Радужная перспектива

(почти рождественская сказка)

Социальные сети завладели нашим падким на новшества европейским континентом. Да и всем миром. Люди тонут в них, забросив всё остальное. Спасаются. Теряют и находят себя. Жить без них уже больше не могут. А ведь они всего лишь дань моде вчерашнего дня. Они – прошлый век.

… Дик проснулся со сладким чувством свободы. Какое блаженство – можно было поваляться в постели и никуда не спешить. Он взял отгул, чтобы передохнуть и провести время с детьми. На работе же объяснил, что повертеть и покрутить контракт, который ему поручили, и предложить неожиданное, нестандартное решение ему будет легче дома.

Дику нравилась его профессия и место, где он работал. Они давали самое главное – возможность наслаждаться полетом фантазии и получать удовлетворение от того, что делаешь, не обременяя особенно требованиями постоянно сидеть в офисе и изображать бурную деятельность.

Он был дизайнером и специализировался на оформлении жилых помещений, стремясь проектировать их так, чтобы в них было уютно и удобно. Это у него очень неплохо получалось. Соответственно и начальство его ценило, не цепляясь по пустякам, и заказчики полностью доверяли. Когда нужно, он как штык вкалывал на работе. Когда нет – предпочитал отсиживаться дома.

У него была пара малышей, в которых Дик души не чаял. Умных. Славных. Самостоятельных. Вскоре им предстояло пойти в школу. Пока же он мог с ними резвиться в своё удовольствие. Он ходил вместе с ними по потолку. Играл в любые игры. Придумывал для них замысловатые истории, которые они потом в охотку превращали либо в театральное, либо в цирковое представление.

Только к концу дня, когда он оставался с ними один, Дик несколько выдыхался. Но когда вечером к ним, удрав пораньше со своей работы, присоединялась жена, у него открывалось второе дыхание. К тому же они оба были легки на подъем. Им ничего не мешало, не планируя этого заранее, экспромтом куда-нибудь выбраться: в гости, в кино, театр или просто погулять в парке или старинном центре города.

Вот и на этот раз малыши дружно покувыркались в постели, забравшись на него и изображая по очереди что-то конноспортивное и Формулу-1, а затем он устроил им и себе праздничную утреннюю трапезу. Потом всё пошло заведенным порядком. Он читал им любимые книжки. Раскрашивал вместе с ними веселые картинки. Собирал замысловатые пазлы. Играл в жмурки и прятки и во всё то, что они предлагали. Отплясывал, пока хватало сил, бравурные танцы под музыку из запомнившихся им мультфильмов. Только сегодня жена слегка задерживалась, и все они с энтузиазмом отправились её встречать.

Уже зажигались, заговорщически перемигиваясь, уличные фонари. Детская площадка, на которую малыши его затащили, гостеприимно встречала новыми с иголочки покрытием и аттракционами. Отовсюду раздавалось неугомонное детское щебетанье. Морозный воздух наполнял грудь и нежно покусывал щеки. Дик предвкушал удовольствие от скорого появления жены, которая, конечно же, высыпит на него ворох новостей, о которых говорят в городе. И его переполняло чистое, ничем не отравленное блаженство.

… Кид был в Министерстве на хорошем счету. Он провел на дипломатической службе в Центральном аппарате и загранучреждениях практически всю свою сознательную жизнь, знал всё и вся, и за советом к нему захаживали не только желторотые юнцы, нуждавшиеся во всё понимающем наставнике, но и те, кто получали самые забористые и высокие назначения. Он держал в голове панораму всего, что происходит на планете. Помнил, зачем и почему начинались и как разворачивались самые различные переговоры. Кожей ощущал, где блеф, а когда к действиям партнеров-соперников нужно отнестись со всей серьезностью. Где подстава, западня или розыгрыш, а когда можно спокойно и уверенно двигаться вперед, зная, что под ногами твердая почва.

Ещё в Министерстве знали, что его абсолютно невозможно «выбить из седла», он готов к любой неожиданности, любому повороту событий, и даже в чрезвычайной ситуации не будет паниковать. К тому же он слыл большим любителем многоходовых комбинаций, как в шахматах или восточной игре в го. Таких людей было по пальцам пересчитать. Обычно коллеги просчитывали, какой ответ последует на такой шаг, другой или третий. Он давал полную раскладку: вслед за «а» последует «б», потом «в», за ними «г», «д» и т.д., и как следовало бы реагировать на порождаемые ими вызовы.

Сам же Кид совершенно не представлял себя вне системы. Он был типичным трудоголиком. Приходил на работу раньше всех. Уходил среди последних. Ничего, кроме работы, его не интересовало. Ни карты, скачки, выпивка и женщины. Ни деньги. Ни музеи, за исключением самых великих, ни дешевые пьески, бульварные романы и всё другое, что он считал побрякушками.

Удовольствие ему могли доставить лишь удачно проведенные переговоры. Тогда он чувствовала, что всё не зря. Что в жизни есть смысл. Каждый человек, особенно профессионал, может повлиять на происходящее в мире. Желательно в позитивном ключе. С какими бы ограничениями ни приходилось сталкиваться. Этого ему было вполне достаточно.

