Запоздалое прозрение


Было еще совсем темно. Наглухо задернутые шторы не оставляли предрассветному сумраку ни одного шанса. Его робкие потуги просочиться внутрь и предупредить хозяина о том, что скоро начнется очередной рабочий день, и ему пора вставать, ничего не давали.

Но Дерзий не спал, или ему казалось, что он не спит. Темнота его вполне устраивала. Она давала возможность спокойно, никуда не торопясь, сообразить, нужно ли что-то делать, или это ложная тревога, и от него ничего не требуется.

Ответ зависел от того, произошло это всё с ним во сне или наяву. Он шел по празднично украшенному проспекту, наслаждаясь яркостью иллюминации, бросая оценивающие взгляды на сияющие витрины, прикидывая, на каком из зазывно расцвеченных ресторанов при случае остановить выбор, когда неожиданно и пугающе всё начало меркнуть. Светильники и светофоры – отключаться один за другим. Реклама – тускнеть и делаться почти неразличимой. Весело переливающиеся огонечки – замирать в испуге и оцепенении.

Дерзий уже почти нащупал ответ и хотел им поделиться с самим собой, когда вдруг резко, надрывно и пронзительно зазвенел будильник. Логично выстроенная им схема объяснений моментально распалась. Восстанавливать ее не было времени. Он привык ставить будильник впритык, чтобы успевать на службу, только если не тратить попусту ни мгновенья. Поэтому он приказал себе додумать потом и с максимальной скоростью, на которую был способен, бросился в ванную.

Об этом странном предупреждении, посетившем его то ли в полусне, то ли когда он уже наполовину бодрствовал, Дерзий вспомнил только через несколько недель. Большой начальник давал директивные указания на следующий год, в них не всё стыковалось, и Дерзий поднял руку, дабы уточнить некоторые интересовавшие его моменты. И тут видение повторилось. В чем-то оно было иным, в чем-то – очень похожим.

Он шел по дивному девственному лесу. Яркая насыщенная зелень радовала глаз. Терпкие сладостные ароматы били в нос. Щебетанье, уханье и трели пичужек, вступавших в перекличку то по очереди, то все вместе, поднимали настроение. Вызывали прилив сил. Делали всё вокруг добрым и колдовским. Как вдруг деревья и листва начали стремительно сохнуть. Запахло гнильем. Птицы смолкли. В наступившей тишине, тревожной и пугающей, особенно на контрасте, всё замерло.

– Что делать? – суматошно застучало у него в мозгу. – Я же не могу всё так бросить!

И тут большой начальник выдернул его из толпы.

– У Вас был ко мне вопрос? – поинтересовался он, подходя с микрофоном к нему почти вплотную. Выбора не оставалось. Дерзий напрягся, чтобы вспомнить, на кой ляд он тянул руку. Заметив, что он переключился на другое, видение обиженно исчезло.

В третий раз оно опять посетило его некстати. Он сидел в президиуме. Вслушивался в слова докладчиков. Делал пометки на листочках бумаги, не заморачиваясь с планшетом. От него ждали, что он обобщит и прокомментирует всё, по поводу чего шли столь горячие споры.

И тут на него вновь нахлынуло. Был только он да яркое, обжигающее, южное солнце и бескрайнее небо – чистое-чистое, синее-синее, свеже отдраенное. Вдруг небо стало как-то жалко, беспомощно, потерянно сереть и блекнуть. Сделалось плоским. Повисло почти над самой головой. И солнце скатилось с него как никому не нужная, пустая безделушка.

– Караул! – застонало внутри Дерзия. – Всё брось и беги на помощь! Немедленно! Пока не поздно.

Однако тут, тютелька в тютельку, как будто специально подгадав, объявили его выступление.

– Зачем? Кому оно нужно? – протаяло у него в мозгу. – Нельзя опаздывать. Можно всё потерять. Всё-всё.

Увы, он был слишком хорошо воспитан. Послать всё лесом и поспешить туда, где он был действительно нужен, Дерзий не отважился. Он повертел в руках бумажки, собрал их в стопку и начал говорить.

А пока он говорил, нежное атласное небо сделалось пластмассовым. Некогда теплые солнечные лучи перестали греть. Все светильники, как один, вышли из строя. Дома ссутулились и посерели, не выдержав разочарования. С человеческих лиц сошли улыбки. Глаза людей стали пустыми. Слепыми. Безразличными.

В жизни, утвердившейся на планете, не осталось ничего светлого. Когда-то бешено кипучая, она теперь еле теплилась. Из нее ушла радость. Она распростилась с красками. Люди слонялись из угла в угол и не знали, чем им заняться. Ничем не заниматься они тоже не могли и продолжали делать всё то, что делали раньше, только понимая, насколько это бессмысленно и никому не нужно.

Так проходил год за годом. Дерзий потерял всякую надежду. И вдруг, когда он уже совсем отчаялся, его посетило долгожданное видение. Они с друзьями драили швабрами постепенно разгорающееся солнце, обдавали небо ведрами с ключевой водой и, схватив в руки сразу по дюжине кисточек, раскрашивали всё вокруг самыми невообразимыми красками.

На этот раз Дерзий не колебался ни секунды. Пока видение не истаяло, он ринулся в него, и оно сделалось реальностью. В мир снова вернулись надежда, любовь и тепло, которые человечество однажды уже так опрометчиво не уберегло. Хорошо бы, если вернулись навсегда.

 

Эталонный автомобиль

Кто подарил музею великолепно выполненную модель автомобиля, забыли записать. Позже никто не мог вспомнить. Соответственно, какую марку автомобиля модель копирует, тоже нигде не было указано.

Модель выглядела настолько красочной и праздничной, что ее выставили в вестибюле, чтобы каждый входящий мог ею полюбоваться. Кроме того, она обладала еще одним чрезвычайно притягательным свойством: проходило время, внешний вид автомобилей, дизайн, компоновка менялись, а она не устаревала. Казалось, она сошла с обложки самого последнего номера глянцевого журнала для автолюбителей.

Модель так заинтриговала актив музея, что тот устроил грандиозный конкурс: кто отгадает, почему она остается модерновой вопреки времени. Победило эссе, объяснявшее, что модель – самонастраивающаяся: она улавливает все новшества в производстве автомобилей и мгновенно отражает их.

А потом в музее устроили ремонт. Когда двигали стенд, на котором красовалась самонастраивающаяся модель, его случайно уронили, и модель разлетелась на тысячи осколков.

С тех пор как конструкторы ни бились, внести усовершенствования в производство автомобилей у них больше не получалось.

© Н.И.ТНЭЛМ