Всем нам, европейцам, присуща одна и та же черта. Результаты референдума в Великобритании, подталкивающие Туманный Альбион к выходу из Европейского Союза, свидетельствуют об этом со всей очевидностью. Она одновременно и гнусная, и замечательная. Как посмотреть. Мы изо всех сил стараемся жить в выдуманном нами мире. И счастье свое ищем именно там. А оно возможно только в нашем мире. И ценнее от этого в тысячи раз.
… Солнечный лучик любовно погладил ее ушко. Поколебавшись немножко, «клюнул» ее в щечку. Такую розовую, нежную и соблазнительную. Не дождавшись от нее никакой реакции, принялся щекотать носик. Ради такого восхитительного занятия он задержал бы день на десять минут, полчаса, час, на сколько получится, но Дутсёночек легко избавилась от его приставаний, перебравшись на затененную сторону кроватки.
Была маковка лета. С календаря слетел предпоследний июньский листок. Поэтому солнечный лучик со своими ухаживаниями сильно поторопился. Вытащить небесное создание из постели в такую рань никому бы не удалось. Тем более бестелесному существу. А вот растревожить, пожалуй.
Нежась в прохладной вожделенной кроватке и потягиваясь от удовольствия, она принялась сплетать в букет цветные, сладкие, переливчатые воспоминания о вчерашнем дне рождения. Ей стукнуло ни много ни мало одиннадцать лет. Огромный кусок жизни остался уже позади. Но родители расстарались – они сделали все возможное для того, чтобы она не расстраивалась. Пригласили ее и своих ближайших знакомых. Устроили классное застолье. Организовали игры и представления, как она любила. Вместе с гостями засыпали ее подарками.
Большую часть из них она успела распаковать и посмотреть тут же, пока приглашенные еще собирались, и теперь бережно перебирала по памяти в полудреме.
Ее гардероб пополнился несколькими прикольными платьями, курточками и туфельками. Так, годится – родители, видимо, умело разбросали заказы между своими друзьями. Подборки фильмов и электронных книжек, которые она хотела бы посмотреть или прочитать. Отлично, тоже принимается. Профессиональный мольберт, холст и краски. Чудо – ей так нравится рисовать, и родители обещали, однако все время откладывали. Она мысленно даже захлопала в ладоши от удовольствия. Наконец, замысловатые пазлы и другие сложные игры на смекалку, от которых она была без ума и за которыми могла проводить часы напролет.
Ну что же, неплохо. Очень даже неплохо. Родители вполне заслужили отличную отметку. Надо будет придумать, чем их за это отблагодарить. Обязательно. Тем более и праздник они ей устроили отменный. Выложились по полной. Вот только чего-то очень важного все равно не хватает. Налета необычности. Недосказанности. Волшебства.
Ага, точно. Ведь ее любимая фея, ее крестная ей ничего не подарила. Ее вообще не было на дне рождения. Всегда была, а в этот раз нет. Почему? Родители не пригласили? Быть такого не может. Они ее любят ничуть не меньше, чем она. Только не знают, что крестная – на самом деле фея. Это тайна. Еще много-много лет назад они с крестной договорились никому об этом не рассказывать, даже родителям. Дутсёночек свято выполняла данное ею обещание.
Может, она или родители ее чем-нибудь обидели? Да нет, невозможно. Она тогда точно чувствовала бы угрызения совести и что-нибудь придумала, чтобы уладить размолвку. Неужели с крестной что-то случилось? Тогда вскакиваю. Надо спешить. Бежать. Вдруг она нуждается в помощи.
– Роднулька моя дорогая! Никуда не нужно бежать. И спасать меня тоже не надо, – очаровательная молодая женщина удобно расположилась на краешке кроватки «новорожденной» и беспечно поигрывала волшебным жезлом изысканных форм и расцветок. Да и вся она была в чем-то сказочно красивом. Переливчатом. Все время меняющем цвета и очертания в такт тому, что она говорила или делала. Ее подлинный возраст выдавали лишь тонюсенькие, еле заметные морщинки, веером разбегающиеся по лбу и от уголков глаз. – Просто, вчера у тебя было слишком много народу, да и праздник удался на славу – мое появление было бы излишним.
Дутсёночку очень хотелось возразить, закричать, что все, наверняка, были бы ей рады. Она сама в первую очередь. И это все отговорки. Тем не менее, она тактично промолчала, предчувствуя, что к главному фея только подбирается.
