Боги Мондорфа, или История для любителей экзотики и международных отношений

Когда вышел в свет "Закат Европы", заронивший зерно сомнения в сердца всех настоящих интеллектуалов, эта тенденция еще только намечалась. Сейчас она набрала трагическую силу. Вера истончается. Теряет пассионарность. Сдает свои позиции. Уходит. Освобождая место для тех, кто живет неистовством. Лелеет его. Молится на него. И бьет в литавры. Но, может быть, все только из-за незнания. Вдруг нужно просто заглянуть по другую сторону зеркала…

И это Рождество осталось позади. Кентий провел его на удивление спокойно. Добродушно. Без излишеств. Поиграл с детьми. Выпил несколько бокалов настоящего, сказочно вкусного шампанского, к которому так привык за последнее время. Поздравил близких и дальних родственников по всем расплодившимся системам связи и убедился, что у них, вроде, все более-менее в порядке. Уложил спать любимую. Единственную. Обожаемую. Пообщался с потусторонними силами. Потом нырнул к ней в нагретую постельку. К ожидавшим его ласкам и поцелуям.

Но долго нежиться, наслаждаясь бездельем, сибаритством и всеми другими, столь радующими его семейными радостями, увы, он не мог. Работа звала. Требовала его присутствия. Не давала поблажки. К концу года набралось столько всего, что он буквально задыхался. Единственной возможностью было разгрести основное, пока все еще догуливали рождественские каникулы, и он мог разобраться с накопившимися запутанными досье, не боясь, что его замучают звонками, совещаниями и бесконечными изнурительными встречами.

Поэтому, выполнив все свои ритуальные обязанности, вечером следующего дня Кентий уверенно переступал порог своего кабинета, рассчитывая, что ему никто не помешает. Каковы же были его удивление и негодование, когда он увидел, что мягкое уютное кресло за его необъятным рабочим столом уже занято. В нем вальяжно восседал кто-то непонятный. Тонко продуманная подсветка оставляла сидящего в тени. Понять, кто перед тобой, было сложно. Лишь когда непрошеный гость поднялся ему навстречу, Кентий смог его рассмотреть. Однако его недоумение от этого только усилилось.

Незнакомец был одет в темно-серую однотонную сутану, легкими волнами ниспадающую до самых пят. Низко надвинутый капюшон не давал разглядеть лицо или что-то еще, что под ним скрывалось. В колышущейся темноте плясали лишь два язычка пламени. Острых. Колючих. Насмешливых. От игры которых кровь стыла в жилах. Вся фигура источала силу. Энергию. Уверенность. От нее веяло такой мощью, что вызываемый ею первоначальный испуг молниеносно сменялся на чувство искреннего восхищения и уважения.

"Друг наш, Кентий, – выждав какое-то время, вымолвил незнакомец. В его голосе ясно сквозили досада и огорчение. – Ожидал от тебя гораздо более теплого приема. Как-никак встречаемся уже не один год в канун Рождества в офисных и представительских помещениях твоей фирмы. Раз за разом ты выходил на дежурство, давая своим коллегам возможность вкусить все прелести праздника, а нам – убедиться в том, что ты и все, кто стоят за тобой, держат слово. Только нынче решил увильнуть. Зря. Тем самым ты лишь усилил растущую среди нас настороженность. Многие в открытую заговорили о том, что ты сдрейфил. Что на тебя и всех твоих просто нечего рассчитывать. Вы – пустышки. Слюнтяи. Вы ни на что не способны.

Только даже и не пытайся водить меня за нос. Не надо играть в кошки-мышки, делая вид, будто не узнаешь меня. Для тебя и твоих это плохо кончится. Еще никто из тех, кто отваживался на такую игру, живым от нас не уходил.

Ты прекрасно знаешь, что перед тобою Смерть. Я и мои соплеменники от тебя этого никогда не скрывали. Да ты об этом и сам сразу догадался, когда чисто интуитивно прокрался на наш ежегодный съезд и отважно сорвал готовившееся им решение о том, чтобы покончить с самоуправством вашей человеческой цивилизации. Взять власть в свои руки. Прекратить творимый на Земле беспредел.

Мириться с тем, что происходит, мы больше не могли. Своими бесконечными войнами, кровавыми конфликтами, массовыми убийствами, варварскими казнями вы стали ломать предначертанное. Сами устанавливать, жить человеку или отправиться к праотцам. Чаще и чаще. В несусветных масштабах. Все звездные протоки, все переходы между мирами вы забили невинными жертвами. Безвременно ушедшими. Заблудшими и нераскаявшимися душами.

Мы, я и мое племя, в отличие от того, что вы напридумывали, лишь служители предначертанного. Верные и преданные его монахи. Для нас предначертанное свято. У нас нет другого выбора. Мы должны восстановить его былое господство. Во что бы то ни стало.

Ты уговорил нас не спешить. Не взваливать на свои плечи эту ношу. Не менять порядок вещей. Дать людям еще один шанс. Ты пообещал, что вы сами справитесь. Сами остановите войны. Обуздаете сросшуюся с властью оргпреступность. Задушите терроризм. Возродите разваливающиеся и падающие государства. Накормите умирающих от голода. Придумаете, как предотвратить пандемии и дать всем доступ к чистой питьевой воде.

