Выпуск №1(83), 2014

Уважаемые читатели! Вышел в свет новый 83-й номер интернет-журнала «Вся Европа», издаваемого Европейским учебным институтом в сотрудничестве с российско-люксембургским журналом «Альянс». В нем, как и во всех предыдущих, рассказывается о происходящем в Европейском Союзе и отношениях между Россией и ЕС. Анализируются последние события и новейшие тенденции в политической, экономической, социальной и культурной жизни и правоприменительной практике ЕС и его государств-членов, интересные для российского читателя, в том числе, под углом зрения Великого Герцогства как второй столицы ЕС и одного из крупнейших мировых финансовых центров. Ключевые статьи номера, естественно, посвящены итогам последней встречи в верхах Россия-ЕС ("Цельное впечатление от уполовиненного саммита Россия-ЕС" из рубрики "В фокусе") и набирающему динамику председательству Греции в интеграционном объединении ("Греция: председатель-изгой" и "Греция: кому ЕС давал деньги" из рубрик "Страна-председатель" и "Полемика и скандалы"). Их авторы в противовес злопыхательским публикациям, которыми отметилась западная пресса, обстоятельно рассказывают, что и как в действительности обсуждалось на встрече руководителей России и институтов ЕС, объясняют, в каких весьма специфических условиях проходит нынешнее председательство, и какие задачи ему предстоит решать. В выпуске много материалов, посвященных робкому, спотыкающемуся, но, наконец-то, начавшемуся подъему в зоне ЕС ("Италия: дорогу молодым", "Южная Европа выходит из кризиса?" и "Ирландия простилась с "мусорным" рейтингом" из рубрик "Политика", "Экономика" и "Опыт"). Продолжающейся интеграции в области финансового регулирования ("ЕС: как контролировать финансовые рынки" и "Латвия ввела евро" из рубрик "Экономика" и "Валюта"). Все более "прохладному" отношению в регионе к мигрантам и иммигрантам ("ЕС: почему буксует иммиграционная политика", "С какого перепугу", "Дебаты вокруг"пришлых" раскололи элиты", "Швейцарцы устали от приезжих" и "Мальта: почем паспорт?" из рубрик "Комментарий", "Иммиграция" и "Право"). Набирающему обороты сепаратизму ("Каталония – слово за Кортесами" и "Независимость Шотландии: цена вопроса – 500 фунтов" из рубрики "Политика"). Другим злободневным проблемам, волнующим европейское общество (Вивиан Рединг: "Спасибо Сноудену", "Брюссель разморозит отношения с Гаваной" из рубрик "В фокусе", "Политика" и т.д.). Рисуемая ими разноцветная мозаичная картина с неизбежностью подталкивает к неутешительному выводу о том, что ЕС вступил в 2014 год хромой уткой. В конце мая предстоят очередные выборы в Европарламент. Вслед за ними произойдет обновление руководства ЕС и Европейской Комиссии. ЕС возглавят новые люди. Поменяется состав не только европарламентариев, но и весомой части исполнительной власти. Как сложится новая конфигурация политических сил в ЕС, никто не знает, хотя все с удовольствием делятся своими оценками и прогнозами. Спекуляций и серьезных исследований изобилие[1]. Непонятно только, чего больше. Однако ни у кого не вызывает сомнений, что институтам ЕС будет труднее находить общий язык. Европарламент станет менее управляемым. Работать станет сложнее. Последствий несколько. Во-первых, с руководством ЕС и нынешним составом институтов ЕС считаются все меньше и меньше, зная, что они временные. Срок их полномочий истекает. Они будут заменены другими. Особенно наглядно это видно по поведению внешних игроков. Но и внутри ЕС этого особенно никто не скрывает. Во-вторых, ЕС сам себя загоняет в ситуацию цейтнота. Опасения относительно того, что будущий Европарламент заставит пересмотреть многие традиционные подходы к европейской интеграции и станет еще менее послушным и услужливым, чем раньше, очень велики. Поэтому государства-члены торопятся с принятием разрабатываемого сейчас новейшего законодательства, подгоняют еврогруппу и Европейскую Комиссию. Да и само рудиментарное правительство ЕС спешит изо всех сил. Им надо поскорее завершить строительство банковского союза или хотя бы заложить его прочный фундамент, ужесточить контроль за финансовой сферой, провести ряд отраслевых реформ, форсировать переговоры с США о трансатлантическом экономическом сообществе. Имеется и много других задач, ждущих своего решения. Оказавшись в столь сложной ситуации, ЕС нервничает, делается раздражительным, склонным к недостаточно продуманным, сугубо сиюминутным, конъюнктурным решениям. От этого страдают и осуществление европейского проекта, и отношения с третьими странами, на которые ЕС стремится переложить ответственность за свои собственные просчеты и недоработки. Наиболее свежим примером служит видная невооруженным глазом, хотя и ведущаяся подковерными методами борьба между государствами-членами ЕС, еврогруппой, Европейской Комиссией, Европейским центральным банком и Европарламентом за укрепление или, наоборот, за размывание европейского механизма спасения проблемных банков. ЕЦБ сразу квалифицировал проект, одобренный министрами финансов, как слишком путаный, сложный, трудно применимый, требующий доработки. Европарламент также отнесся к нему прохладно. Но скептицизм скептицизмом, а деваться некуда. Вошедшие в согласительную группу представители Европейского Парламента, Совета и Комиссии могут придерживаться разных взглядов, на чем-то настаивать, чего-то требовать, однако на серьезное улучшение и качественную доводку правового описания механизма у них просто нет времени. Кровь из носа – пакет должен быть принят не позже, чем на неделе с 14 по 17 апреля, когда состоится последняя пленарка Европарламента нынешнего созыва. Если упустить время, о проекте в его нынешнем виде и о целостном регулировании банковского союза, по всей видимости, придется забыть[2]. В-третьих, внутри ЕС разворачивается нешуточная война за голоса избирателей. Выборы в Европарламент воспринимаются как тест на доверие к ЕС. К проводимой им политике. Отстаиваемым ценностям. Предлагаемому (или не предлагаемому) проекту будущего. При этом заранее известно, что на «отлично» ни ЕС в целом, ни странам-членам его сдать не удастся. Слишком велики в ЕС протестные настроения. Их могут сбить либо вдруг, откуда-то с неба свалившиеся очередные успехи европейской интеграции. Реальные или вымышленные. Ни на те, ни на другие правящей элите ЕС рассчитывать не приходится. Тогда их можно нейтрализовать умелой, продуманной, хорошо разыгранной (анти)пропагандистской кампанией, призванной переломить нынешний тренд ко все более глубокому разочарованию в европейской идее, к тому, что и как делается в ЕС как на национальном, так и наднациональном уровне. Элементы этой кампании пока еще плохо артикулированы. Аморфны. Нет уверенности, что их удастся раскрутить. Вместе с тем, они все отчетливее проглядывают сквозь рутину, казалось бы, повседневного политического действа. Ее цель состоит в том, чтобы вернуть утраченное доверие к ЕС, вернуть интерес к европейскому проекту и выбить оружие из рук стремительно набирающих силу крайне правых партий и их лидеров и популистских движений самых различных мастей и оттенков. Опорных тезисов, которые в ней используются, всего несколько. Большая часть из них хорошо известна. Они неоднократно использовались и раньше. Могут быть отнесены к разряду классических. Это, прежде всего, призывы к тому, чтобы вспомнить, как много европейская интеграция дала людям – от многих десятилетий мирной жизни до высочайшего в мире благосостояния, и уверения в том, что без нее было бы намного хуже. Если с памятью проблемы, то "качественнее учить граждан понимать преимущества и ответственность" членства в ЕС и участия их стран в еврозоне[3]. Однако они не работают и вряд ли кого могут сейчас убедить. Все наиболее выигрышные завоевания ЕС воспринимаются как некоторая данность, как то, что уже есть и довольно давно, является атрибутом жизни, а не достижениями интеграции. Пируэты же по поводу благосостояния вызывают общественное неприятие. Все же видят, что за последние пять лет жить стало хуже. Безработица достигла абсолютно неприемлемых масштабов. Произошло относительное обнищание простого люда. Пропасть между толстосумами и политической элитой, с одной стороны, средним классом и пауперизированным населением – с другой, резко увеличилась. Похоже, перестал действовать и второй тезис – о том, что ЕС является сообществом ценностей. О каких ценностях может идти речь, коли все тяготы кризиса свалили на плечи среднего класса и простого человека. Вместо того чтобы защищать и отстаивать их интересы, превратили в козлов отпущения. Социальные права, экономические и все прочие откровенно попираются. Как и политические, чего в прошлом старались избегать. Ведь раньше, хоть для видимости, обеспечивалась ротация власти. Между левыми и правыми партиями и объединениями существовала, во всяком случае, просматривалась глубокая разница. Соответственно у избирателей был выбор. Теперь на него откровенно покусились. Классические партии занялись беззастенчивым плагиатом. Они на голубом глазу перехватывают друг у друга лозунги. Проводят сходную политику. Образуют всякого рода большие коалиции (в том числе с прописной буквы), в которых все различия вообще становятся неразличимыми. И все это лишь во имя захвата власти или ее удержания. Естественно, доверие к классическим политическим партиям падает. Не стоит удивляться тому, что в подобной ситуации акцент переносится на "оживляж" политической картины – придание политическому процессу видимости гораздо большей соревновательности. Его персонификацию. Электорату предложено выбирать на этот раз не только рядовых членов Европарламента, но и Председателя Европейской Комиссии – ключевую фигуру в иерархии ЕС. Это находка. Она заслуживает того, чтобы о ней рассказать подробнее. О ней чуть позже. Главным же образом народ пытаются убедить в том, что дно экономического кризиса пройдено, предпринятые реформы заработали, экономический подъем начался, в дальнейшем будет только лучше. Поэтому голосуйте за нас. За тех, кто помог вам выстоять. Возродить экономику. Вновь подарить надежду на будущее. Голосуйте за проевропейские партии. Вот в подтверждение того, о чем мы говорим, статистические выкладки, обзоры настроений предпринимателей, доклады о предпринятых и предпринимаемых усилиях, радушные прогнозы будущих свершений. Однако тут (анти)пропагандистская кампания сталкивается с другой, по-настоящему сложно преодолимой трудностью. ЕС и государства-члены входят в 2014 год хромой уткой не только в политическом смысле этого явления, но и в социально-экономическом. Их влияние на социально-экономические процессы ослаблено. Использовать стандартные рычаги экономического развития с прежней эффективностью не получается. Развернуть корабль европейской экономики от жесткой экономии к стимулированию роста так быстро, как хотелось бы, не выходит. Пациенту дали настолько сильно действующее лекарство, что он от него чуть было не загнулся. Восстанавливаться будет долго. Возможны рецидивы и ухудшения. А ощутимый результат нужен уже к концу мая. Остается только одно – всячески приукрашивать то, что имеется, очертя голову бросаться в омут экономического авантюризма и протекционизма и обещать, обещать, обещать. В большинстве стран ЕС совершенно определенно начался экономический подъем. Они втягиваются в гораздо более здоровую фазу экономического цикла. В целом показатели хорошие. Обнадеживающие. Свидетельствующие о том, что положение выправляется. Приведу только некоторые из них. Долгожданный результат – наконец-то суверенная задолженность совокупности стран зоны евро перестала увеличиваться. Правда, может быть, временно. К началу 2014 г., по данным Евростата, она чуть сократилась с пика в 93,4% ВВП до 92,7%[4]. Особенно обнадеживающий сдвиг к лучшему произошел на рынке долговых обязательств. Ирландия в первые дни января сумела выпустить бонды на 3,75 млрд евро под самые низкие проценты за последние 10 лет[5]. Выплаты по ирландским долговым облигациям со сроком погашения в 10 лет упали до 3,31%, испанских – 3,77%, итальянских – 3,88%. В разгар кризиса ставка поднималась до 6,5%[6]. К концу 2013 г. в Германии и Австрии, где с безработицей дело обстоит наиболее благополучно, она опустилась до 5,2% и 4,8% соответственно[7]. В Великобритании сократилась до 7,1%. Столь хорошего результата, по прогнозам, ожидали только к 2015 г.[8] Таким образом, вполне можно согласиться с Мануэлом Баррозу и Херманом ван Ромпеем, а также всеми начальниками ЕС, стоящими на более низких ступенях иерархической лестницы, когда они утверждают, что худшее позади. Для евро. Еврозоны. Целостности интеграционного объединения. Для ЕС в целом. И, тем не менее, остается слишком много "но". Часть из них лежит на поверхности. Кризис отбросил ЕС далеко назад. С его последствиями еще разбираться и разбираться. Повсеместно, кроме небольшой группы стран, ВВП и промышленное производство ниже, чем в предкризисный год. В некоторых случаях намного. По состоянию на начало 2014 г. еврозона производит товаров и услуг на 13% меньше (США – 15% и Великобритания – на 18%), чем семь лет назад[9]. Греции, например, как утверждает оппозиция, потребуется целое поколение, чтобы выбраться из экономической ямы[10]. В целом по ЕС безработица сумасшедшая. Особенно среди молодежи. На периферии ЕС зашкаливает за 50%. Даже в Италии держится на прискорбно высоком уровне в 41,6%[11]. То, что она кое-где снизилась на процентный пункт или даже два, в макроэкономическом плане ничего не меняет. Во Франции, напротив, армия безработных в 2013 г. выросла еще на 177,8 тыс. человек[12]. Меньше чем в 2012 г., тогда ее пополнили 283,8 тыс., но все же уже при нынешнем президенте, поклявшемся взять ситуацию под контроль, она увеличилась на 375 тыс. человек[13]. Как свидетельствует очередной доклад ОЭСР, еще одной уязвимой группой населения стали престарелые[14]. К 2014 г. ЕС недосчитался неимоверного числа средних и малых предприятий. Шквал банкротств достиг астрономических размеров. На несколько лет кредитные потоки, в которых они нуждались для выживания, пересохли. Сейчас в ЕС спохватились. Однако с большим опозданием. Положение выправляется. Но слишком медленно. А ведь всегда считалось, что именно малые и средние предприятия образуют ткань европейской экономики. Придают ей устойчивость. Недофинансирование оставило рубец на всем хозяйственном механизме стран ЕС. На протяжении всего последнего периода капиталовложения в модернизацию, новые технологии, обновление производства шли неуверенно. В ноябре 2013 г. выдача кредитов предприятиям снова снизилась. И это несмотря на феноменально низкие ставки ЕЦБ. На этот раз на 3,9%. Как отмечалось в редакционной статье "Файнэншл Таймс", это стало самым сильным сжатием предложения за последнее время[15]. А ведь проблемы с кредитованием реального сектора, как подчеркивалось на столь любимом сильными мира сего всемирном экономическом форуме в Давосе в начале 2014 г., – свидетельство не только слабости и неустойчивости банковской/финансовой системы, но и неверия частного бизнеса (заемщиков) в то, что экономическое положение стабилизировалось и можно вновь "вкладываться", делая ставку на предполагаемый рост спроса и экономический подъем[16]. В результате восстановление конкурентоспособности в ЕС произошло не за счет выхода на более высокий технологический уровень, как это обычно происходит по завершении стандартного экономического цикла, а за счет наступления на права работника. Это далеко не одно и то же. Наконец, положение дел с суверенной задолженностью сейчас хуже, нежели когда страны ЕС только приступали к осуществлению политики жесткой экономии. Частный, но показательный пример – ценой больших жертв Ирландия провела масштабные структурные реформы и выправила экономическое положение, но за это время ее суверенный долг подскочил с 64,4% ВВП в 2009 г. до 124%![17] Колоссальный объем долговых обязательств душит экономику ЕС. Связывает ее по рукам и ногам. Обрекает на долгие годы медленного неустойчивого роста. А ведь выбор в пользу проведения именно такого экономического курса был сделан для того, чтобы решить проблему задолженности, раскрепостить экономику, публичный и частный сектор. Использованных мер явно недостаточно. Нужны новые, более радикальные. Ведь чтобы долг сокращался, напоминает Бруно Колман из Лувенского католического университета, "темпы роста ВВП должны превышать показатели бюджетного дефицита"[18]. Кроме того, начавшееся ужесточение монетарной политики самым негативным образом скажется на условиях обслуживания долговых обязательств[19]. "Мы летим наобум", охарактеризовал складывающуюся ситуацию Марио Драги[20]. Вот и пробрасываются идеи поручить ЕЦБ скупать те или иные ценные бумаги и тем самым стимулировать рост или, как предложил Бундесбанк, ввести в обанкротившихся странах особый налог на лиц с высоким достатком[21]. Таким образом, стартовые позиции, с которых в ЕС начинается экономический подъем, плохие. Они плохие сами по себе. В абсолютном выражении. Вместе с тем, они особенно плохие, по сравнению с США, Японией, ведущими державами развивающегося мира. В 2014 г. рост ВВП в зоне евро не превысит в среднем 1%, тогда как в США и Великобритании он ожидается на уровне 2,8% и 2,4%[22]. Это при том, что в 2013 г. рецессия по зоне евро составила -0,4%, а годом раньше – -0,7%[23]. Второй блок "но" связан с неуверенным, неустойчивым, уязвимым характером экономического роста. Движение вперед страдальческое. То тут, то там оно на какое-то время вновь сменяется откатом. За бравурными оптимистическими цифрами нередко следуют вызывающие озабоченность. В больного человека Европы превратилась Франция. Соседи, особенно через Ла-Манш, начала вообще отзываться о ней, как "самой большой опасности для зоны евро", к естественному негодованию Парижа[24]. Дело зашло настолько далеко, что президент Франсуа Олланд и его правительство решились на тотальный пересмотр проводимого ими экономического курса и, прежде всего, налоговой, бюджетной и инвестиционной политики[25]. В этих целях 23 января 2014 г. при президенте создан Стратегический совет по контролю над государственными (публичными) расходами. По подсчетам социологического центра "Трендео", за 2013 г. во Франции было ликвидировано или закрыто 263 промышленных объекта, новых открылось всего 124. Углубляющуюся деиндустриализацию страны остановить не удалось. Заказы на технологическое оборудование вновь сократились. Рентабельность еще больше снизилась. По сравнению с Германией использовалось в пять раз меньше промышленных роботов: 33 тыс. против 165,8 тыс.[26] Прямые иностранные капиталовложения упали в 2013 г. на 77%[27]. Главное, как показывают все социологические опросы, – общество пропиталось неверием в свои силы и крайней формой пессимизма: один только показатель того, что 74% населения считают, будто бы раньше было лучше, чего стоит[28]. Некоторые встретили новый экономический курс Франсуа Олланда с воодушевлением[29]. Кредитные агентства отреагировали скептически, предпочитая судить по конкретным делам, а еще лучше по результатам, а не обещаниям. Французские коммунисты заклеймили как отказ от левых убеждений прыжок с социалистической на либеральную платформу и предательство по отношению к предвыборным обещаниям[30]. Отдельные популярные экономисты уровня Пола Кругмана назвали вчерашним днем экономической теории, дорогой в никуда, "интеллектуальным коллапсом", поскольку Европе надо исправлять перекосы политики жесткой экономии и наращивать госрасходы и потребление, а не наоборот[31]. В Италии экономический рост еще только ожидается. А это две ведущие экономики ЕС после Германии. Уверенного перелома к лучшему не произошло ни в одной из периферийных или проблемных стран ЕС, за исключением, может быть, только Ирландии. Согласно прогнозу Евростата, стагнация продолжится в Испании, Италии и Греции. Кипр еще глубже погрузится в рецессию. Динамика ВВП в 2014 г. в этих странах составит 0,3%, 0,4%, 0,6% и -3,9% соответственно[32]. На спасение Греции придется выискивать пока непонятно из каких источников еще 15 млрд евро[33]. Против излишнего неоправданного оптимизма вынужден был предупредить глава ЕЦБ Марио Драги[34]. Более того, резко обострилась экономическая ситуация в Польше и Венгрии. Неблагоприятные тенденции приняли в них настолько ярко выраженный характер, что их поспешили включить в разряд небольшой группы развитых и развивающихся стран, вызывающих наибольшие опасения. В конце весны, начале лета 2013 г., когда руководство Федеральной резервной системы США предупредило о прекращении эры легких денег и неминуемом ужесточении монетарной политики, спекулятивный капитал бросился уходить с развивающихся рынков. Резкая смена привычной модели удовлетворения потребностей в инвестиционном, оборотном и кредитном капитале, которой пользовались и суверенные заемщики, и частные фирмы, спровоцировала панику, обвальные тенденции в экономике большой группы развивающихся стран, общую дестабилизацию. Особенно тяжело пришлось нескольким государствам. Их национальная валюта и экономическая притягательность оказались дискредитированы. Они утратили доверие финансовых рынков. В пятерку условно неустойчивых экономик включили ЮАР, Турцию, Бразилию, Индию и Индонезию. Для них даже придумали специальный акроним. В дальнейшем руководство ФРС пересмотрело свои планы. Мировые рынки успокоились. Отток капиталов прекратился. Ситуация нормализовалась. Однако лишь временно. С учетом ужесточения монетарной политики, к которому все же приступила ФРС, Всемирный Банк 15 января 2014 г. предупредил, что односторонние действия США неминуемо спровоцируют новое издание взрывной дестабилизации рынков. Если переход к осуществлению нового монетарного курса будет предпринят недостаточно плавно и без должной координации, в течении нескольких месяцев деньги практически перестанут приходить на развивающиеся рынки. Последние недосчитаются до 80% ранее поступавшей к ним денежной массы[35]. Однако наиболее тревожная ситуация сложится не в пятерке ранее идентифицированных развивающихся стран, а в восьмерке. И не только развивающихся. К перечисленным выше государствам, для которых краткосрочные заимствования на открытом рынке окажутся вне досягаемости, указал Всемирный Банк, добавятся Венгрия, Чили и Польша. Над всеми ними нависает дамоклов меч того, что они не смогут обеспечить своим компаниям доступ к коротким деньгам для осуществления текущих выплат по долгам. Для последних это будет равносильно смертному приговору. Правда, согласно выкладкам Всемирного Банка, с серьезными трудностями столкнутся очень многие. В долгосрочной перспективе ставка, под которую осуществляются заимствования в крупнейших экономиках, вырастет приблизительно на 200 процентных пунктов. Характерно, что по отдельным экономическим и финансовым показателям, используемым Всемирным Банком в своих оценках, Польша называется более уязвимой, чем, скажем, Бразилия. В Венгрии же, по причине чрезмерной зависимости от внешнего финансирования, ситуация рисуется в более мрачных тонах, нежели даже в Турции[36]. Большие опасения у экономистов, национальных и международных структур вызывает возможное усиление в ЕС дефляционного давления. Особенно много об этом говорили в Давосе[37]. Оно, считают многие, может подорвать экономический рост в ЕС и, как следствие, повиснуть еще одной неподъемной гирей на шее мировой экономики. Опасность дефляции состоит в том, что она сделает более затруднительным обслуживание и возврат долгов – и суверенных, и корпоративных. Пойдет в противоход уже начавшемуся ужесточению монетарной политики. Сделает весь хозяйственный механизм ЕС еще более неповоротливым и тяжеловесным. Убьет стимулы к обновлению производства и сферы услуг. Может спровоцировать "дальнейшее углубление кризиса задолженности"[38]. Наглядной иллюстрацией пагубности дефляции для экономического роста служит Япония. Она два десятилетия не могла выкарабкаться из стагнации. Потребовалась встряска абэномикой для того, чтобы наступил перелом. Гораздо определеннее, чем европейские политики и экономисты, о рисках дефляции для ЕС высказалась директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард. Выступая на заседании Национального пресс-клуба в Вашингтоне в середине января, она заявила: "Дефляция может иметь катастрофический эффект для экономического восстановления". И далее: "Это людоед, которого всенепременно надо победить"[39]. Третий блок "но" менее очевиден. Они хорошо известны более узкому кругу специалистов. О них предпочитают писать и говорить в иносказательном ключе. Но, что не исключено, они еще более весомы, чем все остальные. Поэтому-то ЕС бросил все силы на создание банковского союза и оздоровление своей финансовой системы. В Европе банки играют на порядок более значимую роль, чем в Соединенных Штатах Америки, да и в других регионах. В Европе практически только через них идет финансирование экономики и стимулирование потребления. Они и кровеносная система экономики, и сердце, и сама кровь, несущая кислород. В США это не так: они лишь один из участников рынка. А в ЕС банки находятся в плачевном состоянии. Ведущие экономисты без обиняков называют их "больными" и видят, прежде всего, в них и недостаточном спросе основную слабость европейской экономики[40]. Они потеряли сначала на американских залоговых бумагах, потом на греческих ценных бумагах и т.д. Они выдали безумное количество невозвратных, необеспеченных кредитов. Они вложились в разорившиеся неконкурентоспособные отрасли национальной экономики, как, например, в германские или польские верфи. Кроме того, они опоздали с реструктуризацией. Неповоротливы. Зачастую вынуждены принимать недостаточно обоснованные решения, подчиняясь игре политических или каких-то иных интересов. На их санацию потребуются годы. Она будет стоить ЕС и государствам-членам очень дорого. У них же, по состоянию на сегодня, нет ни времени, ни свободных денег. Выполнение требований об увеличении собственного капитала банков по результатам их проверки ЕЦБ за счет кредиторов и акционеров не прибавит им популярности. Оно еще больше ослабит их и так не слишком твердый настрой на финансирование реального сектора экономики[41]. На дурных вестях в ЕС нынче не модно акцентировать внимание. Однако отчетность есть отчетность. Когда сообщается, что в третьем квартале 2013 г. убытки Дойче Банка ни с того ни с сего по неизвестным причинам составили 1 млрд евро, это не может не настораживать[42]. К тому же давно уже стало труизмом констатировать: "Банковская система Европы чувствует себя лучше, но по-прежнему полностью не восстановилась"[43]. Нельзя сбрасывать со счетов "но" и другого порядка. Кризис суверенной задолженности своим внешним проявлением имел размежевание ЕС на богатый Север и бедный Юг, на преуспевающий Центр и проблемную Периферию. Политика жесткой экономии еще больше усилила расслоение. Это то, что бросается в глаза. Что все признают. То, что вновь начали замалчивать – это неспособность качественно различных экономик гармонично развиваться в условиях единообразия, насаждаемого еврозоной, недопустимость применения к ним одинаковых мер, одинаковой политики, одинаковых требований. Чтобы преодолеть прекрасно осознаваемое ими противоречие, лидеры южан попытались заставить Германию пойти на обобществление долгов и финансовой ответственности. У них ничего не получилось. Берлин, что было вполне предсказуемо, отказался расплачиваться за других. А на то, что все экономики станут похожими, ЕС рассчитывать не приходится. Об этом можно даже не мечтать. Еще одно "но", которое замаячило на горизонте, – сомнение в верности экономического курса, избираемого Германией. Большая коалиция под давлением социал-демократов объявила о введении минимальной зарплаты. Анонс вызвал переполох в стане предпринимателей. Они тут же начали бить в набат, предупреждая, что подобная мера подорвет конкурентоспособность, что она является антирыночной, что это чистой воды принуждение, диктат и выкручивание рук. Приводимые ими аргументы хорошо известны. Естественно, что до принятия решения члены Большой коалиции и, прежде всего, христианские демократы все тщательно взвесили. Насторожило другое. Похоже, корни обеспокоенности предпринимателей гораздо глубже. Они кроются в наличии в Германии весьма обширного полутеневого сектора экономики, который преуспевает за счет нещадной эксплуатации рабочей силы, которой очень и очень недоплачивают. Введение минимальной зарплаты сделает его нерентабельным со всеми вытекающими последствиями. В том числе и социальными. Не стоит забывать также, что в нашумевшем исследовании хозяйственного комплекса Германии, предпринятом ОЭСР, а это не какой-то там маргинальный фонд или НПО, стране предрекается весьма неутешительное будущее. В нем разъясняется, почему в силу целого ряда объективных причин, включая демографию, экономика Германии в долгосрочной перспективе будет расти медленнее всех ее основных европейских конкурентов, не говоря уже о США, Китае, Индии, Индонезии, Мексики и т.д. ОЭСР предрекает, что на период до 2060 г. средние темпы роста ВВП страны не превысят 1,1%[44]. Это также будет иметь вполне определенные социальные последствия. Зашкаливающая безработица – свидетельство того, что ЕС вступает хромой уткой в 2014 г. не только под углом зрения политики и экономики, но также и в социальном плане. Это свидетельство наиболее яркое. Очевидное. Безусловное. Вместе с тем, есть и другие. Не менее обескураживающие. Население Европы стремительно стареет. С каждым годом удельный вес людей преклонного возраста будет увеличиваться. Ни система здравоохранения, ни пенсионная система, ни социальные службы пока к этому не готовы. Всех их придется перестраивать. Современное государство не справляется даже с теми нагрузками, которые есть сейчас. Вон в Португалии, чтобы выбраться из кризиса, стали урезать, в том числе, и пенсии стариков. В будущем нагрузки будут только увеличиваться. Уже сейчас государство всеобщего благоденствия трещит по швам. Нужны жесткие, радикальные, хирургические реформы. Их можно проводить, вернее, желательно проводить при наличии свободных денег и в условиях социального спокойствия. Нет ни того, ни другого. Получается еще один замкнутый круг. На вопрос о том, как из него выбраться, действующие политики ответа не дают. Если ничего не делать, в ряде стран вполне возможен коллапс. И экономический, и социальный. Причем уже в ближайшем будущем. Наконец, ЕС вступает в 2014 г. хромой уткой и в интеллектуальном плане. У него нет стратегии дальнейшего развития. У него нет притягательной картины будущего, которую он мог бы предложить населению. Все призывы придумать ее, дать ЕС новую современную идеологию, запустить дискуссию, способную оживить интерес к ЕС среди населения, повисают в воздухе. Сильные, красивые, величественные инициативы типа Большой Европы или Союза Европы политической элитой ЕС не воспринимаются. Они тонут в потоке серости, глупых, все менее правдоподобных штампов, стремлении к сенсационности вместо серьезного, трезвого, объективного анализа. Вот и получается, что в основном переписывается одна и та же повестка дня, перечисляются проблемы, с которыми сталкивается регион, и вызовы, на которые ему предлагается дать ответ. За откровения выдаются сентенции типа того, что ЕС выступает в роли громоотвода для выражения неудовлетворенности в связи с совершенно другими вещами, в том числе такими, на которые Союз не в состоянии повлиять, будь то последствия глобализации, изменение образа жизни в новую технологическую эру и т.д. Или "козла отпущения", хотя Великобритания наложила на него настолько сильный отпечаток, что он стал в большей степени английским проектом, нежели каким-либо еще[45]. Нынешнее состояние умов хорошо описывается постоянными авторами популярной французской газеты "Монд". Сначала сладкая пилюля. Мрачные прогнозы по поводу ЕС не сбылись. Союз выдержал удар. И евро удалось сохранить, и притягательность европейской интеграции. 1 июля 2013 г. Союз пополнился Хорватией. Добавим только, что восторг по этому поводу выразили всего 20% хорватов, и понятно почему: "экономика в состоянии стагнации, - пишет журнал "Экономист", - безработица растет, многие молодые хорваты отравлены ненавистью"[46]. 1 января в еврозону вошла Латвия, хотя более половины жителей предпочли бы остаться вне ее. Как утверждает руководство страны, чтобы получить дополнительные гарантии против угрозы с Востока[47]. На Украине подняли революцию, чтобы добиться обещанной ассоциации с ЕС. Уже, правда, не "оранжевую", а с оттенком "коричневого". Горькая пилюля – "экономический, политический и социальный кризисы все еще продолжаются"[48]. ЕС обуревают страхи. Их множество. Главных порядка пяти. Из долгосрочных на первом месте наплыв иммигрантов. Я на первое поставил бы, конечно же, проблему безработицы, но французские аналитики предпочитают не дразнить гусей. И о миграции в Европу и внутри ЕС говорить надо, скорее, в гораздо более широком плане, под углом зрения всплеска ксенофобии, порождаемой приездом чужаков и усилением конкуренции на рынке труда. Европейцы сначала разворотили улей на Ближнем Востоке и в Северной Африке, разрушив созданную там инфраструктуру, хоть как-то сдерживавшую бегство обездоленных на преуспевающий континент, а потом схватились за голову. С внутренней миграцией положение схожее. Свобода передвижения – крупнейшее достижение ЕС. Она лежит в основе общего рынка. Внесла колоссальный вклад в экономическое процветание народов ЕС. В нынешней же посткризисной Европе превратилась преимущественно в головную боль и воспринимается как социальный демпинг, которому надо противостоять. При таком уровне безработицы и разочарования населения иного и быть не может. Что делать, руководство ЕС и государств-членов не знает. Стратегия не просматривается. Откуда она может появиться, не очень понятно с учетом того, что правящий класс ЕС разрывается между необходимостью в защите социальной Европы или хотя бы ее видимости, на что средств уже не имеет, и требованием предпринимателей прекратить дальнейшее обременение частного капитала и государства, подрывающее их конкурентоспособность. В этих условиях внятно, языком, доступным для широких масс, о миграции говорят в основном только крайне правые и популисты. Противопоставить им что-то более реалистичное и притягательное истеблишмент не в состоянии. Не мудрено, что они набирают очки. Из краткосрочных страхов – выборы в Европарламент. Они уже на носу. Избирательные списки сформированы или формируются. Поэтому страх, испытываемый классическими левыми, правыми и центристскими партиями, недосчитаться на них миллионов голосов и получить Европарламент, в какой-то степени враждебный дальнейшей федерализации Европы и объеданию институтами ЕС национальных суверенитетов, затмевает все другие. Для него есть все основания, ведь евроэнтузиастам хорошо известно намерение крайне правых блокировать работу Европарламента и тем самым вернуть власть обратно национальному законодателю[49]. Против классических партий играют абсолютно все факторы – и недовольство населения деятельностью ЕС и государств-членов, и ухудшение экономического положения, жертвой которого они стали, и желание выместить на ком-то свою боль, фрустрацию, обиды, неприятие происходящего. Последнее особенно важно. Выборы в Европарламент дают для "протестного выхлопа" идеальный повод. Европарламент где-то далеко. Он никого не волнует. Никакой ответственности за исход выборов люди не испытывают. Как это может по ним ударить, не понимают. Поэтому они будут голосовать, руководствуясь эмоциями, а не разумом, чтобы насолить, а не так, как на национальных выборах. Или вообще на них не пойдут, не понимая, зачем это нужно, отдав без боя энное количество депутатских кресел крайне правым и популистам, а в Греции – и крайне левым. К тому же у крайних и популистов появились новые яркие лидеры, чего не скажешь о классических партиях. Последним даже бросается упрек в том, что они, если не выходить за рамки политкорректности, упустили "европейскую мечту"[50]. Это Марин Ле Пен во Франции и Герт Вилдерс в Нидерландах, а также Алексис Ципрас в Греции – лидеры соответственно Национального фронта, Народной партии за свободу и демократию и коалиции радикальных левых сил, ныне, по признанию газеты "Интернэшнл Нью-Йорк Таймс", наиболее популярной в стране[51]. Плюс крайне правые налаживают связи, чтобы выступать единым фронтом, чего не было раньше. Любопытно, что в своем традиционном рождественском пророчестве на 2014 г. весьма осведомленная газета "Файнэншл Таймс" подает захват популистами и крайне правыми четверти мест в Европарламенте как свершившийся факт. Принимая во внимание все привходящие факторы, "Файнэншл Таймс" рисует прорыв популистов и крайне правых в наднациональные коридоры власти как неизбежность. Причем, считают ее авторы, внесистемные силы посрамят правящие партии, получив на выборах относительное большинство не только во Франции, но и в Великобритании, Нидерландах и в Греции[52]. Еще недавно такое и представить себе было невозможно. Хотя нельзя не согласиться с теми, кто подчеркивает, что перелицовка политического ландшафта происходит не столько потому, что внесистемщики так сильны, а потому что классические партии в растерянности. Ничего толкового они придумать не в состоянии. Тот факт, что в отдельных странах до 70% населения, как во Франции[53], выступают за возвращение суверенных прав на принятие решений национальному государству, и меньше трети выражают доверие ЕС (31% в той же Франции[54]) приводит их в ступор. Как и упоминание о том, что популисты и крайне правые позиционируют себя в качестве единственного подлинного защитника трудового народа перед лицом наднационального спрута из брюссельской бюрократии, франкфуртских банкиров и страсбургских парламентариев, которым дела до него нет[55]. Причем подзаголовки статей в мировых СМИ, типа "социальный кризис, неприятие иммигрантов и чувство незащищенности способствуют волеизъявлению в пользу Национального фронта", объясняют происходящее лучше, чем объемистые доклады и исследования[56]. Точно также как и появившиеся пробросы о том, что "участие в еврозоне и демократия могут оказаться несовместимыми".[57] Предложить достойный ответ у истеблишмента пока не особенно получается. Им должно было бы стать практическое решение экономических и социальных проблем. Но до него еще очень и очень далеко. Структурные реформы и все остальные меры, предпринимавшиеся им, только начинают приносить первые плоды. Поэтому вместо него истеблишмент прибегает к тактике перехвата лозунгов у своих оппонентов, что крайне печально для западной демократии, или раскручивает свой вариант популизма, как только что попытался сделать Франсуа Олланд, выступив с целым ворохом свежих, неожиданных (и для соратников, и для союзников), лучезарных инициатив. Вторая часть ответа – всяческое очернение и охаивание политических противников: мол, они неонацисты, черносотенцы, перекрасившиеся мракобесы. Им ни в коем случае нельзя верить. Они продают обман. Голосовать за них – значит подталкивать Европу в пропасть. В последнем классические партии, может, и правы. Но противопоставлять крайне правым и популистам желательно все же конкретные дела, а не водопад инвектив в стилистике желтой прессы. Иначе правящие партии и нанятые ими борзописцы сами уподобляются своим оппонентам. А перед тем, как расписывать пороки, авторитарный стиль правления, фаворитизм и все другие "измы", приписываемые, под видом объективных исследований[58], конкретным партийным лидерам, хорошо бы иногда и на себя бросать взгляд в не столь "кривое зеркало". Третья часть ответа состоит во всяческом возвеличивании достигнутого и бесконечных обещаниях, что реформы вот-вот заработают. Только подождать. Не отдавать свои голоса кому не попади. Реформы-то, конечно, заработают. Они обязательно дадут отдачу. Но после выборов в Европарламент. Пока же избиратели видят, что происходит в реальности. И бесконечный обман раздражает их еще больше. Недаром следующими двумя страхами корреспонденты газеты "Монд" называют раскол ЕС на богатых и бедных и неуверенный чахоточный экономический рост. Богатые страны, прежде всего Германия, Великобритания и скандинавы не хотят платить за других. Не хотят бесконечно давать и дарить остальным. Требуют, чтобы те жили по средствам, опирались, прежде всего, на внутренние ресурсы, могли претендовать на солидарность только после того, как принесут достаточные жертвы. От того, чтобы делиться благосостоянием или принимать у себя экономических мигрантов, тем более обобществлять долги и новое финансирование, они отбиваются руками и ногами. Но ведь в выравнивании уровней экономического развития и предоставлении доступа к благам экономического роста заключается весь смысл интеграционного проекта и построения общего рынка. Хороша же интеграция, делящая людей на чистых и нечистых, и по прошествии 60 лет с необходимостью порождающая ситуацию, когда одни живут за счет других. Когда ее благами могут пользоваться только избранные. А расслоение на бедных и богатых генерируется ею на постоянной основе. Один из уроков, которые усвоило руководство ЕС и государств-членов в ходе борьбы с кризисом и его последствиями, состоит в том, что критиковать своих за просчеты, обман, несостоятельность, да за что угодно, давать объективную негативную информацию – себе дороже. Это подрывает доверие. Отпугивает инвесторов. Осложняет ситуацию. Нужно все приукрашивать. Фокусироваться на позитиве. Подслащать все, что сообщается. Убеждать. Увещевать. Льстить рынкам. Чтобы через всемерное выпячивание позитива создавать этот самый позитив. Этой заповеди оно сейчас следует неукоснительно. Европейские политики стараются даже не заикаться о глубочайшем спаде в экономике Португалии, Испании, Греции или Кипра, об остроте проблем, с которыми те сталкиваются. Напротив, они на все лады восторгаются тем, что проблемные страны ЕС более-менее сбалансировали бюджеты текущих операций и вновь получили возможность занимать на открытом финансовом рынке под вполне приемлемые проценты. Одновременно они множат заверения в том, что Брюссель "выполнит данное слово". Что Грецию "не бросят". Никого не оставят без помощи. И главное – что самое тяжкое уже позади. Про страхи во внешнеполитической сфере, на которые указывают эксперты, нельзя читать без содрогания. ЕС и обслуживающий его пул аналитиков совсем оторвались от реальности. Они видят мир перевернутым. По их мнению, главная угроза проводимой Брюсселем внешней политики исходит от... Москвы. Еще бы, ведь по признанию одного из редакторов немецкой газеты "Ди Вельт", "главный стратегический интерес ЕС состоит в стабилизации своего восточного соседства, открытии его рынков для своих товаров и создании буфера безопасности против России: Украина представляет собой ключевой элемент данного проекта"[59]. А о России на голубом глазу, но с умным видом, печатают передовицы, утверждающие, что для ее руководства важнее всего нанести ущерб Западу, только тогда оно считает, что выгадывает[60]. Французам, чтобы не заморачиваться, действительно проще абстрагироваться от реальности. ЕС делает благое дело, подчеркивают они. Союз цивилизует пространство вокруг себя. Несет другим странам факел свободы, стабильности (лучше всего получилось с Ливией), демократии, заботы о правах человека. А злокозненная Россия вставляет палки в колеса. Не дает. Мешает. Использует, в отличие от белого и пушистого ЕС, методы дипломатического и экономического принуждения. Помешала с Украиной. С Сирией. Не дай Бог, сломает игру с Грузией и Молдавией. Ведь на территории последних, помимо прочего, размещены российские вооруженные силы. Неровен час… Вывод – конфетка: надо так выстроить внешнеполитическую линию в отношении России, чтобы нейтрализовать ее и не допустить повторения фиаско, допущенных в 2014 г. Такие пассажи многое говорят о состоянии умов в столицах стран ЕС. Недаром некоторые традиционные союзники, как, например Израиль, сотрудничеству с ЕС начинают предпочитать Китай и других более спокойных, прагматично мыслящих и менее идеологизированных партнеров[61]. О каком нормальном общественном обсуждении будущего европейского проекта, на котором настаивают лидеры ЕС и государств-членов, можно говорить при такой тотальной зашоренности. Интеллектуальное зазеркалье, а не беспристрастный анализ. Зазеркалье же, оно, как правило, бесплодно. И состоявшийся 28 января в Брюсселе саммит Россия-ЕС большинством западных СМИ подается в том же сугубо негативном ключе[62]. В их трактовке получается, что Херман ван Ромпей и Мануэл Баррозу встретились с В.В.Путиным и С.В.Лавровым исключительно для того, чтобы высказать им свое недовольство действиями Москвы и проводимой ею политикой по отношению к странам общего соседства, а все переговоры свелись к препирательству по поводу ситуации на Украине. Любому здравомыслящему человеку понятно, что это не так. Стороны прошлись по широкому кругу вопросов двусторонней и международной повестки, включая "Женеву-2", Иран и Афганистан, изложили свои позиции в отношении проблем, связанных с "Восточным партнерством". Что принципиально важно, обменялись мнениями о долгосрочных перспективах развития отношений между Россией и ЕС. Вот как об этом на пресс-конференции рассказал сам В.В.Путин: "Обсудили стратегические цели и задачи нашего взаимодействия, в том числе перспективы создания единого экономического и гуманитарного пространства, о котором здесь уже было сказано моими коллегами, от Лиссабона до Тихого океана... В качестве конкретной идеи предложили руководству Евросоюза изучить возможность формирования зоны свободной торговли между ЕС и создаваемым Россией, Белоруссией и Казахстаном Евразийским экономическим союзом. Во всяком случае можно было бы об этом подумать. Хотя реакция нам была заранее известна: ещё много проблем, которые нужно обсуждать, нужно на экспертном уровне, на техническом уровне ещё много вопросов обсудить. Это всё так, всё правильно, мы это понимаем, но думать об этом, мне кажется, можно уже сейчас. Важно запустить соответствующий экспертный диалог"[63]. Вот такого, ориентированного на много лет вперед горизонта планирования у ЕС нет. Нет новой идеи, новых концепций, нового видения, под углом зрения которых можно было бы взглянуть на сегодняшний день, инициатив, направленных на реальное, а не бутафорское построение Большой Европы или Союза Европы. Наиболее интересная находка европейского истеблишмента на настоящий момент – персонификация выборов в Европарламент. Электорат теперь будет выбирать не безликую массу европарламентариев, а того или иного крупного политического деятеля, хорошо раскрученного в предыдущие годы, который, в случае победы его партии на выборах, сможет претендовать на высшие должности в иерархии ЕС. Лиссабонский договор внес в избирательное законодательство ЕС не такое большое новшество. Он предусмотрел, что Председатель Европейской Комиссии, как и раньше, подбирается Европейским Советом, т.е. государствами-членами, но из числа лиц, представляющих европейскую партию, победившую на выборах в Европарламент. Европейские партии придумали, как пойти намного дальше и в какой-то степени поставить Европейский Совет перед свершившимся фактом, отдав решение вопросы, по сути, избирателю – это совершенно иной коленкор. Так играть в выборы гораздо занимательнее. Они организовали внутрипартийный отбор, чем-то напоминающий праймериз, и поставили во главу избирательных списков известные знаковые фигуры. Тем самым выборы в Европарламент превратились одновременно в выборы будущего главы условного правительства ЕС – председателя Европейской Комиссии. Правда, надо еще, чтобы с таким подходом согласились главы государств и правительств стран ЕС. Они пока колеблются[64]. Но колесики уже завертелись. В ноябре 2013 г. своего кандидата на пост председателя Европейской Комиссии назвала Европейская социалистическая партия. Им стал депутат от Германии, председатель Европарламента нынешнего созыва Мартин Шульц. Он прошел как безальтернативный кандидат. Имеет очень хорошие шансы. Тем не менее, не факт, что его пропустит Европейский Совет. Против Мартина Шульца играет то, что его мало кто знает за пределами Германии и Европарламента. Он до сих пор не рассматривался в качестве политической фигуры европейского масштаба. Однако это не так важно. Более существенно, что в ЕС исходят из того, что влияние Германии и так слишком велико. Не надо его раздувать еще больше. К тому же, против кандидатуры Мартина Шульца резко выступает Дэвид Камерон. Великобритания на него так легко не согласится. Если кандидатура немца слетит, у ЕСП есть, как считается, запасной кандидат. Им может оказаться Датский премьер-министр Хелле Торнинг-Шмитт. Хотя у себя в стране она особой популярностью не пользуется, в ее пользу говорят несколько факторов. Она имеет опыт работы на высших должностях. Хорошо знакома с остальными членами Европейского Совета. Станет первой в истории женщиной на капитанском мостике ЕС. Избиралась в Европарламент – соответственно, в ее отношении депутаты должны проявить солидарность. Закончила престижный Колледж Европы в г. Брюгге, считающийся кузницей кадров для институтов ЕС. У более мелких европейских партий нет никакой перспективы победить на выборах. Тем не менее, они тоже почти утвердили первых лиц избирательного списка. Зеленые решили провести он-лайн праймериз. Правда, все четыре оставленных ими кандидата мало кому известны. В стане либералов (Альянс либералов и демократов за Европу) ожесточенная борьба развернулась между руководителем фракции этой партии в Европарламенте нынешнего созыва, бывшим премьером Бельгии Ги Верхофстадтом и видным членом Европейской Комиссии от Финляндии, отвечающим за экономические досье, Олли Реном. Считается, что шансы Олли Рена выше. 1 февраля на съезде партии он собирался настаивать на голосовании. Правда, партийцы сомневаются в его способности вести активную, зажигательную избирательную кампанию. Наибольшая неопределенность царит пока в стане Европейской народной партии. У нее есть выбор аж из шести находящихся в засаде первоклассных кандидатов. Среди них действующие премьер-министры Польши, Финляндии и Ирландии Дональд Туск, Юрки Катайнен и Энда Кенни, а также директор-распорядитель МВФ, француженка Кристин Лагард, член Европейской Комиссии от Франции Мишель Барнье и бывший премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер, оказавшийся по итогам последних выборов в Великом Герцогстве во главе оппозиции. У каждого из этих кандидатов есть сильные и слабые стороны. Энда Кенни – член закрытого клуба глав государств и правительств. Он сумел сделать, казалось бы, невозможное – с блеском вывел свою страну из тисков кризиса. Но он не рвется в председатели Европейской Комиссии. Плюс к нему относятся с опаской, как человеку, который будет плясать под дудку Лондона. Есть сомнения, что он вообще подходит для такой работы. Финский премьер-министр молод. Амбициозен. Имеет за плечами опыт работы министром финансов. Хорошо знает кухню еврогруппы. Считается союзником Ангелы Меркель. Однако своими жесткими, непримиримыми высказываниями настроил против себя всю периферию ЕС. Дональд Туск является единственным кандидатом от младоевропейцев. Это в такой же степени достоинство, как и недостаток. Многие в ЕС считают, что время младоевропейцев еще не пришло. Им надо в большей степени освоиться в ЕС. Кроме того, другого поляка, мининдел Польши Радослава Сикорского прочат на смену Кэтрин Эштон. Считается, что это более вероятный расклад. Оба француза – очень сильные кандидаты. Опытные. Компетентные. Знающие. Но их вряд ли пропустит Берлин – они слишком часто осмеливались его критиковать. К тому же, европейцы не хотели бы, чтобы Кристин Лагард слишком рано уходила со своего поста. Мишеля Барнье, как ставленника правых сил, вряд ли поддержит Франсуа Олланд. Не в восторге он и от г-жи Лагард. По той же причине. Таким образом, методом исключения остается Жан-Клод Юнкер. Он слывет тяжеловесом европейской политики, хотя и представляет маленький Люксембург. Внес огромный вклад в углубление европейской интеграции и становление еврозоны. Накопленному им опыту руководства страной и Европейским Союзом может позавидовать каждый. У него хорошие отлаженные связи и с христианскими демократами, и с европейскими социалистами. Плюс он известен как убежденный сторонник федерализации Европы. После всех кризисных лет и невнятного ответа ЕС на новые вызовы это именно тот политик, дружно утверждают люксембуржцы, который нужен интеграционному объединению для того, чтобы идти вперед[65]. Верно, оппонируют им комментаторы из других стран, ссылаясь на инсайдерскую информацию, но идеи, которых придерживается Жан-Клод Юнкер, находятся в откровенном диссонансе с тем, в какую сторону развивается ЕС. Бывший премьер-министр Великого Герцогства за коммунитарный метод управления ЕС – все чаще прибегают к межправительственному. Он ратует за увеличение бюджета ЕС – Германия и Великобритания настояли на сокращении. Для него крайне важно, чтобы во главе интеграционного процесса стояли Европейская Комиссия и Европарламент как последовательно наднациональные институты ЕС – великие державы за годы кризиса подмяли все под себя. В концептуальном плане Европейский Совет поддержит, скорее, не сторонника Соединенных Штатов Европы, пишет, например, корреспондент "Рейтер" Поль Тейлор, а более заземленного, сугубо прагматичного политика. К их числу относят Олли Рена и Мишеля Барнье. А вообще-то все зависит от Ангелы Меркель. От того, кого она выберет. Ей же больше по сердцу Энда Кенни, Дональд Туск, Юрки Катайнен или даже шведский премьер Фредрик Рейнфельдт[66]. Посмотрим. Ждать осталось недолго. В начале февраля с кандидатурами определится Европейский Совет. Через месяц – конвент ЕНП. А там и выборы в Европарламент не за горами. Так что настоящие гонки еще впереди. Интересно также, что случится сразу после выборов в Европарламент. По прогнозу некоторых авторитетных экспертов[67], их результаты настолько напугают истеблишмент, что и Германия, и ЕС в целом, наконец-то, окончательно откажутся от бездарной политики жесткой экономии. Они начнут стимулировать спрос и прибегнут к масштабным капиталовложениям. Вот тогда-то настоящий подъем в Европе и начнется. Только с конца 2014 - начала 2015 г. Как видим, его ждать придется несколько дольше. Пока же у нас с вами есть время, предлагаю насладиться рядом изысканных материалов, которые вы найдете в номере. Это постновогодние притчи ("И минул год..." и "В преддверии потустороннего"); зарисовки из жизни Старого Света ("Лондон – чемпион по дороговизне", "Если взглянуть на цифры", "В Люксембурге толсто звонят и толсто едят", "Русский благотворительный бал в Люксембурге" и "Мадрид позеленеет"), в том числе любвеобильные ("Альков президента Франции в свете глобализации"); "Калейдоскоп" и многие другие. От знакомства с ними вы, наверняка, получите удовольствие. Доброго чтения! © Марк ЭНТИН, главный редактор, профессор МГИМО (У) МИД России Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ ВШЭ [1] В том числе и абсолютно безапелляционных, как в газете «Файнэншл Таймс» – Gideon Rachman. In – Mapping out 2014 // Financial Times, December 31, 2013. – P. 7. [2] David Jolly. E.U. deal on closing failed banks is in trouble // International New York Times, January 29 2014. – P. 14. [3] Tony Barber. To revive trust in Europe, rebuild faith in democracy // Financial Times, January 3, 2014. – P. 7. [4] Цитируется по Marie Charrel. Dangereux découplages // Le Monde, Eco&Entreprise, 26-27 janvier 2014. – P. 5. [5] Peter Spiegel. Barroso uses Greek stage to predict beginning of end to eurozone woes // Financial Times, January 9, 2014. - P. 1. [6] Marie Charrel. Dangereux découplages // Le Monde, Eco&Entreprise, 26-27 janvier 2014. – P. 5. [7] Christian Olivier, Claire Jones. Eurozone boosted by retail sales // Financial Times, January 9, 2014. – P. 4. [8] Marie Charrel. Dangereux découplages // Le Monde, Eco&Entreprise, 26-27 janvier 2014. – P. 5. [9] Martin Wolf. The challenges of a post-crisis world // Financial Times, January 29, 2014. – P. 7. [10] Andrew Higgins. Greeks, low on patience, cut out the middlemen // International New York Times, January 29, 2014. – P. 1, 3. [11] Guy Dinmore. Recovery claims are met with derision in gloomy Rome // Financial Times, January 9, 2014. - P. 4. [12] Приводится по редакционной статье в газете "Монд" – De la légèreté d'une promesse présidentielle // Le Monde, 29 janvier 2014. - P. 1. [13] Jean-Baptiste Chastand. Chômage: les raisons d'un échec // Le Monde, 29 janvier 2014. – P. 8. [14] Jean-Baptiste Chastand. Chômage des seniors: l'avis explosif de l'OCDE // Le Monde, 31 janvier 2014. – P. 7. [15] A good shepherd for Europe's revival // Financial Times, January 28, 2014. – P. 8. [16] Jack Ewing. Bailout plan sufficient for ailing banks, official says // International New York Times, January 27, 2014. – P. 14. [17] Приводится по Danny Hakim. Debt mounts in Europe, but bonds still on a roll // International New York Times, January 22, 2014. – P. 1. [18] Цитируется по Marie Charrel. La dette de la zone euro inquiète moins // Le Monde, 8 janvier 2014. – P. 3. [19] Thomas Chalumeau, Fayçal Hafied. Les banques centrales auront du mal à changer de politique // Le Monde, 7 janvier 2014. – P. 8. [20] Цитируется по Thomas Chalumeau, Fayçal Hafied. Les banques centrales auront du mal à changer de politique // Le Monde, 7 janvier 2014. – P. 8. [21] Dette: La Bundesbank propose une taxe sur la fortune // Le Monde, Eco&Entreprise, 29 janvier 2014. – P. 4. [22] Marie Charrel. Dangereux découplages // Le Monde, Eco&Entreprise, 26-27 janvier 2014. – P. 5. [23] Приводится по Martin Wolf. The challenges of a post-crisis world // Financial Times, January 29, 2014. – P. 7. [24] Marc Roche. L'amour très vache de "The Economist" // Le Monde, 23-24 décembre 2013. – P. 3. [25] Подробнее см. Patrick Roger. Comment économiser 50 milliards d'euros. Le chef de l'Etat engage une réduction sans précédent des dépenses publiques. Tous les secteurs sont concernés // Le Monde, 27 janvier 2014. - P. 8. [26] Denis Cosnard. Les usines françaises malades du sous-investissement // Le Monde, Eco&Entreprise, 28 janvier 2014. – P. 6-7. [27] Marie Charrel, Denis Cosnard. Les investissements directs étrangers en France ont chuté de 77% en 2013 // Le Monde, 30 janvier 2014. – P. 6. [28] Приводится по Jean-Baptiste de Montvalon. L'extrême défiance de la société française. Notre enquête, réalisée par Ipsos-Steria, montre la profondeur des crispations au sein de l'opinion // Le Monde, 23 janvier 2014. – P. 8. [29] Françoise Fressoz, David Revault d'Allonnes. Comment François Hollande a rebattu les cartes // Le Monde, 19-20 janvier 2014. – P. 6. [30] Michel Noblecourt (éditorialiste). Le compromis social-démocrate de François Hollande (Analyse) // Le Monde, 19-20 janvier 2014. – P. 16. [31] Paul Krugman. Scandal in France // International New York Times, January 18-19, 2014. – P. 7. [32] Цитируется по Marie Charrel. Dangereux découplages // Le Monde, Eco&Entreprise, 26-27 janvier 2014. – P. 5. [33] David Jolly. Facing shortfall, Greece is urged to meet budget targets // International New York Times, January 28, 2014. – P. 14. [34] Claire Jones. Too early to declare crisis over, warns ECB // Financial Times, January 10, 2014. – P. 1. [35] Приводится по James Kynge. The "Fragile Five" becomes eight as fallout threat from tapering spreads // Financial Times, January 16, 2014. – Р. 1. [36] Приводится по James Kynge. Look past doom-laden labels for EV victims // Financial Times, January 16, 2014. – P. 29. [37] Claire Jones, Chris Giles. ECB poised for battle to ward off deflation // Financial Times, January 27, 2014. – P. 1. [38] Martin Wolf. The challenges of a post-crisis world // Financial Times, January 29, 2014. – P. 7. [39] Цитируется по Robin Harding. IMF warns of growing threat from deflation // Financial Times, January 16, 2014. – P.1. [40] Andy Bruce. Slow global upturn is expected in 2014. Economic outlook // International New York Times, December 30, 2013. – P. 17. [41] Martin Wolf. The challenges of a post-crisis world // Financial Times, January 29, 2014. – P. 7. [42] Приводится по The Economist, January 25-31, 2014. – P. 6. [43] Marie Charrel. La convalescence de la zone euro s'annonce longue // Le Monde, 24 janvier 2014. – P. 4. [44] John Vinocur. Germany's downward trend // International Herald Tribune. The Global Edition of the New York Times, January 3, 2013. – P. 9. [45] Alain Frachon. Les Britanniques sont-ils ingrats? // Le Monde, 24 janvier 2014. – P. 24. [46] Croatia and the European Union. More normal, and glummer // The Economist, January 18, 2014. – P. 23. [47] Richard Milne. Latvia sees euro as a counter to Russia // Financial Times, December 31, 2013. – P. 1. [48] Claire Gatinois, Alain Salles. Immigration, crise financière, Russie… les défis qui attendent l'Europe en 2014 // Le Monde, 3 janvier 2014. – P 4. [49] Об этом Марин Ле Пен неоднократно и совершенно определенно говорила в своих выступлениях и интервью – Alissa J. Rubin, Scott Sayare. French far-right leader aims for a "political crisis" // International New York Times, January 10, 2014. – P. 1; Alissa J. Rubin, Scott Sayare. Leader of French far right sets sights on mainstream // International New York Times, January 10, 2014. – P. 3. [50] Теми, конечно, кто причисляют себя к лагерю евроэнтузиастов и готовы драться за эту мечту и незамедлительное создание Соединенных Штатов Европы, как, например, автор только что вышедшей книги "Внутренняя убежденность" Бернар Гетта (Bernard Guetta. Intime conviction. – P.: Seuil, 2014. – 196 p.). – Цитируется по Gaidz Minassian. Le livre du jour. Plaidoyer en faveur des Etats-Unis d'Europe // Le Monde, 31 janvier 2014. - P. 18. [51] Andrew Higgins. Greeks, low on patience, cut out the middlemen // International New York Times, January 29, 2014. – P. 1, 3. [52] Gideon Rachman. In - Mapping out 2014 // Financial Times, December 31, 2013. – P. 7. [53] Согласно данным социологического опроса, проведенного по заказу газеты "Монд" и опубликованного 21 января 2014 г. Приводится по Claire Gatinois. Une Europe en déficit de démocratie // Le Monde, 29 janvier 2014. – P. 18. [54] Jean-Baptiste de Montvalon. 70% des Français prêts a limiter les pouvoirs de l'Europe // Le Monde, 22 janvier 2014. – P. 8. [55] Andrea Mammone. Europeans united, in hating Europe // International New York Times, January 2, 2014. – P. 6. [56] Luis Imbert, Manon Rescan. "La politique, je ne veux pas en entendre parler". La crise sociale, le rejet des immigrés, le sentiment d'insécurité favorisent le vote FN // Le Monde, 22 janvier 2014. – P. 9. [57] Цитируется по Tony Barber. To revive trust in Europe, rebuild faith in democracy // Financial Times, January 3, 2014. – P. 7. [58] Чтобы познакомиться со стандартным образцом, достаточно открыть номер "Монд" от 8 января 2014 г. В нем под рубрикой "расследование" на целый разворот помещена статья, расписывающая "феодальную концепцию власти", которой проникнуты поведение, деятельность, короче, вся жизнь лидера Национального фронта Марин Ле Пен – Abel Mestre. Comment Marine Le Pen dirige le Front national // Le Monde, 8 janvier 2014. - P. 6. [59] Clemens Wergin. Learn hardball, Europe // International New York Times, December 26, 2013. – P. 7. [60] Editorial. Les drôles de "succès" de Vladimir Poutine // Le Monde, 26 décembre 2013. – P. 1. [61] Обстоятельный материал о переориентации внешнеэкономических связей Израиля с Запада на Восток и ее причинах см. John Reed. Trading partners. Stung by mounting criticism from the EU, Tel Aviv is forging deals with emerging economies more interested in business than the Palestinian conflict // Financial Times, January 4, 2014. – P. 5. [62] Послесловие к саммиту см. Jean-Pierre Stroobants. A Bruxelles, Vladimir Poutine dénonce une "ingérence" des Européens en Ukraine // Le Monde, 30 janvier 2014. - P. 3. Цитируется по http://kremlin.ru/news/20113 [64] Peter Spiegel. Europe's leaders speak Spitzenkandidaten // Financial Times, January 3, 2014. – P. 3. [65] Olivier Tasch. Forcer le destin. Jean Claude Junker se rêve en président de la Commission // Le Jeudi, 23 - 29 janvier 2014. – P. 6; O.T. Forces et faiblesses // Le Jeudi, 23 - 29 janvier 2014. – P. 6. [66] Paul Taylor. Europeans, old and new, square off // International New York Times, January 21, 2014. – P. 18. [67] Anatole Kaletsky. Predictions markets may not expect // International New York Times, January 3, 2014. – P.14, 16. №1(83), 2014

