Эллада выбрала лучшее из двух зол
Но греки гадают: впереди у них Рубикон или Стикс?
Греция получит финансовую инъекцию обезболивающего. Это отодвинет, как минимум, вероятность банкротства, а, как максимум, создаст площадку для возможного в будущем экономического роста, что есть единственный, как все понимают, способ окончательно вывести страну из зоны риска.
Министры финансов ЕС одобрили 21 февраля пакетную сделку на сумму 130 миллиардов евро, решающую проблему возврата процентов по долгам, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Давшееся с немалым трудом решение, задержка которого только усугубляла неопределенность и размывала доверие к евро и еврозоне в целом, открывает путь к более устойчивой экономике Греции и, по словам председателя Еврокомиссии Жозе Мануэла Баррозу, «закрывает дверь к сценарию неконтролируемого дефолта со всеми его серьезными экономическими и социальными последствиями».
При этом Баррозу повторил, что «нет альтернативы налоговой консолидации и структурным реформам в Греции, если она хочет восстановить конкурентоспособность, благодаря чему снова сможет генерировать экономический рост и занятость». А глава Еврогруппы, премьер-министра Люксембурга Жан-Клод Юнкер подчеркнул, что «новая программа представляет собой всеобъемлющее соглашение для того, чтобы вернуть бюджет и экономику Греции в устойчивое состояние».
Что конкретно входит в набор спасательных мероприятий ЕС?
Во-первых, в ближайшие два месяца парламент Греции должен принять закон, который обяжет правительство сначала платить по долгам из выделяемых внешними заимодавцами кредитов. И только потом распределять оставшиеся средства по статьям расходов. При этом кредиты будут консолидированы на специальном счету, отдельном от госбюджета, и их должно хватать, чтобы расплачиваться раз в 3 месяца по очередному счету за долг. Это означает, что регулярные выплаты по процентам и порционные выплаты части основного долга будут происходить «до того, как будут произведены расчеты с учителями, врачами и другими государственными служащими, некоторые из которых получают урезанную зарплату, если вообще ее получают».
Во-вторых, вводится строжайший учет и контроль за расходованием выделяемых кредитов. Следить будут эмиссары «тройки», представленной Евросоюзом, Европейским центробанком и Международным валютным фондом. На регулярной основе – с помощью инспекционных блиц-визитов. И это еще компромиссный вариант: министр финансов Голландии, числящийся среди самых ярых критиков греческих властей, предлагал направить постоянную миссию выездных ревизоров.
В-третьих, частным инвесторам предложено списать 53,5% греческого долга, что равноценно 107 миллиардам евро. Но есть одна оговорка: каждый из них должен сам принять решение о таком широком благотворительном жесте. В конце концов, как отмечается в заявлении МВФ, «это самая крупная реструктуризация суверенного долга в истории». Если число отказников из числа частных заимодавцев окажется критическим, то придется снова вести переговоры, а значит, мартовская выплата не состоится и случится технический дефолт. Для того чтобы это положение пакетной сделки сработало, требуется согласие квалифицированного большинства кредиторов, то есть 66%.
В-четвертых, уменьшена учетная ставка по прежнему займу 2010 года – была от двух до трех процентов, стала 1,5%.
В-пятых, конечной задачей поставлено снижение госдолга Греции с нынешних 160% ВВП до 120,5-121% к 2020 году. Без реструктуризации долгов Греции, по оценкам МВФ, их объем в 2015-м мог бы достичь 178% ВВП.
Что потребуется для облегчения долговой нагрузки? Ничего нового не придумано. Нужно будет сократить обязательный минимум зарплаты, урезать пенсии и расходы на здравоохранение, оборону и государственный аппарат. Эти меры жесткого аскетизма придется применить в момент, когда каждый пятый грек и гречанка не имеют работы.
Ничего удивительного, что в лагере скептиков царит оживление. В апреле ожидаются парламентские выборы, и с учетом полнейшего разочарования не только в интеллектуальном превосходстве, но и просто в дееспособности греческого политического класса избиратели будут вымещать свою фрустрацию на всех. Другое дело – а где взять новую политическую и деловую элиту? Этот вопрос будет поглобальнее, чем традиционное «Что делать?» (над чем задумываются сегодня не только потомки древних эллинов).
