Шестиглавая политика
Из «Московских ведомостей» 25 ноября 2013 года:
«На встрече Министра образования с директорами гимназий.
Министр образования: Уважаемый коллега! На Вас жалуются учащиеся. Строгий Вы очень. Ревностный. Придирчивый. Требовательный не в меру.
Директор гимназии: Верно говорят. Деру я их немилосердно. Чуть ли не каждый божий день. Но с любовью.
Министр образования: Да Вы, батенька, педофил».
В Европе стремительно складывается общее образовательное пространство. Все страны, все государственные структуры, отвечающие за образование или надзирающие за ним, все высшие учебные заведения начинают играть по общим правилам. Как следствие, резко усиливается конкуренция. Возрастает мобильность учащихся и профессуры. Преимущества получают сильнейшие.
Однако есть и оборотная сторона медали. Многие хорошие, добротные, нужные людям вузы не выдерживают конкуренции. Происходит отток молодежи из провинции. Регионы теряют так необходимые им кадры. Очевидной становится тенденция к усреднению учебных программ и образовательной политики. Все они делаются какими-то типовыми и однообразными. Исчезает изюминка.
… В тридевятом царстве – тридесятом государстве родился у царя с царицей сын о шести головах. Народ, как положено, был в восторге. Подданные ликовали. Ура, у нас появился наследник! Как здорово. И не простой, как там у наших соседей и соседушек, а аж о шести головах. Такого никогда не было. Такого ни у кого больше нет.
Ну, естественно, несколько недель все по этому поводу гуляли. Пели здравицу. Пили подобающе. И устраивали всяческие празднества. И шествия. Не скупясь. По-купечески. Красочные. Затейливые. Со скоморохами и представлениями.
И было чему радоваться. Шестиголовый родился крепышом. Умницей. Симпатягой. И шесть голов его вовсе не портили. Даже наоборот: придавали дополнительный шарм. Ведь можно было сюсюкать и приголубливать не одну, а целых шесть голов.
Восторгу родителей не было конца. Они не отходили от малыша ни на шаг. Дневали и ночевали рядом с колыбелькой. Ловили каждый его вздох. Каждое движение. Упивались чистым безоблачным счастьем.
Первое время царь с царицей вообще никаких нянь, фрейлин, приближенных и других царедворцев и на пушечный выстрел к нему не подпускали. Но долго так продолжаться не могло. У четы было слишком много государевых обязанностей. Надо было все за всех решать. За всем приглядывать. С народом и бизнесом общаться.
Так что вскоре все успокоилось, и страна зажила своей обычной спокойной жизнью. Иногда тяжеловатой. С грустинкой, хлопотами и заботами. Порою невеселой и расхлябанной. Ведь на бутерброд с маслом и крынку молока еще заработать надо было. А вкалывать кому захочется. Проще на кормлении сидеть. Ренту какую получать. Или мздоимством заниматься. Местами вполне сносно. В том царстве-государстве с празднествами и развлечениями никаких проблем не было.
Поэтому как-то так вышло, что Шестиголовый легко и быстро и, главное, незаметно для всех достиг совершеннолетия и потихоньку начал готовиться к тому, чтобы занять родительский престол. Правитель из него получился бы сказочный. Знающий. Образованный. Раздумчивый. Взвешенный. Беспристрастный. Умеющий слушать и слышать. Нацеленный на то, чтобы убеждать других, а не ломать. Но решительно добиваться того, что он считал верным и правильным.
Знаний он был энциклопедических. У каждой из голов были свои пристрастия. Читали они взахлеб и все время разных авторов. Смотрели разные фильмы и телепередачи. Учились у разных преподавателей. Поэтому Шестиголовый явно выигрывал от того, что для решения текущих и перспективных проблем у него была не одна голова, как обычно, а полдюжины.
И внутренней культуры он был удивительной. Ведь каждая голова придерживалась своего мнения. Ни одна из них и не думала отсиживаться в углу и молчать в тряпочку. Базар они зачастую устраивали такой, что все царедворцы дрожали и ходили в проштрафившихся штанах. Но они умели видеть, в чем состоит общее благо, и добиваться консенсуса. А раз о чем-то договорившись, уже от этого не отступали.
В общем, по всем статьям, Шестиголовый годился в правители. И был бы он государственником сродни Миттерану, де Голлю, Аденауэру, Рузвельту. Да вот загвоздка. Чтобы вступить на престол, ему нужна была жена – того требовали вековечные заповеди страны. А с женщинами у него никак не получалось.
Даже не столько у него не получалось, сколько у женщин с ним. Ну, не встретил он такую, как в «Аленьком цветочке». Чтобы поняла. Прочувствовала. Оценила. Не судьба. Или черт его знает.
Любая, оказавшаяся с ним наедине, начинала «тупить», выделывать кренделя и вести, с его точки зрения, себя явно неадекватно. Ну, шесть голов, шесть носов, ртов, пар ушей и хохолков. Но ведь не шесть же других частей тела. Так зачем в истерику впадать и в обмороки падать.
Но самые омерзительные и, главное, непонятные сцены случались, когда Шестиголовому удавалось их до постели дотащить (не в, а только до). Половина из них начинала жутко ржать, обнаружив разительное несоответствие между рахитичным телом и шестью огромными головами. На самом деле тело было самое обычное. Но в пышных ниспадающих одеждах все смотрелось совсем иначе. Да и контраст интеллектуальной силы и физической хилости, естественно, чисто внешней, казался разительным. А какая уж тут любовь, когда раздается гомерический хохот, когда человек смеется в голос, до слез, до хрипоты, до колик. И этот спектакль не остановить ни словом, ни холодным душем, ни пинками и зуботычинами. Таких Шестиголовый выгонял из будуара с остервенением. А что поделаешь?
