Таблоид в возрасте 168 лет «вышел в тираж»
Дело о прослушке выявило заговор политиков и медиамагната
Перечень виновных в глазах общественности, чье нравственное реноме и деловая репутация предстали в дурном свете после нового витка разоблачений вокруг преступной деятельности газеты «Ньюс оф зе уорлд» (News of the World) – флагмана бульварной журналистики Великобритании, внушителен.
Это и журналисты самого издания, не гнушавшиеся подкупом государственных служащих и вторжением в частную жизнь – они занимались прослушиванием голосовой почты граждан – во имя сенсационности, питавшей трехмиллионный тираж. Это и сам престарелый медийный магнат Руперт Мердок, чьи люди попались на аморальных методах сбора информации. Это и сановники с правого и левого края политического спектра, использовавшие прессу для манипулирования избирателями, пропаганды собственных достоинств и умаления оппонентов, для сведения счетов и иных малосимпатичных, корыстных по своей природе, целей.
Скандал вокруг британского таблоида – событие экстраординарное. Как первая в своем роде газета для грамотного рабочего класса, «Ньюс оф зе уорлд» пережила две мировые войны и стала свидетелем смены шести монархов, но была закрыта 10 июля этого года по причине полного и безоговорочного морального банкротства. Как с ехидством написала о своей коллеге в своеобразном некрологе лондонская «Таймс», «News of the World не смогла удивить своих читателей новостью о том, как во время грозы в июле 1843 года в городе Чарльстоне с неба упал аллигатор. Газета родилась на три месяца позже, но именно подобными историям она больше всего и запомнилась на протяжении всех 168 лет своего существования».
У этого потрясения основ британской журналистики и нравов большой политики есть и транснациональное измерение, поскольку империя выходца из Австралии Мердока обширна. Олигарх владеет газетами «Уолл-стрит джорнэл», «Таймс», «Сан», «Нью-Йорк пост», голливудской кинофабрикой «Двадцатый век Фокс», телеканалом «Фокс ньюс», информагентством Доу-Джонс, операторами телесетей BSkyB, Sky Deutschland, Sky Italia, Foxtel, а также российскими радиостанциями Best FM, Ultra и «Наше радио».
…Если подходить хронологически, то первые улики всплыли ещё в 2006 году. Тайное вышло наружу, и публика узнала, что редактор отдела «Ньюс оф зе уорлд» Клайв Гудман, приставленный в редакции «смотрящим» за Виндзорами, организовал прослушивание телефонных разговоров членов королевской фамилии – причем на профессионально высоком уровне. В ту пору главный редактор издания Энди Коулсон отрицал, что ему было ведомо о рационализаторской инициативе своего подчиненного.
В 2007 году Клайв Гудман был арестован, а вместе с ним и частный детектив Гленн Малкэйр, подслушивавший переговоры в эфире принца Уэльского и его супруги герцогини Корнуолльской, а также домашний телефон канцлера казначейства Джорджа Осборна. Заодно выяснилось, что журналисты таблоида получали в свое распоряжение расшифровку телефонных бесед и копии sms-сообщений высших руководителей государства, таких как вице-премьер Джон Прескотт и мэр Лондона Борис Джонсон, а также колоритного бизнесмена-миллиардера Ричарда Брэнсона.
Новый раунд разоблачений стартовал 4 июля, когда объявили результаты следствия: оказалось, что детектив Малкэйр перехватил эсэмэски родителей 13-летней Милли Доулер из города Саррей, пропавшей без вести. Малкэйр стёр несколько посланий, чтобы освободить память мобильника, и в течение полугода это вводило в заблуждение родителей Милли и следствие, полагавших, что девочка всё еще жива. Затем её останки были обнаружены, а в июне этого года по обвинению в убийстве Милли Доулер был осуждён охранник ночного клуба Леви Белфилд.
Дальше – больше. Выяснилось, что репортёры Мердока, пользуясь услугами, в том числе, и офицеров полиции, прослушивали телефоны жертв британского аналога 9/11 – терактов на трех станциях лондонской подземки и автобусной остановке, которые 7 июля 2005 года в час пик унесли жизни 56 человек. В числе тех, кого прослушивали, был Грэм Фоулкс, у которого в тот день, названный трагедий 7/7, погиб 22-летний сын Дэвид.
