Британия: Мэй, пошла, как ей казалось, с козырей

Без пяти минут экс-премьер намертво привязала себя к делу Скрипаля

Выражение лица британской премьерши Терезы Мэй на встрече с Владимиром Путиным в Осаке в рамках саммита стран «двадцатки» (G20), удачно схваченное официальным фотографом, служит совершенно блистательной иллюстрацией английского выражения: один снимок стоит 1000 слов (“a picture is worth a thousand words”).

На лице у Мэй – хорошо отрепетированная маска, призванная передать тщательно смикшированную гамму эмоций. С трудом сдерживаемое негодование. Презрение, переходящее, как у прежних колониальных правителей, в высокомерие по отношению к недостойному. Горделивое самолюбование, якобы оправданное якобы имманентно присущей первородной добродетельностью.

Но англичанке всё испортила мягкая, но, чего греха таить, слегка лукавая улыбка ВВП, означающая: что с Вас взять, миледи…

Госпожа Мэй явно осознавала, что она, как сдающая свои полномочия, опозоренная и уходящая в политическое небытие, изначально представляет собой «хромую утку», притом хромую на обе ноги. И потому не могла не вести себя неделикатно и недипломатично. Не могла не выпустить из себя всю накопившуюся агрессивную энергию. Выигрышной тактикой, согласно её домашней заготовке, должен был стать прокурорский тон с обвинениями России и её руководства в попытке умерщвления двойного, но в первую голову – британского агента Сергея Скрипаля и его дочери Юлии.

«Путин объяснил ей всё, что требовало объяснений по делу Скрипалей». Такую формулировку выбрал пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков в программе «Москва. Кремль. Путин» на телеканале «Россия 1». При этом Песков добавил, что сходящая с авансцены госпожа Мэй вела разговор в «достаточно жёсткой форме», а Путин отвечал ей «достаточно доходчиво».

Отповедь строилась на отправной точке: до сих пор Лондон никаких доказательств по делу о псевдо-убийстве Скрипалей не предоставил, причём не только России, но и своим трансатлантическим партнёрам в Европе и за океаном. «Иначе эти доказательства были бы уже каким-то образом опубликованы», – заметил пресс-секретарь.

Очевидно, что первейшей заботой госпожи Мэй, согласно составленному сценарию, было исполнить две домашние заготовки. Во-первых, впрыснуть порцию пропагандистского адреналина в дряхлеющий миф о попытке лишить жизни никому не нужного шпиона-перебежчика, а во-вторых, подкрепить весь набор огульных и злословных обвинений в адрес России, создающих образ внешнего врага для внутреннего потребления.

Отсюда и грозное заявление, что Британия не будет «нормализовать» отношения с Россией, пока та проводит «враждебные вмешательства» в дела других государств, дезинформацию и кибератаки. Ответ Путина последовал незамедлительно: «У нас и не было намерения совершать никаких агрессивных действий в отношении кого бы то ни было. Это иллюзия, это стремление выдать желаемое за действительное, а желаемое – для того, чтобы иметь какого-то внешнего противника, наличие которого позволяет решать внутриполитические вопросы».

Агрессивное поведение Терезы Мэй, можно предположить, было спровоцировано, в хорошем смысле, широким резонансом интервью Владимира Путина ведущему в западном мире, лондонскому финансово-экономическому изданию «Файнэншл таймс». В ходе беседы, затянувшейся до полуночи, с редактором Лайонелом Барбером и главой московского бюро газеты Генри Фоем, тема загадочного покушения на Скрипалей и их не менее загадочного исчезновения из публичного пространства не могла не прозвучать.

Приведу ключевые тезисы из интервью президента, на которых строится официальная позиция Москвы:

• «… вся эта шпионская возня, она не стоит, как у нас говорят, пяти копеек. Или пяти фунтов. А вопросы межгосударственных отношений – там всё измеряется миллиардами и судьбами миллионов людей. Ну разве можно ставить на одну чашу весов одно с другим?»
• «Здесь можно бесконечно друг другу претензии предъявлять. Нам говорят: вы отравили Скрипалей. Во-первых, это нужно будет доказать. Первое. А второе, обыватель слушает и говорит: кто такие Скрипали? А Скрипаль, оказывается, шпионил против нас [России]. У обывателя возникает вопрос: а зачем вы шпионили против нас с помощью Скрипаля, может быть, не надо было этого делать?»
• «… Надо просто это оставить в покое уже, пускай спецслужбы сами разбираются с этим делом».
• «…Но предатели должны быть наказаны. Этот господин, Скрипаль, и так был наказан. Он же был арестован, получил срок, отсидел. Он был уже наказан. Он в принципе не представлял никакого интереса. Какой интерес-то он представлял? Его наказали: он был задержан, арестован, осуждён и отсидел в тюрьме пять лет. Потом его отпустили просто, и всё».

Но если мало кому интересного агента-перебежчика пытаются умертвить очень экзотическим способом, значит это кому-то надобно. Тимофей Бордачёв, программный директор клуба «Валдай» в статье, провожающей несостоявшуюся реинкарнацию Тэтчер, под названием «Тереза Мэй покинула театр абсурда» суммирует мнение многих соотечественников:

«Весной 2018 года Тереза Мэй умудрилась без всяких убедительных доказательств – мы все помним это легендарное «весьма вероятно» (highly likely) – убедить союзников по ЕС, США и Канаду в виновности России в покушении, или что с ним там случилось, на бывшего агента ГРУ в Солсбери. С самого начала было очевидно, что вся история затеяна с целью отвлечь британское общественное мнение от переговоров по Брекзиту, которые с самого начала складывались для Британии очень неудачно».

В начале июня в рамках Петербургского международного экономического форума президент добавил ещё один штрих к восприятию саги о Скрипалях. Обращаясь к британцам, Путин сказал: «Это же ваш агент, а не наш, значит, вы против нас шпионили, а что с ним дальше происходило – мне трудно сказать, но надо всё забыть в конце концов». Уже тогда, получая первые сигналы из Лондона о весьма вероятной встрече на саммите G20 с Терезой Мэй, в Москве, видимо, решили, что близится развязка. «Надо в конце концов перевернуть эту страницу, связанную со шпионами и с покушениями», – заявил тогда в Санкт-Петербурге президент. Но…

Единственно, в чём трудно согласиться с Тимофеем Бордачёвым, так это с его спорным утверждением, что к концу 2018 года «ресурс ‘дела Скрипалей' себя окончательно исчерпал». Увы, не исчерпал. Потому что лично у госпожи Мэй не было никакой свободы маневра: она намертво привязала себя к мутной истории о злонамеренном убийстве отца и дочери и их чудодейственном исцелении.

Исцелению – вопреки всему, что известно о смертоносном воздействии истинного «Новичка», а не его, судя по всему, эрзацу, так неумело сфабрикованному в подземной химической лаборатории в Портон-Дауне, принадлежащей министерству обороны Британии.

Или всё же права Виктория, племянница Скрипаля, что её дядя, видимо, запутавшийся или поиздержавшийся, согласился участвовать в инсценировке? В любом случае, именно Москва должна требовать от Лондона объяснения: что именно произошло в Солсбери?

Владимир МИХЕЕВ