Сдвиг общественного мнения в пользу ЕС

Мировой кризис застал интеграционное объединение плохо подготовленным к свалившимся на него невзгодам. Адаптироваться к функционированию в почти удвоившемся составе оно так и не успело. Сначала его постигла неудача с принятием Конституционного Договора. Затем осечка произошла и с ратификацией Договора о реформе. В условиях рецессии руководство Ирландии вряд ли будет спешить с повторным голосованием. А значит, странам-членам придется идти на выборы Европарламента 2009 г., сохранив на время прежние правила игры, которые многим из них так хотелось бы рационализировать.

Не добавил оптимизма Европейскому Союзу и острейший кризис в Закавказье. Политическая элита ЕС вдруг ощутила, насколько хрупким сделался мир. Маргинальный для нее вооруженный конфликт вокруг Южной Осетии поставил под сомнение, казалось бы, оправдавшие себя в прошлом, столь удобные и привычные устои безопасности в евро-атлантическом регионе. Он убедительно продемонстрировал, к чему ведет ставка на получение односторонних выгод и преимуществ любой ценой. Он наглядно показал, во что выливается пренебрежение интересами других влиятельных игроков на международной арене. Но какие ЕС сделал из случившегося выводы, для всех осталось загадкой. В том числе и для самого Брюсселя.

Кризис в Закавказье усилил неопределенность в политике ЕС на восточном направлении. Как-то так вдруг выяснилось, что безудержная экспансия евро-атлантических структур имеет не только внутренние – порог абсорбционных возможностей, но и внешние ограничители. Оказалось, что представления о том, будто бы она является абсолютным благом и несет повсюду исключительно стабильность и процветание, оказались заведомым преувеличением. Если ее не скорректировать, издержки начнут превалировать над преимуществами. И выигрывая что-то в краткосрочной перспективе, в региональном, субрегиональном диапазоне, Брюссель будет неизмеримо больше проигрывать в решении масштабных планетарных проблем, подрывая свои собственные возможности сообща с другими противостоять глобальным вызовам.

Выявившиеся несостоятельность евро-атлантических структур безопасности, порочность мировой финансовой системы, бессилие и пассивность универсальных финансовых организаций еще в большей степени оттенили провалы общей внешней политики и политики безопасности и обороны ЕС на Балканах, в Азии, Африке и на Ближнем Востоке, ее подчиненный, зависимый характер. Дальнейшие шаги после признания большинством государств-членов независимости Косово и принятия решений о вытеснении оттуда ООН и размещении своей гражданско-военной миссии не стали более внятными.

Не снискал ЕС в связке с НАТО себе лавров в Афганистане. Ведомые Соединенными Штатами, государства-члены еле-еле удерживают страну от полного развала, войны всех против всех и возвращения к власти приданных анафеме талибов. Никак не удается остановить безбрежный поток наркотиков из Афганистана, наводнивших не только Европу, но и весь мир. Терпят фиаско усилия, направленные на экономическое возрождение страны и повышение ее управляемости. Боевые действия внутри страны грозят перекинуться на соседние, не менее взрывоопасные государства.

Вместе с США, хотя и в неизмеримо меньшей степени, ЕС и государства-члены завязли в Ираке. Они практически ничего не сумели сделать ни для того, чтобы помочь коалиционным силам, ни для того, чтобы разорвать порочный круг насилия, ни для того, чтобы убедить Белый дом отказаться от провалившегося и полностью дискредитировавшего себя курса.

Раз за разом дает сбои превентивная дипломатия ЕС в Центральной Африке. Наиболее влиятельные члены интеграционного объединения, рутинно получающие мандат Брюсселя действовать от его имени, превратились в пожарную машину, бросающуюся тушить постоянно вспыхивающие то тут, то там вооруженные конфликты. Ничего не слышно об успешных действиях ЕС по смягчению гуманитарной катастрофы в Дарфуре.

