Греция: экзистенциальный кризис еврозоны

Оговориться придется заранее. Угнаться за новостями вокруг кризиса в зоне евро и в целом в ЕС, вызванного не столько относительным бонвиванством греков (по статистике, у них самая продолжительная рабочая неделя), сколько недальновидным диктатом панъевропейской финансовой олигархии, – это сродни попытки добежать до горизонта. Картина меняется ежедневно.

Сперва – хронология летнего раунда противостояния правительства Алексиса Ципраса и «тройки» кредиторов. Точкой отсчета служат итоги референдума 5 июля, когда против соглашения с заимодавцами, которые ассоциируются с долговой кабалой и безысходностью, высказались 61,31% греков, а за меры жесткой экономии, то есть за командно-административный и спущенный сверху из Брюсселя режим аскетического прозябания, но с шансом подкормки – 38,69% проголосовавших.

8 июля Греция обратилась с челобитной в Евросоюз, а вернее, в постоянно действующий фонд финансовой стабилизации стран Еврозоны (Европейский стабилизационный механизм, ЕСМ), и, ссылаясь на статью 13 Соглашения о ESM, попросила предоставить кредитную линию сроком на три года. От безвыходности. Прошение обусловлено невозможностью обслуживать долговые обязательства.

13 июля программе выхода из долгового кризиса была согласована. 14 августа старт третьей программы финансовой помощи для Греции, которая предполагает предоставление 86 миллиардов евро в течение трех лет (до августа 2018 года), утвердила Еврогруппа. Из той суммы 10 миллиардов евро направлены на рекапитализацию банков. Основное условие «выкупа» осталось неизменным – продолжение политики жесточайшей экономии.

После того, как более 35 депутатов греческого парламента проголосовали против принятия третьего пакета помощи международных кредиторов, а внутри СИРИЗЫ возникла группа непримиримых – т.н. «левая платформа», считающих, что лидер партии пошел на неоправданные уступки под внешним нажимом, Алексис Ципрас сложил свои полномочия, и страна стала готовиться к внеочередным выборам. Шансы Ципраса с вечно расстёгнутым воротом сорочки вернуться вскоре триумфатором во власть высоки, поскольку евробюрократия поверила в свою способность управлять этим прежде казавшимся enfant terrible греческим левоцентристом.

Правда, многое зависит от способности электората СИРИЗЫ понять и простить своего кумира, равно как и от глубины раскола в партии. Первоначально, то есть до принесения в жертву министра финансов Яниса Варуфакиса, позиция правительства Ципраса держалась на идеологических скрепах. Как выразился Мэтью Зегерс, эксперт по европейской интеграции в Утрехтском университете в Голландии, греки на переговорах с кредиторами «отвергли сам проект (помощи) как неолиберальный капиталистический заговор против народа».

Согласие кредиторов сделать Греции финансовую инъекцию Янис Варуфакис сравнил с «новым версальским договором», что не имеет «никакого отношения к экономике» и к выходу на столбовую дорогу к оздоровлению. Министр национальной обороны Панос Камменос сравнил предполагающуюся распродажу «фамильного серебра» через механизм приватизации, чтобы собрать 50 миллиардов евро в качестве залога для новых кредитов, на чем настаивают заимодавцы, с «конфискацией».

Между тем фрондистский фронт в Европе ширится. Романо Проди, бывший премьер-министр Италии и экс-глава Еврокомиссии (!), вынес совсем уж жёсткий приговор случившемуся: «Греция была растоптана и унижена. Европа продемонстрировала свое фарисейство и неспособность к лидерству и солидарности».

Критических суждений предостаточно. Например, Диего Искаро, экономист в компании IHS Global Insight, убежден: «Этот план воспроизводит те же конструктивные дефекты, что и предыдущие, причем степень жесткости режима экономии плохо просчитана. «Тройка» ничему не научилась». Кстати, по сведениям газеты «Гардиан», советники главы МВФ Кристин Лагард отговаривали ее от того, чтобы подписаться под этим планом, поскольку он нарушает базовые принципы фонда, а именно – нельзя давать в долг тем, кто не имеет шансы расплатиться.

Резонанс от торжества германской модели преодоления подобных кризисов в еврозоне огромен, и необязательно сопровождался вздохом облегчения. В своем Твиттере французский политик левого толка Жан-Люк Меленшон резюмировал: «В третий раз в нашей истории правительство Германии занимается тем, что разрушает Европу».

Показателен и взгляд со стороны: американская газета «Крисчен сайенс монитор» считает, что «Германия, как европейский лидер, также потеряла кредит доверия. Ответная реакция свелась к тому, что эту страну стали изображать как «ястребиную» и ригидную, а в некоторых кругах ее стали выставлять как абсолютно злонамеренную».

