«Брекзит»: игра в блиц плохо идёт у Терезы Мэй
Но шанс затянуть прыжок в сторону из ЕС появился
Начертана временная красная линия – конец текущего года. До этого крайнего срока (“ultimate date”) правительству главной консерваторши Терезы Мэй предложено согласовать с руководством Евросоюза все параметры выхода Британии из Евросоюза, то есть условия «Брекзита». В противном случае придётся пересматривать уже оговоренный график, предполагающий, что 29 марта 2019 года Британия окончательно отчалит от континентальной Европы и снова превратится в окраинный самопогружённый остров, дрейфующий, а вернее, гуляющий, как киплинговский кот, сам по себе.
С таким грозным заявлением выступил не кто-нибудь, а главный либерал в Европарламенте Ги Верхофстадт (премьер-министр Бельгии с июля 1999 года по март 2008 года), возглавляющий ныне Координационную группу по «Брекзиту». Объяснение простое: парламентариям для изучения бракоразводного контракта потребуется как минимум три месяца. Могут не поспеть к дате. Задача евродепутатов проштамповать «развод и девичью фамилию» на пленарном заседании. Но прежде потребуется вникнуть в детали.
Конец года – подлинный дедлайн, до которого островитянам и континенталам надлежит утрясти все формальности и даже все неформальности, предупредил фламандский обер-либерал, добавив: «За пределы 2018 года выйти нельзя» (“You cannot go beyond 2018”).
Задача поставлена, но скептики резонно указывают на то, что до сих пор расхождения между переговорщиками не преодолены, по крайней мере, по трём немаловажным пунктам. Сохранение привилегий Британии в рамках таможенного союза для льготного доступа к единому рынку ЕС. Статус и характер границы между Ольстером (Северной Ирландией) на севере и Ирландской республикой на юге – единственной остающейся сухопутной границей между двумя субъектами международной торговли, учитывая, что Лондон хочет существенной «прозрачности» (см. «Брекзит»: отгородят ли Ирландию от Ольстера?» , №2(127), 2018).
И юрисдикция Европейского суда справедливости, из-под которой Лондон хотел бы поскорее выскользнуть.
Идея, запущенная, видимо, как пробный шар британцами, о некоем «таможенном партнёрстве», не вызвала энтузиазма у континенталов. Либерал Верхофстадт не менее решительно отверг и предлагаемую схему «максимального облегчения» (“maximum facilitation” – max fac) для пересечения товарами межирландской границы. Даже несмотря на предлагаемую красивую упаковку: никаких инфраструктурных объектов, а система деклараций, проверок и контроля осуществляется исключительно в электронном виде и даже с применением технологий «блокчейн».
Последний вариант (max fac) вызывает опасение у экспертов, в том числе и у Верхофстадта, что радикалы по обе стороны, затаившиеся, но не раскаявшиеся, снова возьмутся за оружие. И тогда хрупкий мир, пришедший на эту уставшую от террора землю после Соглашения Страстной пятницы, будет разорван в клочья.
Столь же решительно фламандский бельгиец Верхофстадт пригвоздил идею, запущенную в Лондоне, о возможной отсрочке на один год таможенной границы между двумя Ирландиями. Не согласился он и с прогнозом британского переговорщика Дэвида Дэвиса, что заключить новый всеобъемлющий торговый договор между Британией и ЕС можно будет уже к марту следующего года, то есть к моменту окончательного «Брекзита». Ничего подобного, сказал, как отрезал Ги Верхофстадт: этот процесс продлится «весь переходный период», то есть до 2020 года (см. «Брекзит»: статус «вассала» ЕС в течение 21 месяца», №2(127), 2018).
Взамен прозвучало дерзкое рационализаторское предложение: пусть, мол, Британия заключит соглашение об «ассоциированном членстве» в Евросоюзе, как это сделала Украина, поскольку это не потребует ратификации во всех странах-членах сообщества.
Забавно: а если британцев в конечном итоге ждёт схожий результат, как четыре года ассоциации Украины и ЕС (торжественно отмеченный в Киеве 27 июня)? А именно: падение годового дохода средней украинской семьи в сравнении с 2014 годом в два раза; сокращение зарплаты с 420 долларов до 250, а пенсии – с 190 долларов до 85; рост средней платежки за услуги ЖКХ в четыре раза, а цен на продукты – на 100%. Знаком ли с этой печальной статистикой обер-либерал Верхофстадт? Едва ли.
В любом случае, логика бельгийского политика понятна. Статус ассоциированного члена, как он пояснил, выступая перед депутатами в Вестминстерском дворце, позволит избежать появления «кошмарной паутины» из более чем ста двусторонних договоров, которые ныне регулируют отношения между ЕС и Швейцарией.
Однако, оригинальная идея ассоциированного статуса по аналогии с Украиной спотыкается о законодательное требование, что в этом случае высшей инстанцией выступает тот самый Европейский суд справедливости, стоящий у британских властителей поперёк горла.
Единственный позитивный сигнал, который был послан Лондону из уст Ги Верхофстадта, сводился к тому, что если Британия вдруг с какого-то перепуга и в последний момент одумается и даст задний ход, то эта новость будет с пониманием воспринята в Брюсселе (см. «Брекзит»: уходя, не уходи», №1(126), 2018).
Вадим ВИХРОВ