Мало что дали за последние два десятилетия непрекращающиеся усилия ЕС и его крупнейших держав хоть как-то подтолкнуть Ближневосточное урегулирование и внести свой самостоятельный вклад в создание благоприятствующего ему политического климата. Из-за этого буксует Барселонский процесс. Да и перспективы Средиземноморского Союза, с инициативой создания которого выступило в 2008 г. французское председательство в ЕС, не кажутся такими уж радужными.

В очередной раз ухудшились отношения Европейского Союза с Российской Федерацией. Их как будто преследует злой рок. Стоит наметиться нормализации двусторонних отношений, затеплиться надежде на столь ожидаемый всеми прорыв, как неминуемо случается что-то страшное, непоправимое или очень-очень неприятное, заставляющее Брюссель и Москву общаться на повышенных тонах, используя мегафонную дипломатию.

Так было и в уходящем году. ЕС сделал ставку на нового российского президента Дмитрия Медведева. Летом, после двухлетнего, бессмысленного ожидания, вызванного тем, что Совет ЕС никак не мог утвердить мандат Европейской Комиссии на их ведение, наконец-то начались переговоры о новом базовом договоре, призванном заменить действующее Соглашение о партнерстве и сотрудничестве. У Брюсселя и Москвы был повод вздохнуть с облегчением. Можно было, засучив рукава, приниматься за практическую работу. Перед Россией и ЕС открывались самые радужные перспективы.

Однако уже 1 сентября 2008 г., буквально через пару месяцев, на своей внеочередной сессии Европейский Совет заморозил переговоры. Кремль был обвинен Советом в якобы непропорциональном применении силы в ответ на события в Закавказье, от квалификации которых, однако, главы государств и правительства ЕС уклонились, и нарушении территориальной целостности Грузии.

Европейский Союз выразил полную солидарность с напавшей стороной. Он взял на себя труд по ее дипломатической поддержке. Государства-члены бросились помогать восстановлению ее экономики, подорванной поражением в развязанной ею же войне. Расхождение в оценке произошедшего и столкновение целей Брюсселя и Москвы в Закавказье стали еще одним грузом, отягощающим и без того непростые отношения между Россией и ЕС.

Они добавились к длинному перечню взаимных претензий. В их числе ассиметричные ограничения в доступе на рынки капиталов, товаров и услуг, включая доступ к конечному потребителю, приобретению активов, добыче природных ископаемых, транспортной инфраструктуре, банковской и страховой деятельности и т.д. Бесконечные препятствия, чинимые продвижению конкурирующих между собой проектов новых транспортных коридоров и расширению существующих. Двусмысленности относительно условий членства России в ВТО, когда соответствующее соглашение вроде бы подписано, а споры, как, например, с повышением Россией пошлин на вывоз необработанного леса, постоянно вспыхивают вновь, и дата вступления постоянно отодвигается к горизонту. Попытки перетянуть на свою сторону вместе и по отдельности большую группу государств, соседствующих с ЕС и/или Россией, и навязать им тот или иной внутри- и внешнеполитический курс в ущерб интересам друг друга. Сильно разнящиеся между собой подходы к урегулированию замороженных конфликтов. Различия в видении угроз военно-стратегической стабильности и безопасности. Злоупотребление тематикой национальных меньшинств, прав человека, демократии, общих ценностей, господства права на национальном и международном уровне.

Отношения в треугольнике США-ЕС-Россия настолько обострились, что многие эксперты, государственные деятели и политики заговорили о новом издании «холодной войны», угрозе ее возвращения или, по крайней мере, о появлении на горизонте призрака «холодного мира». Все эти разговоры носят откровенно спекулятивный характер. Никаких объективных предпосылок для конфронтации между былыми противниками нет. Намекать на обратное совершенно безответственно. Тем не менее, воздух они явно «не озонируют». Более того, служат обоснованием для возрождения всевозможных доктрин сдерживания, санитарного кордона, буферных зон и зон влияния, усиления потенциала первого удара, гонки вооружений и бог еще знает чего. Не отстают от экспертов и политиков в нагнетании истерии и напряженности мировые и национальные средства массовой информации.