Но еще более противные сцены неизменно случались со второй половиной претенденток на интимные отношения. Когда они видели или воображали себе, что видят, нависшие над ними шесть голов, они начинали визжать. Выть. Издавать такие утробные звуки, что слышно было, казалось, в самой отдаленной деревеньке королевства. По сравнению с ними визг, производимый тормозами вагонов метрополитена в столичных подземках, или пикирующего бомбардировщика (не дай Бог, конечно) показался бы легким тиканьем часов. По своей пронзительности они дали бы сто очков форы любой сирене скорой помощи. Их слугам Шестиголового приходилось выносить из спальни за руки – за ноги.
Так продолжалось некоторое время. Шестиголовый сам мучился и мучил окружающих. А потом сообразил, что ситуация тупиковая. Одному ему с ней не справиться. Но ведь жить-то хочется. Жить как-то надо. И желательно по-человечески, как все остальные люди. Тогда он собрал консилиум.
Вызвал к себе всех своих наиболее близких советчиков и лучших из бывших преподавателей и поставил перед ними задачу. Мол, вопрос государственной важности. Речь идет о престолонаследии. Надо решать быстро. Промедление ни к чему хорошему не приведет. И решать в интересах народа, само собой. Как можно забыть об интересах тех, на ком Земля держится.
Ну, советчики – народ тертый. Не сразу, но сообразили, о чем на самом деле Шестиголовый речь ведет. О чем печется. К тому же, чтобы не ошибиться, вынудили его во всем признаться ловко скроенными наводящими вопросами. А как сообразили, сразу начали высказываться. Только не в лоб, вестимо, – если как-то не так, по нему очень просто и схлопотать можно – а аккуратно. Деликатно. Дипломатично. С пониманием.
Может бросить клич по городам и весям, разослать гонцов, устроить большой международный конкурс на лучшую невесту для будущего монарха? Эту идею обсудили для затравки. Естественно, она напрашивалась в первую очередь. Классический подход. Так всегда в прошлом поступали.
Повертели ее, покрутили и отбросили. Нет, не сработает. Почему не сработает, ни для кого не секрет. Сарафанное радио уже давно разнесло весть о том, что Шестиголовый в поисках. Все возможные претендентки итак давно уже вкруг дворца вились. Взятки за то, чтобы во фрейлины записаться и тем самым оказаться от него на расстоянии вытянутой руки, достигли астрономических цифр. Проблема не в той плоскости лежала.
В общем, судили-рядили и пришли к выводу, что все дело в образовании, в установках, которые школой даются, в привычках и обыкновениях. А коли так, то через образовательные программы, воспитание и проч. и действовать надо. Соответственно мудрецы предложили следующее.
Первое. Ввести во всех школах, от начальных классов до вузов, новый предмет – о любви к Родине (т.е. в переводе на нормальный обыденный язык – о любви к действующим монархам и наследнику, особенно к последнему). Но это с прицелом на среднесрочную перспективу.
Сейчас же срочно, безотлагательно - Второе. Набрать на незамедлительно запускаемые курсы любви, т.е. любви к наследнику, наиболее смышленых, смазливых и обучаемых девушек. Глядишь, за год освоятся, и проблема будет решена.
Третье. Пригласить для преподавания на курсах зарубежную элитную профессуру. Самых известных. Опытных. Знающих. Самых дорогих. Лауреатов и проч.
Четвертое. Отобрать подходящих кандидаток и отправить на обучение в остальные наиболее цивилизованные страны. Выделить на это из казны денег, сколько потребуется. Не скупясь и не крохоборничая.
Шестиголовый все идеи поддержал. Мудрецов вознаградил. Деньги выбил. Госструктурку создал, чтобы все сделала. И работа пошла.
Только, увы, легко, просто и убедительно планы выглядели на бумаге. В жизни же иначе сложилось. Отнюдь не так гладко. Даже, скорее, криво. Фиаско все закончилось. Судите сами.
Набрать-то на курсы любви и преданности смышленых и смазливых набрали, а как и чему их обучать, никто не знал. До столь приземленных деталей мудрецы снизойти не изволили. А «скачать» конкретику было неоткуда.
Иностранная профессура ехать преподавать любовь к Шестиголовому отказалась. Мол, не в наших традициях. И вообще. Во всяком случае, элитная. А от другой никакого проку получить так и не удалось. Ее, эту профессуру, видимо, сначала саму научить требовалось.
Те же девушки и молодые женщины, которые учиться за кордон отправились, уехали, чтобы не вернуться. Видимо, там их по-настоящему основательно любви научили. Только к учителям, а не Шестиголовому. Иностранная профессура классно чужие деньги освоила. Вот бы нам так. Но, увы.
Ничем не смогли помочь Шестиголовому дорогие советники и бывшие его любимые педагоги. Так и остался он без любви и ласки, один на один с дурами и истеричками. А когда кто бы то ни было без любви и ласки остается, вы, наверняка знаете, чем такое заканчивается. Рано или поздно. Особливо в масштабах тридевятого царства – тридесятого государства.
Да, кстати, чуть было не забыл. В консилиуме том, на который такие большие надежды возлагались, приняли участие еще несколько сильных личностей. Со своими устоявшимися взглядами на жизнь. Своей шкалой ценностей. Они предложили совсем иной вариант решения проблемы – взять да и избавиться от лишних голов. Мол, сделаемся нормальными, за нас любая пойдет. И не просто пойдет – побежит. После той встречи их никто никогда больше не видел.
А вы говорите - общеевропейское образовательное пространство. Эх, крякнуть хочется. Или стакан чего подходящего с горя принять. Лозунг, оно, конечно, красивый. На бумаге у всех все здорово получается. Ан как до дела доходит…
© Н.И. ТНЭЛМ