Цунами
Всё-таки в нас есть что-то хорошее. Хотя и не так много. В европейцах, американцах, азиатах – всех, вне зависимости от цвета кожи и этнической принадлежности. Это что-то с особой силой всколыхнулось в ответ на трагические события в Японии – чудовищное землетрясение и цунами, унесшие тысячи жизней, оставившие тяжелейшие разрушения. Прорвалось наружу помощью, сочувствием, солидарностью, сопереживанием.
Всколыхнулось… и прошло, покрывшись, как, к сожалению, повелось, патиной безразличия к другим и заботы о самих себе. Переродилось в движение за закрытие атомных электростанций и столкновения между экологами-идеалистами и управленцами-прагматиками. Зачерствело подсчётами ущерба, который стихия нанесла стране, и того, во сколько ей обойдётся восстановление. Опошлилось рассуждениями о том, сколько это будет стоить мировой экономике. А потом и вовсе подернулось ряской забвения, оттеснённое на периферию сознания смакованием революций «социальных сетей» в Северной Африке и на Ближнем Востоке, постоянно подпитываемым новостями с полей реальных и вымышленных сражений.
Но не для всех… Известнейший математик Аристарх Сенкявючас прекрасно знал её родителей – потрясающих, выдающихся физиков, г-на и г-жу Айкидзо. Они проработали, они прожили в ЦЕРНе бок о бок так много лет. Они сделались настолько близкими, что воспринимали друг друга как одну большую семью. Их дочери были всё время вместе. Они росли вместе. Играли вместе. Взрослели вместе. И со временем стали такими похожими – образом мыслей, повадками, пристрастиями – и в такой степени родными, что Аристарх не взялся бы сказать, к которой из них он испытывал больше любви, нежности и обожания.
Потом, увы, контракт закончился. Аристарх с женой и чета Айкидзо разъехались по домам. Но ни у кого из них не вызвало и тени удивления, когда дочери, как сговорившись, взяли в качестве специализации на филологических факультетах своих университетов, куда они поступили, одна – русскую, другая – японскую литературу. Еще через несколько лет дочь четы Айкидзо приехала на стажировку в Россию и, естественно, провела её, живя у Аристарха с женой. Вернулась она к себе вместе с Оксаной – теперь уже пришёл черед дочери Аристарха отправляться по студенческому обмену.
И тут – землетрясение и цунами. Аристарх почувствовал боль и тревогу ещё за несколько дней. Он не находил себе места. Метался из угла в угол. Непрерывно звонил по телефону. Его посещали какие-то смутные видения. Но ничего того, что произошло в реальности, он и представить себе не мог.
Это было ужасно. Чудовищно. Невыносимо. Семья Айкидзо была как раз из тех мест, по которым волна ударила с наибольшей силой. Она прошлась по ним как утюг, не оставив на своём пути ничего живого. Не мудрено, что фамилии выдающихся физиков значились в самом начале мартирологического списка.
Девушек в нем не было. Но и никаких известий о них не поступало. Их фамилии отыскались в другом списке – среди пропавших без вести. Значит, надежда все ещё оставалась. Пусть и весьма призрачная.
Как только пошли сводки, Аристарх попытался улететь к местам разрушений вместе со спасателями. Иначе попасть туда не было никакой возможности. Но у него ничего не вышло. Контрабандой его провезти друзья не смогли. Ученого вычислили и сняли с рейса буквально в последний момент.
И с этого дня Аристарх как обезумел. Он не знал, где он находится. Он не понимал, что происходит. В его голове творилось нечто невообразимое. Сумятица цифр, формул, расчётов. Невероятных. Сумасбродных. Непонятно откуда взявшихся. Но выстраивающихся во что-то невообразимо великое. Безусловное. Неопровержимое.
И одновременно калейдоскоп воспоминаний. Некоторые из них – самая малость, конечно же, принадлежали ему. Хотя, может быть, не его собственному, единственно возможному, а какому-то собирательному я. Другие – тут он терялся в догадках, настолько они были фантастическими, – похоже, принадлежали всему человеческому роду. Или даже не только человеческому, а всем тем, кто сформировал ойкумену человека и историю его бесчисленных реинкарнаций.
Жуткую. Наполненную нескончаемыми потерями в беспрерывной борьбе с враждебной природой, в сражениях с неотвратимым и своими столь ограниченными и, вместе с тем, безграничными возможностями. Наполненную в одинаковой степени подвигами, свершениями, самопожертвованием и любовью. Бесконечной любовью.