Ты был красноречив. Убедителен. Мы доверились тебе. Согласились помогать. Всегда и во всем. Набирать сторонников в твои ряды. Поддерживать. Воздерживаться от вмешательства.

И что теперь? Где обещанное? Где сдвиги к лучшему? Неужели мы обманулись в тебе и твоих единомышленниках? Ошиблись? Неверно оценили ваши возможности? Упертость? Силу духа? Это было бы трагедией. И для вас. И для нас".

Незнакомец умолк. В кабинете повисла вязкая гнетущая тишина. Однако Кентий не спешил отвечать. Он подошел к роскошному панорамному стеклу во всю стену, превращающему помещение на верхних этажах небоскреба в удивительную обзорную площадку. Полюбовался яркими переливчатыми всполохами красок иллюминации внизу. Прижал лоб к холодной поверхности.

Теперь высокая массивная фигура в сутане осталась у него за спиной. Мгновенно она потеряла в величии. Вопрошающее изваяние как-то подчеркнуто несуразно смотрелось посреди кабинета. Неожиданно роли поменялись. Вроде бы мелочь, но диспозиция выглядела уже совсем иначе.

"Друг мой, Тентр, – начал Кентий несколько издалека, – конечно я узнал тебя. Согласись, тебя невозможно не узнать. С прошедшим Рождеством тебя и всех твоих сородичей! Желаю тебе и всем вам оставаться на светлой стороне силы. Насколько ваша природа вам это позволяет. От всей души! Самым прочувствованным образом. В моей искренности можешь не сомневаться.

Только я действительно никак не ожидал тебя здесь увидеть. Да, мы ударили по рукам. Мы договорились, что вы откажетесь от своих безумных планов, чреватых для всего живого непоправимыми последствиями. Не будете вмешиваться. Дадите нам самим разобраться с земными делами. Понять, что пошло не так. В зависимости от диагноза – взяться за лечение. За установление такого равновесия в нашем мире, которое позволило бы всем, а не только горстке избранных, жить по-человечески. Чувствовать себя в безопасности. Сполна пользоваться плодами своего труда. Вносить свой, чуть более скромный или весомый вклад, в построение общего будущего.

Чтобы добиться этого, потребуется время. Много времени. Может, и жизни одного поколения не хватит. Хотя, кто знает. Ведь после падения Берлинской стены каких только глупостей люди не наделали. Большинство открывшихся возможностей благоустроить наш мир упустили. На здравый смысл и почитавшиеся прежде законы наплевали. Своих принялись к земле пригибать. Чужих – гнобить. В общем, так Авгиевы конюшни загадить умудрились, что их, после того, как тренд окончательно развернуть удастся, чистить и чистить. Не разгибаясь. Без перерыва. Не позволяя себе расслабиться ни на секунду.

А тут ты, как "черт из табакерки", и ответ держать требуешь. Пугаешь. Накручиваешь. Мол, "матросы ждать устали". Обиделись. Разочаровались. Бунт на корабле поднимать собрались. Веру в нас терять стали. Какую веру!? Год всего минул. Срок мизерный. Побойтесь Бога.

Ведь мы о чем договорились. Что вы палки в колеса вставлять откажитесь. Панику прекратите. Помогать в основном приметесь тем, что прекратите или не станете вмешиваться. Так давайте вы свое слово сначала держать будете. А нагнетать – последнее дело".

Если бы под капюшоном скрывалось человеческое лицо, Кентий, наверное, услышал бы зубовный скрежет. Да и отпор бы получил пропорционально исполненной им комедии под названием "наглость и самомнение". Однако на Тентра его эскапада не произвела никакого впечатления. Он остался столь же недвижим и непроницаем, как и раньше. Лишь два уголька пламени под капюшоном разгорелись чуть сильнее и вонзились в Кентия с присущей им беспощадностью. Будто прожигая в нем дымящиеся отверстия. Заглядывая в самую душу. Заставляя трепетать и содрогаться. Еще Кентий почувствовал, будто легкий ветерок пробежал у него в голове. Насмешливый и снисходительный.

"Кентий, – слегка пожурил его Тентр, – зачем разыгрывать спектакль. Оставил бы его для своих студенточек. Они в тебе души не чают. Смотрят в рот. Ловят каждую улыбку. Каждое слово. Каждый экспромт. Чтобы потом бесконечно пересказывать друг другу.

Ты же прекрасно знаешь, что твое красноречие нам безразлично. Мы читаем в тебе, как в открытой книге. Ни один нюанс не ускользает от нашего внимания. Поэтому-то год назад мы и поверили тебе. Нас подкупила твоя искренность. Так что двойная игра с нами никак не пройдет. Ни при каких обстоятельствах.

Безразлично нам и то, что вы собираетесь сделать со своей планетой. Как ее будете обустраивать. Какие порядки установите. Нас интересует, мы требуем только одного – чтобы люди снова стали людьми. Прекратили самоуправство. Перестали мнить себя всемогущими. Наподобие Богов. Или пророков. Или их посланников. Чтобы предначертанное свершалось. Всегда. Неминуемо. И неотвратимо. А для этого войнам и всему тому, что уносит человеческие жизни по прихоти самих людей, был поставлен предел.

