Своим горбом
За последние десятилетия в привычку россиян вошло много путешествовать. Наших теперь можно встретить повсюду. Еще Владимир Высоцкий это тонко подметил.
Но когда оказываемся на столичных перекрестках или в самой тривиальной европейской глухомани, все время охватывает одно и то же чувство: почему у нас нельзя сделать так же здорово, разумно, функционально, чтобы от любой мелочи получать удовольствие.
Эх, была бы моя воля, обязательно сказал бы: «По щучьему велению – по моему хотению, пусть у нас тоже все появится и не хуже, чем у других».
Да только ничего хорошего из этого не выйдет. Поскольку хотеть мало. Из хотелок суп не сваришь. Дело нужно делать, а не павлинов, т.е. синиц считать. Иначе все только боком выйдет.
А насколько глупо и болезненно – напоминает сказка о Золотой Рыбке. Расскажу-ка я ее вам еще разок, дабы лучше осела, только, само собой, в современном изложении.
Жил да был у нас в глубинке, в самой большой российской деревне, хорошо не только нам всем известной, олигарх. Так себе олигарх. Средней руки. И все у него было. Да чего-то, видимо, не хватало. Деньги же, как известно, к деньгам льнут. Вот подфартило ему счастье, и поймал он Золотую Рубку.
Ну, поймал и поймал – другой бы отпустил немедля на все четыре стороны. А этот нет, ни в какую.
– Выполняй мои желания, и все тут. Мне по прейскуранту три желания положены.
– Ладно, – говорит Золотая Рыбка, – загадывай. Как смогу – выполню. Только не обессудь.
А у олигарха уже все готово. Все продумано. Он не раз себе после хорошей поддачи представлял, что именно попросит. Варианты просчитывал. Чтобы не лопухнуться, как все его предшественники.
– Ты вот что, – обратился он к Золотой Рыбке, – сделай так, чтобы обрел я могущество сам любые желания исполнять, без чужой помощи, чтобы ты мне была больше без надобности. Поняла?
– Поняла, поняла, – ответствовала Золотая Рыбка, – чего тут не понять. Получай, что запрашивал. Если что не так – звони. Номер мой у тебя уже есть.
Обрадовался олигарх донельзя. Вот уж он теперь попразднует. Вот уж он теперь развернется. Но на всякий случай для уверенности решил попробовать, как ему этими свойствами новыми и способностями пользоваться. Вспомнил, с чего в сказках все начиналось, и командует:
– А ну-ка, ведра, сгоняйте мне к святому источнику и наберите чистой воды – чайку с лимончиком соорудить.
Но, не договорив, сам себя остановил:
– Ну, что это я за бред такой несу. Разволновался видать. Какие ведра? Мне же служба доставки ежедневно эту воду в огромных бутылях меняет. Нет уж, пробовать – так пробовать. Как собирался. Хочу быть у себя в большой деревне наиглавнейшим лицом, чтобы мог грабить кого угодно. А меня, извини-подвинься, меня, значит, чтобы никто. Иммунитетом это, кажется, у всяких там интеллектуалов называется. Хочу быть, значит, губернатором. Честь по чести. И немедленно.
Только вымолвил, глядь – сидит он в костюмчике модном, приталенном, из самой дорогой ткани, пошива заморского, за необъятным письменным столом зеленого сукна с бронзовыми украшениями и инкрустациями в огромном кабинете роскоши неописуемой в самом помпезном здании большой деревни на единственной площади в ней, брусчаткой выложенной. Рядом сотрудников и секретарей преданных тьма. Все с папочками для доклада, бумагами и телеграммами важными. Все его царственного слова дожидаются.
Он же сразу к телефону потянулся, чтобы номер Ванессы набрать. Давно уже у него сердце по ней сохло. Но как-то робел перед ней. На последний штурм никак не отваживался.
Только трубку до уха донести не успел, как началось… Подскакивает к нему один ординарец и орет дурным голосом:
– Босс, у Вас ваш коттеджный поселок с вашим коттеджем и всеми постройками горит.