Раньше на задумывалась, а недавно поймала себя на мысли: что испытывает мама крупного политика, взошедшего в один день на вершину пирамиды власти? Как меняется мировосприятие? Какие чувства тобой владеют? Страх за ребенка? Да, ребенка. Мы, мамы, не станем же отрицать, что для нас наши лысые мальчики и седые девочки останутся детьми, сколько бы годков они ни прожили. Гордость, что они оказались нужными, востребованными, облеченными доверием тех, кто их избрал или назначил? Беспокойство, как бы чего не вышло, как бы не обманули, не обидели? Наверное, решила для себя, будет присутствовать весь набор чувств, идущих от материнского инстинкта. В конце концов, это голос внутреннего «Я». На эти размышления меня навела встреча с мамой недавно назначенного премьер-министра Люксембурга Ксавье Беттеля. Встреча мимолетная, неформальная, но, как это часто случается, насыщенная вроде бы малозначимыми, но говорящими деталями. И приглашающая осмыслить беглые, но запоминающиеся впечатления от общения с яркой личностью. Госпожа Беттель переехала на постоянное место жительство в Великое герцогство 1 января 1971 года. Ее муж Клод, француз, получил здесь хорошую работу. Через два года и два месяца здесь родится их сын, Ксавье. Трудно было на первых порах, призналась она, – дома, в Париже, пришлось оставить маму, сестру-близняшку, друзей. У мадам Беттель, к слову, – русские корни. Акклиматизация на новом месте прошла гладко. Люксембургское общество, рассказала мне она, – «очень космополитичное», здесь возникла уникальная «смесь культур, языков, вероисповеданий, традиции, и еще здесь сохранился дух семьи». Спрашиваю: что для нее значит «дух семьи»? Ответ многое объясняет, как мне кажется. «Моя семья – это очень важно для меня. Мы одна команда, любим другу друга, понимаем друг друга с полуслова и поддерживаем». Среди жизненных принципов, которые ценят и которым следуют в семье Беттелей, по ее словам, на верхних строчках всегда находились и находятся «честность, прямота, терпимость и помощь другим людям». Интересуюсь, как расшифровать цвета и символы на их фамильном гербе? «Золотой цвет символизирует щедрость. Серебряный (или белый) – искренность. Палицы олицетворяют силу. Змей – мудрость. Корона – благородство…» Понимая, что негласные правила не позволяют задавать вопросы о сыне в его новом качестве первого министра, аккуратно подвожу к этой деликатной теме. Узнаю, что в детстве Ксавье был «ребенок-солнышко» (“enfant soleil”), обладавший неповторимой индивидуальностью. Узнаю и то, что мама очень гордится сыном. Вот ее доподлинные слова: «Конечно, перед ним стоят многотрудные задачи, но с его умом и интеллигентностью души и сердца, с его преданностью работе, его нравом, его непосредственностью, его отвагой он может свернуть горы». Вспомнилось, что еще недавно, до того, как мы оценили всю справедливость и целесообразность гендерного равноправия, бытовало довольно распространенное мнение, что за каждым преуспевшим в жизни мужчиной стоит женщина. Предполагалось, речь идет о спутнице жизни. Но только ли? Прочла как-то занимательную историю. Из эпохи наполеоновских войн и обустройства Франции по знаменитому кодексу того, кого окрестили «корсиканским чудовищем». Как и у всех, у «чудовища» была мама. Ее звали Мария Летиция Рамолино. В 14 лет она вышла, скорее всего, была выдана замуж за юриста Карло Буонапарте. У них родилось 13 детей. После коронации Наполеон даровал ей титул «Мадам Мать Императора» (Madame Mere de l'Empereur) и имение под Парижем. С легкой руки первых биографов венценосного семейства вошло в привычку попрекать Летицию в чрезмерной скупости даже после того, как она ни в чем уже не нуждалась. Даже в ту пору, когда трое ее сыновей и дочь восседали на королевских тронах. Но годы нищеты не стираются в памяти. Летицией всегда руководил материнский инстинкт. Она говорила: «Однажды, возможно, мне придется думать о том, как прокормить всех тех королей, которых я родила». Верилось, она была готова укрыть крыльями своих птенцов. И кто, кроме нее, это сделал бы? И кто будет спорить: мама может! Не подумайте, я вовсе не сравниваю свою собеседницу с мамой «императора французов», который оставил после себя, к слову, и такую здравую мысль: «Пусть во Франции будут хорошие мамы, тогда у нее будут и хорошие сыновья». Моя мысль иная: не стоит забывать, что дети формируются как личности вначале в семье, и только потом идут «в люди» и проходят свои «университеты». Родительский дом, как верно подмечает фольклор, есть начало начал. У каждого здравствующего ныне политика была мама, передавшая ему и генный код, и духовное наследие. Думаю, правильно будет переделать старую истину: скажи мне, кто твоя мама, и я скажу, кто ты. Светлана ФЕДОТОВА,управляющий директор East-West United Bank в Люксембурге №1(83), 2014

