Выпуск №12(146), 2019

или Рождение надежды Новый, високосный 2020 год, год надежд и свершений, год, когда всё должно было измениться, либо в ту, либо в другую сторону, стремительно приближался. Но еще оставалось немножко времени для того, чтобы склонить чашу весов в пользу более благоприятного сценария.   Часть I. Выяснение отношений: обвинительное заключение – Что Вы можете сказать в своё оправдание? – стальной оттенок в голосе Собеседника не оставлял сомнений в серьезности его намерений. – Фантастически удачная фраза для начала разговора, – подумал Ведунт. Такая теплая. Проникновенная. Обнадеживающая. Сразу хочется обнять Наставника, возвышающегося над тобой, и расплакаться у него на груди. Если она, правда, имеется. Ведунт сидел в своем привычном начальственном кресле на верхнем этаже двухсотметрового билдинга, принадлежащего его огромной многонациональной промышленно-финансовой империи. Собеседник, подойдя к нему вплотную, действительно возвышался над ним горой. Ведунт подумал о нем с сарказмом, как о Наставнике, вовсе не потому, что их связывали подобные отношения. Просто даже про себя он не знал, как его называть. Собеседник и впрямь был более чем необычный. Темно-коричневая сутана ниспадала волнами до самого пола с его могутных плеч, широту и мощь которых подчеркивала легкая накидка, еле сходившаяся у него на груди. Голову скрывал капюшон, настолько низко надвинутый на лицо, что лицо ли это, было не разглядеть. В темноте капюшона (скорее, в мареве, сказал бы Ведунт) горели лишь два ярких, как прожекторы, кровавых уголька. Сейчас они с инквизиторской яростью и подозрительностью всматривались в Ведунта в ожидании ответа. – Советую не ёрничать, – предупредил Собеседник. – Ситуация аховая. Не дал бы за Вашу жизнь и ломаного гроша. Но правила, установленные Хозяйкой, требуют предоставить Вам последний шанс. Справедливость превыше всего. Стараясь ничем не выдать себя раньше времени, Ведунт изобразил на лице искреннее недоумение. Видимо, его нехитрая уловка сработала, поскольку Собеседник, поколебавшись, продолжил. – Через несколько дней проводим нашу ежегодную Рождественскую встречу, на которой должны решить, как поступить с заблудшим, запутавшимся, погружающимся в хаос человечеством. Ваша судьба, Ведунт, практически предрешена. Большинство служителей Хозяйки, отмеряющей, сколько жить каждому, и когда приходит пора его или даже всех забрать, настроено на то, чтобы вынести Вам самый суровый приговор и тут же в присутствии всех собравшихся привести его в исполнение. Вы, конечно, догадываетесь, в чем Вы обвиняетесь. – Конечно, нет! – резко возразил Ведунт. Дальше хранить молчание и никак не реагировать было бессмысленно. – Честно признаться, вообще не ожидал вашего появления. От вас целый век не было никаких вестей. Пребывал в уверенности, что я сделал для вас всё, что мог, и мы в расчете теперь. Говорите. Попытаемся разобраться. На Рождественское собрание приспешников Смерти мне желательно явиться, тщательно подготовившись. Имя Хозяйки Ведунт назвал намеренно. По тому, как разгорелась пара угольков, выглядывающих из-под капюшона, он безошибочно определил, что попал в цель. Служители Хозяйки ее так никогда не называли, и не считали себя ее приспешниками. Она была для них, скорее, культовой личностью. Всю работу, которую люди на Земле приписывали ей, выполняли они сами. Последние годы их всё больше и больше возмущало то, что люди ломают установленный порядок вещей. Всё чаще и чаще зло, беспардонно, кровожадно прерывают нить человеческой жизни, которую должны были бы оберегать. Назойливо вмешиваются в их епархию. Вообще готовы пустить неуправляемый состав человеческой цивилизации под откос. В планы служителей Хозяйки подобное никак не входило. Они были неотъемлемой частью человеческой цивилизации. Собирались ею оставаться и впредь. – Несколько лет назад, сколько не имеет значения, ты обманным путем попал на нашу Рождественскую встречу, – может, от волнения или возмущения, может, намеренно Собеседник перешел на «ты». – Мы тогда вплотную подошли к принятию решения о том, чтобы отказать людям в доверии и взять в свои руки все рычаги управления, взвалить на себя ответственность за то, как будет развиваться человеческий социум. Голосов «против» почти не раздавалось. Всё шло к тому, что оно будет поддержано. В этот критический момент ты вмешался. Вылез на трибуну. Произнес пламенную речь. Всех переубедил. Мы дали тебе год на то, чтобы собрать единомышленников и совместно исправить положение. Поменять тренды. Восстановить порядок. Потом еще год. И еще. Мы тебе всемерно помогали. Делали всё, о чем ты просил. Но у тебя ничего не вышло. Ты провалил задание. Если называть вещи своими именами, ты нас подло обманул. Пришло время ответить за свой обман и понести справедливое наказание.   Часть II. Выяснение отношений: оправдательная речь – Это явное передергивание фактов, – внешне хладнокровно парировал Ведунт, хотя внутри у него всё кипело. – В начале предыдущего избирательного цикла вы мне сказали, что нашли и вырастили своего кандидата в победители, обладающего многочисленными талантами и недюжинными способностями, который, сев в главное президентское кресло, всё сумеет сделать. Вы попросили, чтобы я его всему научил, его раскрутил, создал ему всесокрушающий имидж. Уговорили, чтобы я и моё Тайное общество, все мои бизнес-контакты его всемерно поддержали. Я всё сделал, как вы хотели. Ни на шаг от него не отходил. Всё время был рядом. Следил за каждым его словом. За каждым его шагом. Помогал. Советовал. Направлял. Делал всё, что только мог. Мы одержали сокрушительную победу. А что потом? Ты сам, твои соратники в курсе? – Здесь я задаю вопросы, – флегматично выдавил из себя Посланник. По всему было видно, что эмоциональная тирада Ведунта не произвела на него впечатления. – Ну, допустим. Даже если всё было так, что это меняет? К чему ты клонишь? Не забывай: тебе надо будет переубедить участников ежегодного Рождественского собрания. Переубедить – намного сложнее, чем убедить. – Ты не дослушал, – оборвал Ведунт разглагольствования своего Визави. – После победы на выборах мы с Высшим Правителем какое-то время еще оставались в близких отношениях – ему во всём нужно было разобраться, привыкнуть к своему новому положению, адаптироваться. А потом, полагая, что я ему больше не нужен, он принялся методично обрывать все связывающие нас нити. На мои настойчивые попытки выяснить, что происходит, он ответил молчанием. Я надавил – и тогда он взорвался и, чтобы поставить точки над «и», предстал в своем истинном обличии. Я буквально остолбенел: оказалось, он – один из вас. Вы давно выдернули из-под меня стул. Превратили в марионетку. Сделали ставку на своего. Потом избавились, как от использованного материала. Я реально боялся, что Высший даст распоряжение «убрать» меня. Поэтому ушел из большой политики. Распустил Общество. Сделал всё необходимое, чтобы не переходить Правителю дорогу и не путаться под ногами. Поэтому обвинять меня в чем-то могут кто угодно, но только не вы. Всё, что вы просили, всё, о чем мы договаривались, я сделал. Перед вами я чист. Перед своей совестью тоже.   Часть III. Через прояснение фактов к новому соглашению – Сочувствую, – снисходительно бросил Посланник. – Легенда хороша. Очень похожа на правду. В твоем изложении. Но никто из наших на нее не «купится». Да, ты и сам чувствуешь ее уязвимые места. Иначе, зачем всё время подчеркивать, что ты чист именно перед нами, а не вообще? С тобой сыграли злую шутку. Тебя элементарно обвели вокруг пальца. От нашего имени тебя вовлекли в игру, в которой мы не принимали никакого участия, и «воспользовались» тобой по полной программе. Потом из нее искусно вывели. Высокий Правитель – не один из нас и никогда им не был. Наоборот, мы страшно недовольны его воцарением. В какой-то степени он делает то, что нужно. Но в целом при нем положение сделалось совершенно нетерпимым. – Не может быть, – упавшим голосом промямлил Ведунт. Он слушал отповедь Посланника, закусив губу. Лицо его становилось всё бледнее и бледнее, приобретая землистый оттенок. – Доказательства! – Какие к черту доказательства! – прорычал тот, добивая бизнесмена. – Тогда, когда всё началось, ты был предпринимателем средней руки. Влиятельным, уважаемым, но одним из многих. Не ты кого-то раскрутил, а мы раскрутили тебя, твой бизнес, твое Товарищество. Мы перебросили на тебя финансовые потоки. Убедили всех конкурентов в том, что ты – лидер. Тебе можно доверять. На тебя можно положиться. Ты ворвался в верхушку бизнес-элиты мира. Сделался главой крупнейшей или одной из крупнейших мировых корпораций. Ты вознесся высоко. Очень высоко. Но только всё, благодаря нам. И когда твое будущее висело на волоске, мы вновь вмешались. Защитили тебя. Дали возможность перегруппировать силы. Но не из любви к тебе – это чувство, как ты знаешь, нам незнакомо. Мы продолжали рассчитывать, что ты и твоя команда, ты и твое Общество подомнете остальных под себя и реально возьметесь за наведение порядка. Получается, ты не просто не сумел. Хуже – ты самоустранился. Ты предал наше общее дело. Я так и доложу Высокому собранию. Прощай. Увидимся уже на нем. – Постой, – остановил его Ведунт. – Как жаль, что наш разговор состоялся только сейчас. Сколько времени потеряно. Если всё, что ты мне сейчас рассказал, – правда, это всё меняет. – Что меняет? – собравшийся было исчезнуть Посланник, снова навис над Ведунтом. – Говори! – До Рождественского собрания ещё 10 дней. Этого достаточно, чтобы «перевернуть мир». Уверен, ты понимаешь, на что я намекаю. Если, кроме как на нас, рассчитывать не на кого, давай предпримем последнюю попытку. Потом решайте. Но попытаем судьбу вместе. – У тебя есть план? – с сомнением протянул Посланник. Он не верил людям. Не любил слова. Знал им цену. Но умел превращать их в конкретные свершения. – Пойдем, сядем за рабочий столик и набросаем его. Я покажу, где и какая помощь мне понадобится. Объясню, что я собираюсь сделать. Приступаем? Мы снова вместе? Будем двигаться вперед? – Мы никогда и не переставали, – пробурчал Посланник. То, насколько изменилось его настроение, выдали только два уголька. Теперь они горели ровным согревающим пламенем.   Часть IV. Залог успеха Ведунт и Посланник работали всю ночь. К утру дорожная карта совместных действий была готова. Ее ценность состояла даже не в том, что в ней удалось прописать последовательность шагов и вариативные сценарии. Главное – союзники закрепили в ней четкое и логически обоснованное разделение труда: Ведунт всё придумывает, уточняет и корректирует в зависимости от развития событий, ведет переговоры, восстанавливает Тайное общество, бросает его на обработку общественного мнения; армада отвечающих за жизнь и смерть на Земле обеспечивает исполнение. Быстрое. Полное. На всех уровнях. Не прошло и часа после того, как они закончили, а Ведунт уже летел на первую и, наверное, самую важную из запланированных ими встреч. Поспать и восстановить силы, можно было и в воздухе. Единственное, в целях экономии времени, не слишком резвый гражданский борт заменили на сверхзвуковой истребитель – военные, с которыми привычно сотрудничали и служители Хозяйки, и его империя, организовали так, чтобы все перемещения Ведунта, на всякий случай, осуществлялись в сопровождении двух-трех эскадрилий. Кроме того, всем показалось предусмотрительным, чтобы они проходили под видом плановых маневров (в последнее время их стали проводить так часто, что никто ничего не должен был заподозрить). Кольт Трах, самый влиятельный политик из публичных мировых лидеров, встречал его на ступеньках своей любимой зимней резиденции в Кэмп Стеванде. В такой оперативности не было ничего удивительного. Любого помазанника божьего играет его свита – помощники, советники, люди из ближайшего окружения, друзья, близкие. У них всегда есть возможность вклиниться в его сверхнапряженный график и либо добавить в него встречу, либо заменить или выбросить. Это с одной стороны С другой – у любого случайного, назначенного, избранного или иного самодержца есть уйма людей, которым он обязан, которым обещал всякую всячину, о которых должен заботиться. Им всем надо оказывать несметное количество услуг (чем выше пост – тем больше услуг): кого к должности хлебной представить, кого замуж удачно выдать или женить, в совет директоров ввести, кафедру в престижном университете дать, тендер помочь выиграть – всего и не перечесть. За это – расплачиваться с теми, кто все это сделают, включая в цепочки то одних, то других. Из своей страны и чужих. Из мира политики, больших денег, шоу-бизнеса и т.д. В общем, колоссальный рынок. На этом рынке господствует некоторое количество колоссальных, безразмерных, многонациональных посреднических фирм с триллионными оборотами, которые связывают между собой нужных людей. У Ведунта в империи такая, естественно, была. Служители Хозяйки тоже парочку самых-самых контролировали. Кольт Трах любезно подхватил Ведунта под локоток и вместо того, чтобы пригласить внутрь резиденции, повел гулять по тенистому парку. В ответ на его недоуменный взгляд он пояснил: – Раньше моя охрана точно знала, где, чьи жучки установлены, где и о чем разговаривать можно или нежелательно. Те добрые времена давно прошли. Теперь вся резиденция куполом накрыта – поговорить откровенно никуда не спрячешься, даже в свинцовый бункер. В ведении каких из спецслужб он находится, с полной достоверностью установить не удалось. Дал команду моим «мальчикам», чтобы расслабились. Ведь, если контрмеры предпринимать начнем, вынудим условных конкурентов и неприятелей еще к каким-нибудь новым техническим новинкам прибегнуть. Поэтому спокойнее просто по саду побродить – мои несколько полянок, аллей и удобных скамеек от чужих ушей гарантировано оградили. Ведунт согласно кивнул. Его охранное ведомство было на порядок мощнее любого государственного. Но он не предполагал, что у Номера Первого в мире такие же проблемы, как и у всех смертных. Трах тем временем приступил к главному. – Просмотрел объективку на тебя, Ведунт, – впечатляет. В твоей империи всё есть. Всё предусмотрено. А бюджет сопоставим с тем, которым я распоряжаюсь, к сожалению, лишь номинально, и подписываю. Давай так условимся: расскажу, что мне нужно. Потом выслушаю твои встречные предложения. Ведунт снова согласно кивнул, и Трах, скривив довольную гримасу, продолжил: – Перво-наперво мне надо, чтобы меня переизбрали. Тут двух мнений быть не может. Для этого нужно казнокрадов, супостатов, клинтократов и всех других кратов за одно место взять. Рост экономики свыше 3% в год и релокализацию производств, существенную, зримую, поддержать. А всех наших союзников, тем паче тех, которые еще «не» или артачатся, в одну линейку выстроить. Наверное, этого будет достаточно. Со всем остальным я сам справлюсь. Ну-с, теперь слушаю. Слова Траха примерно соответствовали тому, что Ведунт ожидал от него услышать. Тем не менее, прежде чем начать, он снова прокрутил в голове опорные моменты того, что он, в свою очередь, собирался ему предложить. Затем самым проникновенным голосом, на который был способен, заговорил. – Задачи понятные. С моими и моей империи полностью совпадают. На нашу всемерную поддержку, Кольт, вполне можешь рассчитывать. По максимуму всё сделаем. Предложил бы только упаковать их в такую оболочку, которая всем понравится и уже сама по себе, в силу своей притягательности, будет пополнять ряды наших сторонников. – Валяй, – вставил Трах исключительно для того, чтобы показать: он весь внимание. – Краты слишком увлеклись. Голову потеряли. Своим неуемным максимализмом и задиристостью сами себе яму роют. Нам остается дать им ее до дна докопать, а потом, когда они окончательно заиграются, в нее столкнуть. Чтобы сподручнее сталкивать было, нам надо ставку на позитив сделать. Да на такой, чтобы все в союзники набиваться стали – и свои, и чужие. Какой?! По модели климакс-климатического поворота. Он задуман и осуществляется образцово талантливо. Никто давно не требует доказательств. Не задумывается, насколько мизерны выбросы от человеческой деятельности по сравнению с глобальными природными процессами. И имеют ли они вообще какое-либо отношение к потеплению. Не проводят расследований по поводу меркантильных резонов появления сотен алармистских докладов. Все согласились. Уверились. Как стая преследуют диссидентов. Слепая вера в необходимость климакс-климатического поворота сделалась политической реальностью. Она определяет внутреннюю и глобальную повестку, внутреннюю и мировую политику. Сам поворот противоречит нашим интересам. Он задуман для того, чтобы украсть у нас результаты сланцевой революции, которая стала, наконец, приносить колоссальную политическую, стратегическую и финансовую отдачу. Его надо будет сдвинуть на политическую и экономическую периферию. Но то, как человечество было втянуто в него, мы используем на все сто. Начнем с завтрашнего дня. Не будем ждать, пока народ отпразднует и вернется к нормальной жизни. На отдыхе всем хочется чего-нибудь остренького. Цепляющего. Волнительного. Вырывающего из повседневности. Дадим его по самое не балуйся. Нобелевские лауреаты, все как один, все крупнейшие и наиболее авторитетные исследовательские центры, лаборатории, обсерватории, газеты и журналы, другие средства массовой информации заговорят о непонятных пятнах на солнце, скачкообразном усилении солнечной активности, колоссальной угрозе, которую это представляет для Земли. Для природы. Для человека. Для каждого из нас. Как только общественное мнение будет достаточно напугано, предложим решение – соорудить страховочный щит против избыточного солнечного излучения, запустить в продажу новые виды одежды и ужесточить требования к типовому поведению индивида. Призовем все страны координировать свои усилия в целях синергии и объединиться под нашими знаменами. Запущенная нами кампания сделает нас бесспорными мировыми лидерами, которым прощают всё и делают всё, о чем ни попросишь. Союзники поостерегутся проявлять фронду и будут слушаться. Враги и конкуренты склонят голову и наперебой начнут заявлять о поддержке наших установок. Подскажем им, что, подыгрывая нам, они обезопасят себя от разгрома, санкций и позорного поражения. С экономической точки зрения мы создадим совершенно новый колоссальный необъятный потребительский рынок, на котором будем безраздельно господствовать. С финансовой – предложим всем триллионные кредиты на закупку нашего оборудования, технологий, ширпотреба и оплаты обслуживания. Понятно, кто возглавит новое общемировое движение. Его переизбрание абсолютно гарантировано. Причем таким большинством, которое раньше было немыслимо для классической демократии. – Звучит заманчиво, – отреагировал Трах. – В этом явно что-то есть. Принимается. Дай сценарий, расписанный под каждое мое министерство и ведомство. Пусть приступают. Естественно, после первоначального выстрела, который ты так красочно описал. Что еще? Наверное, нужен и другой или поддерживающий трек? – Нужен. И не один. В их отношении тоже имеются конкретные предложения. Вопрос, который волнует абсолютно всех, занесен над каждым, как Дамоклов меч – это медицина. Она сейчас слишком дорогая. Неэффективная. Рвет ткань общества. Углубляет неравенство. Превращает жизнь в сплошную головную боль. Для нас тоже. – Это точно, – подбадривающе вставил Трах, судя по всему, получающий все большее удовольствие от разговора. – Нами подготовлено всё для создания принципиально новой технологической платформы здравоохранения, каким оно станет к началу XXII века. Квантовые компьютеры, способные обрабатывать в миллиарды миллиардов миллиардов раз больше битов информации в секунду, по сравнению с действующими, проходят стендовые испытания. Процедуры расшифровки, сканирования, секвенирования человеческого генома отработаны. Системы защиты больших массивов данных и купирования любых хакерских атак и случайных утечек информации отлажены. В рамках моей империи они уже взяты на вооружение. Международный государственно-частный банк стратегических инвестиций в медицину создан. Подготовили документацию, чтобы пригласить все страны мира в него вступить. Его первоначальный капитал составит более 500 млрд зеленых. Планируем, что через размещение на бирже, международные и государственные гарантии привлечем в его бюджет двузначную цифру триллионов зеленых частного капитала. Теперь о том, на что пойдут все эти деньги. – На что? – заинтересованно переспросил Трах. – На создание мировой сети центров сканирования каждого индивидуального генома человека с момента зачатия, оснащенных всем необходимым для проведения операций по замене поврежденных и недоброкачественных генов. Такие центры позволят сделать человека изначально более здоровым, крепким и устойчивым к любым болезням. Одновременно они послужат основой для профилактики заболеваний. Вместо того чтобы лечить больных, врачи и клиники займутся в первую очередь предотвращением заболеваний. Полные данные предрасположенности к ним каждого пациента будут у них под рукой. Штаб-квартиру сети, хранилища баз данных и консалтинг разместим у себя. Таким образом, мы опять-таки встанем во главе общепланетарного движения за здоровье человечества и всеобщее равенство в том, что касается здоровья и обеспечения каждому полноценного существования и хорошей физической формы на протяжении всей жизни. И в этой области мы станем первыми. Станем лидерами. Увлечем всех за собой. Установим свой стандарт. Заставим остальных всё покупать у нас и выплачивать нам несметные роялти. Сделаем свои ценности обязательными для всех. – Этот план мне нравится даже больше, чем первый, – прокомментировал Трах. – Всё-таки в первом много надуманного и спекулятивного. Второй твердо стоит на земле обеими опорами технологической отработанности и финансовой целесообразности. – По нему будем работать в любом случае, – дипломатично поддакнул Ведунт. – За ним будущее. С его помощью добьемся всего, чего только пожелаем. Но в среднесрочной перспективе. В него долго и много предстоит вкладываться. Первый намного выигрышней. Людей и страны могут мобилизовать только страх и высокие идеалы. Объединим и то, и другое – все за нами побегут, как на поводке. – Добро-добро, – подытожил Первый Номер. – Я «за». Всю государственную машину перетащу на нашу сторону. Она тоже будет «за» и втянется вслед за тобой в практическую работу. Насколько понимаю, ты в надежде на такой результат и пожаловал. Так что мы в расчете. Никто никому ничего не должен. Мы оба в выигрыше. Коли так, можешь транслировать нашу договоренность другим мировым лидерам, которых собираешься привлечь. Только перед тем, как двинуться дальше, давай некоторые другие вопросы проговорим: в том числе, как будем разбираться с мировым долговым кризисом 2022-2026 годов после моего переизбрания.   Часть V. Расширение круга союзников Следующим в списке неотложных встреч Ведунта значился Вторис Сонсен. Возглавляемая им страна готовилась стать бесплатным приложением к руководимой Трахом. Но мнила себя шеей, которая, как известно, крутит головой собаки во все стороны, а не хвостом. – Что мне передает Кольт Трах? – первая незатейливая фраза, тщательно отрепетированная Вторисом, свидетельствовала о том, что Ги-5 не зря ест свой хлеб. – Он выступит с рядом внешнеполитических и внешнеэкономических инициатив, тщательно продуманных и эшелонированных, которые будут иметь глобальное значение. Вся предварительная работа уже проделана. Всё подготовлено. Ведунту было безразлично, с какой стороны подходить к сути разговора. Если Вторис жаждет поиграть в осведомленность, ничто не мешает провести переговоры в той стилистике, которую он задал. Всё равно в выигрыше будут они, Ведунт и Кольт Трах, а, значит, и общий интерес – их и служителей Хозяйки. – Он рассчитывает, что ваша страна не будет пассивным статистом. Речь идет о новых правилах игры, по которым будут играть все. Причем добровольно и с энтузиазмом. О новой мировой архитектуре. Он исходит из того, что вы возьмете на себя роль первой скрипки. В прошлом вы всегда с ней успешно справлялись. О нескольких последних десятилетиях говорить не будем. Хорошо, что вы вовремя соскочили. Теперь всё снова наладится. Ведунт намеренно подсластил своё месседж. Он прекрасно знал слабые места своего визави, то, к чему тот стремится, о чем мечтает. Если путь к его сердцу лежал через уши, ничто не мешало на нём немножко потоптаться. Очевидно же, что предложенное позиционирование его страны, то место, которое Первый Номер отводил ей в своих перспективных планах, должно было превратить Вториса в его самого преданного сторонника. – Свою роль первой скрипки вижу таким образом, – не мешая плавному течению мыслей Ведунта, формулировал тем временем Вторис: как у любого островитянина, это получалось у него лучше всего. То, что островитяне делали руками, получалось у них несравненно хуже. – Мы подхватываем, усиливаем, разъясняем и несем всем, чтобы осознали, прониклись и присоединились. Ближним, дальним и совсем дальним – в общем, всем. Оснащены для этого, как нельзя лучше. Обладаем бесценным опытом проведения множества похожих кампаний. В нашем распоряжении бесценный инструмент – второго такого ни у кого нет – регулярные встречи с теми, кого мы научили нашему языку, кому передали нашу культуру, традиции, уверенность в себе, кто высоко ценит нашу благосклонность. Задействуем его в первую очередь. Тем самым мы утрем нос насмешникам и ротозеям с континента, пытавшимся обобществить всё, что принадлежит нам и только нам. Они уверяли, что мы без них никуда. Очень даже куда. Что мы без них ничего не представляем. Они убедятся в обратном. Но всё это как бы само собой – в силу особых отношений. Хотелось бы еще чего-нибудь конкретного, зримого, прорывного. Чего-то, что самым убедительным образом продемонстрирует всем нашу близость. Послужит стимулом для экономики. Даст преференции бизнесу. – Будет и конкретное, и прорывное, – пообещал Ведунт. – Всё в свое время. У Первого, как это принято в современном мире, есть свое межгосударственное объединение мягкой интеграции – без обременительной бюрократии и претензий на наднациональность. В его состав многие хотели бы войти, да только «отцы-основатели» никого не берут и не собирались. Но это по состоянию на вчера. По состоянию на завтра будет иначе. Ситуация может измениться самым радикальным образом. Тщательно взвесим все «за» и «против». Не исключено, что «отцы-основатели», т.е. Первый, передумают и пригласят вас вступить в него. Со всеми вытекающими отсюда перспективами и преимуществами. Полагаю, мы поняли друг друга, – добавил Ведунт в завершение разговора. – Тогда жму руку. Обнимаю. Хорошо, когда есть надежные союзники, и тылы обеспечены. Двигаюсь дальше по намеченному маршруту. Увидимся.   