Пол Кругман, лауреат Нобелевской премии по экономике, настроен более категорично: «Коллапс Греции по большей части случился из-за того, что меры жесткой экономии вытянули из экономики все доходы». Наперекор расхожему мифу о безответственности и расточительности греков, П.Кругман утверждает, что прежнее руководство Греции делало достаточно для того, чтобы нейтрализовать аккумулирование негативных тенденций. Так, с середины 2000-х годов последовательно сокращались государственные расходы и увеличивались налоги. Госаппарат ужали более чем на 25%. Урезали пенсии. Однако уменьшение расходной части бюджета не давало желаемого эффекта. По мнению известного экономиста, виной тому – единая валюта ЕС, которая стиснула греческую экономику «смирительной рубашкой». Если бы у Афин оставалась драхма, можно было через девальвацию начать наращивать доходы от экспортной продукции и услуг. Но вместо драхмы – евро, над которым отдельные правительства не властны.

Вместе с тем, Пол Кругман, основываясь на статистике МВФ, вычислил, что если взять соотношение доходов и расходов за 2014 год, но не брать в зачет долговую нагрузку, то есть необходимость обслуживать внешний и внутренний долг (составляет 177% ВВП), то Греция смотрится на фоне других стран еврозоны не так уж плохо. В прошлом году рост ее ВВП составил 5%, что выше, чем у большинства других стран-членов Союза.

В итоге П.Кругман позволил себе сделать вывод, что модель решения греческого долгового кризиса ведет «к потере национального суверенитета без шансов на какое-либо облегчение (бремени)». Чтобы расплачиваться по векселям, Греция должна обеспечить себе устойчивый рост в 4% ВВП, как минимум. И сколько лет это займет? Два-три поколения?

Два без трех не бывает, но это не гарантия, что в третий раз что-либо получится, если в первых двух случаях случилось фиаско. Такой логики придерживается автор лондонской «Гардиан» Ларри Элиот, припомнивший все благостные прогнозы, что делались экспертами Международного валютного фонда. В 2010 году они предсказывали, что Грецию ждет сравнительно недолгий период рецессии, и что экономика просядет на 6%, но в 2011 году она достигнет дна и, оттолкнувшись, начнет всплывать наверх. К тому моменту, когда в марте 2012 года приняли вторую программу помощи колыбели европейской демократии, все макропоказатели, кувыркаясь, летели в пропасть. За минувшие пять лет экономика Греции скукожилась на 25%. Это сопоставимо с разрушительными последствиями Великой Депрессии в США в период с 1929 по 1932 год.

Ставки в выживании Греции как члена ЕС и участницы валютного союза запредельно высоки. То, чему мы являемся сегодня свидетелями, по мнению Ларри Элиота, – «экзистенциальный кризис».

Греческая драма проецируется на состояние дел и умов во всем Евросоюзе. Завораживает логика, которую представил старший экономист в редакции левой по духу и кругу читателей газете «Гардиан» Адитья Чакраборти. Аналитик предлагает вникнуть в предложения для Греции, составленные «тройкой» в лице Европейской Комиссии, Европейского центробанка и МВФ. Их рецепт избавления от долга прост как помидор: сократить всё, что можно – государственные расходы, а это значит и инвестиции в будущее, рабочие места (нота бене: в Греции уже 26% безработных), зарплаты, пенсии, социальные выплаты, и т.д. Заметьте, поднимает палец вверх А.Чакраборти, что этот набор рекомендаций звучит и в адрес других национальных правительств. Следствием такой политики, и это только подтверждает опыт Греции, станет и уже становится падение жизненного уровня населения.

В подтверждение своего тезиса экономист приводит статистику: в период с 1999 по 2013 год в Германии предписанный ее самой себе аскетический режим привел к удручающим последствиям. ФРГ теперь не страна, где тон задает высокотехнологичное производство и высококвалифицированная рабочая сила – доля неквалифицированных работников со скромными зарплатами многократно увеличилась, достигнув уровня США. За последние 14 лет германский работник не знал, по сути, что такое повышение зарплаты. Это не могло не сказаться и на мотивации, и на желании работодателей инвестировать в человеческий капитал.

Вердикт А.Чакраборти как экономиста суров: это не путь к «углублению демократии», то есть максимально полному удовлетворению чаяний людей (демоса), а только способ «углубления рынка». Добавлю от себя: это лишь способ продления жизни старой экономической модели, чей срок годности, видимо, истек с наступлением полномасштабного системного кризиса в 2008 году. Греция – только один из его симптомов.

Владимир МИХЕЕВ