Случилось нежданное. Заранее приговоренный в качестве бессмысленного словопрения 32-й по счету саммит Россия-ЕС в Брюсселе прошел сеанс реанимации и реабилитации в ходе итоговой пресс-конференции. Темы и акценты, расставленные тремя действующими первым лицами – президентом РФ Владимиром Путиным, председателем Европейского Совета Херманом ван Ромпеем и председателем Еврокомиссии Жозе Мануэлом Баррозу, выявили, как бы это ни огорчило не присутствовавшие «третьи стороны», взаимный интерес. И даже больше: обреченность Брюсселя и Москвы, вопреки всем разногласиям, идущим от разновекторности интересов, на сосуществование, а то и на сотрудничество. Изначально почти единодушно сторонние комментаторы сулили саммиту если не провал, то, как минимум, дипломатическое фиаско, когда за натянутыми улыбками скрывается гримаса озлобления и жажда мести. Оснований для сумрачных предсказаний было предостаточно. Саммит ожидался в декабре прошлого года, но его подвинули на январь, чтобы в Евросоюзе смогли хоть как-то переварить унижение от отказа Киева подписать уже подготовленное и парафированное Соглашение об ассоциации Украины с Евросоюзом (см. «Евросоюз и Украина: вне зоны доступа», №12(82), 2013). Затем в центре «матери городов русских» произошел «евромайдан». Часть протестантов являла собой граждан, что разуверились в государственной мудрости собственной власти. Разуверились и стали уповать едино на чудодейственное избавление, что придет со стороны (синдром «заграница нам поможет»). И снова в Евросоюзе решили саммит отложить. Либо с целью не отягощать разговор обвинениями в финансировании евробунта, либо из желания выждать: если сторонники евроинтеграции по принципу «здесь и сейчас» возьмут верх, то встанет задача «сдерживания» Москвы. Поскольку «евромайдан» эволюционировал в бесчинства а-ля «арабская весна» в египетском варианте, где застрельщиками, причем в прямом смысле (вспомним катапульту и самодельные многоствольные ракетницы), стали обученные боевики из националистических группировок, Брюссель, видимо, понял, что повестка дня изменилась. Однако, послевкусие от разочарования, что не удалось подключить рынок Украины к ЕС в качестве нового ресурса для преодоления финансово-экономического кризиса, было еще велико. В наказание России саммит уполовинили: вместо двух дней – один, и без традиционного торжественного ужина для Путина, «похитившего Украину», как выражаются некоторые наблюдатели. Западные аналитики утверждали, что наступил момент истины (очередной) в отношениях с Россией. Неназванный дипломат, процитированный «Файнэншл таймс», накануне саммита заявил, что «нужна более политическая и стратегическая дискуссия о природе наших отношений» и что «необходимо было "расчистить местность" после событий вильнюсского саммита и на фоне происходящего на Украине». Если следовать логике «баланса сил» и «сфер влияния», что по-прежнему составляют сердцевину внешней политики США, то слова дипломата означают: руководство ЕС должно было выяснить, какие пределы национально-государственных интересов определила для себя Россия в отношении государств, возникших на постсоветском пространстве. Позиция Москвы, судя по всему, заключалась в том, чтобы, с одной стороны, обозначить свою заинтересованность во всестороннем диалоге с Евросоюзом, а с другой – не позволить превратить встречу в верхах в заложника украинской «злобы дня». По словам президента Путина, тема украинской межэлитной междоусобицы не внесла коррективы в повестку саммита (что, мягко говоря, сомнительно), но зато этот сюжет взял реванш во время общения с прессой (чему есть документальные свидетельства). Разногласия между Москвой и Брюсселем по путям-дорожкам, которые предстоит еще выбрать балансирующей между ЕС и ТС Украине, остаются. Херман ван Ромпей на пресс-конференции признал, что «возможны различные трактовки и недопонимания в том, что касается соглашений об ассоциации с ЕС». Выход? Продолжить консультации на уровне экспертов. Ван Ромпей в доказательство полезности вхождения в Европейский Союз привел такой факт: «В 90-м году уровень процветания в Украине и Польше был одинаковым. А сейчас Польша в три раза богаче Украины. Я имею в виду только экономическую составляющую». И перекинул мостик к подмороженной идеи ассоциации Украины и ЕС, постаравшись успокоить Россию. Эти соглашения (об ассоциации, включая соглашения о свободной торговле между ЕС и партнёрами) «полностью совместимы с существующими у России торговыми договоренностями с этими странами. Возможно конструктивное взаимодействие таких договоренностей с Таможенным союзом, если правила ВТО будут соблюдаться…» Подхватывая тему, российский лидер предложил руководству Евросоюза изучить возможность формирования зоны свободной торговли между ЕС и создаваемым Россией, Белоруссией и Казахстаном Евразийским экономическим союзом. Дерзкая идея! Готов ли ЕС ее воспринять? Затем Жозе Мануэл Баррозу поднял планку, перешел на обобщения и констатировал, что беседа с президентом РФ была «важной возможностью для того, чтобы рассмотреть природу и стратегическое направление нашего сотрудничества. В свое время Достоевский сказал, что в мире появилось много несчастья из-за путаницы и недосказанности. Исходя из этих соображений, исходя из того, что порой мы не говорим то, что мы хотели сказать, мы провели эту встречу в духе откровенности и открытости». Следуя завету Достоевского, чтобы избежать «путаницы и недосказанности», Путин был обескураживающее позитивен, отвечая корреспонденту американской «Уолл стрит джорнэл». Тот предположил, что в случае прихода к власти в Киеве оппозиции Россия отзовет свой 15-миллиардный кредит, и сформулировал обвинение: «…как это будет согласовываться с тем, что Россия постоянно обещает соблюдать и уважать суверенитет Украины?» Президент РФ объяснил, что финансовая помощь со стороны России, на которую не пошел МВФ, предоставлена не «конкретному правительству, а украинскому народу». И добавил в свойственной ему афористичной манере: «У нас, знаете, есть такое выражение: когда паны дерутся, у холопов чубы трещат, то есть страдает всегда простой гражданин. И нам бы очень хотелось, чтобы эта нагрузка на рядового гражданина была минимальной». Одновременно Путин усомнился в необходимости посредничества России или каких-либо других стран в урегулировании политического кризиса на Украине. По его словам, чем больше посредников, тем больше проблем. …Относительная продуктивность 32-й встречи в верхах или, что вернее, отсутствие контрпродуктивных заявлений с обеих сторон – как свидетельства полного и окончательного расхождения в подходах к делам европейским – может быть обусловлена, как минимум, тремя причинами. Первое. Если поспекулировать на тему тайной дипломатии (о чем говорят не публично, а приватно). Не исключено, что в беседе с глазу на глаз российский лидер поведал ван Ромпею и Баррозу такую правду-матку (полученную из более надежных и осведомленных источников на Украине, чем те, которыми они пользуются), что ход событий на и вокруг Грушевской улицы, а главное – реальный сценарий развития ситуации заставил их умерить свой мессианско-нравоучительный пыл и сбавить тон. Произвела, видимо, впечатление и путинская зарисовка с натуры: «…на Западной Украине священнослужитель призывает толпу ехать в Киев и громить правительство, и дальше аргументация: «чтобы в нашем доме не командовали негры, москали, то есть русские, и жиды». Путин посоветовал руководителям ЕС призывать не только Януковича и власти, но и оппозицию «придерживаться методов цивилизованной политической борьбы». Второе. Москва намекнула, что рассчитывает на способность ЕС оценить ее сдержанность, когда в единой Европе случаются неполадки и возмущенные граждане (обоснованно опасающиеся свертывания прежней системы социальной защиты) устраивают уличные беспорядки. Путин без обиняков обрисовал альтернативу сдержанности: «…как бы наши европейские партнеры отреагировали, если бы в разгар кризиса, скажем, в Греции или на Кипре, на одном из митингов антиевропейских появился бы наш министр иностранных дел и начал бы там обращаться с какими-то призывами». Намек более чем прозрачный: в декабре верховный представитель ЕС по внешней политике Кэтрин Эштон встречалась с оппозицией на Майдане. Появление же Сергея Лаврова, например, на митинге сторонников леворадикальной партии СИРИЗА (см. «Греческая заря», №10(80), 2013) могло бы быть истолковано как прямое вмешательство в дела суверенного государства-члена ЕС. Тем более что на фоне тотального разочарования в партиях мейнстрима левые радикалы во главе с харизматичным лидером уверенно набирают очки в глазах избирателей. Третье. Начать новый раунд «холодной войны» с Москвой? Едва ли это укладывается в личные планы руководителей Евросоюза, которые, по сути, досиживают отведенный им срок, завершающийся 1 ноября. Карьерные амбиции явно поостыли. Пора думать о заслуженном и комфортном покое. Ввязываться в информационную и психологическую войну вокруг Украины? Нельзя не согласиться с мнением главы московского центра Карнеги Дмитрия Тренина: «Вступать в геополитическую битву с Россией за страну, не решившую, чего хочет она сама – по меньшей мере, неосмотрительно». По здравому размышлению, руководство ЕС сочло, что худой мир лучше доброй ссоры; будущее Украины пока не просчитывается, а Россия еще понадобится. И потому не стало делать саммит отправной точкой в новой «холодной войне». Как бы это ни отвечало интересам «третьего радующегося». Владимир МИХЕЕВ №1(83), 2014

Депутаты Европейского Парламента смогут выслушать и задать вопросы ныне знаменитому американцу Эдварду Сноудену, бывшему консультанту Агентства национальной безопасности США, не подвергнув его угрозе ареста и выдачи по требованию Вашингтона. Это стало возможным благодаря решению парламентской комиссии по гражданским свободам, большинством голосов поддержавшей в начале января идею провести интерактивную видео-конференцию с разоблачителем глобальных электронных прослушек, который получил временное убежище в Москве. Таким образом, Э.Сноудену не придётся ехать в Брюссель или Страсбург, рискуя оказаться на родине, где его могут приговорить к 30 годам тюремного заключения за нарушение закона о разведывательной деятельности и хищение важных государственных документов. Информация, преданная гласности бывшим консультантом, спровоцировала шпионский скандал невиданного масштаба; доказательства слежки разведслужб за европейскими союзниками вызвали у них плохо скрываемый гнев. Поддержав предложение провести телеконференцию и направив американцу официальное приглашение к ней, евродепутаты бросили вызов партнёру по трансатлантическому сотрудничеству. Ещё в декабре прошлого года об этом предупредил парламентариев посетивший Брюссель с визитом конгрессмен от республиканской партии Майк Роджерс, подчеркнувший, что подобная акция «очень негативно отразится на отношениях между США и ЕС». Однако власти Евросоюза проигнорировали предостережение заокеанских коллег. Заместитель председателя Европейской Комиссии Вивиан Рединг заявила журналистам, что она благодарна Сноудену за его разоблачения, поскольку они помогут позаботиться о более надёжной защите информации о частной жизни граждан Евросоюза и политических деятелей. Она ведёт переговоры с представителями США, стремясь добиться соглашения, которое запрещало бы информации о жителях стран ЕС покидать территорию «двадцати восьми», а также обеспечивало бы европейцам право привлекать в США к суду виновных в использовании такой информации не по назначению. По словам В.Рединг, до сих пор американские власти, ссылаясь на конституцию, говорили о невозможности введения подобных мер, но теперь, «благодаря Сноудену, положение меняется, и мы увидели признаки понимания в отношении нашего требования о взаимности. Так что у нас появилась надёжда». Александр СОКОЛОВ №1(83), 2014

В нынешнем французском руководстве, побившем рекорды непопулярности даже после непопулярной предыдущей администрации, есть один деятель, который выглядит как исключение из правила. Его зовут Мануэль Вальс, он занимает пост министра внутренних дел. Как правило, главного полицейского страны французы не любят по должности, но нынешний обитатель дворца на парижской площади Бово, где располагается МВД, соотечественникам нравится. Как видно из его имени и фамилии, корни министра не совсем французские. Он родился в 1962 году в Барселоне. Тогда в столице Каталонии, которая сейчас намерена добиваться независимости от Испании, царствовали суровые порядки франкистского режима, а про подобные вольности даже думать было опасно. Однако глава МВД Франции импонирует французам как раз твердостью, здоровым национализмом, что не мешает ему иметь в кармане партбилет социалиста. Его стиль ловко сочетает национализм с борьбой с расизмом. То он атакует цыган и высылает из страны школьницу из Косово, то добивается судебного запрета спектакля чернокожего комика Дьёдонне, который счел антисемитским. Действия министра многим понравились, но разозлили иммигрантское население в бедных пригородах больших городов. Вместе с тем, он залез в сферу, которой во Франции традиционно занималась не полиция, а правосудие. М.Вальсу удалось протолкнуть эти дискуссии в самый центр информационных баталий, отодвинув на второй план основные общественные проблемы – обострение экономического кризиса, безработицу, преступность. По сути, он во многом повторяет тактику, с помощью которой в свое время занял президентское кресло Н.Саркози. Хотя тот долгое время занимал ключевое во французском правительстве место министра экономики и финансов, именно пребывание на площади Бово и различные спецоперации позволили этому правому политику добиться популярности, создать себе образ решительного парня, способного навести порядок. Социалисту М.Вальсу такой путь формально не к лицу, обычно левые политики строили свою стратегию не на силовых акциях, а на обещаниях социальной справедливости. Как бы то ни было, его уже видят следующим премьер-министром, на месте безнадежно непопулярного Жан-Марка Эро. А ведь какова роль главы правительства во французской системе власти? Прикрывать президента, служить ему своего рода громоотводом. Нынешний премьер не может им быть при бьющем рекорды непопулярности главе государства. Но, возможно, М.Вальс не ограничится этим и метит выше? Андрей СЕМИРЕНКО №1(83), 2014

Столько лет люксембургские католики во власти и при власти Юбилей старейшей в Европе партии, консервативной – в классическим понимании – отмечали скромно, но с достоинством. Строго говоря, Христианско-социальная народная партия (ХСНП) была создана в 1944 году, но не на пустом месте. Она вышла из сутаны правой партии, образованной еще 16 января 1914 года группкой правоверных католиков. Эта отправная веха дала основание 600 товарищам по партии собраться через сто лет на дружескую пирушку, помянуть прошлое, воздать по заслугам. В числе заслуг, не мог не припомнить лидер ХСНП Михель Волтер (он же Мишель Вольтер, если произносить на французский манер), – самое длительное пребывание у власти. За век партия делегировала своих представителей в кабинет министр и сажала своего человека в кресло премьера на протяжении 90 лет! Сегодня ХСНП представляет собой мощную политическую организацию со 180 структурными подразделениями: территориальные отделения, «молодогвардейцы», женская фракция и т.д. Численность превысила 10300 человек, из которых 500 влились в ряды после июня 2013 года (для сравнения: все население Люксембурга на июль прошлого года составляло 514862). Помянули и персонально ключевые фигуры. Пьер Вернер – первый министр со 2 марта 1959 по 15 июня 1974 и с 16 июля 1979-го по 20 июля 1984 года, при котором герцогство обрело все приличествующие черты международного финансового центра. Жак Сантер – премьер с 1984-го по 1994 год, вынужденный «председательствовать» при закате черной металлургии, некогда станового хребта местной промышленности. Не мог удержаться Михель Волтер и от того, чтобы не подпустить шпильки в адрес оппонентов. Еще в 1919 году именно христианские консерваторы ратовали за наделение избирательными правами женщин – «и в этом заслуга вовсе не социалистов или либералов». Подчеркивая связь времен и преемственность, глава ХСНП провозгласил: «Кредо партии остается неизменным: социальное равновесие». А позднее добавил, что у них, у христианских социальных народников, «на первом месте – страна, и только потом партия». Затем слово предоставили политику-тяжеловесу, занимавшему пост премьера на протяжении 18 лет (см. «Жан-Клод Юнкер: сфинкс, ждущий разгадки», №10(80), 2013), заверившему соратников, что когда «нашей партии исполнится 150 лет, мы все еще будем здесь». Месье Юнкер на этот раз был лаконичен, но успел заметить, что потуги тройственной коалиции, выбившей их из власти, его сильно смущают, и он сомневается, что правительство сможет продержаться отпущенные ему пять лет. Одновременно Ж.-К. Юнкер обозначил идеологическую платформу партии: «Мы – третья сила, находимся между трудом и капиталом, мы никогда не призывали ни к классовой борьбе, ни к гипер-либерализму». И в довершение (см. «Либерал Ксавье Беттель: искушение властью» , №12(82), 2013) поклялся: ХСНП «никогда не станет либеральной партией!» Кстати Вопреки идейным разногласиям, Ксавье Беттель готов поддержать кандидатуру Жан-Клод Юнкера на пост председателя Еврокомиссии на смену Жозе Мануэлу Баррозу. Понятно, что в этом усматриваются и корыстные мотивы: реального конкурента спроваживают в Брюссель. Попутно месье Беттель опроверг спекуляцию германского журнала «Шпигель», будто бундесканцлерин Ангела Меркель противится этому возвышению Юнкера на том основании, что он-де частенько рубит с плеча и потому может создать дипломатические трения. А сам Ж.-К. Юнкер в начале января объявил, что склоняется к мысли выдвинуть свою кандидатуру (в принципе, это прерогатива политических партий панъевропейского масштаба), но при определенных условиях: «если меня устроят программа и другие вещи» (интервью германскому радио RBB). В конце года швейцарская газета «Нойе Цюрхер Цайтунг» пустила слух, что будто бывшему премьеру предложат пост генерального секретаря Совета Европы, но Ж.-К. Юнкер почти мгновенно это дезавуировал. В середине января стали появляться его высказывания, раскрывающие подход к состоянию единой Европы в период неполного выхода из кризиса. Стоит отметить, по крайней мере, три момента. Первое: во время визита во Францию Ж.-К. Юнкер посетовал, что местная пресса создает негативный имидж Люксембурга как некоего «финансового рая», что подразумевает – здесь могут укрываться не вполне порядочные налогоплательщики из соседних стран. Второе: необходимо сделать акцент на придании динамики «европейскому рынку занятости», создать, в частности, гарантии обучения и трудоустройства для молодых. Третье: нужно больше «гордиться Европой», не забывать об успехах, достигнутых в Евросоюзе. По всем признакам, медленно, но верно Ж.-К. Юнкер включается в предвыборную кампанию, что обещает нескучные выпуски новостей. Владимир МИХЕЕВ №1(83), 2014

К принятию решительных мер в условиях ожидаемого ухудшения состояния государственных финансов призвал правительство новый генеральный директор Торговой палаты Люксембурга Карло Телен. «В Люксембурге государственные расходы составляют примерно 35 тысяч евро в год на человека, что примерно вдвое больше, чем в среднем в ЕС, – сказал он в интервью газете «Люксембургер Ворт». – Поэтому страна располагает значительной свободой маневра для постепенного снижения бюджетного дефицита, который может достичь в 2015 году 1,5 миллиарда евро». В частности, в будущем году ожидается сокращение поступлений в бюджет в размере 700 миллионов евро, что весьма много для небольшого Великого герцогства. Чиновник предлагает не просто бездумно экономить, а делать это со смыслом. Например, по его мнению, следует более адресно осуществлять социальную поддержку и объединить многочисленные виды пособий, которые сейчас выглядят разрозненными, дублирующими и часто не связанными друг с другом. К.Телен отметил, что нынешняя социальная модель страны была основана на докризисных темпах роста. Чтобы ее финансировать, сейчас необходимо иметь годовые темпы роста ВВП в размере 4%. Такого теперь нет, и пока не ожидается. «Следовательно, мы не можем больше обеспечивать нынешнюю модель, ее срочно необходимо адаптировать к новым социально-экономическим реалиям», – говорится в интервью. По словам главы Торговой палаты, следует создать в Люксембурге «новую динамику» за счет инвестирования в развитие местных предприятий, новых видов деятельности и максимально использовать преимущества страны. При этом он призвал отказаться от нынешней системы автоматической индексации заработных плат. Алексей СТРАШЕВ №1(83), 2014

Власти Европейского Союза готовятся коренным образом изменить отношения «двадцати восьми» с Кубой, правительство которой проводит важные реформы в стране. Брюссель намерен отказаться от политической блокады острова, проводимой с 1996 года, и заключить двусторонний договор с Гаваной. Локомотивом нормализации таких связей уже давно выступает Испания, имеющая привилегированные контакты с Кубой. Ссылаясь на дипломатические источники в Брюсселе, мадридская газета «Паис» отмечает, что сопротивление ряда восточноевропейских государств, прежде всего Чехии и Польши, преодолено, и министры иностранных дел «двадцати восьми» поручили Европейской Комиссии начать официальный диалог с кубинскими властями. Таким образом, скоро может быть покончено с парадоксальной ситуацией во внешней политике Союза, когда ряд его стран поддерживают активные отношения, прежде всего, экономические (достаточно сказать, что их экспорт на Кубу достигает почти 2 миллиардов евро в год; Евросоюз – крупнейший инвестор в кубинскую экономику, а доля этих государств в иностранном туризме острова превышает 50%), но политические контакты заморожены под предлогом нарушения Гаваной прав человека и политических свобод. Однако во время недавнего визита в столицу Кубы министр иностранных дел Нидерландов Франс Тиммерманс заявил, что наилучшим выходом для обеих сторон «является диалог, а не изоляция». В то же время, в Брюсселе понимают деликатность своей инициативы: без предварительного одобрения Вашингтоном резкие телодвижения в отношении Кубы вряд ли возможны. Но сигнал от нынешней администрации США, полагают в дипломатических кругах ЕС, скорее всего, будет положительным. А пока власти Евросоюза придерживаются провозглашённой ими «Единой позиции», которая некогда была нацелена на Конго и Зимбабве, но сегодня не имеет в виду даже Иран. Достаточно сказать, что подобный подход сейчас сохраняется лишь в отношении террористических организаций, в частности, «Аль-Каиды». Абсурдность подобного подхода к Кубе очевидна даже ярым противникам режима братьев Кастро. Сергей ИЛЬИН №1(83), 2014

В стремлении к независимости от остальной части Испании парламент Каталонии, области на северо-востоке Пиренейского полуострова, предпринял очередной шаг. В середине января большинством голосов он одобрил законопроект, позволяющий ему потребовать у испанского законодательного органа предоставления права на проведение соответствующего референдума. «За» проголосовали 87 депутатов, «против» – 43, причём во фракции социалистической партии произошёл раскол. Хотя такая процедура предусмотрена конституцией монархии, шансы на одобрение этого демарша Кортесами (нижняя палата парламента Испании) практически равны нулю, поскольку три политические силы, располагающие в нём 85% голосов, выступают против распада страны. Они уверены, что автономные области располагают сегодня всем необходимым суверенитетом, и сепаратизм недопустим (см. «Испания: Каталония стремится «на волю», №79, (2013). Ожидается, что этот орган обнародует свою позицию не ранее конца марта – начала апреля. Похоже, бесплодность решения парламента Каталонии понимают и в Барселоне. По словам одного из лидеров движения за независимость Жорди Туруля, «мы пока не говорим о том, какое политическое будущее должно быть у Каталонии, а лишь о том, как сделать возможным принятие соответствующего решения самими гражданами». Тем не менее, результаты голосования сторонники сепаратизма уже считают «историческими». Затянувшийся финансовый кризис, несомненно, стимулирует сессионистские настроения в экономически самой развитой автономной области Испании. Однако постепенное преодоление нынешних невзгод (см. «Южная Европа выходит из кризиса?») может несколько охладить страсти по самостийности. №1(83), 2014

Избрание мэра Флоренции Маттео Ренци секретарём Демократической партии (ДП) должно придать новый импульс левоцентристским силам и активизировать их влияние на политическую жизнь Италии, уверены аналитики в Риме. Молодой харизматичный деятель заручился поддержкой 68% однопартийцев, тогда как двое его соперников – Джанни Куперло и Джузеппе Чивати – сумели набрать лишь 12 и 18% голосов соответственно. Юрист по образованию, 38-летний М.Ренци сменил у руля ДП 62-летнего Пьера-Луиджи Берсани, которому в декабре 2012 года уступил в борьбе за выдвижение кандидата от этой партии на всеобщих выборах в Италии. Дальнейшее известно: бывший коммунист и умудрённый опытом политик П.-Л.Берсани одержал неубедительную победу на выборах и не сумел сформировать правительство, что вызвало раскол в ДП и привело к созданию президентом республики Джорджо Наполитано нынешнего коалиционного правительства во главе с социал-демократом Энрико Леттой. До изгнания из сената этот кабинет поддерживал и опальный деятель Сильвио Берлускони. Проявление нового амбициозного лидера ДП, активно критиковавшего левых за неоднократные пакты с С.Берлускони, не только вдохнуло оптимизм в левоцентристские силы, но и может предвещать радикальные изменения на политической палитре Апеннинского полуострова. Напомним: на последних парламентских выборах за левоцентристов проголосовали около 3 миллионов избирателей.

Что будет с частью суверенного долга Соединенного королевства, если Шотландия, как задумали местные сепаратисты, после референдума 18 сентября начнет процесс выхода из состава федеративного государства? Британское казначейство, оно же министерство финансов, неожиданно для непосвященных заявило, что возьмет на себя все долговые обязательства, и только в дальнейшем договорится с горцами о выплате их доли. Шаг, на самом деле, – логичный, поскольку успокаивает финансовые рынки, кредиторов, кредитные рейтинговые агентства, всех прочих игроков с денежными потоками. Лондон, крупнейший финансовый центр, создающий треть национального ВВП, позаботился о собственных интересах. Но шаг еще и рискованный, потому что допускает сам факт сецессии, а, следовательно, играет на руку сепаратистам с северных высокогорий (см. «Состоится ли парад суверенитета в Шотландии», №10(70), 2012). Их духовный вождь Алекс Салмонд, лидер Шотландской национальной партии (ШНП) и первый министр Шотландии с мая 2007 года, неоднократно заверял, что горцы, освободившись от унии с Англией и остальными частями королевства, будет готовы взять на себя «справедливую долю» общего долга, но в качестве компенсации должны получить не менее справедливую часть «активов». Под активами подразумеваются в первую очередь нефтегазовые месторождения Северного моря, доходы от которых должны стать главным источником благосостояния (см. «Нефть, ветряки и виски», №4(65), 2012). Но не только природные ресурсы на кону. По не до конца понятным причинам, Алекс Салмонд не питает никаких сомнений, что «незалежная» Шотландия сохранит в своем распоряжении и фунт стерлингов, и Банк Англии, и даже Би-би-си. В конце концов, говорит мистер Салмонд, Банк Англии был создан шотландцем. На словах все выглядит гладко. Однако едва ли Лондон предоставит Эдинбургу полную «свободу рук» в отношении весомого долга. Сейчас суверенный долг оценивается, в зависимости от системы подсчета, в диапазоне от 1 триллиона 430 миллиардов до 1 триллиона 670 миллиардов евро. Из них на долю Шотландии, если брать чисто финансовые составляющие, приходится 120 миллиардов или 156 миллиардов евро, если брать долю от населения королевства. Обозреватель испанской газеты «Паис» предполагает, вполне резонно, что Лондон не повесит на себя этот долг за просто так. Переговоры, если сценарий сецессии начнет раскручиваться, предстоят жесткими, не говоря о том, что будут долгими. Эдинбург должен понимать: если ему начнут предъявлять счета, по которым он не сможет расплатиться, то Шотландия мгновенно превратится в парию мировых финансовых рынков, где ее не будут жаловать, указывая на дверь. Страсти вокруг долга совпали с грозным предостережением замминистра по делам ЕС Дэвида Лидингтона, что Шотландии в случае разрыва унии с Великобританией не светит автоматическое сохранение членства не только в Евросоюзе, но и в ООН, НАТО и других международных организациях. Обильный информационный поток и небезосновательные предупреждения о подводных камнях на пути к независимости, должно быть, смутили часть северян, и они призадумались. Последние замеры настроений отразили этот нисходящий тренд среди прежних энтузиастов отправиться в одиночное плавание. Ежегодный опрос Scottish Social Attitudes Survey, вышедший до публикации «Белой книги» Салмонда со товарищи в ноябре 2013 года, выявил эту тенденцию: 64% шотландцев не имеют ясного представления о том, что именно последует за обретением независимости. По сравнению с прошлогодним опросом, эта доля выросла на шесть пунктов. Факт: только 30% считают, что знают, чем обернется для них «незалежность». Эта треть душой и телом предана сепаратистской идее, но 54% – против. Не менее, если не более показательным стало открытие шотландского профессора Джона Кэртиса, профессионально занимающегося социологическими исследованиями: если уход из-под британской короны сделает каждого горца богаче на 500 фунтов в год, то 52% могли бы проголосовать «за» на референдуме; но опять же треть (30%) этим не удовольствовалась. Но в случае, если, напротив, развод обернется ежегодным недобором 500 фунтов, то за независимость набралось бы не более 15%, а за сохранение статус-кво высказалось бы уже 72%. Результатами такого довольно хитроумного, если не чисто лукавого опроса, воспользовался Блэр Макдугал, сторонник унии, возглавляющий организацию «Лучше быть вместе». По его словам, этот расклад умонастроений иллюстрируют простую мысль: «Стержнем предстоящего референдума станут соображения экономического порядка, при этом только один из десяти шотландцев надеется разбогатеть после того, как окажется вне юрисдикции Соединенного королевства». Впрочем, для стороннего наблюдателя может показаться странным, что цена вопроса – цена независимости некогда гордого шотландского королевства (вспомним, Брюса и Уильяма Уоллеса, «храбрые сердца» которых бились в патриотическом исступлении) составляет менее 45 фунтов дохода в месяц… Вадим ВИХРОВ №1(83), 2014

Журналисты и политики навесили ярлыки на болгар и румын Страхи британских обывателей перед наплывом болгар и румын оказались дутыми. Понадобилось менее двух недель, чтобы бесстрастные статистики смогли развенчать фобии о неминуемо грядущем сразу после 1 января пришествии орд жадных до «бесплатного сыра в мышеловке» граждан двух самых незажиточных в ЕС балканских стран. Орды не явились. Отмена с первого дня года законодательных барьеров для притока рабочей силы из Румынии и Болгарии, гласила молва, должна была выплеснуть на британские берега неприемлемо многочисленный десант «туристов за благами», как их окрестила местная пресса. Ласло Андор, член Европейской Комиссии (ЕК) по рынку труда, социальным вопросам и политике социальной интеграции, объявил, что опасения не оправдались. За две недели приехали… всего 30 румын. Еврокомиссар, сообщает лондонская «Индепендент», посетовал, что дискуссия на эту тему велась в Британии «чересчур эмоционально», и посоветовал некоторым политикам, думающим только о рейтингах своей популярности у обывателей (коих в условиях кризиса занятости застращать пришельцами не составляет труда), оперировать фактами, а не мифами. Ряд записных евроскептиков из лагеря тори давно пугали: мол, повторятся буря и натиск 2004 года, когда Польша в числе десятки новобранцев вошла в состав ЕС. Тогда предполагали приезд 13 тысяч «польских сантехников». На деле из самой преуспевающей страны Восточной Европы в Британию, часто на ПМЖ, а не только на заработки, перебралось о ту пору полмиллиона поляков. Ссылаясь на этот наглядный пример беспомощности аналитиков, «охранители» изрекают кассандровы предсказания: в течение нескольких лет количество болгар и румын на островах составит не менее 400 тысяч! Менее идеологически ангажированная организация MigrationWatch, которая выступает, однако, за ограничение абсорбции будущих иммигрантов, склоняется к более скромным цифрам: в первые пять лет в Британии осядут от 50 до 70 тысяч румын и болгар. Другая заинтересованная в подобных подсчетах организация, фонд Migration Matters Trust, очертила потолок ежегодного переселенческого потока из этих двух стран в 20 тысяч. А что же правительство Дэвида Камерона? Пока молчит. Официальных прогнозов никто не делает, резонно избегая угрозы снова, как и в 2004 году, попасть пальцем в небо и тем выставить себя либо на посмешище, либо на позорище. В свою очередь Джон Хенли, обозреватель либеральной (оговорюсь: в хорошем смысле) газеты «Гардиан», справедливо замечает, что сегодня пытаться назвать конкретные цифры – сродни игре в «угадайку». Но при любом сценарии, по его мнению, никакого массового переселения не будет. Елена Гита, молодой румынский специалист, намеревавшаяся прежде искать работу в Британии, а теперь подумывающая о других англоязычных странах (США, Канада или Австралия), шокирована тем, в какой сжатый срок и как искусно был вылеплен уничижительный образ балканских мигрантов. «Это вызывает гнев. И тебе впервые стыдно, что ты румынка, – раскрывает свои чувства Гита в беседе с корреспондентом лондонской «Гардиан». – Мы знаем о своих недостатках. Но когда нас выставляют в таком неприглядном свете, это так несправедливо… Неужели вы действительно так нас воспринимаете? Как попрошаек и воров?» Ралуца Апостол, 25-летняя румынка, получившая диплом магистра одного из вузов в Портсмуте по специализации «маркетинг», готова будет вернуться, если найдет лучший вариант трудоустройства, чем ее нынешняя работа в Бухаресте. По ее сведениям, все, кто хотел, уже переехали, «и это было несложно». Аналогичную мысль высказал болгарин Славо Ингилизов: «Не знаю никого, кто бы ждал снятия запрета 1 января». Сам он готов покинуть Софию, где у него престижная работа в компьютерной фирме, признанной лучшим работодателем в стране. Перебирается в Британию не ради денег, так как расходы возрастут в три-четыре раза, а ради увлекательной работы. Однако Ингилизов сомневается, что болгары спят и видят себя, пускающими корни на другом краю Европы. Румынский журналист Михай Раду рисует картину заполненных до отказа автобусов, которые везли его соотечественников на стройки в Бирмингеме, на заводы по переработке сельхозпродукции в графстве Норфолк и на овощные фермы в графстве Линколншир. Эта зарисовка – с натуры, более чем достоверная, только она взята из прошлого, из 2007 года… В статье «Гардиан» упоминается Лауренциу Маре, бухарестский рекрутер, обеспечивавший поиск и нахождение работы для румынских врачей, в частности, для дантистов, фармакологов, медсестер в Британии. Ежегодно по 1000 высококлассных специалистов в медицине выражали желание переехать в Британию. Что неудивительно: начинающий врач в Румынии может рассчитывать на зарплату в 300 евро в месяц, в то время как в Британии ему положат не менее 2500 евро. В 2011 году здесь было зарегистрировано 450 врачей из числа румынских иммигрантов: они уступают по своей численности только коллегами из Индии и Пакистана. Но в 2012 году приток медицинских работников из Румынии достиг плато и застопорился. Брадуа Предеску, сотрудник министерства иностранных дел Румынии, поместил миграционный тренд в ретроспективу: с 1990 года исход граждан был устойчивым и полноводным; за это время образовались крупные диаспоры в Испании (один миллион), Италии (полтора миллиона) и Германии (полмиллиона). Выбор Италии и Испании для ПМЖ обусловлен, в частности, общими латинскими корнями их языков. Встреченный недавно в Москве трансильванский венгр поведал, что в Испании уже выросло второе поколение переселенцев, покинувших страну сразу после расстрела Николае Чаушеску и его супруги; появились небольшие городки, где в полном соответствии с демократическими нормами волеизъявления, когда последнее слово остается за большинством, местные градоначальники («алькальды») – румыны, а не испанцы. Почему-то не доносится скандалов и популяризации криминальной хроники из этих мест компактного расселения румын. Возможно потому, что речь идет именно об этнических румынах. Примечательным откровением поделились в интервью «Гардиан» Мариус Тодя и Кристина Матаче из старшей школы имени Святого Савы в Бухаресте: «В этом есть наша вина. Мы не сумели интегрировать в свое общество цыган». Мариус Тодя просит учитывать: «У меня нет предвзятого мнения, у них (цыган) – свой образ жизни. Некоторые из них уезжают за рубеж и там творят непотребное. Но вы не должны путать цыган и румын». Проживший 11 лет в США Раду Татучу огорчен анти-иммигрантскими демаршами, что прокатились по Британии, затронув частично и другие страны. Он уверен, что ограничение свободы передвижения «противоречит духу Евросоюза. Задумано было убрать все барьеры… Я хочу верить, что снижение барьеров произошло навсегда. Мне противно, что кое-кто из политиков хочет вновь их нарастить ради 2% прибавочных голосов». …Нельзя избавиться от ощущения, что до неприличия ксенофобская кампания в британской прессе, подпитываемая невоздержанными на язык политиками консервативного толка, была заранее срежиссирована на основании прогнозов. Это была превентивная мера. Пропагандистский ход на опережение. Нужно было выставить болгар и румын в качестве потенциально «неблагонадежных элементов», которые всенепременно противопоставят себя коренному населению по своим личностным (этно-социальным, как сказали бы политологи) качествам. Формирование малопривлекательного образа балканского гастарбайтера не могло не отбить охоту у части британских работодателей взять себе в штат болгарского плотника или румынскую горничную. Не поддается подсчету и доля тех потенциальных работников из двух балканских стран, которые были обескуражены такой реакцией и передумали искать работу и, возможно, лучшую долю на ядовито-туманном и все еще коварном Альбионе. У развенчанного мифа о нашествии балканских орд будут долгоиграющие последствия (см. «Дебаты вокруг «пришлых» раскололи элиты»). Психологический эффект от упреждающего очернения болгар и румын – полноправных, по формальным признакам, членов европейской «семьи народов» – будет триединым. Во-первых, это разбередит давние предрассудки в отношении пришлых у наименее обеспеченных и уязвимых социальных слоев коренных граждан. Во-вторых, усилит позиции националистов и в целом консервативных политических сил, которые все последние годы последовательно набирают очки. В-третьих, по закону действие-противодействие, окрепнут радикальные, легальные и подпольные, организации, созданные иммигрантами. Маятник настроений в странах ЕС начнет крениться в пользу ультра всех мастей и оперений. Кстати Миграция из стран бывшего социалистического содружества (как странно звучит это слово в контексте институализированного искажения прошлого в ряде экс-членов СЭВ и ОВД!) в более успешные государства Западной и Северной Европы останется в ближайшие годы неослабевающей тенденцией. Поучительный пример: мой коллега только что вернулся из района Сигулды, по праву называемого «латвийской Швейцарией» (к северо-востоку от Риги) – удрученным чересчур видимыми признаками запустения и даже разрухи. В ближайшем селении из 600 домов обитаемы не более 30; пожилой русский латыш поведал, что двое его сыновей эмигрировали и сейчас «доят коров на ферме, где-то в Англии»… Владимир МИХЕЕВ №1(83), 2014

