«Мамочка» (Mutti) Меркель получила четвертый срок

Раскрыты секреты выживаемости безальтернативной бундесканцлерин

Сенсации не случилось: внутренне неладный, но внешне нерушимый блок двух консервативных партий Германии – Христианско-демократического союза и Христианско-социального союза (ХДС/ХСС) – одержал ожидаемую победу над соперниками на выборах в Бундестаг 24 сентября и продолжит нести ответственность за все счастья и несчастья, кузнецом которых он является, по определению, как правящий тандем.

Бундесканцлерин Ангела Меркель, соответственно, остается на четвертый срок на высоком посту, а потому – с нее и спрос за все напасти: от слегка приглушенного кризиса, спровоцированного нашествием плохо абсорбируемых ближневосточных мигрантов, и обусловленного этим сдвига вправо в настроениях избирателя, до растерявшей уверенность в себе «семьи народов» под названием Евросоюз и угрозы крупного локального или даже регионального конфликта с применением современных вооружений, с помощью которого американский истеблишмент может попытаться закрыть вопрос о фактическом банкротстве их экономической модели развития.

На внутриполитическом фронте у госпожи Меркель появилось сразу несколько новых забот. Электорат ХДС, уже многие годы ее единокровной партии, неуклонно редеет. Если в союзе с ХСС на выборах в 2013 году христианские демократы получил 41,5% голосов, то этим сентябрем всего 32,5%, что равно потери четверти благоверных.

Перспектива не обнадеживает хотя бы потому, что социологические замеры показывают отток сторонников традиционных (мейнстримовских) партий в пользу новообразованных или прежде безнадежно маргинальных объединений.

Факт непреложный: костяк избирателей ХДС/ХСС формируют люди старше 60 лет, продолжающие посещать церковь, готовые примерить к себе определение «законопослушные и богобоязненные». Среди них много сельских жителей и мелких предпринимателей. Большинство из них, но не подавляющее, – люди без высшего образования. С учетом господствующих тенденций – урбанизация, рост среднего образовательного уровня, самоорганизация граждан вокруг политической злобы дня – самовоспроизводство этой социальной категории, лояльной к ХДС, ничем не гарантировано.

Вывод: электоральная база ХДС/ХСС и далее будет постепенно сужаться. А электоральное поле в Германии ждет дальнейшая фрагментация. Так, в этих выборах принимали участие 42 партии, из них шесть сформируют свои фракции в федеральном парламенте. Причем для ХДС/ХСС и лично для бундесканцлерин пренеприятнейшим сюрпризом стала ударная возгонка до федерального уровня кандидатов от возникшей всего в 2013 году партии «Альтернатива для Германии» (АдГ).

 

Скромное притяжение «Альтернативы»

Вопреки прогнозам проправительственных оракулов, что АдГ представляет собой партию-однодневку, умело и сиюминутно сыгравшую на анти-иммигрантских настроениях в обществе, «альтернативщики» доказали свою состоятельность. Поначалу АдГ позиционировала себя как партия правоконсервативная по духу и отвергающая идею Евросоюза как таковую. Затем пресса стала представлять ее как «националистическую» и «правопопулистскую», утверждая, подчас не без оснований, что «альтернативщики» заигрывают с правыми радикалами и даже неонацистами.

Парадоксально то, что АдГ была основана евроскептиками из академических кругов в знак протеста против выделения миллиардов евро в виде кредитов для спасения оказавшейся в долговой яме греческой экономики. В 2015 году внутрипартийная борьба привела к резкому «крену вправо». Фрауке Петри, ставшая новым лидером партии, поддалась давлению «непримиримых» и сделала ставку на националистическую и антиисламскую риторику, что было вызвано ухудшением криминогенной обстановки из-за неконтролируемого притока около 900 тысяч иноконфессиональных мигрантов.

За какую альтернативу ратует «Альтернатива»? Партия выступает за закрытие внешних границ Евросоюза, за жесткий миграционный контроль на границах Германии, за размещение беженцев в лагерях вне территории ЕС, за незамедлительную депортацию тех из них, попросивших убежища, кто получил от властей отказ, а для тех, кто остался, – создание финансовых условий, мотивирующих их как можно скорее покинуть Германию.