«Мы с женой места себе не находили, постоянно звонили друзьям, и контекст наших разговоров был очень личный и очень эмоциональный. И мысль, что кто-то мог прослушивать нас в поисках дешевых заголовков, для меня просто невыносима», – говорит Фоулкс, который заявил, что хотел бы повидать владельца газеты Мердока, «но думаю, что он не достаточно смел для встречи со мной».
Поначалу Руперт Мердок и его сын Джеймс также оказались недостаточно смелы, чтобы предстать перед Палатой общин и дать показания по вопиющему случаю нарушения прав человека, но затем согласились, должно быть, оценив все репутационные издержки. Третьей подозреваемой в том, что она знала о незаконных операциях, а вполне вероятно даже их санкционировала, была названа Ребекка Брукс, исполнительный директор головной компании Мердоков «Ньюс интернэшнл», за которой прочно закрепился негласный титул самой влиятельной женщины в британских СМИ. Кстати, Грэм Фоулкс требовал именно её отставки.
Обозреватель «Дейли телеграф» Питер Оборн приоткрыл завесу секретности над специфическим характером взаимоотношений между властью и медийной империей Мердока, где связующим звеном выступала Ребекка Брукс.
Доверенное лицо Мердоков пользовалась особым покровительством бывшего лейбористского лидера Тони Блэра (кстати, опубликовавшего после начала скандальных открытий умело составленную статью в защиту своего делового союзника). На партийных съездах Ребекка Брукс сидела не в ложе прессы, а рядом с министрами. Чего удивляться, если премьер-министр Блэр, по свидетельству газеты, первым делом после завершения мероприятия звонил напрямую Мердоку. А когда Сара, жена ставшего преемником Блэра Гордона Брауна, устраивала «пижамную вечеринку» для узкого круга избранных, в их числе была и Ребекка Брукс.
У кормила власти лейбористов сменили тори, и что? Ничего не изменилось. Въехавший в резиденцию на Даунинг-стрит консерватор Дэвид Камерон также имеет привилегированные каналы связи с Мердоками. Джон Харрис из «Гардиан» поведал, что летом 2008 года лидер тори на частном самолете прибыл на греческий остров Санторини, откуда на катере был доставлен на 184-футовую яхту Мердока для встречи, имевшей громадные последствия.
Вскоре тори ополчились на телерадиокорпорацию Би-би-си, которая традиционно симпатизировала лейбористам. Правительство Камерона одобрило замораживание лицензионных отчислений и призвало Би-би-си «делать больше за меньшие деньги», что аккуратно укладывалось в стратегию Мердока, начавшего еще 40 лет назад аккумулировать медийные активы в Британии. В 2009 году другой флагман его медиаимперии газета «Сан» объявила о том, что отныне принимает сторону консерваторов и намерена «валить» лейбористов.
Насколько велик был вклад Мердока в провал лейбористов на выборах, оценить сложно, но факт есть факт: магнат заранее сделал ставку на победителей, то есть на тори, и явно заручился их поддержкой. Не случайно, когда в октябре 2010 года Дэвид Камерон праздновал своё 44-летие, были званы исключительно те, кто знают его всю сознательную жизнь, а также… доверенное лицо Мердока – Ребекка Брукс. С момента своего избрания премьер пять раз встречался с миссис Брукс, в том числе у нее дома за ужином под Рождество 2010 года (23 декабря).
Один из журналистов «Ньюс оф зе уорлд» поведал Питеру Осборну, что в редакции собирали досье на многие влиятельные фигуры. Иногда предавали гласности компромат, иногда придерживали. Похожими методами действовала бизнес-группа «Мост» медиамагната Гусинского в лихие 1990-е годы, когда собирали сведения о политиках, а также бизнесменах, особенно из «Газпрома», и ключевых журналистах (отчет о наружном наблюдении за одним из моих бывших газетных руководителей довелось читать в Рунете).
Подлинный размах шпионской по своей сути деятельности «Ньюс оф зе уорлд» пока не выяснен. Возможно, многое так и не удастся установить, поскольку 18 июля бывший репортер таблоида Шон Хор, первым взорвавший бомбу с разоблачением своих работодателей (редактор Энди Коулсон был в курсе и поощрял слежку и прослушку) и саморазоблачением, был найден мертвым в своем доме в Уотфорде.