Курс консерваторов, ревнителей размываемой самобытности, на частичное ограждение страны от накатывающих на ее берега волн мигрантов, вызвал небывало интенсивную дискуссию внутри политического класса Британии. Разброс мнений и их полярность привели к появлению дополнительных разделительных линий. В том числе и внутри коалиционного правительства, где либеральные демократы, дышащие неровно в сторону Евросоюза, стали публично осуждать анти-иммигрантский порыв тори. Помимо «второго фронта», открытого против Дэвида Камерона должностными лицами Евросоюза, возник «третий фронт», объединивший высших чиновников ООН, глав государств и правительств стран-членов ЕС, в том числе бывших политиков, а также религиозных авторитетов. Звонким диссидентствующим голосом раскритиковал Д.Камерона со товарищи Винсент (Винс) Кейбл, министр по делам бизнеса, инноваций и профессионального образования. По мнению профессионального экономиста Кейбла, кабинету, парламенту и обществу навязывают «вредную и популистскую» политику, предполагающую ограничение въезда для жителей стран, ВВП которых ниже 75% ВВП Великобритании, а также ограничение свободы передвижения рабочей силы в ЕС. Винс Кейбл – фигура приметная, до появления на первых ролях Ника Клегга был исполняющим обязанности главы либерально-демократической партии. Он озабочен последствиями роста ксенофобских настроений: повстречал соотечественника, который ему признался – «сейчас столько иммигрантов, живущих в Великобритании», что он принял решение «перебраться в Испанию». Кейбл комментирует: «Во всем этом просматриваются признаки шизофрении». Испанская газета «Паис» приводит цитату из заявлений Винса Кейбла: «Время от времени у нас случается истерика по поводу иммигрантов, что напоминает фразу Энока Пауэлла о «потоках крови», а если вернемся на столетие назад, то такая же истерика была в связи с переселением к нам иудеев». О чем речь? В 60-х годах прошлого века британский националист-политик Энок Пауэлл предупреждал, что «сегодня цветные мигранты в Англии могут все поместиться на футбольном стадионе, но если их не остановить, то через несколько десятилетий их будет столько, что потекут реки крови». Однако почти за полвека, минувших с этого пророчества, никакого массового кровопускания на расовой и этнической почве не случилось. Свое слово высказал на страницах газеты «Гардиан» и глава островных католиков, архиепископ Вестминстерский Винсент Николс: «Все, кто являются публичными фигурами, и все, кто участвуют в общественной жизни, включая СМИ, несут ответственность за разжигание иррациональных страхов, которые питают предрассудки. Демонизировать иммигрантов, которые вносят огромный вклад в благосостояние нашего общества, – это значит следовать по опасному пути». По мнению священника, нападки на переселенцев равнозначны нападкам на институт семьи. «Британия будет ослаблена, равно как и Болгария, если будут изолированы друг от друга, – заявил болгарский президент Росен Плевнелиев. – В ХХI веке нужно не возводить барьеры, а ломать их, объединяя народы, культуры, экономики, промышленность». Британия, заявил бывший президент Польши Лех Валенса, «ведет себя нерационально и близоруко». Предлагаемые фундаменталистами в кабинете Камерона меры по сдерживанию иммиграции создадут условия для «выпячивания признака этнической принадлежности», что будет иметь разрушительный эффект для интеграции новоприбывших в общество (social cohesion), заявил верховный комиссар ООН по беженцам Антониу Гутерриш. Не исключено, что довольно резкие нападки на твердолобых тори питаются результатам опросов. Исследования показали: 68% британцев готовы проявить гостеприимство в отношении новых мигрантов из восточной Европы при условии, что те будут соблюдать писаные законы и неписаные нормы, будут прилежно изучать английский язык, искать и находить работу, платить налоги и в целом интегрироваться в общество. Так считают опрошенные в возрасте от 35 до 44 лет: 72% из них положительно относятся к тому, что иностранцы приезжают в Британию жить и работать. В то же время, 24% (четверть) хотели бы ограничить иммиграцию, а 26% резко возражают против действующих правил миграции в рамках ЕС и в случае, если законы, регулирующие въезд и пребывание граждан ЕС на территории Соединённого королевства, не изменятся, готовы поддержать идею выхода из состава союза на предстоящем референдуме. Примечательно, что даже в стане тори нет единомыслия. В ответ на письмо 95 заднескамеечников-консерваторов, где предлагается либо полностью отменить, либо существенно ограничить свободу передвижения в рамках Евросоюза, лорд-канцлер и одновременно министр юстиции Крис Грейлинг, а также министр иностранных дел Уильям Хейг разъясняют, что Евросоюз никогда не откажется от основополагающего принципа в фундаменте всей концепции единой Европы. Этим твердолобым, как пишет «Дейли телеграф», Грейлинг и Хейг объясняют, что они похожи на членов гольф-клуба, жалующихся: им не разрешают, мол, играть на газонах… в крокет. Джордж Осборн, канцлер казначейства, второе лицо в консервативной партии, пытается усмирить воинственных однопартийцев тем, что обещает: скоро появится, как цитирует его «Дейли телеграф», «более либеральная Европа». Складываются альянсы стран-членов ЕС, готовых лоббировать реформы сообщества. Но, если следовать духу и букве письма 95 упёртых консерваторов, им едва ли понравится термин «либеральная». Спектр конфликтных мнений лишний раз подтверждает вывод о том, что дебаты вокруг приема и абсорбции мигрантов раскололи элиты, несмотря на то что страхи перед наплывом пришлых (см. «С какого перепугу») оказались высосанными из пятки с натоптышами. Владимир МИХЕЕВ №1(83), 2014

Вивиан Рединг считает проблему надуманной Швейцарская народная партия, которую не без оснований считают право-популистской, давно известна своим, мягко говоря, настороженным отношением к проблеме иммиграции. В первую очередь, речь, разумеется, идет о «понаехавших из дальних стран», но последняя инициатива «народников» касается вообще всех нешвейцарцев. Представители этой партии принялись педалировать вопрос о том, что необходимо ограничить въезд в Альпийскую республику и для граждан ЕС, а то, дескать, к 2060 году в стране будет больше половины некоренного населения. Заметьте, речь идет о влиятельной политической силе, имеющей в Федеральном собрании – местном парламенте – крупнейшую фракцию из шести десятков депутатов, это вам не жук чихнул! В правительстве «народник» Ули Маурер сейчас возглавляет департамент обороны, гражданской защиты и спорта. Вообще, к Европейскому Союзу «народники» относятся без всякого почтения и жестко оппонируют тому, что они считают втягиванием страны в это объединение, проводимым тихой сапой, или, как это называется по-немецки, «на мягких лапках». Почему? Детальный разбор этой проблемы уведет нас слишком далеко, но вкратце можно ответить так. Нынешняя ситуация Швейцарии очень удобна, поскольку страны Европейского Союза для неё открыты во всех отношениях, но его нормы и правила обязательными для Альпийской республики не являются. Швейцария 20 лет назад отказались вступать в ЕС, и с тех пор Берн и Брюссель ведут нескончаемые переговоры о согласовании взаимных требований. Швейцарцы мастерски этим пользуются и совсем не прочь длить такое положение вещей до бесконечности. Брюсселю это надоело давно, а с некоторых пор недовольство стали проявлять и лидеры ведущих стран Союза. От Берна потребовали выбрать, наконец, на каком из стульев он будет сидеть дальше. Пока швейцарцы умело и цепко сопротивляются, но терпению ЕС явно приходит конец. Свидетельством этого стало январское интервью заместителя председателя Европейской Комиссии Вивиан Рединг швейцарской газете «Швайц ам Зонтаг». С ним стоит познакомиться подробнее. Надо только иметь в виду, что для внешнего употребления Брюссель всегда заявлял, что свобода перемещения людей – одна из несущих основ Союза. При этом для внутреннего употребления можно было на семь лет ограничить эту свободу, к примеру, для принятых в 2007 году Болгарии и Румынии: перетопчутся, не велики баре. Так что же на тему миграции сообщила швейцарцам видная брюссельская чиновница? Миграция – это не улица с односторонним движением, сказала она, вот живет же в странах ЕС 430 тысяч граждан Швейцарии. И вообще, высокая квота иммиграции соответствует швейцарским интересам, поскольку экономика страны не сможет функционировать без приезжих. Этот аргумент был подкреплен удивительным примером: «В конце года я была в маленькой швейцарской деревне, где было много ресторанов и практически все они принадлежали сербам. И все этим были довольны». Уважаемая дама, похоже, забыла, что Сербия еще довольно далека от вступления в ЕС. Или она перепутала сербов с хорватами? А, может, со словенцами? Разобраться трудно. Собеседник попытался сказать ей, что 80 тысяч мигрантов из стран ЕС в год – это для маленькой Швейцарии много. Но не на ту напал! «Как гражданка Люксембурга, могу вам сказать, что у нас 42% населения – иностранцы, а среди работающих и вовсе 70%», – парировала она. И вообще, приезжие – это не туристы, они работают и платят налоги. Пока ситуация, по её словам, далека от критической, в том числе и в плане социальном: квота получающих соответствующие пособия граждан ЕС (3,7%) даже ниже, чем аналогичная доля швейцарцев – 4%. Вот такой была реакция на слова о том, что швейцарцы опасаются долгосрочных последствий нынешней миграционной политики… Дескать, давайте разбираться с неприятностями по мере их поступления. Переговорные перспективы для швейцарской стороны госпожа Рединг обрисовала конкретно и жестко. Без европейского внутреннего рынка экономика страны функционировать едва ли сможет: 60% швейцарского экспорта поступает именно туда. Пользоваться преимуществами без обязательств швейцарцам Брюссель больше позволять не хочет. А если доступ на рынки ЕС для Альпийской республики будет затруднён, то все крупные компании из неё сбегут, пообещала госпожа Рединг. Путь двусторонних переговоров она считает полностью исчерпанным: подписано 120 различных документов, работают десятки технических комиссий и все это протекает, по её мнению, «непрозрачно, бюрократично и не соответствует духу времени». В общем, мы вам не угрожаем, а просто предупреждаем о возможных последствиях, как говорят в гангстерских фильмах. Реакция «народников» на это интервью была легко предсказуемой. Лидер партии Тони Бруннер отметил, что он не удивлен этими высказываниями, дескать, что еще делать брюссельской чиновнице, как не защищать официальную линию Союза. Его же, Бруннера, позиция заключается в следующем: Швейцария не является частью внутреннего рынка ЕС и не собирается ею становиться. И правительство Швейцарии (оно там называется Федеральным советом) должно быстро добиться ясности в этом отношении. Что касается переговоров по институциональным вопросам, то уж коли, по мнению Рединг, основы для них нет, то надо их прекращать. Оппозиционное фрондерство? Ой ли… Может быть, учет мнения значительной части сограждан? Еще в октябре прошлого года внешнеполитическая комиссия Национального совета потребовала от правительства Швейцарии сообщить ЕС, что Альпийская республика не имеет намерений становиться членом европейского внутреннего рынка. По мнению Тони Бруннера, эта весть Брюсселем не была воспринята. Да и бернское правительство (смотри его решение от 18 декабря прошлого года) полно решимости продолжить работу с ЕС под лозунгом «Возобновить и усилить двусторонние переговоры». Брюссельские партнёры явно видят перспективы сотрудничества совсем иначе. Вот интересно, как они вообще собираются договариваться друг с другом? Сергей ПЛЯСУНОВ №1(83), 2014

В европейских инстанциях очередной переполох. Островная Мальта, запутавшаяся в финансовых проблемах еврозоны, зажатая распоряжениями и инструкциями из Брюсселя и других руководящих столиц ЕС, решила пополнить казну за счет продажи своего гражданства. В обмен на инвестицию в размере 650 тысяч евро люди из стран, находящихся за пределами «двадцати восьми», могли бы получить мальтийский паспорт со всеми правами и обязанностями. Для этого даже не обязательно было бы постоянно жить там. Таков смысл закона, принятого парламентом этого островного государства в ноябре 2013 года. Очередной подобный демарш (ранее сравнимый шаг сделали на Кипре, а в Австрии это практикуют давно) вызвал нервозность в руководящих органах ЕС. Напрямую запретить это нельзя, поскольку вопросы гражданства входят в компетенцию стран-участниц объединения. В начале января 2014 года в игру вступил Европейский Парламент, принявший резолюцию с критикой Ла-Валлетты. В документе говорится, что гражданство страны-участницы ЕС «не может иметь цену». Обменивая свое гражданство на сумму денег, Мальта ставит в привилегированное положение состоятельных лиц из третьих стран, возможно, наживших состояние преступным путем. Никаких других критериев для предоставления паспорта мальтийские власти не выдвигают. Поэтому европарламентарии обратились к Европейской Комиссии с просьбой разобраться, не нарушает ли подобная практика дух и букву основополагающих документов ЕС, нормы европейского права в области дискриминации граждан. Они также потребовали, чтобы аналогичные нормы были запрещены и в других странах ЕС, где они существуют. Резолюция Европарламента, однако, не является обязательной. Принятый мальтийскими депутатами закон должен вступить в силу в феврале 2014 года. Уже известно, что поступили заявки от 45 человек. За первый год правительство Мальты рассчитывает заработать на торговле гражданством 30 миллионов евро. Светлана ФИРСОВА №1(83), 2014

В Элладе землетрясение. К счастью, всего-навсего финансово-политическое, но зато втянувшее в свою орбиту многих известных персон из сферы политики, экономики и средств массовой информации. В центре скандала – «Постбанк», один из старейших и самых известных в стране. Его филиалы можно было встретить даже на небольших островах, затерянных на просторах морей, омывающих Грецию. Бывшего шефа этого финансового учреждения Ангелоса Филиппидиса уже арестовали, причем по международному ордеру, в Стамбуле, где он, надо полагать, надеялся отсидеться в относительной безопасности. Пикантная деталь: господин Филиппидис был еще и президентом известнейшего греческого футбольного клуба «Панатинаикос». Прокуратура республики выдвинула обвинения против 25 человек, а впутаны в эту историю, как говорится, не последние люди страны. Конечно, все они дружно отвергают предъявленные претензии. Греческое правительство сравнительно недавно протянуло этому банку руку помощи, в которой лежала кругленькая сумма – пять миллиардов евро. Среди этих средств была и доля, предоставленная Европейским Союзом и Международным валютным фондом. И что же, выходит, спасали от банкротства жуликов? Предоставим решать это греческому суду, а пока познакомимся с фактами, собранными прокуратурой. Она располагает документами, свидетельствующими, что в период между 2007 и 2012 годами «Постбанк» давал кредиты без предоставления надлежащих гарантий. Банк, понятное дело, понес убытки, но отдельные личности сумели неплохо погреть руки. Сумма ущерба лежит в интервале между 400 и 500 миллионами евро. Немного? Но греческие СМИ дружно утверждают, что пока видна только вершина айсберга и основные печальные сюрпризы еще появятся: следствие продолжается. Но особенно заметные неприятности могут разразиться оттого, что среди обвиняемых – Анастасия Сакеллариу, одна из руководителей греческого Фонда по спасению банков. Она на протяжении одного года входила в руководство «Постбанка» и, по мнению обвинителей, в 2012 году дала отмашку на реструктуризацию подозрительных кредитов. Разумеется, и она тоже утверждает, что действовала в полном соответствии с требованиями закона, причем правительство встало на её сторону. Министр финансов Греции Янис Стурнарас поддержал госпожу Сакеллариу и заявил о полном своем доверии к ней, а также к греческому правосудию, которое, дескать, разберется, что к чему и кто прав, а кто виноват. Премьер-министр Антонис Самарас не отказал Сакеллариу во встрече, что тоже говорит о многом. Кроме того, в скандал оказался втянут Димитрис Контоминас, хозяин телекомпании «Альфа», одной из ведущих в Элладе. Ему вменяется в вину и то, что он продал «Постбанку» долю в своём бизнесе по явно завышенной цене. Дело в том, что Контоминасу принадлежит еще и фирма, занимающаяся кредитными картами. Вот её-то он и сбыл банку по цене в шесть (!) раз превышающей рыночную. Роскошный бизнес! Он, кстати, тоже уверяет, что сделка была проведена по всем правилам. Обвинения предъявлены и таким известным в стране предпринимателям, как Кириякос Гривеас и Лаврентис Лаврендиадис, причем последний уже пребывает за решеткой. Греция, разумеется, далеко не единственная страна Европы, в которой интересы политиков, предпринимателей и магнатов СМИ переплетены самым тесным образом. Но в случае с «Постбанком» речь идет о том, что привольное житье и масштабные махинации его руководителей никак не могли пройти мимо внимания властей. Глава этого банка, между прочим, был в свое время назначен не кем-нибудь, а именно афинским правительством. Вот почему сейчас и задают вопрос, каковы же причины столь неожиданной «слепоты» ответственных государственных чиновников. Все попытки продать «Постбанк» были безуспешны, и потому в игру пришлось вмешиваться Фонду по спасению банков. Он перевел «подгнившие» кредиты в «плохой банк», а оставшуюся здоровую часть «Постбанка» передали в прошлом году афинскому «Евробанку». Как вы уже наверняка догадались, по долгам «плохого банка» заплатит греческое государство. Как говорится, бог троицу любит, так вот в греческой банковской системе за время кризиса этот шумный скандал – тоже третий. До этого следствие уже взяло в оборот «Протон-Банк» и «Фёрст бизнес банк». И по сути дела повсюду одно и то же – едва прикрытое кумовство и на этой основе – сомнительные сделки, за которые приходится расплачиваться совсем не тем, кто их проворачивает. Справедливости ради заметим, что это – отнюдь не привилегия греческого финансового сектора. В начале года разразился скандал со взятками в сфере поставок вооружений для армии Эллады. Миллионные суммы перетекали в чиновные карманы через счета в швейцарских банках. Вообще, греческие финансисты сейчас живут, что называется, на нервах: в конце января должна завершиться проверка, проводимая Центральным банком страны. Четыре лидера финансовой отрасли прошли второй этап стресс-тестов, чтобы проверяющая инстанция могла установить, помогла ли им рекапитализация, проводившаяся летом прошлого года. Тогда в систему были залиты 28 миллиардов евро, и теперь центральный банк хочет понять смогут ли, наконец, «пациенты» выдержать возможные потрясения. Ведь число безнадёжных кредитов продолжает расти… Считается, что они составляют 30% от общего объема кредитования. Первые результаты проверок, если принять во внимание мнение Джорджа Провополуса, главы Центробанка Эллады, правительство вряд ли обрадуют. Дело в том, что проверяемым потребуются новые финансовые вливания в сумме от 8 до 9 миллиардов евро, сообщил Д.Провополус. У кабинета министров относительно этих денег были совершенно другие планы. Правительство намеревалось за счет средств, оставшихся в Фонде спасения банков, несколько сократить дефицит финансирования, который, по прикидкам Международного валютного фонда, может в этом году составить 11 миллиардов евро. Надежды, похоже, оказались напрасными. Через горнило проверок проходили Национальный банк, «Пиреус банк», «Евро банк» и «Альфа-банк». Вместе они контролируют около 90% банковского рынка страны. Но и это еще не все. Грядут общеевропейские проверки, поскольку уже в ноябре этого года Европейский центральный банк возьмёт на себя непосредственное руководство крупнейшими банками зоны евро. Интересно, ждут ли нас в Греции какие-нибудь новые сюрпризы? Андрей ГОРЮХИН №1(83), 2014

Европейская Комиссия объявила, что готова начать судебный процесс против германского концерна «Даймлер-Бенц». Стороны никак не могут прийти к соглашению о том, какой хладагент можно использовать в автомобильной системе климат-контроля. Брюссельские чиновники настаивают на неукоснительном соблюдении их установлений, в соответствии с которыми с 1 января этого года применяться должна только новинка – вещество под трудно запоминающимся названием R1234yf. Его достоинство в том, что оно наносит меньший вред окружающей среде. Но поскольку недостатки – всего лишь оборотная сторона достоинств, то есть у новинки и изъяны. Производители всемирно известной марки «Мерседес» всеми силами открещиваются от этого вещества, поскольку уверяют, что при серьезной аварии оно может стать причиной возгорания автомобиля. Правительство Германии полностью стоит на стороне «Даймлер-Бенц», особенно после столь шумного спора: кому охота погрязнуть в бесконечных судебных разбирательствах, если такие пожары, не дай бог, случатся? Скандал уже выплеснулся за границы Германии. Во Франции из-за использования концерном старого хладоагента правительством была запрещена эксплуатация многих моделей «Мерседеса». Верховный административный суд страны посмотрел на проблему под другим углом и запрет этот отменил, вынеся вердикт о том, что не так страшен черт, как его малюют. То бишь привычный хладоагент не так вреден для окружающей среды, как это представляют в Брюсселе. Перетягивание каната явно продолжится еще не один месяц. Ну что ж, если больше заняться нечем… Андрей ГОРЮХИН №1(83), 2014

Бросая вызов жестокому финансовому кризису, мэрия испанской столицы решила преобразить этот один из красивейших городов Европы, сделав его ещё более зелёным и комфортным для жителей, в первую очередь, для пешеходов и велосипедистов. Власти Мадрида обнародовали генеральный план развития мегаполиса на ближайшее десятилетие. Он предусматривает высадку тысяч деревьев, соединение парков и скверов «зелёными коридорами», закрытие многих улиц для автомобильного транспорта, создание пешеходных зон и велодорожек. В предварительном порядке план, содержащий 4 тысячи страниц, обсуждался более чем двумястами экспертами и многими жителями города, который, по мнению урбанистов, должен соответствовать тенденциям XXI века. Однако будут возрождены и преимущества далёкого, доавтомобильного прошлого: некоторые крупные проспекты превратятся в бульвары, которыми когда-то на всю Европу славился Мадрид. Разработчики нынешнего проекта постарались избежать ошибок своих предшественников, которые представили генеральный план в 1997 году. Он предусматривал безудержный рост города за счёт строительства жилых зданий на его окраинах. Всего за несколько лет столичный рынок жилья пополнился более чем 540 тысячами квартир, а население выросло лишь на 390 тысяч человек, что способствовало образованию огромного финансового «пузыря» на рынке недвижимости Испании. Но далеко не все одобряют и новый план преобразования города; есть опасения, что девелоперы нанесут непоправимый ущерб его историческому наследию. К тому же на реализацию проектов потребуется не менее 7,5 миллиарда евро. Мадриду сейчас не до жиру: в последние годы закрылись около 4,5 тысяч баров и ресторанов, сотни центров культуры. Столичная казна почти пуста, поэтому власти делают ставку на частных инвесторов, призывая их начать работу уже в 2015 году. №1(83), 2014

Проблема иммиграции – законной и нелегальной – занимает видное место в повестках дня всех саммитов Европейского Союза. Однако её обсуждение всё больше напоминает диалог глухих: Брюссель настаивает на выработке единой политики «двадцати восьми» и на большей гибкости их властей в отношении приезжих, а правительства стран ЕС отвечают на это принятием ещё более жёстких мер. Массовая гибель мигрантов близ итальянского острова Лампедуза (см. «После лампедузской трагедии», № 10(80), 2013) шокировала общественность и политиков большой Европы, но мало что изменила в подходе Европейской Комиссии к иммиграции, с одной стороны, и правительств, прежде всего, средиземноморских стран, – с другой. Тогда как Брюссель призывает к созданию общей долгосрочной политики, учитывающей неизбежную потребность в рабочей силе иностранцев после завершения нынешнего долгового кризиса в Евросоюзе, то власти многих государств ссылаются на нехватку финансовых ресурсов для приёма и обустройства гостей. Кроме того, очевидно, что правительства находятся под усиливающимся давлением ультраправых и популистских партий и объединений, приобретающих всё большее влияние как раз благодаря горячей теме иммиграции. Поэтому можно утверждать, что до общеевропейских выборов в мае важные меры в этой области предприниматься не будут. Что же конкретно предлагает Брюссель? Он исходит из необходимости предоставить нелегалам законную возможность пребывания в Европе, и с этой целью заключить «договоры о мобильности» между ЕС и Иорданией, Тунисом и Египтом, из которых происходит много мигрантов, в обмен на более строгий контроль границ властями этих государств. В качестве примера приводится ситуация с Марокко, откуда почти перестали прибывать нелегалы. Правда, никто не знает, как поступить с Ливией, из которой и через территорию которой после свержения правительства М.Каддафи в Европу устремляется основной поток беженцев. Прозвучало также предложение ввести временные визы по гуманитарным причинам во избежание трагедий, подобных лампедузской, но оно не было воспринято участниками Европейского Совета. Между тем на встречах министров внутренних дел «двадцати восьми» и их лидеров обсуждается преимущественно вопрос ужесточения контроля внешних морских границ, хотя статистика гуманитарных организаций свидетельствует, что по морю на территорию ЕС прибывают всего около 10% иммигрантов, а основной их поток принимают аэропорты. Подход к решению иммиграционной проблемы глубоко разделяет не только Европейскую Комиссию и страны, образующие ЕС. По-разному к просителям убежища относятся также власти «богатых» и «бедных» государств. По данным «Евростата», в 2012 году Германия, Швеция, Франция, Бельгия и Великобритания приняли у себя 70% беженцев, тогда как в других странах рассмотрение ходатайств максимально затягивается. Их правительства игнорируют и призывы к более-менее равномерному распределению прибывающих мигрантов. На улучшение ситуации нацелен одобренный в 2013 году пакет мер, призванный гармонизировать соответствующее законодательство. Однако уже сегодня ясно: канцлер ФРГ Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд не отступят от принципа, согласно которому вся ответственность за дальнейшую судьбу нежелательных иностранцев лежит на тех странах, на чьей территории они впервые оказались. Италия, Греция, Кипр и Мальта могут протестовать против этого сколько угодно. Ещё более радикально решать проблему незваных гостей намерен Лондон: по словам министра внутренних дел Великобритании Терезы Мэй, в стране «нужно создать враждебную обстановку для нелегальных иммигрантов». Это предусматривает, в частности, использование доносов и тщательную проверку вступающих в брак с иностранцами – не является ли он фиктивным… Тем временем за рамками дискуссий, напоминающих, выражаясь бюрократическим языком, бесконечную «сверку часов», остается очень важный вопрос: что подталкивает десятки тысяч выходцев из арабских и африканских стран, рискуя жизнью, пытаться проникнуть в Европу? Подавляющее большинство из них, как показывают опросы, очень плохо представляют себе свою дальнейшую судьбу в Старом Свете, например, ничего не знают о переживаемом им кризисе и высоком уровне безработице. Решение об отъезде молодых людей нередко принимается на семейном совете, поэтому, столкнувшись с безысходностью, например, на Мальте или в Греции, они не желают возвращаться на родину, чтобы «не потерять лицо» в глазах многочисленных родственников. И даже те, кому удаётся найти работу, в большинстве случаев пополняют беднейшие слои европейского населения, поскольку они вынуждены не только перебиваться самым «чёрным» ремеслом, но и делиться скудными доходами со своими семьями на Ближнем Востоке или в Африке. Таким образом, большая Европа стала, на мой взгляд, заложницей собственной «мягкой силы», которая в случае с нелегальной иммиграцией играет с ней злую шутку, притягивая миллионы обездоленных иностранцев. Игорь ЧЕРНЫШОВ Кстати Ужесточая условия для обездоленных, то есть, нежелательных иностранцев, иммиграционные власти Великобритании намерены навести порядок и с выдачей так называемых инвесторских виз для богатеев. С этой целью обсуждается возможность продажи на аукционе права получить вид на жительство, а затем и гражданство. Победители должны будут назвать самую высокую цену или пожертвовать очень значительные суммы на благотворительные цели. В Британии уже действует система предоставления инвесторских виз, которой активно пользуются миллионеры из России, Китая и ряда других стран. Однако, как выяснилось, эффективность этого механизма для экономики страны весьма низка. Всё чаще звучит и критика властей за то, что они не интересуются, какими способами соискатели вида на жительство сколотили свои гигантские состояния. №1(83), 2014