На нашей ежегодной ассамблее в канун и во время Рождества я должен был рассказать соплеменникам, удалось ли тебе продвинуться в выполнении обещанного. Насколько ты и твои соратники сумели преуспеть. Не хотел этого делать, пока не познакомлюсь с твоими оценками. Не услышу, как ты осмысливаешь ситуацию. Да, мы согласились подождать. Но очень недолго. Так что "мячик" на твоей стороне".

Судя по всему, разговор предстоял долгий. И нелицеприятный. Продолжать его стоя, было бы глупо и неучтиво. Кентий приглашающе повел рукой в сторону диванчика и двух кресел, окружавших журнальный столик по другую сторону кабинета. Сам же подошел к барной стойке и щедро плеснул в коньячные бокалы богемского хрусталя старый выдержанный французский арманьяк. Последнее время он перешел исключительно на него. Все остальные напитки все реже дарили ожидаемое. Только арманьяк подкупал преданностью и постоянством. Еще Кентий очень любил обычную греческую водку узо. Источаемый ею аромат анисовых капель. Неощутимую крепость в сочетании с мягкостью. Главное – сказочное, ни с чем не сравнимое послевкусие. Но угощать Смерть простецкой греческой сивухой, наверное, было бы перебором.

После того, как они уютно устроились в креслах друг напротив друга и поднесли бокалы кто к чему у каждого из них было, Кентий принялся добросовестно излагать Тентру свою версию вещей. "В толстых журналах, популярных газетах, блогах, паутине, соцсетях, – пустился он в пространные размышления вслух, – повсюду талдычат одно и то же. Что все плохо. Всюду кризисы. Просвета не видно. Надеяться не на кого. Будет только хуже.

Метастазы международного терроризма расползаются по всей планете. На Ближнем Востоке воюют все против всех, и в схватку впутываются все новые участники. Мировая экономика загибается. ВТО пришел конец. Бреттон-Вудс в агонии. Европейский Союз разваливается.

Война санкций нарушила хрупкое перемирие, соблюдавшееся порядка двух десятилетий. Главенствующие позиции в мире вновь захватила грубая сила. Военно-промышленный комплекс повсюду опять в чести. В его топку бросаются умопомрачительные суммы. Гонка вооружений охватила все континенты. Никто никому не верит. Все готовятся только к худшему.

А тут еще предвыборная гонка грозит вывести Штаты из игры в самый ответственный момент. Затем на носу окажутся выборы в Германии и во Франции. Каким бардаком они могут закончиться, демонстрируют Португалия и Испания. В России, Китае, Бразилии, ЮАР – всюду плохо. В общем, куда не кинь, всюду клин.

Малюсенькая толика истины во всех этих утверждениях, конечно же, есть. Но не больше. Ко всему апокалипсическому вздору надо относиться со здоровой долей скепсиса. На самом деле картина, хотя и не радужная, однако отнюдь не такая беспросветная. Попробуем дать ее несколько более объективное прочтение. Предлагаю взглянуть на все под несколько другим ракурсом.

Пойдем против часовой стрелки. Тунис и Марокко от худшего спасли. Положение стабилизировали. В Алжире сползание к гражданской войне предотвратили. В Ливии враждующие стороны за стол переговоров усадили. Под давлением ЕС и ООН даже договориться о чем-то заставили. На возрождение прежней государственности, скорее всего, увы, не менее лет двадцати понадобится. Но важно, что процесс пошел. И в правильном направлении. Значит, и надежда есть, что распространение исламского радикализма и поток оружия из Ливии дальше в южном направлении попридержать удастся. Правда, для этого отделение здесь Исламского Государства прежде разгромить придется.

В Египте военные на себя вновь, к всеобщему облегчению, роль гаранта взяли. Наследие крайне тяжелое. Все-таки раньше Штаты и ЕС братьям-мусульманам чертовски сильно подыграть додумались. Однако у них очень неплохо получается. Вон сколько денег под ничтожные проценты получили. За сотню миллиардов зелененьких. И вооружений. От «Рафалей» до «Мистралей». Плюс новую очередь Суэцкого канала за сказочно короткий срок в строй ввели.

Саудитов перед тяжелым выбором поставили. Устроенная ими свара с понижением цены на нефть по ним самим бумерангом ударила. Привела к тому, что у них под ногами бюджетная пропасть разверзлась. Теперь им поскромнее себя вести придется. И внутри серьезные реформы запустить. И меньше на продвижение в мире радикального ислама, в частности ваххабизма, тратить. И не так сильно все вокруг себя на Ближнем Востоке раскачивать. В том числе в Сирии.

Палестино-израильское урегулирование, к сожалению, в тупике. Но оно уже скоро 70 лет как на месте топчется. Хорошо, дело пока до настоящей интифады не дошло. Но и тут проблески есть – турки и израильтяне за нормализацию отношений принялись.

С Ираном вообще удивительный прорыв. "Шестерка" с Тегераном на такое пакетное решение по иранской ядерной программе выйти сподобилась – никто не ожидал. Спасибо Москве, которая на нем неизменно настаивала. По нему программа под эффективный контроль берется. И Тегеран в сообщество цивилизованных народов на равных правах обратно кооптируется. И предпосылки для того, чтобы многочисленные конфликты, раздирающие регион, притушить, появляются.

