Прародительница животных,

или Опровержение Р. Киплинга

… Тэм впервые увидел её, когда вместе с другими возвращался с охоты. На этот раз им повезло – они загнали мамонта. Еды теперь должно было хватить на самые сильные холода, когда из теплой уютной пещеры не особенно выберешься, и можно было расслабиться. Переключить мысли на что-то другое. Заняться личной жизнью.

Наверное, Тэм встречал её и раньше, но по-настоящему увидел только сейчас. И как! Всё в нём буквально перевернулось. Сердце, которое не напоминало о себе даже тогда, когда они часами гнались за дичью, вдруг забилось тысячами там-тамов. Дремавшие ранее инстинкты овладели им. В голове как будто щёлкнуло.

– Как я мог не обращать на неё внимания, – корил он себя. – Вот это женщина. Лань! Вепрь! Богиня! Как она движется! Как улыбается! Снисходительно отворачивается! Несёт себя! От каждого её жеста кровь стынет в жилах, а в душе полыхает пожар!

Хочу, чтобы она стала моей женой. Она должна принадлежать мне. Иное просто немыслимо. В щепки разнесу любое препятствие, которое встретится на моём пути, но своего добьюсь.

Тихонечко, чтобы никто не догадался, Тэм стал выспрашивать о ней сородичей. Осторожненько наводить справки. И тут выяснилось, что всё не так просто. Что за свою суженую Тэму придется ещё ой-как побороться. Чтобы завоевать её, ему понадобится показать всё, на что он способен. А, может, и гораздо больше. Даже чтобы к ней просто подступиться.

О Кэлли рассказывали такое, что у Тэма волосы на голове встали дыбом. И так и не опускались до самой развязки истории. Он не знал, что и подумать. Сколько людей было в становище – столько о ней было мнений. Одни утверждали, что она тихоня. Затворница. Слова лишнего не скажет. Другие уверяли, будто бы она злыдня. Скандалистка. По трупам пройдет – лишь бы настоять на своём.

Одни клялись и божились, что она скромница. Боится и чурается мужчин. Ни с одним её никогда не видели. Другие на голубом глазу утверждали, будто она вампирша. Что у неё их столько – на десятерых хватит. И на этом фронте она любой легко фору даст.

Одни считали, что она богобоязненная. Свято чтит традиции предков. Блюдет все обычаи не менее рьяно, чем вождь или шаман племени. Другие испуганно шептали, будто она отдала душу дьяволу. Водится с потусторонними силами. В гневе не чурается наводить порчу. Поэтому разумнее всего держаться от неё подальше.

Но давать Тэму подобный совет было поздно. Сородичи с ним явно опоздали. С каждым днём страсть овладевала им всё сильнее и сильнее. Он не мог больше думать ни о чём и ни о ком другом.

С виду Кэлли казалась взрослой, здоровой, крепкой и отнюдь не слабой женщиной. Была на виду. Проводила всё время со всеми остальными. Ни от какой работы не отлынивала.

Но порой, как видел теперь Тэм, она дрожала и трепетала, словно циновка на ветру. Её бросало из стороны в сторону от легкого его дуновения. Она спотыкалась на ровном месте, как если бы её оставляли силы. Брала в руки какие-то предметы столь неловко, что возникало ощущение, будто она их не видит.

И ещё: на её лице очень часто появлялось выражение страха и озабоченности. Когда с ней неожиданно заговаривали, она вздрагивала. Когда остальные пели, танцевали, смеялись и веселились, она пела, танцевала, смеялась и веселилась вместе с ними. Но всегда – будто принуждая себя к этому.

– Чёрт! Её явно что-то гложет изнутри, – решил Тэм. – С ней что-то происходит. Она лишь старается казаться такой же, как другие. Но что?

Ответа не было. Надежды на то, что он может появиться – тоже. Ни малейшей. Несколько раз с помощью друзей или вождя ему удавалось «заманить её в западню», поставить в неловкое положение, которое заставило бы её себя чем-то выдать, раскрыться. Однако из этой затеи ничего не получилось. Стоило Кэлли оказаться в трудной ситуации, как она сразу же обращалась к вождю или шаману за подсказкой и вообще вела себя точно так же, как любая другая женщина их племени.

– Я простой парень, – признался себе Тэм через какое-то время. – Я ничего не смогу придумать. Я просто её люблю и готов сделать ради неё всё, что угодно. Может, хватит дурить и разыгрывать из себя то выдающегося психолога, то гениального стратега. Может, лучше признаться ей во всём. Если она пустит меня в свой мир – постараюсь помочь. Ей. Нам. Нашей любви. Если не пустит – всё равно попробую!