Личная жизнь президента Франции Франсуа Олланда вдруг попала в фокус публичных и частных дискуссий на национальном и международном уровне. Сценарий известен. Некий журнальчик в погоне за сенсациями напечатал фотографии, изображающие главу государства, отправляющегося в съемную квартиру недалеко от Елисейского дворца. Он ехал в скрывающем лицо мотоциклетном шлеме на скутере, которым управлял телохранитель. В эту же квартиру приходила не очень молодая актриса, не относящаяся к числу знаменитостей большого экрана или театральных подмостков, а поутру они оттуда расходились – каждый в свою сторону. После этой публикации и, видимо, состоявшегося объяснения, гражданская жена президента слегла в больницу. История развивается, обрастает подробностями и слухами. Можно предположить, что ее шлейф будет тянуться еще некоторое время, а личные отношения в высокопоставленном любовном треугольнике будут и дальше жить своей жизнью. Оставим эту линию повествования желтым изданиям, поговорим о другой стороне дела. Амурные похождения французских королей и президентов – не новость. Их подданных и избирателей такие истории не смущали, они ими даже могли гордиться. Галантные вылазки короля Генриха IV были неотъемлемой частью его образа и обозначены в школьных учебниках, фаворитки нескольких Людовиков стали важной частью политической истории Франции. Современная эпоха мало что изменила. Президент Франсуа Миттеран жил, как говорится, на два дома, а его внебрачная дочь Мазарин официально сопровождала его в некоторых зарубежных визитах. Президент Жак Ширак был известен безграничной любвеобильностью. Да и нынешний обитатель Елисейского дворца имеет за плечами небанальную личную жизнь. Он долгое время сожительствовал с Сеголен Руаяль – однокурсницей по Высшей школе администрации, товарищем по соцпартии и неудачным кандидатом на пост президента. У них четверо детей, однако официального брака они не заключали. Но президентом он стал уже с другой спутницей жизни, журналисткой журнала «Пари-матч» Валери Трервиллер (это фамилия ее второго мужа, в девичестве – Массоно), с которой также официально отношений не оформлял, хотя в президентской резиденции у нее был свой кабинет и сотрудники; она исполняла все протокольные обязанности, предписанные супруге главы государства. Отличие всех прежних президентских приключений от нынешних состоит в том, что раньше про них знали, но они никогда не становились объектом публичного внимания. Истории Миттерана были известны в Париже и за его пределами, но никто никогда об этом не писал и публично не говорил. В самом конце жизни, уже смертельно больной, он сам решил расставить все точки над «и» и легализовать свою вторую семью, прежде всего, взрослую дочь, похожую на него, как две капли воды. Тогда по его просьбе (официально про это, естественно, не говорилось) была устроена изящная утечка информации. В уже упоминавшемся «Пари-матч» появились фотоснимки главы государства, ужинающего в обществе своей внебрачной дочери в одном столичном ресторане. Все получилось очень элегантно и достойно, Мазарин стала легальной частью парижского истеблишмента. Олланд тоже не скрывал странного страха не придавать официального статуса отношениям даже с матерью своих четверых детей. Французы на это опять-таки не обращали внимания: не хочет жениться, не надо, лишь бы президентом был хорошим и успешно вел дела страны. Скажу больше. Потомки галлов всегда потешались над тем, как англосаксонские СМИ охотятся за альковными историями своих правителей, которые могли поставить крест на политической карьере. Один пример из 1988 года. Невинная фотография одетого соперника Рональда Рейгана на президентских выборах в США с одетой же предполагаемой манекенщицей навсегда вычеркнула из политической жизни многообещающего демократа, сенатора от штата Колорадо Гэри Харта. Такое показное целомудрие вызывало во Франции смех как политиков, так и граждан, которые никогда не путали личную жизнь своих руководителей с их деятельностью. Первое – их частное дело, а уж за второе граждане спрашивали сурово, причем, не только на выборах. Раньше могли и на эшафот отправить. Нынешняя история вокруг тайных поездок Олланда на скутере перечеркивает эту многовековую традицию. Впервые во Франции произошло публичное вмешательство в личную жизнь главы государства, создав тем самым небольшой внутренний кризис, дестабилизировав обитателя Елисейского дворца. Нарушено табу, которое всегда строго соблюдалось правящими и оппозиционными силами – не использовать альковные аргументы в политической борьбе. Нарушено табу о неразглашении СМИ частных проблем высших должностных лиц. Кстати, можно вспомнить недавнюю схожую историю другого видного деятеля французской соцпартии – Доминика Строс-Кана. Занимая должность директора-распорядителя МВФ и считаясь вероятным кандидатом в президенты своей страны, он вдруг оказался в центре сексуального скандала. В американской гостинице он будто бы изнасиловал горничную. Был судебный процесс, стороны разошлись с миром, но с должностью ему пришлось расстаться, равно как и с надеждой занять президентское кресло. Кто стоял за этой аферой, достоверно не известно. Дело было в США, грешили на американцев, которым, мол, Строс-Кан не нравился во главе МВФ. Может быть. Сценарий уж больно голливудский, есть ощутимый элемент подставы. На ум приходит также история времен американского президента Билла Клинтона. Помните тогдашнюю героиню Овального кабинета Монику Левински и ее синее платье с биологическими следами главы Белого дома, которое она на всякий случай решила сохранить в холодильнике? Правда, в разгар скандала вокруг Строс-Кана вскользь упоминалось и про интерес тогдашнего французского президента Саркози к тому, чтобы убрать опасного соперника, равно как о нем говорят и в нынешней саге вокруг Олланда. Но все же та история происходила в США, а раскрутили ее американские журналисты, тогда как французские коллеги плелись в хвосте. Один раз получилось, значит, можно повторить? Есть соблазн написать, что нынешний лидер Франции пожинает плоды подчинения французских интересов англо-американским, и говорить об определенной потере самостоятельности на внешней арене. Вот, мол, теперь и пресса стала действовать на англо-саксонский манер, поэтому пусть не удивляется. Я бы не стал проводить такую прямую связь. Положение сложнее, да и французская пресса и политические круги в массе своей минимизируют похождения президента с актрисой. Если они пишут о ней, то не с морализаторских или вуайеристских позиций. Например, они обсуждают, как обеспечивалась личная безопасность первого лица во время его ночных эскапад? А не могла ли пострадать Франция из-за неприятностей, которые могли с ним в этот момент приключиться? Все же смысл этой истории в другом. Французская модель общества, которую еще недавно можно было считать чуть ли не лучшей в мире для своих граждан, дала глубокие трещины и не выдерживает напора новых времен. Во Франции кризис переживает не только экономика, дипломатия и внутреннее устройство, но и вся система, выдавливая страну с ее нынешних вторых ролей в мире куда-то вглубь сцены. Все это происходит под напором глобализации, последствия которой все еще непонятны. Происходящая глобализация ломает многое, в том числе, веками устоявшийся национальный уклад жизни и менталитет. Во Франции, одной из наиболее ярких и самобытных стран, это особенно бросается в глаза. Неужели лекала глобализации постепенно перекроят всех, даже французов? Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ №1(83), 2014

Начавшееся полугодие в Европейском Союзе совершенно особенное. Оно отмечено двумя обстоятельствами, сочетание которых раньше никогда не встречалось. С одной стороны, в предстоящие 6 месяцев завершаются полномочия нынешнего состава Европейской Комиссии и Европейского Парламента. Это значит, что придется завершить несколько крупных дел, чтобы не оставлять их на потом, но при этом понимая: нынешний исполнительный и законодательный органы власти ЕС не будут способны на смелые решения и ходы. Им бы спокойно досидеть оставшийся срок с минимумом проблем. С другой стороны, координацией работы в качестве страны-председателя будет заниматься Греция, черед которой выполнять эту функцию пришелся как раз на этот период. Сама эта балканская страна все еще пребывает под капельницей международной финансовой помощи, в значительной степени лишена самостоятельности в бюджетных и иных вопросах из-за ограничений, которые наложили на нее доноры – ЕС, Европейский центральный банк и Международный валютный фонд. Так что ей придется проявить чудеса изобретательности и дипломатии, чтобы провести корабль «двадцати восьми» через бурные воды. Предшественниками греков на посту председателя ЕС были в 2013 году Ирландия (первое полугодие) и Литва (второе полугодие). Первая тогда еще тоже существовала в условиях внешней финансовой помощи, но уже была на пути оздоровления. Условия для Дублина были гораздо более мягкими, чем для Греции и других провинившихся, поэтому выход из финансовой петли был проще. Ирландцы провели свое председательство тихо и ничем особым не запомнились. Зато литовцы максимально политизировали свое полугодие у руля ЕС. Центральным актом их 6 месяцев планировался прорыв в области программы Восточного партнерства – создания ассоциации ЕС с рядом граничащих с этим объединением стран. К этому моменту были готовы для подписания документы об ассоциации с тремя постсоветскими республиками – Грузией, Молдавией и Украиной. Однако в последний момент Киев сошел с крючка, отложив на более поздние времена перевод национальной экономики на технические и иные стандарты Союза, равно как и снятие тарифных и иных барьеров в торгово-экономических отношениях с ним (см. «Евросоюз и Украина: вне зоны доступа», №12(82), 2013). Пока не удалось Литве добиться своего и в другой тяжбе, которую она затеяла с российским «Газпромом». Стремясь административными методами сбить цены на поставляемый из России природный газ, Вильнюс стал застрельщиком антимонопольного расследования, которое Брюссель ведет против этой компании. Судя по всему, Европейская Комиссия и «Газпром» идут на мировую, стараясь полюбовно уладить спор, что, как ожидается, будет сделано до истечения срока полномочий нынешнего состава исполнительного органа ЕС. С литовским председательством по времени совпала активная работа по формированию банковского союза в рамках ЕС, точнее, зоны евро. Вильнюс не входит в зону евро, да и не обладает достаточным политическим весом, чтобы существенно влиять на действия в этом направлении, поэтому первые кирпичи в это здание заложили, по сути, без него. Зато теперь Афинам придется взять на себя большую долю работы на завершающем этапе, который может прийтись как раз на их полугодие. Греции это касается напрямую – она и в еврозону входит, и банковский сектор ее может нуждаться в централизованной помощи, которую установит будущий банковский союз. Здесь грекам в качестве председателя ЕС, призванного координировать работу и искать компромиссные решения, отводится сложная роль. Брюссель сделал ставку на банковский союз и не может допустить провала, не потеряв лицо. Однако уже сейчас между Комиссией и набирающим вес Европарламентом наблюдаются трения. Законодатели не согласны с предложенной схемой вывода из кризиса попавших в него банков. К апрелю, когда они соберутся в Страсбурге на последнюю сессию перед выборами 20-25 мая, должен быть согласован текст, который устроил бы все стороны. В Брюсселе банковский союз считают самым крупным проектом после введения евро и к июню обещано закрыть эту тему, чтобы Европейский центральный банк мог начать надзор за финансовыми учреждениями еврозоны. Помимо этой крупной проблемы, на плечи Афин свалилась необходимость разобраться с некоторыми нерешенными вопросами более мелкого масштаба – принятием антитабачной директивы (будут ли обязаны производители табака печатать на упаковках пугающие фотографии, демонстрирующие последствия курения), обсуждением информации о незаконной слежке за гражданами со стороны американских спецслужб (с возможным допросом Сноудена), закрытием ряда крупных антимонопольных расследований – кроме упоминавшегося «Газпрома», есть и другие громкие дела, например, против компании «Гугл». Из ожидаемых заметных изменений в жизни ЕС на период греческого председательства приходятся также вступление Латвии в зону евро с 1 января 2014 года, снятие ограничения на устройство на работу граждан Болгарии и Румынии в 7 странах ЕС, где они до сих пор не обладают всей полнотой прав. Среди таких стран – Великобритания, Германия, Франция, Нидерланды и Австрия. Особую активность против болгарских и румынских работников проявил Лондон, развернувший на эту тему крупную политическую и пропагандистскую кампанию. Правительство Греции приступило к председательству в условиях не только финансово-экономической слабости, но и политической неуверенности. Оно обладает в парламенте большинством всего в 2 мандата, имея 152 голоса из 300. При этом многие поддерживающие кабинет депутаты проявляют все меньше покорности и дисциплины, часто не соглашаясь с курсом правительства. Так, 41 парламентарий от «Новой демократии», крупнейшей партии правительственной коалиции, выступили против его решения не снижать налог на отопительные нефтепродукты, из-за которого огромное количество греческих семей (называют цифру в 4/5 квартир!) вынуждены отказаться от отопления домов в зимний период или существенно его ограничить. Конечно, зима в Греции не такая холодная, как в северных странах, но тепло в доме в эти месяцы должно быть и там… Шаткость политических позиций кабинета отражается и на росте популярности крайне левых и крайне правых сил, а также на ожидании возможных досрочных парламентских выборов. Правда, премьер-министр Антонис Самарас уверяет, что отработает положенный срок и голосование состоится в 2016 году. Опросы населения показывают, что результаты выборов превратят левую оппозиционную партию СИРИЗА в крупнейшую силу Греции, а правые экстремисты из «Хриси авги» («Золотая заря») станут третьими. Из институционных партий нынешняя правящая «Новая демократия» займет вторую строку, но ее потенциальные партнеры по коалиции могут вовсе выйти из игры. Так, социалисты из ПАСОК, долгие годы правившие страной, вообще могут не преодолеть 5-процентный барьер. В таких условиях греческое председательство обещает быть вдвойне сложным – как с точки зрения европейской повестки дня и завершения срока полномочий руководящих органов власти ЕС, так и с точки зрения собственной политической слабости. Афины подготовились провести эту работу с минимальными финансовыми затратами. Бюджет председательства составит лишь 50 миллионов евро, все запланированные 140 встреч министров и других высокопоставленных представителей ЕС и стран-участниц пройдут в одном и том же помещении в Афинах, а вся работа будет поручена 130 сотрудникам греческого МИДа – никаких дополнительных людей. Даже традиционные подарки участникам мероприятий, как объявлено, будут сведены к блокнотам и шариковым ручкам: не до излишеств! Затем Греция передаст бразды правления в Союзе еще одной стране с аналогичными проблемами – Италии. Ей придется править судном «двадцати восьми» в период формирования нового Европейского Парламента и Европейской Комиссии. По сути, Рим будет координировать моделирование тех структур, которые станут играть главную роль в Союзе в предстоящие 5 лет. Пока не ясно, кто именно займет ключевые посты в Брюсселе. Впервые партийные группы в Европарламенте будут выдвигать своих кандидатов на пост председателя Комиссии, а также председателя Совета ЕС и главы европейской дипломатии. Про претендентов на две последние должности слухов, которые можно было бы считать достоверными, нет. На пост возможных кандидатов на пост председателя ЕК от правоцентристов называют бывшего премьер-министра Люксембурга Жан–Клода Юнкера (он отнекивается), а также двух французов – главу МВФ Кристину Лагард и нынешнего члена ЕК Мишеля Барнье. Социалисты, как ожидается, выдвинут нынешнего председателя Европарламента немца Мартина Шульца, а либералы, третья по численности группировка в страсбургской ассамблее, – бывшего премьер-министра Бельгии Ги Верхофстадта или нынешнего члена ЕК Олли Рена из Финляндии. Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ •  Экономика Греции находится в состоянии спада уже 6 лет. В 2010 и 2012 году она получила внешнюю помощь в размере 240 миллиардов евро, большая часть которых была направлена на рекапитализацию банков и оплату внешнего долга, который достигает 157% ВВП. Всего за 21 квартал сокращение ВВП составило 25%. •  Правительство ожидает возобновления экономического роста в 2014 году в размере 0,6-1,5%. Однако тройка внешних кредиторов (ЕС, ЕЦБ и МВФ) сомневаются в таком оптимистичном прогнозе. •  В 2008 году безработица составляла 7,5% самодеятельного населения Греции. В сентябре 2013 года она охватывала уже 27,4% (52% среди молодежи младше 24 лет). •  В 2012 году 34,6% населения Греции находилась в условиях социальной нищеты, что на 10 процентных пунктов больше, чем в среднем в ЕС. В 2008 году этот показатель составлял в Греции 28,1%. В стране насчитывается 350 тысяч домохозяйств, которым отключили электроснабжение за неуплату счетов. Около 30% населения лишены возможности пользоваться медицинскими услугами, в том числе, из-за неуплаты медицинских страховок. №1(83), 2014

Приходилось вам слышать об общеевропейском проекте, который называется «Фьюжнз»? Нет? Тогда давайте разберемся, о чем идет речь. Это название – сокращение целого английского предложения, которое на одном дыхании не выговорить – Food Use for Social Innovation by Optimising Waste Prevention Strategies – уф-ф-ф. А по-русски, пожалуй, выйдет еще длиннее – «Использование продовольствия в качестве социальной инновации путём оптимизации стратегий, препятствующих его превращению в отбросы». Недурно закручено, а? Но в основе этого лежит разумная и, прямо скажем, благая идея. Ведь после каждого большого празднества, и европейское Рождество тут не исключение, изрядное количество еды из холодильников прямиком перекочевывает в мусорный контейнер. Не верите, что экономные и рачительные европейцы на такое способны? А зря… Статистики уже подсчитали точную цифру: в странах ЕС за год в помойку летит 179 килограммов еды, заметьте, на каждую душу населения. Скажем прямо: выглядит пугающе. А если суммировать в масштабах 28 стран, то выйдет еще страшнее – 89 миллионов тонн в год. Не будем валить всю вину на любителей посидеть за праздничным столом и обжор с гурманами. Из этого гомерического количества 42% выбрасывают домохозяйства, 39% – изготовители, 14% – рестораторы и 5% – розничная торговля. Так что у тех, кто в августе 2012 года запустил проект, рассчитанный на 4 года, были для этого более чем серьезные основания, правда? Во «Фьюжн» принимает участие 21 партнёр из 13 стран – университеты, предприниматели, организации по защите прав потребителей и так далее. Надо сказать, задача поставлена амбициозная – разработать направления политики, которая позволила бы к 2020 году снизить бессмысленное разбазаривание продовольствия на 50%, а количество ресурсов, используемых пищевой отраслью – на 20%. Исследователям хочется от всей души пожелать успеха, но пока вскрываются только обескураживающие факты. Вот примеры, которые приводит Фелиситас Шнайдер, которая работает в Институте промышленности по использованию отходов при венском Университете почвоведения. Этой тематикой она вместе со своей командой занимается уже ряд лет и знает, о чем говорит. Так вот, в городах благополучной Австрии до 10% бытовых отходов составляют продовольственные продукты – нераспакованные или с нарушенной упаковкой. Причем изрядная их часть идёт на выброс еще до того, как истек срок годности! Согласитесь, это не просто обрезки и объедки, которых даже в самом аккуратном хозяйстве не избежать, а просто бездумное и бессмысленное расточительство. Именно пресловутый «человеческий фактор» и становится главной причиной того, что вполне годное продовольствие превращается в мусор. Едва ли кто-нибудь станет спорить, что наши бабушки и прабабушки, реально знавшие, что такое недоедание и даже голод, обращались с едой куда бережливее, чем мы. У них не было умных холодильников, они не знали, что такое вакуумные и мембранные упаковки, но еду дома сохранить умели явно лучше нас. Или просто не покупали лишнего, точно планируя и неукоснительно исполняя семейный бюджет? Так или иначе, но и сливочное масло у них не прогоркало, и суп не киснул, и хлеб не плесневел. Можно быть уверенным, что из этого опыта ведения домашнего хозяйства многое полезно и применимо по сей день. Поэтому те молодые участники проекта, которые с помощью обитателей австрийских домов престарелых решили подготовить своеобразную кулинарно-домоводческую книгу на тему, как организовать безотходное питание своей семьи, пошли по правильному пути. Нельзя сбрасывать со счетов и пропагандистский аспект. Вот, к примеру, в Германии в рамках проекта в супермаркетах (в 21 тысяче из них акции уже прошли!) систематически проводятся разъяснительные кампании – людям объясняют, каковы принципы хранения продуктов и как избежать их бессмысленной порчи. Один из наиболее понравившихся мне советов на эту тему, правда, был предложен в Британии. Если вы наготовили слишком много и рискуете сами не справиться с уничтожением своих кулинарных творений – пригласите соседей или приятелей: вместе точно получится. Еще один простой, но надежный совет родом с маленького острова: внимательно располагайте продукты в вашем холодильнике. Выставляйте на первый план то, что надо съесть прежде всего, чтобы ничего не заваливалось по углам и не портилось. И поставьте холодильник и маленькое (это важно! маленькое!) мусорное ведро подальше друг от друга, чтобы не было соблазна что-нибудь туда швырнуть сразу же, не сделав хотя бы четыре-пять шагов. Иногда и лень может принести пользу! Можно попробовать дать самой себе обязательство: на этой неделе ничего не выбрасываем, все доедаем до конца. Тяжело, но говорят все же можно выдержать. И помните слегка модифицированное, но все же золотое правило кота Матроскина: чтобы выбросить что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное. Так, может, лучше не покупать? Марина СМИРНОВА Важные детали: Изготовитель гарантирует, что до указанной на упаковке даты предлагаемый им товар вполне съедобен. Но многие продукты не теряют своих полезных качеств и некоторое время спустя. Если указан день, год и месяц, то это, скорее всего, несколько суток, а если только месяц и год – то несколько недель. Если же написано «употребить до» – не рискуйте: продукт скоропортящийся. Серьезные основания для того, чтобы не выбрасывать годные продукты: ЭТИЧЕСКИЕ. 12% жителей Земли недоедают. И в то же время в богатых странах пища отправляется в мусор. ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ. Производство продовольствия создаёт нагрузку для окружающей среды (изготовление и использование удобрений и средств защиты растений, истощение и деградация почв и многое другое). При складировании биоразлагаемого мусора образуются парниковые газы. Правда, в Европе мусорных полигонов все меньше, но все же они есть. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ. Бессмысленная трата всего, что было израсходовано на производство этих продуктов – от электроэнергии до производства упаковочных материалов. Необходимость создавать огромные мощности по сортировке и переработке мусора. №1(83), 2014

Министр по делам семьи в правительстве Люксембурга Корин Каен намерена внести почти революционные изменения в систему социальной поддержки «ячейки общества». В интервью газете «Котидьен» госпожа министр раскрыла свои намерения: изменить прогрессивную шкалу выплат при рождении детей. Сейчас при появлении на свет первенца родители могут рассчитывать на единовременную выплату со стороны государства в размере 185 тысяч евро. Второй ребенок стоит еще дороже: 440 тысяч евро. Корин Каен, видимо, считает это излишней расточительностью и предлагает ввести фиксированное «вознаграждение» за выполнение демографической программы в великом герцогстве. Новые правила станут действовать с 31 декабря 2014 года. В качестве аргумента госпожа министр говорит: система не менялась вот уже 18 лет, что, судя по всему, есть верный признак застоя. Одновременно задумано урезать и пособие для матерей (Mammerent), опять же ради соблюдения справедливости. Как разъяснила Корин Каен, «мы считаем (видимо, так считают в правительстве – см. «Либерал Ксавье Беттель: искушение властью» , №12(82)), что люди, которые получают приличные доходы, не нуждаются в поддержке». «Наша цель, – постулирует Корин Каен, – побудить женщин пойти работать, даже если у них есть дети». Минимальная зарплата в Люксембурге установлена в размере 1921,03 евро. Если кто-то получает меньше, то государство компенсирует разницу. Министр по делам семьи уверена, что так дело не пойдет. «В настоящий момент, даже если кто-то работает три, десять или двадцать часов в сутки, то в итоге все равно получает одинаковый доход. Мы хотим, чтобы вне зависимости от минимальной ставки людям платили за выполненную работу». Стоит отметить, что все эти планы пока находятся в стадии разработки и обсуждения, и окончательного решения не принято. Надежда ДОМБРОВСКАЯ №1(83), 2014

Робкое движение к выходу из длительного долгового кризиса наметилось среди так называемых периферийных стран Европейского Союза. Это подтверждается снижением процентной ставки заимствования на финансовых рынках и появившимся слабым экономическим ростом, чего не наблюдалось последние годы. Улучшение макроэкономических показателей демонстрируют Испания, Италия и в меньшей степени – Португалия. Сильную головную боль у Брюсселя продолжает вызывать лишь Греция (Ирландия уже практически «выздоровела»). Кристина Лагард, руководитель одного из главных заимодавцев периферийных стран – Международного валютного фонда – даже признала, что Испания и Италия «практически вернулись к докризисной экономической ситуации» благодаря проведённым реформам. Показательную картину демонстрирует восстановление экономики в Испании, где в последнем квартале 2013 года ВВП вырос на 0,3% – самую высокую цифру за любой квартал периода с 2008 года. Но, главное – динамика процесса в одной из наиболее пострадавших от кризиса стран: в предыдущем квартале этот показатель равнялся 0,1%. Испанское правительство заявляет о возможном преодолении кризиса уже к июлю текущего года, что служит, скорее, привлекательным сигналом иностранным инвесторам, нежели реальным прогнозом. Тем не менее, показатели говорят сами за себя. Это – результат жёсткой экономии и акцента на развитие экспортных отраслей, а также туризма. Правда, большинство испанцев пока вряд ли почувствуют улучшение жизни: правительство признает, что в текущем году уровень безработицы сохранится на отметке около 25% экономически активного населения. А значит, иммиграция в северные страны Европы продолжится… Кризис постепенно преодолевает и Италия. По данным Национального института статистики, в ноябре прошлого года промышленное производство выросло на 3% по сравнению с предыдущим месяцем, а в годовом исчислении – на 0,2%. Даже слабый рост в индустрии может придать динамику всей экономике, надеются в Риме. №1(83), 2014

После длительного перетягивания каната Европейский Парламент и страны-участницы ЕС нашли компромиссное решение по деликатной проблеме контроля за рынком финансовых инструментов. Задача – ограничить спекуляции и восстановить доверие инвесторов. Два года потребовалось на то, чтобы урегулировать разногласия между Европарламентом и Еврокомиссией относительно подготовленной последней директивы, регулирующей эту проблему. Ее целью было обеспечение прозрачности финансовых операций, направленной на защиту реального сектора экономики. Теперь регулирующие органы могут фиксировать пределы позиций, которые трейдер или группа трейдеров смогут держать на сырьевом рынке деривативов. Таким образом планируется ограничить масштабы сверхспекуляции, в первую очередь, сельскохозяйственной продукцией, сырьевыми товарами, включая энергоносители. Такое положение отсутствовало в первоначальной версии проекта. Кроме того, будут регламентированы альтернативные торговые платформы, которые появились в процессе либерализации биржевой торговли. До сих пор там не существовало определенных правил. Вводится дополнительное обязательство по предоставлению информации инвесторам, в частности, по степени рискованности предлагаемых им финансовых продуктов. Наконец, устанавливаются четкие правила для скоростного трейдинга, который может быть остановлен в определенных случаях, при различных сбоях. Формально компромисс должен быть утвержден Европейским Парламентом в марте, а затем он подлежит ратификации странами-участницами. Андрей СЕМИРЕНКО №1(83), 2014

Депрессивные цены на недвижимость на «острове пророков и поэтов», или «изумрудном остров», как принято именовать Ирландию, приманили покупателей, обитающих у них под боком. Можно сказать, за углом. Британцы начали слетаться как пчелы на мед, почуяв поживу. В 2013 году четыре из каждых десяти покупателей домов и апартаментов жили по ту сторону Ирландского моря, причем половина из них были пенсионерами. Крупнейший продавец недвижимости на острове, компания Real Estate Alliance, осуществила учет и контроль своей клиентской базы, установив, что каждый пятый запрос был направлен подданными британской короны. Диапазон ценовых запросов приличный: от 157 до 211 тысяч евро. Доля покупателей из соседней страны, бывшей метрополии, правившей единственной в своем роде «белой колонией», составила в среднем 13%, сообщает газета «Айриш икземинер». При этом, согласно проведенному анкетированию, 9% были заинтересованы в приобретении собственности в качестве меры по сбережению накопленных средств, 15% подыскивали себе крышу над головой, чтобы проводить каникулярный отпуск, но 52%, а это больше половины, рассчитывали перебраться сюда жить постоянно. Возрастные рамки клиентов: от 50 до 65. Практически все они объяснили, что готовят прибежище после выхода на пенсию. Многие подбирают себе уединенные, отдельно стоящие домики в сельской местности. Интересна еще одна категория: 8% заявили, что хотят… «сменить образ жизни». Филип Фаррелл, глава Real Estate Alliance, отметил в интервью, что заявки идут серьезные, большинство действительно намерены приобрести квадратные метры. Три четверти всех обращений завершаются сделками. Причем 87% клиентов платят наличными. Ежегодный прирост в стоимостном выражении составил в среднем 39%, но ряд риелторов зафиксировали скачок в 50%. Этот тренд подвигнул и консалтинговую компанию PricewaterhouseCoopers провести собственное исследование. Вывод: с учетом улучшения экономической ситуации (см. «Ирландия простилась с «мусорным» рейтингом», №1(83), 2014), к концу года Дублин станет вторым по привлекательности рынком недвижимости в Европе. №1(83), 2014 Вадим ВИХРОВ

Бельгийские власти хотели бы взять под налоговый контроль средства, которые спрятали в сейфах швейцарских банков подданные королевства. А они еще никогда не были так богаты. По состоянию на третий квартал 2013 года, их финансовое состояние составляло 1,058 триллиона евро по сравнению с 1,048 триллиона евро годом ранее, сообщил Национальный банк Бельгии. Прирост обеспечен за счет подорожания активов на финансовом рынке. Вместе с тем, чистые авуары немного снизились за счет увеличения задолженности бельгийцев. Этот показатель превысил 838 миллиардов евро. Однако далеко не все деньги, которыми располагают бельгийцы, оказываются учтенными. Значительная часть спрятана за рубежом. Например, в Швейцарии укрыто от налогов около 60 миллиардов евро бельгийских подданных. С такой оценкой выступил в брюссельской экономической газете «Эко» профессор Лондонской школы экономики Габриэль Зюкман. Он сделал эту оценку, названную им заниженной, с учетом переговоров, которые ЕС начал со Швейцарией для пресечения уклонения граждан стран Союза от уплаты налогов путем укрывательства своих средств за рубежом. В 2012 году Брюссель и Берн уже дали старт двусторонним переговорам по этим вопросам. Тогда сами швейцарцы оценили авуары бельгийцев, размещенные в банках конфедерации, в 30 миллиардов евро. «Данные швейцарских банковских органов очень точные, – признал профессор Зюкман. – Они охватывают все банки, работающие в Швейцарии, включая многочисленные филиалы иностранных банков, а также все средства, которые депонированы в стране. Проблема в том, что эта статистика не стремится установить реальных бенефициаров этих денег. Часть из них считается швейцарской, хотя на практике принадлежит иностранцам». Светлана ФИРСОВА №1(83), 2014

Клуб евро с первого января этого года пополнился еще одним, восемнадцатым, членом. Им стала Латвия. К этому дню она готовилась с 2006 года – были изменены 113 законов, 603 правила кабинета министров и 1432 нормативных акта самоуправлений. Бывшего премьер-министра этой страны Валдиса Домбровскиса можно поздравить с тем, что одной из своих крупных политических целей он все же достиг. Но вот стоит ли поздравлять его сограждан, ведь согласно результатам декабрьского опроса населения этот шаг поддерживает только каждый пятый житель прибалтийской республики. Почему-то их так и не убедили обещания, что это принесет облегчение торговли со странами зоны евро и вызовет доверие крупных инвесторов. Может быть потому, что на их повседневную жизнь эти макроэкономические восторги оказывают слишком маленькое влияние? Не вызовет ли это подорожания, вот что действительно волнует людей, а к заверениям политиков о том, что все будет как в соседней Эстонии, где рост цен не превысил «каких-нибудь 0,2–0,3%», они, похоже, относятся весьма скептически. Но для тех, кто раздаёт обещания, главное значение имеет политический аспект проблемы. Витольд Орловский, аналитик компании «ПрайсУотерхаусКуперс», считает так: «Ключевую роль в безудержном евро-энтузиазме прибалтийских правительств играет советское прошлое. Эти государства абсолютно готовы к тому, чтобы сделать все, дабы как можно дальше отойти от наследников бывшего Советского Союза и как можно ближе расположиться у центра ЕС». Ну что ж, Латвия и впрямь взвалила на свои плечи очень многое, чтобы любой ценой войти в зону евро. Когда разразился социально-экономический кризис в 2008 году, ей досталось по полной программе. За два последующих года валовой внутренний продукт упал на 25%. Такого не было больше ни в одной стране ЕС… Да, Латвия получала международную помощь, но и правительство Домбровскиса проводило при этом политику жесточайшей, чтобы не сказать драконовской, экономии. И добилось-таки успеха: вышло в лучшие ученики. В 2011 и 2012 годах темпы роста составили 5%, а в минувшем году ожидается итог в 4%. Так почему же некоторые эксперты считают, что новый участник зоны евро может стать очередной проблемой для ветеранов ЕС? Чего они опасаются? А того, что прибалтийская республика может повторить печальную судьбу средиземноморского островного государства – Кипра. То есть стать оффшором, удобной гаванью для денег, которые их хозяева хотят спрятать от чужих глаз, то ли временно, то ли надолго. Это вывод делается на том основании, что в стране сейчас зарегистрировано 20 местных банков – один на сто тысяч жителей, что считается чрезмерно высоким показателем. Из этих банков 13 по европейским меркам можно считать малютками, целиком или почти целиком зависящими от денег из нестабильных государств бывшего Советского Союза. Вместо того чтобы заниматься тем, что собственно и приличествует нормальным банкам – давать деньги в кредит – они работают как «тихие гавани» или перевалочные базы. Долгосрочные вложения в такие банки – большая редкость. В нынешней ситуации, когда Европейский Союз, как видно, решил все же несколько окоротить жуликоватую банковскую вольницу, судьба таких финансовых институтов может оказаться переменчивой и весьма незавидной. На европейском фоне все богатства латвийских банков – не деньги, а так, сущие пустяки. По объему активов и числу клиентов в Латвии первенствует «Сведбанк», но активы его конечных владельцев, которыми являются шведские пенсионеры, как нынешние, так и будущие, далеко не самые значительные не то что по мировым, но даже и по скандинавским меркам. Да, речь идет о десятках миллиардов, но «большие дяди» ведут счет в триллионах. Но если капиталы у латвийских банков пока игрушечные, то скандалы в них случаются совсем как у взрослых. И если «Парекс банк» просто выбросил на ринг полотенце, не сумев пережить кризис, то причины ликвидации старейшего коммерческого кредитного учреждения страны – «Латвияс крайбанка» – совершенно другие. Его успешно разворовали собственные акционеры – российский банкир Владимир Антонов и его литовский партнер-подельник Раймондас Баранаускас. Первого из них недавно решили выдворить даже из Британии, издавна славной тем, что она даёт убежище любым жуликам, потрудившимся объявить, что их «преследуют по политическим мотивам», и передать Литве, где за ним тоже числятся изрядные грешки. Там властям пришлось национализировать пятый по величине банк страны – «Снорас» – 68% которого принадлежали Антонову. Причина та же – недостача в 1,4 миллиарда долларов. Справедливости ради отметим, что в «Латвияс крайбанке» Антонов действовал скромнее, и там не хватало «всего» 300 миллионов долларов. Один из них принадлежал Раймонду Паулсу, которому пришлось горько пожалеть, что он не нашел для своих средств места понадёжнее… У «ВЭФ банка» местные власти аннулировали лицензию по подозрению в отмывании капиталов: его акционеры, спрятавшиеся за гонконгской компанией, так и не смогли доказать законность происхождения своих средств. Судьба «Огрес комерцбанка» тоже оказалась печальной: у него аннулировали лицензию из-за плохо поставленного внутреннего контроля и вскрытых случаев подделки документов. И уж если лидеры ЕС не пожалели Кипр, где таких безобразий все же не было, то с латвийскими банками при нужде разберутся быстро и безжалостно. Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ №1(83), 2014