Именно Шон Хор начал самостоятельное расследование случаев взлома ящиков голосовой почты, успев в ряде интервью рассказать подробности, в частности того, как применялся pinging, специальная технология слежения за людьми при помощи мобильного телефона. Нужно было попросить ответственного сотрудника информационной службы (news desk) выяснить, где находится имярек, и «минут через 15 или 30 кто-нибудь приходил и сообщал, где тот обретается в этот момент».
Обстоятельства смерти Хора туманны. Но впору задаться вопросом: кому было выгодно, чтобы он замолчал? В интервью «Гардиан» Хор несколько раз повторил: он искренне надеется, что скандал послужит «очищению журналистики в целом» и что «он решил протрубить тревогу» в отношении того, чем занимались его бывшие коллеги по «Ньюс оф зе уорлд», именно исходя из высших побуждений. Хор раскрыл имя частного детектива, услугами которого пользовалось его издание, и имел неосторожность добавить, что тот готов рассказать обо всём, что знал, «поскольку мы дошли до точки, когда многие люди хотят прикрыть свой зад». Шон пообещал и другие разоблачения, однако через 7 дней был обнаружен мертвым.
«По словам представителей Скотланд-Ярда, это не криминальная смерть. Но как можно доверять Скотланд-Ярду, когда в разразившемся таблоид-гейте на скамье подсудимых оказалась и полиция? (...), – пишет в своем комментарии итальянская газета «Репубблика». – Нет необходимости верить в теории заговора, чтобы понять, что кто-то слишком много знал, и что очень удобно закрыть ему рот. Навсегда». Шквал убийственных экспозе настроил британскую публику на скептический лад. Достаточно почитать посты на форумах ведущих изданий, причём всех идеологических расцветок. На таком неблагоприятном психологическом фоне Мердоки попытались минимизировать ущерб серией решительных и эпатажных шагов.
Ребекка Брукс 15 июля подала в отставку, подчеркнув в своем заявлении-отречении, что чувствует «глубокую ответственность перед людьми, которым мы причинили боль». От имени компании было опубликовано публичное извинение перед Британией и ее народом. Руперт Мердок объявил о создании собственной независимой комиссии по расследованию аферы. Правда, это заявление чудесным образом совпало с решением ФБР завести дело о возможном подслушивании сотрудниками компании Мердока телефонов жертв трагедии 11 сентября 2001 года. Источником этой гипотезы оказался бывший полицейский Нью-Йорка, сообщивший, что сотрудники «Ньюс оф зе уорлд» обратились к нему с просьбой раздобыть записи телефонных разговоров жертв 9/11 и их родственников.
После того, как утверждение экс-полицейского опубликовала британская «Дейли миррор», Питер Кинг, член Палаты представителей Конгресса США от штата Нью-Йорк, призвал ФБР начать разбирательство, что и было сделано. В письме шефу ФБР Питер Кинг акцентировал внимание на том обстоятельстве, что действия иностранных газетчиков на территории США, если всё подтвердится, представляют собой «нарушение федеральных законов, связанных с подкупом должностных лиц и запретом на прослушивание» (частных телефонных разговоров). Конгрессмен подчеркнул, что «любой, кто будет найден виновным в таких поступках, должен быть подвергнут самому строгому наказанию, предусмотренному законом».
Между тем набор антикризисных мер не принес медиаимперии желаемых результатов. Брет Стивен на страницах принадлежащей Мердоку «Уолл-стрит джорнэл», нарочито демонстрируя непредвзятость и неангажированность, написал о своем хозяине в третьем лице: «Тот факт, что этот медиа-Саурон попросил прощения у семьи Доулер, закрыл провинившуюся газету и принял отставки своих заместителей, похоже, вряд ли на кого-то произвел впечатление». В свою очередь, в редакционной статье испанская «Паис» подчеркнула: «Хотя империя Мердока и раньше оказывалась в центре аналогичных скандалов из-за своей страсти к беспринципной журналистике, на этот раз она загнана в угол, и закрытие News of the World, отказ от покупки BSkyB и принесенные извинения ей не помогли». По мнению газеты, все последствия этой непристойной истории ещё в полной мере не проявились.