На фоне всех этих провалов, споров, претензий, спекуляций, недомолвок и неустроенностей наружу вышли внутренние противоречия, раздирающие ЕС. Он не смог сформулировать позитивную программу действий в отношении Российской Федерации. Одна группа государств выступила за ужесточение линии в отношении Кремля и фактическую изоляцию России. Другая группа призвала проводить политику конструктивной вовлеченности Москвы.

Но точно также ЕС разрывается на части сейчас и по многим другим, не менее важным и значимым для него вопросам. Часто государствам-членам не удается найти взаимопонимания из-за того, что они относятся к Старой или, напротив, Новой Европе, Северу или Югу континента, Западу или Востоку, группе более успешных или менее успешных, более развитых или менее развитых стран. А нужно еще учитывать деление на евроскептиков и евроэнтузиастов, сторонников и противников дальнейшей федерализации ЕС и т.д., и т.п.

Разделительных линий внутри ЕС хватает. Похоже даже, что их явный переизбыток. Поэтому согласие между государствами-членами зачастую достигается не по верхней планке, как было когда-то, а по низшему знаменателю.

Это касается столь разных вопросов, как сохранение европейской идентичности, защита рынков от дешевых товаров из Китая и других стран Юго-Восточной Азии, предъявление все более жестких, неподъемных экологических и иных требований к производителям, гармонизация налогов на корпорации. Другой кластер сложных вопросов – военное присутствие США в Европе, ставка на НАТО в противоположность формированию относительно самостоятельного военного потенциала, политика в отношении Турции, Ирана, Ирака, религиозных и оппозиционных движений и пр. Всего и не перечесть.

Таким образом, похоже, что баланс в уходящем 2008 году складывался, скорее, не в пользу Европейского Союза. Да и отношениям между Россией и ЕС можно было бы пожелать лучшего.

С учетом всех этих факторов, было бы резонно предположить, что традиционный опрос общественного мнения, проводящийся уже не первый год среди московских студентов, специализирующихся в области международных отношений, покажет негативные тенденции в восприятии Европейского Союза. Как-никак раньше общественное мнение очень подвижно реагировало на изменения конъюнктуры. Стоило французам и голландцам провалить проект европейской Конституции, как акции интеграционного объединения падали вниз. Стоило договориться о Лиссабонском договоре и хорошо проявить себя в экономической и валютно-финансовой сфере, как оценки деятельности ЕС шли вверх.

Но ничего подобного. Ожидания преимущественно скептических настроений себя не оправдали. В глазах продвинутого московского студенчества ЕС за последнее время явно выиграл. И, честно признаться, довольно много. Судите сами.

В мае 2007 г. на волне тогдашних настроений лишь 7% опрошенных оценили европейский проект как удавшийся. 43% нашли его скорее удавшимся. 36% – скорее неудавшимся. И 14% – определенно неудавшимся. Т.е. ровно половина заняла в отношении европейской интеграции вызывающе скептическую и даже несколько снисходительную позицию.

В начале текущего года, когда казалось, что ЕС под победные литавры выходит из конституционного кризиса, и вообще у него все в порядке, подобную позицию уже почти никто не разделял. 95% опрошенных сочли европейский проект удавшимся или скорее удавшимся. Цифры говорили сами за себя. Правда, подавляющее большинство из них назвало европейский проект скорее удавшимся. Таких оказалось 78%. И только 17% поставили европейской интеграции высший бал.

В октябре 2008 г., несмотря на все передряги, пережитые ЕС, и разверзнувшийся у всех под ногами мировой экономический кризис, радужное восприятие европейского проекта только усилилось. Тех, кто относится к нему с некоторой подозрительностью, вообще не стало. Но, главное, существенно изменились пропорции между теми, кто воспринимает его как сугубо и относительно удавшийся. Первых стало 47%. Вторых осталось 53%. Впечатляющий результат в сопоставлении с данными весны прошлого года.

И это притом, что экономическое положение ЕС и государств-членов никого особенно не вдохновляет. Да и социальная стабильность в регионе никого не вводит в заблуждение. А об успешности иммиграционной политики и говорить нечего.

