Операция под кодовым названием «LuxLeaks», нацеленная на разоблачение Люксембурга как якобы недобросовестного игрока за ломберным столом, развивалась по канонам многосерийной телевизионной мелодрамы. Но, похоже, завершится она, вопреки ожиданиям, ничем. Ни «хэппи эндом» с уходящими в лучезарный восход реабилитированными финансовыми регуляторами. Ни пейзажем после битвы с отрубленными головами. У меня складывается впечатление, что не будет ни награждения обличителей, ни поношения непричастных, а запах жареной сенсации скоро выветрится.
Такое предощущение объясняется тем, что наряду с добропорядочными правдоискателями, в том числе, среди активистов «Консорциума международных журналистов расследовательского жанра» (ICIJ), которые первыми стали просвечивать финансовые и фискальные механизмы Люксембурга, присутствовали, так мне видится, и злонамеренные инкогнито. Из финансово-банковской сферы. Те, что заинтересованы не в поиске истины, а в очернении успешного, а потому опасного для них конкурента.
Однако осуществить задуманное заговорщикам не удалось. Сверхзадача – ослабить привлекательность Люксембурга – не будет решена. Повторить с вариациями посрамление Кипра, но без силового приема в виде конфискации активов, в случае Великого Герцогства не удастся.
Для выстраивания и понимания моей логики напомню, что представляла собой репрессивная мера властей Евросоюза в отношении банковского сектора на острове, на берег которого, по легенде, из пены морской вышла Афродита. В жизни все происходило менее романтично: ЕС объявил о введении налога на депозиты; вкладчиков с суммой менее 100 тысяч евро в принудительном порядке обязали передать в бюджет 6,75%, а те счастливчики, у кого накопления превышали этот порог, должны были пожертвовать десятиной – 9,9%. По сути, вводился не «налог», а проводилась конфискация.
Мотивы ЕС, на мой взгляд, были разноплановы. Наиболее тиражируемое объяснение сводилось к тому, что Кипр превратился-де в пиратскую гавань. В ней якобы припрятывали награбленное российские бароны-разбойники из лихих 1990-х. А самые разжиревшие из них, проходившие по категории «олигархи», и вовсе обосновались там прочно и надолго. Перебрались в Восточное Средиземноморье на ПМЖ. Сделали Кипр «семейным островом».
Можно допустить, что поскольку скоробогатые россияне с сумрачным прошлым – и впрямь встречаются, то эта версия имеет право быть. Однако есть как минимум два «но». Во-первых, презумпция невиновности не допускает огульных и безапелляционных приговоров, требует не абстрактных, а конкретных доказательств. Во-вторых, кипрская оффшорная зона существовала в рамках европейского права, движение капиталов не раздувало пузырь банковских депозитов, а представляло собой трансакции – Кипр служил удобным расчетно-кассовым посредником в торговых операциях между Россией и Евросоюзом. Подчеркну: полностью легальным.
Малоубедительной смотрится и конспирологическая теория, что на примере Кипра обкатывалась схема жесткого управления финансовыми потоками. Один из руководителей компании «Honest & Bright Company Ltd» выдвинул версию, что имел место эксперимент с дальним расчетом. Цель сводилась к тому, чтобы «проверить реакцию мировой финансовой системы на экспроприацию частной собственности». По его мнению, «если изъятие денег одобрят, то в мировой практике появится отработанный механизм стерилизации «финансовых пузырей» путём физического изъятия средств… Если изъятие не пройдёт – это сигнал организаторам эксперимента, что простыми путями современные проблемы финансового мира не решить. Надо будет придумывать абсолютно новую парадигму…».
Более убедительным толкованием случившегося, отвечающим духу и букве естественного соперничества в финансово-банковском мире, служит версия, что Кипр стал играть не в своей лиге, замахнулся на более высокий статус, чем ему негласно предписано. А потому было решено умерить его амбиции, подорвать к нему доверие через конфискационную меру и тем самым вызвать естественное бегство и переток капиталов в другие юрисдикции.
К слову, если таковым был тайный умысел, то частичная конфискация средств вкладчиков возымела не тот эффект, на который рассчитывали.