Так он и поступил. Однажды, когда все отправились под руководством вождя на какие-то общественные работы, он отпросился помочь Кэлли подготовить всё к традиционному жертвоприношению. Когда они остались одни, бухнулся перед ней на колени и предложил ей руку и сердце.

– Я знаю, Тэм, дорогой, что ты ко мне не равнодушен. Даже очень, – ответствовала она. – Давно это почувствовала. Люблю тебя ничуть не меньше, чем ты меня. Столь же давно ответила тебе взаимностью. Всей душой хотела бы, чтобы наши судьбы переплелись. Но, увы, нам не бывать вместе. Конечно же, проблема не в тебе. Она во мне. Только справиться с ней не под силу, наверное, никому.

Губы у Кэлли задрожали. Она умолкла и больше ничего ему объяснять не стала. Тэм и не настаивал. Его переполняли боль и нежность. Главное – она его любит. А если так, они преодолеют все преграды. Никакая тайна его не остановит. Он обязательно в неё проникнет и спасёт суженую. Всему своё время.

С той поры Тэм старался почаще бывать рядом с Кэлли. Он помогал ей во всём. Сопровождал её повсюду. Сделался ей абсолютно необходим. Естественно, что потихоньку, капелька за капелькой, даже не замечая, как, она рассказала ему обо всём. Доверилась ему без остатка.

Всё началось со дня её совершеннолетия примерно два года назад. По традиции праздник устроили грандиозный. С песнями. Хороводами. Соревнованиями. Полыхающими кострами. Обряд посвящения в женщины шаман провёл настолько виртуозно, что все, кто помоложе, с новой силой захотели повзрослеть, а те, кто постарше – помолодеть.

Но, как выяснилось, во всяком случае, в отношении Кэлли, очень напрасно. До того на девушку мало кто обращал внимание. Теперь же на неё сразу положил глаз один из влиятельнейших главарей клана, вместе с двумя другими образующего костяк племени. Спрашивать её мнение, посылать сватов, приносить подарки, назначать выкуп он счёл излишним. Зачем? Родители Кэлли давно погибли. Сестер и братьев у нее не было. Заступиться за неё было некому. Вождь же дипломатично предпочел не вмешиваться. Себе дороже.

Кэлли была в ужасе. Кроме животного страха и отвращения никаких других чувств главарь клана у неё вызвать не мог. Ни своей внешностью. Ни поведением. Ни репутацией. Женщины, многое повидавшие на своём веку, рассказывали о нём такое, что и менее впечатлительная натура, чем Кэлли, запаниковала бы.

– Боги сущего! Боги, заботящиеся о нас! Боги, дарящие нам свет и тепло! Взываю к вам! Не дайте совершиться несправедливости, – попробовала Кэлли единственный способ защиты, на который могла рассчитывать. – Молю вас: сделайте так, чтобы я не досталась этому безобразному кровожадному садисту.

Боги ничего не ответили ей. Это было не в их привычках. Но она была так трогательна. Так наивна. Так искренне плакала и сокрушалась. Они не могли не откликнуться на её мольбу.

Этой же ночью окрестные холмы огласил страшный вой. Перепуганные люди выскочили из пещер и увидели на вершине одного из них гигантского волка. Он был совсем недалеко. Его клыки мерцали в мертвенном лунном свете. С морды стекала пена. Он как бы облизывался в предвкушении добычи.

Вождь молниеносно снарядил на его поиски отряд охотников. Через день они вернулись, так и не догнав чудовище. Но вернулись, не досчитавшись главаря клана. Выскочивший как бы ниоткуда зверь набросился только на него, растерзал и исчез, не тронув никого другого. Отомстить за главаря охотникам не удалось.

В племени погоревали-погоревали и забыли. Главаря откровенно недолюбливали. После его исчезновения многие вздохнули с облегчением. К тому же у племени было так много всяких других забот, что концентрироваться на чём-то подолгу оно не могло. А потери, они же случаются регулярно. И на охоте. И помимо неё.

Только Кэлли не забыла. У неё перед глазами постоянно стоял тот огромный волчище, который на миг показался всем на вершине холма и затем растерзал главаря. Это был зверь из её снов. А спросить у Богов, так это или не так, она побоялась.