Евроскептицизм и неприятие трансатлантической субординации для АдГ почти что евангелие. Это единственная крупная партия в Германии, которая не только аплодировала решению британцев на референдуме в 2016 году покинуть Евросоюз, но и радовалась избранию Дональда Трампа президентом США. «Альтернативщики» (перекликается с лозунгом Трампа «Сделаем Америку снова великой») отвергают ислам в качестве составной части немецкого общества и настаивает на «главенствующей роли традиционной немецкой культуры».

С одной стороны, не стоит преувеличивать скромное притяжение АдГ. Не все, кто голосовал за этих неофитов в большой политике, разделяют взгляды «альтернативщиков», утверждает Хендрик Трагер, политолог из Лейпцигского университета. Их выбор часто обусловлен тем, что партии-старожилы все больше вызывают чувство отторжения, поэтому речь идет о протестном самовыражении немцев.

С другой стороны, значение «прорыва» АдГ в Бундестаг трудно преуменьшить, тем более, что «мейнстримовские» партии уже позаимствовали часть ее программных намерений. Социал-демократы включили в свою предвыборную программу требование более тщательного миграционного контроля на внешних границах Евросоюза, предлагают ввести процедуру «ускоренной депортации» мигрантов-уголовников. А христианские демократы и лично Меркель, которая в свое время признала, что в Германии «мультикультурализм мертв», допустила, что могут ввести частичный запрет на ношение таких символов религиозной принадлежности, как бурка и никаб.

Дальше – может быть больше. Теперь, когда «Альтернатива» неожиданно для многих превратилась в реальную «третью силу», она может рассчитывать – по правилам германского парламентаризма – получить места в наблюдательных советах ведущих неправительственных организаций, в делегации Германии в ПАСЕ и Парламентской ассамблее НАТО, а также в наблюдательных советах большинства региональных и ряда федеральных СМИ.

 

Феномен Меркель: секрет долгожительства

Но «мамочка» (Mutti) Меркель по-прежнему у руля и кормила, а в ближайшей перспективе едва ли кто-нибудь как внутри консервативного альянса, так и извне сможет бросить ей вызов. Почему?

Составляющих ее успеха как политика можно насчитать немало, но среди важнейших можно и нужно назвать следующие.

Во-первых, ее команда и верные ей СМИ сумели вывести самый болезнетворный вопрос о миграционном кризисе 2015 года и его последствиях, все еще не избытых, за скобки предвыборной кампании. Меры ее кабинета заставили реально обмелеть приток мигрантов. Статистика играет в пользу правящего тандема. В 2015 году в Германию перебрались на ПМЖ 890 тысяч иноконфессиональных мигрантов, а в 2016 – всего 280 тысяч. Тем самым, резюмирует Оскар Нидермайер, профессор политологии в Берлинском Свободном университете, Меркель лишила АдГ весомого аргумента, позволявшего рекрутировать все новых сторонников среди напуганных – и не без основания – бюргеров.

В-вторых, лозунг ХДС/ХСС «За Германию, в которой мы хотим жить хорошо» подкреплялся ощущением стабильности и не растраченного благосостояния, никем не оспариваемым статусом Германии как локомотива экономического роста в рамках Евросоюза благодаря ежегодному приращению ВВП (в 2016 году – 1,9%) и низкой, особенно в сравнении с соседями, безработице (4%).

В-третьих, возрастной зрелый электорат Меркель «с сединою на висках» не забыл, что именно при правлении двух канцлеров, Конрада Аденауэра и Людвига Эрхарда, представлявших ХДС, на их глазах свершилось послевоенное «экономическое чудо», что при Гельмуте Коле из ХДС произошло объединение Западной и Восточной Германии, и что в последние 12 лет при Ангеле Меркель, тоже из ХДС, никаких крупных катаклизмов не случилось, а поступательное движение страны вперед не прекратилось. Более того, это факт: на протяжении почти 70-летней истории существования ФРГ политики из блока ХДС/ХСС возглавляли правительство в течение 47 лет.

