Президентские выборы во Франции: «беспрецедентная кампания» и ожидаемый выбор


Французские СМИ называли ситуацию перед первым туром выборов «беспрецедентной», имея в виду, что впервые в истории Пятой республики на выход во второй тур претендовали сразу четыре кандидата. Результаты голосования как будто бы подтвердили эту характеристику: согласно окончательным официальным данным, бывший социалист, «независимый кандидат» и лидер движения «Вперед, Франция» Э.Макрон получил 24,1%, лидер Национального фронта М.Ле Пен – 21,3%, кандидат от партии Республиканцы Ф.Фийон –20,01%, лидер крайне левого крыла Ж-Л.Меланшон, создавший движение «Непокорная Франция» — 19,58%*1.

Эти результаты показали, что французский электорат еще никогда не был столь сильно дезориентирован и фрагментирован. Беспрецедентным явился и тот факт, что во второй тур не вышли представители доминировавших до сих пор на французском политическом поле двух традиционных партий – Социалистической (ее кандидат Б.Амон набрал всего 6,36% голосов*2) и Республиканцев. Избиратели отреагировали таким образом на непреодоленный экономический и социальный кризис, миграционный кризис, рост чувства небезопасности в связи с исламским терроризмом и увеличившейся общей преступностью, все больший отрыв «истеблишмента» от основной массы населения.

При всем этом неолиберальные круги Франции, стоящие за Э.Макроном, могли праздновать важную промежуточную победу: они изначально вели дело к тому, чтобы он не просто прошел во второй тур, но не встретился в нем с Ф.Фийоном, имевшим в начале кампании наибольшие шансы на победу. М.Ле Пен, назначенная «главной популисткой» страны, устраивала их в качестве соперницы Э.Макрона больше. Нежелательный кандидат был устранен из борьбы с помощью «медиа-операции». Конечно, Ф.Фийон, который принадлежит к традиционной политической элите, страдающей коррупционными привычками, похоже, дал основание для нападок. Можно предполагать, что уголовное дело, заведенное на него французской прокуратурой по обвинению в фиктивном найме супруги в качестве помощницы в бытность его депутатом (а затем помощницы «заместителя депутата», когда Ф.Фийон, вошедший в правительство, должен был сдать депутатский мандат), возникло не на пустом месте.

В то же время, несомненен факт, что основные СМИ страны, продвигавшие еще два с небольшим года назад неизвестного широкой публике Э.Макрона (до такой степени, что его противники и ряд экспертов назвали его «медийным продуктом»), воспользовались ситуацией и сделали все возможное, чтобы отвлечь внимание от избирательной программы Ф.Фийона. В этой связи заслуживают внимания недавние откровения бывшего генерального прокурора Парижа Ф.Франкетти о «нездоровой смычке» между определенными политическими кругами, СМИ и правоохранительными органами, в результате которой происходят утечки информации, составляющей тайну следствия, в политических целях*3.

Между тем, по мнению многих экспертов, программа Ф.Фийона была самой взвешенной и вполне могла обеспечить ему наиболее высокий результат, в частности, в контексте крайней непопулярности президента Ф.Олланда и ослабления позиций поддерживавшей его Социалистической партии. К примеру, во внешнем плане Ф.Фийон, в отличие от многих других кандидатов, выступал за сохранение членства Франции в ЕС и НАТО, но при этом обещал придерживаться более независимого курса в отношении США, которых он обвинял в проведении авантюрной политики на Среднем и Ближнем Востоке и на Украине. Вместе с тем, он считал необходимым восстановить диалог и сотрудничество с Россией*4.

Программы же Э.Макрона и М.Ле Пен во многих отношениях являются антиподами. Стоит напомнить, что прошедший школу Банка Ротшильда Э.Макрон, занимавший пост министра экономики, промышленности и цифровых технологий в 2014-2016 годах, продвигает «прогрессистский проект», который он противопоставляет «консерватизму» части французских элит. Стержнем этого проекта являются усиление европейской интеграции на основе оси Франция-Германия, вплоть до создания федерального государства, все большая вовлеченность Франции в процесс глобализации и новую технологическую революцию, ряд реформ в государственном управлении, экономической и социальной сферах, направленных, с одной стороны, на увеличение открытости экономики, высвобождение предпринимательской инициативы и упрощение системы социальной защиты. С другой стороны — на ослабление закрытого кастового характера элитной прослойки французского общества. Последней цели должны служить, в частности, реформа школьного образования, направленная на уменьшение числа отстающих учеников (обычно – выходцев из «социальных низов», особенно из семей мигрантов), а также на повышение роли обычных университетов в ущерб таким «инкубаторам» элит, как Национальная школа администрации (ЭНА) или Высшая школа политических исследований (Сьянс По). Для Э.Макрона миграция является неотъемлемой частью глобализации, а связанные с ней проблемы должны решаться главным образом в рамках ЕС. На национальном же уровне нужно сконцентрироваться на интеграции мигрантов в общество. Во внутриполитической области Э.Макрон считает устаревшим деление политических сил страны на «левых» и « правых» и позиционирует себя «объединителем» французов*5. Указанные установки действительно позволяют говорить о «синтетической программе», объединяющей ряд праволиберальных, правоцентристских и левоцентристских идей. Противникам Э.Макрона это дает повод говорить об «идейно-политической мешанине», составленной исключительно в электоральных целях.