– К тому же, – действительно продолжила крестная, – раньше я знала, что тебе подарить. Для меня не составляло труда сделать правильный выбор. Посмотри на себя в зеркало. Какая у тебя стройная фигурка. Тонкий профиль. Длинные вьющиеся волосы. Солнечный взгляд. Обворожительная улыбка. А теперь то, что в зеркале так сразу не разглядишь. Пытливый ум. Хороший слух и бархатный голос. Ощущение цвета и линии. Аристократическое поведение. Да, чуть не забыла, любящие родители. Их, конечно же, стоило бы поставить на первое место.
Все про все – десять подарков. Однако они принадлежат твоему детству. А ты у нас теперь перешла в другую возрастную категорию. Ты уже большая. Причем дело не только собственно в возрасте. По тому, как ты себя ощущаешь. Что тебе хочется. Какие тебя обуревают желания. К чему ты стремишься. Поэтому ты сама можешь меня попросить. О чем-то самом заветном, естественно. Если ты уже придумала.
– Ах, крестная! Какая ты у меня замечательная! Ты как будто всё знаешь наперед. Конечно, придумала, – Дутсёночек, как учили в театральной студии, выдержала паузу и выпалила. – Хочу замуж. За принца! Молодого. Красивого. Настоящего. Хочу-хочу-хочу!
Если она думала, что от удивления фея соскользнет с постели или как-то иначе выразит свое удивление, то этого не случилось. Однако по тому, какие змейки заскользили по ее губам, она поняла, что без объяснений не обойтись.
– Видишь ли, крестная, – пустилась она во все тяжкие, – у всех моих подружек в классе парни уже есть. Подвозят до школы. Носят рюкзачки. Исполняют поручения. Провожают домой. Но это всё не то. Мне надо, как у шекспировской Джульетты, Красавицы, влюбившей в себя Чудовище, и Золушки вместе взятых. Чтобы все вокруг искрилось и танцевало. Хотелось бегать наперегонки. Отпускать в небо гирлянды надувных шариков. И плыть куда-то вперед, в первозданную красоту, держась крепко за руки. Как папа с мамой. Только непременно с принцем. Тут без вариантов. Принц – это обязательное условие.
Услышав, что фея от ее слов даже причмокнула, Дутсёночек, не переводя дыхания, сразу же бросилась в атаку.
– Ты сама только что сказала, что я уже взрослая. Ладно, пусть «большая». Хотя по мне, это почти одно и то же. Во всяком случае, никакой пропасти быть не должно. Суть ведь в том, чтобы правильно все понимать и отвечать за свои поступки. Верно?
Увидев, какую гримасу скроила фея, Дутсёночек молниеносно перестроилась.
– Хочешь сказать, будто Джульетта была на три года старше. Не согласна. Сейчас жизнь течет на порядок быстрее. Акселерация вовсе не в том, что ноги прямо из ушей растут. Хотя и в этом тоже. Она идет уже с младенческого возраста. Еще в утробе матери. И ведет к формированию личности, если не к десяти, то к одиннадцати годкам уж точно. У девочек, само собой. Про мальчиков затеваться не буду.
Однако и это всего лишь одна сторона медали. Другая – гаджеты. Мировая паутина. Соцсети, в которых все сидят, не вылезая, и делятся всем, что у кого есть. «Постятся». Знакомятся. Набираются знаний. В общем, проживают параллельную жизнь. Заметь, безотносительно к возрасту.
Возражений со стороны крестной не последовало. Она по-прежнему беспечно поигрывала волшебным жезлом, ожидая продолжения. Но и сколько-нибудь сочувственных всхлипываний тоже. Поэтому Дутсёночек решила идти ва-банк.
– Крестная! Я о принцах все эти годы мечтала, – заявила она. – С двухлетнего возраста. Они мне постоянно снятся. И наяву тоже являются. Особенно когда на уроках скучно. Или когда домашние задания делать надо. Ты не можешь меня подвести. Никакого другого подарка от тебя не приму. Даже разговаривать не стану. Не приму, и все тут. Ни за что.
– Ради Бога, солнышко! – сказала фея. – Хочешь принца – пожалуйста. Я разве возражаю. – Она давно поняла, что спорить, уговаривать или переубеждать крестницу совершенно бесполезно. Кроме слез и скандала из этого ничего не выйдет. Соответственно решила поступить самым простым и, наверное, эффективным образом – показать ей, во что ее столь романтичное и возвышенное желание выльется.
