Почти 70 лет прошло с тех пор, когда рухнула нацистская власть в Германии. Но по сей день в ФРГ – и не только там – не утихают дискуссии о том, можно ли снять запреты, наложенные на идеологическое наследие III рейха. Скажем, «библию национал-социализма» – «Майн Кампф» – в Германии публиковать запрещено: об этом позаботилось баварское министерство финансов, которое – пока еще! – пребывает в статусе наследника авторских прав на это вполне неудобочитаемое творение.
Однако с тех давних времен осталось огромное кинематографическое наследство, изрядную часть которого в свое время нельзя было ни демонстрировать, ни тиражировать, ни продавать.
Речь идет далеко не только о такой известнейшей пропагандистской ленте гитлеровской эпохи, как «Вечный жид» Фрица Хиплера, запрещенной в Германии к показу кроме как для учебных целей. (В России она, кстати, тоже внесена в перечень экстремистских материалов).
А вообще дело было так. После капитуляции «тысячелетнего рейха» в руки союзников попало 1240 германских фильмов, выпущенных с 1933 года. Их поделили на три категории – А (можно демонстрировать невозбранно), Б (то же самое, но с купюрами) и С (демонстрации не подлежат ни в каком виде). Всего в последнюю категорию было включено 219 лент. Эксперты признают, что сделано это было поверхностно, в основном, с опорой на внешние, сразу видимые символы гитлеровских времен, а художественно-психологической стороной вопроса тогда особенно не заморачивались: до того ли было?
Под запрет попали все картины, прославлявшие – заметим, по мнению, союзных цензоров – милитаризм, вермахт, национал-социализм. Туда же пошли ленты, искажавшие историческую правду, оскорблявшие религиозные чувства, разжигавшие у немцев мстительные настроения, унижавшие союзников по антигитлеровской коалиции. Под горячую руку угодили в перечень и фильмы, снятые до 1933 года, но вызывавшие сомнения самим своим названием – «На секретной службе» Густава Учицки или «Последняя рота» Кёртиса Бернхардта.
Были и более курьезные случаи, когда из-за обилия на экране людей в форме под запрет попала экранизация пьесы младовенца Артура Шницлера «Игра в любовь», написанной аж 1895 году. А ведь, между прочим, его книги горели в одних кострах с трудами Цвейга, Золя, Пруста, Ремарка, а снял фильм Макс Офюльс, позднее эмигрировавший из Германии и вернувшийся туда лишь после войны. А сам Шницлер ушел из жизни еще до прихода нацистов к власти.
Конечно, позднее все эти несообразности исправили. Сказались и коммерческие интересы продюсеров, которые стремились выпустить свои детища в прокат. В 1949 году цензурирование кинопроката перешло в немецкие руки, и была создана организация, именуемая «Добровольный самоконтроль кинопромышленности» (ДСК). Она существует по сей день, работает в Висбадене и без её грифа фильм в прокат не попадет.
Важная деталь: все фильмы предоставляются ей авторами добровольно, она их классифицирует, делит на категории – без возрастного ограничения, до 6 лет, до 12 лет, до 16 лет и от 18 лет.
Однако вернемся к тем лентам, которые по терминологии ДСК относятся к «фильмам, демонстрируемым с оговорками» – «форбехальтсфильме». К сегодняшнему дню в этом стоп-листе осталось вроде бы меньше 40 лент. Но и они не скрыты от глаз людских. Просто посмотреть их можно только в помещении ДСК – естественно, за деньги. Просмотр для себя может заказать каждый, а вот кому разрешить, а кому отказать – решает ДСК.
Представители Висбаденского института кино каждый месяц по нескольку раз проводят показы таких фильмов в старших классах немецких школ, организуя потом дискуссии с учениками.
Осталось только понять почему же эксперты считают, что в целом ситуация с «форбехальтсфильме» сложилась совершенно неудовлетворительная. Разумеется, против того, чтобы в этом перечне остались «Вечный жид» или «Еврей Зюс», никто в здравом уме возражать не будет. Тот же «Еврей Зюс», согласно принятому в 1963 году решению ДСК, сочтен «антиконституционным, распространяющим ненависть к евреям и стравливающим различные слои народа». Есть откровенно антипольская лента «Возвращение домой» или резко антисоветский фильм «Г.П.У».
Но по сей день в этом перечне остаются такие ленты как «Венера перед судом» (комедия), «Фальшивомонетчик» (детектив), «Властитель» (историческая панорама). Вероятно, есть в них неизбежные приметы времени, вроде свастики или национал-социалистского приветствия, но куда же без них? Кстати говоря, все фильмы Лени Рифеншталь из этого списка все-таки исключены.
Не устраивает многих экспертов и то, что решения десятилетиями принимаются за закрытыми дверями, причем практикуется не столько искусствоведческий или научно-исторический подход, сколько чисто юридическая аргументация. Правообладателем 80% «форбехальтсфильме» сейчас является Фонд Фридриха Вильгельма Мурнау, за которым и остается во всех спорах последнее слово.
Последний случай, когда подобранные им эксперты еще раз пересмотрели фильмы, входящие в стоп-лист, был еще в середине 90-х годов прошлого века. Тогда запрет был снят с «Концерта по заявкам», «Большой любви», «Внимание, враг подслушивает»…
Больше перечень не претерпевал никаких изменений и обоснований этому не обнародовано. За исключение того, что эти фильмы сочтены то пропагандистскими, то восхваляющими войну, то антисемитскими. Кое-кто из специалистов считает, что таким образом «форбехальтсфильме» в определенных кругах удостоились нимба «мучеников за правду», чего они в подавляющем большинстве вовсе не заслуживают.
Это подчас приводит к курьезным ситуациям, описанным в германской прессе. Не так давно в Цойгхаускино на Унтер-ден-Линден – демонстрационном зале Германского исторического музея – решили показать фильм «Ханс Вестмар» – кинобиографию Хорста Весселя, числившегося у национал-социалистов героем-мучеником. Права на картину сейчас принадлежат наследникам Ханса Хайнца Эверса – сценариста этой ленты. Через своего берлинского представителя они потребовали, чтобы об этом просмотре не было никаких упоминаний в программе кинотеатра, вопрос о допуске зрителей решал ДСК – персонально по каждой кандидатуре, а им направили копию списка. Вот так все было строго.
А в результате, по замечанию одной из газет, «причисленные к кругу избранных увидели пещерно дрянной фильм, в котором «Интернационал» звучал куда чаще, чем песня Хорста Весселя («Выше знамена, тесней ряды», считавшаяся гимном НСДАП. – Прим. ред.)». Кстати, чтобы отыскать её в Интернете, не понадобится больше десяти секунд.
Трудно не разделить опасений многих экспертов, считающих, что превращение в запретный плод столь низкохудожественных изделий, только подогревает к ним ненужный интерес. Для того, чтобы сбить кого-либо с пути истинного, они слишком слабы, а старому и молодому поколению верных наци – давно известны. Ведь в заокеанском оплоте демократии тот же «Вечный жид» распространяется без всяких ограничений, а в эпоху Интернета – ну, дальше вы сами знаете.
Вот и получается, что все грозные запреты не служат сейчас ничему, кроме удобства правообладателей, которым осталось ими пользоваться совсем недолго: по истечении 70 лет вопрос решится сам собой.
Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