Воспоминания спутывались, перехлестывались, переплетались в его сознании, однако не тушили, не смазывали друг друга. Из-за своей несхожести, контрастности, несопоставимости они делались только ярче, отчетливее, органичнее.
Вот ему совсем немного лет. Он ещё нигде не был. Все знает только по книжкам. И родители не ограничиваются восторженными рассказами. Они берут его вместе с собой к тёплому морю.
Лето. Серпантин дороги. Огромное солнце, погружающееся в пучину. Его охватывает жуть от величия происходящего. Но он бежит навстречу волне. Презрев страх. Опасность. Робость. Нерешительность. Слабость.
Мчится, чтобы упасть в воду, теплую, нежную, сладостную. Ту, о которой он всегда мечтал. Ту, о которой он всю жизнь будет мечтать.
И одновременно взобраться на престол мироздания, с которого можно повелевать не только собой, но и чужими судьбами. Звездами. Галактиками. Всем сущим. Разумным. Вечным. Нетленным.
И тут же эти дивные, восхитительные детские воспоминания сметаются чувствами и образами совсем другого порядка.
С Красной планетой творится что-то невообразимо ужасное. Никто ничего подобного не предполагал. И намеков на то, что такое может случиться, не было. Но безбрежный мировой океан, в котором они жили и благоденствовали с незапамятных времен, начал исчезать. Он испарялся. Мелел. Распадался на съеживающиеся моря и пересыхающие проливы прямо на глазах. Отчего, почему – и спустя много лет никто так и не выяснил. Не смог разобраться. Но факт оставался фактом. Среда обитания необратимо менялась. Выживание цивилизации зависело от того, сумеют ли они приспособиться, отважатся ли выйти из воды и поселиться на суше, или все погибнут. Окажутся ли они в силах из обитателей некогда мирового океана превратиться в земных существ? Способны ли они сохранить, а затем возродить в других условиях свою цивилизацию?
В тот раз они сподобились. У них получилось. Они сделали невозможное. Видимо, такое было по плечу только разумным обитателям великого океана. Они растворили в нём свои многочисленные я. Они превратили его скудеющие воды в разумный океан или, что, правда, не одно и то же, в океан разума. И таким образом запустили эндогенную программу стремительных изменений. Они поменяли свой генетический код. Подправили его. Сделали его тягучим, вязким, вариативным, изменчивым, адаптативным. Буквально за несколько десятилетий они прошли все фазы трансформаций и сделались совсем другим видом – земными людьми, обитающими на Красной планете, очень отдалённо похожими на будущих людей Земли.
Вкусить плоды победы у них, однако, не получилось. Суровая природа не давала передышки. Вскоре вслед за исчезновением океана начала исчезать и атмосфера. Удержать ее искусственным путем не было никакой возможности. Все попытки восстановить её, регенерировать, заменить на что-то другое, провалились. С истончением атмосферы нечему стало защищать сушу от гибельных излучений и метеоритных дождей. Борьба с убивающей их природой была слишком неравной. В её трагическом исходе вскоре уже никто не сомневался.
И тогда обитатели Красной планеты обратили свои взоры на соседние планеты. Спастись, не вырождаясь на своей, шансов практически не осталось. Может, на них удастся найти приют и начать всё заново. Единственной планетой, которая для этого подходила, оказалась Земля. Но её тогда, много миллионов лет назад, полностью покрывала вода.
Обитателей Красной планеты это не смутило. Они смогли эволюционировать из жителей морей в земные существа. Смогут запустить и реверсное развитие. Благо в генетической памяти рода всё записано. Ничего никуда не исчезло. Всё прекрасно сохранилось.
Красная планета для жизни, для разумной жизни погибла. Но жизнь продолжилась на Земле. Однако новым её обитателям совсем недолго довелось насладиться покоем. Видимо, все потенциально обитаемые планеты проходят те же самые стадии трансформаций. И на Земле мировой океан стал отступать.
Появление суши, огромных кусков суши, целых континентов пришельцы с Красной планеты восприняли с восторгом. Опыт их древней, все повидавшей цивилизации подсказывал, что расцвет всего – науки, искусства, передовых технологий – скачок в познании и освоении мира возможен только на суше. И они в третий раз запустили процесс генетических изменений, чтобы расстаться со старой жизнью в океане и заселить сушу.
