Решимся ли мы на реабилитацию героя?

В Европе разгар кампании по переписыванию истории. Она ведется в свете складывающихся новых геополитических реалий. Дабы те, кто сейчас на воображаемом Олимпе, не выглядели исчадиями Ада. Не боялись, что им опять предъявят счет за содеянное в прошлом. Кстати, вполне оправданно. Чувствовали себя комфортно. Походя подминали под себя остальных. Пользовались полной свободой, такой, какую только могут себе представить.

Чаще всего суть кампании по переиначиванию заключается в том, чтобы обелить темных и очернить светлых. Сделать так, чтобы всех тех, кто помнят, как было раньше, и думают не так, как им предписывают, тут же побивали камнями и подвергали остракизму.

Но случаются и приятные исключения: должное воздается тем, на кого когда-то возвели напраслину. Правда, увы, недостаточно и слишком выборочно. Примеров тому не так мало. Вот подлинная история героя, которого злобные завистливые преследователи превратили в парию, а мы до сих пор верим их наветам.

Согласно мифам и легендам Древней Греции выходит, будто бы один лишь Прометей проникся любовью и состраданием к людям и испытываемым ими тяготам. Подарил им огонь. Познакомил с наукой выживания. Научил разнообразным мирным профессиям. Больше никто.

Не странно ли? Всегда где один, там и другие. Что-то тут не стыкуется. Похоже, с общественным мнением и летописцами той поры "хорошо поработали".

На самом деле было иначе. Прометей помог людям дозаложить основы нашей нынешней цивилизации тихонечко. Не раскрываясь. В тайне от богов. Поелику его предшественника, который попытался сделать то же самое открыто, затоптали и оболгали. Еще почище, нежели подобное действо удается ныне мировым СМИ, обслуживающим новых правителей Земли.

… Физис, как и другие боги настоящего Олимпа, сразу родился взрослым. Ни черты своего характера, ни врожденные знания и уменья он ни от кого не унаследовал. Они появились вместе с ним.

Кстати, это свое свойство у него получилось передать людям так, чтобы другие боги не смогли отобрать его обратно. Наш мир удивительный. Он растет, взрослеет и усложняется вместе с нами. Его безграничное разнообразие и бесконечность пространства, времени и изменчивости – вовсе не данность. Они производные от нашей цивилизации.

Развиваемся мы – меняется все вокруг. Появляется еще меньший микромир в микромире. Образуется иная материя и энергия. Нарождаются экзопланеты. Далекие миры с удивительными параметрами. Загалактическое пространство, живущее по неведомым законам. Возникают неизвестные ранее явления природы.

Остановимся мы – остановится и все вокруг. Медленно, но неотвратимо. Будем надеяться, очень нескоро. Лучше никогда. Иначе – даже не хочется думать об этом.

Физис умел многое. Очень. Потрясающе. Хватило бы распределить на сонм богов. Что они впоследствии и попытались сделать. Крохи тогда рассыпались повсюду. Перепало даже магам и кудесникам, которыми как-то вдруг, неожиданно, обогатилась наша Земля, поскольку богам не удалось все оставить только себе.

Но, в отличие от Зевса и его ближайшего круга, Физис не был воинственным. Не терпел насилия. Презирал его. Терзать соперников молниями, насылать на них гарпий, пожирать младенцев было не для него. Подобное его буквально выворачивало наизнанку. Вызывало инстинктивное отвращение.

Может быть, потому что он не участвовал в жуткой войне, фактически бойне с прежними богами, и ему не пришлось делать выбор, от которого так многое зависело: чью сторону занять.

Или потому, что он не понимал, зачем нужна власть. Почему она столь притягательна, и другие готовы на все, лишь бы ее захватить или удержать. Ведь власть – худший из возможных вариантов управления социумом.

Намного эффективнее тот, когда она не нужна. Абсолютно не нужна. Бессмысленна. Преступна. Предпочтительнее, когда закон находится внутри, а не вовне. Когда он не дает отклониться от предписанного не из-за страха наказания, а потому что другая модель поведения просто невозможна. Ни для кого.

Человечество спустя тысячелетия эту его установку попыталось осмыслить. К сожалению, у нас ничего не получилось. Она осталась лишь достоянием философов. Правда, самых достойных. В их числе такая грандиозная фигура, как Эммануил Кант.

Скорее всего, однако, потому, что Физис психически, эмоционально был иным, нежели его соседи по Олимпу. Он считал, он веровал в то, что мир должен быть устроен справедливо. Так, чтобы все были равными. Чтобы поддерживалось равенство возможностей. Любой мог подняться до вершин. Вырасти и превзойти.

Чтобы не было никаких разделительных стен между богами, героями и людьми. Стержнем всего сущего служила солидарность. Чтобы она определяла все. Пропитывала. Не допускала разночтений. Сомнений. И отклонений.

В соответствии со своими представлениями Физис и стал действовать. Открыто. Убежденно. Как бы по наитию. Не посоветовавшись с Зевсом. Зачем? Без оглядки на других богов.