Запутавшийся в 2008 году долгах, как в шелках «кельтский тигр» медленно, но верно выкарабкивается. Эта тенденция обозначилась давно и набирает обороты (см. «Ирландия: немного солнца в холодной воде» , №3(75), 2013). Что не преминули отметить международные рейтинговые агентства, чей вердикт во многом определяет коридор возможностей отдельных стран и их финансово-банковских учреждений обращаться за «подъемными», то есть за кредитами на рынок заемных капиталов. Кредитный рейтинг Ba1 называют «мусорным» (junk). С таким клеймом, как тавром, кельтский тигр ходил долго. И вот во второй половине января агентство Moody's повысило суверенный рейтинг Ирландии с уровня Ba1 до Baa3 с позитивным прогнозом. Уровень Baa3 считается «инвестиционным». Это переломный момент, поскольку в сентябре 2008 году государство гарантировало соблюдение всех обязательств проблемных банков, а затем Европейский Центробанк приплюсовал спасительные 64 миллиарда евро к суверенному долгу Ирландии. В 2010 году высокие учетные ставки по гособлигациям лишили Дублин возможности брать кредиты на мировом рынке заимствований, поскольку обслуживание этого долга стало неподъемным. Возник классический порочный круг. Сейчас ситуация поменялась со знаком плюс. После решения Moody's глава комитета Европарламента по экономическим и финансовым делам Шарон Боулз допустил возможность прямой рекапитализиции банков. Слова парламентария – знаковые. Согласно заявленному в 2012 году Европейскому стабилизационному механизму (ESM), так до конца и не оформившемуся, страны еврозоны, испытывающие финансовые затруднения, могут получить деньги на решение текущих задач. Но займы получают только сами государства, а не их зашатавшиеся или кренящиеся банки. При этом долгом обременяются не банки, а государство. По такой схеме ЕС действовал во время банковского кризиса в Испании, Греции и Ирландии. Такая диспозиция не всех радовала. Как объясняет доктор экономических наук Берлин Иришев, советник парижской инвестиционной компании SB Capital, «в такой ситуации у банков – конечных получателей наднациональной поддержки, но подлежащих только национальному регулированию, возникает классический риск оппортунистического поведения (так называемый moral hazard) – он теряет стимулы ответственного ведения дел. Да и налогоплательщики стран ядра еврозоны не на шутку возмутились. Действительно, почему деньги немецких налогоплательщиков должны уходить на поддержку португальского банка, если у Германии нет контроля над португальской банковской системой?» Сейчас в рамках создания банковского союза в ЕС появляется шанс исправить ситуацию. Побывавшая в середине января в Дублине делегация Европарламента изучала выполнение Ирландией условий кредитов, выданных «тройкой» (ЕС, ЕЦБ и МВФ). Рекомендации по итогам поездки по сбору информации будут вынесены на пленарную сессию Европарламента в марте. Затем вопрос поступит на суд министров финансов стран-членов ЕС. По словам депутата Гая Митчелла, «30% ирландского долга составляют средства, выделенные банкам, и если можно что-то сделать в этом отношении, то для Ирландии это станет большим подспорьем». Глава Европейского стабилизационного механизма Клаус Реглинг, также побывавший в те дни в Дублине, заявил, что «ретроспективная» рекапитализация ирландских банков будет рассматриваться по каждому конкретному случаю. Но до ноября нечего и надеется, потому что до этого момента фонд по рекапитализации банков не заработает. Теоретически, шансы Ирландии высоки (см. «Ирландия не подхватит кипрскую болезнь», №5(77), 2013). Но не стоит чересчур обольщаться: как-никак затраты стран ЕС на программы спасения и поддержки банков в период с 2008 по 2011 год превысили 1 триллион евро. Вадим ВИХРОВ №1(83), 2014

В ту пору, когда в России трещали крещенские морозы, а на скованных льдом водоемах вырубали прорубь-иордань для омовения, русскоязычная община Великого герцогства в третий раз приняла участие в знаменательном для всей диаспоры событии. Это ставший уже привычным и даже традиционным «Русский благотворительный бал». Организатор бала – Русский клуб Люксембурга, призванный налаживать взаимопонимание между странами и поддерживать русский язык и культуру в далекой стране. Главными спонсорами выступают российский банк в Люксембурге East–West United Bank S.A. и ОАО «Магнитогорский металлургический комбинат». В качестве спонсоров зарегистрированы более двадцати люксембургских и российских компаний, а также частные лица. В этом году Русский благотворительный бал проходил под патронажем Этьена Шнейдера, вице-премьера правительства Люксембурга, занимающего также посты министра экономики, внутренней безопасности и обороны, а также посла России в Великом герцогстве Марка Энтина и бургомистра города Люксембург мадам Лиди Полфер. На балу господа в смокингах и дамы в вечерних платьях смогли познакомиться с вернисажем работ Павла Митьковa, известного болгарского художника, а также Викторa Лукьяновa, почетного члена Академии художеств России и вице-президента Международной академии творчества. Половина всех средств от продажи их картин направлена на благородные цели: их получат SOS Villages d'Enfants Monde и фонд «Подсолнух». Даяния были щедрыми. Устроители этого знакового события проинформировали, что за последние два года в ходе Русского благотворительного бала было собрано в качестве пожертвований 78000 евро. Надежда ДОМБРОВСКАЯ №1(83), 2014

Но будет ли мат? Брюссель не шутит: он полон решимости вывести на чистую воду и сурово наказать крупнейшие футбольные клубы Испании за их предполагаемые непрозрачные финансовые связи с местными властями и строительными компаниями. Под раздачу Европейской Комиссии могут пасть сразу семь команд, включая двух грандов – «Реал Мадрид» и «Барселону». Среди тех, кто подвергся расследованию, – «Атлетик Бильбао», страстным болельщиком и партнёром которого является… испанец Хоакин Альмуниа, как раз и отвечающий в Еврокомиссии за антимонопольную политику. Главная причина расследования – подозрение в том, что именно эти семь клубов незаконно пользуются финансовой помощью, обеспечивающей им преимущество в спортивной борьбе с отечественными и иностранными соперниками (см. «Испания: а если лопнет футбольный «пузырь?», №4(76), 2013). Испанское правительство тут же встало на защиту «национального достояния», приносящего столько славы этой стране: Мадрид принялся собирать свидетельства беспочвенности обвинения. Однако если аргументы властей не убедят Х.Альмуниа, то Брюссель потребует от клубов возврата многих миллионов евро. В условиях затянувшегося долгового кризиса в стране это может означать банкротство сразу нескольких любимых испанцами, и не только, команд. В правительстве признают: да, «Реал», «Барса», «Атлетик» и «Осасуна» могли совершить нарушение европейских норм, не превратившись в акционерные общества, и оставшись «некоммерческими организациями», деятельность которых не направлена на получение прибыли. Но ведь это предусматривает испанский закон, принятый в отношении четырёх клубов ещё в 1990 году. Если это нарушает нормы ЕС, то почему же Европейская Комиссия спохватилась только сейчас, более чем через 20 лет? Ещё одно потенциальное обвинение касается трёх валенсийских клубов – «Валенсии», «Эльче» и «Геркулеса», поскольку в 2011 году тогдашний глава регионального правительства предоставил им займы на общую сумму 118 миллионов евро. Полученные деньги они вернуть не смогли, что отразилось на бюджете Валенсии. Однако власти заявляют, что займы были предоставлены на рыночных условиях. Еврокомиссия ведёт расследование и ещё в одном направлении, которое касается условий обмена участка земли, принадлежавшего «Реалу», а также помощи, оказанной «Атлетику» в строительстве его нового стадиона. Но беда не приходит одна. Брюссель принялся расследовать причины такой хронической в профессиональном футболе Испании проблемы, как неуплата налогов и перебои с взносами в социальное страхование… Судя по всему, процесс проверки по всем подозрениям продлится несколько месяцев, и пока неизвестно, завершится ли он в период истекающих полномочий нынешней Европейской Комиссии. Не исключено, что это досье перейдёт наследнику портфеля Х.Альмунии только в ноябре. Сергей ИЛЬИН №1(83), 2014

Россиянам регулярно рассказывают по телевидению, что стоимость жизни в Москве – одна из самых высоких в мире. Непонятно, почему телеведущие твердят это с такой гордостью? Наверно, как часто бывает, они не очень понимают, о чем говорят… Ну, ладно, отбросим иронию в сторону. Совершенно иную картину мира рисует специализированный сайт Expatistan, который специализируется на составлении рейтингов стоимости жизни в крупнейших городах мира на основании реальных цен, которые ему сообщают обычные люди. Учитываются основные факторы – цена продовольствия, жилья, одежды, транспорта, здравоохранения и развлечений. В результате получилось, что самый дорогой город в мире (из рассмотренных 194) – Лондон. Методика подсчетов такая. Условные 100 баллов принимаются за средний показатель. Им соответствуют, как оказалось, Анкара, Будапешт и Прага. Дальше к их ценам по определенной системе прибавляются или вычитаются баллы. Так складывается полная картина. Рейтинг (или антирейтинг) возглавил Лондон (280 баллов). В первой десятке значатся также Осло, Женева, Цюрих, Нью-Йорк, Лозанна, Сингапур, Париж, Сан-Франциско и Копенгаген. В таблицу попали три крупных российских города. Москва поделила 61-62-е места с американским Сакраменто (по 157 баллов), Санкт-Петербург оказался вместе со Стамбулом на 111-112-м местах (по 125 баллов), а Екатеринбург 123-м (120 баллов). Некоторые города, которые считаются дорогими, не попали в лидеры. К их числу можно отнести Токио (19-е место) и Люксембург (21-е место). Зато европейскую столицу Брюссель мы находим на 37-й позиции, а Берлин – на 76-й! Полный список городов, расположенных в зависимости от стоимости жизни, можно посмотреть по адресу http://www.expatistan.com/cost-of-living/index. Алексей СТРАШЕВ №1(83), 2014

Много разговоров о том, что мигранты из Румынии и Болгарии, приехавшие в более благополучные страны Европейского Союза, в частности, в Германию, создают дополнительную нагрузку на систему социального обеспечения. В принципе-то да, все верно, кто бы сомневался. И все-таки, насколько велика эта нагрузка – пожалуйста, цифры в студию! Что же, цифры, так цифры. С сентября 2012 по август 2013 года как длительное время безработные в ФРГ соответствующую помощь получали (в среднем в месяц) 17100 граждан Болгарии и 16100 граждан Румынии. В сумме она составила 172 миллиона евро. Много? Еще бы! Но если прикинуть долю от общих затрат, то она составит весьма скромные 0,6%. Как говорится, не больно-то они всех и объели. Данные вполне официальные, из материалов германского Ведомства по труду, которое предоставило их газете «Райнише пост». Если посчитать долю получающих социальную помощь среди живущих в ФРГ болгар, то она составит 14,8%, а у румын окажется вдвое меньше – 7,4%. Весьма показательно, что у самих немцев в прошлом году доля получающих эту помощь составила практически те же 7,5% от общего числа населения. Вот вам и «понаехавшие», залезающие в карман коренным жителям. Конечно, все это можно списать на то, что до сих пор для граждан Румынии и Болгарии на трудовом рынке ФРГ действовали определённые ограничения, и с этого года ситуация может начать меняться: семь льготных лет, которые выговорила для себя Германия, завершились. Давайте посмотрим, как оно все обернётся через год-другой. Александр ВАРВАРИН №1(83), 2014

Доклад организации Оксфам (Oxfam) называется аппетитно: «Хорошо едим (или вариант перевода: «Пригодно для употребления в пищу»). Оксфам, напомним, известная «зонтичная» ассоциация 17 организаций, занимающихся искоренением бедности и, как записано в уставе, связанной с ней несправедливостью. Работа ведется по всем азимутам, в 90 странах. На этот раз ее эксперты составили иерархический список из 125 стран, определив, где лучше всего питаются. Вернее, где существует свободный доступ к здоровой и питательной пище. На первом месте в первой группе из 12 стран (10% от общего числа индексированных) оказались Нидерланды, за которыми пристроились Франция и Швейцария. Следом идут Австрия, Бельгия, Дания, Швеция, Австралия, Ирландия, Италия, Люксембург и Португалия. Примечательно, что в числе лидеров отсутствуют США и Соединенное королевство (см. «Еще не голод, но уже недоедание», №12(82), 2013). А наихудшие показатели выявлены у Анголы, Гвинеи, Гамбии, Йемена, Мадагаскара, Эфиопии, а замыкает список (на 125-м месте) – Чад. Увы, баснословные времена, когда вокруг озера Чад «изысканный бродит жираф», давно миновали. И на ближайшие годы – безвозвратно. Надежда ДОМБРОВСКАЯ №1(83), 2014

Казалось бы, все давно должны были стряхнуть конфетти с праздничных костюмов и, засучив рукава, приняться за работу, но и у нас в Европе, и в других уголках планеты, и даже в медвежьих углах продолжают подбивать итоги прошедшего года и строить планы на будущее. – Иван Царевич, просыпайся. Давно пора. Уже февраль на дворе. Сколько можно отмечать, встречать и провожать. Сил никаких больше нет. – Серому Волку, наконец, удалось растолкать Богатыря и он удовлетворенно опустился на задние лапы. – Как февраль? Только вчера Новый год был. Или Старый Новый год. А, может, китайский? Ты почему меня раньше не разбудил? Что за саботаж! – Тебя разбудишь, как же. Я пытался. Вон все тело в синяках и ссадинах. И клыка одного не досчитался. Ты не смотри, что он торчит. Это я по-быстрому с дантистами знакомыми договорился. По блату. У тебя, может, все остальное так себе, а сон действительно – богатырский. И норов – не приведи Господи. – Ладно, хорош брюзжать. Встаем, так встаем. Только ты мне скажи, а мы где? – Как где? У себя в Тридевятом царстве, вестимо. Мы отсюда и не выбирались никуда. Все время здесь. В избушке на курьих лапках. То есть ножках. Лапки, они носят почетное имя Буша. В нашей. Родной. Она только поновее и попросторнее стала. Хочешь посмотреть? Пошли. – Здорово. Я двенадцать светелок насчитал. Раньше была одна, а теперь двенадцать. И украшены впечатляюще. Все в лепнине. Изразцах. Картины по стенам развешены – дорогущие, по всему видно. Только бардак всюду отменный. Это почему? – А потому, что ты с честной компанией как одну светелку до непотребства доводил, в другую сразу продолжать перебирался. Мне за тобой не угнаться было. Не успевал одновременно и подавать, и прибирать. Виноват. Учту. – Хорошо. С этим понятно. А зачем нам в избушке на курьих лапках двенадцать светелок? Тьфу ты, ножках – вслед за тобой оговариваюсь. И вообще зачем нам избушка? Что-то посовременнее построить нельзя было? – Можно. Мы и пытались. Только у нас, за что не возьмемся, все равно избушка на курьих ножках получается. То ли потому, что привыкли. То ли из-за того, что стандарты технические так написаны, что ничего другого не выходит. То ли по причине того, что ничего другого не умеем. Разбираться надо. Так что, расследование какое проведем, или комитет для выяснения учредим? – Не морочь голову. Давай, я в душ схожу, под горячей водой постою. Говорят, окончательно проснуться очень помогает. И для свежести. А потом на кухоньке устроимся, как принято. Там уютнее. Расскажешь мне, что к чему в прошедшем году было, и какие у нас планы на будущее. – Сейчас, только горячую воду согрею и по бочкам разолью. – Как? Ты хочешь сказать, у нас душа нет? – Откуда? Мы же в избушке на курьих ножках. Вспомни, ты Бабе Яге, перед тем, как ее в рудники, т.е. послом в какую-то замысловатую страну послать, что говорил: "Ты, Старая, добра молодца, меня, значит, сначала накорми, напои с дорожки да спать уложи, а только потом расспрашивай". Ни о каком душе разговору никогда не было. – Так, может, у нас и вай-фая с Интернетом нет? Может, мы вообще какие отморозки? Деревенщина? – Обижаешь, Иван Царевич, как же без них? Никак нельзя. Не обойтись. Чтобы порнуху, когда хочется, посмотреть. Или баб себе по фотографиям зашибительским выписать. Либо кого еще – кому что нравится. Потом надо же знать, кого разбомбили, взорвали и застращали, а кому морду набили, и у кого еще хуже, чем у нас. Кроме того, как иначе соседей обгадить и начальство обложить таким образом, чтобы все об этом знали и тебя в твиттерах и блогах расхваливали? – Не выдумывай. Интернет – это прогресс. Это дорога к знаниям. Одним словом, сила. Радует, что мы хотя бы тут не отстаем. А фотки и картинки, о которых ты только что говорил, попозже мне покажешь, вечером. Сейчас же двигай на кухню. Давай нам по чайку и рассказывай. – С чего начать? Хочешь узнать, как Тридесятое царство прогресс науки и техники до ручки довел? Тогда слушай. Хитом сезона у них новые технологии стали, позволяющие копировать движения людей и животных. Дальше – больше. Додумались до того, как распознавать, куда мыслящее существо пойти хочет, на каком этаже лифт остановить, какую дверь открыть. Помнишь голливудские и английские фильмы ужасов 50-х – 60-х годов прошлого века, когда двери сами со скрипом открываются-закрываются, а у тебя от страха сердце останавливается? В Тридесятом только такие устанавливать стали. Следующий шаг – умные дома в проект запустили. Ты только подумал – а на плите чайник закипел, освещение ослабло или усилилось, в стене окно в Интернет открылось, и там вся подборка последних известий или материалов, нужных тебе, когда для доклада, когда для выступления, когда так, чтобы любопытство удовлетворить. Через некоторое время совсем лафа настала. Амазон по твоей задумке ширпотреб и всякие нужные мелочи дронами доставляет. Официанты из ближайших и дальних ресторанов наперегонки пиццы и шашлыки с кока-колой приносят. Сонмы компаний другие и самые разнообразные прихоти выполняют. А, в конце концов, технари последний рывок сделали – создали машинки, которые вообще любое желание угадывать и выполнять научились. Только захоти. На этом весь прогресс, да и самое Тридесятое царство, прекратились. Как жители, всякие там Бабы Ёжки и прочие такие машинки заимели, все они враз подумали: "А чтобы те-то и те-то сдохли! В тартарары провалились! Чтобы им пусто было! Чтобы им руки-ноги оторвало! Глаза на лоб вылезли! Ни вдохнуть им – не выдохнуть. И чтобы глаза мои их больше не видели!" Эти сокровенные желания машинки, не сговариваясь, и выполнили. Только потом, кроме них, никого в Тридесятом царстве не осталось. Некому стало новые желания загадывать… – Молодец, Серый Волк, уважил. Классную новогоднюю байку рассказал. А еще такие же в загашнике есть? – Если бы байку. Посмотри, что с Тридесятым стало. Вымерло. Подчистую. Хочешь еще над человеческой глупостью позлорадствовать? Слушай. Эта беда с Тридвенадцатым царством приключилась. Его вконец радикалы, террористы, националисты, сессионисты и военизированные отряды сепаратистов замучили. Народ совсем извелся. То там грохнет. То тут кого-нибудь взорвут. Ранеными госпитали переполнены. Психушки бывшими достопочтенными людьми забиты. Никуда не пойти. Не выйти. Ни в супермаркет. Ни на футбольный матч. Ни к друзьям и родственникам, к которым по железке или каким иным общественным транспортом добираться надо. Силовики с ног сбились. И облавы устраивали. И своих всюду внедряли. И войсковые операции, антитеррористические и любые другие проводили. Ничего не помогает. Только хуже становится. Совсем до ручки дошли. Тут, с подсказки продвинутых технарей, придумали, что делать. Вывели на геостационарную орбиту группу спутников, оснащенных психотропным оружием и лазерными пушками точечного действия, способными на противоправные поползновения субъектов реагировать. Как кто задумал террористам, радикалам, бандюгам оружие продать, транспорт предоставить, деньги на счет перевести, им сразу бац – сигнал из космоса идти в околоток и сдаться полиции. Если же поздно, вот-вот себя и других подорвут или расстреляют из всех видов выпускаемого оружия, и деваться некуда – тогда смертельный импульс посылается, а в случае чего лазерное оружие в действие приводится. Как вывели, на некоторое время тишь и благодать наступила. Мелочь пузатая, в том числе и богатая, по тюрьмам сидит. Боевиков, как израильтяне, даже эффективнее, отстреливают. Только продолжалась эта лафа очень недолго. В сетях и штаб-квартирах террористов вот что в ответ придумали. Разработали микрочипы, настрой на убийство и диверсию имитирующие, и привесили на обмундирование силовиков и всех иже с ними, а затем одновременно включили. В тот же час в Тридвенадцатом царстве, очень умном, ни одного силовика не осталось. Всех скосило. И некому группой спутников управлять стало. Сейчас Тридвенадцатое царство – самое страшное место на планете. Полный хаос. Разруха. Война всех против всех. Те мирные жители, что в живых остались, по соседним землям разбежались и любым способом себе пропитание раздобыть пытаются. Так взбесившиеся психотропные машины из космоса их и там достают. Кранты. – После твоих вдохновляющих рассказов жить больше не хочется. На кой черт стоило меня будить для этого? Хорошо хоть, что такая напасть в отдельных странах случилась и другие не затронула. В иных-то, поди, все более-менее складно и гладко. – Не совсем. Большинство Тридвадцатых и Тритридцатых царств вот в какую историю попали. После того, как они в холодной войне условно победили, наши соседи перестали борцов против кого-то воспитывать и оснащать, зато начали борцов за мир выращивать. Настругали этих борцов за мир несусветное количество. Открыли для них чековые книжки. Предоставили все, что только пожелают. Чтобы, если где. Если что. И все под контролем. А если. Но очень скоро выяснилось, что борцы за мир казне на порядок дороже, нежели прежние, обходятся. С одной стороны, они свой бизнес завели. Принялись вымогательством заниматься. Чтобы от них откупиться, сумасшедшие деньги понадобились. Хоть иди на них войной. Кстати, некоторые так и поступили. С печальными результатами, как и прогнозировалось. Только хуже стало. С другой стороны, через предыдущих хоть как-то отбить деньги получалось. А в этих они как в бездонный ящик проваливаться стали. Без какой-либо видимой отдачи. В общем, траты жуткие. Несоразмерные. Причем, бессмысленные. Результат – ноль. Не мудрено, что все Тридвадцатые и Тритридцатые царства в кошмарный глобальный экономический кризис въехали. Чтобы из него выехать, начали людей, как в XIX веке во времена Драйзера, обирать и деньги полноводной рекой печатать. За счет того, что своих поприжали, вроде выкарабкиваются. Хотя ни шатко – ни валко. Но что со всей этой трухой денежной станет, где, когда и с какой силой жахнет, никто не знает. Только понятно, что пузыри, они всегда лопаются. На то они и пузыри. Хорошо бы нас этой волной не накрыло. А то обидно. Мы бы хотели напечатать, да у нас станков таких нет. А за других страдать – ой как не хочется. – Ты чего, Серый, все о других да о других? Ты про нас мне поведай. У нас-то надеюсь все благополучно? Народ доволен? Не ропщет? Благосостояние растет? Жизнь веселее становится? – Твоими устами бы, Иван Царевич, да мед пить. Тут вот какая странность вышла. Вспомни. Мы же на болоте стоим. Сырость. Топь. Вонь. Туманы злокачественные. С неба льет. Под ногами хлюпает. С кочки на кочку перепрыгивать приходится. Отсюда болезни нескончаемые. Горло першит. Из носа течет. Спину ломит. Патриот – не патриот, любому надоест. Ты как-то, видать, по заграницам проехавшись, распорядился осушить. Я и осушил. Велено же. Тут же инвесторов нагнали. Со всего мира съехались. Как будто у нас под ногами нефть отыскали. Или этот газ, неприличным словом названный. В рекордные сроки сити возвели. Закачаешься. Небоскреб к небоскребу. Стекла под солнцем сияют. Огоньки переливаются. Лифты вниз и вверх, как угорелые, бегают. Магазины жратвой и всем, что только в голову прийти может, забиты по самое не балуйся. Только из огня да в полымя. Торф, который раньше болотная жижа прикрывала, гореть начал. Марево. Не продохнешь. Гарь похлеще гнилой вони досаждает. Плюс песчаные бури пошли. Не продохнуть. Легкие жалко. Глаза у всех красные. Воспаленные. На выкате. На улицу не выйти. Совсем плохо. Ты и подписал рескрипт обратно на зимнее время перейти. То есть, тьфу, обмолвился, развернуть борьбу с опустыниванием. Я, само собой, обратно все сделал, как раньше было. Ты это за окнами и видишь. Только все небоскребы враз под землю ушли. Как Атлантида. – Какая такая Атлантида? Ты в своем уме? Что, получается, все созданное непосильным трудом коту под хвост? – Я коту под хвост не заглядывал. Меня не так воспитывали. Все-таки у меня три образования. На любых языках говорить умею. И человеческих. И птичьих. И шипеть могу по-змеиному. Но, если ты имеешь в виду, что все пропало, надо сначала уточнить, что именно. Большинство объектов, ведь, из папье-маше сделано было. Так, чтобы взгляд услаждать. Не для того, чтобы пользоваться. А бутафория, она и есть бутафория. Спектакль кончился, декорации разобраны. – Ты мне зубы не заговаривай. Тебя послушать, так выходит, все правильно. Все так и надо. Просто жизнь как-то смешно устроена. Все время наоборот получается. А потом все возвращается на круги своя. – Зря меня винишь, Иван Царевич. Я тебе предан душой и телом. Каждый год для тебя хожу туда, не знаю куда, и приношу то, не знаю что. А ты хвостом юлишь. Может, только, вместо того, чтобы все к себе в болото тянуть, лучше бы нашу избушку на куриных ножках на взгорочек, на сухое место вытащил? Ей-ей, больше пользы было бы. – Друг Серый, если ты о том, чтобы к нам какую благополучную да получше обустроенную страну присоединить, то это мы уже проходили. Такое, похоже, было. И не раз. Только все равно не получается. Мы, как были бедными, так бедными и остаемся. А те, у которых неплохо было с достатком, еще пуще расцветают. Не исключено, что и за наш счет. А, может, и как иначе. К тому же таких под рукой не осталось. Только еще более болотистые, чем мы. – Побойся Бога, Иван Царевич, ничего такого и в мыслях не было. И потом зря ты так. Мы ведь очень богатые. Потенциально. У нас вон сколько дичи, грибов и ягод всяких. Прорва. Ни у кого столько нет. Просто собирать некому. Или никто не хочет. А вот когда захотят… – В прошлый раз мы захотели скоростные дороги во все стороны от избушки проложить. Где они? – Видишь ли, Иван Царевич, ты только не серчай. У нас же болото. Чтобы под скоростные поезда новые рельсы проложить, надо было в строительство насыпей такие деньги вбухать – закачаешься. Их нет. Ну, может, есть, но все равно жалко. Вот мы и решили новенькие составы закупить и по старой колее пустить. Так и сделали. Не вышло. Новые составы на других скоростях по старым рельсам и шпалам прошли, те все и развалились. В результате парадоксальная ситуация получилась. И старенькие поезда бегать не могут, поскольку пути разбиты. И новые в ангарах стоят, пылятся. Как поступать дальше, думаем. Пока еще не решили. Но задумок много. Есть из чего выбрать. Перво-наперво... – Хватит. С тобой все ясно. Пойду сам другим пример покажу. Чтобы они зажглись. Чтобы преисполнились. Чтобы всем миром. Где тут у нас лопаты складированы? – Точно. Именно так. Всем миром. Навалимся и репку вытянем. Единственно, ее сначала посадить надо. Только чай совсем остыл. Давай я тебе горячего подолью. Чай заварился на славу. А я еще для тебя пряничков припас. И конфет сладких нам надарили на Рождество – на весь год хватит. Попробуешь? А пример показать и завтра можно будет. Пока еще зима. Световые дни очень короткие. Уже снова темнеет. По весне оно сподручнее будет. Вся природа оживать начнет. Мы с ней в одном порыве. Ты как, Иван Царевич, не против? – Не, не против. А до того, как раз еще сходить туда, не знаю, куда, и принести то, не знаю, что, получится… © Н.И.ТНЭЛМ №1(83), 2014