Особенно хорошим или очень хорошим состояние экономики ЕС за время опросов почти никто не называл. Примерно половина студентов находила экономическую ситуацию в регионе хорошей, примерно половина – удовлетворительной. С небольшими флуктуациями.

О том, что ЕС успешно справился с социальными проблемами, никто ни разу не высказывался. Хотя экстремизма в ответах поубавилось. В 2007 г. и начале этого от 22 до 24% опрашиваемых отмечали, что в социальной сфере ЕС сталкивается с кризисными явлениями, одним из которых остается неспособность справиться с высоким уровнем безработицы. Сейчас их количество сократилось до 14%. В 2007 г. число тех, кто считал, что груз социальных проблем в регионе слишком велик, зашкаливало за 78%. К маю 2008 г. оно уменьшилось до 46% и к октябрю – до 36%.

То же касается и ответов на вопрос о том, смог ли ЕС удовлетворительно решить проблему иммиграции. Доля тех, кто считает, что смог, или же сможет, в случае некоторой корректировки проводимой политики, ничтожно мала. Как о полном провале, о ней раньше думала чуть ли не половина студенчества. Сейчас возобладала точка зрения, согласно которой ЕС частично, потихоньку справляется с проблемой иммиграции, но только за счет утраты своей идентичности.

Получается, что ни экономические, ни социальные показатели ЕС московское студенчество особенно не вдохновляют. Об абсорбционных возможностях европейского социума служить плавильным тиглем народов мнение у него низкое или очень низкое. Значит отгадка того, почему вдруг европейский проект стал восприниматься намного позитивнее, лежит в ответах на вопросы, касающиеся совершенно других сфер деятельности ЕС. Посмотрим же, каких.

Во-первых, обращает на себя внимание более уважительное отношение к единой валюте ЕС, к евро. О том, что евро может остаться на второстепенных ролях, и что ему не удастся добиться большего, никто уже почти не вспоминает. Еще совсем недавно картина была отнюдь не такая благостная. Доля тех, для кого призвание евро выполнять функции мировой валюты наравне с долларом или даже несколько его потеснить не вызывает сомнений, подскочила до более чем 80%.

Во-вторых, явно поубавилось критических голосов в адрес того, как управляется ЕС. В мае 30% опрошенных считали, что откровенно плохо, и 52% – что не очень эффективно. После того, как ЕС сумел, как тогда казалось, найти выход из конституционного кризиса, число скептиков сократилось на порядок – до 29%. К настоящему моменту чуть ли не все пришли к выводу о том, что ЕС управляется более-менее эффективно.

В-третьих, изменилось отношение к ОВПБ. Раньше, как показывают результаты опросов, несмотря на все флуктуации, господствовало пренебрежительное отношение даже к самой возможности государств-членов осуществлять с опорой на ЕС согласованную внешнюю политику, включая ее силовую составляющую. Как общее правило считалось, что ее либо совсем нет, либо ее скорее нет, во всяком случае, почувствовать ее на практике довольно сложно. Сейчас произошла определенная переоценка ценностей. 71% опрошенных заявил, что ОВПБ у Европейского Союза скорее есть.

В-четвертых, суждение о состоянии отношений между Россией и ЕС приобрело сугубо прагматическую окраску.

Да, как и раньше устойчивое большинство считает, что равноправные партнерские отношения между Россией и ЕС так и не сложились. В разные периоды времени так думали от 79 до 93 – 94%.

Намного больше половины убеждены в том, что механизмы взаимовыгодного разрешения споров в отношениях между Россией и ЕС не работают. Правда, число тех, кому кажется, что они дают хоть какую-то отдачу, увеличилось с 14 до 32, а затем и до 36%.

Касательно того, что ЕС с уважением относится к отстаиваемым Россией национальным интересам, никто не испытывает никаких иллюзий. Тех, кто так думает, просто нет. А тех, кто полагает, будто бы Брюссель в отношениях с Москвой придерживается более-менее сбалансированной позиции, крайне мало. Подавляющее большинство считает, что ЕС в своих контактах с Россией всегда или в большинстве случаев продвигает свои сугубо односторонние интересы.