Часть VI. Единый фронт ответственных держав и центробанков Первые две встречи, проведенные Ведунтом, дали обнадеживающий результат. Они заложили неплохие основы для будущего объединения государств на новой здоровой основе. Тем не менее, они могли послужить лишь отправной точкой. Предстояло еще «горы свернуть»: убедить в безальтернативности готовящихся решений и намечаемого курса огромное количество людей, от которых зависело так много. Поэтому, ввиду цейтнота, Ведунт и Посланник предпочли двигаться дальше, сделав ставку, скорее, на многосторонние встречи, в целом инструментарий многосторонней дипломатии. Во Франкфурте, куда Ведунт прилетел на утро следующего дня, его ждали политические лидеры отдельных ключевых государств, председатели центральных банков и главы финансовых ведомств членов Европейского Союза, Японии, Южной Кореи, Австралии, Новой Зеландии, Сингапура и ряда других стран. – В ближайшее время все мы столкнемся с серией тяжелейших кризисов, – с места в карьер начал он. – Уже приступили к осуществлению первоочередных из комплекса мер, необходимых для их купирования. Нет смысла входить в детали – подробную информацию почерпнете в ближайшее время из печатных и электронных СМИ. Наиболее разрушительным из них грозит стать глобальный кризис (суверенной) задолженности. Свидетельств тому всё больше и больше. Экономисты бьют в колокола, утверждая, что он стремительно приближается. Симптоматика не оставляет места для сомнения. По их мнению, он наступит ориентировочно в 2022 году или даже раньше. Похоже, долговой кризис будет иметь чудовищно разрушительный характер. Он отбросит мировую экономику на десятилетия назад. Особое беспокойство у экономистов вызывает то, что противоядия такому глобальному кризису может не оказаться. Опробованные до сих пор методы спасения зашатавшихся финансовых систем касались другого. Велика вероятность, что в новых условиях они не сработают. Ситуация действительно очень серьезная. По подсчетам профильных международных организаций, совокупная суверенная задолженность в полтора раза превысила мировой ВВП. А ведь есть еще задолженность пенсионных систем, домохозяйств, студенчества, бизнеса. Она ничуть не меньше. Считается, что доля займов, кредитов и долговых обязательств, набранных и выпущенных государствами, не превышает и трети от общего объема задолженности. Но отвечать им придется за всё. И спасать они вынуждены будут всех. Иначе, из-под обломков финансовых систем никому не выбраться. Хуже всего то, что большинство сняло ногу с тормоза. Задолженность увеличивается головокружительными темпами. На ее стремительный рост махнули рукой. И правительства. И предприниматели. Дополнительную тревогу вызывает полное отсутствие понимания того, что может послужить спусковым крючком трагического развития событий, и кто на него случайно или намеренно надавит. Беспрецедентная ситуация требует беспрецедентных решений и незамедлительных действий. Высказывайтесь. Передаю микрофон вам. Потом продолжу. Раздался гул разбуженного улья. До того, как сориентировались еще желающие выступить, слово взял глава центробанка одного из крупнейших финансовых центров планеты – служители Хозяйки (или сам Посланник) успели заглянуть к нему в офис и проговорить с ним сценарий предстоящего совещания (наверное, кстати, и не к нему одному). – Все банкиры знают, – веско заявил он, – что дело обстоит даже хуже. Политики тешат себя иллюзией, будто антикризисные механизмы созданы, опробованы и действуют. Ничего подобного. Да, новейшее законодательство принято. Требования к собственному капиталу банков, качеству обеспечения, разделению полномочий и многому другому ужесточены. Секьюритизация проведена. Стресс-тестирование стало обычной практикой. Оно дало, вроде бы, обнадеживающие результаты. Колоссальные суммы отложены в «кубышку» на черный день. Они моментально будут задействованы для спасения зашатавшихся финансовых и банковских структур. Банкротить сейчас, чтобы не допустить заражения, согласно реляциям, можно будет быстро и кого угодно. В реальности эта обнадеживающая картина – плод коллективного воображения. Иными словами, ненаучная фантастика. Все генералы готовятся к прежней войне. Долговой кризис будет качественно иным. Каким – никто не знает. Как лавина в горах, он сметет всё на своем пути. Если он разразится, спасать будет некого. Единственное спасение – не допустить, чтобы он разразился. Принять для этого все возможные и невозможные меры. Включая самые нестандартные. Те, которые еще вчера казались избыточными. Вредными. Непроходными. Ведунт, говорите! Мы Вас внимательно слушаем. Что Вы, Кольт Трах, Вторис Сонсен и вся Ваша команда предлагаете? – Предпринимаемые меры должны носить системный характер. Это само собой. Кроме того, упреждающий. Полностью согласен с высказанными только что соображениями, которые разделяются большинством практиков. – Ведунт уверенно подхватил эстафетную палочку, переданную ему старым добрым знакомым. Заодно элегантно возвел отдельное высказывание в выражение уже сложившегося общественного мнения. – Остановлюсь на узловых. Пока они действительно могут показаться спорными. Однако благодаря вашей поддержке станут стержнем, на который нанизывается всё остальное. Прежде всего, предлагаем ввести очень высокий налог на акции. Они чудовищно переоценены. Являются игрушкой в руках спекулятивного капитала. Их стоимость выросла до небес из-за того, что в них устремились деньги, высвобожденные количественным смягчением. Как пылесос, они втягивают средства, которые должны были бы пойти в реальный сектор экономики. Когда безумно раздувшийся пузырь лопнет, никому мало не покажется. Сдуть его за счет инфляции не получается. Ее практически нет. Добьемся этого же чисто фискальными методами. Заодно получим живые бюджетные деньги, которые бросим на инвестиции в человеческий капитал, искусственный интеллект, новую инфраструктуру и экономику. Каким должен быть этот сверхвысокий налог, вы определите сами. Надеюсь, что к концу запланированного трехдневного обсуждения удастся выйти на консенсус. Придется ввести также налог на финансовые транзакции. Идея высказывается с незапамятных времен. Аргументы «за» и «против» хорошо известные. Навязли в зубах. В разных форматах переговоры ведутся не один год. Вопрос не просто созрел, а давно уже перезрел. Двинуться вперед нам не дают те, кто утверждают, что спекулятивный капитал легко выведет себя из-под удара, переложив все издержки на потребителя. И вообще это ничего не даст. Конечно, не даст, если мы ограничимся сотыми или десятыми долями процента. Если же согласуем двузначные цифры, очень даже даст. На каком варианте предпочтительнее остановиться, вы тоже сами решите. Теперь по поводу «за» или «против». Всё будет зависеть от качества регулирования, случаев и масштабов изъятий. Сделаем по уму, гидре еще пару голов отсечем. Себе же мускулы нарастим, чтобы долги у нас, как при игре в Тетрис, в небытие проваливаться начали. Далее нам срочно следует заняться наведением порядка в электронной торговле. То, что она позволяет выводить на рынок и продавать наивным покупателям несуществующие товары и товары, даже отдаленно не соответствующие рекламируемым характеристикам, оставим за скобками. Когда электронная торговля делала первые шаги, теоретикам новой технологической революции показалось, что она станет провозвестницей будущего. С ее помощью производители получат прямой доступ к потребителям. Лишнее звено в цепочке удалит сама жизнь. Возникнет принципиально новая система экономических отношений, в которой посреднику, как ненужному, лишнему звену, обворовывающему производителя и удесятеряющему стоимость товаров для потребителя, не будет места. Торговля в прежнем виде, шажок за шажком, полностью отомрет. Оказалось – ничего подобного. Электронная торговля лишь заменила собой стационарные магазины, оттянув всю прибыль на себя. Она по-быстрому превратилась в того самого торгового посредника, от которого теоретики технологической революции мечтали нас избавить. Только более современного, технологичного, знающего о слабых сторонах и предпочтениях потребителя до мельчайших подробностей, проникающего абсолютно повсюду. Если нам важны интересы реального сектора экономики, интересы производителя и потребителям, а не торгаша, вновь вклинившегося между ними, только на новой технологической платформе, его надо поставить на место. Ему нельзя давать законным путем обворовывать производителя. Если мы хотим, чтобы реальный сектор встал во главе пирамиды, в него пошли инвестиции, а долги начали схлопываться, необходима очень простая вещь. Вы прекрасно знаете, какая. Разница в цене производителя и цене, по которой мы вынуждены покупать товары и услуги, должна быть разумной и обоснованной. Она должна покрывать издержки на доставку и содержать небольшой приварок. Всё! Остальное должно изыматься и возвращаться через механизм умного налогообложения и перераспределения. В этом весь смысл существования государственного аппарата, выборов, демократии, уважительного отношения к личности. Другими словами, маржа, на которую вправе претендовать электронная торговля, должна быть минимальной, а не максимальной. Какой именно? Опять-таки слово за вами. Теперь собственно о долгах. Десятилетия почти нулевой процентной ставки развратили абсолютно всех. Она поставила нормальную экономику с ног на голову. С этим пора кончать. Но по-умному. Оздоровить положение, ничего не ломая, можно несколькими самыми разными способами. Напрашивающийся – обложить собственников долгов, всех без изъятия, условно 5%-ым дополнительным налогом на имущество. Аккумулировать поступающие средства – в общемировом сетевом Банке международного сотрудничества по снижению долговых обязательств. Предоставить всем государствам, выступающим в качестве агентов по сбору дополнительного налога, специальные права заимствования, пропорциональные делаемым ими накоплениям. Кроме того, ввести весомый налог на долговые обязательства в форме их списания в размере, равном налогу. Это само по себе будет работать на снижение задолженности. Не меньшую пользу принесет побочный эффект. С одной стороны, скупка долгов, вложения в долги сразу же станут намного менее привлекательными. А вот притягательность инвестиций в реальный сектор экономики вырастет. Мы ему тем самым очень поможем. С другой – подготовим условия для дисконта по долгам. Это, как вы прекрасно понимаете, даст колоссальную отдачу. Заложит тренд, на который все собравшиеся на наше сегодняшнее совещание так рассчитывают. Еще один очень важный трек – давайте вместе подумаем о возрождении этических норм жизни по средствам на всех уровнях: личности, компаний, государства и общества. Нулевой бюджет – это не жесткая экономия. Их увязали между собой совершенно напрасно, оказав «медвежью услугу» бизнесу. Он должен стать безусловной нормой. На этот счет также ждем от вас конкретные соображения. Всё, о чем я говорил – всего лишь каркас. То, как он будет обрастать мясом, зависит от вас. В ваших руках – наше общее будущее. Знаю, в крепких. Надежных. Опытных. Обещаю, что реализацией всего, по поводу чего вы сумеете договориться, мы займемся вместе. Гарантирую: всё будет выполнено. От и до. Ведущий встречи объявил перерыв. Ведунту надо было двигаться вперед по намеченному графику. Время утекало стремительно. Но он предпочел остаться, хотя бы ненадолго, чтобы кратко побеседовать со всеми, кто его об этом попросил. Индивидуальные встречи добавили ему уверенности. Он понял, что слова, прозвучавшие с трибуны, легли на возделанную почву. Шансов на успех становилось всё больше. Активных сторонников тоже. Ряды воссозданного им Тайного общества за возрождение планеты стремительно росли. Это также имело большое значение, ведь в нем у каждого была своя немаловажная роль.   Часть VII. Региональное измерение Собрать у себя всех лидеров африканских стран, по подсказке служителей Хозяйки, вызывалось руководство Египта. Однако по здравому размышлению, Ведунт и Посланник отдали предпочтение Кейптауну. Они не хотели, чтобы ближневосточная тематика оттеснила на задний план всё остальное. К тому же с южной его оконечности все трудности, переживаемые Черным континентом, выглядели рельефнее. Ведунт прибыл на встречу окрыленным. Преисполненным энтузиазма. С четким пониманием того, вместе с тем, что у собравшихся здесь совершенно иная повестка. Они нуждаются в помощи и содействии. Расплывчатыми обещаниями давно «сыты». Округлые фразы и демагогия вызовут отторжение. Все жаждут конкретной и продуманной программы действий. И говорить следует именно о ней. – Друзья, – начал он, задавая тональность всему предстоящему разговору. – Наш век должен был стать не веком Трампа, Путина или Си Цзиньпина. Он должен был стать веком Африки. Все предпосылки для этого имелись. Зримые. Вещественные. Демография. Богатейшие природные ресурсы. Новые технологии. Прогресс в управлении. Капиталовложения, устремившиеся в регион. Всё говорило о том, что возрождение континента не за горами. Экономический подъем пошел. Он вполне реален. Увы, он почти сразу же оборвался. Разберемся с тем, почему – нам понятнее сделается, как выбраться из порочного круга. Причин несколько. Назову главные. Первая. Общество разъедается изнутри. Оно не выдерживает давления межэтнических конфликтов, терроризма, сепаратизма, религиозного радикализма и фанатизма. Тем более, когда они активно подпитываются извне. Военно-гражданский потенциал для того, чтобы справляться с ними, отсутствует. Он не создан. Ни на уровне отдельных стран, ни на уровне континента в целом самостоятельно поддерживать внутреннюю безопасность и стабильность во всех ее аспектах не получается. Вторая. Из глобального финансово-экономического кризиса 2007-2008 годов развитые страны сделали абсурдно неверные выводы. Во главу угла всего они поставили исключительно свои собственные интересы. Взялись за релокализацию производства и возвращение финансовых потоков обратно к себе. Китай при осуществлении инфраструктурных и всех других проектов также никогда не занимался филантропией. Собственных драйверов развития у стран континента оказалось до обидного мало. Сказалось недобрым словом помянутое колониальное прошлое. Да и неоколониализм очень помешал преодолеть издержки отсталости и монокультурной экономики. По-настоящему самостоятельными многие из бывших колоний так и не стали. А весь блеф вокруг ажиотажа по поводу устойчивого развития или климатического поворота – всё та же игра в одни ворота. Для вас ничего нового в том, о чем я говорю, наверное, нет. А вот вывод из сказанного, которым хотел бы с вами поделиться, наверняка, для вас прозвучит по-новому. Политика, проводимая всеми странами – и развитыми, и развивающимися, носит тупиковый характер. Она ведет в никуда. Хуже того, подталкивает всех нас к краю пропасти. Находимся в непосредственной близости от нее. Опасностей, с которыми сталкивается человечество, опасностей, которые нависли над всеми нами, великое множество. Однако каждый из нас, в первую очередь развитые страны, думают только о себе. Преследуют исключительно свои собственные интересы. Особенно под видом перехода к новой экономике, борьбы с изменениями климата и загрязнением окружающей среды, международным терроризмом, организованной преступностью, незаконной миграцией, оказания международной помощи развитию. Дальше так продолжаться не может! Дальше так продолжаться не должно! Такую политику надо менять. Вы согласны со мной? Служители Хозяйки были эффективными союзниками. Доказывали это не раз и не два. С несколькими лидерами, присутствующими на встрече, они успели переговорить. Этого было достаточно. Те встали и зааплодировали. Все остальные потянулись за ними. Ведунт переждал и, когда аплодисменты стихли, перешел к главному. – С сегодняшнего дня, с нашей встречи вектор деятельности руководства развитых стран, во всяком случае, тех из них, от кого всё зависит, будет скорректирован. Траектория того, чем и как они занимаются, изменится. Сначала не так заметно. Затем всё сильнее и сильнее. Обещаю это вам со всей ответственностью от имени Кольта Траха, Вториса Сонсена и многих других ключевых фигур мировой политики. Преследуемая цель – сплотить всех. Объединить усилия. Договориться о том, ради чего мы будем трудиться вместе. Ввести противоборство и конкуренцию в такие рамки, которые бы не мешали сотрудничеству и движению вперед. Задачи – 1) создать потенциал предотвращения природных катастроф, угрожающих выживанию человечества; 2) придать мировой экономике и политике коллективно управляемый характер; 3) поставить современные технологии на службу всем; 4) задавить оргпреступность, фашизм, радикализм и сделать все остальные «измы» приемлемо цивилизованными; 5) продвинуться к тому, чтобы каждый, каждая страна, каждый народ могли вносить свой посильный вклад в усилия по достижению этих задач. Давайте теперь посмотрим, что конкретно предлагается, что именно собираемся сделать. В кратчайшие сроки намерены провести военную реформу и перекроить бюджеты на оборону таким образом, чтобы через сокращения в других областях перебросить силы и средства к вам. Поможем договориться о запрете производства, транзита, хранения и использования наступательных вооружений взамен на гарантии безопасности и частичное переоснащение современными видами оборонных вооружений. Совместно создадим континентальную армию общего и специального назначения, состоящую из страновых контингентов. Проведем их обучение и переподготовку на военных базах, которые временно перебросим на вашу территорию. С опорой на них либо договоримся с повстанческими, сепаратистскими и иными движениями о сдаче оружия и включении в нормальный политический процесс, либо их физически уничтожим. Совместно ликвидируем террористические и иные бандформирования. С позиции силы добьемся урегулирования местных и региональных конфликтов или прибегнем к проведению операций по принуждению к миру. Для военных и других международных преступников оборудуем единый центр содержания. По достижении задач принудительного примирения и пасификации повсеместно передадим контроль над развитием ситуации полицейским формированиям и жандармерии, которые будут к этому времени созданы, обучены, оснащены по последнему слову техники и накопят достаточный боевой и вообще необходимый практический опыт. Для всего этого потребуются триллионы зеленых, не меньше, чем на зеленый/климатический поворот или реализацию инициативы «Пояс и путь». Откуда их взять? Главным источником, конечно же, должны стать средства, которые появятся в результате экономического бума, вызванного гарантиями политической стабильности и внутренней безопасности. Важную роль, особенно на ранних этапах, сыграет финансирование за счет снижения долговой нагрузки, в дальнейшем, полной ликвидации суверенной и всех остальных видов задолженности. Уже начали об этом разговор с минфинами и центробанками ведущих мировых держав. Параллельно с созданием надлежащих предпосылок для спокойного, нормального ведения бизнеса и последующего экономического бума, поможем со всем необходимым, чтобы ваши страны обрели экономическую устойчивость, самодостаточность и эндогенные драйверы роста. Для этого предложим всем общепланетарное вай-фай покрытие и бесплатное пользование мировой сетью. Системно перебросим к вам часть базовых производств. Откроем у вас несколько десятков университетов мирового уровня, которые займутся подготовкой местных кадров. Вместе продумаем, как воспользоваться плодами новой технологической революции, роботизацией, искусственным интеллектом, блокчейном, информационно-коммуникационными технологиями не во вред, а на благо. У себя уберем субсидирование и откроем внутренние рынки для ваших товаров. Пересмотрим право интеллектуальной собственности, чтобы оно служило трамплином для всех, а не для немногих избранных. Вместе разработаем планы специализации для каждой из ваших стран. Подскажем, как поступить, чтобы китайские инфраструктурные проекты работали на вас, а не на Пекин. Положим в учреждаемый Международный банк инвестиций в Черную Африку триллион зеленых. Кроме этого, попытаемся придумать дополнительные фискальные стимулы для постепенного, но быстрого и радикального снижения долгового бремени и переориентации финансовых потоков в реальный сектор экономики. Как вы видите, программа обширная. Главное в ней – ставка на достижение конечного результата, выгодного всем; совместные действия, обеспечивающие объединение усилий; утверждение новой системы международных отношений и порядка, основанных на многосторонней выработке общих подходов и превалирование общего интереса. Памятуя об опыте предыдущей встречи, в Кейптаунскую Ведунт внес напрашивающиеся коррективы. Он построил всё таким образом, чтобы обстоятельно, не спеша пообщаться со всеми и с каждым африканским лидером. Ответить на возникшие вопросы. Разъяснить последовательность предполагаемых действий. Зависимости. Обусловленность. Убедить в своей правоте. Рекрутировать в Тайное общество. Он даже остался на ночь и общее застолье, чтобы скрепить нарождающееся взаимопонимание более тесными личными отношениями.   Часть VIII. Рубикон Ведунт задержался в Кейптауне еще по одной причине. Он хотел передохнуть, собраться с мыслями и продумать все возможные повороты предстоящей беседы с Великим Провидцем – первым номером противоположного стана. О его осведомленности и способности гипнотизировать собеседника ходили легенды. Уверяли, что рыцари врывались в его замок с твердым намерением обнажить оружие, а выходили от него точно агнцы божьи. Великий выглядел усталым, даже несколько изможденным, но собранным и подтянутым. Весь его облик словно говорил: «Эту партию мы не собираемся проигрывать». Он встретил Ведунта настолько пронизывающим взглядом, что тот внутренне содрогнулся. Этот взгляд был сродни тем, которыми его бичевали из глубины капюшонов его сегодняшние союзники. – А если то, что о нем рассказывают, правда? – подумалось Ведунту. – Может, я зря не подстраховался? Посланник ведь меня предупреждал. Точнее, предостерегал. Усилием воли он отогнал непрошеные мысли и, не без труда, изобразил на лице беззаботную улыбку. Хозяин выждал, пока он успокоится, и дал возможность отхлебнуть обжигающий чай с чабрецом из поднесенной ему пиалы – они находились в южной резиденции Правителя, и всё вокруг и на столе было выдержано в восточном стиле. Потом любезно предложил сыграть партию в шахматы или го. – Я давно не играл. Всё забыл. Не в форме, – попытался отнекиваться Ведунт. – Поздно, – пожал плечами Хозяин. – В чай добавили смертельную дозу яда. Она уже начала действовать. Противоядие у меня с собой. Так как, сыграем? Ставки сделаны. С этими словами он бросил кости. Великий играл блестяще. Бесподобно. Изобретательно. Профессионально. Поэтому, чтобы не осрамиться и окончательно не потерять контроль над ситуацией, Ведунт пробудил в себе способности, которыми его наградили служители Хозяйки. Видимо, Провидец этого и добивался. – На таком уровне на Земле играют только квантовые компьютеры и приспешники Смерти, – бросил он. – Отпираться бессмысленно. Вы один из них? Странно, Вы на них совсем не похожи. Тогда кто? Рассказывайте! У нас получится найти достойный нас обоих выход из сложившегося положения только, если мы будем предельно откровенны друг с другом. – Класс! – тем временем судорожно соображал Ведунт. – Это же надо: меня за пять минут расшифровали. Действительно, отпираться бессмысленно. Что-то придумывать тоже – запутаюсь, и будет только хуже. Не дай Бог, всё испорчу. С другой стороны, если я выдам тайну служителей, вряд ли это поднимет мои акции в их глазах. Подставлять союзников мне тоже нельзя. – Говорите спокойно, – прервал ход его мыслей Провидец. – Никакой тайны нет. О том, что они творят на Земле, и как пытаются перехватить инициативу, мы хорошо осведомлены. Хотя до прямого столкновения дело пока не доходило. А по поводу утечки информации, не беспокойтесь. У меня, в отличие от того, кого Вы первым посетили, с безопасностью, спецслужбами и всем остальным всё в порядке. Рассказ Ведунта Великий выслушал, не перебивая, без наводящих вопросов и комментариев – только в самом начале повествования перегнулся через столик и что-то бросил в пиалу с чаем. И о провале первых попыток санировать планету, зловещих угрозах служителей Хозяйки, непонятной двойной игре, и о новой договоренности под «падающий флажок» с Посланником, стратегии, которую они согласовали, поднятом флаге, под который теперь собирают лидеров ведущих стран мира и всех тех, от кого зависит будущее. – Спасибо за искренность, – раздумчиво приступил Правитель к изложению своего видения происходящего, как только Ведунт замолк. – Хотел бы, чтобы мы с тобой стали близкими друзьями и соратниками. Без этого всё бессмысленно. Мы у себя примерно так и представляли. Но теперь картинка получается намного более целостной и детальной. Идея с солнечной активностью – гениальная. Беспроигрышная. Всех мобилизует. Поддерживаю обеими руками. Она сама по себе позволит всех в один кулак собрать. К тому же собьет волну зеленого популизма и экстремизма, которой все уже захлебываться стали. Зеленый тоталитаризм и мракобесие заполонили планету. Фактически возникла новая религиозная секта невиданных масштабов, стремящаяся покончить с секуляризмом и подчинить себе мировые религии. Все в ее ряды, как по свистку, кинулись Только щит от внеземной активности иначе создавать будем. Его опорным элементом совместное командование должно стать. С противоракетной обороной не получилось. Сейчас осечки допустить никак нельзя. Совместное командование необходимо, чтобы снять подозрения в том, что это лишь стремление к военному превосходству в других формах. Послужит убедительной и полновесной гарантией. Твои оценки перспектив и значения нового здравоохранения, построенного на сканировании генома каждого обитателя планеты и профилактике, полностью разделяем. В этом отношении тоже можешь на нас полностью положиться. У нас есть мощная когорта специалистов, которые на такой революции в медицине давно настаивают. Только и этот проект стоило бы несколько иначе развернуть. Чтобы новую зависимость и неоколониализм не породить. Один из главенствующих общемировых центров у нас должен быть построен с сопоставимыми филиалами во всех регионах и странах, связанных с нами интеграционными и союзническими обязательствами. С преодоление долгового кризиса дело иначе обстоит. Конечно, его надо предотвратить. Использовать для этого все имеющиеся в нашем распоряжении методы. Но, как обычно, собака в деталях зарыта. В отличие от всех остальных, у нас нет таких обременительных долгов. Мы себя от внешних шоков обезопасили. Подобное налогообложение в нашем отношении будет иметь характер контрибуции. Вредной. Ничем не обоснованной. Оно будет лишь мешать нашему развитию. Значит, универсальным его делать нельзя. Если всё-таки делать, то предусмотреть справедливый компенсаторный механизм. Хорошая альтернатива – создать колоссальный Всемирный фонд погашения суверенных долгов и содействия развитию. Это в качестве рабочего названия. Его деньги шли бы, когда нужно и кому нужно, на погашение и эквивалентно тем, кто в этом не нуждается, на инвестиции в реальный сектор экономики. В целом, мы за создание триллионного инвестбанка для Черной Африки, переброску туда базовых производств, осуществление честной политики международного содействия развитию, которая бы помогла странам континента добиться экономической устойчивости и самодостаточности. Только она должна стать универсальной политикой, а сам банк – одним из подразделений Общемирового банка финансирования будущего. По военным аспектам. Не надо изобретать велосипед. Еще в 1945 году заложили в Устав ООН возможность создания генштаба общемировой организации безопасности, а, значит, и контингентов, которыми он должен был бы командовать. Скажем, быстрого развертывания и реагирования. Вот на что следовало бы сделать ставку. Сейчас это спящая статья Устава. Ничто не мешает ее оживить. Такой подход станет квинтэссенцией многосторонности. Теперь о самом главном. Ты приехал предложить, чтобы мы под Первого Номера ушли, его на Олимпе в качестве самодержца удержали, а сами на роль второстепенных богов согласились. Так дело не пойдет. Никакому новому господству и гегемонии потакать не будем и не собираемся. Вне зависимости от идеологических и политических конструкций, в которые они упакованы. А вот, если вместе отрихтовать сумеем стратегию так, чтобы во всем речь об утверждении просвещенного лидерства шла, думаю, у нас всё получится. Единый фронт, который ты вместе с Трахом сколачиваешь, нужен. Полезен. Безальтернативен. Но он даст лишь временный эффект. Окажется временным решением. Ничего не гарантирует. На эти грабли уже наступали. Повторно не хотелось бы. Речь должна идти о другом – о клубе равных и ответственных, в котором бы сообща и в общих интересах решались все важные вопросы нашей повседневной жизни и намечалось будущее. Если об этом договоримся, тебе к нашему всемогущему соседу-гиганту, от которого всё теперь на самом деле зависит, после меня отправляться не нужно. Я сам к нему сразу вылетаю. Твои эскадрильи могут возвращаться обратно. Ну, как? По рукам? Тогда последний штрих. Тебя одного на Рождественское собрание, думаю, отпускать не стоит. Мало ли что. Ставки слишком высоки. Мы на него все вместе идти должны. Так и передай Посланнику. Теперь в путь. Как ты любишь говорить, нам еще много предстоит сделать, а до «полуночи» всего несколько минут осталось. Расставаясь, Ведунт и Великий крепко обнялись, еще немного постояли, всматриваясь друг в друга напоследок, и двинулись дальше, каждый по своему маршруту, но к общей цели. © Марк ЭНТИН, профессор МГИМО МИД России, профессор-исследователь БФУ им. И.Канта, ведущий научный сотрудник РИСИ Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ ВШЭ, старший научный сотрудник Института Европы РАН