Трататания вдохновенно боролась за то, чтобы называться самой демократичной страной в мире. От раза к разу она принимала акты, делающие ее законодательство о недискриминации женщин и сексуальных меньшинств все совершеннее. Когда улучшать, вроде, было уже нечего, и абсолютное равенство утвердилось во всем и повсеместно, люди вспомнили, что у мужчин есть висюльки спереди, которые препятствуют всеобщей гармонии, и предложили от них отказаться. Трататанийцы так и поступили. Ведь сексом можно было заниматься тысячами других способов. А выращивать детей в пробирках было намного менее хлопотно и обременительно. О том, что сталось с Трататанией после того, как она достигла совершенства, письменных свидетельств не осталось, ведь через несколько поколений она исчезла, как нетрудно догадаться, с политической карты мира. Но, согласно фольклорным источникам, все европейские страны должны следовать ее примеру. Она на подсознательном уровне служит для них путеводной звездой. (Из современного учебника истории для самых маленьких, составленного по заказу Фонда Сороса) За последние десятилетия народы многих европейских стран стали привыкать к спокойствию и благополучию. К высокому качеству жизни. Размеренности и неторопливости. Обеспеченности и защищенности. Обрушившийся экономический кризис застал их врасплох. К связанным с ним тяготам они оказались совершенно неподготовленными. Казалось бы, накопленных богатств хватает. Страховочные социальные сети работают. Периоды же спада и рецессии всегда заканчиваются новым экономическим подъемом. Но… случилось непредвиденное. Европейцы внутренне надломились. Кризис вышиб их из седла. Даже относительное обнищание погрузило их в пучины пессимизма. Они утратили веру в будущее. Стали бояться за то, как устроятся в этой жизни их дети. Как у них получится. Настроились на то, что с годами будет становиться хуже и хуже. Но, конечно же, не все. Слава Богу, что не все. Похоже, у человечества осталось еще немножко пороха в пороховнице. … Тендерхайм ничуть не расстроился, когда жребий пал на него. Управляющие партнеры фирмы заранее договорились распределить между собой дни и подежурить на праздники, чтобы какое-нибудь гнусное предновогоднее ЧП, не дай Бог, не застало никого врасплох. Теперь он мог вволю представлять себе, как другие зачехляют горные лыжи, собираясь в разные уголки французских, швейцарских, итальянских или австрийских Альп, созваниваются с друзьями и выписывают подружек. Ему Новый год предстояло встретить в конторе. – Ну и пусть, – подбадривал он себя. – Завалиться куда-нибудь с нетерпеливыми красотками, особенно туда, где солнце в избытке, – это, конечно, неплохо. Но банально. Скучно. Заезженно. Горы от меня никуда не уйдут. Даже чайники знают, что там намного приятнее кататься во второй половине февраля или даже попозже, когда световой день длиннее, и снега больше. А вот спрятаться от всех, чтобы тебе никто не докучал, и немножко помедитировать я давно хотел. Все время что-нибудь мешало. То нескончаемые переговоры и доводка проектов. То завихрения на рынке. Теперь же можно будет празднично украсить кабинет, не прислушиваясь ни к чьему мнению. Разжечь камин. Устроиться в удобном кресле, пододвинув к нему складной столик, уставленный всякими напитками и яствами. И поискать решение математической задачи, к которой я давно подбирался. Тендрик – он предпочитал, чтобы к нему именно так обращались – был не просто симпатягой, зубоскалом, отменным тамадой и заводилой, успешным и рискованным предпринимателем, но и математическим гением. Наверное, даже в первую очередь математическим гением. Еще учась в университете, Тендрик вместе с близкими друзьями из Альма-матер придумал прикладное применение одному из первых своих открытий. Друзья, хотя это было не так просто, споро все запатентовали, основали стартаповскую компанию и сумели ее раскрутить. С этого все и началось. Затем последовали десятки других открытий и изобретений. Их империя разрослась. Теперь все смотрели им в рот. Никто не осмеливался вставлять палки в колеса. Видимо, также потому, что они набили все шишки, какие только могли. В совершенстве овладели искусством внутренней дипломатии и корпоративного лоббизма. Хорошо знали, за какие ниточки дергать, чтобы в коридорах власти все принимали их за своих. За Тендриком по-прежнему оставалась наука. У него мозги были так устроены. В голове все время крутились разные варианты, формулы и уравнения. Ему нужна была тишина, покой, уединение для того, чтобы все встало на свои места, и родилось что-то такое, о чем никто даже не подозревал. Вот и на Новый год Тендрик рассчитывал немного побыть сам с собой. Уже какое-то время у него было ощущение, что он подбирается к чему-то действительно важному. Что еще шажок-другой, и придет понимание того, как можно вытаскивать из абсолютного вакуума, в котором ничего нет – ни пылинки, ни частички, бесконечное количество материи и энергии. По правде сказать, Тендрик бился над этой задачей не один год. Он то подступался к решению, как штангист, примеривающийся к новому весу, то отходил, дожидаясь, пока оно вызреет. Думал. Считал. Прикидывал. Работал над менее амбициозными проектами. Но не отступался. Ведь открытиям и изобретениям грош цена, если они не помогают делать жизнь человека лучше, достойнее, безопаснее. Для него и его друзей это была не абстрактная максима, а самое настоящее руководство к действию. Пускай кто-то из них были технарями, а кто-то чистыми менеджерами, они привыкли мыслить глобально. Кусок хлеба их давно уже не заботил. И искусство ради искусства, то бишь, деньги ради денег вызывали у них неприятие. С самого начала они условились работать во благо. Чтобы их открытия, изобретения, компании, империи помогали людям, а не разделяли их. Позволяли сглаживать неравенство, а не усугубляли его. Подталкивали политиков к тому, чтобы служить народу, а не наживаться за его счет. От своего уговора они ни разу не отступили. Собравшись где-нибудь в уединенном замке, как когда-то в студенческие годы – в общаге или на кухне, запивая разговоры изысканным «Бордо» и «Риоха» вместо сивухи, они неистово обсуждали все то же самое. Они пытались отыскать разгадку элементарного противоречия. Технический прогресс неудержим, а достижения в социальной области гораздо более скромные. Вот вроде бы, построили общество всеобщего благоденствия, социально-ориентированную экономику, скандинавскую, британскую, французскую модели. Глобальный кризис сломал их, как капризный ребенок детскую игрушку. Он продемонстрировал их несостоятельность. Теперь шаг за шагом от них приходилось отказываться. Фактически все тяготы кризиса властьпредержащие переложили на средний класс, малоимущих, обездоленных, уязвимые слои населения. Богатства в мире накоплено море. Денег напечатано – все туалеты обклеить можно. Финансовые аферисты крутят триллионами. А бедность как была, так и осталась. От нее страдают целые континенты. Она стала возвращаться даже в развитые страны. Казалось бы, те, кто верховодят в мире, достигли высот цивилизации, культуры, демократии. У всех на устах, как мантра – права человека. Борьба с коррупцией. Свобода слова и самовыражения. Равенство. Справедливость. И эти «светочи» раз за разом, преследуя свои сугубо шкурные интересы, грубо, надменно, топорно вмешиваются в хрупкую жизнь других стран. Ломают тонко налаженные экосистемы традиционных отношений. Они взрывают многоконфессиональный баланс во имя абстрактных догм. Свергают правителей. Меняют политические системы. Унося заодно сотни тысяч жизней. Обрекая людей на голод, нищету, бесправие и вымирание. Лишая права на защиту. Заставляя покидать насиженные места и скитаться вдалеке от могил предков. Раньше войны порождало массовое перемещение людских масс. Потом – естественное стремление к расширению сферы обитания. Еще позже – территориальная экспансия. Затем – жажда власти. Чувство этнического или национального превосходства. Упоение от эксплуатации других народов. Но, вроде бы, все это осталось позади. Сейчас и общество другое, и экономика построена на совершенно иных принципах. Во главе финансы плюс интеллектуальная собственность. Что же, кроме атавизма и идеологической зашоренности, служит причиной кровавых войн, вмешательства и интервенций? Из-за чего разгораются внутренние и международные конфликты? Тендрик дал себе на эти вопросы вполне однозначный ответ – нефть и природный газ. Вообще энергия. Для всех стран – это маст. Пусть в мировом ВВП их доля приближается к нулю, без них невозможна никакая экономика. Никакая самостоятельность и независимость. Они – кровеносная система мира. Стремление к контролю над ними – вот что движет всеми. – Значит, чтобы сделать мир справедливым, чтобы избавить его от войн, насилия, ненависти, – думал Тендрик, – по большому счету требуется не так много. Надо дать всем дешевую энергию. Доступную. Без ограничений. Побочным следствием гипотезы происхождения Вселенной в результате большого взрыва является предположение о том, что управляемая осцилляция вакуума позволяет плавно, не допуская скачков, выделять энергию в любом количестве, которое может потребоваться. Математическое описание процессов у меня уже получилось. Недаром я с десяток лет, с перерывами, на него потратил. И как запечатать их непреодолимыми заклинаниями я тоже нашел. Теперь надо посмотреть, как должна выглядеть установка, на которой все это мы попробуем реализовать. Сначала сам покумекаю. Как только начнет складываться, поделюсь с остальными. Тогда уже все вместе навалимся. Как все предыдущие разы. Вот ведь удачно как складывается, что мне подарили тихую новогоднюю ночь, все оборудование, имеющееся в офисных помещениях и лабораториях, и уединение. Извечные верования утверждают, что в новогоднюю ночь госпожа Удача и музы вдохновения спокойно, запросто бродят среди людей. Надеюсь, они и ко мне заглянут на огонек. Милости прошу. Все готово. На автомате Тендрик принял вахту у подпрыгивающего от нетерпения президента компании. Выслушал его сбивчивые пояснения о том, что ему куда-то еще надо будет заехать за подарками для детей. Проверил коды и рубильники. Сделал учетную запись. И, следуя невесть почему установленному правилу, отправился с обходом по территории. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что повсюду в здании свет притушен, хотя приборы показывают максимум, и царит таинственная полутьма. Когда же он увидел далеко перед собой плавно скользящие тени, силуэты которых скрадывало загадочно притушенное освещение, он вообще ущипнул себя за нос, чтобы удостовериться в том, что он не спит, и дернул за волосы. Сильно. Резкая боль убедила его в том, что тени и все остальное ему не мерещатся. – Ага, – прошептал он про себя, – это становится интересным. Домушники что ли нагрянули? Или кто заблудился между мирами, увлекшись переходами, которые открывает ночь сказок? Или Санта Клаусы, во что я никогда не верил, все-таки существуют? Однако что им здесь делать? К тому же, по преданиям, они предпочитают белые и красные цвета. Да и выглядят несколько иначе. Ладно, хватит. Шабаш рефлексировать. Авантюрист я или не авантюрист? Последую-ка я за ними. Не полицию же с пожарниками и эмчеэсников вызывать? Засмеют. Скажут, что пить слишком рано начал. Разберусь сам. Слава Богу – не кисейная барышня. Подражая теням, Тендрик заскользил вслед за ними. Но не сразу. Как по наитию, он взял в гардеробе, где хранилось все и на все случаи жизни, монашескую сутану и влез в нее, чтобы особенно не отличаться от преследуемых. Теперь он сам был вылитая тень. Какими-то непонятными, неизвестными ему, расплывающимися в воздухе и колеблющимися переходами он вышел в огромный, безбрежный актовый зал. Чтобы такой был в их здании, он не помнил. Зал был полностью заполнен, хотя в двух шагах от него еще оставалось несколько свободных мест. – Главное – не привлекать к себе внимания, во всяком случае, пока, – сообразил Тендрик и шустро юркнул в одно из них. Устроители встречи, как будто только его и ждали. Сумрачный полусвет в зале совсем погас. Слегка освещенной осталась одна только сцена. Как завороженный, почти в столбнячном состоянии, Тендрик уставился на нее. Челюсть у него отвисла, но ставить ее на место ему было недосуг. Из-за кулис на сцену выплывали и рассаживались в президиуме все те же тени. Только теперь их можно было разглядеть. Все они походили на фигуры в черных, страшных, изуверских сутанах с глубоко надвинутыми на головы капюшонами, как бы скрывающими лица. – Ба, так лиц ведь нет, – сделал для себя открытие Тендрик. Оно далось ему намного легче, чем все другие, на которые математический гений потратил немало бессонных ночей и еще большее количество самых обычных дней добросовестного вкалывания. – Точно нет. Под капюшонами пустота. Там вакуум. Мой любимый вакуум, над которым я бьюсь уже целое десятилетие. Так что, они эманация моего подсознания? Это я их вызвал к жизни? Это через них идут энергетические потоки? Да нет, бред. Уймись. У тебя мания величия. Перед тобой реальность совершенно другого порядка. Каждая из теней – это смерть. Не олицетворение смерти, а сама смерть. Бабушка смерть. Тетушка смерть. Свояченица смерть. Прабабушка смерть. Прапрабабушка смерть. И все остальные члены клана. Только не так сердобольно. Ты среди тех, кто косит людей косой десятками. Сотнями. Тысячами. Среди тех, кто топчет жизнь. Обрывает ее. Измывается над ней. Ты в кругу тех, для кого высшее наслаждение – ставить людей на колени. Особенно самых достойных. Самых даровитых. И измываться над ними. До бесконечности. Ну, и угораздило же тебя. Пока Тендрик внутренне юродствовал и психопатически приспосабливался к несусветному и невозможному, но действительно происходившему вокруг него и при его участии, тени заполнили президиум. Во главе устроилась Глыба. Гигант. Начальник над смертями, не иначе, – решил для себя Тендрик. Глыба первой и заговорила: – Высокочтимые родственники, коллеги, друзья, члены нашего клана! Мне так приятно, так радостно приветствовать вас на нашей ежегодной встрече. Глупые людишки свято верят, что они празднуют приход нового года. Поздравляют друг друга. Желают нового счастья. Новой любви. Новых свершений. На самом деле они отмечают нашу с вами встречу. Так мы организовали. Так мы сделали. Еще в незапамятные времена. Так нам тепло и уютно. Ведь это мы истинные властители жизни. Мы выносим вердикт, как ее оборвать. Когда. На каких условиях. Хвала нам за это. Но сегодняшнюю нашу сходку я хотел бы посвятить чему-то большему, нежели заслуженное самовосхваление и победные реляции. Из года в год мы уклоняемся от принятия давно назревшего решения. Мы как бы стоим в стороне, наблюдая за тем, что происходит на этой и других обитаемых планетах. Не вмешиваемся. Даем естественным процессам развиваться так, как им заблагорассудится. В этом есть свой резон. Такова традиция. Однако мир меняется. И, похоже, к худшему. Уважение традиций – дело хорошее. Но оно не должно мешать холодному рациональному анализу происходящего. А он подсказывает, что пора брать ответственность на себя. Тем не менее, не будем спешить. Чтобы принять взвешенное сбалансированное решение, предлагаю заслушать сидящих по правую и по левую руку от меня заслуженных лидеров нашего клана. Я попросил их подготовить доклады по материалам изучения последних тенденций. Мы никуда не спешим. Новогодняя ночь, наша ночь безразмерна. Она может продолжаться сколь угодно долго. Только от нас зависит, когда наступит следующий день, и наступит ли он вообще. И так слово предоставляется главе Восточного ордена. Прошу. Вы прекрасно знаете, что деловая активность, политическая интрига – все смещается сейчас в этот регион. Поэтому первое слово тому, от кого мы сможем получить информацию из первых рук. – Уважаемый председатель, коллеги по цеху, друзья! Уже больше десятилетия мы с вами с ужасом наблюдаем за тем, как мир сваливается в крутую спираль девальвации человеческой жизни. Взрывы, убийства, расстрелы стали повседневностью. Сакральный смысл человеческой жизни утерян. Невесть кто, по любой втемяшившейся ему идее может перерезать горло другому. Раздобыть скорострельный пистолет или автомат и начать расстреливать людей на улице. В школе. На рынке. В супермаркете. Хладнокровно. С улыбочкой. Мурлыкая себе под нос песенку. Как бы для самореализации. Еще страшнее – может привести в действие самодельное взрывное устройство. Чаще всего, получая извращенное удовлетворение, в местах особенно плотного скопления людей. На вокзалах. В аэропортах. На станциях подземки. В троллейбусах. Самолетах. Да повсюду. И не только в связи с террористической деятельностью. А и так, в знак протеста. Из-за внутреннего дебилизма. По причине фрустрации. Но, конечно, в первую очередь в контексте терроризма. Человечество попыталось бороться с этой новой чумой XX – XXI века. Безуспешно. Оно столкнулось с типичной ситуацией зубов дракона. Единый антитеррористический фронт не работает. Террористическая сеть разрастается. Она проникает во все уголки планеты, повсюду находя для себя питательную среду. Центры подготовки террористов множатся. Как и райские уголки, где они могут припрятать оружие. Отдохнуть. Подлечиться. Сделать себе пластическую операцию. Поменять внешность. Сменить личность. Финансовые потоки текут в их карманы полноводной рекой. Получается, что люди, вернее, людишки, а то и просто выродки вступают с нами в прямую конкуренцию за право прерывать человеческую жизнь. Только грязно. Беспричинно. Без какого-либо смысла или логики. И никто из властьпредержащих не в состоянии навести порядок. Даже не стараются. А когда все же что-то предпринимают, то лучше бы они этого не делали. Человеческая цивилизация идет под откос. Смертные этого как бы не замечают. Им все до лампочки. Апофегизм правит бал. Многим чем хуже – тем лучше. Так продолжаться больше не может. Нельзя ждать, сложа руки. Кто-то должен принять ответственность на себя. Я закончил. – Согласен, мэтр. Все это отвратительно. И с каждым годом делается только хуже. А вы что скажете, глава Южного ордена? – Уважаемый председатель, коллеги по цеху, друзья! Могу нарисовать только еще более мрачную картину. Дела настолько плохи, что руки опускаются. Ощущение, что во времена дикого колониализма и завоеваний было меньше горя, страданий и обездоленных. Богатые страны, внешне, вроде бы, просвещенные, цивилизованные, рефлексирующие, оставляют вымирать целые народы. От голода. Болезней. Кровопролитных междоусобиц. То тут, то там – откровенный геноцид. Людей вырезают только потому, что они принадлежат к другому племени. Что они другой национальности. Цвета кожи. Происхождения. Вероисповедания. А остальным, которые со всех трибун визжат о том, как они много делают для развития, и принимают сотнями пустые, ни к чему не обязывающие пафосные резолюции, хоть бы хны. Еще и лапки потирают, прибирая к рукам залежи меди, цинка, редкоземельных. Алчно нацеливаясь на любые месторождения, оказывающиеся в пределах досягаемости. Мои элементарно не справляются. Каждый день повсеместно умирает столько людей, которым бы еще жить да жить. Которые могли бы сделать так много, сложись все иначе. Все пути в другие миры забиты. Дороги переполнены. А этим, тутошним, недосуг. Только собой и заняты. Другие их мало волнуют. Я тоже за то, чтобы мы высказались за более активную жизненную позицию. Мириться со столь иезуитским удушением себе подобных, нет никаких сил. Как и с демонстративным сладкоречивым безразличием. – Глава Западного ордена, вам слово. Может, хоть вы внесете успокоительную нотку в набросанную удручающую партитуру. – Нет, не внесу. Давайте называть вещи своими именами. Фарисейство и есть фарисейство. Те, кто присвоили себе право учить и судить другие народы, вторгаются в одну страну, вторую, третью, четвертую, и так без конца. Они уверяют, что должны положить предел гуманитарному беспределу. Но только после их вмешательства беспредел и начинается. Они заверяют, что несут современную продвинутую политическую культуру, орднунг и уважение к человеческой личности. Но именно с их подачи настоящая война всех против всех и начинается. То один, то другой регион ввергаются в социальный, религиозный и черт знает какой хаос. Человеческие жизни утрачивают вообще какую-либо ценность. Мы это знаем лучше, чем кто-либо еще. При этом они победно бьют себя в грудь, пытаясь убедить всех, что прибегают только к высокоточному оружию. Откровенное передергивание. Но не в этом дело. Надо же смотреть не на то, сколько убили в результате первого удара, а на последствия в целом. Результат всюду одинаков – в развернувшейся гражданской, межрелигиозной, любой другой войне, спровоцированной благими намерениями в виде первого якобы бескровного удара, гибнут миллионы людей. Кто от пуль и снарядов, кто от бесчеловечных условий существования там, куда они вынуждены убегать. Все это на совести мнимых борцов за свободу и демократию. Ситуация совершенно нетерпимая. Бесконечное количество человеческих жизней обрывается случайно. Нелогично. Безвременно. Мы ничего не можем с этим поделать. По нашим спискам человек должен прожить долгую складную жизнь, нарожать детей, дождаться внуков, а его, видишь ли, относят к коллеторал дэмэдж. Если этому не поставить предел, все так и будет тянуться бесконечно. – Позиция предельно понятная. Факты бесспорны. Как говорится, не добавить и не убавить. Но некоторые скептики, наверняка, начнут убеждать нас не вмешиваться, ссылаясь на то, что ничего нового не происходит, что так было всегда и нечего огород городить. Сейчас узнаем, что по этому поводу думает глава Северного ордена. Вам слово. – Они ошибаются. Очень даже происходит. Вдребезги разбивается, хуже, втаптывается в грязь сам промысел Божий. Ведь в чем состоит суть завещанного. Он разделил мир на жизнь и смерть и придал этому смысл. Чтобы человек сам мог начертать свое будущее тем, как он выстроит свою бренную жизнь. Если человеку не дают ее прожить, хотя ему изначально уготовано совсем другое, все летит в тартарары. Согласно промыслу, у человека есть выбор. Он его делает сам. Этим определяется все. Получается, что человека лишают не только жизни. Его лишают самого важного – выбора. Но и это не все. Стирается грань между жизнью и смертью, превращая наш приход в повседневность. Делая все случайным. Взращенная на Земле цивилизация утрачивает самое главное в человеке – страх перед нашим приходом, стремление все сделать, чтобы его отсрочить и предотвратить. Несущая опора человека в жизни – страх смерти и одновременно неверие в то, что она наступит. Они формируют его. Они задают высший стандарт поведения. Они пропитывают подсознание. С их помощью человека защищают от парализующего ужаса перед неминуемым. Сними защиту от понимания бренности существования, поставленную Всевышним в мозгу человека, и ты раздавишь его, растопчешь, испоганишь его душу. Но этим и занимаются нынешние правители Земли. Еще чуть-чуть и человек окончательно переродится. Он забудет, откуда он пришел и куда идет. Культ человеческой жизни утратит свою ценность. От Бога он почти уже отвернулся. Мы должны, мы просто обязаны вмешаться, пока не поздно. Пока не все еще потеряно, и человеческая жизнь еще котируется. Пока она по-прежнему имеет хоть какой-либо смысл. – Ну что ж, пора подводить черту. У земных правителей был шанс. Они им не воспользовались. Мы должны дать человечеству спасение. Путь обозначен. Мы свергнем их и встанем на их место. К осуществлению решения, которое мы с вами сейчас примем, приступим незамедлительно. Только один маленький технический вопрос – нам нужны прения, или сразу проголосуем? Прошу высказываться. Если слово никто больше не просит… Однако до голосования дело не дошло. В этот критический момент Тендрик пулей вылетел из своего кресла, подскочил к стоявшему в проходе микрофону и, опережая Смерть, громко заявил: – Я за прения. Выслушайте меня! – И в гробовой тишине продолжил. – Вы ошибаетесь. Только жизнь может победить смерть. Утвердить жизнь смерти не дано. Таков порядок вещей. Могу подтвердить математическими формулами. Его не изменить. Разделяю почти все, что вы говорили. Вы не сгущаете краски. Ничуть. Все так и обстоит, как вы доложили. Картина жуткая. Безрадостная. Отвратительная. Жизнь превратилась в коврик на пороге, о который все вытирают ноги. Человек деградировал в ничтожество. В червя, ползающего в пыли. Но это лишь часть картины. И отнюдь не самая большая. Тех, среди людей, кто видит это, кто борется, кто не готов смириться, много. Очень много. Достаточно много. Уверен, у них получится. Им надо только дать время. Потому что люди сами должны выстрадать свою судьбу. Они сами должны построить свой дом. Свой мир. Свою жизнь. Никто другой за них это не сделает. В том и состоит промысел Божий. Если вы возьметесь управлять жизнью, ее отрицание сделается тотальным. Вы установите тиранию смерти. Вы лишите человека выбора. Вы, и никто другой. Вы сделаете сопротивление бессмысленным и бесполезным. Именно этого и нельзя допустить. Дайте нам время. Далеко не все еще потеряно. – Ошибаемся не мы. Ошибаешься ты, смертный. Но спорить не в наших правилах. Мы никогда и ни с кем не спорим. На то мы и смерть. Пусть будет по-твоему. Мы даем человечеству отсрочку. Попробуйте еще. Побарахтайтесь. Мы подождем. Нам не привыкать. Ждать не проблема. Если ты не понял, о чем мы здесь говорили, объясню еще раз: мы, напротив, не хотим торопиться, не хотим, чтоб нас торопили. Наше убеждение состоит в том, что все должно делаться вовремя. Так как предначертано. Но помни. Вы, человечество, у последней черты. Еще чуть-чуть, и вы ее переступите. Тогда вмешиваться будет слишком поздно. Человеческая цивилизация просто исчезнет. И в прошлом она сбоила, вызывая чудовищные природные катаклизмы. Однако тогда удавалось начинать все сначала. Теперь не получится. Ты сам знаешь, как далеко зашла техника уничтожения человеческих жизней. Успеха тебе. Успеха всем, кто будет с тобой. Успеха всем, кого ты приведешь под свои знамена. Мы знаем, на что ты рассчитываешь. Мы поделимся с тобой своими знаниями. Они уже у тебя в голове. Успеха тебе. И прощай. Тендрик стоял в пустом зале. Никого вокруг больше не было. Пот катился по его лицу. Рубашка прилипла к спине. Его колотил озноб. Его всего трясло. Но это не имело никакого значения. Он чувствовал, как отовсюду в него вливается сила. Колоссальная. Бесконечная. Бескрайняя. В возможность которой он никогда не верил. О существовании которой даже не подозревал. В голове у него все встало на свои места. Калейдоскоп цифр, формул, уравнений вдруг обрел предельную четкость. Карусель образов прекратила свое бесконечное движение по кругу. – Вот оно, решение, – прошептал он, – я его нащупал. Какое оно простое и красивое. Теперь все изменится. Можно созывать остальных. Спасибо за эту новогоднюю ночь. Спасибо за науку. За то, что пустили. Дали почувствовать, понять и увидеть. Спасибо за помощь. Без вас… В ответ в мозгу его прошелестело: – Делай. Дерзай. Твори. Мы тебе доверяем. Мы дарим тебе и иже с тобой еще один шанс. Не упусти. – Не упущу! © Н.И.ТНЭЛМ №1(83), 2014

В какой день года большинство людей особенно сильно чувствуют усталость, печаль, пофигизм и депрессию? Оказывается, в третий понедельник января. К такому выводу в результате длительного исследования данных с помощью математической модели пришёл британский психолог Клифф Арнэлл. От его внимания не ускользнуло даже влияние на настроение людей преобладающих метеорологических условий и раскаяние по поводу затрат на рождественские подарки. В Великобритании выводы учёного восприняты очень серьезно, и многие подданные Её Величества стараются в этот день максимально расслабиться и по возможности не ходить на работу. Психологи советуют носить в третий понедельник января яркую одежду даже в офисе, делать физические упражнения, активнее общаться с коллегами и, конечно, не забывать о вкусной и здоровой пище.   Не щадят и пивоваров По одному из национальных достояний Германии – её знаменитому пивоварению – нанесён ощутимый финансовый удар. За ценовой сговор оштрафованы четыре крупнейших производителя пенного напитка, причём цена вопроса не маленькая – 106,5 миллиона евро. Нарушение свободы конкуренции относится к периоду 2006–2008 годов, когда руководители четырёх ведущих компаний по производству пива согласовали на личных встречах и по телефону вопрос о ценообразовании. В результате бочковое пиво подорожало на 5-7 евро за сто литров, а бутылочное – на один евро за каждый ящик. Любопытно, что бельгийско-бразильская пивоваренная компания, участвовавшая в сговоре, избежит штрафа, поскольку согласилась с ключевой свидетельской ролью в расследовании этого судебного дела. Остальные способствовали следствие недостаточно активно, поэтому наказание им смягчили не слишком ощутимо. На беду пивоварам немцы неуклонно сокращают потребление этого напитка: в 2012 году на каждого жителя Германии приходилось 107,2 литра выпитого пива в год – на треть меньше, чем в 1976 году.   Диету позаимствовали у монахов? Если кто-то сомневается в справедливости афоризма «Новое – хорошо забытое старое», то вот ещё одно подтверждение этого: модные достижения современной диетологии были известны… много веков назад! Это доказывает в своем исследовании «Кулинарная книга отшельника» профессор Ланкастерского университета, специалист в области истории средневековья Эндрю Джоутишки. Он утверждает, что рекомендуемые сегодня методы похудения с помощью особых диет были распространены среди монахов и отшельников. В частности, это касается так называемого режима «5:2», при котором следует нормально питаться в течение пяти дней недели, а два дня (не подряд, в разбивку) потреблять не более 500 калорий (для женщин) и 600 калорий (для мужчин). Это же касается и режима «День-на-диете-день-нет». При этом профессор отмечает, что монахи и отшельники постились, соблюдая такую диету – фактически лечебное голодание – вовсе не из желания сбросить вес, а в силу духовных и религиозных потребностей.   Деликатесы по-древнеримски Кулинарные пристрастия римской знати достаточно известны из дошедшей до наших времен поваренной книги Марка Габия Апиция. Павлиньи яйца, бифштексы из медвежатины, кабанье вымя и дрозды – кажется, фантазиям обжор не было предела. И то, что для приготовления фламинго надо использовать такие пряности и специи как тмин, кориандр, мята и перец, равно как и рецепты приготовления не самых привычных в нынешнем обиходе рыб вроде мурен, там тоже можно узнать. А потомки дикобразов, привезенных из Северной Африки для услады античных гурманов, до сих пор встречаются на Апеннинах. Но все же находка, сделанная археологами во время раскопок Помпеи, способна удивить даже сведущих людей. Почти в полном соответствии со словами поэта, роясь «в окаменевшем дерьме», то есть, раскапывая древние помойки и сортиры, расположенные вокруг одной из тогдашних оживлённых торговых улиц, где, как и положено, были сосредоточены магазины, закусочные и рестораны, они нашли остатки задней ноги жирафа, разделанной по всем правилам мясницкого искусства. Это первый и пока единственный случай подобного рода: доселе костей жирафа на территории Римской империи археологам обнаружить не удавалось. Еще примечательнее то, что находка эта сделана не в районе роскошных вилл, что было бы не так удивительно, а там, где обитали и кормились простолюдины. А если к этому добавить, что поблизости отыскались остатки морских ежей и пряностей из Индонезии – не забудьте, речь идет о IV веке до нашей эры! – то вывод о том, что не одни только патриции предавались в те времена чревоугодию, не покажется притянутым за уши.   И все-таки правда вышла наружу! Давненько, сорок с лишним лет назад, неподалеку от нидерландского городка Тер Апель случилось, как пишут в протоколах, дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом: водитель голубого «Фольксвагена-1600» наехал на 63-летнего пешехода, который вскоре скончался. Свидетели тогда неплохо описали эту машину, и усердные стражи порядка даже сумели отыскать её хозяина. Но самого авто так и не нашли: водитель отговорился тем, что у него её, дескать, украли. Полицейские повозились-повозились да и закрыли дело за недостатком улик. Вот так убийца остался на свободе… Да-да, теперь о вине этого человека можно говорить совершенно определённо, потому что машина нашлась! Как? А вот как. В соседней Германии, неподалеку от деревушки Рютенброк, столько лет спустя уже ставшей частью нижнесаксонского города Харен, велись строительные работы и так – чисто случайно – удалось найти давно исчезнувшее авто. Оказывается, его хозяин был дружен с тогдашним владельцем земельного участка и тот помог ему, закопав у себя разыскиваемую машину. С тех пор земля не однажды сменила владельца и если бы не строительство, то искать там пропажу никому и в голову бы не пришло. Голландская полиция не собирается возобновлять следствие: преступника уже нет в живых, да и срок давности истёк. №1(83), 2014

Казалось бы, все давно должны были стряхнуть конфетти с праздничных костюмов и, засучив рукава, приняться за работу, но и у нас в Европе, и в других уголках планеты, и даже в медвежьих углах продолжают подбивать итоги прошедшего года и строить планы на будущее. – Иван Царевич, просыпайся. Давно пора. Уже февраль на дворе. Сколько можно отмечать, встречать и провожать. Сил никаких больше нет. – Серому Волку, наконец, удалось растолкать Богатыря и он удовлетворенно опустился на задние лапы. – Как февраль? Только вчера Новый год был. Или Старый Новый год. А, может, китайский? Ты почему меня раньше не разбудил? Что за саботаж! – Тебя разбудишь, как же. Я пытался. Вон все тело в синяках и ссадинах. И клыка одного не досчитался. Ты не смотри, что он торчит. Это я по-быстрому с дантистами знакомыми договорился. По блату. У тебя, может, все остальное так себе, а сон действительно – богатырский. И норов – не приведи Господи. – Ладно, хорош брюзжать. Встаем, так встаем. Только ты мне скажи, а мы где? – Как где? У себя в Тридевятом царстве, вестимо. Мы отсюда и не выбирались никуда. Все время здесь. В избушке на курьих лапках. То есть ножках. Лапки, они носят почетное имя Буша. В нашей. Родной. Она только поновее и попросторнее стала. Хочешь посмотреть? Пошли. – Здорово. Я двенадцать светелок насчитал. Раньше была одна, а теперь двенадцать. И украшены впечатляюще. Все в лепнине. Изразцах. Картины по стенам развешены – дорогущие, по всему видно. Только бардак всюду отменный. Это почему? – А потому, что ты с честной компанией как одну светелку до непотребства доводил, в другую сразу продолжать перебирался. Мне за тобой не угнаться было. Не успевал одновременно и подавать, и прибирать. Виноват. Учту. – Хорошо. С этим понятно. А зачем нам в избушке на курьих лапках двенадцать светелок? Тьфу ты, ножках – вслед за тобой оговариваюсь. И вообще зачем нам избушка? Что-то посовременнее построить нельзя было? – Можно. Мы и пытались. Только у нас, за что не возьмемся, все равно избушка на курьих ножках получается. То ли потому, что привыкли. То ли из-за того, что стандарты технические так написаны, что ничего другого не выходит. То ли по причине того, что ничего другого не умеем. Разбираться надо. Так что, расследование какое проведем, или комитет для выяснения учредим? – Не морочь голову. Давай, я в душ схожу, под горячей водой постою. Говорят, окончательно проснуться очень помогает. И для свежести. А потом на кухоньке устроимся, как принято. Там уютнее. Расскажешь мне, что к чему в прошедшем году было, и какие у нас планы на будущее. – Сейчас, только горячую воду согрею и по бочкам разолью. – Как? Ты хочешь сказать, у нас душа нет? – Откуда? Мы же в избушке на курьих ножках. Вспомни, ты Бабе Яге, перед тем, как ее в рудники, т.е. послом в какую-то замысловатую страну послать, что говорил: "Ты, Старая, добра молодца, меня, значит, сначала накорми, напои с дорожки да спать уложи, а только потом расспрашивай". Ни о каком душе разговору никогда не было. – Так, может, у нас и вай-фая с Интернетом нет? Может, мы вообще какие отморозки? Деревенщина? – Обижаешь, Иван Царевич, как же без них? Никак нельзя. Не обойтись. Чтобы порнуху, когда хочется, посмотреть. Или баб себе по фотографиям зашибительским выписать. Либо кого еще – кому что нравится. Потом надо же знать, кого разбомбили, взорвали и застращали, а кому морду набили, и у кого еще хуже, чем у нас. Кроме того, как иначе соседей обгадить и начальство обложить таким образом, чтобы все об этом знали и тебя в твиттерах и блогах расхваливали? – Не выдумывай. Интернет – это прогресс. Это дорога к знаниям. Одним словом, сила. Радует, что мы хотя бы тут не отстаем. А фотки и картинки, о которых ты только что говорил, попозже мне покажешь, вечером. Сейчас же двигай на кухню. Давай нам по чайку и рассказывай. – С чего начать? Хочешь узнать, как Тридесятое царство прогресс науки и техники до ручки довел? Тогда слушай. Хитом сезона у них новые технологии стали, позволяющие копировать движения людей и животных. Дальше – больше. Додумались до того, как распознавать, куда мыслящее существо пойти хочет, на каком этаже лифт остановить, какую дверь открыть. Помнишь голливудские и английские фильмы ужасов 50-х – 60-х годов прошлого века, когда двери сами со скрипом открываются-закрываются, а у тебя от страха сердце останавливается? В Тридесятом только такие устанавливать стали. Следующий шаг – умные дома в проект запустили. Ты только подумал – а на плите чайник закипел, освещение ослабло или усилилось, в стене окно в Интернет открылось, и там вся подборка последних известий или материалов, нужных тебе, когда для доклада, когда для выступления, когда так, чтобы любопытство удовлетворить. Через некоторое время совсем лафа настала. Амазон по твоей задумке ширпотреб и всякие нужные мелочи дронами доставляет. Официанты из ближайших и дальних ресторанов наперегонки пиццы и шашлыки с кока-колой приносят. Сонмы компаний другие и самые разнообразные прихоти выполняют. А, в конце концов, технари последний рывок сделали – создали машинки, которые вообще любое желание угадывать и выполнять научились. Только захоти. На этом весь прогресс, да и самое Тридесятое царство, прекратились. Как жители, всякие там Бабы Ёжки и прочие такие машинки заимели, все они враз подумали: "А чтобы те-то и те-то сдохли! В тартарары провалились! Чтобы им пусто было! Чтобы им руки-ноги оторвало! Глаза на лоб вылезли! Ни вдохнуть им – не выдохнуть. И чтобы глаза мои их больше не видели!" Эти сокровенные желания машинки, не сговариваясь, и выполнили. Только потом, кроме них, никого в Тридесятом царстве не осталось. Некому стало новые желания загадывать… – Молодец, Серый Волк, уважил. Классную новогоднюю байку рассказал. А еще такие же в загашнике есть? – Если бы байку. Посмотри, что с Тридесятым стало. Вымерло. Подчистую. Хочешь еще над человеческой глупостью позлорадствовать? Слушай. Эта беда с Тридвенадцатым царством приключилась. Его вконец радикалы, террористы, националисты, сессионисты и военизированные отряды сепаратистов замучили. Народ совсем извелся. То там грохнет. То тут кого-нибудь взорвут. Ранеными госпитали переполнены. Психушки бывшими достопочтенными людьми забиты. Никуда не пойти. Не выйти. Ни в супермаркет. Ни на футбольный матч. Ни к друзьям и родственникам, к которым по железке или каким иным общественным транспортом добираться надо. Силовики с ног сбились. И облавы устраивали. И своих всюду внедряли. И войсковые операции, антитеррористические и любые другие проводили. Ничего не помогает. Только хуже становится. Совсем до ручки дошли. Тут, с подсказки продвинутых технарей, придумали, что делать. Вывели на геостационарную орбиту группу спутников, оснащенных психотропным оружием и лазерными пушками точечного действия, способными на противоправные поползновения субъектов реагировать. Как кто задумал террористам, радикалам, бандюгам оружие продать, транспорт предоставить, деньги на счет перевести, им сразу бац – сигнал из космоса идти в околоток и сдаться полиции. Если же поздно, вот-вот себя и других подорвут или расстреляют из всех видов выпускаемого оружия, и деваться некуда – тогда смертельный импульс посылается, а в случае чего лазерное оружие в действие приводится. Как вывели, на некоторое время тишь и благодать наступила. Мелочь пузатая, в том числе и богатая, по тюрьмам сидит. Боевиков, как израильтяне, даже эффективнее, отстреливают. Только продолжалась эта лафа очень недолго. В сетях и штаб-квартирах террористов вот что в ответ придумали. Разработали микрочипы, настрой на убийство и диверсию имитирующие, и привесили на обмундирование силовиков и всех иже с ними, а затем одновременно включили. В тот же час в Тридвенадцатом царстве, очень умном, ни одного силовика не осталось. Всех скосило. И некому группой спутников управлять стало. Сейчас Тридвенадцатое царство – самое страшное место на планете. Полный хаос. Разруха. Война всех против всех. Те мирные жители, что в живых остались, по соседним землям разбежались и любым способом себе пропитание раздобыть пытаются. Так взбесившиеся психотропные машины из космоса их и там достают. Кранты. – После твоих вдохновляющих рассказов жить больше не хочется. На кой черт стоило меня будить для этого? Хорошо хоть, что такая напасть в отдельных странах случилась и другие не затронула. В иных-то, поди, все более-менее складно и гладко. – Не совсем. Большинство Тридвадцатых и Тритридцатых царств вот в какую историю попали. После того, как они в холодной войне условно победили, наши соседи перестали борцов против кого-то воспитывать и оснащать, зато начали борцов за мир выращивать. Настругали этих борцов за мир несусветное количество. Открыли для них чековые книжки. Предоставили все, что только пожелают. Чтобы, если где. Если что. И все под контролем. А если. Но очень скоро выяснилось, что борцы за мир казне на порядок дороже, нежели прежние, обходятся. С одной стороны, они свой бизнес завели. Принялись вымогательством заниматься. Чтобы от них откупиться, сумасшедшие деньги понадобились. Хоть иди на них войной. Кстати, некоторые так и поступили. С печальными результатами, как и прогнозировалось. Только хуже стало. С другой стороны, через предыдущих хоть как-то отбить деньги получалось. А в этих они как в бездонный ящик проваливаться стали. Без какой-либо видимой отдачи. В общем, траты жуткие. Несоразмерные. Причем, бессмысленные. Результат – ноль. Не мудрено, что все Тридвадцатые и Тритридцатые царства в кошмарный глобальный экономический кризис въехали. Чтобы из него выехать, начали людей, как в XIX веке во времена Драйзера, обирать и деньги полноводной рекой печатать. За счет того, что своих поприжали, вроде выкарабкиваются. Хотя ни шатко – ни валко. Но что со всей этой трухой денежной станет, где, когда и с какой силой жахнет, никто не знает. Только понятно, что пузыри, они всегда лопаются. На то они и пузыри. Хорошо бы нас этой волной не накрыло. А то обидно. Мы бы хотели напечатать, да у нас станков таких нет. А за других страдать – ой как не хочется. – Ты чего, Серый, все о других да о других? Ты про нас мне поведай. У нас-то надеюсь все благополучно? Народ доволен? Не ропщет? Благосостояние растет? Жизнь веселее становится? – Твоими устами бы, Иван Царевич, да мед пить. Тут вот какая странность вышла. Вспомни. Мы же на болоте стоим. Сырость. Топь. Вонь. Туманы злокачественные. С неба льет. Под ногами хлюпает. С кочки на кочку перепрыгивать приходится. Отсюда болезни нескончаемые. Горло першит. Из носа течет. Спину ломит. Патриот – не патриот, любому надоест. Ты как-то, видать, по заграницам проехавшись, распорядился осушить. Я и осушил. Велено же. Тут же инвесторов нагнали. Со всего мира съехались. Как будто у нас под ногами нефть отыскали. Или этот газ, неприличным словом названный. В рекордные сроки сити возвели. Закачаешься. Небоскреб к небоскребу. Стекла под солнцем сияют. Огоньки переливаются. Лифты вниз и вверх, как угорелые, бегают. Магазины жратвой и всем, что только в голову прийти может, забиты по самое не балуйся. Только из огня да в полымя. Торф, который раньше болотная жижа прикрывала, гореть начал. Марево. Не продохнешь. Гарь похлеще гнилой вони досаждает. Плюс песчаные бури пошли. Не продохнуть. Легкие жалко. Глаза у всех красные. Воспаленные. На выкате. На улицу не выйти. Совсем плохо. Ты и подписал рескрипт обратно на зимнее время перейти. То есть, тьфу, обмолвился, развернуть борьбу с опустыниванием. Я, само собой, обратно все сделал, как раньше было. Ты это за окнами и видишь. Только все небоскребы враз под землю ушли. Как Атлантида. – Какая такая Атлантида? Ты в своем уме? Что, получается, все созданное непосильным трудом коту под хвост? – Я коту под хвост не заглядывал. Меня не так воспитывали. Все-таки у меня три образования. На любых языках говорить умею. И человеческих. И птичьих. И шипеть могу по-змеиному. Но, если ты имеешь в виду, что все пропало, надо сначала уточнить, что именно. Большинство объектов, ведь, из папье-маше сделано было. Так, чтобы взгляд услаждать. Не для того, чтобы пользоваться. А бутафория, она и есть бутафория. Спектакль кончился, декорации разобраны. – Ты мне зубы не заговаривай. Тебя послушать, так выходит, все правильно. Все так и надо. Просто жизнь как-то смешно устроена. Все время наоборот получается. А потом все возвращается на круги своя. – Зря меня винишь, Иван Царевич. Я тебе предан душой и телом. Каждый год для тебя хожу туда, не знаю куда, и приношу то, не знаю что. А ты хвостом юлишь. Может, только, вместо того, чтобы все к себе в болото тянуть, лучше бы нашу избушку на куриных ножках на взгорочек, на сухое место вытащил? Ей-ей, больше пользы было бы. – Друг Серый, если ты о том, чтобы к нам какую благополучную да получше обустроенную страну присоединить, то это мы уже проходили. Такое, похоже, было. И не раз. Только все равно не получается. Мы, как были бедными, так бедными и остаемся. А те, у которых неплохо было с достатком, еще пуще расцветают. Не исключено, что и за наш счет. А, может, и как иначе. К тому же таких под рукой не осталось. Только еще более болотистые, чем мы. – Побойся Бога, Иван Царевич, ничего такого и в мыслях не было. И потом зря ты так. Мы ведь очень богатые. Потенциально. У нас вон сколько дичи, грибов и ягод всяких. Прорва. Ни у кого столько нет. Просто собирать некому. Или никто не хочет. А вот когда захотят… – В прошлый раз мы захотели скоростные дороги во все стороны от избушки проложить. Где они? – Видишь ли, Иван Царевич, ты только не серчай. У нас же болото. Чтобы под скоростные поезда новые рельсы проложить, надо было в строительство насыпей такие деньги вбухать – закачаешься. Их нет. Ну, может, есть, но все равно жалко. Вот мы и решили новенькие составы закупить и по старой колее пустить. Так и сделали. Не вышло. Новые составы на других скоростях по старым рельсам и шпалам прошли, те все и развалились. В результате парадоксальная ситуация получилась. И старенькие поезда бегать не могут, поскольку пути разбиты. И новые в ангарах стоят, пылятся. Как поступать дальше, думаем. Пока еще не решили. Но задумок много. Есть из чего выбрать. Перво-наперво... – Хватит. С тобой все ясно. Пойду сам другим пример покажу. Чтобы они зажглись. Чтобы преисполнились. Чтобы всем миром. Где тут у нас лопаты складированы? – Точно. Именно так. Всем миром. Навалимся и репку вытянем. Единственно, ее сначала посадить надо. Только чай совсем остыл. Давай я тебе горячего подолью. Чай заварился на славу. А я еще для тебя пряничков припас. И конфет сладких нам надарили на Рождество – на весь год хватит. Попробуешь? А пример показать и завтра можно будет. Пока еще зима. Световые дни очень короткие. Уже снова темнеет. По весне оно сподручнее будет. Вся природа оживать начнет. Мы с ней в одном порыве. Ты как, Иван Царевич, не против? – Не, не против. А до того, как раз еще сходить туда, не знаю, куда, и принести то, не знаю, что, получится… © Н.И.ТНЭЛМ №1(83), 2014