А вот общий вывод о состоянии отношений между Россией и ЕС делается во многом прямо противоположный. В мае 2007 г., что они скорее плохие или плохие, считало 60% опрошенных. К началу этого года их число уменьшилось до 31%. К настоящему времени ещё больше – до 21%. Конечно, о том, что они превосходные, никто сказать не может. Но то, что они вполне приличные полагают уже 79% опрошенных, по сравнению с 69% в начале 2008 г. и 40% – в начале изучаемого периода.

Как представляется, наметившийся сдвиг в общественном мнении в пользу Европейского Союза имеет вполне рациональное объяснение. Его предопределили сугубо позитивные оценки французского председательства со стороны российского истеблишмента и СМИ, как равно и серии мер политического и экономического характера, предпринятых ЕС в последние несколько месяцев. Не меньшую роль в том, что он произошел начала играть и вполне естественная тяга любого здравомыслящего человека, любого нормального общества к тому, чтобы действовать сообща с другими, особенно в периоды испытаний.

Перед лицом непонятного, неожиданного и потому особенно пугающего мирового финансового и экономического кризиса государствам-членам ЕС удалось объединиться. Несмотря на все расхождения, на все предубеждения и соблазн прибегнуть к односторонним действиям и выбираться из ямы за счет других, они сумели согласовать позиции и выступить единым фронтом. Это дорогого стоит. Здесь, в России, очень чутко отреагировали на постоянно звучащие признания из уст знакомых, друзей, коллег, живущих в странах ЕС, что если бы не проявленная солидарность(!), всем пришлось бы на порядок тяжелее, и мировой кризис ударил бы по ним наотмашь, а не через созданную ЕС защитную подушку, и намного больнее.

С большой заинтересованностью в России восприняли то, как стал себя последнее время позиционировать Европейский Союз. И в контексте противостояния мировому кризису, и в связи с событиями в Закавказье он проявил себя как по-настоящему самостоятельный глобальный игрок, набирающий влияние и силу в мировых делах. Причем старающийся действовать осмотрительно, разумно и рационально. В критических заявлениях, с которыми ЕС и, прежде всего, его председательство выступили по поводу истоков и причин мирового кризиса, пороков сложившейся мировой финансовой системы и неприемлемости казино-капитализма, в России усмотрели много созвучного тому, что давно уже стало естественной частью обыденного сознания, правда, только на умозрительном уровне.

В основном положительно были оценены усилия ЕС по смягчению последствий кризиса в Закавказье. Выяснилось, что в критических ситуациях с Брюсселем и опорными державами ЕС можно находить общий язык, что они умеют не только слушать, но и слышать, что ЕС готов работать в режиме поиска взаимоприемлемых развязок и компромиссов, что в чем-то на него не страшно и положиться.

Более того, под влиянием последних событий стало складываться ощущение того, что на европейском направлении Россия в состоянии делать гораздо больше. Сближение с ЕС отвечает объективным потребностям. Двусторонние отношения вполне реально перестроить на более долгосрочной и здоровой основе.

Мгновенно все это отразилось в зеркале общественного мнения. Вот что показывает сопоставление данных опросов за разные периоды времени. Еще недавно московское студенчество четко воспринимало ЕС не столько в качестве партнера России, сколько в качестве конкурента. Такой точки зрения придерживалось порядка 70% опрошенных в мае 2007 г. и в начале 2008 г. К октябрю настроения явно качнулись в другую сторону. Сторонников такого мнения осталось только 36%. Напротив, доля тех, для кого ЕС в большей степени партнёр России, нежели конкурент, или даже истинный партнер возросла с 33 – 34 до 64%.

Такая же картина наблюдалась и с самооценкой. В мае 2007 г. из того, что Россия является чистым конкурентом ЕС или скорее конкурентом, чем партнером, исходил 41% студентов. К началу 2008 г. такое мнение разделяли уже только 33% опрошенных. К октябрю их число сократилось до скромных 14%. А вот сторонников взгляда на Россию как истинного партнера ЕС или, во всяком случае, скорее партнера ЕС, нежели конкурента, стало намного больше. Их число выросло с 59 сначала до 67, а теперь и до 86%. Более чем убедительные показатели.