Что вызвало всемирный потоп, никто не ведает. Существует много легенд, предположений, теорий. Но доподлинно никто не знает. И не узнает. Сказочка про Ноя – не более чем напутствие. Миф. Прелестный. Спасительный. В духе глянцевых журналов. Но назидание не может служить объяснением. Генетически человечество было готово к любым напастям. И на этот раз, постаравшись ничего не растерять из нажитого, человечество вновь переселилось в мировой океан.
Когда же по прошествии тысячелетий вода спала, они вновь вышли на сушу. Пошёл отсчёт нового времени. Зародилась и пошла в рост новая, наша с вами цивилизация. Сначала её усилия сводились к тому, чтобы вспомнить, восстановить всё то, чем наши предки владели ранее – от контроля над погодой до понимания языка звёзд. А потом новая цивилизация, что-то растеряв или утратив, что-то домыслив и переиначив, стала придумывать своё.
Кстати, в целях самосохранения придумала сказочку. Будто бы человек слаб. Немощен. Ничтожен перед несуществующими богами стихий. Легкораним. Он непонятно как стал венцом всего сущего, воцарился над живой природой и начал помыкать ею. У него ни зубов, ни когтей. А он заставил всех вокруг служить себе и пресмыкаться перед ним.
Лживую сказочку. В действительности ничего подобного. За плечами человечества сотни миллионов лет эволюции. Оно способно восстать из пепла как феникс. В состоянии сбросить кожу и жить как-то иначе. Оно без потерь приспособится ко многому. Любые программы адаптации, включая реверсные, заложены в генетическом коде человека. Вот только как их запустить, стало секретом, ключи от которого наши предки постарались забросить как можно дальше…
В фантасмагории своих и чужих, хотя и тоже своих, воспоминаний Аристарх спускался с девочками по порогам. Когда удавалось вырваться, они всей своей большой семьей уезжали на водопады. Горы. Кручи над головой. Хрустальные потоки нежнейшей вкуснейшей воды. Форсировать пороги было замечательным развлечением. Девочки не променяли бы его ни на что другое. Но не только из-за восторга преодоления опасности, ради ощущения победы и способности превозмочь себя. Потом их ожидала еще большая награда.
Вода замедляла свой бег. Становилась сонной. Зачарованной. Ручной. И время тоже как бы переставало течь. Подгребая от одной лилии к другой, они сочиняли сказки. Придумывали небывальщину. Творили свой удивительный мир, вход в который был открыт только для посвящённых. Один поворот сюжета – Аристарх. Другой – наперебой, кто кого переубедит, – девочки. Про похождения сбежавшего маминого покрывала. Про любвеобильное сердце кентавра. Про верность и дружбу. Силу, счастье и самопожертвование. Небо, звезды и морские глубины. Про отвагу и смерть, и снова жизнь и любовь. Предвкушение будущих часов блаженства, наполненных магией неведомого, творимого ими и только ими и только во имя самих себя, для Аристарха и девочек было сладостнее всего на свете.
Аристарх с восторгом погружался в те годы. В те упоительные воспоминания. Он прикасался к тому времени, когда девушки были маленькими. Вновь наслаждался ощущением умиротворенности, безопасности, ничем не омраченного блаженства. Слёзы наворачивались на глаза. Он смахивал их тыльной стороной ладони. Пытался взять эмоции под контроль. Но ничего не получалось. И стремительный водоворот знаний, прорвавшихся в его голову из памяти предков, лишь усиливал испытываемые им чувства.
Всеми силами своей недюжинной души он мечтал о том, чтобы девочки были живы. Его девочки. И те, которые могли бы у них родиться. И все другие, которые еще только появятся на свет спустя годы. Чтобы им ничего не угрожало. Чтобы жуткие километровые цунами, которые последуют за этими шалостями природы, лишь «слегка» потрепавшими Японию, не застали никого врасплох. Для этого надо было вновь вернуться в воды наступающего мирового океана. Нужно было по новой запустить столько раз уже опробованную реверсную программу эволюции человечества.
И тут все формулы в пассионарном сознании Аристарха встали на отведенные им места. Оставалось лишь толкнуть снежный ком с вершины горы. Оставалось только сказать: «Да сбудется предначертанное». И Аристарх произнёс их. Круг замкнулся. Земная цивилизация встала на старый новый путь возвращения к истокам – к тому, с чего начала свое восхождение цивилизация обитателей Красной планеты. Для неё разумный океан или океан разума был утерянным прошлым. Для землян, если сбудется, превращался в не столь отдаленное будущее.
© Н.И. ТНЭЛМ