Поляки могут быть довольными своим брюссельским полугодием
Конечно, после вступления в силу Лиссабонского договора, который сейчас определяет устройство ЕС, роль страны-председателя этого объединения не та, что прежде. Хотя и сейчас по очереди на полгода, в соответствии с заранее определенным графиком, то или иное государство берет в руки штурвал этого объединения, его значение существенно снижено. Появились постоянно действующие председатель Европейского Совета (нечто вроде президента ЕС) и глава европейской дипломатии, которые взяли на себя значительную часть функций стран-председателей. Добавим к этому существовавших и раньше председателя исполнительного органа ЕС – Европейской Комиссии и председателя Европейского Парламента – и получится картина пересечения сфер компетенции различных игроков на брюссельской сцене. Если добавить, что председатель Совета и председатель Комиссии получают зарплату в 350 тысяч евро в год, то европейские любители считать чужие деньги тоже получают много пищи для пережевывания.
Раньше тоже далеко не все страны в равной степени справлялись с функцией председателя хотя бы потому, что не все имели для этого равные возможности – материальные и кадровые. Одно дело, скажем, Франция, с ее дипломатической машиной, ядерным оружием и постоянным местом в Совете Безопасности ООН. Не случайно заметными были в последние годы председательства как раз Франции (2008 год) и Германии (2007 год). Другое дело – какой-нибудь европейский карлик… После Польши рулить будет Дания (впрочем, ее предыдущее председательство в 2001 году оставило весьма впечатляющее воспоминание), а потом будут Кипр, Ирландия и Литва. Флаг в руки!
Тем не менее, для Польши, которая возглавляла Союз во втором полугодии 2011 года, ее первое председательство было очень важно для самоутверждения. Эта страна занимала в некотором смысле промежуточное положение среди «двадцати семи». Она входила в состав бывших соцстран, но среди них оказалась самой крупной, сравнимой по территории и численности населения если не с тяжеловесами из числа старожилов ЕС, то почти приближалась к этой категории, как Испания. С Польшей по объективным данным могла, конечно же, тягаться Румыния, но в глазах брюссельской классной дамы она находится в категории двоечников. А традиционные претензии! Вспомним также, что Польша сейчас оказалась в ЕС страной с наиболее быстро развивающейся экономикой на фоне практического застоя еврозоны (4% роста ВВП в 2011 году против 1,6% в среднем по ЕС), и не только.
Определенную пикантность положению Варшавы придавали также внешне- и внутриполитические особенности ее недавнего прошлого. Во-первых, в первое постсоветское десятилетие-полтора она предпочитала ориентироваться на США, а не на европейцев, что больших дивидендов ей не принесло. Поэтому нынешнее правительство Дональда Туска стало осторожно проводить смену вех, демонстрируя приоритет лояльности ЕС, разумеется, не ссорясь с Вашингтоном. Во-вторых, при прежнем правившем в Варшаве большинстве Польша заслужила у партнеров репутацию вечно недовольного, ворчливого и несговорчивого собеседника.
Председательство в ЕС давало польскому политическому истеблишменту возможность закрепить за собой новый имидж полноправного и ответственного участника Союза.
Те приоритетные задачи, которые на полгода он ставил перед собой, ему решить не удалось. Поляки удачно пропилотировали последний этап переговоров Хорватии о вступлении в ЕС, что завершилось подписанием соответствующего документа, но это, пожалуй, единственное, что в политической области можно занести в их актив. Намерения активно вовлечь в орбиту «двадцати семи» страны «Восточного партнерства» материализованы не были. Договор об ассоциации Украины с ЕС отложен, а с Белоруссией совсем разругались. Не получилось отличиться на наиболее горячем для Союза фронте последних месяцев – битве вокруг долгового кризиса стран зоны евро. Поляки честно старались, но конкретного вклада внести не могли хотя бы потому, что сами в зону евро не входят, и соответствующие инициативы выдвигались без них.
Зато по части имиджа председательство поляков можно считать успешным. Дебют не оказался провальным, как у других восточных европейцев – Венгрии, Чехии и даже Словении (последняя еще выкрутилась, но за счет теснейшего взаимодействия с Берлином и Парижем), хотя вряд ли в брюссельских кулуарах найдутся настолько неполиткорректные люди, чтобы вслух это признать. Можно сказать, что Варшава постаралась подать себя партнерам не как проблему (так было раньше), а как часть решения проблем. На официальном уровне польские политики, публично поднимая европейскую тематику, не делали больше акцент на том, что ЕС может и даже должен дать Польше, а какой сама Польша может внести вклад в дело европейского строительства.
«Польша хорошо справилась со своей ролью одного из последних гарантов ЕС, – считает «Газета выборча». – Кризис показал наличие раскола в Европе, ее постепенное скатывание к межправительственному союзу, который видит приоритет в защите национальных интересов за счет общих интересов Европы».
Материализацией этого курса стало, пожалуй, выступление 28 ноября 2011 года в Берлине министра иностранных дел Польши Радослава Сикорского, который считается деятелем, ориентированным, скорее, на англосаксонский мир, а не на континентальную Европу. Обращаясь к участникам Германского общества внешней политики, он призвал к превращению ЕС «в федерацию, достойную этого названия», что, по его мнению, единственное может сохранить Союз от распада. Глава польской дипломатии призвал Германию стать архитектором таких европейских реформ «во имя своего и нашего блага», поскольку никто, кроме Германии «не может этого сделать». С учетом традиционной настороженности поляков по отношению к западному соседу, которая сравнима разве что с настороженностью по отношению к России, слова Р.Сикорского можно считать практически революционными.
Значит ли это, что поляки полюбили немцев? «Сохраняется ли в Польше груз отрицательных эмоций по отношению к слову «немец»? – спросил недавно еженедельник «Впрост» писателя Анджея Стасюка. Тот ответил: «Груз тяжелый. Начнем с этимологии слова «немец». Это – немой человек, человек, с которым вы не можете общаться из-за непонятной речи. У нас есть множество поговорок. Например: «Пока существует свет, немец для поляка не будет братом». Или – народная традиция, согласно которой дьявол переодет немцем. Можно долго продолжать. За столетия накопилось много всякого, быстро это не преодолеть».
Светлана ФИРСОВА