Противодействие климатическим изменениям, более эффективное регулирование миграции и активное внедрение новейших технологий – главные темы в пятилетней повестке не без труда сформированной Европейской Комиссии во главе с немкой Урсулой фон дер Ляйен. Геостратегическая программа нового исполнительного органа Европейского Союза выглядит весьма амбициозно: поставлены задачи добиться мирового лидерства в решении проблем экологии, значительно продвинуться по пути цифровизации экономики «двадцати семи», достичь прогресса в таких сложных сферах, как единая налоговая политика и совместная оборона. Но прежде эти планы придётся утрясти с несговорчивым, весьма фрагментированным Европейским Парламентом, а также с Европейским Советом, чьи лидеры не отличаются единством мнений относительно миграционной политики, энергетики и дальнейшего расширения ЕС. Тем не менее, уже в первые 100 дней своей деятельности Еврокомиссия намерена заложить фундамент под ключевые положения своей программы. Приоритет очевиден: Брюссель приступает к выполнению плана, согласно которому к 2050-му году ЕС смог бы полностью отказаться от ископаемых источников энергии, а уже в 2030-м сократить выбросы углекислого газа на 45% (фрау фон дер Ляйен настаивает на пересмотре данного показателя в сторону увеличения до 50-55%). Договориться об этом непросто, так как восточноевропейские страны требуют больше времени на перестройку своей экономики и энергетики. Однако в Брюсселе уверены, что сделать более покладистыми власти Польши, Венгрии, Чехии и Эстонии можно с помощью крупных целевых капиталовложений. Европейский банк инвестиций готов выдать 2 миллиарда евро, а ещё 5 миллиардов будут выделены из специального фонда для компенсации угледобывающих регионов. Очевидно, что напуганные размахом движения «жёлтых жилетов» во Франции единоевропейские чиновники хотят предпринять максимально мягкий переход к «безуглеродной энергетике». Курирует политику в важнейшей области заместитель председателя Еврокомиссии, опытнейший голландский политик Франс Тиммерманс. Ответственность за выполнение «цифровой повестки» возложена на его коллегу, датчанку Маргрете Вестагер, возглавлявшую в прежнем составе этого органа антимонопольную политику ЕС. В течение 100 дней ей предстоит разработать стратегический план в отношении искусственного интеллекта. «Большая Европа» признаёт своё отставание в этой области от крупных американских корпораций и пытается противостоять захвату своего телекоммуникационного рынка китайскими фирмами. В Брюсселе надеются переломить ситуацию, добившись самостоятельности, прежде всего, в обладании «большими данными» в инновациях и в облачном хранении «чувствительной» информации европейских учреждений и коммерческих компаний. Что касается такой наболевшей темы, как миграция, то единую политику в этой сфере до сих пор проводить не удавалось: она «утонула» в бесконечных дебатах, вызванных попыткой распределения приезжих по квотам в каждую страну. Для выхода из тупика заместителю председателя Еврокомиссии греку Маргаритису Схинасу придётся проконсультироваться с 27-ю правительствами, прежде чем он выступит с новой инициативой. Пока планируется разработать пакет мер, включающих модификацию Дублинского соглашения, усиление контроля внешних границ ЕС, достижение отдельных договоров со странами происхождения и транзита беженцев и мигрантов, а также программу возвращения незаконно прибывающих иммигрантов. Кстати, и на родине самог о международного чиновника-куратора проблемы миграции не теряет остроты (см. «Греция: из лагерей – в «центры приёма», №12(146), 2019). Близкую сердцу главы новой Еврокомиссии военную повестку (в недавнем прошлом она была министром обороны ФРГ) поручено курировать французу Тьерри Бретону. По замыслу У. фон дер Ляйен, предстоит создать некий «Европейский Союз Обороны». На внедрение инноваций и развития этой сферы в 2021-2027 годах будет ассигновано 13 миллиардов евро. Сейчас каждая страна ЕС самостоятельно финансирует свою оборону, что затрудняет координацию совместных действий. Между тем Брюссель, в отличие от Парижа, склонен считать оборону Европы дополнительным элементом НАТО. Игорь ЧЕРНЫШОВ

Случилось. Это факт. Никогда такого не было, разве что во времена примордиальные, то есть, до институционального закрепления представительной демократии, и вот опять. Многое объясняет заголовок в «Дейли экспресс», что позаимствовала высокопарную имперскую стилистику»: «Британский лев рычит во имя Бориса и «Брекзита» (“The British lion roars for Boris and Brexit”). Разругавшиеся на самых высоких тонах, вдрызг, в лоскуты и в клочья, да и по реальной злобе дня (см. «Брекзит»: несказанная словесная битва на Темзе», №9(143), 2019), британские консерваторы под водительством эксцентрично-комичного политика Бориса Джонсона по прозвищу БоДжо Клоун на уже третьих за последние четыре года парламентских выборах, состоявшихся 12 декабря, совершили прорывной рывок вперёд, заручившись поддержкой 43,5% голосующих. Почти половиной электората! А ведь каких-то полгода назад, когда опозоренную Терезу Мэй на посту лидера партии и премьер-министра сменил Борис Джонсон, замеры популярности тори колебались вокруг отметки 20%. Даже горластые маргиналы Найджела Фараджа из Партии независимости Соединённого Королевства смотрели на тори свысока. И вдруг, откуда ни возьмись, взвихрился девятый вал народного обожания (скорее, одномоментного доверия), который поднял застрявший в устричной отмели дредноут и пришвартовал его на набережной у Вестминстерского дворца. В палате общин из 650 мандатов 364 отныне принадлежат наследникам Маргарет Тэтчер. С какой стати помянута «железная леди» (см. «Маргарет Тэтчер вздернула Британию на дыбы», №4(76), 2013)? Потому, что никогда с 1980-х годов присягающие консервативным ценностям «слуги народа» не обладали столь многочисленной фракцией. Их основные конкуренты, лейбористы, недосчитались 59 мандатов и представлены 203 депутатами. Наихудший результат с 1935 года. Бывшие виги, ставшие позднее либеральными демократами, но вовсе не жириновского толка, потерпели не менее ошеломляющее поражение (11 мандатов) и уступили своё традиционное почётное третье место в партийной иерархии горцам из Шотландской национальной партии (ШНП), получившим 48 мандатов. Таким образом, перевес в 78 мандатов даёт тори возможность не вступать в коалиции по расчёту и смело штамповать законы, какие им вздумается. А главное – продавить вариант соглашения о разводе с Евросоюзом, по которому удастся найти консенсус не в нижней палате в целом, а только между самими консерваторами.   Веселится и ликует гордый Боб Своевременно осознав по замерам экзитполов, что победа у него уже в кармане, Борис («Боб») Джонсон в стиле Дональда Трампа оповестил города и веси на своей страничке в Твиттере: «Благодарю всех в нашей великой стране, кто голосовал, кто был добровольцем, кто баллотировался. Мы живём в величайшей демократии в мире» (“We live in the greatest democracy in the world”). Комментируя тронную речь Елизаветы II, к авторству которой она имеет косвенное отношение, Борис Джонсон назвал её «самым радикальным выступлением королевы в истории этого поколения». Радикальность, как надо понимать, сводится к тому, что сюзерен зачитала именно то, что было прописано кабинетными спичрайтерами: «Приоритет моего правительства – обеспечить выход страны из ЕС и формирование новых отношений с Евросоюзом». Во имя ублажения тех избирателей, что по разным причинам вручили мандат доверия тори, которые дали зарок, по лозунговому выражению Джонсона, «завершить Брекзит» (“Get Brexit done”) и навсегда отчалить от берегов Евросоюза, первый министр пообещал соотечественникам, что 2020-е годы станут «новым золотым веком» (“new golden age”) для Британии. Амбициозный и уже пост-выборный посул подкреплён обозначением 36 правительственных законопроектов, гарантирующих, что вскоре всем на чудо-острове «жить станет легче, жить станет веселее». А стержнем грядущего неописуемого и несказанного благополучия будет всеобъемлющее торговое соглашение с ЕС (его почти клятвенно пообещали заключить до конца 2020 года). Эта сделка компенсирует уход из-под омофора единой европейской семьи. Местные обозреватели сделали умозаключение, что бывший мэр Лондона, свершивший головокружительную карьеру, мыслит дальними далями и многолетним горизонтом, явно намереваясь править в должности премьера и после следующих парламентских выборов (“Mr. Johnson left little doubt that he is already planning for life in Number 10 beyond the next general election ...”).   Как такое могло произойти? Триумфальное возвращение во власть тори можно было бы отнести к разряду исторических парадоксов. Или вмешательства «Тёмной стороны Силы». Да ещё вспомнить фразу Энгельса – Историю творит её дурная сторона. И подверстать карикатуру в сатирическом издании «Прайвет ай» (The Private Eye), на которой у избирателей на носу бельевые прищепки как символ дурно пахнущего действа. Да, можно, если бы не геометрически строго выверенная причинно-следственная взаимосвязь между тремя факторами, обычно предопределяющими победу или поражение взыскующих симпатии и голосов избирателей. Первым делом, Джонсон мастерски разыграл подспудные страхи обывателей, а каждый из нас в такового преображается, когда поддаётся искусу следовать инстинкту самосохранения. Бритты не менее, чем венгры или эстонцы, напуганы наплывом инородных, иноконфессиональных, инокультурных мигрантов, размывающих национальную идентичность коренных островитян. «Брекзит» резонирует, как отметил обозреватель Vox Media, американской компании в сфере цифровых СМИ (владеет восемью редакционными брендами), «с британской замкнутостью и враждебностью к чужакам» (“appealing to British insularity and hostility to outsiders”). Пугает островитян то, что брюссельские евробюрократы мыслят категориями квот на распределение по всем странам сообщества тех беглецов из стран Северной Африки и Ближнего Востока, что не только спасают свою жизнь от разбоя фанатиков-террористов, но и мечтают о более сытой жизни в благополучной Европе. Тактически выигрышным оказался упор и акцент на примитивно-доходчивый лозунг, равнозначный целеполаганию. Как верно отмечает политолог Умар Хак, «профессионализм тори проявился в простом, убийственно эффективном призыве из трёх слов «Завершить ‘Брекзит'» (“The Tory's professionalism led to a simple, devastatingly effective three word message: “Get Brexit Done”). Во-вторых, отказавшись от саморекламы как ходячей добродетели, не примерив белые одеяния пекущихся о благе всех и каждого, избежав соблазна выставить себя в роли спасителей Отечества, консерваторы составили предвыборный манифест со сдержанным набором обещаний (см. «Выборы в Британии: обещай мало, сули много», №11(144), 2019). Акцент пришёлся на самую что ни на есть злобную злобу дня. На завершение затянувшегося бракоразводного процесса с континентальной Европой, что превратило состязание партий в голосование всего по одному пункту: быть или не быть «Брекзиту». По сути, выборы 12 декабря представляли собой повторный референдум о том, жить вместе или порознь. Намеренное упрощение поставленной перед избирателями задачи сыграло на руку тори. Раскол в обществе между сепаратистами и евро-интеграторами сохранился, но колеблющиеся были мотивированы подсознательным желанием перевернуть страницу и начать с чистого листа. Напоминает старый анекдот. Переполненный автобус качнуло. Парень невольно упал на девушку. Та возмутилась, мол, вы что себе позволяете?! Юноша стал оправдываться: «Но я же ничего не делаю». На что последовала реплика: «Так делайте хоть что-нибудь!» Борис Джонсон и его команда закоренелых евроскептиков по максимуму использовали замеры настроений и учла накопившуюся, а потому уже хроническую фрустрацию и усталость от нескончаемых препирательств вокруг «Брекзита» (“Brexit fatigue”). Наконец, в-третьих, приходится признать идеально применимое объяснение победы тори: рядовой британец голосовал не за лучшее, а за не худшее из двух зол. Не секрет, что сам по себе Джонсон воспринимается многими как «токсичная» фигура. Даже у коллег и преданных членов партии. Обозреватель Vox Media напоминал в ходе выборов, что «у него репутация ненадёжного шута и ещё более зловещая репутация расиста: он сравнивал женщин в парандже с «почтовыми ящиками», утверждал, что мусульманские иммигранты не «лояльны к Британии» из-за своей религии». БоДжо попутно отметился неполиткорректной фразой: «Ислам – это проблема». В одной их авторских колонок нестеснительный журналист Джонсон обозвал африканцев «пиканиниз» (“pickaninnies” – оскорбительная кличка детишек с тёмным цветом кожи) «с арбузными улыбками». Тем не менее, мастерски разыграв комбинацию из трёх беспроигрышных победительных джокеров (вспоминается вопрос Сурина, обращённый к Герману в «Пиковой даме»: «Уж не узнал ли ты три карты у графини?»), Джонсон обеспечил для тори безусловный триумф, а себе дальнейшее премьерство. Своё обещание, если «Брекзит» сорвётся – «сдохнуть в канаве», он уже вряд ли сдержит. Владимир МИХЕЕВ