Он пришел к Горе познания, скрытой и от людей, и от любых богов, не числящихся среди приближенных Зевса. К Горе, ничуть не менее величественной, нежели сам Олимп. Сорвал с нее покрывало. Оценил. Прикинул, что людям нужнее сейчас. А что потом. Продумал последовательность…

И стал откалывать от горы куски, глыбы и небольшие слитки знаний и умений. Орудуя особой, сотворенной им киркой, будто забойщик в каменоломне. Затем собирать все, подниматься на вершину и разбрасывать среди людей. Причем так, чтобы они могли, оставаясь в своем пространственно-временном континууме, разархивировать их и усвоить, как в нашу эпоху любой заархивированный файл. И самый простой – и самый сложный. Сугубо прикладной – и чреватый каскадным эффектом воспроизводства и появления новых знаний.

За этим благородным, но несанкционированным занятием Зевс его и застукал. Стукачество – вовсе не изобретение нашего времени. По-видимому, оно существовало всегда. С момента сотворения мира. Как бы то ни было, Зевсу сообщили, и он тут же примчался удостовериться своими собственными глазами.

Физиса, что для Предводителя богов было не свойственно, он очень ценил. Знал, что второго такого нет и, скорее всего, никогда больше не будет. Понимал, какой тот уникум. Светоч. Гигант. Какая силища. Какое богатство.

Но его задело не столько самоуправство Физиса, сколько то, что тот позволил себе делиться с людьми не самыми простенькими, невинными знаниями и умениями. Эдакими примитивными шалостями. Он замахнулся на большее.

Физис дал доступ людям к каскадным знаниям, к тем, которые вызывают на свет все новые и новые. Не известные богам. Чудодейственные – вспомним про появление магов. О существовании которых боги даже не подозревали.

Это представляло угрозу. Большую. От нее нельзя было отмахнуться. Ее требовалось устранить. Сразу же. Жестко. Любым способом. Наплевав на последствия.

Зевс так и поступил. Он метнул ворох своих молний в Физиса. Без предупреждения. Подло. Мерзко. В спину. Зато нужный эффект был достигнут быстро и надежно. Зевс частично оглушил Физиса. Ослепил. Обездвижил. Затем вместе со всеми своими клевретами, которых он предусмотрительно прихватил с собой, накинулся на него.

Схватка была слишком неравной. Врагов – чересчур много. Они били одновременно. Со всех сторон. Если бы лицом к лицу, у Физиса оставались еще шансы. Так – никаких.

Зевс распял Физиса прямо там, на Горе познания. Его знания и умения вошли в нее. Стали ее частью. Физис же утратил их. Он лишился всего того, что знал и умел. Мужества и сил. Призвания. Хотя – очень важно – они не исчезли. Не погибли. Не ушли в небытие. Только сменили форму.

Но Зевсу этого было недостаточно. Он уничтожил не просто очередную жертву. А самого даровитого бога. Самого благородного. Самого знающего. Себе ровню. Может быть, убил маленький кусочек будущего. Или большой. Очень большой. Кто знает.

Ему надо было оправдаться и скрыть содеянное. С этим-то у помощников Старшего никогда проблем не было. Так родилась сказочка о Сизифе – прочитайте имя Физис наоборот. Или приставив к зеркалу. О его прегрешениях. Зазнайстве. Гордыне. И справедливом наказании, наложенном на него Олимпийскими богами. За дело. Исключительно за дело.

Эту сказочку, эту напраслину, это вранье мы и передаем из уст в уста. Из поколения в поколение. Не задавая вопросов. Не задумываясь. Поделом ему, поделом ему досталось. И в неведении глядя на чьи-то пустые усилия, приговариваем: "Сизифов труд!"

Вот во что Олимпийские боги обратили его порыв. Он собирал и разбрасывал для людей все то, что впоследствии сформировало нашу цивилизацию. Сейчас ведет нас от открытия к открытию. В истории же они оставили легенду об "осле", справедливо наказанном вечно катить примитивный камень из каменоломни на вершину, страдать, глядя как в последний момент он срывается вниз, и вновь затаскивать вверх.

Может, коли настали времена переиначивать историю, реабилитируем и Физиса? В отличие от многого другого, оно того стоит. Этим мы хоть как-то, да воздадим ему должное. Теперь по-настоящему. За заслуги.

Ведь то, что боги сошли с Олимпа, и сам Олимп исчез, растворился, Физис не знает и никогда не узнает. Это его не греет. И не может. Для пророков такого масштаба, как он, подобное вторично. И второстепенно.

Став частью Горы познания, он перекрыл богам доступ к ней. Хоть они и успели присвоить себе часть его знаний и умений. Лишил их развития. А когда оно замирает или когда неправды в мире становится слишком много, критически много, почти как сейчас, последствия слишком хорошо известны.

Пусть минует нас чаша сия. Воскурим же фимиам тому, кто не искал благодарности, но иначе поступить не мог. Тому, с которого мы начались. Чтобы и у нас появился шанс. Желательно – не один.

© Н.И. ТНЭЛМ