… Они стояли перед входом в старинный величественный дворец, взявшись за руки. Как выглядел ее молодой красавец принц, Дутсёночек рассмотреть еще не успела. Ну, да это было неважно. Главное – она знала, что рядом с ней принц, и ей этого было вполне достаточно.
Хотя некоторые сомнения ей в душу все-таки закрадывались. Слишком уж странным выглядел замок. Скорее, не старинным, а дряхлым и замшелым. Не столько величественным, сколько неухоженным.
Однако больше всего Дутсёночку раздражали запахи. Как только огромные массивные двери с клацаньем захлопнулись у нее за спиной, они ударили ей в нос со всех сторон. Пахло кошками. Мышами. Плесенью. Плохо выстиранным бельем. Или даже невесть когда замоченным и уже начавшим загнивать. Дешевым одеколоном и допотопными дезодорантами, перемешавшимися с запахом пота. Подсолнечным маслом и подгоревшей пшенной кашей, которой ее одно время усиленно, но безуспешно пичкали на завтрак перед тем, как отвезти в детский садик.
– Ничего, – подумала она про себя. – Всю прислугу первым делом уволим и наймем новую. Аккуратную. Чистоплотную. Не чету нынешней. Выбью из принца деньги на генеральную уборку. Выкину старую облезлую мебель и ковры. За тем, чтобы на этой статье расходов не экономили, буду следить лично. Дабы эта вонючая берлога хоть немножко напоминала тот двухкомнатный рай, в котором я до сих пор жила.
Тут ход ее сокровенных мыслей прервался. Принц склонился к ней, чтобы ее то ли подбодрить, то ли поцеловать. Сути дела это не меняло. Сила омерзительных запахов, буквально душивших ее, многократно возросла. Их источал и сам замок. Но еще в большей степени ее будущий благоверный.
– Нет! – завизжала Дутсёночек изо всей мочи. – Не хочу! Не буду! Не надо! Спасите!
И тут же очутилась на прежней милой ее сердцу кроватке в объятиях феи.
– Успокойся, – приказала крестная, нежно гладя ее по волосам. – Не стоит так переживать. Найдем мы тебе другого принца. Не расстраивайся. Вот, смотри.
… За ней с принцем, другим – молодым, спортивным, красивой наружности, все с тем же предательским клацаньем вновь захлопнулись массивные двери. Для надежности, чтобы не ошибиться, Дутсёночек тщательно принюхалась. Урррааа! На этот раз смерть от удушья и разочарования ей не угрожала.
Однако принц не дал ей додумать эту замечательную мысль. Не дал разглядеть убранство покоев. Вообще не дал ничем насладиться. Он грубо схватил ее за руку и куда-то поволок. «Прям, как паук из «Мухи-цокотухи», – отметила она про себя.
Оказалось, он поволок ее в спальню. Бросил на циклопических размеров кровать и начал грубо раздевать. Поспешно срывая великолепное атласное многослойное подвенечное платье. Обрывая шлейф. Безжалостно расправляясь с прической и украшениями.
И всё это без единого слова любви. Возвышенного пенья соловьев. Звука флейт, которые должны были раздаваться из-за ширмы. Хуже того, с каким-то непонятным омерзительным сопеньем. Разбрызгиванием слюны. И ничем необъяснимой болезненной торопливостью.
«Маньяк! Сволочь! Гад! – подумалось бедняжке. – Не на ту напал, принценосный прохвост!» – И как их учили в кружке восточных единоборств, нанесла прицельный удар ногой куда следует. Раздался поросячий визг…
Она снова оказалась на своей родной кроватке в объятиях крестной. Ее всю буквально колотило. Она вновь и вновь переживала только что испытанное оскорбленье. В ушах до сих пор раздавались все эти ужасные отвратительные звуки. Хрипенье. Сопенье. Урчание. Против которых восставало все ее естество.
Фея, как могла, хоть и без особого рвенья, успокаивала ее. Похоже, ученье шло впрок. Но его надо было продолжить.
– Сейчас-сейчас, – нашептывала она, – не все же они такие. Должен же попасться хоть один более-менее подходящий. Понятно, что за столько веков даже сказочные принцы могли выродиться. Но одного-то более-менее вменяемого, удастся отыскать. Давай попробуем.
