Тектонический сдвиг: Турции не быть прежней

Случилось мало предвиденное, но ожидаемое: кредит всенародного доверия «Партии справедливости и развития» (ПСР) истощился, и ее безусловная на протяжении 13 лет монополия на власть пошатнулась. На всеобщих выборах она «по очкам» опередила соперников, но лишилась столь ценного административного ресурса, как парламентское большинство.

Сперва – сухая статистика. ПСР получила всего 259 мест из 550 (41%) в Меджлисе (парламенте), утратив статус монопольно правящей партии, что эксперты расценивают как удар по главе государства Реджепу Эрдогану.

Для Эрдогана – это переломный момент в карьере. С одной стороны, он представил выборы как своего рода вотум доверия по отношению к нему лично. С другой, – рассчитывал, что победа позволит ему, обладая 2/3 всех депутатских мест, пересмотреть конституцию без проведения всенародного референдума, чтобы наделить президента дополнительными полномочиями, превратив Турцию в президентскую республику.

Против такой реформации выступают все три партии, которые сейчас пошли в Меджлис. «Народно-республиканская партия» (НРП) – одна из старейших, образованная еще Кемалем Ататюрком в 1919 году, улучшила свой прежний результат на 4,5% и получила 132 мандата. «Партия националистического движения» (ПНД) получила 82 мандата; популярность националистов по итогам выборов выросла на 3 процентных пункта. Прокурдская «Демократическая партия народов» преодолела 10-процентный электоральный барьер и получила 78 мест.

В течение следующих 45 дней ПСР должна определиться с выбором партнера для формирования коалиционного правительства. Пока ни одна из трех партий, прошедших в парламент, не готова вступить в коалицию с ПСР (возможно, правда, что националисты, наиболее близкие по взглядам к ПСР, просто повышают ставки для серьезного торга: они могут попросить для себя посты министра иностранных дел и обороны).

Эксперты не исключают, что переговоры по коалиции сорвутся и будут назначены повторные выборы. Из краткосрочных побочных эффектов такого расклада сил – падение турецкой лиры до рекордного минимума, на 5%.

Главными результатами волеизъявления граждан можно считать три принципиально новых феномена во внутренней политике.

Во-первых, несмотря на формальную победу ПСР, это – провал планов Реджепа Эрдогана получить абсолютно большинство в парламенте для последующего изменения конституции и превращения Турции в президентскую республику. Провал делает из него «хромую утку». У сильного политика (см. «Папа Тайип, или Штрихи к портрету второго отца турецкой нации», №6(56), 2011) сохраняется немало сторонников и даже обожателей, но его пока не оспариваемое превосходство уже подточено, как дуб короедами, тремя факторами:

– «имперским перенапряжением» Турции, связанным с недальновидным втягиванием в гражданскую войну в Сирии и смычкой со странами суннитской оси (см. «Турция не отказывается от членства в ЕС, но позволит ли ИГИЛ?», №12(94), 2014);

– накаливанием проблем в экономике, вызванным как утратой позицией на Ближнем Востоке, так и охлаждением в отношениях с США и ЕС;

– разочарованием части среднего класса, присягнувшего кемалистскому принципу лаицизма, ползучей исламизацией и авторитарным стилем правления Р.Т.Эрдогана.

Президент страны и лидер ПСР, которая дважды убедительно побеждала на парламентских выборах, переоценил свой «мандат неба». Как указывает Фади Хакура из лондонского Чэтэм-хауса, «Эрдоган превратил выборы в референдум по своим президентским амбициям. Теперь эти планы придется на долгий срок передвинуть на заднюю конфорку на медленный огонь». Оппозиционный политик Холук Коч более категоричен: «Главный проигравший на этих выборах – Эрдоган. Турция победила».

Во-вторых, впервые на политический просцениум выходят деятели, представляющие самое крупное этническое меньшинство – курдов, насчитывающих порядка 20% населения Турции. Курдский фактор становится потенциальным балансиром во всех внутриполитических раскладах.

Во главе партии стоит неглупый и харизматичный лидер – Селахатин Демирташ, который сумел внушить сомневающимся, что его программа, левая по ключевым установкам, обращена ко всем гражданам, вне зависимости от этнической принадлежности, что проявилось и в подборе кандидатов – среди них есть не только курды. Немало и женщин, и даже один представитель нетрадиционной сексуальной ориентации. Как следствие, к партии Демирташа переметнулись многие бывшие сторонники ПСР, в том числе истовые мусульмане из числа курдов, жителей юго-восточной Анатолии, особенно в районах, где число арабов, сирийских беженцев, идет на сотни и сотни тысяч, а это грозит этнической враждой.

Нельзя не видеть, что С.Демирташ апеллирует и к светскому по духу и проникнутому идеями представительной демократии городскому среднему классу. Отсюда его комментарий, что выборы «закрыли дебаты по поводу диктатуры в Турции, которая смогла отодвинуться от края пропасти».

В-третьих, плавно меняется состав политического класса. У некоторых депутатов из партии Демирташа родственники состоят в запрещенной и объявленной террористической организацией Курдской рабочей партии, да и у самого лидера, поговаривают, брат – боевик. Все более весомо звучит голос женщин: в прежнем Меджлисе их насчитывалось 79 (по данным 2011 года), сейчас их стало 96 (напомню, из 550 парламентариев). Прибавили и оппозиционные партии, от кемалистов до националистов. Композиция власти стала еще более пестрой, как узбекский халат.

Можно согласиться с газетой «Вашингтон пост», что гетерогенность нового Меджлиса есть признак «большей зрелости турецкой демократии». Турецкий политолог Бюлент Алирыза из мозгового треста в Вашингтоне верно полагает, что итог выборов сродни «ядерному взрыву». Но последствия могут быть более разрушительными. Поскольку ни одна из партий, прошедших в Меджлис, не изъявила готовности образовать правящую коалицию с ПСР, то возможны два сценария. Это повторные выборы в случае, если в течение отпущенных законом 45 дней не удастся сформировать кабинет, опирающийся на большинство в парламенте.

И второй сценарий, чисто теоретический, более рискованный как для самого Эрдогана и ПСР, так и для стабильности Турции в целом. Стоит внимательно вчитаться и вдуматься в заявление для турецкого канала Би-би-си заместители лидера ПСР и главы парламентской конституционной комиссии Бурана Кузу: «Правительство не будет сформировано. Не будет и коалиции. Ранние выборы, похоже, неизбежны». Важнее следующий пассаж: выборы показали «слабость парламентской системы… это проклятие для всего мира. В Турции только правительства большинства могли нормально работать, а коалиции всё рушили». Б.Кузу не исключил, что оптимальное решение – сильное президентское правление.

Из сказанного можно заключить, что если повторные выборы не принесут ПСР большинства депутатских мандатов, президент Эрдоган может пойти на радикальные шаги для закрепления своей власти. Осмелится ли он переписать конституцию в приказном порядке? Едва ли. Но в условиях ухудшения ситуации по периметру границ и оформления более мощных оппонентов внутри страны, «папа Тайип» способен пойти ва-банк.

Владимир МИХЕЕВ