Трататания вдохновенно боролась за то, чтобы называться самой демократичной страной в мире. От раза к разу она принимала акты, делающие ее законодательство о недискриминации женщин и сексуальных меньшинств все совершеннее. Когда улучшать, вроде, было уже нечего, и абсолютное равенство утвердилось во всем и повсеместно, люди вспомнили, что у мужчин есть висюльки спереди, которые препятствуют всеобщей гармонии, и предложили от них отказаться. Трататанийцы так и поступили. Ведь сексом можно было заниматься тысячами других способов. А выращивать детей в пробирках было намного менее хлопотно и обременительно. О том, что сталось с Трататанией после того, как она достигла совершенства, письменных свидетельств не осталось, ведь через несколько поколений она исчезла, как нетрудно догадаться, с политической карты мира. Но, согласно фольклорным источникам, все европейские страны должны следовать ее примеру. Она на подсознательном уровне служит для них путеводной звездой. (Из современного учебника истории для самых маленьких, составленного по заказу Фонда Сороса) За последние десятилетия народы многих европейских стран стали привыкать к спокойствию и благополучию. К высокому качеству жизни. Размеренности и неторопливости. Обеспеченности и защищенности. Обрушившийся экономический кризис застал их врасплох. К связанным с ним тяготам они оказались совершенно неподготовленными. Казалось бы, накопленных богатств хватает. Страховочные социальные сети работают. Периоды же спада и рецессии всегда заканчиваются новым экономическим подъемом. Но… случилось непредвиденное. Европейцы внутренне надломились. Кризис вышиб их из седла. Даже относительное обнищание погрузило их в пучины пессимизма. Они утратили веру в будущее. Стали бояться за то, как устроятся в этой жизни их дети. Как у них получится. Настроились на то, что с годами будет становиться хуже и хуже. Но, конечно же, не все. Слава Богу, что не все. Похоже, у человечества осталось еще немножко пороха в пороховнице. … Тендерхайм ничуть не расстроился, когда жребий пал на него. Управляющие партнеры фирмы заранее договорились распределить между собой дни и подежурить на праздники, чтобы какое-нибудь гнусное предновогоднее ЧП, не дай Бог, не застало никого врасплох. Теперь он мог вволю представлять себе, как другие зачехляют горные лыжи, собираясь в разные уголки французских, швейцарских, итальянских или австрийских Альп, созваниваются с друзьями и выписывают подружек. Ему Новый год предстояло встретить в конторе. – Ну и пусть, – подбадривал он себя. – Завалиться куда-нибудь с нетерпеливыми красотками, особенно туда, где солнце в избытке, – это, конечно, неплохо. Но банально. Скучно. Заезженно. Горы от меня никуда не уйдут. Даже чайники знают, что там намного приятнее кататься во второй половине февраля или даже попозже, когда световой день длиннее, и снега больше. А вот спрятаться от всех, чтобы тебе никто не докучал, и немножко помедитировать я давно хотел. Все время что-нибудь мешало. То нескончаемые переговоры и доводка проектов. То завихрения на рынке. Теперь же можно будет празднично украсить кабинет, не прислушиваясь ни к чьему мнению. Разжечь камин. Устроиться в удобном кресле, пододвинув к нему складной столик, уставленный всякими напитками и яствами. И поискать решение математической задачи, к которой я давно подбирался. Тендрик – он предпочитал, чтобы к нему именно так обращались – был не просто симпатягой, зубоскалом, отменным тамадой и заводилой, успешным и рискованным предпринимателем, но и математическим гением. Наверное, даже в первую очередь математическим гением. Еще учась в университете, Тендрик вместе с близкими друзьями из Альма-матер придумал прикладное применение одному из первых своих открытий. Друзья, хотя это было не так просто, споро все запатентовали, основали стартаповскую компанию и сумели ее раскрутить. С этого все и началось. Затем последовали десятки других открытий и изобретений. Их империя разрослась. Теперь все смотрели им в рот. Никто не осмеливался вставлять палки в колеса. Видимо, также потому, что они набили все шишки, какие только могли. В совершенстве овладели искусством внутренней дипломатии и корпоративного лоббизма. Хорошо знали, за какие ниточки дергать, чтобы в коридорах власти все принимали их за своих. За Тендриком по-прежнему оставалась наука. У него мозги были так устроены. В голове все время крутились разные варианты, формулы и уравнения. Ему нужна была тишина, покой, уединение для того, чтобы все встало на свои места, и родилось что-то такое, о чем никто даже не подозревал. Вот и на Новый год Тендрик рассчитывал немного побыть сам с собой. Уже какое-то время у него было ощущение, что он подбирается к чему-то действительно важному. Что еще шажок-другой, и придет понимание того, как можно вытаскивать из абсолютного вакуума, в котором ничего нет – ни пылинки, ни частички, бесконечное количество материи и энергии. По правде сказать, Тендрик бился над этой задачей не один год. Он то подступался к решению, как штангист, примеривающийся к новому весу, то отходил, дожидаясь, пока оно вызреет. Думал. Считал. Прикидывал. Работал над менее амбициозными проектами. Но не отступался. Ведь открытиям и изобретениям грош цена, если они не помогают делать жизнь человека лучше, достойнее, безопаснее. Для него и его друзей это была не абстрактная максима, а самое настоящее руководство к действию. Пускай кто-то из них были технарями, а кто-то чистыми менеджерами, они привыкли мыслить глобально. Кусок хлеба их давно уже не заботил. И искусство ради искусства, то бишь, деньги ради денег вызывали у них неприятие. С самого начала они условились работать во благо. Чтобы их открытия, изобретения, компании, империи помогали людям, а не разделяли их. Позволяли сглаживать неравенство, а не усугубляли его. Подталкивали политиков к тому, чтобы служить народу, а не наживаться за его счет. От своего уговора они ни разу не отступили. Собравшись где-нибудь в уединенном замке, как когда-то в студенческие годы – в общаге или на кухне, запивая разговоры изысканным «Бордо» и «Риоха» вместо сивухи, они неистово обсуждали все то же самое. Они пытались отыскать разгадку элементарного противоречия. Технический прогресс неудержим, а достижения в социальной области гораздо более скромные. Вот вроде бы, построили общество всеобщего благоденствия, социально-ориентированную экономику, скандинавскую, британскую, французскую модели. Глобальный кризис сломал их, как капризный ребенок детскую игрушку. Он продемонстрировал их несостоятельность. Теперь шаг за шагом от них приходилось отказываться. Фактически все тяготы кризиса властьпредержащие переложили на средний класс, малоимущих, обездоленных, уязвимые слои населения. Богатства в мире накоплено море. Денег напечатано – все туалеты обклеить можно. Финансовые аферисты крутят триллионами. А бедность как была, так и осталась. От нее страдают целые континенты. Она стала возвращаться даже в развитые страны. Казалось бы, те, кто верховодят в мире, достигли высот цивилизации, культуры, демократии. У всех на устах, как мантра – права человека. Борьба с коррупцией. Свобода слова и самовыражения. Равенство. Справедливость. И эти «светочи» раз за разом, преследуя свои сугубо шкурные интересы, грубо, надменно, топорно вмешиваются в хрупкую жизнь других стран. Ломают тонко налаженные экосистемы традиционных отношений. Они взрывают многоконфессиональный баланс во имя абстрактных догм. Свергают правителей. Меняют политические системы. Унося заодно сотни тысяч жизней. Обрекая людей на голод, нищету, бесправие и вымирание. Лишая права на защиту. Заставляя покидать насиженные места и скитаться вдалеке от могил предков. Раньше войны порождало массовое перемещение людских масс. Потом – естественное стремление к расширению сферы обитания. Еще позже – территориальная экспансия. Затем – жажда власти. Чувство этнического или национального превосходства. Упоение от эксплуатации других народов. Но, вроде бы, все это осталось позади. Сейчас и общество другое, и экономика построена на совершенно иных принципах. Во главе финансы плюс интеллектуальная собственность. Что же, кроме атавизма и идеологической зашоренности, служит причиной кровавых войн, вмешательства и интервенций? Из-за чего разгораются внутренние и международные конфликты? Тендрик дал себе на эти вопросы вполне однозначный ответ – нефть и природный газ. Вообще энергия. Для всех стран – это маст. Пусть в мировом ВВП их доля приближается к нулю, без них невозможна никакая экономика. Никакая самостоятельность и независимость. Они – кровеносная система мира. Стремление к контролю над ними – вот что движет всеми. – Значит, чтобы сделать мир справедливым, чтобы избавить его от войн, насилия, ненависти, – думал Тендрик, – по большому счету требуется не так много. Надо дать всем дешевую энергию. Доступную. Без ограничений. Побочным следствием гипотезы происхождения Вселенной в результате большого взрыва является предположение о том, что управляемая осцилляция вакуума позволяет плавно, не допуская скачков, выделять энергию в любом количестве, которое может потребоваться. Математическое описание процессов у меня уже получилось. Недаром я с десяток лет, с перерывами, на него потратил. И как запечатать их непреодолимыми заклинаниями я тоже нашел. Теперь надо посмотреть, как должна выглядеть установка, на которой все это мы попробуем реализовать. Сначала сам покумекаю. Как только начнет складываться, поделюсь с остальными. Тогда уже все вместе навалимся. Как все предыдущие разы. Вот ведь удачно как складывается, что мне подарили тихую новогоднюю ночь, все оборудование, имеющееся в офисных помещениях и лабораториях, и уединение. Извечные верования утверждают, что в новогоднюю ночь госпожа Удача и музы вдохновения спокойно, запросто бродят среди людей. Надеюсь, они и ко мне заглянут на огонек. Милости прошу. Все готово. На автомате Тендрик принял вахту у подпрыгивающего от нетерпения президента компании. Выслушал его сбивчивые пояснения о том, что ему куда-то еще надо будет заехать за подарками для детей. Проверил коды и рубильники. Сделал учетную запись. И, следуя невесть почему установленному правилу, отправился с обходом по территории. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что повсюду в здании свет притушен, хотя приборы показывают максимум, и царит таинственная полутьма. Когда же он увидел далеко перед собой плавно скользящие тени, силуэты которых скрадывало загадочно притушенное освещение, он вообще ущипнул себя за нос, чтобы удостовериться в том, что он не спит, и дернул за волосы. Сильно. Резкая боль убедила его в том, что тени и все остальное ему не мерещатся. – Ага, – прошептал он про себя, – это становится интересным. Домушники что ли нагрянули? Или кто заблудился между мирами, увлекшись переходами, которые открывает ночь сказок? Или Санта Клаусы, во что я никогда не верил, все-таки существуют? Однако что им здесь делать? К тому же, по преданиям, они предпочитают белые и красные цвета. Да и выглядят несколько иначе. Ладно, хватит. Шабаш рефлексировать. Авантюрист я или не авантюрист? Последую-ка я за ними. Не полицию же с пожарниками и эмчеэсников вызывать? Засмеют. Скажут, что пить слишком рано начал. Разберусь сам. Слава Богу – не кисейная барышня. Подражая теням, Тендрик заскользил вслед за ними. Но не сразу. Как по наитию, он взял в гардеробе, где хранилось все и на все случаи жизни, монашескую сутану и влез в нее, чтобы особенно не отличаться от преследуемых. Теперь он сам был вылитая тень. Какими-то непонятными, неизвестными ему, расплывающимися в воздухе и колеблющимися переходами он вышел в огромный, безбрежный актовый зал. Чтобы такой был в их здании, он не помнил. Зал был полностью заполнен, хотя в двух шагах от него еще оставалось несколько свободных мест. – Главное – не привлекать к себе внимания, во всяком случае, пока, – сообразил Тендрик и шустро юркнул в одно из них. Устроители встречи, как будто только его и ждали. Сумрачный полусвет в зале совсем погас. Слегка освещенной осталась одна только сцена. Как завороженный, почти в столбнячном состоянии, Тендрик уставился на нее. Челюсть у него отвисла, но ставить ее на место ему было недосуг. Из-за кулис на сцену выплывали и рассаживались в президиуме все те же тени. Только теперь их можно было разглядеть. Все они походили на фигуры в черных, страшных, изуверских сутанах с глубоко надвинутыми на головы капюшонами, как бы скрывающими лица. – Ба, так лиц ведь нет, – сделал для себя открытие Тендрик. Оно далось ему намного легче, чем все другие, на которые математический гений потратил немало бессонных ночей и еще большее количество самых обычных дней добросовестного вкалывания. – Точно нет. Под капюшонами пустота. Там вакуум. Мой любимый вакуум, над которым я бьюсь уже целое десятилетие. Так что, они эманация моего подсознания? Это я их вызвал к жизни? Это через них идут энергетические потоки? Да нет, бред. Уймись. У тебя мания величия. Перед тобой реальность совершенно другого порядка. Каждая из теней – это смерть. Не олицетворение смерти, а сама смерть. Бабушка смерть. Тетушка смерть. Свояченица смерть. Прабабушка смерть. Прапрабабушка смерть. И все остальные члены клана. Только не так сердобольно. Ты среди тех, кто косит людей косой десятками. Сотнями. Тысячами. Среди тех, кто топчет жизнь. Обрывает ее. Измывается над ней. Ты в кругу тех, для кого высшее наслаждение – ставить людей на колени. Особенно самых достойных. Самых даровитых. И измываться над ними. До бесконечности. Ну, и угораздило же тебя. Пока Тендрик внутренне юродствовал и психопатически приспосабливался к несусветному и невозможному, но действительно происходившему вокруг него и при его участии, тени заполнили президиум. Во главе устроилась Глыба. Гигант. Начальник над смертями, не иначе, – решил для себя Тендрик. Глыба первой и заговорила: – Высокочтимые родственники, коллеги, друзья, члены нашего клана! Мне так приятно, так радостно приветствовать вас на нашей ежегодной встрече. Глупые людишки свято верят, что они празднуют приход нового года. Поздравляют друг друга. Желают нового счастья. Новой любви. Новых свершений. На самом деле они отмечают нашу с вами встречу. Так мы организовали. Так мы сделали. Еще в незапамятные времена. Так нам тепло и уютно. Ведь это мы истинные властители жизни. Мы выносим вердикт, как ее оборвать. Когда. На каких условиях. Хвала нам за это. Но сегодняшнюю нашу сходку я хотел бы посвятить чему-то большему, нежели заслуженное самовосхваление и победные реляции. Из года в год мы уклоняемся от принятия давно назревшего решения. Мы как бы стоим в стороне, наблюдая за тем, что происходит на этой и других обитаемых планетах. Не вмешиваемся. Даем естественным процессам развиваться так, как им заблагорассудится. В этом есть свой резон. Такова традиция. Однако мир меняется. И, похоже, к худшему. Уважение традиций – дело хорошее. Но оно не должно мешать холодному рациональному анализу происходящего. А он подсказывает, что пора брать ответственность на себя. Тем не менее, не будем спешить. Чтобы принять взвешенное сбалансированное решение, предлагаю заслушать сидящих по правую и по левую руку от меня заслуженных лидеров нашего клана. Я попросил их подготовить доклады по материалам изучения последних тенденций. Мы никуда не спешим. Новогодняя ночь, наша ночь безразмерна. Она может продолжаться сколь угодно долго. Только от нас зависит, когда наступит следующий день, и наступит ли он вообще. И так слово предоставляется главе Восточного ордена. Прошу. Вы прекрасно знаете, что деловая активность, политическая интрига – все смещается сейчас в этот регион. Поэтому первое слово тому, от кого мы сможем получить информацию из первых рук. – Уважаемый председатель, коллеги по цеху, друзья! Уже больше десятилетия мы с вами с ужасом наблюдаем за тем, как мир сваливается в крутую спираль девальвации человеческой жизни. Взрывы, убийства, расстрелы стали повседневностью. Сакральный смысл человеческой жизни утерян. Невесть кто, по любой втемяшившейся ему идее может перерезать горло другому. Раздобыть скорострельный пистолет или автомат и начать расстреливать людей на улице. В школе. На рынке. В супермаркете. Хладнокровно. С улыбочкой. Мурлыкая себе под нос песенку. Как бы для самореализации. Еще страшнее – может привести в действие самодельное взрывное устройство. Чаще всего, получая извращенное удовлетворение, в местах особенно плотного скопления людей. На вокзалах. В аэропортах. На станциях подземки. В троллейбусах. Самолетах. Да повсюду. И не только в связи с террористической деятельностью. А и так, в знак протеста. Из-за внутреннего дебилизма. По причине фрустрации. Но, конечно, в первую очередь в контексте терроризма. Человечество попыталось бороться с этой новой чумой XX – XXI века. Безуспешно. Оно столкнулось с типичной ситуацией зубов дракона. Единый антитеррористический фронт не работает. Террористическая сеть разрастается. Она проникает во все уголки планеты, повсюду находя для себя питательную среду. Центры подготовки террористов множатся. Как и райские уголки, где они могут припрятать оружие. Отдохнуть. Подлечиться. Сделать себе пластическую операцию. Поменять внешность. Сменить личность. Финансовые потоки текут в их карманы полноводной рекой. Получается, что люди, вернее, людишки, а то и просто выродки вступают с нами в прямую конкуренцию за право прерывать человеческую жизнь. Только грязно. Беспричинно. Без какого-либо смысла или логики. И никто из властьпредержащих не в состоянии навести порядок. Даже не стараются. А когда все же что-то предпринимают, то лучше бы они этого не делали. Человеческая цивилизация идет под откос. Смертные этого как бы не замечают. Им все до лампочки. Апофегизм правит бал. Многим чем хуже – тем лучше. Так продолжаться больше не может. Нельзя ждать, сложа руки. Кто-то должен принять ответственность на себя. Я закончил. – Согласен, мэтр. Все это отвратительно. И с каждым годом делается только хуже. А вы что скажете, глава Южного ордена? – Уважаемый председатель, коллеги по цеху, друзья! Могу нарисовать только еще более мрачную картину. Дела настолько плохи, что руки опускаются. Ощущение, что во времена дикого колониализма и завоеваний было меньше горя, страданий и обездоленных. Богатые страны, внешне, вроде бы, просвещенные, цивилизованные, рефлексирующие, оставляют вымирать целые народы. От голода. Болезней. Кровопролитных междоусобиц. То тут, то там – откровенный геноцид. Людей вырезают только потому, что они принадлежат к другому племени. Что они другой национальности. Цвета кожи. Происхождения. Вероисповедания. А остальным, которые со всех трибун визжат о том, как они много делают для развития, и принимают сотнями пустые, ни к чему не обязывающие пафосные резолюции, хоть бы хны. Еще и лапки потирают, прибирая к рукам залежи меди, цинка, редкоземельных. Алчно нацеливаясь на любые месторождения, оказывающиеся в пределах досягаемости. Мои элементарно не справляются. Каждый день повсеместно умирает столько людей, которым бы еще жить да жить. Которые могли бы сделать так много, сложись все иначе. Все пути в другие миры забиты. Дороги переполнены. А этим, тутошним, недосуг. Только собой и заняты. Другие их мало волнуют. Я тоже за то, чтобы мы высказались за более активную жизненную позицию. Мириться со столь иезуитским удушением себе подобных, нет никаких сил. Как и с демонстративным сладкоречивым безразличием. – Глава Западного ордена, вам слово. Может, хоть вы внесете успокоительную нотку в набросанную удручающую партитуру. – Нет, не внесу. Давайте называть вещи своими именами. Фарисейство и есть фарисейство. Те, кто присвоили себе право учить и судить другие народы, вторгаются в одну страну, вторую, третью, четвертую, и так без конца. Они уверяют, что должны положить предел гуманитарному беспределу. Но только после их вмешательства беспредел и начинается. Они заверяют, что несут современную продвинутую политическую культуру, орднунг и уважение к человеческой личности. Но именно с их подачи настоящая война всех против всех и начинается. То один, то другой регион ввергаются в социальный, религиозный и черт знает какой хаос. Человеческие жизни утрачивают вообще какую-либо ценность. Мы это знаем лучше, чем кто-либо еще. При этом они победно бьют себя в грудь, пытаясь убедить всех, что прибегают только к высокоточному оружию. Откровенное передергивание. Но не в этом дело. Надо же смотреть не на то, сколько убили в результате первого удара, а на последствия в целом. Результат всюду одинаков – в развернувшейся гражданской, межрелигиозной, любой другой войне, спровоцированной благими намерениями в виде первого якобы бескровного удара, гибнут миллионы людей. Кто от пуль и снарядов, кто от бесчеловечных условий существования там, куда они вынуждены убегать. Все это на совести мнимых борцов за свободу и демократию. Ситуация совершенно нетерпимая. Бесконечное количество человеческих жизней обрывается случайно. Нелогично. Безвременно. Мы ничего не можем с этим поделать. По нашим спискам человек должен прожить долгую складную жизнь, нарожать детей, дождаться внуков, а его, видишь ли, относят к коллеторал дэмэдж. Если этому не поставить предел, все так и будет тянуться бесконечно. – Позиция предельно понятная. Факты бесспорны. Как говорится, не добавить и не убавить. Но некоторые скептики, наверняка, начнут убеждать нас не вмешиваться, ссылаясь на то, что ничего нового не происходит, что так было всегда и нечего огород городить. Сейчас узнаем, что по этому поводу думает глава Северного ордена. Вам слово. – Они ошибаются. Очень даже происходит. Вдребезги разбивается, хуже, втаптывается в грязь сам промысел Божий. Ведь в чем состоит суть завещанного. Он разделил мир на жизнь и смерть и придал этому смысл. Чтобы человек сам мог начертать свое будущее тем, как он выстроит свою бренную жизнь. Если человеку не дают ее прожить, хотя ему изначально уготовано совсем другое, все летит в тартарары. Согласно промыслу, у человека есть выбор. Он его делает сам. Этим определяется все. Получается, что человека лишают не только жизни. Его лишают самого важного – выбора. Но и это не все. Стирается грань между жизнью и смертью, превращая наш приход в повседневность. Делая все случайным. Взращенная на Земле цивилизация утрачивает самое главное в человеке – страх перед нашим приходом, стремление все сделать, чтобы его отсрочить и предотвратить. Несущая опора человека в жизни – страх смерти и одновременно неверие в то, что она наступит. Они формируют его. Они задают высший стандарт поведения. Они пропитывают подсознание. С их помощью человека защищают от парализующего ужаса перед неминуемым. Сними защиту от понимания бренности существования, поставленную Всевышним в мозгу человека, и ты раздавишь его, растопчешь, испоганишь его душу. Но этим и занимаются нынешние правители Земли. Еще чуть-чуть и человек окончательно переродится. Он забудет, откуда он пришел и куда идет. Культ человеческой жизни утратит свою ценность. От Бога он почти уже отвернулся. Мы должны, мы просто обязаны вмешаться, пока не поздно. Пока не все еще потеряно, и человеческая жизнь еще котируется. Пока она по-прежнему имеет хоть какой-либо смысл. – Ну что ж, пора подводить черту. У земных правителей был шанс. Они им не воспользовались. Мы должны дать человечеству спасение. Путь обозначен. Мы свергнем их и встанем на их место. К осуществлению решения, которое мы с вами сейчас примем, приступим незамедлительно. Только один маленький технический вопрос – нам нужны прения, или сразу проголосуем? Прошу высказываться. Если слово никто больше не просит… Однако до голосования дело не дошло. В этот критический момент Тендрик пулей вылетел из своего кресла, подскочил к стоявшему в проходе микрофону и, опережая Смерть, громко заявил: – Я за прения. Выслушайте меня! – И в гробовой тишине продолжил. – Вы ошибаетесь. Только жизнь может победить смерть. Утвердить жизнь смерти не дано. Таков порядок вещей. Могу подтвердить математическими формулами. Его не изменить. Разделяю почти все, что вы говорили. Вы не сгущаете краски. Ничуть. Все так и обстоит, как вы доложили. Картина жуткая. Безрадостная. Отвратительная. Жизнь превратилась в коврик на пороге, о который все вытирают ноги. Человек деградировал в ничтожество. В червя, ползающего в пыли. Но это лишь часть картины. И отнюдь не самая большая. Тех, среди людей, кто видит это, кто борется, кто не готов смириться, много. Очень много. Достаточно много. Уверен, у них получится. Им надо только дать время. Потому что люди сами должны выстрадать свою судьбу. Они сами должны построить свой дом. Свой мир. Свою жизнь. Никто другой за них это не сделает. В том и состоит промысел Божий. Если вы возьметесь управлять жизнью, ее отрицание сделается тотальным. Вы установите тиранию смерти. Вы лишите человека выбора. Вы, и никто другой. Вы сделаете сопротивление бессмысленным и бесполезным. Именно этого и нельзя допустить. Дайте нам время. Далеко не все еще потеряно. – Ошибаемся не мы. Ошибаешься ты, смертный. Но спорить не в наших правилах. Мы никогда и ни с кем не спорим. На то мы и смерть. Пусть будет по-твоему. Мы даем человечеству отсрочку. Попробуйте еще. Побарахтайтесь. Мы подождем. Нам не привыкать. Ждать не проблема. Если ты не понял, о чем мы здесь говорили, объясню еще раз: мы, напротив, не хотим торопиться, не хотим, чтоб нас торопили. Наше убеждение состоит в том, что все должно делаться вовремя. Так как предначертано. Но помни. Вы, человечество, у последней черты. Еще чуть-чуть, и вы ее переступите. Тогда вмешиваться будет слишком поздно. Человеческая цивилизация просто исчезнет. И в прошлом она сбоила, вызывая чудовищные природные катаклизмы. Однако тогда удавалось начинать все сначала. Теперь не получится. Ты сам знаешь, как далеко зашла техника уничтожения человеческих жизней. Успеха тебе. Успеха всем, кто будет с тобой. Успеха всем, кого ты приведешь под свои знамена. Мы знаем, на что ты рассчитываешь. Мы поделимся с тобой своими знаниями. Они уже у тебя в голове. Успеха тебе. И прощай. Тендрик стоял в пустом зале. Никого вокруг больше не было. Пот катился по его лицу. Рубашка прилипла к спине. Его колотил озноб. Его всего трясло. Но это не имело никакого значения. Он чувствовал, как отовсюду в него вливается сила. Колоссальная. Бесконечная. Бескрайняя. В возможность которой он никогда не верил. О существовании которой даже не подозревал. В голове у него все встало на свои места. Калейдоскоп цифр, формул, уравнений вдруг обрел предельную четкость. Карусель образов прекратила свое бесконечное движение по кругу. – Вот оно, решение, – прошептал он, – я его нащупал. Какое оно простое и красивое. Теперь все изменится. Можно созывать остальных. Спасибо за эту новогоднюю ночь. Спасибо за науку. За то, что пустили. Дали почувствовать, понять и увидеть. Спасибо за помощь. Без вас… В ответ в мозгу его прошелестело: – Делай. Дерзай. Твори. Мы тебе доверяем. Мы дарим тебе и иже с тобой еще один шанс. Не упусти. – Не упущу! © Н.И.ТНЭЛМ №1(83), 2014