Сцену с захлопыванием массивных дверей фея повторять не стала. Дутсёночек и принц сидели бок о бок на скамейке в великолепном розарии, сохранившемся с тех времен, когда весь парк, а не только дворец, принадлежали королевской фамилии. Розы источали чудесный чувственный аромат. Вокруг было божественно красиво. Все располагало к доверительным разговорам. Однако принц напыщенно таращился по сторонам, не произнося ни слова. Так продолжалось пять, десять, двадцать минут. В конце концов, Дутсёночек не выдержала.
– Милый принц, – сказала она, – расскажи мне о себе.
– Что рассказать? – не понял принц.
– Что угодно. Какие-нибудь смешные трогательные истории. О себе. Родственниках. Друзьях. О том, как у вас принято.
– Что рассказывать? – снова удивился принц. – У нас есть парочка писарей, расписывающих нашу генеалогию, они тебя просветят. Церемониймейстер, отвечающий за протокол, всему научит. Остальное увидишь.
– Ну, тогда расскажи мне сказку. Только добрую. Веселую. Со счастливым концом. Например, про…
– Я не знаю сказок, – перебил ее принц. – Какой в них толк?
– Не знаешь сказки, расскажи что-нибудь другое. Столь же интересное и занимательное.
– А что именно? Попроси у меня что-нибудь конкретное. Я все для тебя обязательно сделаю.
– Расскажи, как ты меня любишь. Как благодарен судьбе, которая нас соединила. Как будешь меня боготворить и лелеять.
– Боготворить и лелеять – это твоя обязанность. А также заниматься хозяйством. Детьми, когда народятся. Прислугой. Всем остальным. У меня же, извини, дела. Мне некогда. К тому же гости уже начали собираться.
Дутсёночек не смогла сдержать слез. Они полились из ее обворожительных глазок двумя нескончаемыми потоками. Она продолжала рыдать и тогда, когда вновь очутилась в своей родной кроватке в объятиях феи.
– Урод! Бездарь! Хам! Варвар! – Не переставала она возмущаться, всхлипывая и ища у крестной сочувствия и понимания. – Чтобы я вышла замуж за принца – да никогда в жизни! Пусть они все сдохнут. Подавятся. Провалятся в тартарары. Слышать про них больше не хочу!
– Да, доченька! Маленькая! Любимая! Пусть провалятся. Туда им и дорога. Чтобы не отравляли нам жизнь. Не причиняли столько боли и разочарования.
А сейчас поспи, родная! День еще только зачинается. Это солнечный лучик, озорник, тебя раньше времени разбудил. Спи. Возьми меня за руку. Я еще чуть-чуть побуду с тобой.
… Дутсёночек лишь совсем недавно по-настоящему проснулась. Она быстренько оделась и навела в квартире порядок после вчерашнего. И в этот момент раздался осторожный звонок в дверь. На пороге стоял незнакомый мальчишка. Простой. Симпатичный. Обаятельный. Судя по всему, лишь ненамного ее старше. Чуть смущаясь, он объяснил, что его родители попросили отнести ее родителям этот пакет. Но если явился некстати, то зайдет в следующий раз. И вообще, в любое время, когда ей будет удобнее.
«Какой симпатичный, – подумала Дутсёночек, – а если с ним подружиться?»
– Всё нормально, – сказала она вслух. – Я сброшу отцу смску, что мы оставили конверт у него на столе, а сами пошли в кино. Или в луна-парк. Или кататься на роликах. Самокатах. Велосипедах. На чем хочешь. Я совершенно свободна. Сегодня первый день каникул. Мы с родителями уезжаем к морю только через два дня. В нашем распоряжении вечность. Ты как?
И она протянула ему руку. Его щеки слегка зарделись. Лицо расплылось в чистой, честной и доброй улыбке, почище десятка столь любимых ею солнечных зайчиков.
– Сеньорита, – произнес он на полном серьезе, – готов быть вашим верным и преданным рыцарем. Всегда и во всем. Кино. Парк. Ролики – все принимается. Побежали?
В интонации, с которой он выпалил эти слова, было что-то надежное. Умное. Мужественное. Она это безошибочно почувствовала. На него действительно можно было положиться. И сейчас. И в будущем.
– Да, родная! – проворковала незамеченная ими фея, растворяясь в воздухе. – Ты можешь на него положиться. Всегда. И во всем. И сейчас. И в будущем.
© Н.И. ТНЭЛМ