Миф о создателях совершенства,

или Всеми забытая легенда

Но мало кто задумывается сейчас, по прошествии стольких лет, о том, сколько тайн, сколько удивительного и недосказанного скрывают мифы и легенды тех времен. Ещё меньше людей задаются вопросом, а не были ли умышленно искажены многие или хотя бы отдельные из них – эти воображаемые, порой даже назидательные истории и реальные события, пересказ которых специально облекли в сказочную форму. Причём, такую, которая не допускает сомнений. Которая требует только одного – отбросить прочь колебания и довериться сказителям.

Всем мало-мальски грамотным людям хорошо известно, например, назидание о порочности, глупости и опасности самовлюбленности и самолюбования, воплощенное в рассказе о прекрасном молодом юноше. Нарцисс настолько влюбился в свое собственное изображение, что не мог оторваться от его созерцания даже ради питья и еды, и так и умер, любуясь собой. Утрированное предупреждение возымело свое действие. Оно стало неотъемлемой частью нашей европейской и мировой культуры, источником одной из обязательных для общества поведенческих установок. Нередко тем из политиков, актеров, художников, спортсменов, попдив, да кому угодно, кто заболевает «звездной болезнью», напоминают о пагубности нарциссизма, и зачастую такой намек оказывает отрезвляющее действие.

Однако схожий запрет на то, чтобы любоваться кем-то другим до потери пульса, до умопомрачения, до паралича воли и сознания, вроде бы, столь же, а может быть и даже еще более необходимый нашему обществу, куда-то исчез. Вместо него появилось что-то неудобоваримое по поводу Горгоны-Медузы – жуткого, отвратительного существа, полуженщины с чешуйчатым хвостом и ядовитыми змеями вместо волос, от взгляда на которую всё живое обращалось в камень. Дескать, по подсказке богов, одному из земных героев потребовалось её убить и не просто предательски лишить жизни, а отрубить голову и затем воспользоваться страшными чарами для того, чтобы расправиться с другим чудовищем.

Что-то в этой легенде явно не так. Что-то не стыкуется. Выставлять женщин, пускай и представляющих слабую половину человечества, лишь наполовину, в таком отвратительном обличии – как-то не вяжется с эстетическими вкусами древних. Потом, отрубать голову, засовывать в холщевый мешок и так путешествовать, – это вообще омерзительно. Кощунство, садизм, надругательство, все что угодно – но только не подвиг. Скорее, напоминает злодеяния определенной группы террористов, пытавшихся совсем недавно отрубленными головами запугать политические власти и обывателя. Для того чтобы причислять подобное к благородным свершениям, требуется, как минимум, извращенное сознание. Какой тут, к черту, героизм. Наконец, не верится в то, что от взгляда на зло и уродство, даже возведенные в энную степень, кто-то мог столбенеть или по легенде каменеть. Ведь зла и уродства так много разлито вокруг нас. Они столь привычны и обыденны. К ним все давно притерпелись.

Вот если предположить, что на самом деле Горгона-Медуза была безумно красива, что от взгляда на неё все влюблялись до беспамятства, теряли последние остатки разума, забывали обо всем на свете, входили в ступор, утрачивали способность пить, есть, двигаться и т.д., то есть каменели, только вполне понятным и логичным образом. Если допустить, что самые прекрасные богини Олимпа даже близко к ней не стояли. Это вполне реально – вспомним, какой торг трое из них устроили ради того, чтобы Парис кому-то из них отдал пальму первенства. Тогда всё становится на свои места.

Богини, естественно, ненавидели земную соперницу. Всеми фибрами души. С остервенением. Будучи избалованными и испорченными, они не могли стерпеть, чтобы память о земной красавице, превосходящей их по всем статьям, осталась в веках. И они умертвили ее. Как, чьими руками, был ли в этом действительно замешан Персей, значения не имеет. А потом переписали, исказили всю историю. Скорее всего, это был далеко не первый случай. Как подобное делается, применительно к другим обстоятельствам очень хорошо описывает Александр Сергеевич Пушкин в «Царе Султане». Да и нынешние СМИ почитать, а, тем более, посмотреть – об украденных сухогрузах, нерукотворных взрывах на электростанциях, справедливых демократических выборах под дулами танков и взрывами боевиков – все сомнения отпадут.

Так, вместо легенды о Чудо-Красавице, отголоском которой служит русская сказка о Василисе Премудрой, до нас дошла лишь легенда о Горгоне-Медузе. Прискорбно. Однако это еще не полный ответ на загадку, заданную нам историей культуры. Вторая его половина кроется в канувшей в лету легенде о рукотворной красоте. Восстановить удалось, правда, лишь основную канву легенды. О всех нюансах, изысканных деталях и хитросплетениях сюжета остается только догадываться. Вот она.