Однако очень скоро ей стало не до угрызений совести. В семье – не без урода. Среди членов племени был негодяй, намного более противный и омерзительный, нежели главарь. Тот хотя бы брал статью, выправкой и силой. Этот же, кривой убогий недоросток, заставлял всех подчиняться себе угрозами. Лишить красоты. Обрушить на всех мор. Вызвать наводнение. Засуху. Пожар. Накликать беду. Любой самый каверзный несчастный случай. Что угодно.

Отдаться ему, принадлежать ему – значило совсем себя не уважать. Было равносильно последней стадии падения. А именно этому гаду, к её стыду, Кэлли приглянулась. У него с ней разговор был короткий.

– Жду тебя сегодня ночью, – сказал он ей. – Когда все угомонятся. У меня. И смотри: ни-ни. Не то превращу тебя в такую уродину, что к водной глади никогда в жизни не подойдешь, чтобы не испугаться до смерти.

Но к ублюдку ночью пришла не Кэлли, а самка огромного медведя гризли. Разорвав его на тысячи кусочков, она никуда исчезать не стала, а поселилась в принадлежавшей тому пещере.

Когда люди племени обнаружили её там, она их потрясла. Своими размерами. Своим горделивым видом. Горящими, как огонь, глазами. Мощнейшими челюстями и лапами, крушившими в песок кости и камни. Таких зверей в тех местах никогда доселе не видывали.

– Она принесет нам удачу, – провозгласил шаман. – Она послана нам теми, кто печется о нас. Будем же кормить, поить и почитать её. Отныне она будет нашим оберегом.

Однако от того, что сородичи превратили медведицу в талисман племени, Кэлли легче не стало. Медведица тоже была из её снов. До мельчайших подробностей. До последней волосинки. Сомневаться по поводу того, откуда она взялась, было бы просто смешно.

Кэлли и не стала предаваться этому праздному занятию. Её мучили теперь трагические сомнения иного порядка.

– Что же это получается, – шептала она себе. – В первый раз я обратилась за спасением к Богам, и они пустили в наш мир чудовище из моих сновидений. Сейчас же я впустила к нам грозную медведицу сама. Без их помощи. Значит, я сама чудовище.

В том, что всё так и обстоит, она убедилась, когда в местах ежегодной миграции племени вдруг объявились осы, насмерть жалящие любое животное. Затем охотникам стали встречаться гигантские змеи, даже и не думающие уползать в тень деревьев или прятаться в ложбинах при появлении человека. Ещё чуть позже, полоща шкуры в водах речушек и ручьев, женщины начали обнаруживать жуткие мелкие рыбешки, обгладывавшие до костей всё, что бы им ни попадалось, в мгновение ока.

– Я монстр, – кляла себя Кэлли, – и населяю наш мир монстрами. Мне не место среди людей. Я привношу в их жизнь всё больше и больше опасностей. Так не может долго продолжаться. Я должна что-то придумать. Я должна себя остановить.

Однако магии Кэлли не была обучена. Как остановить зверьё, рвущееся в мир людей из её снов, ей найти не удалось. Совет спросить было не у кого. Отчаявшись, она решила, что вовсе не будет спать – тогда чудовищам неоткуда будет взяться. Они перестанут проникать в нашу реальность и превращать её в сущий Ад.

Тэм познакомился с Кэлли как раз в этот момент – когда она была на грани срыва. Превращалась в сомнамбулу. Утрачивала какую-либо связь с действительностью. Не спать было невозможно. Не спать было равносильно медленному угасанию. Самое страшное – это ничего не меняло в том безвыходном положении, в которое она себя загнала.

– Умница, что ты решилась всё это мне поведать, – постарался подбодрить её Тэм. – Конечно, одной тебе не справиться. Но вместе у нас получится. Ты увидишь. Ведь ты любишь меня. И я люблю тебя. Безумно. Истово. Без остатка. С каждым днём всё сильнее и сильнее.

В нашем мире есть сила, которая в состоянии возобладать над всем остальным. Над злом. Магическими заклятиями. Ненавистью. Страхом. Зверьём. В нас. В других. Повсюду. Надо только верить в неё. И довериться ей. Это любовь. Наша любовь.

Сделаем так: ты уснёшь в моих объятиях, насладившись любовью, которая опрокидывает любые препятствия и ломает все запреты. И тогда и только тогда, освященный твоей любовью, твоей страстью, твоим желанием, я войду в твой сон.

Есть лишь один спасительный вариант – мы должны изменить твои сны. Сделать иным мир снов, в который ты погружаешься из ночи в ночь. Теряя себя. Отдаваясь страху. Переполняясь ужасом. Ненавистью. Безысходностью. Не видя больше её – путеводную звезду. Заветную. Истинную.