Еще несколько нюансов в то, как воспринимаются сейчас ЕС и наши двусторонние отношения, внесли ответы на дополнительные вопросы, заданные студентам. В предыдущих опросах эти вопросы не фигурировали. Характерно, что 100% опрошенных заявили: приостановка переговоров по новому базовому соглашению после 1 сентября 2008 г. в равной степени бьет по интересам и России, и ЕС. А в том, что касается конфликта вокруг Южной Осетии, ЕС, скорее, выступает в качестве независимого посредника или даже брокера в отношениях между Россией и США, нежели кого-то другого.

Результаты опроса от 15 октября 2008 г.

(В обычных скобках приводятся результаты опроса от 8 мая 2007 г. и квадратных – от 13 февраля 2008 г.)  

 

Как вы оцениваете европейский проект? Как:

1.     удавшийся – 43% [17%] (7%)

2.     скорее удавшийся – 57% [78%] (43%)

3.     скорее неудавшийся – 0% [5%] (36%) и

4.     определенно неудавшийся – 0% [0%] (14%)

Считаете ли вы, что экономика ЕС находится в:

1.     очень хорошем состоянии – 0% [0%] (6%)

2.     хорошем – 57% [49%] (47%)

3.     удовлетворительном – 43% [51%] (47%)

4.     плохом – 0% [0%] (0%)

Считает ли вы, что единая валюта ЕС евро:

1.     вытесняет доллар – 29% [52%] (7%)

2.     уже сейчас взяла на себя и в перспективе будет выполнять функции мировой валюты наравне с долларом, иеной и юанем – 64% [32%] (43%)

3.     остается на второстепенных ролях и не сможет добиться большего – 7% [5%] (50%)

4.     утратит завоеванные позиции по причине внутренних разногласий внутри ЕС и ряду других – 0% [11%] (0%)

Считаете ли вы, что ЕС справился с социальными проблемами?

1.     да, в этом отношении в ЕС все в порядке, царит социальный мир и благоденствие – 0% [0%] (0%)

2.     скорее да, так как, хотя проблемы остаются и существуют, они все же шаг за шагом преодолеваются – 50% [30%] (0%)

3.     скорее нет, поскольку груз проблем слишком велик – 36% [46%] (78%)

4.     нет, ЕС сталкивается с кризисными явлениями, одним из проявлений которого остается неспособность справиться с высоким уровнем безработицы – 14% [24%] (22%)

ЕС смог удовлетворительно решить проблему иммиграции?

1.     ЕС эффективно абсорбирует иммигрантов – 0% [0%] (0%)

2.     при некоторой корректировке иммиграционной политики смог бы этого добиться – 21% [9%] (0%)

3.     частично справляется с проблемой только за счет утраты своей идентичности – 50% [47%] (53%)

4.     вообще не видит ее решения – 29% [44%] (47%)

Оцениваете ли вы одно из крупнейших достижений интеграционного объединения – стирание межнациональных границ в качестве:

1.     безусловного плюса ЕС – 7% [18%] (7%)

2.     скорее плюса – 65% [5%] (7%)

3.     решения, создавшего не меньшее количество проблем по сравнению с теми, которые в результате этого ему удалось преодолеть – 14% [77%] (34%)

4.     решения, вызвавшего больше негативных, чем позитивных явлений – 14% [0%] (52%)

Как вы думаете, какие последствия имела последняя волна расширения ЕС? Расширение:

1.     усилило ЕС – 7% [3%] (0%)

2.     скорее усилило – 7% [19%] (27%)

3.     напротив, скорее ослабило – 86% [49%] (33%)

4.     определенно ослабило – 0% [29%] (40%)

Насколько хорошо, по вашему мнению, отлажено управление ЕС? Интеграционное объединение управляется:

1.     очень эффективно – 0% [3%] (6%)

2.     более-менее эффективно – 93% [68%] (12%)

3.     не очень эффективно – 7% [29%] (52%)

4.     просто плохо – 0% [0%] (30%)

На ваш взгляд, имеется ли у ЕС общая внешняя и оборонная политика? Или она является всего лишь фантомом, вымыслом?