Вот и этот день складывался по вполне устраивающему его сценарию. На долгом, занудливом и по большому счету не очень нужном совещании ему удалось в нужный момент встрять в разговор и убрать из подготавливаемой переговорной позиции пару моментов, которые могли её ослабить. Потом он втолковал зашедшим к нему коллегам, уезжавшим на переговоры, что всё не такое «черное и белое» и с друзьями-соперниками совсем не обязательно играть в цугцванг: их можно «прижучить» их же собственными испытанными методами. Наконец, двухчасовая беседа с запросившимися к нему на встречу иностранными дипломатами тоже не прошла даром. Да, он не смог их ни в чём убедить. Это в сложившихся условиях, видимо, никому было не под силу. Зато между ними установились очень добрые, доверительные отношения, открывающие в будущем неплохие шансы на то, чтобы быть понятыми и услышанными.

Из здания Министерства он вышел, когда уже вовсю горела иллюминация, и подсветка превращала даже банальные здания во что-то величественное и загадочное. Город сиял, блистал, переливался огнями. Был наполнен силой, энергией, движением. Чувствовалось, что он себе очень нравится и у него есть для этого все основания. Дику тоже. Это был его город – родной и близкий, ради которого прошел и сегодняшний день, и все предыдущие. Ощущение блаженства нахлынуло на него, и он остановился, чтобы насладиться им, не расплескав ни одной капельки.

… В этом семестре у Дикида получилась какая-то бешеная нагрузка. Лекции, семинары, конференции, заседания ученых, диссертационных и прочих советов, консультации, на которые один за другим приходили студенты, магистранты, аспиранты, молодые преподаватели, следовали бесконечной вереницей. Почти каждый день ему приходилось проводить по четыре пары, в чём он сам в какой-то степени был виноват: ему захотелось освободить вторую половину года для того, чтобы спокойно дописать магистральный учебник, и он перенес все занятия с неё на осень.

Однако никаких неудобств или дискомфорта от того, что время спрессовано, передохнуть некогда, и приходится делать так много, он не испытывал. Напротив, ему нравилось, что он нарасхват, что учебных и научных обязанностей у него так много, что административные заботы отодвинуты на второй план и всё вокруг так динамично. Почему нравится, он тоже легко мог себе объяснить.

Наверное, год на год не приходится, и этот был каким-то особенным, но процент умных, соображающих, неравнодушных студентов и магистрантов был удивительно высок. Общаться сними, отвечать на их заинтересованные вопросы, делиться своими оценками и соображениям доставляло удовольствие. Тем более превращать обычно скучные дидактические лекции в фейерверк, игру ума, интеллектуальное шоу и школу ораторского искусства. Или устраивать модели. Чего угодно. Генеральной ассамблеи ООН, международных судов, саммитов интеграционных и любых других объединений и прочее. Или предлагать им задачки, решать которые можно было, лишь проштудировав весь материал, разбиравшийся в течение нескольких месяцев.

В этот день Дикид прочитал одну из таких лекций и теперь, выйдя на улицу после тяжелого, напряженного трудового дня, испытывал от неё во рту приятное послевкусие. Хорошо, когда есть контакт. Когда всё не зря. Когда ты будоражишь мозги и заставляешь тех, от кого зависит будущее, мыслить самостоятельно. Тёплое приятное чувство окутывало его как маленькое пушистое облачко, будто игривый котенок ластящееся к нему. И ему так хотелось купаться в нём ещё и ещё.

– Господа, коллеги, друзья! – Раздалось одновременно в мозгу Дика, Кида и Дикида. – Смотрите, как всё здорово складывается. Вы часть единого организма, единой сущности. В то же время вы абсолютно самостоятельные, автономные, независимые личности со своим опытом, знаниями, эмоциональным зарядом и гаммой чувств. Или, иначе, самостоятельные личности, слитые воедино. Благодаря этому ваши знания неизмеримо возросли. Опыт сделался намного богаче. Способности всё вокруг адекватно оценивать и объективно воспринимать совсем другие. Ощущение полноты жизни усилилось неимоверно. Как и чувственное удовлетворение, которые вы испытываете. Вы убедились, насколько эффективно и умело я, подсаженный в ваш мозг искусственный интеллект, связываю вас. Продолжим эксперимент? Добавим к нашей сущности ещё двух Кидиков? Перебарщивать не будем. Процесс должен идти плавно. Только со временем мы таким путем присоединим к себе десятки, сотни, а затем тысячи людей. Ну, так как? Добавляем?

– Да! – ответили Дик, Кид и Дикид, ни секунды не колеблясь, без тени сомнения. – Это счастье быть вместе. Так лучше. Нам нравится. Действуй.

От этих слов искусственный интеллект и сам испытал безмерное удовлетворение. Получив карт-бланш, он продолжил с удвоенной энергией.

© Н.И. ТНЭЛМ