Ирак по-прежнему из огня да в полымя бросает. Однако разговоры о том, что государство распалось на три составные части, несколько приутихли. Правительственная армия первые победы одерживать стала. Территории, захваченные игиловцами, уполовинить получилось. Хотя не в последнюю очередь за счет того, что их основные силы в соседнюю Сирию перетекли. Но все же.

В Сирии положение самое запутанное. От страны во всех отношениях мало что осталось. Но центральное правительство салафитов все равно держится. Благодаря ударной авиагруппе России и отрядам «Хезболлы», но держится. А ведь против него весь суннитский мир во главе с Саудовской Аравией и ее заклятым конкурентом – Турцией и поддерживающие их Соединенные Штаты и другие ведущие державы, входящие в Североатлантический альянс. Они демонстрируют просто-таки чудеса политической эквилибристики. Им удается поставлять оружие чуть ли не большинству противников режима, в число которых входят все подряд, и одновременно когда делать вид, а когда и действительно сражаться с «Исламским Государством».

Тем не менее, для Сирии что-то забрезжило. Света в конце туннеля пока не видно. Однако уже то хорошо, что сам туннель появился. Все внерегиональные и региональные игроки, причастные к сирийскому водовороту, договорились о том, чтобы попытаться договориться, сообща политический процесс запустить и каналы финансирования террористов и исламского халифата перекрыть. Это колоссальный прорыв.

Во всех соседних с Сирией странах, включая Ливан, Иорданию и др., положение очень тяжелое. Но они справляются. Контроль над ним не теряют. Беженцев принимают миллионами. Вот перед кем надо шляпу снять. А не перед псевдогуманной Европой. Бедняжка во все тяжкие пустилась, как только на порядок меньшая волна беженцев ее накрыла, лишь бы не пускать их к себе. Задержать в странах исхода. Наладить возвращение. Перекрыть внешние границы Европейского Союза.

Нет сомнений, что ЕС с миграционным кризисом совладает. С его-то богатством, изворотливостью и казуистикой – да не справиться. Только хорошо бы, чтобы после того, а лучше параллельно интеграционный монстр ликвидацией причин, вызывающих переселение народов, занялся. И повестка развития на десятилетия вперед, и согласованные обязательства по спасению климата, и принуждение к урегулированию конфликтов – шаги в правильном направлении. Со временем их будет больше. Гораздо больше. Уверен.

Турцию пропускаю. В семье не без неожиданностей. Но пойдя на сговор с ней, Брюссель и Берлин взяли на себя в значительной степени за нее ответственность.

Немножко обнадежило развитие событий в Пакистане. Похоже, военные там вновь усиливают свои позиции, как когда в стране были несколько больший порядок и стабильность, а радикализацию исламских группировок удавалось успешно сдерживать. Перед лицом усиливающейся террористической угрозы для столь большого и проблемного государства это немаловажный фактор.

Еще один хороший знак – участившиеся встречи лидеров Пакистана и Индии, в том числе незапланированные. Если бы им удалось снять груз былого недоверия, что неимоверно сложно, и приступить к действенной нормализации двусторонних отношений, все развитие на колоссальных просторах Евразии могло бы пойти по другому сценарию. Хорошо, что Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) дает им дополнительную площадку для общения и взаимодействия".

Кентий перевел дыхание, собираясь продолжать, но Тентр, недвижно восседавший на протяжении всей его тирады, остановил его, указав на их опустевшие бокалы. Пока хозяин кабинета наливал им свой любимый арманьяк, он без труда взял разговор в свои руки. "Друг наш Кентий, – процедил Тентр, – разреши я продолжу за тебя. Дальше на очереди Юго-Восточная Азия. Повсюду в странах региона, где сильно влияние или доминирует ислам, нарастает угроза его радикализации. Появляются и иные угрозы безопасности. Вызревают опасные территориальные конфликты. Вслед за Китаем, ведущим военное строительство бешеными темпами, в гонку вооружений в регионе включаются Япония, Тайвань, Южная Корея, Вьетнам и другие. Токио даже приступил к фактической ревизии пацифистских статей своей конституции.

Однако если следовать твоей логике, все это в порядке вещей. Главное – все уверенно справляются с нарастающими угрозами. Более того, Пекин и Тайбэй впервые за многие годы пошли на контакт на высшем уровне. Токио принес извинения Сеулу за практику "сексуальных рабынь" во времена Второй мировой войны. А Китай, Япония и Южная Корея замахнулись на создание в перспективе субрегионального экономического сообщества или чего-то вроде того.

Замедление темпов экономического роста Китая, обрушившее все рынки, ввергнувшее развивающиеся страны в тяжелый кризис перепроизводства всего того, что раньше без разбора поглощалось "главной фабрикой мира", крайне беспокоящее руководство Поднебесной и КПК, опасающихся социальных волнений, отнюдь не так страшно. Оно не так сильно угрожает стабильности Китая и устойчивости мировой экономики, как многие утверждают. С одной стороны, экономика Китая все равно сохранит набранную динамику. С другой – все необходимые реформы в финансово-экономической сфере уже осуществляются. Поэтому Пекин, будем надеяться, воздержится от ставки на национализм и военную экспансию, которые неизменно воспринимаются как панацея по мере углубления кризиса.

