Питер Манделсон о России и ЕС

На фоне привычных банальностей относительно отношений России и ЕС, раздающихся в Москве и Брюсселе, выступление в городе Болонье в конце апреля члена Европейской Комиссии Питера Манделсона, ответственного за вопросы торговли, прозвучало неожиданно. В нем были не только обычные брюссельские рефрены, но и положения, которые в устах высокопоставленного европейского чиновника выглядели откровением. Особый вес его словам придал тревожный вывод: «Отношения между ЕС и Россией переживают трудный период. Они достигли уровня подозрительности и непонимания, невиданного с конца холодной войны».

Что же сказал П.Манделсон?

Главное, пожалуй, состоит в констатации того, что взаимное непонимание происходит от разного ощущения последствий распада СССР и последовавших лет.

«Мы в Европе воспринимаем 1990-е годы как десятилетие реформ, перехода и растущего процветания», – сказал он. Однако, говорится в выступлении, «для многих русских 1990-е годы были лишь периодом беспорядка и неуверенности», когда «влияние России сокращалось». До сих пор европейцы «воспринимают Россию все более авторитарной», тогда как многие россияне считают, что сейчас в стране «прекращен хаос и восстановлено уважение к России в мире».

По его оценке, «при всей справедливости» тревоги европейцев относительно «плюрализма, правового государства, свободы выражения и экономических свобод» в России, «мы рискуем совершить серьезные ошибки в наших отношениях с Россией, если не признаем факт различия в восприятии вещей». Так, П.Манделсон привлекает внимание к тому, как россиянами воспринимаются действия ЕС (и не только) в постсоветских государствах – не как дружественного партнера, а как попытку соседа обеспечить там собственные интересы.

Надо признать, что само понимание этого различия – уже большой отход от ставших привычным за многие годы высокомерных поучений.

Речь члена Европейской Комиссии, которая стала широко известна и прокомментирована уже до того, как была произнесена, привлекла к себе внимание в первую очередь констатацией плохого состояния двусторонних отношений. Причем, хуже они никогда не были – со времен «холодной войны».

Однако, как представляется, гораздо важнее другая ее часть – та, которая призывает понять причины различия в подходе Брюсселя и Москвы к одним и тем же явлениям. Понять – почти простить, понять – сделать первый шаг на пути к реальному урегулированию противоречий, к совместному поиску выхода. Это стремление П.Манделсона понять партнера – главное в его высказываниях. Но такой же подход должны подтвердить и другие игроки в партии ЕС–Россия, причем, не только на словах.

Андрей СЕМИРЕНКО

№5(11), 2007