Уйти нельзя остаться

Сейчас только ленивый комментатор не пинает евро и те условия, на основании которых десятилетие тому назад была введена единая европейская валюта. Конечно же, этот проект был в первую очередь политическим, а не экономическим, как и многие другие ключевые решения, принятые за последние полтора десятка лет странами ЕС. Cпорить с этим очевидным фактом нет никакой нужды.

Достаточно коротко упомянуть политику расширения Союза, чтобы больше к этой теме не возвращаться. Расширение тоже проводилось по политическим мотивам, принимались кандидаты, которые к этому не были готовы и не будут готовы еще долго. Упомянем хотя бы наиболее очевидные случаи с Болгарией и Румынией, а также, чтобы не вдаваться в другие подробности, имевшие пограничные проблемы с соседями (Кипр). При этом на сближение уровней развития западных и восточных участников ЕС уже не было денег. Иными словами, здоровые принципы расширения приносились в жертву политическим задачам. То же самое можно отнести к проекту евро. Он стал первой политической денежной единицей, не опиравшейся на прочный фундамент единой налоговой и бюджетной политики, что и проявилось при первой финансовой буре.

К политическим недосмотрам при создании евро можно отнести и некоторые другие элементы. Во-первых, не была проверена точность финансово-бюджетных данных, которые предоставили страны-кандидаты. Вернее, было прекрасно известно, что не все из них были правдивы. Это сейчас немцы делают вид, что 10 лет назад их будто бы обманули греки, исказившие бюджетную отчетность и замаскировавшие истинное положение дел, всплывшее на поверхность в конце 2008 года.

Никак не верится, что 10 лет назад, когда про немудрёные греческие хитрости писали в газетах, в берлинских коридорах власти об этом ничего не знали… Были претензии и к другим странам-кандидатам, например, упоминалась Италия. Но политические цели оказались превыше всего. Ради этого в Берлине сделали вид, что не слышат ведущих германских экономистов, во весь голос кричавших о преждевременном переходе к евро.

Во-вторых, созданный вместо единой экономической политики Пакт стабильности и развития, в котором фиксировались некоторые показатели, которых должны были придерживаться участницы евро, был не слишком обязательным для исполнения: первыми его нарушили сами же Германия и Франция. И им за это ничего не было. Кроме того, этот документ по своему содержанию был слишком нацелен на сокращение государственной задолженности. Попытка следовать в этом направлении в докризисные годы тормозила экономическое развитие, а сейчас этот показатель никто вообще не соблюдает. Следовательно, сам Пакт, призванный заменить единую экономическую политику, превратился в пустую бумажку.

Наконец, в-третьих, единая валюта не опиралась на единую экономическую политику еврозоны. Это тоже был политический выбор, и сейчас в результате кризиса именно эта проблема стала центральной. Хрупкость евро обусловлена отсутствием достаточной политической интеграции, реального экономического единства, в том числе, на уровне управления.

Реалистично ли ожидать пересмотра этого подхода? Шагов в сторону единой экономической политики еврозоны? Вряд ли. Слишком отличаются не только исходные данные стран-участниц, но и подходы к тем или иным проблемам. Они касаются социальной политики (решения могут приниматься только единогласно), налоговой политики (здесь тоже требуется консенсус, к тому же, эта проблематика полностью относится к компетенции национальных государств).

Возьмем последние события. Когда Ирландия в самом конце 2010 года вела тяжелые переговоры о спасении своей финансовой и банковской системы, прося помощи у ЕС, единственный пункт, по которому она не пошла ни на какие уступки – налоги. Дублин привлекал иностранные инвестиции за счет низкого налогообложения компаний (12,5%), тогда как в зоне евро этот показатель составляет в среднем 25,7%, а во Франции и Германии приближается к 30%. Такое положение ирландское правительство менять не намерено. Если это не национальный эгоизм, то как тогда назвать такой подход?

Получается замкнутый круг. Распад евро чреват не только тяжелыми финансово-экономическими последствиями для стран-участниц, несмотря на отдельные временные выгоды, но и, возможно, крахом самой идеи европейского строительства. При этом радикальные шаги, которые могли бы справиться с врожденными пороками единой европейской валюты, тоже пока невозможны. Остается одно: политической проблеме – политическое решение. Смогут ли его найти нынешние лидеры ЕС и стран-участниц?

Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ

Президент Франции Н.Саркози подверг критике подход правительства Ирландии, которое просит ЕС об оказании финансовой помощи для преодоления кризиса, но при этом отказывается повышать налоги, которыми оно облагает компании.
«Я глубоко уважаю независимость наших ирландских друзей, мы сделали все, чтобы им помочь, – заявил он, обращаясь к представителям французского бизнеса. – Но они не могут постоянно просить нас о помощи и сохранять корпоративные налоги на уровне, который вдвое ниже, чем у остальных».
По его словам, в таких условиях «невозможно вести речь об экономической интеграции без конвергенции налоговых систем». «Вместе с канцлером Меркель мы примем меры для усиления экономической интеграции в ЕС и пойдем по пути сближения налоговых систем», – объявил глава французского государства.

№1(51), 2011