Соединенные Штаты пропускаем. Несмотря на заоблачные многотриллионные долги и жизнь за счет всех остальных стран планеты, за них можно не переживать. Особенно после того, как ФРС базовую процентную ставку все-таки подняла. И за их господствующие позиции в мире. Как, впрочем, и за Европейский Союз. Миграционный кризис он купирует. Евроскептикам в Великобритании стараниями Дэвида Кэмерона бросит кость. Бузотеров и популистов из южан поставит на место. А экономический рост в ЕС, вполне здоровый и достаточный, уже пошел. Он базируется на усиливающейся международной конкурентоспособности региона. Его продвинутости.

Значение конфликта между НАТО и Россией, ЕС и Россией не надо преувеличивать. Противоречия между ними накапливались и накапливались, не находя разрешения. В прошлом году они достигли пика. Так что теперь они неизбежно "повернут на весну". Ценой каких разменов, правда, надо будет посмотреть.

И слухи о смерти ВТО после окончательного провала Дохийского раунда, которую ТТП и ТТИП низводят неизвестно до чего, – явное преувеличение. Наоборот, ВТО обретает новую жизнь. Вместо обременительных глобальных переговоров, она берет на вооружение тактику мелких дел.

Всемирный Банк и МВФ тоже рано списывать. Все нормальные страны, разобравшись в том, что к чему, их, естественно, чураются. Но ведь китайский юань они в корзину резервных валют кооптировали. Американский Конгресс их реформу после нескольких лет проволочек все-таки утвердил. А то, что Бреттон-Вудская система достраивается Азиатским банком инфраструктурных инвестиций и Банком БРИКС под эгидой Пекина, пойдет ей только на пользу.

Еще долго мог бы продолжать в том же духе, но, думаю, достаточно. Твоя метода, Кентий, вызывает сочувствие. Ты и твои единомышленники знают, насколько все плохо, но вы, тем не менее, пытаетесь выискать и позитив. Зацепиться за него. Сделать главным трендом. Насколько убедительно у вас получается, оставлю без комментариев.

Для меня важнее другое – смогут ли эти небольшие позитивные вкрапления в общую беспросветность стать в ближайшее время определяющими. Получится у вас – честь да хвала. Не получится – не взыщи: разорвем с тобой соглашение и сами в повозку истории впряжемся. Только, как ты понимаешь, нашими методами. От человеческих довольно далекими.

Вижу, ты опять готов ринуться в бой. Давай. Мы этого и ждем. Но на деле, а не на словах. Чтобы в каждом селе, в каждой коммуне по всему свету забили тревогу. Чтобы миллионы вышли на улицу. С лозунгами остановить войну. Укоротить продавцов смертоносного оружия в регионы конфликтов. Прекратить гонку вооружений. Призвать к ответу политиков, ответственных за нынешний бардак. Создать десятки, сотни Пагуошских движений. Только на потребу дня. Подключить к ним все здравые силы. От Ванкувера до Владивостока. Всколыхнуть весь ваш социум, члены которого только и умеют, что плакаться и заботиться исключительно о себе. Вызвать социальное цунами. Землетрясение. Взрыв сверхновой. Чтобы все стало по-другому.

Вот что мы ждем от тебя и твоих единомышленников. Если вкратце. Не сразу, понятно. Но в конечном итоге. Вот ради чего готовы подставить плечо. Не хочешь иметь с нами дело непосредственно, пожалуйста: найдем тебе других союзников. Не менее могущественных. Только попроси".

В наступившей тишине Кентий плеснул им еще чуть-чуть арманьяка, бережно погрел бокал в ладонях и раздумчиво заговорил, взвешивая каждое слово: "Ты прав, Тентр! Результат наших усилий мог бы быть весомее. Пробудить наше общество, достучаться до него, заставить объединиться и действовать оказалось намного сложнее, чем мы думали. Разлагающее влияние либеральных идей и социального неодарвинизма зашло слишком далеко.

Но ситуация будет меняться. Вот увидишь. Хотя и не так быстро, как тебе и нам хочется. Будем продолжать сражаться. Будем подключать к нашей борьбе все новых и новых адептов. Тут между нами есть полное взаимопонимание. Только действовать нам придется несколько иными методами, чем ты предлагаешь. Так уж сильно раскачивать лодку нельзя. В ней чересчур много пробоин и без этого.

Однако кое-что из того, что ты советуешь, непременно возьмем на вооружение. Сообразно моменту. Теперь самое главное – о союзниках. О тебе и твоих соплеменниках никто не должен знать. Представь себе заголовки повсюду в СМИ: "Они побратались со Смертью". От нас после такого даже мокрого места не останется. Но союзники нам, конечно же, нужны. Тем более могущественные. Даже очень. Расскажи, кого ты имеешь в виду".

Тентр поднялся. Горделиво шагнул в центр кабинета. Сутана вновь заструилась вдоль его тела или чего-то другого, что под ней скрывалось. Вытянулся во весь рост. Казалось, будто его могучая фигура заняла весь объем. "Следуй за мной, – пригласил он. – Пока мы будем перемещаться в пространстве, у нас хватит времени все обсудить.