В любом случае аргументов у оппозиции – в изобилии. По мнению аналитиков из «Файнэншл таймс», даже при самом оптимистическом сценарии Греция в случае затяжной рецессии не сумеет преодолеть долговой кризис и за три года (в течение этого срока будет действовать программа помощи ЕС), а, следовательно, может потребоваться дополнительный финансовый допинг. Обозреватель агентства Рейтер солидарен с мрачным прогнозом: к тому моменту, как частные кредиторы получат свои проценты, а греческие банки будут докапитализированы, едва ли останутся какие-либо деньги, чтобы ими простимулировать реальный сектор экономики Греции.
Если кассандровы пророчества сбудутся, то все повторится, кризис выйдет на новый круг, и это снова поставит под вопрос выживаемость еврозоны.
Экскурс в предысторию
…Греки поджигали угрюмо и отчаянно: огонь охватывал здания банков, офисов, магазинов, уличных киосков, припаркованных у бордюров автомобилей. В правоохранителей летели камни и бутылки с зажигательной смесью. Те загораживались пластмассовыми щитами и закидывали в разгорячённую толпу гранаты со слезоточивым газом. Картинка, вызывающая эффект дежа вю: нечто подобное с регулярной монотонностью повторяется здесь, в колыбели европейской цивилизации, последние два года. Однако в этот раз всполохи народного гнева приобрели зловещий багровый оттенок…
На столичной площади Синтагма перед зданием парламента народ не безмолвствовал. По лицам полицейских хлестали обидными словами: «Предатели! Коллаборационисты! Мы – греки. Вы бьете своих матерей и сестёр». Молодой и заметно бледный юноша выговаривал пожилому соотечественнику: «Это ваше поколение довело до такого, а теперь нашему поколению придется за всё расплачиваться. Ответственность за то, что здесь происходит, лежит на вас». Рядом гречанка в розовом платке, доведённая всеобщим возмущением до истерики, на грани нервного срыва, истошно кричала: «Они выпили из нас всю кровь. Нам нечего есть. Они продали нас немцам… Ах, чтобы у них у всех обнаружили рак».
На таком не очень вдохновляющем фоне депутаты парламента должны были одобрить или отвергнуть принятое в пятницу 10 февраля решение кабинета министров по единственному оставшемуся способу избежать банкротства – принять условия Евросоюза и выглядывающего из-за плеча Международного валютного фонда. Присутствовал и дополнительный фактор напряжения и раздражения: в ходе дебатов правительство раскололось, шесть министров подали в отставку в знак своего несогласия с предлагаемым выходом из ситуации, представлявшей собой судьбоносную дилемму для Греции.
Дилемма, как ее обрисовали министр финансов Евангелос Венизелос и премьер Лукас Пападимос, была проста как обоюдоострый клинок, и об него нельзя было не пораниться, по определению. Либо Греция принимает условия и предотвращает дефолт (20 марта предстояло выплатить 14,5 миллиарда евро держателям греческих гособлигаций). Либо все мыслимые и немыслимые напасти из ящика Пандоры разом обрушиваются на средиземноморско-балканскую страну, так и не сумевшую в общеевропейской семье народов подтянуть свою конкурентоспособность до среднестатистического уровня и заодно научиться жить по средствам.
В ночь на 13 февраля, что выпало на понедельник, однопалатный парламент Греции проголосовал за то, чтобы принять условия списания долга перед частными кредиторами, выдвинутые ЕС. Трудный был выбор, но альтернативы никто не предлагал, а Судный день приближался.
Как предупредил накануне голосования в парламенте Греции член Еврокомиссии по вопросам конкуренции Олли Рен, «все сроки прошли». Подбавили масла в огонь Ангела Меркель и Николя Саркози. Французский президент прямо и упрямо напирал на то, что «греческие лидеры взяли на себя обязательства, и они должны их неукоснительно выполнять… Европа это то место, где у каждого есть права, но и обязанности».
Давление на Афины из Парижа и Берлина вновь продемонстрировало, что в условиях затяжного кризиса внутри Евросоюза образовался неформальный правящий тандем, окрещённый «Меркози». Последнюю точку поставил министр финансов Германии Вольфганг Шойбле в интервью «Вельт ам Зонтаг», продемонстрировав раздражительное нетерпение кредиторов: «Нас больше не устраивают одни только обещания Греции».