В-четвертых, сказалось отсутствие достойных соперников. Кандидату социал-демократов Мартину Шульцу не удалось заручиться симпатией колеблющихся и неопределившихся. СДПГ за последние четверть века потеряла половину членов партии, которые частично переметнулись к другим политическим кланам или, разочаровавшись в представительной демократии как таковой, «ушли в себя» и на покой.

Интересное объяснение феномена Меркель предложил Кайса Борнэс, руководитель исследовательского института Stiftung Arbeit und Umwelt при немецкой профсоюзной ассоциации IG BCE. Он обнаружил для себя три фактора ее успеха: «везение», связанное с экономической конъюнктурой, ее умение находить «компромиссы по практически любой проблеме», а также талант выстроить вокруг себя как национального лидера «мистический ореол».

Первый фактор: как и президенту США Биллу Клинтону, на период правления которого во второй половине 1990-х выпал восходящий тренд в мировой и национальной экономике, Ангела Меркель пожинает плоды грамотной реформы своего предшественника, социал-демократа Герхарда Шрёдера. При Шрёдере в начале нулевых годов был реализован пакет реформ, которые ужесточили нормы социального страхования и условия выплат по безработице. Помимо этого, бизнес и профсоюзы договорились сдерживать рост зарплат, чтобы сохранить рабочие места и не раздувать себестоимость ориентированной на экспорт продукции.

Германия, как следствие реформ при канцлере Шрёдере, удержала долю промышленного производства в ВВП на уровне более 22%, в то время как средний показатель среди развитых стран Запада составляет сегодня около 15%. В итоге Германия закрепила за собой негласный титул мастерской мира со значительной долей доходов от экспорта – в первую очередь, высокотехнологичных товаров – в общих доходах. На этом зиждется устойчивость экономики и статистика макроэкономических показателей. Что умело подается властью как ее заслуга, в том числе заслуга лично первого лица в государстве.

Второй фактор: возросшая самооценка немцев как нации, что иногда называют «новым патриотизмом». Определенную роль сыграли, наравне с победной статистикой экономического роста, общеевропейские катаклизмы последнего времени – долговой кризис в Греции и кризис доверия к Евросоюзу в Великобритании, приведший к референдуму в июне 2016 года, который завершился победой сторонников «Брекзита» (выхода Британии из состава союза).

На этом фоне, по мнению Кайсы Борнэс, «на мировой арене Меркель удается олицетворять новое немецкое эго: спокойствие, собранность, никаких преувеличенных реакций, терпение, великодушие в комбинации с рационализмом, профессионализмом и, возможно, небольшой долей сдержанной веры в будущее».

Третий фактор: Меркель всегда славилась как умелый тактик. Ее называют мастером «ассиметричной дестабилизации» или – «триангуляции». Известно, что ее правительство вкладывает немалые средства в замеры общественных настроений. Она готова поступаться принципами, если это ей выгодно. К примеру, она поддержала идею минизаймов, авторство которой принадлежит партии социал-демократов – министру труда Андреа Налес, потому что опросы выявили массовое одобрение немцев этого новшества. Она позаимствовала у социал-демократов идею легализации однополых браков, инициировав голосование в бундестаге, заранее зная, что соберет большинство.

Тактику Меркель, резюмирует Кайса Борнэс, можно передать такой формулой: «как можно больше сторонников, как можно меньше противников», и это помогает ей без зазрения совести и оглядки на партийные догмы играть как на поле правых, так и левых партий, перехватывая их идеи и лозунги.

Подобная оперативная гибкость позволяет Ангеле Меркель, чутко улавливающей меняющуюся конъюнктуру, делать упреждающие шаги, выводящие ее из-под удара оппозиции, и всегда оставаться «госпожой положения». Этим мотивированы и ее тайные сигналы, посылаемые Москве, которыми она объясняет степень своей несвободы в выборе «восточной политики» и представляет себя в более выгодном свете, чем она кажется в официально распространяемых ее канцелярией грозных антироссийских декларациях.