Послушай, я хочу познакомить тебя с Богами Мондорфа. Они играют в нашей жизни столь же определяющую роль, как и в вашей. Они вам и так, наверняка, помогают. Но будет все же лучше, если вы начнете действовать согласованно. Если, откликнувшись на ваше обращение, они чуть-чуть поменяют свои традиционные подходы. Как, вам надо будет подумать самим.

Я и мои соплеменники ни о чем их просить напрямую не можем. Мы и они живем по разным законам. У нас диаметрально противоположные функции. Не поднимай в удивлении брови – мир устроен намного сложнее, нежели люди привыкли считать. Даже провидцы и медиумы.

Слушай! Тысячелетия назад всем на Земле заправляли Боги Олимпа. Они обладали колоссальными богатствами. Матушка-природа наделила их могуществом и бессмертием. Но они очень походили на людей. Своим обликом. Страстями. Ментальностью. Они не знали, как распорядиться ими – своими богатствами. Чтобы занять себя, постоянно вмешивались в людскую жизнь. Делая это, еще больше уподоблялись людям. Становились с ними вровень – на их уровень. Постоянно мерились с ними красотой. Способностями. Силой. Удачливостью. Желаниями. В конце концов, они частью растворились среди вас. Частью поменяли свою сущность и перенесли Олимп в другое место, где у них было больше простора для прежних игр. Частью просто ушли.

Ты хочешь спросить, почему. Закономерный вопрос. Ответ на него дается разный. Мы придерживаемся очевидного для нас мнения. Потому что они были устроены линейно. Впрочем, как и вы, люди. И как мы. У них не было альтер эго. Не было кого-то или чего-то, что их уравновешивало. Заставляло все время меняться. Все время искать. Находить. И снова терять. У них не было предназначения. Или они о нем не знали. Не догадывались. Опять-таки как и вы – люди, и мы – служители предначертанного.

На это накладывалось то, что Боги Олимпа по преимуществу – боги природы либо занятий и увлечений (как Зея, Диана, нимфы, Гефест, Гермес и многие другие). Такая однобокость сыграла с ними злую шутку. Вы, люди, включили в себя природу, не оставив места ее первоначальным владыкам. Подчинили себе занятия и увлечения. Мы тут, кстати, совершенно ни при чем. В результате они оказались не у дел.

Что на смену линейным Богам Олимпа должны прийти Боги равновесия, очень тонко прочувствовал ваш замечательный фантаст Ник Перумов. Он посвятил им свое творчество. Поведал, что они всесильны и бессильны одновременно. Потому что их обязанность – поддерживать равновесие. Любое его нарушение делает их уязвимыми. Фактически они рабы всеобщего равновесия. Они подчинены ему. На него их власть не распространяется. Из-за того, что у них то же ограничение, что и у Богов Олимпа – нет альтер эго.

Боги Мондорфа в гораздо более выгодном положении. Они все парные. Один балансирует другого. И наоборот. Плюс они Боги сущего. Это все меняет. Они будут всегда править этим миром, пока мир существует. Боги Любви и Ненависти, Добра и Зла, Победы и Поражения, Трусости и Смелости, Правды и Лжи, Верности и Предательства, Уверенности и Сомнения, Света и Тьмы, Красочности и Бесцветия, Гордыни и Скромности всегда в движении. Баланс между ними, а, значит, и в обитаемых мирах, постоянно меняется. Восстанавливается. Затем его снова что-то нарушает.

Он все время куда-то стремится. Как маятник, который уходит то в одну сторону, то в другую. Как при игре в казино, когда может раз за разом выпадать черное. Но его обязательно сменит красное. И с ним затем приключится та же история. С неизбежностью. Которая заставляет Богов равновесия быть в постоянном поиске. Всегда дерзать. Находить. Терять. Нарушать. И снова бросаться в объятия нового. Они тот самый перпетуум-мобиле, который человечеству никогда не построить и не подчинить себе, хотя вы об этом из поколения в поколение мечтаете.

На этом остановлюсь. Мы прибыли. Тебя ждут. Я всех предупредил. Успеха. Не подведи. Встретимся через год".

Пробитый Тентром потайной пространственно-временной туннель, через который они перенеслись из его кабинета в Мондорф, растаял. Дальнейшее живо напомнило Кентию сценку из "Двенадцати месяцев". Он стоял посреди красочного роскошного розария в окружении удивительных созданий. Веселых. Радужных. Доброжелательных. Очень старающихся походить на людей разного возраста. Единственно, их выдавали огромные нежные периферические глаза. Головастость. Лучшие пропорции тел. Какая-то сказочная мягкость и пластичность движений.

"Немного иначе, – из полукруга созданий, напоминающих импозантных обаятельных мужчин и очаровательных девушек, выдвинулся наиболее улыбчивый. Под дружное кивание и подбадривание остальных он продолжил. – Мы предугадываем, что так люди будут выглядеть уже через несколько поколений, и заранее к этому готовимся. Человеческий же облик приняли для того, чтобы тебе с нами было легче разговаривать. Да и нам с тобой. Все, что тебе успел сказать Тентр, абсолютно справедливо. Во всяком случае в главном.

