Пожалуй, никогда не приходилось встречаться с таким единодушием в оценках. Причин для этого много. Начнем хотя бы с того, что Чехия создала уникальный прецедент: правительство председательствующей страны именно в этот период ушло в отставку в результате голосования в парламенте (это случилось в марте) и, с учетом расстановки политических сил, в мае ему пришлось передать власть техническому беспартийному кабинету. Именно он доведет до конца руководящую роль в Союзе, которая истекает 30 июня, и подготовит страну к вероятным досрочным парламентским выборам: они ожидаются ориентировочно в октябре. Такого положения в ЕС еще не было, чтобы страна, находящаяся у руля организации в порядке ротации, оказывалась сама без правительства. Конечно, это существенно подорвало возможности Праги в выполнении её координационных функций – формулировать повестку дня, искать компромиссные решения и уговаривать, синтезировать предложения, действовать от лица Союза на международной арене и так далее. Но и без правительственного кризиса Чехия, пожалуй, едва ли оказалась бы на высоте положения.
Момент, выпавший на начало чешского председательства, был уникальным. В Вашингтоне ожидалась смена администрации, и США практически отсутствовали на международной арене, особенно с учетом того, что от новой американской власти ожидался новый курс. Во время феерического председательства Франции ЕС обозначился на всех фронтах, на него оглядывались. Финансовый кризис подорвал доверие к ультралиберализму, что создавало благоприятные условия для продвижения «социальной рыночной экономики», которая является основой ЕС, по крайней мере, в континентальной части Союза.
Впрочем, оценивать результаты работы Чехии во главе «двадцати семи» можно по-разному. Например, можно сказать, что основные решения приняты и намеченные Брюсселем акции состоялись. Среди главных здесь – завершение давней дискуссии об очередном этапе реформы энергетического рынка. Европейский Парламент утвердил этот увесистый документ, ставший результатом сложнейшего компромисса и именуемый на брюссельском жаргоне «Третий энергетический пакет». Для вступления в силу он должен пройти еще ряд формальных этапов. Главный из них передается на национальный уровень: какой именно из предусмотренных в нем вариантов реформирования энергетики будет принят в той или иной стране. Не вникая по существу в содержание этой реформы, которую сформулировала не Чехия как председатель, ограничимся общим замечанием. Документ предполагает перенос в континентальную Европу англосаксонской модели организации этого рынка, который сформировался и работал в других условиях – объективных и исторических. Поэтому сохраняются очень большие сомнения, что при трансплантации на другую почву эта модель будет эффективна. Тем не менее, работа сделана.
Прага обеспечила также проведение двух крупных мероприятий, которые в ЕС относили к числу приоритетных, почти брюссельских фетишей. Речь идет о старте «Восточного партнерства» и продвижении газопровода «Набукко». Первая призвана найти возможность привязать к ЕС восточноевропейские страны, прежде всего, постсоветские за исключением России, вторая – придать политический импульс инфраструктурному проекту, который призван обеспечить поставки в ЕС нероссийского природного газа, минуя Россию (подробнее см. «Южный поток» или «Набукко»?). В том, что результаты обоих мероприятий оказались более чем скромными, Прага не виновата. Причина в объективном ходе событий, а Чехия честно выполнила свою роль председателя. Можно смело предположить, что при любом председателе итог этих встреч был бы приблизительно одинаковым.
Возможен и другой, гораздо более критический взгляд на результаты чешского председательства.
С начала полугодия ЕС столкнулся с тремя крупными проблемами. Чехия не только активно не влияла на их преодоление, но и оказалась на обочине процессов. Вместе с ней там оказался и Союз в целом. Речь идет о развитии глобального финансово-экономического кризиса, а также острейших событиях января 2009 года: кризиса с газовым транзитом на Украине и военной операции Израиля в секторе Газа.
Конечно, с учетом экономического веса в мире самой Чехии не следовало ожидать, что ее собственные действия и пример окажут влияние на глобальные процессы. Правда, сама эта страна сравнительно неплохо выбирается из кризиса, в цветущей весенней Праге не заметно его явных признаков. От Чехии как от председателя ждали другого – организации общей работы «двадцати семи» в части выработки единой позиции, рекомендаций, подходов. Кульминацией стала апрельская встреча «группы 20» в Лондоне. На ней идеи ЕС оказались незамеченными. Не спасла даже франко-германская активность. Видимо, не надеясь на Прагу, Берлин и Париж попытались продвинуть собственные идеи борьбы с кризисом. Однако на деле все внимание «двадцатки» оказалось сосредоточено на новом американском президенте Бараке Обаме, для которого это был первый масштабный выход на международную сцену, а также на китайском лидере Ху Цзиньтао, на страну которого возлагаются особые надежды как на локомотив мировой экономики.
