Эйфелева башня и рядом не стояла!
Вокруг задуманного возведения башни имени индийского миллиардера Лакшми Миттала, которую грозятся сделать «гвоздем» и главной загогулиной в Лондоне к Олимпийским играм в этом году, бушуют страсти. Сказать, что страсти нешуточные, будет преувеличением. Тем не менее, тема вброшена в медийное пространство и стала с азартом обсуждаться заинтересованными жителями мегаполиса. Мнения высказываются прямо противоположные.
Стоит первым делом сообщить, что сооружение это будет иметь циклопические размеры. Вдвое выше статуи адмирала Нельсона на Трафальгарской площади – 115 метров. На изготовление уйдет 2000 стальных конструкций, для чего переплавляют отслужившие свой срок газовые трубы. Название отражает сущность: «Орбита АрселорМиттал».
Слово «орбита» отражает внешний облик, а бренд «АрселорМиттал» напоминает о том, на чьи деньги возводится это архитектурное излишество.
Лакшми Миттал, чье личное состояние оценивается более чем 12 миллиардов фунтов стерлингов, выделил почти 20 миллионов на этот памятник своему металлургическому бизнесу, да и себе тоже. Остальные три миллиона поступили из казны Большого Лондона. Мэр столицы Борис Джонсон (см. «Лондонский "царь Борис" защитил свой титул») полон энтузиазма. По его словам, это будет «воистину образец современного британского искусства». Более того, градоначальник уверен, что в сравнении с этим грандиозным замыслом творение Густава Эйфеля в Париже смотрится «гномом».
Впрочем, однажды даже Джонсон сравнил это сооружение с «кальяном», или с «бугорком-пузырьком», как переводится использованная им ассоциация «hubble–bubble». На защиту встал архитектор, творец этого будущего чуда лондонского света Аниш Капур, который в интервью Четвертому каналу Би-би-си растолковал дремучим критикам-ретроградам: решено отказаться от каноническому взгляда на башню как на обязательно симметричное сооружение.
«Эйфелеву башню тоже долгое время не признавали, лет этак 50 или что-то вроде этого, а сейчас Париж ассоциируется именно с ней», – представляет свое видение Аниш Капур. Это даже хорошо, считает он, что «Орбита» вызывает такое раздражение – это хорошая отправная точка.
Ему вторит его соавтор Сесил Балмонд, объясняющий невеждам, что архитектура в их прочтении заговорила «новым языком». Он припомнил не только хрестоматийный эпизод с охаиванием Эйфелевой башни парижанами, но и то, как лондонцы восприняли творение сэра Кристофера Рена, Собор Святого Павла. Они встретили его в штыки, ибо привыкли к тому, что такие храмы венчают шпили, а не купола.
Этими доводами не впечатлен эксперт журнала «Билдинг дизайн» Оливер Уэнрайт, называющий этот объект «жабой на площади». Под этим уничижительным образом понимают городское здание, никак не вписывающееся в окружающий ландшафт. По его мнению, изогнутое колесо, обвитое спиралевидными лестницами, напоминает вывернутые наизнанку и выставленные напоказ кишки «странного стального монстра». И сделано это с одной приземленной целью: установить в Олимпийском парке «тотемный столб в честь самого богатого человека в Соединенном Королевстве».
Однако городские власти не смущают такие ядовитые высказывания. Они планируют брать с каждого взрослого посетителя по 15 фунтов стерлингов, что превратит «Орбиту» в не менее выгодный аттракцион, чем чертово колесо на набережной Темзы наискосок от Вестминстерского дворца, которое возвели под празднование прихода второго тысячелетия в 2000 году, а затем собирались демонтировать. Отказались от этих планов не в последнюю очередь потому, что колесо оказалось курицей, несущей золотые яйца.
Схожая судьба, не исключено, ожидает и «Орбиту АрселорМиттал», этот гимн предпринимательскому гению Лакшми Митталу и его деньгам, сделанным на металле. И тогда лондонский аналог Эйфелевой башни, построенный на деньги индийского олигарха, станет еще одним символом города, достойным туристических открыток и почтовых марок.
Владимир МИХЕЕВ