Однако он не успел тебе сказать еще одной причины, по которой прежние Боги были обречены. Наш мир, наша вселенная парны. Они насквозь проникнуты и живут по закону единства и борьбы противоположностей. Ты должен помнить о нем по университетским лекциям об основах философии. Мужское и женское начало. Плюс и минус. Материя и антиматерия. Ноль и единица, с помощью которой вам удалось придумать кибернетику и запустить информационную революцию.

Прежние Боги все время искали себе пару и не находили. Мы все изначально парные. Мы плоть от плоти нашего мира. Мы принадлежим ему и будем всегда ему верны. Потому что наш мир все время находится в поисках баланса. Ускользающего. Трепетного. Невозможного. Залог того, что баланс достижим – наша парность. Что наш мир живой – наша парность. Что он развивается – наша парность.

То, что мы его гаранты, ничуть не мешает нам все время быть с вами. Среди людей. Помогать вам. Переживать и расстраиваться вместе с вами. Стремиться, по возможности, все исправить. Мысль о том, чтобы советоваться при этом, никогда раньше не приходила нам в голову. Она гениальна. Почему бы не попробовать…"

Улыбчивый Бог Мондорфа вопросительно посмотрел на Кентия. "Я здесь именно для этого, – Кентий легко и органично подхватил брошенный ему "мяч". – Только мне не понятно, за счет чего достигается ваше единство. Как строятся ваши взаимоотношения. Ведь вы же должны отрицать друг друга. Бороться друг с другом. Стараться подавить. Ограничить. Уничтожить. Вроде бы, между вами должна вестись война не на жизнь, а на смерть. Или все не так?"

Теперь он дал повисеть вопросу в воздухе. "Пожалуй, что не так, – присоединилась к разговору одна из наиболее непоседливых девушек. Ей явно не терпелось от разъяснений перейти к чему-то более интересному. – Ни о какой войне не на жизнь, а на смерть и речи быть не может, поскольку гибель любого из парных богов означала бы одновременную смерть и второго бога. Не может быть тьмы без света. Добра без зла. Встречи без расставания. Но дело даже не в этом. Никто из нас, ни одна противоположность не является абсолютом.

Все знаки плюс и минус до определенной степени условны. Храбрость, смелость, бесшабашность хороши, когда они уместны. Когда они ведут к победе. Ломают ситуацию в пользу кого-то или чего-то нужного. Если же людей бросают под нож или автоматную очередь, пользуясь их благородством или подчиненным положением, это уже преступление.

Или, наоборот, здоровая трусость просто необходима, когда имеешь дело с чем-то неизвестным. Непонятным. Загадочным. Когда важно не подставить другого и не попасть в западню. Не допустить проникновения на планету смертоносного вируса. Другой заразы. Перестраховаться, понимая, что опасность вполне реальна.

Так же и во всех других случаях. Верность – самое восхитительное, самое благородное качество. Но что, если это верность тиранам, подлецам, убийцам? Тогда отвернуться от них, нарушить присягу – вовсе не предательство, а даже наоборот.

Фейерверк красок, ярких, сочных, разнообразных – это так здорово. Но иногда хочется снять черно-белый фильм, игровой или документальный. Потому что нужна другая экспрессия. Она способна лучше донести смысл.

Так всегда и во всем. Поэтому мы не враги и не противники. Отнюдь. Мы одно целое. Только совместными усилиями мы в состоянии удержать постоянно меняющийся, подвижный, неуловимый баланс вещей.

Вот и тебе позарез необходимо сместить баланс в свою пользу. Привлечь на свою сторону тысячи, миллионы людей, которые до поры до времени идут за другими. Заставить их поменять свои взгляды, предпочтения, свой образ жизни. Как ты считаешь, перейти на светлую сторону.

Мы сочувствуем тебе. Понимаем грандиозность задач, которые перед тобой стоят. Разделяем благородство целей. Готовы помочь в поисках нового баланса. Говори, чем конкретно. Проси. Мы попробуем".

Столь прямо поставленного вопроса Кентий никак не ожидал. Но уклоняться от ответа на него было нельзя. Он не должен был сфальшивить. На кону стояло так много. "Я всего лишь человек, – начал он, решив в озарении, что ключом к успеху может быть лишь полная откровенность. – Мне трудно сразу встать вровень с вами. Почувствовать себя одним из Богов Мондорфа. Вам виднее, что вам можно предпринять, чтобы прекратить на Земле бессмысленное кровопролитие. Обозначу лишь то, что все у нас восприняли бы как минимум миниморум.

Хотелось бы, чтобы Бог Правды был на нашей стороне, уведя за собой всех ньюсмейкеров медийного пространства. А Бог Кривды нам подыграл, грубо и нахраписто дискредитируя наших противников.

Чтобы Бог Силы поделился с нами своими способностями и возможностями, своей мощью и могуществом. А все пороки Бога Слабости, заставляющие еще больше колебаться и всегда и во всем чувствовать себя неуверенно, достались враждебному лагерю и играли в нашу пользу.

Чтобы Бог Удачи служил нам путеводной звездой. Окрыляя. Поднимая. Возвеличивая. Удесятеряя. А Бог Невезения ни на секунду не оставлял своими заботами всех тех, кто в мире людей сеют смерть. Ненависть. Презрение. Безразличие. Кто делят людей на своих и чужих. На тех, кто выше, и тех, кто ниже. Тех, кому все позволено, и тех – кому ничего".