Во внешней политике, помимо укрепления оси Франция-Германия, Э.Макрон, хоть и упрекает Д.Трампа в «некоторой односторонности» действий, выступает за поддержание тесных связей с США, в том числе, в рамках международной коалиции в Ираке и Сирии, а также за полноценное участие Франции в НАТО. По отношению к России он, после некоторых колебаний, занял позицию «диалога с позиций твердости», но при этом заявил, что «не будет договариваться с Путиным»*6.

В целом, как справедливо замечают многие французские политики и эксперты, речь идет об обновленном варианте внешне- и внутриполитического курса, проводившегося до сих пор Ф.Олландом. Неслучайно, Э.Макрона сразу же поддержал ряд видных социалистов, по сути, в ущерб официальному кандидату своей партии Б.Амону. Некоторые французские эксперты считают, что «проект Макрон» был вообще запущен с благословения самого Ф.Олланда. После первого тура выборов эта поддержка, естественно, усилилась. Более явной она стала и со стороны Ф.Олланда под предлогом необходимости воспрепятствовать избранию М.Ле Пен, которая якобы представляет угрозу «республиканским ценностям» Франции.

Краткое перечисление программных установок М.Ле Пен позволяет увидеть, насколько это обвинение соответствует действительности. В основе их лежит идея, что Франция сможет достичь свои основные экономические и социальные цели только при условии, что она вновь обретет независимость, руководствуясь идеями «национальной суверенизации» и «патриотизма». Европейская интеграция и глобализация, по убеждению М.Ле Пен, направлены на разрушение государств и наций и создание всемирного рынка «униформных потребителей». Отсюда ее обещания провести референдумы по восстановлению национальной валюты – франка, выходу Франции из ЕС. Она считает также необходимым покинуть объединенное командование НАТО. Франция должна вести независимую политику по отношению к США, которые стремятся насадить неолиберальный глобалистский порядок по всему миру. В то же время, необходимо развивать отношения с Россией, которая является «естественной союзницей» Франции на европейском континенте и в борьбе с такими вызовами, как исламский терроризм. М.Ле Пен поддержала присоединение Крыма к России, который «на самом деле всегда был российским».

М.Ле Пен обличает «финансовую олигархию» Франции, жертвующую национальными интересами страны ради собственного обогащения, и обещает усиленную поддержку мелкому и среднему бизнесу. Она – за «разумный протекционизм», который должен защищать французского производителя от нечестной конкуренции. Необходимо также прекратить проникновение во Францию потока мигрантов, особенно из мусульманских стран, которых она считает орудием «глобализаторов, угрозой национальной идентичности французов», а также источником исламского терроризма. Отсюда обещание вывести Францию из Шенгенского соглашения и восстановить национальные границы. Во внутриполитической области обращает на себя внимание обещание М.Ле Пен «вернуть власть народу» через расширение практики проведения референдумов. Для этого она предлагает ввести в конституцию положение о «референдуме народной инициативы», который можно будет организовать, собрав 500 тыс. подписей*7.

Стоит отметить, что в качестве модели для своей политики М.Ле Пен называет Швейцарию, которая, как известно, не входит ни в ЕС, ни в НАТО, решает основные вопросы своей жизни на референдумах и при этом является весьма успешной страной (правда, она входит в шенгенскую зону).

Противники М. Ле Пен, в первую очередь Э.Макрон, квалифицируют эти ее программные установки как «популистские», «ксенофобские» и «исламофобские». Национальный фронт представляется в этой связи как чуть ли не фашистская партия. На этой основе после первого тура выборов против М.Ле Пен объединились почти все основные политические силы и деятели страны, к которым присоединился Ф.Фийон. Следует однако, отметить, что на фоне значительно более радикальных лозунгов ряда кандидатов, участвовавших в первом туре, например, лидера Республиканского народного союза Ф.Асселино или лидера партии Солидарность и Прогресс Ж.Шеминада, не говоря уже о Ж-Л.Меланшоне, «популизм» М.Ле Пен явно поблек. Кроме того, она много сделала в последние годы, чтобы противостоять демонизации Национального фронта. Для этого М.Ле Пен пришлось даже исключить из его рядов своего отца, основателя партии Ж-М.Ле Пена, действительно выступавшего с крайне правых позиций (достаточно вспомнить его отрицание факта «Холокоста»). В дальнейшем она вычистила из НФ немало его сторонников, некоторых – уже в ходе президентской кампании. При этом М.Ле Пен, как и ее отец, позиционировала себя «анти-системным» кандидатом, борющимся с «анти-национальным» и эгоистичным истеблишментом.