Люди издревле селились в той долине среди гор. Они очень любили ее, дорожили ей и берегли. Долина давала им все. Она была для них воистину благодатной. Земля в изобилии дарила им пропитание. Леса позволяли строить просторные, уютные дома. Каменные кручи снабжали всеми необходимыми орудиями и материалами. Чистейшие родники били отовсюду. Горы защищали от пришельцев.

Благодарность к окружающей их красоте переполняла сердца людей. Вскормленные долиной, они были под стать ей. Статные, гармонично сложенные, с одухотворенными лицами, они обладали гордой и возвышенной душой. Никому не нужно было убеждать их, что доброта, верность и благородство правят миром. Они были в этом абсолютно уверены. И посвящали себя только одному – умножению красоты.

Как-то естественно и незаметно обычная горная долина со всеми ее садами, полями и чащобами превратились в долину мастеров, а населявшие ее люди – в великолепных строителей, кузнецов, стеклодувов, дизайнеров, архитекторов, одержимых творчеством, владеющих тысячью специальностей. И все они – в бесподобных, потрясающих, сказочных художников. Не считая того, что все они обладали дивными голосами, и музицирование считалось неотъемлемым слагаемым повседневной жизни. Поколение за поколением дети становились способными, преданными учениками родителей и потом, овладев всеми премудростями мастерства, подхватывали передаваемую им эстафету. А учителя, щедро делясь своими знаниями, удесятеряли их, оттачивали и совершенствовали.

И так продолжалось очень и очень долго, столетие за столетием. Всю долину покрыли чудесные здания, такие же гармонично сложенные, правильные, пропорциональные и одухотворенные, как и люди, спроектировавшие и построившие их. Украшены же они были так, что каждой картиной, портретом, натюрмортом, орнаментом, предметом утвари или безделушкой можно было любоваться часами. И продолжалось бы и дальше, если бы в один прекрасный день люди не ощутили, что в развитии своей «классической» культуры они достигли совершенства. Лучше делать то, что они делали, было уже невозможно.

Но люди долины мастеров привыкли к постоянному самосовершенствованию. Без него они свою жизнь просто не мыслили. Даже намек на то, что они будут лишь элементарно повторять, копировать то, что делалось ими раньше, вызывал в их душах протест.

Казалось бы, никакого тупика не было. Люди долины мастеров прекрасно понимали, что есть другой путь. Достаточно на него свернуть, и все можно будет отстраивать заново.

Ничто не мешает им отвергнуть классику и заняться созданием модерна, посткультуры или контркультуры. Десятков их разновидностей. Ведь псевдокультур может быть великое множество.

Они вправе отказаться от своих идеалов и выдумать какие-то другие. Их тоже может быть бесконечное множество.

Им не возбраняется, наконец, покончить с той нравственностью, которую они культивировали все эти поколения, и назвать устои безнравственности новой нравственностью. Любые варианты им были открыты.

Но для истинных ценителей созданной ими культуры искусства и человеческих отношений подобный выбор был заведомо невозможен. Отступников среди них не нашлось. И они дружно обратились к богам. С единственной просьбой – сохранить то, что они создали, и дать им новое призвание.

Боги с радостью откликнулись на их просьбу. Они давно помогали людям долины мастеров. Ведь тех никогда не посещала запретная мысль о том, чтобы меряться с богами своим земным искусством, каким бы совершенным оно ни было.

Боги засыпали долину бесконечным слоем пепла, надежно защитив все созданное и построенное людьми долины мастеров. А их самих, дав им бессмертие, призвали для того, чтобы они отстраивали небосвод и земной, и всех остальных обитаемых миров, которых, по мере того, как продвигается работа, становится все больше.

Но не только. Боги столь же надежно сокрыли от всех других цивилизаций даже упоминание об истории долины и её местонахождении. Чтобы не накладывать запрета на саморазрушение во имя красоты.

И еще, их крайне опечалило то, что после стольких лет ничем не омраченного творчества, процветания и благоденствия мастера предпочли расстаться с земной жизнью. Поэтому в отношении всех остальных людей земли они вывели несколько непреложных максим.

Эти максимы предельно просты и сводятся к следующему. Никогда не позволять людям достигать совершенства.

Скрыть от них, что подлинная культура, так же как и искусство, нравственность и все остальное, может быть только одна.

Предложить им для времяпровождения до бесконечности увлекаться техническим прогрессом, чтобы они не делали ставку только на самосовершенствование.

Дать возможность пробовать себя в любой ипостаси, в любом направлении. Будущее само покажет людям, что истинно, а что нет.  

© Н.И. ТНЭЛМ