Сигнал был послан. Лукас Пападимос понял, что время вышло. Этим и объяснялись выбранные им формулировки, с которыми он обратился и к сторонникам, и к оппонентам: «Банкротство Греции – это не тот выбор, который мы можем себе позволить... Сейчас главное – сделать все, что нужно, чтобы одобрить новую экономическую программу и реализовать новое кредитное соглашение. Любое другое развитие событий было бы катастрофичным». Однако не все восприняли логику: иного не дано.
«Греция не может прожить без ЕС, но может без того, чтобы не оказаться под германским сапогом». Такой зонговый лозунг использовал на своей пресс-конференции глава партии Народный православный призыв (ЛАОС) Йоргос Карадзаферис, объясняя, почему он и его единомышленники вышли из состава коалиции и ушли в глухую оппозицию. «Мы дошли до полнейшего унижения из-за небольшого разногласия по вопросу о 200 миллионах евро, из-за снижения пенсий старикам примерно на 10 евро. Мы впятером кричали и просили господина Томсена (представителя МВФ). Это неприемлемо». Лидер националистов потребовал объявить Пола Томсена персона нон грата. Для лидера ЛАОС смысл происходящего лежит сугубо в политической плоскости: «Они требуют от нас следующее: мы вам дадим деньги, а вы нам отдадите национальный суверенитет без следа. Грек не может быть заложником и подданным».
Помимо правых, но по несколько иным мотивам, не поддержали режим жесткой экономии и многие депутаты от левой партии ПАСОК. Таким образом, раскол внутри политического класса Греции, притом раскол, набирающий центробежную силу,– налицо.
После позитивного исхода голосования в парламенте («за» высказалось 199 депутатов, «против» – 74) коалиционное правительственное большинство лишило мандатов 43 своих диссидентствующих коллег: 22 от социалистов и 21 от правой партии «Новая демократия». Как следствие, большинство, которым располагает коалиция в 300-местном высшем законодательном собрании, сократилось с 236 до 193, но она по-прежнему сохраняет «контрольный пакет». И всё же появление диссидентов en masse создает опасный прецедент, всё может повториться, и это заставит правительство быть впредь более осторожным. В любом случае, как отмечают местные обозреватели и британская «Гардиан», ситуация радикальным образом изменилась, и «ничто уже не будет прежним». Намеченные на апрель выборы обязательно приведут к новому раскладу сил в верхах, это в лучшем случае, а в худшем – к полномасштабному правительственному кризису.
Такова цена непопулярных решений, ставших результатом как прежней беспечности собственно Греции, так и порочности интеграционной модели Евросоюза, где периферийным странам (негласно) отводилась техническая, вспомогательная роль, в частности роль потребителя экспортной продукции промышленно более продвинутых стран, но при этом не ставилась цель выравнивания внутри ЕС уровней экономического развития.
Позволю себе умозаключить, что одной из ключевых причин нынешнего долгового кризиса Греции стало закрепление старорежимного, то есть существовавшего до образования ЕС, распределения труда между странами богатого Севера и Центра и бедного Юга. При всей целесообразности того, что Греция с выгодой доля себя пользуется своими исконными природными преимуществами курортного заповедника, выступая в качестве общеевропейской здравницы, она с самого начала оказалась в уязвимом положении. И проигрышном положении. Почему? Потому что Евросоюз не предложил ей «долю» в охватившем более развитые государства процессе модернизации, получающем поддержку, в том числе, из фондов сообщества. Это и привело к консервации архаичной модели экономики в Греции, построенной на мелких и средних предприятиях, подчас кустарных, мелкотоварных, не имеющих собственных ресурсов для технологического роста. В Греции только слыхали о венчурном капитале…
А теперь стоит обозначить цену, которую вынуждена заплатить Греция за временную анестезию – именно временную, поскольку предлагаемые от имени ЕС и МВФ суммы «подъемных» кардинально не решают вопрос о судьбе висящего на ногах 360-миллиардного долга. В обмен на выделение 130 миллиардов евро власти Греции обязались претворять в жизнь среднесрочную экономическую программу, которая предусматривает экономию расходных статей бюджета, сокращение зарплат и пенсий. Цель – уже в текущем году получить превышение доходов над расходами в размере 4,5% ВВП.