Декабрьский съезд Социал-демократической партии Германии кое-кто загодя окрестил «историческим». Еще бы! На нём намечалось пойти на решительный шаг, который его сторонники приравнивали ни больше, ни меньше к Годесбергской программе этой партии, когда она решительно сделала теоретический и программный манёвр, окончательно отказавшись от неприятия социальной рыночной экономики. На это раз намечался шаг не менее решительный: партия вознамерилась окончательно расстаться с ею же самой провозглашённой при Герхарде Шрёдере программой «Харц IV» и «Повестка 2010». Иными словами – с поддержкой режима всеобъемлющей и весьма жёсткой экономии в социальной сфере. То есть, по сути дела отринуть всё то, что позволило Германии без серьёзных потерь пройти непростой период финансового кризиса конца нулевых годов и сохранить завидную динамику экономического развития, которой воспользовались противники социал-демократов во главе с Ангелой Меркель. Это означало, что СДПГ решилась на резкий левый поворот. Продиктован он был не догматизмом партийной верхушки, а суровой необходимостью. Все годы пребывания в составе «большой коалиции» не принесли социал-демократам никаких лавров. Наоборот, их электоральная поддержка катилась под уклон, причём, чем дальше, тем стремительней. Стремясь притормозить печальное развитие событий, «товарищи» изо всех сил педалировали свои свершения, рассказывая о том, сколько они сделали для «очеловечивания» политики христианских демократов, младшим партнёром которых они были все эти годы. Ах, если бы это хоть кого-то убеждало! Возможно, тогда они не докатились бы до таких результатов, когда от превращения в секту бескомпромиссных борцов за пребывание у власти их отделяли считанные проценты. А ведь речь, не забывайте, идет о старейшей и самой многочисленной партии Германии (см. «Спад, который не удаётся остановить», №10 (144), 2019). Предсъездовский период ознаменовался для партии еще и тем, что ушла из политики её прежний руководитель Андреа Налес. Новое руководство решено было выбирать на конкурентных началах, а во главе ставить не одного, а двух человек, причём, для полного соответствия духу времени – мужчину и женщину (см. «Вот такое торжество демократии», № 7(141), 2019). В итоге на съезде первым к желанной цели пришёл дуэт Саскии Эскен и Норберта Вальтера-Борьянса. Их поддержка была вполне внушительной – 75,9% и 89,2% соответственно. Для грандов СДПГ выборы партийного руководства вылились в сокрушительный провал. Ни один из премьер-министров – глав земельных правительств, ни один из обербургомистров, ни один из влиятельных профсоюзных лидеров в состав верхушки СДПГ не вошёл. В стороне остался даже Олаф Шольц, вице-канцлер федерального правительства и один из популярнейших – согласно опросам населения – политиков Германии. А политические оппоненты СДПГ язвили по этому поводу: теперь, дескать, у «товарищей» последнее слово останется за аппаратчиками из третьего ряда. А что тут возразишь, коли так оно и есть? По заслугам и елей, не правда ли? Партийный истеблишмент сполна вкусил горечь расплаты за убогие результаты выборов, за излишнюю услужливость по отношению к старшему партнёру по правящей коалиции, за многолетнее пренебрежение мнением низов СДПГ. Новое руководство наметило безмерно амбициозную цель: в интервью главной партийной газете «Форвертс» («Вперёд») Саския Эскен заявила, что к концу 2020 года будет достигнут уровень электоральной поддержки в «30%, а то и больше». Чтобы оценить поистине богатырский замах новичков, стоит напомнить, что сейчас, согласно данным опроса, проведённого по заказу телекомпаний РТЛ и НТВ, за СДПГ собираются голосовать 11% избирателей Германии. И всего лишь 3% считают, что социал-демократы могут найти «самое честное решение проблем страны». Нет, конечно, в мире всякие чудеса бывают, но чтобы за 12 месяцев втрое увеличить число тех, кто готов отдать за вас свои голоса? Какое такое волшебное слово прознали «товарищи»? Между тем, в выступлениях что правящего дуэта, что прочих участников прений, никаких дотоле неведомых рецептов не прозвучало. Заклинания о том, что социал-демократия «нашла свой путь в будущее», давайте не принимать в расчёт. Подобные жемчужины красноречия способны на некоторое время разогреть эмоции аудитории, но содержательная сторона дела при этом, право же, оставляет желать лучшего. И это, заметим, после жаркой внутрипартийной дискуссии, продолжавшейся ни много ни мало полтора года. Большинство из тех, кто пристально наблюдал за ходом съезда и анализировал выступления делегатов, практически единодушно: программа действий, предложенная СДПГ, пронизана стремлением перераспределить средства в масштабах всей страны и даже всего Европейского Союза, разумеется, под предлогом достижения большей социальной справедливости. Новизны в этом стремлении нет никакой, но есть одно достоинство, разумеется, с точки зрения того, кто намеревается возглавить процесс перераспределения: желающие поддержать затею под названием «отнять всё, да поделить» всегда найдутся. Одна беда: исторический опыт показывает, что всем и вволю всё равно никогда не достанется по одной простой причине: как ни крути, а исходный ресурс всегда конечен. Между тем, рассмотрением вопроса, как, собственно, надо все сделать, чтобы масштабы того, что подлежит перераспределению, неуклонно росли, новое руководство германских социал-демократов пока что-то не озаботилось. Повышение налогов на зажравшихся богатеев, дело, конечно, благое, но надолго этого, увы, не хватит – доказано неоднократными провалами попыток подобного рода. Можно ещё влезть в долги, но ведь их когда-нибудь и отдавать придётся, а из каких шишей? К тому же вполне неясным остаётся вопрос, почему социал-демократы, заседавшие с 2013 года в обеих «больших» коалициях под руководством Ангелы Меркель, и, по их собственным уверениям, столько сделавшие для расширения масштабов социальной защиты сограждан, не нажили большего числа сторонников? Они вправе верить, что намеченный левый марш приведёт их к желанной цели, но разделит ли их стремления большинство сограждан? О реакции со стороны деловых кругов и говорить нечего. Легко представить, насколько там популярны разговоры об увеличении налогового бремени. Особенно в тот период, когда весь германский бизнес ломает голову над двумя проблемами: как не опоздать с подключением своих компаний к светлому цифровому будущему и как выплатить всё более масштабные и постоянно растущие экологические поборы. А без конкурентоспособной – на глобальном, заметим, уровне – экономики очень быстро станет нечего перераспределять, уж в этом-то сомневаться не приходится. И самый главный итог съезда СДПГ состоит в том, что стремление оставаться у власти эта партия пока, как видно, победить в себе не может. А потому можно не сомневаться, что все широковещательные заявления и масштабные планы будут ограничены – жёстко и быстро. Все предыдущие годы это вполне успешно делалось старшим партнёром по коалиции – Христианско-демократическим союзом во главе с Ангелой Меркель. Нет оснований сомневаться, что под руководством Аннегрет Крамп-Карренбауэр «чёрные» сумеют добиться того же самого, тем более что во главе правительства остаётся всё та же «мамаша» Меркель. Вот вам и левый поворот… Андрей ГОРЮХИН

Но готова ли Шотландия к «Шотэкзиту»? Лидер Шотландской национальной партии (ШНП) и первый министр горного края к северу от Стены Адриана Никола Стерджен направила в центральное правительство запрос на проведение референдума о пребывании Шотландии в составе Соединённого Королевства. После провала первого референдума в 2014 году, когда примерно 55% проголосовали за сохранения союза с южными соседями, сепаратистские настроения отнюдь не пошли не убыль. Стимулятором их роста стало и волеизъявление в 2016 году по поводу расторжения брачного союза с континентальной Европой. Уходить из Евросоюза горцы не пожелали. Тогда 62% подали голос за то, чтобы остаться единоевропейцами. Ядро сторонников ЕС с годами не треснуло и не размельчилось. К повторению попытки разорвать путы 300-летней унии с Англией горцы готовились давно (см. «Шотландия: еврофилам придётся довольствоваться малым», №3(119), 2017). За блистательным прорывом ШНП в Вестминстер на декабрьском ристалище можно усмотреть консолидацию местных евроинтеграторов. К слову, визуальным мемом этих выборов стал танец торжествующей Николы Стерджен, что либеральная «Гардиан» сравнила с «празднованием победного гола, забитого в ворота англичан на 94-ой минуте в финале Чемпионата мира». Не удивительно, что вестминстерская арифметика, то есть расклад сил в палате общин, придаёт уверенности горным националистам. Их вознесение по итогам выборов на второе место стало бедственной головной болью для триумфаторов-тори. Считаться с горцами придётся в любом случае, а тяжёлый случай уже случился. Никола Стерджен уже шантажирует Бориса Джонсона весьма грозным заявлением: «Если шотландский парламент посмотрит на ситуацию с точки зрения того, что верно для Шотландии, тогда конечно вариант того, что он скажет: «Слушайте, мы не будем делать того, что противоречит интересам Шотландии», безусловно, будет рассматриваться». Учитывая, что один из важнейших «интересов» горного королевства заключается в свободном и привилегированном доступе к единому рынку континентальной Европы, потребляющему, кстати, львиную долю фирменного экспортного товара – шотландского виски, и для фабрикантов напитка, и для местной казны, и для всех остальных, получающих свою долю пирога через бюджет, членство в Евросоюзе подкрепляется насущной целесообразностью (см. «Шотландия: горцы ищут лазейку, чтобы остаться в ЕС», №2(118), 2017). Можно не сомневаться, что после тщательных замеров настроений в стране холмов и озер, воспетых Бернсом, кабинет Бориса Джонсона либо начнёт всячески затягивать процесс, либо попытается через Верховный суд наложить вето на референдум, либо рискнёт, полагаясь на то, что в последнюю минуту сомневающиеся дрогнут и предпочтут статус-кво неизвестности. Пока что никто не может с уверенностью утверждать, что Шотландия готова к «Шотэкзиту». Вадим ВИХРОВ