Придумывая на ходу столь простенькие и в то же время столь амбициозные пожелания, Кентий ни на секунду не отрывал взгляд от лиц своих венценосных собеседников. По улыбкам на их безмятежных лицах и кивкам одобрения он понял, что они ждали от него чего-то вроде этого.

От лица Богов Мондорфа на его слова отреагировал все тот же наиболее доброжелательный из них. "Друг наш Кентий, – сказал он, – ты нам симпатичен. Твои вера и энтузиазм подкупают. Нам нравится то, ради чего готовы биться твои единомышленники. Нам предельно ясно, в каком направлении ты хотел бы сместить баланс всего на планете.

Не обещаем, что все получится так, как ты нарисовал, и достаточно быстро, но попробуем. Баланс – вещь хитрая и страшно инерционная. Его нужно сдвигать очень медленно. По миллиметру. Дабы избежать обратного эффекта. Не допустить беды. Свести к нулю оказываемое сопротивление. В начале оно будет особенно энергичным, может быть, даже чудовищным.

Однако положись на нас. Технологию кампании мы продумаем сами. С неизбежными поворотами. Завихрениями. И отступлениями. Включимся в нее все. Без исключения. Для верности. Боги Вкуса и Безвкусия, Сна и Бессонницы, Воли и Безволия зачастую бывают более судьбоносными, нежели Боги Победы и Поражения.

Но запомни: успех кампании будет зависеть только от вас, людей. От ваших упорства. Горения. Одержимости. Мы в состоянии помочь лишь вашим собственным усилиям.

А теперь пришла пора расставаться. Мы, в отличие от твоего прежнего спутника, наделили тебя способностью самостоятельно перемещаться по пространственно-временным туннелям. Портал выхода ты отыщешь сам.

Однако перед уходом можешь попросить нас о той мелочи, которая вертится у тебя в голове. Не уверены, правда, что исполнение этого желания доставит тебе удовольствие".

Кентий заколебался было после этого предупреждения, но все же не выдержал и попросил: "Боги Мондорфа, я действительно очень хотел бы увидеть, как вы выглядите на самом деле. Это знание навсегда останется между нами. Оно никак не повлияет на мою решимость. Лишь сделает мои действия более осмысленными".

И сразу же в его мозгу прошелестело: "Может быть, ты и прав. Кто знает. Смотри!" И Кентий увидел. Если бы не многолетнее знакомство с Тентром и его соплеменниками, он, наверное, превратился бы в каменное изваяние.

Весь розарий наполнили змеи. Огромные. Шипящие. Извивающиеся. Кого-то напоминающие и совершенно разные. От очень похожих на хорошо знакомых людям гигантских питонов, кобр, гремучих и очковых змей до абсолютно неизвестных.

Только вместо хвостов у них были вторые головы. Это уже само по себе производило жуткое впечатление. К тому же самым диким образом отражалось на том, как они двигались. Извивались. Разбрызгивали слюну. И шипели. В две головы. Друг на друга. Исчезая в клубах нерукотворных испарений.

Уже у себя в кабинете Кентий упал все в то же кресло, ставшее свидетелем необычных событий, произошедших в этот первый послерождественский вечер. Поднес к губам с любовью наполненный коньячный бокал с терпким душистым арманьяком из основательно початой бутылки, которому ранее они отдали должное с Тентром. Сделал несколько прочувствованных глотков и задумался.

От сердца понемногу отступало. Все-таки подобные впечатления случаются не каждый день. Если только в Рождество и под Рождество. Но он ни о чем не жалел. Напротив. Его переполняли энергия. Жажда деятельности. Вера в то, что теперь непременно получится. С такими могущественными союзниками – и чтобы не получилось. Да никогда.

Вот единомышленников бы ему побольше. Соратников. Но и они сейчас начнут десятками, сотнями, тысячами становиться под его знамена. "Друзья, – пело у него все внутри. – Поднимайтесь на борьбу. Забудьте о своем привычном равнодушии. Сидении у телевизоров. В Интернете. Пустопорожней болтовне в соцсетях.

На кону будущее человечества. Судьба дарит нам еще один шанс. Давайте же вместе остановим войны. Дадим всем одинаковые возможности. Обустроим нашу планету так, чтобы не было стыдно. Чтобы она досталась нашим детям и внукам мирной и процветающей. Чтобы святые слова о свободе, равенстве, братстве, придуманные дабы обмануть простачков, наконец-то обрели реальный смысл. Чтобы "Золотой век" вернулся на Землю.

Боги с нами. Удача тоже. Все в наших руках. Все-все. И так будет всегда. Если сейчас не опустим их. Не сдадимся. Не откажемся от мечты. Вперед. И только вперед!"

Не успел Кентий произнести эти слова, как почувствовал: что-то в мире сдвинулось. Они повторяются из уст в уста. Тысячекратным эхом отражаются в медийном пространстве. Их восторженно несут и выбрасывают на любые запросы все какие есть на свете электронные носители. Они превращаются в рэп, кантаты, популярные мультики.

Кентий протер глаза. Нет, ему не привиделось. Такой вариант нашей с вами реальности действительно может осуществиться…

© Н.И. ТНЭЛМ