Олигарх, заслышав такое, выскочил и уже бежит было, чтобы скорее туда домчаться – лично за тушением наблюдать. А его другой ординарец с перекошенным лицом перехватывает:
– Босс, обвал рынка. Акции, в которые у Вас вложения порядочные, точно даже не известно, сколько, обесцениваются. Может, конъюнктура рынка волатильного, а может кто на Вас атаку повел. Из Лондона звонят, инструкции запрашивают.
Бросился было олигарх к телефону, чтобы Сити этому гадостному хвост накрутить, а его еще одно доверенное лицо, которому он поручил за Ванессой доглядывать, останавливает:
– Беда, Босс, ой беда. Только что охрана доложила: дом Ванессы неизвестные в черном камуфляже захватили. Наших всех мордой на пол положили. А ее выкрали. Кто, что, почему – пока не известно. Ни одной зацепки. Ни одной ниточки. Наши сейчас выяснять будут. Все спецслужбы на уши поставим. Но от Вас команда нужна. Чтобы, значит…
Не дослушав, завопил олигарх дурным голосом:
– К дьяволу все, если за пост этот никчемный такой ценой расплачиваться проходится. Не нужно мне никакого губернаторства. Отменяю. Хочу все обратно вернуть.
Только вымолвил, пропали хоромы начальственные, и оказался он у себя в родном офисе. Однако скрутило его всего – жуть: ни согнуться, ни разогнуться. Сердце стучит, как надорвавшийся мотор камазовский. Голова раскалывается. Ни рукой, ни ногой не шевельнуть. Внутренности горят, будто их кто на медленном огне поджаривает. Язык к небу прилип и не поворачивается.
Ан если попал в мясорубку, так просто уже из нее не выбраться. Помощник преданный подскакивает:
– Ижорыч, нас банкротами объявляют. Что делать будем? Надо на все клавиши нажимать. А то хана. Я тут планчик неотложных мер набросал. Глянешь?
Да во что глядеть-то, когда все перед глазами расплывается, и чертики красные в них танец дикий африканский под там-тамы в голове исполняют.
А тут другой помощник под руку лезет, не чувствует, что олигарху не до него:
– Ижорыч, наша яхта любимая у Гибралтара затонула. Со всеми документами нужными – мы кое-что особенно деликатное в сейфе там в копии припрятали. Так местные власти интересуются, будем ли ее поднимать и….
Но и это не все. Третий остальных отпихивает и олигарху, в глаза заглядывая, докладывает:
– С Ванессой швах. Концов никаких. Помочь никто не берется. Что в наших силах было, мы сделали. Теперь…
Этого олигарх уже выдержать не смог. Пал на колени, об пол лбом ударился и взмолился:
– Золотая Рыбка, Христом Богом молю: ничего мне не надо, верни только мою Ванессу – жить без нее не могу.
Только вымолвил, возникла Ванесса у него в офисе. Как с обложки глянцевого журнала сошла. Вся такая томная. Вся такая далекая. Вся такая сияющая. Посмотрела на него презрительно и вразумлять стала:
– Ну и дурак же ты, Ижорыч. Ну на кой ляд ты мне такой сдался: банкрот, погорелец, неудачник, да еще скособоченный. Вот из пепла восстанешь, империю свою восстановишь, тогда приходи. А я посмотрю. Только не опоздай. Ждать, ты же знаешь, никто не будет. И ты сам бы не стал, будь я на твоем месте.
Захотел было олигарх взъяриться: «Мол, я тебя. Да знаешь ли ты, что я все могу. Что могуществом я выше самого, не могу сказать кого, буду. Да если захочу, всех в порошок сотру. Да я сейчас…»
Только вовремя олигарх вспомнил, что с ним будет, коль он свое желание самоисполняемое выскажет, и умолк, поникнув плечами. Навеки.
Так что лучше уж своим горбом. А по щучьему велению лучше сказочникам оставить.
© Н.И. ТНЭЛМ