В ЕС сохраняется стена между востоком и западом

Через три года после беспрецедентного расширения Европейского Союза, когда в это объединение вошли сразу 10 новых стран, в основном восточноевропейских (за исключением маленьких Кипра и Мальты) можно подводить первые итоги тех перемен, которые произошли после этого события.

С одной стороны, безусловно, можно говорить об успешной операции, в результате которой политическая стабильность, прочный внутренний мир, европейские ценности закрепились на большой территории. К этому следует добавить быстрые темпы экономического роста стран Восточной Европы (более 6% ожидается в текущем году в Польше, больше 5% в Чехии и т.д.), которые, конечно, не могут стать локомотивом для остальных партнеров по ЕС, но в значительной мере позволили европейскому бизнесу сохранить конкурентоспособность в условиях глобализации.

С другой стороны, появление восточноевропейских новичков породило внутри ЕС новые проблемы политического, дипломатического и экономического плана.

Для понимания сути дела необходимо учесть, что еще никогда в Союз не вступали сразу так много бедных стран, отставание которых от остальных участников было бы столь значительным. Конечно, за исключением Польши это все небольшие страны. Разумеется, у всякого правила есть исключения – в Брюсселе с удовольствием указывают на успешную историю интеграции крошечной Словении. Но все же в этом плане проявились новые трения. Дело даже не в том, что ожидавшийся в восточноевропейских странах после вступления в ЕС золотой дождь из Брюсселя не пролился – на всех нет денег. Проблема глубже.

Взять, например, чувствительную для старых стран ЕС тему экологии и борьбы с глобальным потеплением. Целая группа новичков летом подала в Европейский суд иск на Европейскую Комиссию, считая несправедливым выделенные им небольшие квоты на выброс углекислого газа, установленные в рамках Киотского протокола.

Венгрия, Польша, Словакия, Чехия и страны Балтии полагают, что это ограничение окажет сдерживающее влияние на темпы развития их экономики и создания инфраструктуры. Действительно, им еще предстоит наверстывать упущенное, чтобы подогнать себя под уровень западноевропейских государств, где все это уже есть. Поэтому, если следовать их логике, в рамках Киотского протокола им надо позволить большую долю выбросов газов, создающих парниковый эффект, чем западным партнерам, перед которыми эти проблемы уже не стоят так остро.

Если брать внешнеполитическую сферу и сферу безопасности, то часть стран этого региона сохраняет острые антироссийские рефлексы, заменившие антисоветские. Они требуют от Брюсселя более жесткого подхода к отношениям с Россией во всех сферах, добиваются безусловной поддержки им всех своих акций, в том числе односторонних, вызывающих раздражение Москвы. Достаточно указать на остановленные Польшей переговоры России и ЕС по выработке нового Соглашения о партнерстве и сотрудничестве, перепалок вокруг действий Эстонии в связи с переносом памятника советскому воину в Таллинне и так далее. Поскольку ЕС устроен на принципе солидарности, руководящие органы Союза не могут отмахиваться от требований новичков, и вынуждены волей-неволей учитывать их в своих отношениях с Москвой.

«Трудности одной страны ЕС являются трудностями всего ЕС, – констатирует в связи с этим председатель Европейской Комиссии Жозе Мануэл Дуран Баррозу. – ЕС основан на принципе солидарности. Сейчас нас 27. Проблема Польши является общей проблемой. Проблема Литвы или Эстонии является проблемой всей Европы».

Подход восточноевропейских новичков выходит далеко за рамки европейско-российских отношений и подрывает теоретическую базу под единой внешней политикой и политикой безопасности ЕС. Брюссель, учитывая требования этих стран, все же вынужден ориентироваться в основном на более общие интересы, поэтому занимает не столь радикальную позицию по многим вопросам, как этого хотели бы в Варшаве и некоторых других столицах. Это в свою очередь побуждает значительную часть восточноевропейских участников ЕС ориентироваться в большей степени на США в своей внешней политике и политике безопасности.

В таких условиях не следует удивляться, что население западноевропейских стран подозрительно относится к новичкам, что проявилось, например, в отклонении единой европейской конституции в Нидерландах и во Франции. В целом последний этап расширения показал, что ЕС претерпел качественные изменения, ослабив свои интеграционные способности, а сама идея дальнейшего роста Союза вширь перестает быть привлекательной темой для жителей многих стран-участниц.

Светлана ФИРСОВА

№8-9(14), 2007