Бегство капиталов, вызванное решением, продавленным финансовыми стратегами Германии, случилось, но не столь массовое, да еще их новая прописка не обязательно имела европейские адреса. Многие предпочли следовать народной мудрости: подальше положишь – поближе возьмешь, и переложили свои накопления на счета в Сингапуре и Гонконге.
Аналогия напрашивается сама собой: «LuxLeaks», чисто теоретически, мог стать спусковым крючком для точечного расстрела доброй репутации Люксембурга как грамотного управляющего финансами и авуарами. Но не стал – по целому ряду обстоятельств, каждое из которых заслуживает краткого, но вразумительного пояснения.
Перво-наперво, воздам должное гибкости мышления и быстроте принятия ответственных решений на государственном уровне. Люксембургские политики, как законодатели, так и топ-менеджеры исполнительной власти, оперативно внесли необходимые поправки в действующие правила и регламенты, по которым дышит и движется финансово-банковская сфера. Что называется, учли замечания, сделали оргвыводы, подстроились под новый регуляционный режим. Тем самым вывели себя из-под огня критики.
Приведу свежий пример. Есть такой «Глобальный форум по транспарентности и обмену информации по налоговым делам». Этот орган, существующий под крышей ОЭСР, контролирует степень «гласности» в таком щекотливом деле, как взыскание налогов. Доклад 2013 года уличил Люксембург в несоблюдении некоторых, освященных авторитетом ОЭСР, правил сбора налогов и отчетности. За минувший год в Люксембурге провели «работу над ошибками» и – подали заявку на пересмотр приговора. Заявка принята. Это означает, как минимум, что в предварительном порядке контролеры, следящие за мытарями, признали обоснованность прошения, а как максимум, осознали, что придется провести переоценку своих выводов.
За уверенностью люксембургских стратегов в том, что их «дело – правое», стоят и фундаментальные макроэкономические показатели. Экономический рост по итогам 2014 года составил примерно 3%, и ожидается, что в следующие полгода темпы роста ВВП достигнут не менее 2,8%, а весной даже подрастут до 2,9%. Базовая инфляция колеблется вокруг отметки в один процент (самый низкий показатель с мая 2010 года). Замеры ожиданий предпринимательского сословия показали, что люди дела, то есть бизнесмены настроены оптимистично: готовы много трудиться, инвестировать, где надо – рисковать, а где – действовать осмотрительно.
Важно выделить и такую составляющую успеха, а заодно и «исторического оптимизма»: человеческий фактор. Иными словами, качество работников, от секретаря-делопроизводителя до менеджеров среднего и высшего звена. Сужу об этом не понаслышке, а как руководитель крупного банка, зарегистрированного в Люксембурге, с многонациональным коллективом, многопрофильным по своим умениям и навыкам.
В конце января я смогла убедиться, что не обманываюсь в высоких оценках своего персонала. Международная школа бизнеса Insead провела исследование в 100 странах, чтобы выявить места, где профессионально готовят, привлекают со стороны и удерживают у себя самых дееспособных и талантливых. Угадайте, кто занял пьедестал почета? В первую тройку вошли Швейцария, Сингапур и Люксембург.
Свое объяснение этому феномену предлагает Бруно Ланвин, один из авторов исследования: «Две из названных стран не имеют выхода к морю, а третья – остров. Особенность их географического положения и относительное отсутствие природных ресурсов заставляют их раскрывать свои экономики, что является ключевым условием привлечения талантов». Как отмечается в докладе Insead, существует два способа обзавестись высококвалифицированными кадрами: сделать акцент на качественном образовании и проводить разумную политику в области иммиграции.
…Не в обиду будет сказано острову Афродиты, Люксембург смотрится более непотопляемым островом. Почему? Уже потому, что Великое Герцогство получает и пользуется конкурентным преимуществом за счет высокой концентрации умных управленцев, принимающих грамотные решения, и трудолюбивых работников, которые эти решения исполняют. Можно сказать: всякие там «LuxLeaks» приходят и уходят, а Люксембург, как авторитетный, надежный и эффективный международный финансовый центр, остается.
Светлана ФЕДОТОВА,
CEO, управляющий директор
East-West United Bank в Люксембурге