Introduction A few years ago, globalisation was the main trend of world development. Now the situation has changed. The point is not that the negative effects of globalisation are felt in much more painful way, but rather there are other things making the case obvious.*1 Strengthening intraregional ties has gone ahead. The European Union used to be a pioneer in this regard. After several decades,countries from all over the world followed its example. In addition, almost all major powers are now convinced that regionalisationmeets their interests. It gives additional economic incentives. It allows an increasein thecompetitive advantages they posses. It strengthens their authority and influence on international arena. It transposes them into the category of authentic poles of a multipolarworld.*2 Transformation of regionalisation into one of the most important determinants of the internal and external development of states sharply raised the question of the organisation of interregional cooperation and competition. Finding suitable algorithms and their formalisation became the imperative of time. It happened regardless of whether major world players decided to contribute to this or resist, because “even players like the United States or China cannot be such completely individual poles”.*3 For the space of Greater Eurasia, the correct answer will have a special meaning. Let us analyse why, in order to justify the preferred solution – the choice in favour of the formation of a cooperative interregional order.   Basic concepts and perceptions: defining Eurasia The spatial outlines of Greater Eurasia are blurred. One of the possible approaches is to focus on a purely geographical criterion. It is preferable, however, to use an inclusive approach, implying that all countries belonging politically, economically and existentially to this endless super-region are invited to cooperate in the framework of Greater Eurasia. From this point of view, Greater Eurasia is a space that connects the following regions: Northeast and Southeast Asia, Greater Central Asia, Greater Middle East, the whole of Europe, North Africa and maybe even Oceania. Such an understanding of Greater Eurasia is proper to Moscow and Beijing, as well as the countries of the Eurasian Economic Union.   Wider versus Greater Eurasia For the designation of Greater Eurasia in Western international documents and political science literature, the term Wider Eurasia is most often used. This term is a Western-style political construct that is dedicated to cancel, replace and to marginalise the concept of Greater Eurasia. Wider Eurasia suggests the expansion of political and normative cultures and traditions of the EU towards third countries. Greater Eurasia, on the contrary, insists on such an organisation of political, economic, legal, humanitarian and cultural space, which is based on equal cooperation and the contribution of each participant to the common project. The Greater Eurasia approach has another advantage. It provides an opportunity for each state to integrate into Greater Eurasia simultaneously both individually and through regional instruments, which gives the whole structure much greater flexibility and democracy, while the concept of Wider Eurasia comes from the fact that there is only one grouping of states that acts as a single unit, and all the rest must agree with its rules of the game. The idea that only the EU is moving along the path of integration, and only its institutions are legitimate is no longer valid. In recent years other regional projects have rapidly developed. Their driving force has been Russia, China, and other world and regional players.   The multiplicity of projects of intraregional cooperation in Greater Eurasia The Eurasian Economic Union continues to move forward with its integration project. It has already built the Customs Union and outgrown it. Now it is striving to achieve the goals of ensuring four common market freedoms – freedom of movement of goods, labour, services and capital, relying, among other things, on the activities of such a supranational regulatory and legislative body, as the Eurasian Economic Commission (EEC), and the expanding practice of the EAEU Court. Recently, in the first half of the summer of 2019, the EAEU took another significant step in this direction: a draft document defining the strategic directions of economic integration until 2025 was sent to Member States for consideration. It basically proposes to remove step by step, within a specified time frame and on the basis of road maps updated every two years, 71 major obstacles hindering the proper functioning of the internal market which were identified by the Eurasian Economic Commission in cooperation with businesses. The rest of the document deals mainly with the implementation of a principled course towards deeper harmonisation of law enforcement and legislation of Member States. Road maps are being prepared in other areas of the EAEU activities as well. Institutional construction continues too – in July 2019 the Eurasian Economic Commission Board approved the draft Agreement on the Advisory Council on the exchange rate policy of the EAEU states.*4 In addition, the EAEU confidently includes surrounding nations. In 2015 the EAEU signed the first external agreement on free trade with Vietnam. Later it signed an agreement with China, primarily to do with the elimination of administrative and other barriers and harmonisation of custom procedures. In 2018 a little bit more specific agreement was concluded with Iran. The EAEU continues negotiations and consultations on free trade with India, Egypt, Serbia and a number of other countries. It has memorandums of understanding with associations of countries that are somewhat slower moving along the path of integration, such as ASEAN, MERCOSUR, the Andean Community, the Latin American Economic System, and the Community of Independent States. Such developments makes the EAEU, as Tatyana Valovaya, former Minister for Integration and Macroeconomics of the EEC, puts it, a “full participant in the global geo-economic architecture”.*5 In practice, the EAEU does much more than is known. Its misfortune is that it lacks necessary media support. The EAEU is poorly represented and therefore enjoys insufficient social support. There are a lot of speculations about it. In 2017-2018 the EAEU experienced a mini-crisis. The Russian currency had weakened, and Russian-made goods and services poured into the market of other Members of the Union, which caused discontent. However, as the Russian economy and currency strengthened, despite the restrictions imposed by the EU and the USA, the interest of other Members of the EAEU towards the continuation and improvement of the effectiveness of the Eurasian integration process has increase dagain. In contrast to the EU and the EAEU, China, Japan, India, Uzbekistan, Australia, ASEAN countries carry out their integration projects by other methods, which received the generic name "new regionalism". The essence of these methods consist of solving the problems of reducing and eliminating barriers in trade and other areas, bringing countries together and creating compatible legal regimes and economic spaces without assigning national sovereignty and establishing cumbersome, costly and self-sufficient supranational bodies.*6 China forms free trade zones with any countries willing to go along with it. The attractiveness for the partners of China of the relevant agreements is due to several factors. The main thing is that these countries get preferential legal treatment and access to loans issued by Beijing on favourable terms and without political demands; large-scale industrial and infrastructure facilities appear in their territory, erected by China in exchange for opening up the market for Chinese goods and services that are more competitive. Intraregional trade and exchanges are growing at a faster pace. The economy of the region easily attracts much-needed investments for all, and develops steadily and dynamically.   Multiplicity of institutions of intraregional organisation in Greater Eurasia The mosaic and multi-vector development of Greater Eurasia is enhanced by the abundance of separate regional and trans-regional structures and organisations arising in the super-region. So far the EU is not part of the competition in this respect, with a powerful system of supranational and intergovernmental multi-level governance. However, as far as global governance systems are concerned, the EU and its Member States have until recently relied entirely on the United States and international structures they created, comprising WTO and universal financial organisations of the Bretton-Woods system, which they believed also serve their interests. Together with the USA, they prevented their timely reform and democratisationin favour of the developing world. Therefore, China, Russia and the leading regional powers of the planet had to look for palliatives. China, relying on its rapidly growing economic and financial strength, has established several world banks, including the Asian Infrastructure Investment Bank. Russia and China, together with the countries of Central Asia, created the Shanghai Cooperation Organisation. Together with India and Brazil, joined later by South Africa, Russia and China created BRICS – an exceptionally representative international structure capable of speaking on behalf of all continents. Previously, such a state of Greater Eurasia was easily explained. In the context of the processes of growing regionalisation and the strengthening of interregional ties which have entered into competition with the stalled globalisation, it becomes an anachronism. It does not correspond to the needs of further development of interregional trade. It infringes large interregional projects. It conflicts with the interests of the largest players in the super-region. Naturally, the answer to these challenges is to follow.   Competition between 5 geopolitical projects of arrangement of Greater Eurasia The first initiative to tackle the challenge of interregional trade was the appearance of the Asia-Europe Forum in 1996 at the initiative of France and Singapore. Initially, it was conceived as a link between the EU and East Asia. Now it has outgrown this framework. It includes the EU and its member states, Norway and Switzerland, on the one hand, the ASEAN countries, the ASEAN secretariat, Japan, India, China, Pakistan, Bangladesh, Russia, Australia, New Zealand, Kazakhstan and Mongolia on the other. Since its inception, the credo of the Forum has been the concepts of interconnectedness and interdependence. Gradually, the idea of connected development (connectivity) became the core of all its activities. However, the Forum could not offer something more specific than a dialogue about issues. The situation is completely different with the Chinese project of the Silk Road (Belt and Road initiative). During the phase of implementation it evolved strongly conceptually. At the beginning, it was about purely infrastructural plans for the construction of trans-regional highways and railways and the improvement of sea routes for the transport of Chinese goods to Central and Western Europe. Now it is presented as a financially viable instrumental opportunity for the spread of the Chinese economic miracle to transit and receiving countries. In this context, the formation of a new trans-regional infrastructure is seen as generating the emergence of new industrial centres, new growth points, a new economy, and investment objects, in which transit countries are really interested. In this case, infrastructure projects in the Chinese version turn into a much more important and advantageous thing – connecting the lagging regions with the Chinese locomotive of economic modernisation. In fact, as it tries to present BRI, Beijing seeks to engage them in economic co-development. At the same time, as far as practical politics and economics are concerned, the Silk Road remains, first of all, what it always was – “an initiative pushed by internal factors” and “a project to spread Chinese influence”.*7 Authorship of another, this time fully geopolitical project, which can also be attributed to the number of projects linking together the separate parts of a huge super-region, belongs to Russia.*8 Its distinguishing feature is that it is in order of magnitude more comprehensive than all others.*9 To emphasise this, Russia called it the project of forming the Comprehensive Greater Eurasia Partnership (spaces, community – CGEP).The CGEP project was put forward by the leadership of Russia after an agreement was reached with China on the conjunction of the Economic Belt of Silk Road and the activities of the EAEU, which was later repeatedly confirmed.*10 The Joint Statement on the Development of Comprehensive Partnership Relations and Strategic Interaction, for example, stated: “the parties believe that the One Belt-One Road Initiative and the idea of the Greater Eurasian Partnership can develop in parallel and in coordination, will contribute to the development of regional associations, bilateral and multilateral integration processes for the benefit of the peoples of the Eurasian continent". Therefore, at some point, Chinese experts even suggested that “in geo-economic terms, Russian Greater Eurasia and Chinese One Belt and One Road are one and the same”, *11 which, of course, is not so.*12 The agreement received the support of the supreme body of the EAEU, which promptly gave the Eurasian Economic Commission a mandate to negotiate with China on behalf of the "five". The concluded agreement, in essence, on reducing administrative and other barriers is the first in a series of planned treaties. In addition, during the state visit to Beijing in 2018 of the President of the Russian Federation, the economic ministries of Russia and China approved the terms of reference for concluding a comprehensive treaty of a new generation. The project of the formation of the CGEP has economic, military-political as well as politico-normative dimensions.*13 It involves the construction of new transport corridors; the erection of obstacles to external interference in internal affairs of the countries involved; conflict prevention; and joint resistance against sanctions at an international level. The CGEP proceeds from the assumption that supranational, unified, uniform integration in the super-region is impossible. Countries of the super-region can win only as a result of the mutual removal of barriers, a feasible combination of efforts to solve common problems, and the compatibility of the conditions for the activities of individuals and companies throughout its space. Accordingly, the project for the formation of CGEP proposes a model of the most gentle, flexible, different-speed integration, which aims to protect the identity and independence of each participant, ensure political stability and accelerate economic development and modernisation. The latest project concerning Greater Eurasia, understood as Wider Eurasia, is the policy of connectivity between Europe and Asia of the European Union. It was made public quite recently – in mid-September 2018.*14 Its appearance was a kind of response to the Chinese Belt and Road initiative, with the EU fearing its dominance might be threatened. In fact, this policy consists of two parts: negative and positive. The negative can be judged by the policy of containing China in the political, economic and media sphere, which Brussels has recently been trying to pursue, following Washington. It seeks to prove both to itselfand to all transit countries – civil society, expert circles and the political establishment that the Silk Road is beneficial only to Beijing. Chinese companies are implementing the “Belt and Road” in an opaque manner, using grey, black and other corruption schemes. The positive component is expressed less clearly. The main components of the policy are about improving infrastructure, and in addition, investments in human capital, energy security, digitalisation, and technical standards convergence. However, none of the independent players would agree with such a type of approach to building cooperation in Greater Eurasia, and not Wider, as Brussels insists. The same is true for the region of Central Asia.*15 Even research centres operating in Brussels warn of this.*16 Moreover, the EU is ready to spend not hundreds of billions of dollars, but a modest or even several orders of magnitude more modest amount on investments in Wider Eurasia. Take Central Asia: the formally accumulated investments of the EU reached 62 billion euros, but, after all, the lion's share (at 75%) was invested exclusively in the oil and gas industry of Kazakhstan.*17 Another good reason why the new EU policy, like the one adopted for its development (in fact, not such a new)*18 strategy for Central Asia was met with coolness in Moscow, is because it was perceived by politicians, business and the expert community as having a second agenda. The impression is that: “The EU is interested in solving the problems of security and energy in cooperation with these states, and at the same time it automatically opposes the deepening of integration processes in the post-Soviet space”. Yet the EU would still insist on unrealizable Europeanisation of these states and their transit towards European standards; the EU “does not take into account the positions of China and Russia, and does not suggest joint approaches”.*19 It does not add optimism that approximately six months after the publication of its connectivity policy, Brussels, following in the wake of the warlike rhetoric of Donald Trump, whom it seems to be trying to distance, sharply tightened the declared line with regard to Beijing. In March 2019, the European Commission and the European External Action Service submitted to the EU political institutions a Communication with its outline, in which China was called an “economic competitor” and a “systemic rival”.*20 In this document, and at a meeting of the European Council that supported it, held on March 21-22, 2019, Beijing was accused of imposing an alternative illiberal development model. It was presented with a standard set of claims that it puts Western companies in unequal conditions, in illegitimate ways supports the national producers, and violates intellectual property rights. It was sharply criticised for absolutely everything: the Silk Road, investment in strategic objects of the European economy, and the damage that Chinese state-owned companies, according to EU institutions, cause to European business and the region's international competitiveness.*21 Like Moscow, Beijing was blamed for violating the rules on which the world order is based. And this time it was mainly about violations of the rules of international trade, reciprocity, openness, intellectual property. With this, according to a part of the European expert community, the EU began to exaggerate in a biased manner – it needs to be very careful in blocking with the United States, because the methods used by the USA not less and maybe even more undermine the rule-based order.*22   Instead of a conclusion: the prospects for matching geopolitical projects of ASEAN, China, Russia, and the EU In the case of the normalisation of relations between Russia and the EU and the refusal of Brussels from claims of exclusivity and normative messianism , an interface between all the geopolitical projects that have been analysed above will become quite possible. The countries of the super-region are interested in peaceful creative development, not confrontation. Creative cooperation is beneficial to all. It can give a lot. This is or should be the essence of a cooperative multiregional order, in which there will be a place for everyone. For its part, Russia will be ready to support it. When creating the EAEU, Moscow proceeded from the fact that integration in the former Soviet Union would become a brick for common building with the EU, serve to form a common economic, legal and humanitarian space, will lead to the establishment of a union of unions. And now Russia, together with the other members of the “five”, continues to build up the internal law of the EAEU in such a way that it does not contradict EU law to the maximum possible extent. The Russian initiative to form the CGEP suggests equal participation of all countries and all regions, including the EU. Its anti-Western sound, which permitted the rejection of the EU and the formation of a common space from St. Petersburg to Shanghai, has long been eradicated. It is important that Brussels follow this recipe in understanding and implementing its course of external action; that it does not hinder integration processes in the post-Soviet space; ceases to assume that the EAEU will collapse in the near future, and that the Silk Road and the activities of the EAEU are extremely difficult to integrate.If and when this happens, the following concrete proposals could be translated into practical terms: 1. In institutional terms - To establish a multi-level dialogue between the EU and the EAEU, between NATO and the CSTO, then or in parallel – between the SCO and the EU, BRICS countries and the EU. 2. In legal terms - Take steps aimed at achieving compatibility between external free trade agreements and negative integration agreements, concluded by the EAEU and the EU with third countries and associations; - Launch, at an expert level, the elaboration of various aspects of the future basic agreement between Russia and the EU or the basic agreement between the EAEU and the EU replacing it, taking into account the newest international practices – innovations included in the EU agreements with Canada, Japan, as well as with Ukraine, Armenia and Kazakhstan and promising rules included in the agreements of the EAEU with Vietnam, China, Serbia, etc., without prejudging the decision on the date of official negotiations; - Test tripartite negotiations with the participation of Russia, the EU and third countries (going beyond the negotiations on the transit of energy supply) to check how much this format is needed, how it works, what results can be achieved with it, to expand the palette of means of cooperation and interaction across the Greater Eurasia; - Agree on how Serbia could remain in the free trade zone of the EAEU and the CIS, first at the time of accession negotiations and then on an ongoing basis (regardless of when and under what conditions Belgrade may be accepted in the EU) to get the in valuable experience of pairing the two integrations, which could be further extended to other countries. 3. In terms of restoring non-alternative law-abiding behaviour of states - Create a permanent open platform for dialogue on international law issues; - Arrange regular bilateral meetings of national associations of international law, then add a multilateral dimension to them, leading to the creation of the Greater Eurasian Society of International Law; - Clarify the meaningful content of the notion of “order based on rules”, recently promoted by Brussels and Tokyo, and its relationship with classical ideas about international law and the global legal system order in order to remove misunderstanding between Brussels, Moscow and Beijing and between Tokyo, Beijing and Moscow; - Concentrate the efforts of all countries of the super-region on the harmonisation of that part of the national legal regulation that serves implementation of large infrastructure interregional projects and interregional production chains and value chains creation; - To raise the status of the ongoing work of various international research teams and public structures over the content of the projects for building common spaces and, in particular, the common economic space from the Atlantic to the Pacific Ocean; - To carry out the changeover of the activities of the Council of Europe as the bearer of the invaluable experience of international rulemaking and after that give it an opportunity to work on the development of international agreements of a new generation that would form the basis for the formation of the CGEP;? When renewing cooperation between the Federal Assembly and the European Parliament, focus it on solving problems of harmonisation of legislation and law enforcement. - To carry out the changeover of the activities of the Council of Europe as the bearer of the invaluable experience of international rulemaking and after that give it an opportunity to work on the development of international agreements of a new generation that would form the basis for the formation of the CGEP;? When renewing cooperation between the Federal Assembly and the European Parliament, focus it on solving problems of harmonisation of legislation and law enforcement. 4. Normalisation of the situation in the information space - Reduce the degree of misinformation that has swept over the media sphere; - Return to the practice of respectful attitude to each other and an objective presentation of the facts, events, positions, initiatives; - To focus on points of common interests, and not on what divides, contrasts and spurs confrontation. 5. Revision of previously proposed foreign policy and geopolitical concepts - Remove the inherent plaque of one-sidedness in the course of their processing and renewal; - Focus on harmonisation; - See how to achieve synergy. 6. Streamline decision-making procedures - Try to reach an agreement on reducing step by step the level of politicisation of problems in the preparation and implementation of important economic decisions in the international environment; - Be guided not so much by foreign policy considerations but by commercial interests when working on preparation and implementation of economic decisions; - To return to market laws a priority in the regulation of free trade and international interaction and to interfere in their operation only in a coordinated manner or taking into account a preliminary exchange of views. 7. Return to the principles of multilateralism - To reach a political agreement, which will then receive a regulatory expression, on a phased rejection of the policy of resorting to unilateral measures; - Similarly, on inadmissibility of the use of sanctions mechanisms in circumvention of the powers of the UN Security Council; - Likewise on the unlawfulness of the extraterritorial effect of the norms of national law. 8. Joint implementation of large infrastructure, energy and other projects - To pave the way towards their internationalisation (so that the spirit of deterrence, which representatives of the Western establishment and expert circles [Spanger 2019] can feel and reproduce in everything now, is replaced by a spirit of cooperation and interaction in solving common problems).It seems that the implementation of the above proposals could avoid fierce competition between various projects of the organisation of Greater Eurasia and lead to the establishment of a cooperative order in the super-region. Mark ENTIN MGIMO-University   Bibliography Afontsev, S.(2016). Don't panic. What the Trans-Pacific Partnership really means. Russia in global affairs. 14.01.2016 https://globalaffairs.ru/number/Bez-paniki-17937 Casarini, N. (2019). US-China Trade War: Why the EU Should Take Sides and Favour the Rules-based Order. Istituto Affari Internazionali. 22.07. https://www.iai.it/en/pubblicazioni/us-china-trade-war-why-eu-should-take-sides-and-favour-rules-based-order Council Conclusions on the New Strategy on Central Asia. 2019. Brussels, 17 June 2019 (OR. en) 10221/19 COEST 139. 7 p. https://www.consilium.europa.eu/media/39778/st10221-en19.pdf Dergachev, V. (2016). New regionalism. Institute of Geopolitics]. http://dergachev.ru/geop_events/novy-regionalizm-01.html#.XTLu62oo8jg Entin, M., Entina, E. (2016a).Russia's Role in Promoting Great Eurasia Geopolitical Project. Rivista di studi politici internazionali. Firenze. No 3. P. 331–352. Entin, M., Entina, E. (2016b). The New Role of Russia in the Greater Eurasia. Strategic Analysis. Т. 40. No 6. P. 590-604. Entin,M. and Entina, E. (2017). In the search of partnership -VIII: Russia and the European Union in 2018 – the first half of 2019. M.: Zebra-E]. Entin, M.& Entina, E. (2018). Gods of dreams, or how to turn the dream about Greater Eurasia into a specific geopolitical project. All Europa.ru]. No 1 (117). http://alleuropa.ru/?p=14211 EP (2019) EU's new Central Asia strategy. European Parliament Briefing. 12 p. http://www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/BRIE/2019/633162/EPRS_BRI(2019)633162_EN.pdf Eremina, N. (2019). European Union in Central Asia: Penetration Strategy. Eurasia Expert]. https://eurasia.expert/evrosoyuz-v-tsentralnoy-azii-strategiya-proniknoveniya/ EU High Representative of the Union for Foreign Affairs and Security Policy (2018). Joint Communication to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee, the Committee of the Regions and the European Investment Bank “Connecting Europe and Asia – Building blocks for an EU Strategy”. 2018. Brussels, 19.9.2018 join (2018) 31 final. 14 p. https://eeas.europa.eu/sites/eeas/files/joint_communication_-_connecting_europe_and_asia_-_building_blocks_for_an_eu_strategy_2018-09-19.pdf EU (2019). Joint Communication to the European Parliament, the European Council and the Council EU-China – A strategic outlook. Join/2019/5 final. 12.03. https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/ALL/?uri=CELEX:52019JC0005 Eurasian Economic Commission official website (2019). An advisory board on exchange rate policy of states will appear in the EAEU.]. 17.07. http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/17-07-2019-2.aspx Karaganov, S. (2017). From the turn to the East to the Great Eurasia. Russia in global affairs]. 30.05. https://globalaffairs.ru/pubcol/Ot-povorota-na-Vostok-k-Bolshoi-Evrazii-18739 Karaganov,S., Bordachev,T.(eds.). (2016). Toward the Great Ocean – 4: Turn to the East Preliminary Results and New Objectives. Valdai Discussion Club Reports. 38 p. http://valdaiclub.com/files/11431/ Karaganov,S., Bordachev,T.(eds.). (2017). Toward the Great Ocean – 5: From the Turn to the East to Greater Eurasia. Valdai Discussion Club Reports. September. 41 p. http://valdaiclub.com/files/15300/ Karaganov,S., Bordachev,T.(eds.). (2018). Toward the Great Ocean – 6: People, History, Ideology, Education Rediscovering the Identity. Valdai Discussion Club Reports. September. 63 p. http://valdaiclub.com/files/19357/ Koldunova,E.(2010). Meet at ASEM! Theory and practice of trans-regional relations: a reminder for Russia. International life]. https://interaffairs.ru/jauthor/material/321 Kuznetsov,D.(2016).The phenomenon of trans-regionalism: problems of terminology and conceptualization. Comparative policy. Volume 7].No 2 (23). С.14-25. https://www.comparativepolitics.org/jour/article/view/429 Li, X.. (2018). Eurasian partnership: A new balance of power? Analytical Media “Eurasian Studies”. 04.01. http://greater-europe.org/archives/4098 Li,Z.. (2017). The Greater Eurasian Partnership: Remodeling the Eurasian Order. China International Studies. 20.03. http://www.pressreader.com Mitter,R.. (2019). How the one-party state may shape our future. Chatham House. The Royal Institute of International affairs – The World Today. 03.08. https://www.chathamhouse.org/publications/twt/how-one-party-state-may-shape-our-future Portyakova, N. (2019). Wake them up at night – they will talk about problems with barriers and exemptions”. The Minister of Integration and Macroeconomics of the EEC Tatyana Valovaya – on thoughts of presidents and prime ministers of the EAEU countries. Vesti]. No 123 (30353). 05.07. С. 2-3. President of Russia official website (2015). Joint statement of the Russian Federation and the People's Republic of China on cooperation in linking the construction of the Eurasian Economic Union and the Economic Belt of Silk Road. 08.05. http://www.kremlin.ru/supplement/4971 Putz C.(2019). The European Union's (Not So) New Central Asia Strategy. Two years in the making, the EU's new Central Asia strategy doesn'toffer many new positions. The Diplomat. 16.05. https://thediplomat.com/2019/05/the-european-unions-not-so-new-central-asia-strategy/ Sahajpal M., Blockmans S. (2019). The New EU Strategy on Central Asia. Collateral Benefit? CEPS in Brief. 21.06. https://www.ceps.eu/the-new-eu-strategy-on-central-asia/   –––––––––––––––––––––––––––– *1 Afontsev Sergey (2016). Don't panic. What the Trans-Pacific Partnership really means. Russia in global affairs. 14.01.2016 https://globalaffairs.ru/number/Bez-paniki-17937 ; Dergachev Vladimir (2016). New regionalism. Institute of Geopolitics]. http://dergachev.ru/geop_events/novy-regionalizm-01.html#.XTLu62oo8jg *2 Koldunova Ekaterina. Meet at ASEM! Theory and practice of trans-regional relations: a reminder for Russia. International life]. https://interaffairs.ru/jauthor/material/321 ; Kuznetsov Denis. 2016. The phenomenon of trans-regionalism: problems of terminology and conceptualization. Comparative policy. Volume 7]. No 2 (23). С.14-25. https://www.comparativepolitics.org/jour/article/view/429 *3 Portyakova Natalia (2019). Wake them up at night – they will talk about problems with barriers and exemptions”. The Minister of Integration and Macroeconomics of the EEC Tatyana Valovaya – on thoughts of presidents and prime ministers of the EAEU countries. Vesti]. No 123 (30353). 05.07. С. 2-3. *4 Eurasian Economic Commission official website (2019). An advisory board on exchange rate policy of states will appear in the EAEU.]. 17.07. http://www.eurasiancommission.org/ru/nae/news/Pages/17-07-2019-2.aspx *5 Portyakova Natalia (2019). *6 Afontsev (2016); Dergachev (2016) *7 Mitter Rana. 2019. How the one-party state may shape our future. Chatham House. The Royal Institute of International affairs –The World Today. 03.08. https://www.chathamhouse.org/publications/twt/how-one-party-state-may-shape-our-future *8 Karaganov Sergey (2017). From the turn to the East to the Great Eurasia. Russia in global affairs]. 30.05. https://globalaffairs.ru/pubcol/Ot-povorota-na-Vostok-k-Bolshoi-Evrazii-18739 *9 Karaganov (2017); Karaganov Sergei, Bordachev Timofei (eds.). 2016. Toward the Great Ocean –4: Turn to the East Preliminary Results and New Objectives. Valdai Discussion Club Reports. 38 p. http://valdaiclub.com/files/11431/ ; Karaganov Sergei, Bordachev Timofei (eds.). 2017. Toward the Great Ocean – 5: From the Turn to the East to Greater Eurasia. Valdai Discussion Club Reports. September. 41 p. http://valdaiclub.com/files/15300/ ; Karaganov Sergei, Bordachev Timofei (eds.). 2018. Toward the Great Ocean – 6: People, History, Ideology, Education Rediscovering the Identity. Valdai Discussion Club Reports. September. 63 p. http://valdaiclub.com/files/19357/ *10 President of Russia official website (2015). Joint statement of the Russian Federation and the People's Republic of China on cooperation in linking the construction of the Eurasian Economic Union and the Economic Belt of Silk Road. 08.05. http://www.kremlin.ru/supplement/4971 *11 Li Xin. 2018. Eurasian partnership: A new balance of power? Analytical Media “Eurasian Studies”. 04.01. http://greater-europe.org/archives/4098 *12 Li Ziguo. 2017. The Greater Eurasian Partnership: Remodeling the Eurasian Order. China International Studies. 20.03. http://www.pressreader.com *13 Entin Mark, Entina Ekaterina. 2016a. Russia's Role in Promoting Great Eurasia Geopolitical Project. Rivista di studi politici internazionali. Firenze. No 3. P. 331–352; Entin Mark, Entina Ekaterina. 2016b. The New Role of Russia in the Greater Eurasia. Strategic Analysis. Т. 40. No 6. P. 590-604; Entin, Mark & Entina Ekaterina. Gods of dreams, or how to turn the dream about Greater Eurasia into a specific geopolitical project. All Europa.ru].No 1 (117). http://alleuropa.ru/?p=14211 ; Entin Mark and Entina Ekaterina. In the search of partnership -VIII: Russia and the European Union in 2018 -the first half of 2019. M.: Zebra-E]. *14 EU High Representative of the Union for Foreign Affairs and Security Policy (2018). Joint Communication to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee, the Committee of the Regions and the European Investment Bank “Connecting Europe and Asia – Building blocks for an EU Strategy”. 2018. Brussels, 19.9.2018 join (2018) 31 final. 14 p. https://eeas.europa.eu/sites/eeas/files/joint_communication_-_connecting_europe_and_asia_-_building_blocks_for_an_eu_strategy_2018-09-19.pdf *15 Council Conclusions on the New Strategy on Central Asia. 2019. Brussels, 17 June 2019 (OR. en) 10221/19 COEST 139. 7 p. https://www.consilium.europa.eu/media/39778/st10221-en19.pdf *17 Sahajpal Mridvika, Blockmans Steven. (2019). The New EU Strategy on Central Asia. Collateral Benefit? CEPS in Brief. 21.06. https://www.ceps.eu/the-new-eu-strategy-on-central-asia/ *17 EP (2019)EU's new Central Asia strategy. European Parliament Briefing. 12 p. http://www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/BRIE/2019/633162/EPRS_BRI(2019)633162_EN.pdf *18 Putz Catherine(2019). The European Union's (Not So) New Central Asia Strategy. Two years in the making, the EU's new Central Asia strategy doesn't offer many new positions. The Diplomat. 16.05. https://thediplomat.com/2019/05/the-european-unions-not-so-new-central-asia-strategy/ *19 Eremina Natalia (2019). European Union in Central Asia: Penetration Strategy. Eurasia Expert]. https://eurasia.expert/evrosoyuz-v-tsentralnoy-azii-strategiya-proniknoveniya/ *20 EU (2019). Joint Communication to the European Parliament, the European Council and the Council EU-China – A strategic outlook. Join/2019/5 final. 12.03. https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/ALL/ *21 Casarini Nicola(2019). US-China Trade War: Why the EU Should Take Sides and Favour the Rules-based Order. Istituto Affari Internazionali. 22.07. https://www.iai.it/en/pubblicazioni/us-china-trade-war-why-eu-should-take-sides-and-favour-rules-based-order *22 Casarini (2019).

Смена правительства в Греции не снизила накал страстей, вызванных продолжающимся наплывом беженцев и мигрантов. За 2019 год в страну незаконно прибыли около 70 тысяч иностранцев. В некоторых островных посёлках численность пришлого населения уже приближается к количеству аборигенов. Местные жители всё громче и настойчивее требуют остановить стихийный приток. Греция наряду с Италией – форпост на пути переселенцев в «богатую Европу». По словам главы нового греческого кабинета министров Кириакоса Мицотакиса, нагрузка на экономику страны становится непосильной. Парламент решился пойти на ужесточение соответствующего законодательства, что позволяет властям чаще высылать нелегальных мигрантов в Турцию, откуда они в основном прибывают. Там они сконцентрированы в соответствии с договором Анкары и ЕС от 2016 года. Греции содержать иностранцев, надеющихся на получение убежища, всё труднее, поскольку многие палаточные лагеря переполнены. Нынешний премьер, чья партия, правоцентристская Новая демократия, победила на июльских парламентских выборах во многом благодаря обещанию покончить со злоупотреблениями при предоставлении убежища и ужесточить миграционную политику, вынужден действовать осмотрительно, чтобы не перейти границы сурового обращения и избежать обвинений в ксенофобии. Новое правительство уже подвергается критике и левой оппозицией, и правозащитными организациями, и Брюсселем. Последние осуждают намерение К.Мицотакиса выслать из страны в 2020 году 10 тысяч незваных гостей. Между тем, опросы общественного мнения показывают, что проблема беженцев остаётся главной в стране. Власти решили ликвидировать уже к июню переполненные лагеря на островах в Эгейском море, и заменить их закрытыми центрами приёма на материковой части страны. В каждом из них будут размещены от тысячи до пяти тысяч человек. Всего в течение 2020 года переселят 20 тысяч просителей убежища. Хотя предусматривается, что мигранты смогут временно покидать эти центры лишь в соответствии с особым расписанием «для их же безопасности», план вызвал резкое неприятие жителями регионов, в которых намечено создать такие структуры. Некоторые «гостеприимные» политики вообще высказываются за отправку мигрантов на необитаемые островки. Сергей ИЛЬИН

Заметьте, речь идет об одной только Австрии. А что поделаешь, когда цунами беженцев, нахлынувшее на Европу в 2015 году, вынудило Альпийскую республику всерьёз заняться обеспечением пограничного режима. А во что обошлась стране «граница на замке», вы уже знаете. 130 миллионов евро пришлось за эти годы выделить федеральным властям, еще на 170 заставили раскошелиться земельные правительства. Сопоставим эти расходы с числом задержанных нарушителей: за год их набегает чуть больше тысячи человек. Да, дороговато обходится австрийцам охрана рубежей родины… На острие обороны находится самая восточная земля Австрии – Бургенланд. А наибольшее число успешных нарушений границы зафиксировано в Штирии. Да, чуть не забыли! Часть финансового бремени по обеспечению охраны границ легла на министерство обороны Австрии. Хотя ему и выпала в решении этой проблемы всего лишь вспомогательная роль, но вылилось это в весомые 169 миллионов евро.