Мы соединимся в твоих снах. И путеводная звезда снова воссияет над тобой. Над нами. Над всеми. Людьми. Зверьём. Природой. Звезда любви. Звезда души человеческой. Делающая нас Богами.

Кэлли знала, насколько это опасно. Понимала, что Тэм может просто-напросто утонуть в её снах. Не хотела рисковать ни им, ни всеми остальными людьми. Если бы с ним что случилось, все преграды между миром людей и миром жутких сновидений могли рухнуть. Но Тэм увлёк её. Подавил разум. Изгнал все страсти и желания, которые у них не совпадали. И она отважилась на безумие.

Ночью, когда в их пещере из Кэлли начало выползать какое-то мохнатое многокрылое злобно сопящее чудовище, Тэм оглушил его. Втолкнул обратно. Не теряя ни секунды, вслед за ним нырнул в мир сновидений, питающийся душевной энергией Кэлли.

Вокруг всё было серо и тоскливо. Серая земля, давно забывшая, что значит родить. Серое небо, способное только на то, чтобы бросать вниз кроваво-красные всполохи. Серые леса, в которых ничего светлого, ничего радостного и разноцветного жить просто не могло.

– Кэлли! Родная! – закричал Тэм. Ему вторило лишь насмешливое эхо. – Отзовись-появись. Это я. Мы так нужны друг другу. Смотри: в моих руках горит огонь. Он спасет, он разбудит твой мир. Это огонь моей любви. Возьми его. Неси его. Сохрани его. Кэлли! Родная!

Она лежала на берегу серого озера, такого же безжизненного, как и всё остальное. Старая. Иссохшая. Обездвиженная. Как бурелом в лесу после урагана. Россыпи удушающего пепла после лесного пожара. Обглоданные кости животных в саванне, скрипящие в клювах грифов и на зубах гиен, с которых не сорвать даже полоску живого мяса.

– Не трусь, дурашка! – подсказал ему внутренний голос. – Возьми её в объятия. Сожми крепко-крепко. И произнеси заклятие волшебства, которое переполняет твоё сердце. Скажи: «Родная, я люблю тебя!»

Тэм подхватил на руки безжизненное и чужое тело и, с трудом разжимая пересохшие губы, прошептал:

– Родная! Я люблю тебя. Люблю-люблю-люблю. И буду любить всегда. Вечно. Что бы ни случилось.

От его слов точно дуновенье ветерка прошло по деревьям. Они раздвинулись, и из Вечного Леса, тронутого пустотой и тленьем, вышли животные. Число им было мириад. Страшные. Жуткие. Серые. Как всё вокруг. С безжизненным взглядом. Зубастые. Клыкастые. С пеной бешенства, капающей с перекошенных морд.

– Не останавливайся, милый, – услышал он голос Кэлли, живительной волной пронесшийся по всему его естеству. – Заверши волшебство. Поцелуй меня. Прильни ко мне губами. Отдай мне всего себя. Свои силы. Свою страсть. Своё тело. Свои помыслы и желания. Как ты только что делал в мире людей. Спеши. У нас совсем мало времени.

Как во сне, Тэм склонился над Кэлли и поцеловал её. Поцеловал так, как если бы они были одни. Как если бы они были одним существом, для которого нет и не может быть ничего другого, кроме любви, желания и самопожертвования.

То, что произошло в следующий миг, не описать ни стихами, ни прозой. Яркая золотистая дорожка устремилась от них во все стороны, даря жизнь. Свет. Улыбки. Смех. Краски. Разнообразие.

Зверьё, которое ещё секунду назад казалось абсолютно омерзительным порождением Ада, разбежалось и разлетелось вокруг половодьем цветов, облаками разноцветных бабочек, удивительными благородными созданиями, глядя на которые, хотелось становиться лучше, чище, благороднее.

– Ты победил, – сказала Кэлли. – Мир никогда не будет прежним. Из него ушли страх и ненависть. Все, кто его населяют, наконец-то, могут быть счастливы.

– Мы победили, – мягко поправил её Тэм. – Я чувствую: стены между мирами пали. Они исчезли. Растаяли. Но чтобы в мире людей воцарились те же чувства, что утвердились в мире твоих грёз, нам придется принести ещё несметное количество жертв.

– Не важно, – улыбнулась она ему. – Ведь теперь мы знаем, как. А бесстрашия нам не занимать.

– И желания тоже, – откликнулся Тэм.

© Н.И. ТНЭЛМ