Германская Европа заканчивается?
Пребывание в зените означает не только достижение наивысшей точки полета, но и то, что дальше следует снижение. Неужели это происходит с Германией в Евросоюзе?
В последние недели казалось, что Берлин самостоятельно решает все проблемы внутри ЕС и от имени ЕС. Давний напарник Германии – Франция – уже, казалось, превратилась в фигуранта, подыгрывающего на сцене главному герою, не имея больше самостоятельной роли. Это было видно уже в ходе минских переговоров по Украине, где от ЕС солировала бундесканцлерин, а обитатель Елисейского дворца просто подавал ей реплики и ничего не решал.
Совсем откровенным германское господство стало в ходе бессовестных переговоров по греческому долговому кризису, завершившихся на берлинских условиях, которые, по всеобщему признанию, совершенно нереалистичны. Во время кризиса с массовым наплывом ближневосточных иммигрантов, заставшим ЕС врасплох, немецкие моралисты тоже попробовали диктовать условия и определять правила игры. Однако здесь Германию ждал провал. Единство «двадцати восьми» сломалось, проблема воспринималась слишком по-разному западными и восточными европейцами (что находило объяснение и в разных материальных возможностях двух частей Союза), начался открытый бунт на корабле, единогласие было сдано в гардероб. Значит ли это, что германская Европа прошла зенит?
Трудно сказать. Одни считают, что ЕС вступил в самый тяжелый кризис за свою историю и, по сути, не имеет понимания, как из него выходить. Другие возражают: этот кризис будет преодолен, как были преодолены предыдущие, и «двадцать восемь» выйдут из него окрепшими.
Не знаю. Не берусь утверждать, но аккумуляция сразу нескольких кризисов – Украина; Ливия, Сирия, поток иммигрантов, сбой Шенгенской системы; греческий долг и будущее еврозоны – переполнили брюссельскую повестку дня. Все эти кризисы в значительной степени рукотворные, во всяком случае, рукотворными были события, над которыми позже был потерян контроль и которые привели к непредвиденным последствиям. Роль Германии в этом велика. Многие ее решения предопределяли общий курс европейцев. Результат, как видим, разочаровывающий. Самокритика на нуле.
Следует ли видеть в этом неспособность Германии к лидерству, учитывающему особенности и интересы ведомых? Неужели она может играть только по своим правилам, силой заставляя других подстраиваться?
«Жаль, что это лидерство политически стерильно, что оно обречено не обеспечить качественный скачок Союза, но лишь увеличить его уже запредельную дискредитацию в глазах значительной части общества», – считает ведущая итальянская газета «Коррьере делла сера». Другие вспоминают сочинение Уинстона Черчилля «История Второй мировой войны»: «ХХ век был отмечен периодическими вспышками тевтонской жизненной силы». После этого в нескольких томах бывший британский премьер излагал историю шести лет, в течение которых Германия была возвращена на свое место.
А вот мнение 86-летнего германского философа Юргена Хабермаса. «Я боюсь, что германское правительство, включая его социал-демократическую составляющую, в одну ночь промотало тот политический капитал, который лучшая часть Германии накопила за полвека», – сказал он лондонской газете «Гардиан» после завершения выкручивания рук Афинам. В другом месте интервью он уточнил: «Без совместной финансовой и экономической политики национальные экономики псевдосуверенных стран-членов (ЕС. – В.В.) будут терять производительность. Никакое политическое объединение не сможет выдержать такое напряжение в длительном забеге».
Европа уже никогда не будет такой, как была раньше, какой ее мечтали видеть отцы-основатели. Германия не справилась с бременем единоличного лидерства. И это, возможно, действительно самый тяжелый кризис в истории ЕС.
Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