Утверждение спорное, потому что на следующий день после ареста Ребекки Брукс (17 июля) подал в отставку шеф Скотланд-Ярда Пол Стивенсон. И хотя он заявил, что его совесть чиста, ему придется, видимо, ответить на появившиеся утверждения о его личных контактах с бывшим заместителем главного редактора «Ньюс оф зе уорлд» Нилом Уиллисом, арестованным по «делу о прослушке». За два года таких неформальных встреч состоялось, как минимум, четыре, при этом подчиненные Стивенсона с октября 2009 года по сентябрь 2010 года пользовались услугами пиаровской компании «Чейми медиа», которая принадлежит… Уиллису.
Стивенсон, давая показания в ходе парламентских слушаний, добавил ещё один штрих: 10 из 45 сотрудников пресс-службы Скотланд-Ярда, работавших под его началом, ранее, до перехода в полицию, состояли сотрудниками «Ньюс интернэшнл», британского филиала мердоковской корпорации.
Кстати, попутно политтехнологи Уиллиса консультировали и консервативную партию. Бесплатно (?!). Не случайно «Гардиан» задается вопросом: учитывая, что стоимость услуг пиаровских спецов Уиллиса, по сведениям Скотланд-Ярда, равна 1000 фунтам стерлингов в день, были ли оказанные услуги запротоколированы в качестве «пожертвований» в фонд партии или нет?
В этой истории рано ставить точку, но обозреватели уже предложили свои предварительные выводы. Так, Джон Харрис из «Гардиан» полагает, что скандал сорвал маску с британской правящей элиты: «'Фактор Мердока', несомненно, повлиял на политику новых лейбористов: отсюда и их неприятие экономической интервенции Евросоюза, и слепая вера в то, что Британия должна всегда поддерживать американскую внешнюю политику, какими бы опасными ни были последствия…» После того, как под влияние империи Мердока попали тори, вмешательство медиамагната в политику «рассматривалось уже как само собой разумеющееся явление».
Наглядной иллюстрацией стал случай с занимавшей пять лет назад пост министра культуры Тессой Джоуэл. В её обязанности входил, в частности, контроль за деятельностью «Ньюс интернэшнл». Оказалось, что её телефон прослушивали люди Мердока, предположительно, для сбора сведений личного характера. Однако в ходе этой спецоперации становилась известна информация сугубо официального характера, непосредственно касающаяся британской части империи Мердока, что позволяет квалифицировать прослушку как промышленный шпионаж. Госпожа Джоуэл была поставлена в известность, что её «слушают», что не помешало ей сохранить дружеские отношения с Ребеккой Брукс. А в начале июля этого года Тесса Джоуэл была приглашена на вечеринку зятя Мердока – Мэтью Фрейда.
«Эти вечерники, – выводит приговор Питер Осборн, – представляют собой заговор между британской прессой и политическим классом против страны в целом». На таких светских раутах решались судьбы: кого-то приближали, кого-то удаляли. Осборн полагает, что Британия «никогда бы не начала вторжение в Ирак, если бы не мощная поддержка мердоковской прессы».
Не менее патетически звучат слова и обозревателя Стива Хьюлета: «Такое впечатление, будто весь истеблишмент зашатался. Любая связь с Мердоком и его газетами – а все, так или иначе, были с ними связаны – сегодня представляется настолько сомнительной, что любое упоминание о ней... Это настоящая бойня. Как если бы вдруг включили свет и все воскликнули бы: Господи, неужели мы этим занимались!?»
Кое-где в прессе даже промелькнули крамольные мысли о том, что не худо бы Дэвиду Камерону, замаранному не менее своих лейбористских предшественников, подать в отставку. Сейчас политики, по понятным причинам, стараются дистанцироваться от медиамагната и его корпорации. Показательно в этом плане письмо в газете «Обсервер» главы лейбористской партии Эда Милибэнда, в котором тот признает, что Руперт Мердок приобрел «слишком большое влияние над жизнью британского общества». Газета рассматривает слова лидера оппозиции как знаковые. Столь резкая «постановка вопроса», считает «Обсервер», выводит не желающий стихать скандал вокруг медиаимперии Мердока на государственный уровень.
Итак, после 168 лет турбулентных взаимоотношений с государством, бизнесом и обществом таблоид – тиражный тяжеловес – закрылся, «вышел в тираж». Но его вязкое и тяжкое наследие, сродни проклятию, явно будет жить и после смерти, требуя себе, возможно, новые жертвоприношения.
Владимир МИХЕЕВ