо-евросоюзовских отношений такую динамику, которая сделала бы расставание Лондона с Брюсселем неизбежным.
По мнению континентальных коллег, Камерон перехитрил сам себя, в результате оказавшись загнанным в угол. «Великобритания скоро будет играть в Европе такую же роль, как Норвегия или Турция», – говорит Ги Верхофстадт, бывший премьер-министр Бельгии, а ныне – глава фракции либералов в Европейском Парламенте. «Вот тогда Великобритания вслед за Пуэрто–Рико сможет подавать заявку на то, чтобы стать 52 штатом США», – язвит проевропейски настроенный Даниэль Кон-Бендит.
Так это или не совсем так, но то, что руль европейской политики все явственнее ускользает из рук Дэвида Камерона, оспорить трудно. Нижняя палата парламента приняла решение, которое весьма сузило пространство для маневра в его переговорах по поводу бюджета Европейского Союза. Среди партнеров по Союзу он занял позицию обиженного изгоя, а потому от него, по мнению континентальной прессы, дистанцируются даже такие прежде верные сторонники, как поляки.
Началось это примерно год назад, когда обсуждался фискальный пакт. Тогда Камерон блокировал введение «налога Тобина», стремясь отстоять британские преимущества. Британцы всегда жестко отстаивали свои интересы, это само по себе никого бы не удивило. Но прежде они, в конце концов, шли на приемлемый компромисс, а не просто тупо блокировали ситуацию. Здесь этого не произошло, и последствия не замедлили проявиться. При обсуждении бюджета на 2014-2020 годы это еще всплывет и, возможно, даже в большей степени.
Понятно, что своей победе на выборах Камерон обязан антиевропейской риторике, соглашаются германские СМИ. Но он не может не знать, какие выгоды получает Британия от членства в ЕС. Как не может он и не догадываться о том, с какими рисками сопряжено расставание с Единой Европой*1. Референдум по будущим отношениям с ЕС представляется ему выходом из тупика. Сейчас британские министерства пристально изучают все полномочия в разных сферах политики, которые Лондон мог бы истребовать обратно у Брюсселя. Но противники евроинтеграции, основываясь на том, что подавляющей поддержки членства в ЕС в британском обществе сейчас нет, хотят довести дело до полного разрыва.
Уже и термин соответствующий запущен – «Брэкзит», комбинация первых двух букв названия страны и английского слова «экзит» (выход). Но эта небезобидная игра словами все же нравится далеко не всем, в том числе и среди британских банкиров, защитой интересов которых Кэмерон обосновывал свое неприятие налога на финансовые транзакции. «Дело в том, что многие компании видят в Лондоне ворота в Европу, а потому есть опасность, что мы утратим это качество, когда Британия выйдет из ЕС», – говорит Санджай Одедра, официальный представитель корпорации «Сити оф Лондон». – Для финансового сектора доступ на европейский внутренний рынок является решающим». Без этого преимущества есть опасения, что финансовые институты могут отлично устроиться в уютнейшем Люксембурге, комфортабельной Швейцарии, а то и прямо в самом Франкфурте-на-Майне, чтобы, как говорится, далеко не ходить. Вот почему даже из тех экспертов, которые весьма скептически настроены по отношению к европейской интеграции, многие признают: Лондон легко может утратить роль ведущей площадки по торговле валютой. Что стоит Европейскому Центральному Банку ограничить сделки с евро рамками зоны евро?
Андрей ГОРЮХИН
*1 Представим себе то, что сравнительно недавно казалось несбыточным: население Британии в большинстве своем высказалось за выход из Европейского Союза. Что ж, тогда вступает в действие 50 статья Лиссабонского договора, которая предусматривает для каждой страны-члена возможность выхода из сообщества. Прежде всего, о своем желании «выйти вон» Британия должна сообщить на заседании Европейского Совета – встрече глав государств и правительств стран ЕС. Тогда будет осуществлен переход к практическим действиям – к подготовке договора о выходе.
Удастся ли британцам – большим любителям выковыривать изюм из булочки – выговорить при этом хотя бы какие-то преимущества, вроде участия во внутреннем рынке или следования общим антимонопольным правилам? Известно, как много внимания уделяют в Лондоне обеспечению для себя зон свободной торговли. Все эти вопросы будут решаться на переговорах, и совсем не факт, что все и охотно пойдут Лондону навстречу. И уж совершенно точно, что торговля будет долгой, что не может радовать никого, кроме дипломатов и юристов.
Если не удастся договориться в отведенный для этого срок – за два года – то дальше все происходит автоматически – гуд бай, Грэйтбритан!
У неё, правда, останется возможность заключения двусторонних договоров со всеми бывшими партнерами по Союзу, как это сделала Швейцария. Но по многим важнейшим вопросам, вроде тех же антимонопольных правил, она все равно столкнется с консолидированной позицией: все будет так, как это принято в ЕС – и точка!
Положим, Лондон не уйдет по собственной воле? Выгнать его взашей никакой возможности не существует. Такие суровые меры в европейском праве не предусмотрены. Вот разве что Британия покусится на базовые европейские ценности – демократию, права человека и правовую государственность. Тогда уж против неё может быть начато расследование и введены санкции, которые в самом тяжелом случае могут привести к лишению права голоса. Но здесь мы уже, согласитесь, вступаем в область чистой фантастики.
А вот блокирование принятия бюджета или каких-либо еще важнейших решений основанием для санкций служить не могут. Так что Лондон еще вполне может порезвиться.