Если конкретно, то это означает, что государственные расходы должны быть урезаны на 7% ВВП до 2014 года, проведена приватизация госсобственности, за что можно выручить 19 миллиардов евро. Но главный источник финансирования выползания из долговой ямы – снижение уровня материального достатка граждан, иными словами, благосостояния всех и каждого. Сейчас минимальная зарплата в Греции – 750 евро, обрубят пятую часть. Пенсии усохнут на 15%. А до 2015 года 150 тысяч бюджетников лишатся работы.
При этом не факт, что Греция сможет подержать в руках эти самые 130 миллиардов евро, предназначенные для выплат частным кредиторам. Более того, неизвестно, удастся ли вообще собрать такую сумму, потому что недовольство растет. Финляндия приняла закон, по которому правительство может выделять деньги на Грецию только в обмен на твердые гарантии. Австрия пыхтит, потому как у нее и без того головная боль от проблем соседней Венгрии, куда так опрометчиво, как выяснилось, вложились ее банки. Словакия не внесла свой взнос даже в первый транш помощи Греции в размере 110 миллиардов евро в мае 2010 года, и, похоже, не планирует менять свои привычки. Таким образом, даже если соседи по общеевропейскому дому и скинутся, реальных финансовых вливаний, денежных потоков, уже слабо твердовалютного дождя над Грецией не прольётся.
Не приходится удивляться, что в те дни, когда по всей Европе властвовали холода, в греческих городах стояли «горячие денёчки». Закрылись государственные учреждения, банки, школы и вузы, а в поликлиниках врачи, пренебрегая клятвой Гиппократа, отказывались принимать пациентов. Замерли поезда. Остались на приколе паромы. Не выехали за ворота парков автобусы и такси. Греки снова сказали «Охи!», что значит «Нет!»
Это подтверждает, что значительное число гордых греков едва ли согласятся с комментарием главного финансиста Венизелоса по итогам голосования в парламенте: греки, «когда им потребовалось выбрать между плохим и худшим, выбрали плохое, чтобы избежать худшего».
Разногласия между властью и, как прежде выражались, «широкими трудящимися массами», стали критическими. Эмоциональный настрой у нации – как у паромщика Харона на берегу Стикса. По свидетельству Марии Маргаронис из британской газеты «Гардиан», протестующие скандируют лозунги времен борьбы с диктатурой «чёрных полковников», правивших с 1967 по 1974 год, проводят натужные параллели с германской оккупацией (на одном из плакатов было написано всего одно слово: «Дахау»). Одна из ее собеседниц заявила: «Эта не та Европа народов, о которой мы мечтали».
Неназванный в «Гардиан» профессор права, фигура довольно известная, предсказал, что если страна выйдет из еврозоны, то для Греции закончится, по его мнению, 200-летняя эпоха Просвещения. После чего Мария Маргаронис спросила: «Какую Европу мы хотим? Неужели нынешнюю, где существуют глубокие структурные различия и жесткая приверженность обанкротившимся экономическим идеологиям, которая не защищает ни демократию, ни права человека, и которая высокомерна и мстительна, и предпочитает пожирать собственных детей».
Придется сделать скидку на чересчур личностное восприятие последних событий, чем продиктован излишне пафосный вывод Марии Маргаронис. Тем не менее, эмоциональная заряженность десятков тысяч манифестантов есть данность, с которой нельзя не считаться.
Как нельзя игнорировать и предупреждение напрямую не затронутых этой чередой 33 несчастий экспертов со стороны. Тех, которые исполнены глубокого пессимизма: очередной спасательный круг, брошенный ЕС и МВФ, позволит некоторое время держаться на плаву, но поскольку истоки кризиса – в несовершенстве всей экономической модели, реализованной в Греции, то она по-прежнему будет находиться в категории утопающих.
Способов вызволения Эллады из долговой пучины до сих пор не предложено. В марте может случиться технический дефолт, а в апреле – политический катаклизм. Уместно напомнить, что на греческом kataklysmos означает: наводнение, потоп, разрушительный переворот, катастрофа...
Владимир МИХЕЕВ