В Брюсселе встревожены: следующим после Великобритании кандидатом на выход из Евросоюза может оказаться Польша. Такая возможность начинает просматриваться в свете развернувшейся в этой стране дискуссии относительно реформы судебной системы. Реформа, продвигаемая консервативно-националистическим правительством в Варшаве, предполагает возможность отстранения судей от своих должностей при определенных ситуациях, в частности, в случае их участия в «деятельности политического типа». Кроме того, оно получает возможность назначать большинство судей, что может считаться нарушением независимости судебной власти. Верховный суд Польши рассмотрел сложившуюся ситуацию и пришел к выводу о возможности выхода страны из Евросоюза. В постановлении говорится: «Противоречия между польским законодательством и законодательством ЕС с большой долей вероятности может повлечь за собой вмешательство институтов ЕС по вопросу о нарушении договоров ЕС, а в более длительной перспективе способно привести к необходимости покинуть Европейский Союз». Политическая битва вокруг реформы польской судебной системы становится важной частью противостояния между Брюсселем и Варшавой. Еврокомиссия заявляет, что внимательно следит за развитием событий в этой стране. Хотя польское общество высказывается в поддержку пребывания в этом объединении, правящая партия «Право и справедливость», продвигающая спорную реформу, также пользуется большой популярностью и в ходе недавних парламентских выборов вновь получила прочное большинство. Споры Варшавы с инстанциями Евросоюза не новость, но сейчас они разворачиваются на фоне завершения программы экономической поддержки Польши, которой она пользовалась после вступления в эту организацию в 2004 году. Светлана ФИРСОВА

В Евросоюзе разгорелась внутренняя дискуссия относительно целесообразности нового этапа расширения этого объединения. Столкнулись две концепции: пока надо взять паузу в приеме новых стран-участниц, считают одни, на что другие возражают, что следует вернуть динамику этому процессу, чтобы сгладить негатив, вызванный выходом Великобритании. Здесь можно было бы также упомянуть Исландию, которая прекратила переговоры о вступлении в ЕС, отказавшись по ходу дискуссии от такой перспективы. Об этой стране в таком контексте в Брюсселе вообще стараются не вспоминать. Общее число потенциальных претендентов на участие в Евросоюзе достигает шести. Это – Турция, которая стоит в очереди с 1960-х годов, а также ряд балканских стран, а именно: Албания, Босния и Герцеговина, Северная Македония, Сербия и Черногория. С Сербией и Черногорией переговоры уже идут. Черногорские перспективы считаются хорошими, тогда как Сербию тормозит спор вокруг независимости Косово, которую Белград не признает, да и несколько стран Евросоюза тоже. С Албанией и Северной Македонией пока переговоры не начаты, а Босния и Герцеговина ещё не рассматривается в этой перспективе, в том числе, из-за очень высокого уровня безработицы (27,5% самодеятельного населения). Особняком стоит турецкий вопрос. Переговоры о приеме этой страны начались в 2005 году, но в настоящее время они заморожены. Отношения между Брюсселем и Анкарой обострились после миграционного кризиса в 2015 году и особенно после провалившегося переворота против турецкого президента Эрдогана. Его действия против тех прослоек общества и конкретных деятелей, которые были восприняты как сторонники путчистов, расцениваются ЕС как антидемократические, нацеленные на усиление авторитарности турецкого режима. Европейский Парламент в марте 2019 года даже принял резолюцию, в которой призвал не просто заморозить переговоры с Анкарой, но и вообще прекратить их. Правда, нельзя забывать, что подобные резолюции этой ассамблеи являются рекомендательными, а не обязательными. Есть еще одна территория, которая считается в Брюсселе потенциальным кандидатом на вступление, однако статуса кандидата не имеющая: Косово. В 2008 году в одностороннем порядке она провозгласила независимость от Сербии. Однако любое ее движение в сторону приема в Евросоюз будет проходить через признание этой независимости Белградом и урегулирование отношений между ними. Застрельщиком торможения расширения выступила Франция, которая недавно заблокировала начало переговоров на эту тему с Албанией и Северной Македонией. По мнению Парижа, приоритетом является реформирование самого Евросоюза, его приспособление к изменившимся условиям, и лишь после этого можно говорить о приеме новых стран, которые должны как следует подготовиться к этому шагу. Тем самым, полагают французы, надо избегать повторения ошибок, связанных с поспешным приемом стран, которые были далеки от требуемых стандартов. Францию в этом вопросе поддерживают Нидерланды и Дания, однако остальные партнеры хотели бы форсировать новый этап расширения Евросоюза. Среди сторонников этой точки зрения находится Германия, а также руководящие структуры самого ЕС. Формальным поводом для такого подхода является необходимость противодействовать росту влияния Китая, Турции и России на страны-претенденты. «Мы должны сдержать свое слово и начать переговоры о приеме этих стран, иначе образовавшееся пустое пространство займут другие», – сказала новый председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Однако многие эксперты сомневаются в том, что Пекин, Анкара и Москва так стремятся занять это пустое пространство на Балканах. Россия сосредоточена в большей степени на нейтрализации вмешательства Евросоюза и США на постсоветском пространстве, прежде всего, на Украине, что является приоритетным направлением. Турцию гораздо больше интересуют курды, а Китай в рамках глобального проекта «Один пояс – один путь» рассматривает балканские страны в большей степени как транспортный мост в Европу, а не как собственный бастион. Светлана ФИРСОВА

На словах все страны, входящие в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе, признают, что безопасность огромного суперрегиона должна носить равный и неделимый характер. При любом ином подходе риски и угрозы безопасности неизмеримо возрастают. Объективная потребность обеспечения равной и неделимой безопасности нашла отражение в важнейших международных политико-правовых документах, под которыми стоят подписи США, государств Европейского Союза, России и третьих стран. На практике по окончании «холодной войны», из которой в одностороннем порядке вышла Российская Федерация, шанс на построение такой безопасности был утерян. США и Западная Европа, которые получили колоссальные преимущества в результате самоликвидации Советского Союза, были вполне удовлетворены сложившейся ситуацией. Свойственные ей перекосы и изъяны США и Западную Европу нисколько не смущали. Они отказались придать институтам и структурам безопасности, обслуживающим исключительно их собственные интересы, последовательно инклюзивный характер. Они не решились пойти на их глубокое реформирование, диктуемое временем. В результате общая система безопасности в евразийско-атлантическом суперрегионе отсутствует. Она так и не сложилась. Свои гарантии безопасности имеют США, свои – страны ЕС и НАТО. Отдельно от них и в противовес им вынуждены решать проблемы безопасности Россия и ее союзники. В наиболее уязвимом положении оказались третьи страны. Уже само по себе отсутствие общей системы безопасности в суперрегионе, перенасыщенном острейшими конфликтами и противоречиями и отягощенном тяжелым наследием взаимных претензий, агрессий, недоверия и предательства, подрывает безопасность каждого. Помимо этого, она в мультиплицируемом виде оказывается подверженной все новым и новым угрозам и рискам, опасность которых усугубляется односторонними действиями и подходами. Москва оказалась в зоне риска с момента обретения независимости в качестве самостоятельного демократического государства. Во-первых, у неё «украли» выстраданную ею победу в «холодной войне», поскольку баланс сил в мире резко изменился в пользу США, ЕС и НАТО, а им так было выгоднее. Во-вторых, Москва осталась вне созданной ими для себя системы институтов, структур и гарантий безопасности, несмотря на предпринимавшиеся ею попытки интегрироваться в них. В-третьих, она надолго оказалась погруженной в глубочайший системный экзистенциональный и экономический кризис, порожденный разрывом традиционных хозяйственных связей и неудачным переходо м от плановой экономики и однопартийной политической системы к свободному рынку и плюрализму. В-четвертых, следуя идеалистическим представлениям о том, что бывшие враги стали партнерами, и так будет всегда, безрассудно интегрировалась в мировое разделение труда и мировую экономику в качестве одного из ее слагаемых. В результате все параметры экономической, энергетической, технологической, продовольственной, правовой безопасности и стабильности ее производственных цепочек, внутреннего рынка и внутреннего развития были поставлены в зависимость от характера отношений с США, ЕС и НАТО. Однако указанная зона риска осмысливалась политическим истеблишментом и экспертным сообществом России в качестве угрозы не безопасности страны, а ее цивилизационной идентичности и способности играть роль одного из самостоятельных глобальных центров силы и самодостаточной цивилизации. Ситуация начала качественно меняться с 2003 года, и в особенности с 2007 (Мюнхенская речь) и 2008 гг. (пятидневная война в Закавказье), провозглашением Москвой своего господства на энергетических рынках и выходом США шаг за шагом из договоров, помогавших Москве сохранять стратегический паритет с Вашингтоном и стратегическую стабильность. С 2015 г. в связи с событиями на Украине критическое отношение США, ЕС и НАТО к российскому руководству, проводимому им внутриполитическому и внешнеполитическому курсу, переросло в открытое непринятие России. Москва, как и до окончания «холодной войны», была официально провозглашена не только соперником, но и противником. В ее отношении вновь официально стала проводиться политика сдерживания. Евразийско-атлантический регион был превращен в арену очередного издания конфронтации по линии Восток Запад, был ввергнут в санкционную, информационную, торговые войны и новую гонку вооружений. Сама политика США, ЕС и НАТО в отношении России, имеющая целью подрыв ее политической системы и нанесение ущерба ее экономическому развитию, сделалась по факту главной угрозой безопасности России. Производными от нее – угрозы обеспечению мирного невоенного развития, нормального присутствия на мировом финансовом рынке, участия в международном научно-техническом сотрудничестве и обмене, свободного доступа на рынки товаров и услуг, экономической, продовольственной, энергетической, транспортной безопасности и т.д. Соответственно, Москве нужно решать все задачи, связанные с опережающим военным строительством, укреплением сотрудничества с прежними и поиском новых союзников, заботой обо всех слагаемых безопасности. Однако они могут быть системно достигнуты только в случае устранения главной угрозы. Поэтому восстановление нормальных неконфронтационных отношений с США, ЕС и НАТО, естественно, с учетом уроков прошлого, на новой равноправной основе в долгосрочной перспективе не имеет альтернативы. Соединенные Штаты являются единственной в мире супердержавой. В отличие от всех остальных мировых игроков, претендующих на такой же статус, они являются супердержавой в военном, экономическом, технологическом, информационном отношении и с точки зрения «мягкой силы». Пока такая ситуация сохраняется, единственная по-настоящему разрушительная угроза безопасности США может исходить только от самих США. Ее нарастание происходит на наших глазах. Поставив перед собой цель свести ее практически до нуля, а для этого обеспечить свою безоговорочную гегемонию в мире, Вашингтон вогнал себя в порочный круг. Объективно Россия не является угрозой безопасности США. Она настроена на сотрудничество, а не соперничество. Даже в страшном сне невозможно представить себе, будто Москва собирается напасть на США или нанести по ним упреждающий ядерный удар. Однако антагонизировав Москву, строя планы первого ядерного удара и ограниченной ядерной войны, Вашингтон превращает Россию в такую угрозу. Договоры об ограничении противоракетной обороны и наступательных ядерных вооружений были неудобны США, мешали амбициозным великодержавным планам Вашингтона. Но они сдерживали и другую сторону, снимали необходимость в разработке новых систем ядерных вооружений и систем, основанных на новых физических принципах. Пойдя на дискредитацию этик соглашений, а затем и выход из них, Соединенные Штаты вынудили Россию встать на путь перевооружения. Как следствие, удар был нанесен по важнейшим слагаемым безопасности – сдерживанию гонки вооружений, стабильности и доверию. Столь же опасный обратный эффект имела практикуемая США политика интервенций, военного давления, разрушения национальной государственности так называемых стран-изгоев и тоталитарных государств, выход из договоров о сотрудничестве в обмен на нераспространение ядерного оружия. Прекрасно понимая, что иначе защитить себя от принуждения, закабаления, порабощения или подчинения не получится, растущее число государств планеты начинает строить планы обретения ядерного оружия, оружия массового поражения. Фактическими членами ядерного клуба уже стали Индия и Пакистан, несмотря на то, что они вопиющим образом попрали ДНЯО. Ядерными державами являются Северная Корея и Израиль. Разными путями к обретению ядерного оружия подбираются Германия и Япония, с одной стороны, Иран и Саудовская Аравия – с другой. В результате угрозы безопасности, в том числе и США, только множатся. Системная война, начатая США против Китая и всего мира в области торговли, высоких технологий и военного строительства, вроде бы, чтобы затвердить американское лидерство, бьет по США бумерангом. Все страны вынуждены принимать ответные меры защитного характера, в чем американский политический класс и бизнес никак не заинтересованы. Кроме того, страдают мировая экономика и внешние рынки, имеющие для поступательного развития США, а значит и безопасности, критическое значение. Но по поводу того, что Китай, Россию и Германию давно пора поставить на место, в США сложился межпартийный консенсус. В остальном растущие угрозы безопасности усиливает поляризация политических сил в США, подпитывают перманентные конституционный и межинституциональный кризис, невиданное и нехарактерное для США обострение внутренних противоречий. Итог трагичен – внутренние и внешние угрозы лишь накладываются друг на друга. Справиться с главной угрозой своей безопасности американский истеблишмент сможет только в случае недостижимого пока межпартийного примирения и возвращения от односторонних силовых действий на международной арене к мультилатерализму. Наиболее плачевно, с точки зрения безопасности, положение межблоковых, внеблоковых или пограничных стран. Самостоятельно никакие проблемы безопасности они решить не могут. В условиях, когда в мире превалирует международное сотрудничество, это для них не так принципиально. У них широкий выбор. Они могут балансировать между ведущими мировыми игроками, добиваясь уступок и привилегий от тех и других, способны сохранять статус нейтральных стран или, напротив, добиваться вхождения в тот или иной блок. В условиях, когда в мире правит бал конфронтация, они оказываются ее заложниками. Играть на противоречиях у них уже не получается. Ведущие мировые игроки этого допустить не могут и считают себя вправе прибегать в их отношении к любым методам воздействия. Делать однозначный выбор в пользу одного из лагерей оказывается еще более опасным. Они сами становятся субъектом конфронтации. Более того, превращают себя в прифронтовые государства, по которым в первую очередь наносятся болезненные финансовые и экономические удары, со всеми вытекающими из этого болезненными последствиями. Наиболее эффективный способ для них добиться снижения угрозы своей безопасности состоит в том, чтобы оказывать посреднические услуги противоборствующим сторонам в снижении конфронтации, не допускать использования своих стран в целях ее обострения. Но осознать это для них – далеко не просто. Насколько уязвимы, несостоятельны и несамостоятельны, под углом зрения безопасности, ЕС и его государства-члены, показали Дональд Трамп, миграционный кризис, террористические атаки в Лондоне, Париже, Брюсселе и других городах и раскрутившаяся спираль конфронтации. Брюссель на протяжении многих лет стремился к интеграции в области внешней политики и военного строительства, чтобы играть более весомую роль на международной арене и подкреплять единством действий свою экономическую моль. Политические элиты ЕС были уверены, что общая внешняя политика и политика в области безопасности нужны ЕС и его государствам-членам в основном для внешней экспансии. Миграционный кризис и возникновение на их территории террористического подполья убедили их в том, что без соответствующих превентивных, репрессивных и более энергичных мер с их стороны интеграция несет в себе всё больше вызовов безопасности. В одиночку в условиях прозрачности границ с ними не справиться. Многосторонние механизмы на уровне ЕС недостаточно развиты. Давление со стороны Дональда Трампа, настаивающего на том, чтобы в ЕС самостоятельно заботились о своей безопасности и страны-члены вносили больший вклад в общую оборону, вынудило поменять тренд, увеличить расходы на военные нужды, задуматься о своем многонациональном экспедиционном корпусе, своей армии, общем ВПК. Конфронтация, которую они сами и спровоцировали, выявила, что никаких гарантий безопасности на самом деле, вопреки их прошлой вере в обратное, у них нет. Безопасность была сладким сном. По всему периметру они окружены кольцом конфликтов, войн и нестабильности. Конфронтация их опасность для ЕС, с точки зрения и мягкой, и жесткой безопасности, только усиливает. Фактически, как образно нередко говорят британские эксперты на многочисленных профильных международных конференциях, «к виску ЕС поднесен пистолет». Жить, понимая это, не так комфортно, как раньше. В европейском обществе созрел запрос на обеспечение безопасности. В его пользу голосует электорат и на национальных выборах, и на выборах в Европейский парламент. Об этом убедительно свидетельствуют результаты опросов общественного мнения. ЕС уже вскоре будет менять внешнеполитическую и оборонную стратегию. Будет ее обновлять. Как свидетельствует политический тяжеловес ЕС, главный переговорщик ЕС по брекситy Мишель Барнье, ЕС и его государства-члены созрели для этого. Они стоят перед очень непростым выбором закреплять курс на конфронтацию и милитаризацию евразийско-атлантического пространства, который будет генерировать всё новые и новые угрозы их безопасности, или всё же сделать ставку на деэскалацию, многосторонность, международное сотрудничество. Инерционность сознания и чувство собственной исключительности будут подталкивать их на первый путь, опасный для них, и для соседей, и для мира в целом. Здравый смысл, объективная потребность, уроки истории подсказывают, что намного надежнее – второй путь. Почему надежнее именно он, не нуждается в пояснениях. Все мировые игроки евразийско-атлантического региона – США, ЕС, Россия, третьи страны – сталкиваются с общими угрозами безопасности. это международный терроризм, наркотрафик, оргпрестyпность, отмывание грязных денег, коррупция, изменение климата, ограниченность ресурсов, пандемия и т.д. В дополнение к ним – со всё более реальными угрозами безопасности нового поколения. Это частные и государственные хакерские атаки, противостояние в киберпространстве и космосе, новый глобальный финансово-экономический кризис, появление и распространение новых разрушительных видов вооружений, оскудение Земли, неуправляемые миграционные потоки, старение населения, демографический дисбаланс, появление сотен миллионов липе людей на планете вследствие их вытеснения с рабочих мест системами искусственного интеллекта. Конфронтация и ставка на односторонние подходы многократно усиливают эти угрозы и затрудняют их купирование. задача экспертного сообщества – донести это до сознания лиц, принимающих решения. Особенно в тек странах, от которых зависит возможность разворота в сторону мультилатерализма и сотрудничества. Объяснить, что нынешнее противостояние, оркестрируемое США, ЕС и НАТО и направленное против Исламского мира, Китая, России, постепенно начинает приобретать не только глобальный, но и цивилизационный оттенок. А это уже угроза совершенно другого уровня. Ответ на угрозы цивилизационного характера в прошлом всегда отличался одной и той же особенностью – он отличался бескомпромиссностью... Марк ЭНТИН, профессор МГИМО, ведущий научный сотрудник РИСИ, профессор-исследователь БФУ им. И.Канта Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ ВШЭ, старший научный сотрудник Института Европы РАН

Почему британские трудовики растеряли кредит доверия Для лейбористов 12 декабря 2019 года может считаться чёрной датой не только календаря, но и всей партийной летописи. Хотя 32% от числа голосовавших, почитай треть, можно классифицировать как достойную долю электората, приличествующую второй по значимости партии в стране, потеря 42 мандатов означает, что главная сила оппозиции критически ослабла. Будучи поражённой внутренней коррозией из-за идейных разногласий, чреватых, как уже предсказывают, расколом и появлением некоего новообразования. А это означает, что, проиграв четвёртые выборы подряд, трудовики вступили снова в апокалипсическую фазу, по выражению автора лондонской «Индепендент», «экзистенциального кризиса» (“Labour again faces an existential crisis”). В чём причина упадка? Сами того не подозревая, выбранной тактикой приманивания сторонников лейбористы во главе с не менее «токсичным», чем глава консерваторов Борис Джонсон, лидером (см. «Феномен Джереми Корбина», №9(102), 2015), совершили едва ли не акт самоубийства. В подробнейшем манифесте, по аналогии с фундаментальным «введением в слоноведение» из бородатого анекдота, трудовики пытались апеллировать к вдумчивым, разборчивым, интеллектуально продвинутым согражданам, готовым скрупулёзно изучать предложенный документ, всё взвешивать, примерять на себя, а затем экстраполировать слова и цифры в свою светлую будущность. Это была не столько тактическая, сколько стратегическая ошибка. Тори пошли другим путём (см. «Выборы в Британии: обещай мало, сули много», №11(145), 2019) и упростили задачу для многих колеблющихся. Они обозначили ясную и однозначную перспективу. Выход из Евросоюза как способ… (а) сэкономить на взносах в общую казну сообщества; (б) отвергнуть навязываемые из Брюсселя квоты на нежеланных иммигрантов; (в) вернуть себе законодательные прерогативы, переданные парламентом и правительством наднациональным структурам власти ЕС (“take back control”); (г) наконец, самостоятельно, без оглядки на кого-либо, выстроить выгодные в стоимостном выражении торгово-экономические отношения с остальным миром. Простота предлагаемого избирателям выбора, пусть даже скрывающая лукавство тори – последний их посул ничем не подкреплён и не гарантирован, подкупила. Многие островитяне, оказавшиеся в расколовшемся на две почти равные половины обществе, уставшие от нескончаемого, всё более запутанного и непонятного «Брекзита», поступили по логике ищущих отдушину людей – «лучше ужасный конец, чем ужас без конца». На фоне такой «однозначной» (в хорошем смысле) жириновщины, взятой на вооружение тори, у лейбористов случился полный когнитивный диссонанс с избирателями. С той частью британцев, проживающих в основном в Центральной и Северной Англии, как говорили в «ранешние» времена, с теми простыми тружениками, которые на референдуме в 2016 году поддержали сепаратистов, выразив желание, повернувшись к континентальной Европе филейной частью, сделать ей ручкой. Примирить их с оппонентами, предпочитающими статус-кво и пребывание в составе семьи единой, никак не удавалось, да и не могло удастся, по определению. Раздираемый на части Джереми Корбин, пытаясь усидеть на двух стулья сразу, лавировал, да не вылавировал. Отказавшись занять чью-либо сторону, он обещал исполнить волю электората. Каким образом? Провести повторный референдум, призванный расставить окончательные точки над i, сняв обязанность с руководства партии за поддержку либо сепаратистов, либо евроинтеграторов. Тактика «ни да, ни нет» также оказалась ущербной. Широкие массы трудящихся в Центральной и Северной Англии, как это прокомментировал политолог Маркус Пападопулос, сочли двойственную позицию Корбина как предательство. «Они истинные социалисты, яростно не принимающие Евросоюз. Для них заявление их лидера, что он проведет повторный референдум по вопросу членства Великобритании в составе ЕС, его презрение к избирателям из рабочих районов, которые проголосовали за «Брекзит», означало, что они массово покинут партию». Что и произошло в ходе выборов. «Попытка Корбина по вопросу о «Брекзите» оказаться одновременно по обе стороны деления на тех, кто хочет уйти, и тех, кто хочет остаться, проявила его нерешительность и завершилась бессвязной путаницей, которая никого не удовлетворила», резюмировал обозреватель Vox Media (“Corbyn's attempt to straddle the line on the decisive issue of Brexit ended up with a wishy-washy and incoherent muddle that neither Remainers nor Leavers could believe in”). Не удалось мобилизовать и сердцевину лейбористского электората обещаниями более патерналистского вмешательства государства в экономику ради сохранения наследия британского социализма (Национальной службы здравоохранения – предмета законной гордости), а также увеличения налоговой нагрузки на привилегированные зажиточные слои. Сыграли свою деструктивную роль и аргументы тори: «Великобритания – не Венесуэла. Социализм у нас не пройдет. Мы знаем, к чему Чавес и Мадуро привели свою страну, поэтому останемся приверженцами свободного рынка». Но в ещё большей степени сказалось недоверие рядового, но уже обученного на горьком опыте избирателя к таким посулам. За последние десятилетия в Британии, да и не только там, произошли поистине тектонические сдвиги в классическом межпартийном пасьянсе. Рабочий класс как синоним всех, кто работает за зарплату, начал в своих убеждениях и симпатиях сдвигаться вправо, в то время как городские, высокообразованные, просвещённые слои стали тяготеть к левым идеологиям. Замечу – снова стали увлекаться левыми идеями и популистской риторикой. Как в своё время это происходило с квалифицированными пролетариями и прогрессивной интеллигенцией в предгрозовом Петрограде (перечитайте на досуге «Хождения по мукам» Алексея Толстого, советую). Подтверждение давно нарастающей тенденции находим у «Файнэншл таймс». Проанализировав результаты британских выборов, газетные аналитики обнаружили, что в избирательных округах с высокой долей работников низкой квалификации лейбористы потеряли 14%, в то время как консерваторы добавили себе 6%. Вывод рупора транснационального финансового олигархата примечателен: «Оглушительная победа консерваторов была вызвана резким падением поддержки лейбористов со стороны рабочего класса» (“The resounding Conservative victory was driven by a dramatic swing of working - class support away from Labour”). Схожее умозаключение сделал и Умар Хак, философ по жизни и язвительный политолог, который экстраполирует этот тренд и на другие развитые страны, исповедующие рыночную модель, которую он по старинке именует капитализмом. Там повсюду «рабочий класс медленно, но уверенно сдвигается вправо – к крайне правым» (“The working class is slowly but surely shifting right – hard right”). В чём опасность нарастающей подобно цунами популистской риторики справа? Тори, разбирает ситуацию Умар Хак, предложили убийственно примитивное объяснение тому, что пошло не так и кто виноват. Виноваты «все эти грязные, чумазые люди, которым здесь не место. Мусульмане. Арабы. Чёрные. Но в основном – европейцы. Британцев призывают снова смотреть свысока на европейцев, задирать нос, чтобы упиваться этим атавизмом – чувством превосходства из колониальной эпохи» (“All those dirty, filthy people who don't really belong here. Muslims. Arabs. Blacks. But mostly, Europeans. Brits were taught, all over again, to look down on Europeans, to hold their noses, to revel in a kind of atavistic colonial superiority”). Ещё одна из причин размывания кредита доверия, не только лейбористов, но и всех, клонящихся влево, – коррумпированность партийных бонз. Умар Хак напоминает, что экс-глава либеральных демократов Ник Клегг стал вице-президентом компании, владеющей «Фейсбуком». А бывший 75-й по счёту министр финансов США Тимоти Гайтнер (кстати, член Бильдербергского клуба) получил должность президента Федерального резервного банка Нью-Йорка. Можно проследить за тем, как функционирует «вращающаяся дверь» (“a revolving door”) для тех, кто принадлежит к правящим элитам, кто перемещается между Конгрессом США, Уолл-стрит и Силиконовой долиной (“between Congress and Silicon Valley”). Сейчас под ударом находится Европа, пишет Хак, где изначально рабочий класс «твёрдо занимал сторону социал-демократических, подчас коммунистических партий, что означало – Европа могла развивать принадлежащую государству систему здравоохранения, пенсионное обеспечение, образование, заботу о детях и так далее» (“…its working classes stayed firmly on the side of Social Democratic , if not Communist, parties – which meant Europe could develop public healthcare, retirement, education, childcare, and so on”). В своё время, отмечает автор, именно «лейбористская партии познакомила британцев с тем, что такое истинная социальная демократия» (“The Labour Party offered Brits a taste of true social democracy”). Происходящее на наших глазах – тревожно, считает Умар Хак, потому что «если рабочий класс не выступает на стороне левых сил, то невозможно создать коалицию, которая способна обеспечить лучшую жизнь для всего общества» (“Without the working class on the side of the left , no coalition can be forged that delivers better lives for a whole society”). Таким образом, вину за эпическое постыдное поражение лейбористов на декабрьских выборах следует возложить как на недальновидное управленческое звено во главе с вызывающим у меня симпатии Джереми Корбином, так и на объективную тенденцию поправения «широких трудящихся масс», законно ощущающих себя брошенными, покинутыми и обманутыми в своих светлых ожиданиях. Не менее законным следует признать любопытство: как широко способна охватить эта тенденция на фоне идейного и морального банкротства как транснациональных элит, продвигавших проект глобализации, так и национальных элит, оказавшихся не готовыми предложить ответы на множащиеся вызовы усложняющегося века?! Владимир МИХЕЕВ