Отсутствующей оказалась Чехия и в транзитном газовом конфликте на Украине. Достаточно вспомнить, что тогдашний чешский премьер-министр Мирек Тополанек не обратил внимания на принципиальные рукописные добавления украинской стороны к согласованному с российской компромиссному тексту. Во всей этой истории Прага и Брюссель (возможно, намеренно) оказались в роли стороннего наблюдателя, хотя речь шла о вопросе, имеющем отношение к энергетической безопасности ЕС. Но это уже дело не чешской, а большой брюссельской политики и идеологии. А страна-председатель не взяла на себя лидирующую роль в решении возникшей проблемы.
То же самое относится к ее позиции во время военных действий в секторе Газа, которые в начале года во всем мире занимали первые строчки в газетах и выпусках новостей в эфире. Усилия Чехии в этом направлении были настолько невнятными, что прошли полностью незамеченными. Примечательно, что французская дипломатия, которая к тому моменту еще не остыла от своего сверхактивного председательства в ЕС полугодом раньше, действовала в тот момент на Ближнем Востоке очень активно и заметно, спасая тем самым репутацию ЕС в регионе.
Чехия очень обиделась на французов, причем, не только за их ближневосточные действия. Глава чешского правительства, покидая свой пост, жаловался газете «Файнэншл таймс»: «Наверно, мне надо было жестче регулировать действия Саркози (президента Франции – Прим. авт.). Они связаны с заносчивостью политики Франции в целом, а не лично с Саркози. Французское председательство в ЕС завершилось в декабре. Но и в прошлом мы сталкивались с тем, что, когда бы не заканчивалось французское председательство, была тенденция немного его продлить».
В пражских коридорах власти Франция, действительно, сейчас не очень популярна. Там припоминают и полушутливый призыв главы французского государства ради интересов ЕС продлить председательство его страны в сложный для Союза и мира период. В каждой шутке есть доля шутки. Но контраст между Францией и Чехией у руля «двадцати семи», объективно говоря, виден невооруженным глазом.
Подводя итоги чешского председательства, комментаторы не забывают еще о двух событиях. Для полноты картины упомянем и их.
В заслугу М.Тополанеку ставят то, что чешский Сенат, в котором доминируют евроскептики, все же ратифицировал Лиссабонское соглашение, призванное реформировать институты ЕС. Чехия была одной из стран, которые тормозили эту процедуру. Правда, президент страны радикальный евроскептик Вацлав Клаус пока документ подписывать не будет, ожидая вердикта Конституционного суда, но состоявшееся голосование имеет символическое значение. Возможно, уже отклонившая Лиссабонское соглашение Ирландия на ожидаемом повторном референдуме одобрит этот документ.
Зато со знаком минус М.Тополанеку припоминают сейчас его резкие критические высказывания в адрес действий новой американской администрации в преодолении экономического кризиса, которые он определил как «дорога в ад». Поводом для этого стали призывы Вашингтона «покупать американское».
Может быть, время было выбрано главой чешского правительства неудачно, поскольку европейцы находились под очарованием Б.Обамы и многого ждали от него, возможно, слова были не слишком политкорректными. Тем не менее, по сути, меры, принимаемые в ЕС в деле борьбы с кризисом, отличались от тех, которых придерживались за океаном. Ушедший в отставку чешский премьер, к его чести, не отрекается от сказанного и не стал винить журналистов в том, что его неправильно поняли или процитировали. В упоминавшемся интервью «Файнэншл таймс» этот проамериканский политик отметил: «Я горжусь своим мнением. Кто-то должен был это сказать… Я считаю правильными многие меры, приятые США. Но будет трудно объяснить американцам, почему им надо больше экономить, меньше тратить и иметь меньше долгов».
А что сейчас? В Праге пришло к власти техническое беспартийное правительство, которое возглавил бывший глава статистического ведомства страны 58-летний Ян Фишер. Министры назначались из числа экспертов с согласия основных партий. Четырех из них, включая премьера, упрекают за членство в компартии в 1980-е годы, но, если верить опросам, это совершенно не тревожит 63% граждан страны.
Нового главу правительства считают человеком сухим и суровым, который любит только цифры. Чешская пресса полагала, что он не будет самостоятельной фигурой, станет марионеткой в руках политиков, которые согласились на его назначение, поскольку у него нет собственных амбиций и идей. «Его единственная цель – как у хоббитов из произведений Толкиена: вернуться при первой возможности в свою тихую нору», – иронизирует экономическая газета «Господаржске новины». А «Лидове новины» жалуется: «Нельзя сказать, чтобы у него было харизмы хоть на грамм. Совершенно серая мышка». Я.Фишер отметает все обвинения: «Я, разумеется, не стану послушным петрушкой». Однако известно, что после истечения временного мандата он готов вернуться к своим любимым цифрам и статистике…
Как это все скажется на председательстве ЕС в недели, оставшиеся до 30 июня? Разумеется, престижу и авторитету председателя такое положение дел не поможет, партнеры уже поглядывают на Швецию, которая во втором полугодии сменит у руля Чехию. На что окажется способен Стокгольм?
Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ
Прага – Москва