Эта политика принесла свои плоды. Как показывали опросы общественного мнения еще перед первым туром, значительное число французов считали М.Ле Пен как минимум «меньшим злом» по сравнению с кандидатами «истеблишмента». Результаты первого тура подтвердили эту тенденцию. Кроме того, в отличие от своего отца, который в 2000 году тоже прошел во второй тур президентских выборов (вместе с Ж.Шираком), но при этом остался в политической изоляции, М.Ле Пен удалось прорвать создаваемый против нее фронт. Она смогла заручиться поддержкой кандидата-голлиста Н.Дюпон-Эньяна, набравшего в первом туре 4.7% голосов*8. Для этого М. Ле Пен пришлось пообещать, что в случае ее победы он займет пост премьер-министра в будущем правительстве, а также пойти на ряд программных уступок, например, отказаться от немедленного проведения референдума по отказу Франции от евро. В пользу М.Ле Пен также позиция Ж-Л.Меланшона, который, с одной стороны, заявил, что ее избрание президентом будет «катастрофой» для Франции, с другой – пока не призвал голосовать за Э.Макрона. Между тем среди сторонников Ж-Л.Меланшона есть люди, которые, как и другие избиратели, считают, что победа М.Ле Пен была бы «меньшим злом».

Э.Макрон, напротив, после первого тура несколько подрастерял свои позиции. Многие французы и ранее считали его «кандидатом больших денег» и «человеком, далеким от народа», который будет вести политику в интересах крупных банков и в целом транснационального капитала. После того как Э.Макрон в эйфории выхода во второй тур заявил, что экономической и социальной сфере он будет следовать германской модели, эти опасения усилились. Его противники, в первую очередь М.Ле Пен, указывают что эта модель неприложима к французским условиям, кроме того в самой Германии она привела к росту числа бедных и в целом социального неравенства.

Все это усложнило борьбу во втором туре. Прежняя уверенность неолиберальных фракций «истеблишмента», продвигающих Э Макрона, в том, что он легко ее выиграет, поколебалась. В результате в ход снова пущено оружие, показавшее свою эффективность в случае с Ф.Фийоном. В СМИ «вдруг» поступила информация, что Европейский Парламент, ранее обвинявший М.Ле Пен в фиктивном найме за его счет ряда своих сотрудников, значительно увеличил сумму нанесенного ущерба, а французская прокуратура оперативно обратилась в ЕП с просьбой снять с нее депутатскую неприкосновенность. Повлияет ли это на исход выборов, покажет голосование. Пока, по состоянию на 29 апреля, опросы обещают следующие результаты: М.Ле Пен должна получить 40-41% голосов, Э.Макрон, соответственно, 58-59%.*9 С учетом отмеченных выше обстоятельств, для М. Ле Пен это было бы крупным успехом. Главное, однако, что подобный результат подтвердил бы раскол французского электората, продемонстрированный в первом туре. Он может проявиться и на парламентских выборах, которые состоятся в июне 2017 года. Между тем президент Пятой республики может эффективно управлять страной, только если он опирается на парламентское большинство. Если победитель президентских выборов не сможет сформировать его, ему придется вести компромиссную политику, учитывающую программные установки и требования его оппонентов.

 

Владимир ЧЕРНЕГА,
консультант Совета Европы, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН,
доктор юридических наук, Чрезвычайный и Полномочный Посланник

 

*1 www.conseil-constitutionnel.fr

*2 Ibid

*3 Le Figaro, 02.03.2017

*4 Fillion F. Faire. Paris, Editions Michel Albin, 2016, p. 246-257 ; Le programme de Francois Fillon. — www.fillon2017.fr

*5 Macron F. Revolution Paris, O Editions, 2016, p.38-64 ; Macron president. Programme. En Marche !

*6 Ibid

*7 Le Pen M. Pour que vive la France. Paris Editions Grancher, 2012, p.225-226 ; 114 propositions de Marine Le Pen. — www.marine2017.fr

*8 www.conseil-constitutionnel.fr

*9 Internaute, 29.04.2017