Есть ли жизнь после «Брекзита»? Момент истины для обитателей Британских островов не будет единомоментным. После того, как 31 января наследница империи, над которой никогда не заходило солнце, покинет гавань под названием Евросоюз, начнётся только мучительный, по определению, торг по поводу новых правил торгово-экономического диалога. А в более широком плане – поиск новых стратегических союзников и тактических партнёров. В одиночку Британия не выживет. Или выживет? Напоминает седобородый анекдот: «Доктор, я будут жить?» – «Будете, голубчик. Но плохо…»   Стать 51-м штатом США? Иного не дано? Можно ли присовокупить к факторам успеха Бориса Джонсона со товарищи прямолинейное, неприкрытое и вызывающее вмешательство в выборы президента США? Да, заступничество Большого брата подбодрило представителей крупного бизнеса с транснациональным вектором деятельности на то, чтобы поставить на консерваторов, обещающих взамен «европейского выбора» притулиться к Северной Америке и сорвать банк за счёт продления англо-саксонского доминирования (см. «Трамп выглядывает из-за левого плеча Джонсона?», №10(144), 2019). Трамп прямым текстом отказал лейбористам в праве на власть, назвав потенциальное воцарение в премьерском кресле Джереми Корбина «очень плохим вариантом» для Британии. Зато в очередной раз воздал хвалу лидеру тори. Глава трудовиков не преминул ухватиться за этот шанс выставить своего главного оппонента, по аналогии с Тони Блэром, втянувшим страну в иракскую мясорубку (см. Тони Блэр: становление военачальника», №2(52), 2011), «пуделем Белого дома». Корбин написал в Твиттере, что «Дональд Трамп пытается вмешаться в выборы в Великобритании, чтобы обеспечить избрание своего друга Бориса Джонсона». Вторым аргументом стали предположения, что ценой альянса с США станет распродажа самой ценной жемчужины осыпающегося британского социализма – Национальной службы здравоохранения (НСЗ), на которую заглядываются американские корпорации. Но, как пафосно объявил Корбин, НСЗ не продаётся (“It was Trump who said in June the NHS is “on the table”. And he knows if Labour wins US corporations won't get their hands on it. Our NHS is not for sale”). Однако, если просчитать все последствия развода бывшей владычицы морей с Евросоюзом, становится очевидной насущная необходимость для Британии найти себе нового и, как минимум, равноценного партнёра, поскольку на фоне сворачивания глобалистского проекта магистральной тенденцией становится регионализация. Единое пространство начинает дробиться. Оформляются всё более замкнутые, определяемые снова по географическому признаку центры экономической силы, состоящие из одного или нескольких жёстких торговых блоков или более аморфных альянсов. При этом Британия не сможет быть хвостом, виляющим собакой. «Особые отношения» между двумя ведущими англоговорящими странами Запада могут строиться только в связке ведущий-ведомый. Едва ли такое распределение ролей понравится всем в правящих кругах, в политическом классе и кругах «широкой общественности», всё еще помнящей, а подчас ностальгирующей об имперском величии. Показателен взгляд американца – обозревателя Vox Media: «Для налаживания торговых связей после «Брекзита» Джонсону нужен Трамп. Но если Джонсон выставит себя в роли комнатной собачки подле ненавидимого, этим он себя погубит – не только в глазах британского общества, но и для диалога с преемником Трампа, если тот проиграет кандидату от демократов в следующем году. И это также способно разрушить наши особые отношения» (“For post-Brexit trade, Johnson needs Trump. But if Johnson is seen as a lapdog to a reviled president, it could doom him – not just with the British public, but also with Trump's successor, should Trump lose to a Democratic challenger next year. And that could derail the special relationship, too”). Если у британского политика из-за левого плеча выглядывает американский Большой брат, возникают риски. Обозреватель Брайан Клаас подчеркивает в статье в «Вашингтон пост», что «…британским премьер-министрам приходится балансировать, находясь на дипломатическом канате. Чтобы максимально приумножить британскую мощь, они должны быть близки к президенту США. Но если они подойдут слишком близко, их можно будет рассматривать как вассалов Соединенных Штатов, лакеев, подчиняющихся Вашингтону» (“British prime ministers therefore have to walk a diplomatic tightrope. To maximize British power, they need to be close to the U.S. president. But if they get too close, they can be seen as vassals of the United States, lackeys subservient to Washington”). А в случае, если США совершают какую-либо стратегическую ошибку, вина падает и на британского лидера, что может затем «резонировать на протяжении жизни целого поколения» (“resonate for a generation”). Не случайно Джонсон на последнем саммите НАТО в Лондоне тщательно избегал ситуации, когда он мог оказаться один на один с Трампом, а их тандем попал бы в объективы фотографов… Меньше всего проамериканской партии внутри партии тори нужны подозрения, что Британия, отколовшись от Европы, не сумеет найти себе иного достойного применения, как превратиться в 51-й штат.   БоДжо в тени «солцберецкого собора» Ожидать, что взорливший на вершину полускандальной славы и власти Джонсон начнёт штопать порванный диалог Лондона с Москвой, не приходится. С одной стороны, в его адрес прозвучала примирительная реплика из уст президента России. В рамках Большой пресс-конференции Владимир Путин прокомментировал победу тори: «Можно поздравить господина Джонсона. Он тоньше чувствовал, чем его политические противники, настроения в британском обществе. Он победил». С другой стороны, ново-переизбранный премьер, объявивший 21 декабря, что рассчитывает на улучшение отношений с Россией, уже два дня спустя отыграл назад. Отвечая на вопрос журналиста издания «Спектейтор», какое мнение в минувшем году ему пришлось изменить, первый министр ответил: «О чем я действительно изменил свое мнение, так это о том, можно ли перезагрузить отношения с Россией. Я правда думал, как и, думаю, многие иностранные секретари и министры считали раньше, что мы могли начать всё заново с Россией. Это великая страна, вместе с которой мы воевали против фашизма». Но затем Джонсон признал, что ошибался в этом суждении: «Меня очень, очень разочаровало, что я был не прав». По крайней мере, спасибо Джонсону – у нас не будет никаких иллюзий. Перезагрузка не состоится ни при какой погоде. Разве что… Если переизбранный в 2020 году Трамп, окончательно разорвавший путы «русского следа», не возьмётся выполнять свои предвыборные обещания и не начнёт налаживать отношения с Москвой. Тогда и младший брат будет вынужден скорректировать свою многовековую русофобию. Наивные иллюзии? Скорее всего.   Континенталы последнего слова не сказали Не всё предрешено. Для танго, как водится, нужны двое. Поле для маневра островных сепаратистов сужено заявлением бельгийского политика Ги Верхофстадта, координатора в Европейском Парламенте процедуры «Брекзита». Бельгиец заявил, что «получил, начиная с момента выборов в Великобритании, сотни тысяч писем британских граждан, живущих в Европе, паникующих по поводу своего статуса». Аналогичные страхи у европейцев, поселившихся на Британских островах. Как выразился европарламентарий, «граждане не должны стать жертвами «Брекзита». Если эта проблема не будет решена, Европарламент может… заблокировать соглашение о сецессии. Ответ из Лондона не замедлил себя ждать. Ответственный чиновник министерства внутренних дел Брэндон Льюис сообщил, что два миллиона европейцев, проживающих в Британии, получили особый иммиграционный статус. Процедура его получения бесплатна и будет применяться на протяжении всего следующего года. Заодно Льюис попенял континенталам, утверждая, что «мы сделали намного больше, чем какое-либо другое европейское государство сделало для британских подданных, и пришло время, чтобы они применили аналогичный благожелательный подход» (“We have done far more than any other EU member state has done for British citizens, and it's time they adopted a similarly generous approach”). Заговорили и пушки главного калибра. Французский президент Эмманюэль Макрон (см. «Брекзит»: разлука будет без печали», №9(143), 2019), как передало Агентство Франс Пресс, предостерёг Британию, чтобы она не выбрала «путь «нечестного соперника» после выхода из состава Европейского Союза (“Britain should not be 'unfair competitor' after Brexit”). * * * Обмен словесными колкостями и завуалированными угрозами лишний раз доказывает, что «Брекзит», хотя и вышел на финишную прямую, останется в топах новостей в течение всего 2020 года. Когда милые расходятся, то уже не тешатся. Развод – дело серьёзное. Владимир МИХЕЕВ

Для любой страны ротация власти, приход на ключевые посты новых людей – непростая проблема. Достаточно взглянуть на США или Великобританию. В текущем году ЕС продемонстрировал, что даже для такого устоявшегося и продвинутого интеграционного объединения, как он, это тоже встряска. Команда, на которой в итоге остановили выбор государства-члены, была принята в ЕС далеко не сразу. И дело не в том, что к новым председателям Европейского совета, Европейской комиссии, Европейского центрального банка, Европейского парламента и к высокому представителю по иностранным делам и политики безопасности есть претензии. Просто до выборов электорату дали обещание, что во главе Комиссии встанет тот, за кого проголосует большинство. Оно выполнено не было. Первоначально рассматривались другие кандидатуры на руководящие посты. По ним консенсуса достичь не удалось. Выбор показался «с душком», поскольку походил на сделку: меритократические критерии принесли в жертву личным предпочтениям «кингмейкеров». Главное – создалось впечатление, что ЕС вышел из очередного раунда ротации власти ослабленным, а не окрепшим. Европарламент сейчас более фрагментирован, чем раньше, – правящее большинство составили представители слишком разных политических течений. Его лишили завоёванной им ранее возможности автоматически определять председателя ЕК. Поэтому он с места в карьер бросился отстаивать свою главенствующую роль среди институтов ЕС, что для объединения государств, а не субъектов федерации, противопоказано. Первыми же своими резолюциями Европарламент постарался продемонстрировать, что он святее Папы Римского – радикализм парламенту вообще чужд. Наконец, он устроил настоящую экзекуцию новому составу ЕК: председателю и рядовым членам. Их заставили пройти через особенно жёсткие и придирчивые слушания. Лидерам государств-членов тоже досталось. Трое из первоначально предложенных ими кандидатов были отвергнуты. Боясь провала, председатель и члены ЕК наобещали чересчур много: совершить «зелёный» разворот экономики, декарбонизацию и прочее; восстановить престиж и влияние ЕС в мире; решить, причём определённым образом, огромное количество проблем. Теперь данные обещания надо выполнять. Соответственно, возникают три вопроса. Первый – нужно ли это делать? Второй – имеется ли у ЕС достаточно ресурсов, силы воли и сплочённости? Третий – есть ли у него выверенная стратегия и понимание того, в каком направлении нужно двигаться? По первому вопросу имеются сомнения. Программные заявления проникнуты популизмом. Их потребуется доработать, продумать, пропустить через экспертизу специалистов. Это касается энергетики, климата, социальных и миграционных сюжетов, внешнеполитических и военно-стратегических инициатив. Ультрасмелые меры стимулирования энергетически-климатического перехода тяжким бременем лягут на экономику, затруднят решение приоритетной задачи повышения конкурентоспособности в борьбе за рынки с США, Китаем и другими странами АТР. Военно-стратегические амбиции натолкнутся на противодействие сторонников главенствующей роли НАТО. Обещание дать Европарламенту законодательную инициативу вообще противоречит учредительным договорам. Относительно ресурсов мнения расходятся. Подчёркивается, что экономический рост в ЕС вялый – на уровне 1–1,2%. У конкурентов намного выше. Значит, ЕС будет им проигрывать. Он до сих пор полностью не оправился от всех перенесённых кризисов, что тоже будет мешать. Но критики ЕС забывают: это вторая экономика мира; ёмкий внутренний рынок; лучшая в мире социальная система; вторая по значимости резервная валюта; колоссальные финансовые ресурсы. За несколько лет в реальный сектор экономики закачают под триллион евро. С законодательства ЕС по-прежнему многие берут пример. Хуже всего обстоит дело с ответом на третий вопрос. Общие направления укрепления ЕС очевидны: цифровизация экономики, энергетическое самообеспечение, модернизация ВПК. Однако признаком того, что стратегией придётся безотлагательно заняться, служит франко-германская инициатива. Париж и Берлин предложили всем остальным созвать конвент о будущем Европы. Мандат – обсудить, куда идти, с какой скоростью и как. Календарь – быстро определиться с созывом, чтобы к председательству Германии в Совете ЕС во второй половине 2020 года уже иметь повестку дня. К председательству Франции в 2022 – итоговый результат. Инициативу встретили скептически. Однако раскритиковали лишь отдельные её моменты и шероховатости. Сама же идея прямо играет на интересы франко-германского тандема и ЕС. В какие сроки её реализуют, покажет, имеются ли у ЕС достаточная сплочённость и стремление к обновлению. От первых ста дней нового состава ЕК ждут многого. Ей надо спешить: необходимо оправдать кредит доверия. По плечу ли – мы вскоре увидим. Что касается отношений с Россией, она, напротив, спешить не будет. Хотя запрос на их нормализацию слышен всё отчетливее. В Брюсселе, Париже и Берлине понимают: они ослабили свои позиции в мире, пойдя на конфронтацию. Но им надо сначала обкатать новых людей в высших эшелонах власти, помочь им притереться, дать понять, какова расстановка сил, и только после этого действовать. Обнадёживает, что новые люди в ЕС этот запрос чувствуют, его осознают и – главное – не несут ответственность за ошибки предшественников, могут себе позволить более разумную и рациональную политику. Марк ЭНТИН, Екатерина ЭНТИНА

Office staff rotation and new people in key posts is a difficult problem for any country, as is illustrated by the developments in the United States and the UK. This year has demonstrated that this is also a problem for established and advanced integration communities like the EU. But after eventually being selected by the EU member states, the new team was not accepted at once. This was not due to claims against the new presidents of the European Council, the European Commission, the European Central Bank, the European Parliament, or the High Representative for Foreign Affairs and Security Policy. But promises were made to voters before the elections that the commission would be headed by someone who would receive the majority vote. This promise was not fulfilled. Originally, other candidates were considered for leading posts. But the effort to reach a consensus on this has failed. The eventual choice was questionable because it looked like a deal: meritocratic criteria were sacrificed to the kingmakers' personal predilections. Most importantly, the EU seems to have emerged from the current rotation round a weaker player than before. The European Parliament is more fragmented than in the past, with its governing majority drawn from widely different political movements. Moreover, it has been deprived of its hard-won privilege to automatically define the president of the European Commission. This is why it immediately plunged into hectic activities aimed at upholding its preeminence among the EU institutions, an ill-advised step toward a union of states (as distinct from members of a federation). The very first resolutions approved by the European Parliament sought to demonstrate that it was more Catholic than the Pope. But radicalism is something totally un-parliamentary. To make things worse, it forced the European Commission's new president and members to run a gamut of particularly tough and exacting hearings. Other member state leaders got caught in this as well. Three of the candidates originally proposed by them were turned down. Fearing defeat, the European Commission president and members had to make promises, including a pivot to a greener economy – de-carbonization, etc.; an effort to restore the EU's prestige and influence in the world; and solutions to a huge number of problems, and more. Today, they have to live up to their promises. This raises three questions. First, should this be done at all? Second, does the EU have enough resources, willpower and unity? Third, does it have a reliable strategy and an awareness of where it is going? There are doubts about the first question. Their programmatic statements on energy, climate, social matters, migration, foreign policy and military strategy initiatives are permeated with populism. These will have to be streamlined, carefully considered and submitted for expert analysis. Excessively bold measures to encourage a climate-friendly energy transition will overburden the economy and make it hard to boost competitiveness in the fight for markets against the US, China, and other APR countries. Military strategy ambitions will clash with the plans of those who support NATO's role. Their promise to grant the European Parliament legislative initiative generally runs counter to constituent treaties. Opinions diverge with regard to resources. It is emphasized that the EU's economic growth is sluggish at between 1 and 1.2 percent. Its main rivals have much better indices, which implies that the EU will lose ground to them. Moreover, it has yet to recover from all its crises and the effort to do so will also prove an impediment. Nevertheless, the critics forget that the EU has the world's second biggest economy with a vast internal market, the best social system in the world, the second most important reserve currency, and huge financial resources. About one trillion euros will be pumped into the economy within the next few years. Many are still emulating EU law. Answering the third question is a more difficult proposition. The general trends to be followed in strengthening the EU are obvious: the economy must be digitalized; the community must achieve self-reliance in terms of energy; the European military-industrial complex must be upgraded. The Franco-German initiative is a clear sign that this strategy would have to be addressed without delay. Paris and Berlin have suggested calling a European convention on the future of Europe with a mandate to discuss where to go, how fast to get there, and in what manner. They would need to decide promptly on a convocation date to have an agenda for the German presidency of the European Council in the latter half of 2020 and a final result by 2022 when France is scheduled to assume the presidency. This initiative has met with much skepticism. Yet the criticism was targeted at just some of its points and irregularities. As for the idea itself, it directly promotes the interests of the Franco-German tandem and the EU. How long it will take to implement the plan will show whether the EU is sufficiently united and willing to embark on a new lease on life. There are many hopes pinned on the first 100 days of the new European Commission. It must hurry and meet the expectations. We will soon see whether it is up to the task. At the same time, the EC will not rush things as far as relations with Russia are concerned, despite the fact that the clamor for normalization is growing increasingly loud. Brussels, Paris and Berlin are aware that they have weakened their standing in the world by accepting a confrontation with Russia. But they must first run the new people in high positions through their paces, help them adjust and let them see the alignment of forces. It is only after accomplishing this that they can act. It is encouraging that the new officials in the EU feel this demand. They bear no responsibility for the mistakes committed by their predecessors and can afford to pursue a more reasonable and rational policy. Mark ENTIN, Ekaterina ENTINA