1.     такая политика у ЕС есть, и она им осуществляется – 0% [3%] (0%)

2.     ОВПБ у ЕС, скорее, имеется – 71% [0%] (42%)

3.     ее все-таки, скорее нет, во всяком случае, ощутить ее сложно – 29% [78%] (52%)

4.     ОВПБ вообще не существует, это химера – 0% [19%] (0%)

А удалось ли ЕС окончательно покончить с войнами между государствами-членами?

1.     да и навсегда – 14% [0%] (0%)

2.     если не навсегда, то, по крайней мере, на многие годы – 79% [16%] (25%)

3.     возможно, в отдаленном будущем они могут повториться – 7% [52%] (75%)

4.     нет, вызревания вооруженных конфликтов можно ожидать уже в ближайшем будущем – 0% [32%] (0%)

Как вы оценивается состояние отношений между Россией и ЕС? Как:

1.     очень хорошие – 0% [0%] (0%)

2.     скорее хорошие – 79% [69%] (40%)

3.     скорее плохие – 14% [31%] (47%)

4.     плохие – 7% [0%] (13%)

Как вы считаете, установились ли между Россией и ЕС отношения партнерства и равенства?

1.     да, установились – 0% [3%] (0%)

2.     скорее да – 7% [18%] (6%)

3.     скорее нет – 79% [63%] (69%)

4.     нет, не установились – 14% [16%] (25%)

Работает ли, по вашему мнению, в отношениях между Россией и ЕС механизм взаимовыгодного разрешения споров?

1.     да, работает и обеспечивает их разрешение – 0% [0%] (0%)

2.     в какой-то степени работает – 36% [32%] (14%)

3.     скорее не работает – 43% [59%] (72%)

4.     совершенно не работает – 21% [9%] (14%)

Связано ли это с тем, на ваш взгляд, что ЕС в контактах с Россией добивается защиты и продвижения своих сугубо односторонних интересов?

1.     безусловно да – 7% [59%] (62%)

2.     скорее да – 72% [23%] (30%)

3.     скорее нет, ЕС придерживается относительно сбалансированной позиции – 21% [18%] (8%)

4.     нет, ЕС с уважением относится к отстаиваемым Россией национальным интересам – 0% [0%] (0%)

Считаете ли вы, что ЕС является не столько партнером, сколько конкурентом России?

1.     является чистым конкурентом России  – 7% [14%] (7%)

2.     является в большей степени конкурентом, нежели партнером – 29% [52%] (60%)

3.     в большей степени партнером, нежели конкурентом – 50% [28%] (26%)

4.     нет, ЕС является истинным партнером России – 14% [6%] (7%)

Считаете ли вы, что Россия является не столько партнером, сколько конкурентом ЕС?

1.     да, Россия является чистым конкурентом ЕС – 7% [6%] (23%)

2.     является скорее конкурентом, нежели партнером – 7% [27%] (18%)

3.     скорее партнером, нежели конкурентом – 72% [32%] (41%)

4.     нет, Россия является истинным партнером ЕС – 14% [35%] (18%)

Считает ли вы, что вето, наложенное решением Европейского Совета от 1 сентября 2008 г. на продолжение переговоров по СПС-2, наносит ущерб:

1.     прежде всего, России – 0%

2.     в равной степени обеим сторонам – 100%

3.     не имеет значения – 0%

4.     прежде всего, самому ЕС – 0%

Кем, по вашему мнению, выступил и выступает ЕС в конфликте вокруг Южной Осетии?

1.     стороной конфликта – 7%

2.     ангажированным брокером – 36%

3.     независимым посредником – 21%

4.     брокером/посредником в отношениях между Россией и США – 36%

© Марк ЭНТИН,
д.ю.н., профессор,
директор Европейского учебного института
при МГИМО (У) МИД России

№11(27), 2008