За левыми – правые?

Сложившаяся за десятилетия в странах Евросоюза политическая система в изменившихся условиях рассыпается. До сих пор погоду делали чередовавшиеся у власти правоцентристы и левоцентристы: менялись этикетки и лица, но политика по ключевым вопросам сохранялась.

Однако внешние события и внутренние вызовы стремительно меняются, требуя выработки новых подходов. Прежнюю политическую систему пока в целом сохранить удается, однако делать это все труднее.

Первыми рухнули левоцентристы. Достаточно посмотреть на крах французских социалистов, итальянских демократов (они выросли из некогда могучей компартии) или германских социал-демократов. Последние получили на прошлогодних выборах наименьшее число голосов за послевоенную историю, и после долгих мучений остались младшими партнёрами в правительстве.

Эти силы ищут выход из создавшегося положения, но пока не очень находят. Показательно, что британские лейбористы предпочли сделать ставку на левака-радикала Джереми Корбина. Он пытается возродить партию на новой платформе после десятилетий дрейфа в центр, завершившегося тупиковым «третьим путем» бывшего премьера Тони Блэра, который оказался более консервативным, чем консерваторы.

Причина провала всех крупных левоцентристских сил Европы очевидна: в трудную минуту избиратели предпочитают правоцентристский оригинал левоцентристской копии. Водоразделом стали растущее неприятие социальной базой этих сил политики жесткой экономии и последствий глобализации.

Попытки восстановить позиции за счет возврата к традиционным для них ценностям и образования совершенно новых организаций уже вроде бы обеспечили результат: смотрите на Грецию и ее премьера Алексиса Ципраса. Однако внешние силы в сочетании с внутренней слабостью разоренной страны быстро свернули эксперимент и поставили бывшего бунтаря в строй, из которого тот даже не пытается выйти.

Поэтому можно сказать, что на умеренном левом фланге европейской политики царят разброд и шатание. Не видно лидеров, идей и решимости, которые могли бы вернуть им прежние позиции.

Однако их оппонентам рано торжествовать. Общий кризис нынешней политической модели добирается и до правоцентристов.

Их слабым местом оказались вопросы иммиграции и обеспечения внутренней безопасности. На радикальных предложениях по этой проблематике выросли новые лидеры и политические силы. Пока в целом их натиск удается сдерживать, но со всё возрастающим трудом.

Посмотрите на Германию. На прошлогодних парламентских выборах не только социал-демократы показали худший результат, но и их правоцентристские оппоненты – христианские демократы. В результате эти две силы создали правительственное большинство – коалицию проигравших. Но натиск на них не прекратился ни с левого, ни с правого флангов. Кабинету приходится учитывать новые реальности, и канцлер Ангела Меркель вынуждена ужесточать подход к иммигрантской теме. Какое отличие от 2015 года, когда она распахнула двери своей страны толпам мигрантов, рвавшимся туда через Балканы! Немалую роль в этой эволюции сыграла и жесткая позиция действующих в Баварии партнеров из Христианско-социального союза, потребовавших высылать нелегалов. Конфликт в правительстве удалось погасить, но, как говорится, осадок остался.

Перехват аргументации соперников антииммигрантской направленности оказывается действенным способом удержаться у власти. Это показал в 2017 году премьер-министр Нидерландов Марк Рютте, который смог остаться в кресле главы правительства и не позволить антиисламским оппонентам стать первой партией в стране, за счет использования значительной части их аргументов и лозунгов.

В Австрии же традиционные правоцентристы пошли другим путем. Они сами заняли решительную позицию по проблемам иммиграции, а их соперники справа одновременно смягчили радикальную риторику. В результате эти две партии образовали вполне устойчивую и гармоничную правительственную коалицию. Брюссель поворчал, но проглотил.

Для успеха традиционным правым приходится брать на вооружение национальную проблематику. В Восточной Европе, которая пока сохраняет политическую специфику, тоже просматривается подобная тенденция. В Польше правят откровенные националисты из партии Закон и справедливость. Венгерский пример, где Виктор Орбан (он как-то определил свой режим как нелиберальная демократия) уверенно побеждает уже третьи выборы подряд, несмотря на нападки из Брюсселя и не только, а также на попытки подорвать его позиции соросовскими методами.

Но настоящими политическими лабораториями на правом фланге (правда, разнонаправленными) становятся, как это в Европе часто бывает, Франции и Италия.

На берегах Сены практически выведены из большой политической игры не только социалисты, но и классические правоцентристы, ставшие, по сути, политическими маргиналами. Для этого французский политический класс создал новую фигуру Эмманюэля Макрона – взявшегося ниоткуда, без четко выраженной идеологии: за все хорошее против всего плохого. Операция по обеспечению его избрания президентом была проведена блестяще. С помощью раздутых политических скандалов был убран реальный конкурент (Франсуа Фийон как раз представлял классических правых), на роль спарринг-партнера вывели заведомо неизбираемую Марин Ле Пен. Массовая поддержка ведущих СМИ и обаяние самого молодого кандидата доделали дело: он стал хозяином Елисейского дворца.

Теперь возникает вопрос: а как закрепить одномоментный успех? Какую идеологическую и политическую базу подвести под макронизм?

В течение года в западноевропейских СМИ была заметна попытка слепить из французского президента нового идеологического лидера Евросоюза, вместо сдающей позиции Ангелы Меркель. Он выдвигал инициативы по расчистке завалов в закостеневшей социально-экономической структуре Франции, предлагал реформы в Евросоюзе. Но пока эти усилия не выглядят слишком удачными. Недаром минувшим летом в его собственной стране началась кампания против президента по сценарию, напоминавшему тот, который годом раньше, перед президентскими выборами нейтрализовал его тогдашнего соперника и фаворита гонки Франсуа Фийона.

Судя по всему, нынешняя кампания имеет не заокеанское, а внутреннее происхождение. Значит ли это, что эксперимент с макронизмом признан неудачным или что-то у экспериментаторов пошло не так?

Итальянская история другая. Там силы, считавшиеся антисистемными, после выборов в марте 2018 года смогли договориться друг с другом и образовать правительство. Лига (крайне правая и националистическая – по классификации традиционных СМИ) и Движение 5 звезд (популистская – по этой же классификации) захватили и удерживают симпатии большинства итальянцев. Пока они проявляют решительность во многих вопросах, например, в противодействии нелегальной иммиграции, пытаются добиться уступок от Брюсселя по финансовой проблематике. Евросоюзовские деятели стараются противодействовать итальянскому правительству, не перегибая палку: все-таки, это не Греция… Но большие маневры начались и глобальные выводы, даже промежуточные, делать рано.

Пока с уверенностью можно сказать только одно. Вне зависимости от развития этих событий, сложившаяся система управления европейскими странами за счет безболезненного чередования правоцентристов и левоцентристов, этаких близнецов-братьев, закончилась. Какой будет новая конфигурация? Пока не ясно.

Настроения европейцев покажут предстоящие менее чем через год выборы в Европарламент. Хотя сами по себе они не имеют большого значения, но результаты в некоторой степени отразят глубинные настроения избирателей.

Очень любопытно!

Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