Деньги и политика
Разумеется, в банковских кругах стран-должников решение ЕЦБ было встречено с восторгом. И значит гора сомнительных бумаг, которая уже сейчас весьма высока, продолжит накапливаться. Проблемные страны добивались возможности занимать деньги под низкие проценты, и она им предоставлена. Чем это чревато с германской точки зрения?
Высокие проценты, которые сейчас требуют от властей Рима или Мадрида – это, несомненно, плетка, которая сечет, и пребольно. Но таким образом господам политикам вгоняют ума в задние ворота: корректируйте проводимый вами курс. Пусть это тяжело, а порой и мучительно, но ваши сограждане со временем только выиграют от назревших перемен.
А теперь скажите, видели ли вы живого политика, который заставит своих избирателей годами выносить изрядные тяготы, если вместо этого можно по дешевке взять взаймы, сколько душа пожелает? Такого былинного богатыря в Испании или Италии просто представить себе невозможно.
Умом он может понимать, что финансовые вливания, тот самый «европейский союз трансферов», оформления которого всеми силами пытались избежать немцы, крайне опасен и рано или поздно может взорвать Европу изнутри – как говорится, были прецеденты. Ну, так это еще когда будет, если вообще случится. Глядишь, на наш век хватит. А разгневанный избиратель – вот он, под окнами правительственной резиденции, и его настроения не оставляют сомнений в том, кого он вполне демократически приведет к власти на следующий срок. Скареда, выжимающего из всех последние соки, или ловкого парня, сумевшего выгодно призанять деньжат до лучших времен, а то и вовсе до греческих календ? Ответ очевиден.
Но поскольку, как учат нас знатоки экономической науки, бесплатного в мире ничего не бывает, то за этот банкет все же кому-то придется расплатиться. Вот несколько наводящих вопросов. А кто у нас в зоне евро страна с самой мощной экономикой? А кто основной поставщик денег в сундуки Европейского центрального банка? Вот он, бундесбюргер, и будет нести основные риски, раскошеливаясь за себя и за того парня с юга Европы. Остается один вопрос: надолго у этого среднестатистического Мюллера- Майера–Шульце хватит терпения выполнять обязанности дойной коровы?
Пуск печатного станка на полые обороты – без этого ЕЦБ в нынешней ситуации не обойтись – таит в себе опасность инфляции. Но даже если нынешняя скверная конъюнктура выправится, денежные вливания все равно потащат за собой цены. И тут встает большой вопрос: как в этой ситуации поведет себя ЕЦБ? Нажмет на тормоз или проследует по пути наименьшего сопротивления, проводя привычную линию? Кто знает…
Многие эксперты указывают, что Марио Драги и его коллеги по совету ЕЦБ оказали медвежью услугу Италии. Её Центральный банк, в отличие от немецкого, всегда несгибаемо выдерживавшего сильнейший нажим политиков, требовавших от него установления процентов, удобных для оживления экономики, обычно куда легче сдавался под напором римских лидеров. Отсюда и почти постоянно высокий уровень инфляции, и огромная государственная задолженность. Правда, некоторые наблюдатели считают, что Драги просто выполнил за политиков грязную работу, в то же время позволив им замедлить темп необходимых преобразований и дав некоторую передышку.
Вспомните, на путь реформ Италию привело, прежде всего, стремление войти в зону евро, для чего требовалась твердая денежная и налоговая политика. Затем последовало успокоение и даже не то, чтобы почивание на лаврах, а просто заметный откат. Только с началом кризиса евро в Риме забеспокоились, начали наводить прядок. Раз уж ЕЦБ снова устроит аттракцион неслыханной щедрости, то будет кто-то на берегах Тибра особенно напрягаться? Сомнительно.
Не создается впечатления, что наступит такой момент, когда в ЕЦБ возобладает «центрально-северо-европейский» подход к финансовой и денежной политике. Пока похоже на то, что зажатые в угол доноры обречены трясти мошной, уступая угрозам из серии «а то вон чего будет». И жизнеспособность такого союза у многих вызывает все большие сомнения.
К тому же любой финансист вам скажет, что деньги, к которым нет доверия, не стоят бумаги, на которой они напечатаны. После решения, принятого ЕЦБ, весьма интересен вопрос о том, как его оценили немцы. Более половины опрошенных считают, что таким образом Европа вступила на опасный путь, ведущий в неизвестность, еще треть вообще не понимает, что происходит, и лишь оставшееся меньшинство поддерживает франкфуртских финансистов в их начинании. Вот и судите кто тут прав – политики, гнущие свою линию, или глава Бундесбанка Йенс Вайдман, высказавший особое мнение, разделяемое, кстати, большинством его сограждан. Он считает, что намерения руководства ЕЦБ диаметрально противоположны мандату этой организации, основная задача которой состоит в поддержании стабильности евро.
А инфляции немцы боятся, как черт ладана. Видимо, тягостный период гиперинфляции оставил в национальной памяти слишком заметные рубцы. Наверное, это немецкая особенность, ведь гиперинфляция на самом деле не такая уж редкость: по подсчетам ученых, зафиксировано 56 подобных случаев. Чтобы уточнить количественные параметры, стоит указать, что приставкой «гипер» слово инфляция можно снабжать с того момента, когда её месячный темп превышает 50%.
А началась история гиперинфляций с Франции, где в 1795 году зафиксирован первый ее случай. Во время французской революции находящиеся в обращении бумажные деньги («ассигнации») дорожали на 304% в месяц. Однако чемпионом всех времен и народов можно считать Венгрию, которую продолжавшаяся почти год – с августа 1945 по июль 1946 года – гиперинфляция просто парализовала. Темп роста цен составлял тогда 207%, причем не в год, и не в месяц, а в день. Да, превысить такой рекорд будет трудновато… Экономисты подсчитали, что цены тогда в Венгрии удваивались каждые пятнадцать часов – форменный сумасшедший дом.
В Германии гиперинфляция продолжалась с августа 1922 по декабрь 1923 года. Она входит в пятерку тяжелейших гиперинфляций в мировой истории. Наивысший уровень месячных темпов инфляции составил тогда 29.500%. В пересчете на день подорожание составляло 20,9%, что тоже впечатляет. А удваивались цены в тогдашней Германии каждые четыре дня. Деньги куда быстрее теряли в цене, чем их можно было потратить. Поэтому многие граждане их просто жгли: выходило дешевле, чем покупать топливо.
Последний из доказательно зафиксированных случаев «бешенства цен» произошел в Зимбабве и продолжался с марта 2007 года по ноябрь 2008-го. Темп подорожания составил 98%, а удваивались они каждые 25 часов. Недаром в перечне антирекордов Зимбабве стоит на втором месте после Венгрии. В 2010 году эта экономическая хворь поразила Северную Корею, но исследователи не располагают достаточным материалом, чтобы можно было точно оценить количественные показатели. С некоторыми допущениями можно вести речь о том, что рекордный месячный темп инфляции составил 496%, а ежедневное подорожание – более шести процентов.