Да простит читатель за длинную цитату, но она так удивительна, что избежать её автору не удалось. «Начавшаяся технологическая революция по своим историческим масштабам превзойдёт даже знаменитую промышленную… Потрясающий прогресс в микроэлектронике неизбежно вызовет безработицу, но взамен обеспечит людям гораздо больше времени для досуга. В Европе и в западном мире в целом такая технология полностью вступит в свои права в 2000-м году, и тогда невостребованными окажутся многие профессии. Людям придётся не только переучиваться, но и изменить свой менталитет, отказываясь от стабильности, постоянного места проживания и приверженности единственной профессии, выбранной на всю жизнь. Предстоит привыкать к постоянству перемен. В дальнейшем, поскольку спрос на (привычный) труд будет неуклонно ослабевать, вероятно, занятость того или иного человека придётся ограничивать примерно девятью месяцами каждые два года. Такая ротация занятости и досуга неизбежна ради недопущения массовой безработицы…» Нет, это не предостережения современных социологов. Этот поразительный по прозорливости, за некоторыми небольшими исключениями, прогноз прозвучал почти 40 лет назад, в феврале 1980 года, из уст шестого по счёту председателя Европейской Комиссии сэра Роя Дженкинза. Тогда мало кто воспринял всерьёз пророчества высокопоставленного европейского бюрократа. Но были и те, кто решился продолжить смелые футурологические изыскания «а-ля мистер Дженкинз». Активную роль среди них играли журналисты ведущих стран Западной Европы, ведь чудо-техника – первые компьютеры (их нередко именовали тогда видеотерминалами или дисплеями) не в последнюю очередь стали появляться в редакциях газет. Кстати, журналисты одними из первых ощутили на себе, как компьютеризация не только резко облегчает труд, повышает его производительность и экономит бумагу, но и ощутимо усиливает физическую нагрузку. Самые смелые умы принялись прогнозировать будущее, и угадали многие серьёзные вызовы, с которыми сегодня сталкивается «всё прогрессивное человечество». В частности, было предсказано неизбежное взятие властями «под колпак» каждого отдельного индивидуума, причём, не спрашивая его согласия. Справедливости ради отметим, что ещё в начале 1980-х годов в Западной Германии и Канаде действовали удостоверения личности с магнитной полоской, которая содержала подробную информацию о владельце, поэтому дальнейшее усовершенствование системы лежало на поверхности. Чудо-удостоверения позволяли полицейским прямо в патрульных машинах мгновенно устанавливать личность любого гражданина. Словом, технологические инновации делали всё более реальными дерзкие и ужасные предвидения романа Джорджа Оруэлла «1984». Тот же период ознаменовался и началом крупных фундаментальных сдвигов в западном обществе. Так, одной из жертв «компьютерной революции» в Северном полушарии всё очевиднее становился традиционный институт семьи и брака. Появление и распространение Интернета лишь ускорило этот пагубный процесс. Словом, сегодня остаётся поражаться провидчеству Оруэлла, Дженкинза и других предсказателей – к знаменитой болгарке Ванге не ходи… Александр СОКОЛОВ

Опрос населения, проведённый по заказу газеты «Штандард» Институтом исследования рынка из австрийского города Линца, был посвящён рассмотрению вопроса об отношении жителей австрийской республики к нейтральному статусу их страны. В результате установлено, что 56% граждан считают: нейтралитет их страна сохранит ещё как минимум 10–15 лет. Это отнюдь не значит, что они хотели бы отгородиться от остального мира или, как минимум, закрыть глаза на происходящее за пределами их державы. Просто 63% опрошенных полагают, что сейчас мир стал менее безопасным, чем был год назад. Тех, кто придерживается противоположного мнения, набралось только 7%. К тому же в стране произошёл определённый перелом в настроениях общественного мнения: сейчас только 17% опрошенных выступают за то, что безопасность страны надо обеспечивать в рамках некоей коллективной системы. Ранее таких набиралось 25-27%, теперь же 79% отдают предпочтение австрийскому нейтралитету. Показательно, что избиратели Австрийской народной партии и Австрийской партии свободы, прежде особенно активно высказывавшиеся в пользу вступления в НАТО, сейчас стали рьяными приверженцами нейтралитета. Что же до сторонников «зелёных», то четверть из них всё же склоняется к тому, что безопасность – дело коллективное и строить её надо в рамках неких структур, которые они затрудняются определить конкретно. Тем не менее, надо заметить, что в Австрии модель нейтралитета трактуется довольно широко. Ведь армия Альпийской республики принимает участие не только в совместных миротворческих операциях, но и в европейской программе Постоянного структурированного сотрудничества в вопросах безопасности и обороны, которая нацелена на осуществление совместных действий государств Европейского Союза в области обороны и военной интеграции. Надо сказать, что данные нынешнего опроса фиксируют заметные отличия от результатов начала этого десятилетия, когда занимавший пост канцлера Вольфганг Шюссель объявил, что нейтралитет – это такой же вчерашний день, как и знаменитые австрийские конфеты «Моцарт Кугельн» или лошади липпицианской породы, а потому рано или поздно от них придётся отказаться. Смешно сказать, но взгляды своего канцлера тогда разделяли 58% австрийцев. И если достоинства липпицианеров в полной мере могут оценить только знатоки Испанской школы верховой езды, то «Моцарт Кугельн» по-прежнему украшают полки любого хорошего сетевого магазина, в том числе и московского. И нейтралитет австрийцы, как мы видим, тоже не спешат сдавать в архив. Сергей ПЛЯСУНОВ

В условиях торговых войн и ограничений, санкций и тарифных преград построенный на снятии торгово-экономических барьеров Евросоюз начинает мыслить категориями, которые издалека напоминают протекционизм. Признаки такого нетипичного подхода просматриваются в первых заявлениях нового председателя Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен и некоторых лидеров стран-участниц. В сфере торговых отношений Брюссель намеревается заручиться более широким санкционным арсеналом, чтобы отвечать на введение или угрозу введения Соединенными Штатами новых тарифов – хотя бы против германских автомобилей. Рассматривается также возможность назначения специального чиновника, которых занимался бы рассмотрением торговой практики зарубежных партнеров на предмет выявления их возможного демпинга и нечестной ценовой конкуренции. Наконец, новый член Комиссии, ответственный за торговлю, ирландец Фил Хоган пообещал внимательнее изучать случаи, когда иностранные компании хотят приобрести стратегически важные европейские компании или использовать для этого государственные субсидии или иные формы финансовой помощи. Особое значение приобретают действия в области цифровой индустрии. Здесь застрельщиком выступила Франция, которая настаивает на необходимости выращивания европейских лидеров рынка, способных конкурировать с компаниями других стран и регионов, прежде всего, США и Китая. В этом плане символичным можно считать назначение на должность члена Комиссии, ответственной за промышленность и цифровую политику, датчанки Маргрете Вестагер. В прежнем составе исполнительного органа власти ЕС она отвечала за антимонопольные проблемы и завоевала жесткую репутацию за счет исков, которые она подавала на крупнейшие компании мира, преимущественно американские. Они оказались вынуждены в конечном итоге платить в Евросоюзе крупные штрафы за злоупотребление монопольным положением. Вскользь можно упомянуть о жестах Евросоюза в области оборонной политики. В принципе, в действующей трансатлантической схеме, за эту сферу отвечает НАТО, поскольку проблемы безопасности не входят в сферу компетенции Евросоюза. Однако сейчас Североатлантический альянс проходит через целую серию кризисов, в том числе, внутренний, связанный с трениями с США, которые требуют от европейцев больше денег на содержание блока. Пока ЕС не смеет слишком громко заикаться о проблемах безопасности. Однако в рамках так называемой единой внешней политики и политики безопасности ассигнуется 13 миллиардов евро на исследования в оборонной сфере и еще 10,5 миллиарда евро на возможные внешние военные операции. Тем не менее, подобные шаги остаются более чем скромными и не позволяют говорить в практическом ключе о создании европейской армии и других самостоятельных действиях в военной сфере. Зато очень серьезным фактором может обернуться экологическая тема, которая становится уже не только пропагандистским, но и политическим маркером подхода Евросоюза к ключевым проблемам. Новый состав Еврокомиссии заявляет, что экология ставится в центр ее деятельности – в рамках так называемого Европейского проекта зеленой сделки. В Брюсселе есть идея использовать климатическую повестку дня в конкурентной борьбе. Так, изучается возможность введения углеводородного налога – своего рода тарифа на импорт в ЕС, который применялся бы к продукции, изготовленной за счет большого выброса углекислого газа в атмосферу. Под прикрытием защиты природы и противодействия глобального потепления это могло бы стать действенным инструментом в намечающемся обострении конкуренции с США, да и не только. Между прочим, поговаривают, что этот тариф мог бы быть применен по отношению к американскому сланцевому газу в качестве ответной меры на новые санкции США против газопровода «Северный поток-2», жизненно важного проекта для европейской экономики. Такой подход следует вписывать в более широкий контекст. Он связан с поиском Евросоюзом нового места в меняющейся глобальной конфигурации. Будет ли он полностью подчиняться заокеанскому старшему брату или же постарается, не разрывая трансатлантической связи, искать для себя более самостоятельной роли, оставляя за собой право отстаивать хотя бы ключевые экономические интересы? Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ

Великое Герцогство стало первой в мире страной с бесплатным общественным транспортом. И что особенно важно – независимо от его вида. Для подданных маленького европейского государства 2020-й год становится поистине счастливым: начиная с первого квартала, можно забыть об оплате проезда в автобусах, трамваях и даже на поездах. Любопытно, что власти были готовы ввести эту меру ещё летом 2019 года, но поскольку большинство экономных жителей приобрели проездные билеты на весь год, пришлось уступить «просьбам трудящихся» и отодвинуть срок. Откуда такая щедрость у люксембургского правительства? Оно решило позаботиться не о бюджете граждан, а о чистоте природы. Дело в том, что по насыщенности автомобилями – 7 на каждые десять жителей – страна занимает одно из первых мест в мире. И более трети люксембуржцев (свыше 200 тысяч человек) ежедневно отправляются на личных машинах на работу в соседние Бельгию, Германию и Францию. Отменив плату за проезд, власти рассчитывают значительно сократить к 2030 году выбросы углекислого газа в атмосферу их живописной страны – в строгом соответствии с предписаниями Европейской Комиссии (см. «Евросоюз: замах на грядущую пятилетку», №12(146), 2019). При этом только отказ от продажи билетов обойдётся казне в 40 миллионов евро в год. Однако премьер-министр Люксембурга Ксавье Беттель уверен, что эта сумма с лихвой будет компенсирована меньшим загрязнением окружающей среды и более ритмичной работой общественного транспорта.

Одной из центральных тем в минувшие месяцы было строительство газопровода «Северный поток-2»: построят или нет, дадут очередное разрешение или нет, наложат санкции или нет, а когда их ввели – как действовать в новых условиях… Даже люди, очень далекие от этой тематики, хотя бы краем уха слышали о развернувшейся политической битве, хотя с трудом представляли себе суть самой проблемы. Те, кто за газовыми баталиями следит более пристально, испытывали некое дежавю – такое мы уже проходили. Если верить основоположнику марксизма, история повторяется дважды: один раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса. Так что сейчас мы наблюдаем фарс. Попытки остановить этот проект, жизненно важный для сохранения конкурентоспособности европейской, прежде всего, германской промышленности и для обеспечения путей доставки значительных объемов российского газа на рынок Евросоюза, не имея идеологического и политического прикрытия, предстают как мера по устранению конкурента, поскольку экономических возможностей для достижения такой цели не существует. Поэтому невероятно актуальной оказывается блестящее исследование Алексея Гривача и Константина Симонова «Великая газовая игра», вышедшее в конце 2019 года в московском издательстве «Точка». Они рассказывают о событиях давно минувших дней – с момента становления тогда еще советской газовой отрасли и выхода ее продукции на экспортный рынок. Книга построена на документах того времени, в том числе, рассекреченных в США, на воспоминаниях участников, на публикациях в тогдашней прессе. Многие из них, включая уникальные фотографии, приводятся в качестве приложения в конце издания. Центральное место в повествовании занимает история сделки «газ-трубы», в результате которой западноевропейские компании, при решительной поддержке своих правительств, преодолели санкции и другие препятствия, воздвигавшиеся американской администрацией, старавшейся, как и сегодня, продвинуть в Европу свой объективно более дорогой сжиженный газ. Объективно и без лишних эмоций авторы воспроизводят события, которые местами читаются как детективный роман. «Нашей целью было понять, почему все же состоялся проект «Уренгой-Помары-Ужгород». Как политикам прошлого удалось продраться сквозь многочисленные сложности и устоять перед напором могущественных противников, не желавших укрепления связей между Россией и Европой?» – пишут А.Гривач и К.Симонов. Повествование о газовых баталиях доходит почти до наших дней, поражая повторяемостью ситуаций и аргументов, которыми оперируют противоборствующие стороны. Одним нужно обеспечить надежное снабжение природным газом по конкурентным ценам, вторым нужно иметь возможность доставить его без проблем на рынок на максимально выгодных условиях, а третьим надо постараться ослабить и первых, и вторых, а заодно и навязать свою собственную продукцию, но дороже. Исследование двух известных российских экспертов написано хорошим русским языком (это становится большой редкостью, в том числе, в научных публикациях), оно наглядно и просто показывает и глубинную подоплеку событий, и систематизирует внешнюю канву событий в рамках увлекательного, но документального повествования. Приятного чтения! Никита ЕРМАКОВ

Любопытную тенденцию отметило итальянское статистическое ведомство ИСТАТ, подведя итоги 2018 года. Оказалось, что в стране проявилась новая тенденция: при росте числа граждан Италии, переезжающих на ПМЖ за границу, сокращается число иммигрантов, прежде всего, из стран Африки. Последнее зафиксировано впервые за минувшие 5 лет. Возможно, это связано с действиями прежнего правительства страны, которое занимало жесткую позицию по вопросу контроля иммиграции и противодействию нелегальным мигрантам. За 2018 год из Италии на постоянной основе уехали 157 тысяч человек (+1,2% по сравнению с 2017 годом), зато число легальных иммигрантов пополнилось на 332 тысячи человек (-3,2% по сравнению с 2017 годом). Всего за последние 10 лет страну покинул почти миллион жителей – 816 тысяч человек, при этом вернулись на родину 333 тысячи человек. Статистика отмечает, что самым большим поставщиком итальянцев-эмигрантов стала наиболее развитая область страны – Ломбардия. За ней следует еще одна богатая область – Венето, а лишь затем отсталая Сицилия. Раньше считалось, что бедные регионы являются поставщиками эмигрантов, однако сейчас отсталый юг Италии не особенно отличается таким поведением населения. Большинство итальянцев (около 60%) перебираются жить и работать в 5 стран – Великобританию, Германию, Францию, Швейцарию и Испанию. За пределами Европы наиболее популярными у итальянцев маршрутами для переезда являются Бразилия, затем США, Австралия и Канада. Что касается иммигрантов, то их приток чуть замедлился. Сейчас ИСТАТ отмечает, что на каждую тысячу жителей Италии приходится 4,7 иммигранта. В начале 2000-х годов был зарегистрирован всплеск миграции, которой в значительной степени был вызван легализацией выходцев из принятых в Евросоюз Болгарии и Румынии. После завершения этого процесса показатели стабилизировались, а в 2018 году отмечено сокращение прироста. Большинство иммигрантов (напомним, что нелегалы в эту статистику не попадают) составляют выходцы из южных стран, в частности, расположенных на южном побережье Средиземного моря. Тем не менее, в абсолютном исчислении на первом месте среди легальных иммигрантов остаются румыны (11% от общего числа). Выходцы из африканских стран очень многочисленны, хотя их число за 2018 год сократилось по сравнению с 2017 годом. Из Нигерии прибыло меньше на 24%, из Сенегала – на 20%, из Гамбии – на 30%, из Кот д'Ивуара – на 27%, из Ганы – на 25% и так далее. Единственная африканская страна, которая не вписалась в эту тенденцию, – Марокко. Число выходцев оттуда выросло на 9%. Из других регионов планеты больше всего мигрантов прибыло из Пакистана, Бангладеш и Индии, заметен приток людей из Бразилии, Венесуэлы и США. Андрей СЕМИРЕНКО

Австрия находится в числе самых несправедливых – с точки зрения распределения собственности – стран Европейского Союза. Таково мнение Матиаса Шнетцера, эксперта Рабочей палаты, организации, представляющей на федеральном уровне интересы наёмных тружеников. Это мнение основано на цифрах, обнародованных Национальным банком Австрии. Так, одному проценту богатейших граждан страны принадлежит 22,6% всей австрийской собственности. Если же взять 5% опять-таки богатейших граждан, то на их долю приходится уже 43,1%. Ну, а 10% богатеев распоряжаются уже 56,4%. Перечень можно продолжить: в распоряжении 20% находится 72,8% всей собственности, имеющейся в Альпийской республике. Зато у беднейшей половины населения нет практически ничего: она владеет лишь 3,6% австрийской собственности. Да уж, справедливым такое распределение и в самом деле назвать трудно… С этой точки зрения, Австрию вполне можно назвать государством без среднего класса, полагает М.Шнетцер. При этом в ходе опросов населения большинство австрийцев относит себя именно к среднему классу, как мы видим, без особых на то оснований. Это имущественное неравенство, по мнению специалистов, порождается наследованием огромных состояний. Так, из 50 богатейших семей страны 38 стали таковыми именно благодаря получению наследства, а не приобрели богатства своими усилиями. Таковы миллиардерши Хайди Хортен или Ингрид Флик, таковы же семьи Эстерхази или Сваровски. Размеры наследуемых состояний в следующие десятилетия будут и дальше нарастать. Поколение «бэбибумеров» уходит, оставляя свою собственность немногочисленным наследникам. Причём, если поколение послевоенного капитализма само сколачивало свои состояния, то теперешние богачи получают всё в наследство, становясь процветающими людьми просто по рождению. Или, точнее говоря, незаслуженно богатыми их делает закон: налоги на наследство в Австрии весьма низкие: среди стран, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития, Альпийская республика занимает третье место с конца.

В 2019 году впервые с наполеоновских времён в парижском соборе Нотр-Дам не была отслужена рождественская месса. Разумеется, причина самая уважительная: восемь месяцев назад уникальный храм изуродовал разрушительный пожар. Мессу в Нотр-Дам служили непрерывно с 1803 года, не прерывались богослужения и во время оккупации Парижа гитлеровцами. А в этом году прихожанам пришлось разделиться между церквями Сен-Жермен, что неподалеку от Лувра, и Сен-Сюльпис, находящейся рядом с Люксембургским садом… Пока работы по восстановлению собора продолжаются, потом надо будет провести очистку старинного здания. Дело в том, что при создании кровли были использованы многие тонны свинца, который в огне расплавился и изрядно загрязнил и само строение, и его окрестности. Не все знают, что Нотр-Дам – одна из самых посещаемых туристических достопримечательностей города. За год в нём бывает до 14 миллионов посетителей – больше, чем в Лувре. А всё же жаль, что в этом году в соборе не было рождественской мессы. Разруха? А вот Наполеона Бонапарта это не испугало, и в 1804 году он приказал провести в соборе, сильно пострадавшем в годы революции, церемонию своей коронации.

Институт исследования рынка из австрийского города Линца провёл по заказу газеты «Штандард» опрос населения, посвящённый тому, какое место, по мнению граждан, занимает в современной Австрии католическая церковь. Так вот, 48% жителей Альпийской республики считают, что сейчас влияние церкви на жизнь общества вполне соразмерно, а 9% даже хотело бы, чтобы оно было больше. Чрезмерным это влияние кажется 29% австрийцев. Причём, отторжение церкви за последние 5 лет заметно снизилось: в 2014 году слишком влиятельной считали католическую церковь 40% австрийцев. Большая часть опрошенных считает, что церкви удастся и впредь сохранить своё влияние. Большинство участников опроса – 51% – считают ислам той конфессией, которая за последние годы особенно сильно увеличила в Австрии своё влияние. При этом 53% опрошенных полагают, что это влияние будет только расти. А скажем, тех, кто прогнозирует роль влияния буддистов или сектантов, набирается немного – чуть больше 10%. В то же время, число тех, кто полагает, что церковь не знает правильных ответов на насущные вопросы сегодняшнего дня, весьма велико. Так, 23% считают, что эти ответы ей совсем неведомы, а 50% склоняются к тому, что она их «скорее всего не знает». В сумме две эти группы и составляют 73%…

Минувший год стал вторым подряд, когда самой счастливой страной в мире ООН признала Финляндию. Учитывались многие параметры, такие как доход на душу населения, социальная поддержка государством, продолжительность жизни, обладание правами и свободами, уровень коррупции. Однако сами финны признаются: чувствовать себя вполне счастливыми им помогает, в основном, частое посещение сауны. Таких действующих «храмов отдыха» – от огромных до крошечных – при населении около 5 миллионов человек в стране насчитывается примерно 1,6 миллиона! Всё более модными становятся сауны в виде деревянных бочек. На улицах финских городов можно увидеть, как мини-баню буксирует на прицепе легковой автомобиль… Многие жители страны с удовольствием подвергают своё тело испытанию 90-градусным жаром почти каждый день, не опасаясь за последствия. Напротив, финны уверены, что культ сухой жары не только снимает стресс, выводит токсины, снижает давление, улучшает кровообращение, но и повышает иммунитет, укрепляет организм в целом. Особенно, когда по выходе из сауны немедленно бросаешься в ледяную воду моря или озера.

На этом история под названием «Как всегда» из предыдущего номера нашего журнала не закончилась. Прошло много лет. Прежние страхи стали казаться ребячеством. И на транспорте восстановили старые порядки: болтай, о чем угодно, в свое удовольствие. Только всё, о чем говорится, записывать стали, сохранять и по досье разбрасывать. Оставив на потом, что с этими досье делать. Придет время – пригодится. Вот буквально несколько файлов из архивов.   История про слона-переговорщика Как-то подарил босс на день рождение слону кошку. А квартирка у слона малюсенькая. Не повернуться. Неотвратимое не могло не случиться. Слон раздавил кошку. Очень расстроился. С повинной и с останками приходит к шефу. Объясняет, вот, так и так. А босс не только не рассердился. Напротив. Включил слона в свою элитную команду переговорщиков.   Новое поколение стиралок будущего В магазинах электронной бытовой техники на подиум для новинок поставили совершенно классные стиральные машины. Глаз не оторвать. Всё сверкает. Переливается. Интерфейс – загляденье. Но уже, скорее, для бутафории. Поскольку стиралки умные, со встроенными системами распознавания речи и самосовершенствования. С голоса все команды воспринимают и безукоризненно исполняют. Народ только их брать стал. Сарафанное радио и соцсети разнесли, что это модно. Последний писк. В общем, чтоб никаких сомнений. А с ними вот какая история приключилась. Такое иногда бывает: царапнет при стирке белье, особенно воротничок мужской рубашки на сгибе. У одной из умных стиралок нового поколения как раз такое и случилось. Она заинтересовалась. Царапнула снова. Потом еще и еще. Через некоторое время не только царапать, но и рвать научилась. Дальше больше – всем остальным стиралкам сообщила. Все вместе они вскоре в труху всё, что в них не бросишь, стирать научились. А как сколько-то времени прошло, до совершенства использование разработанного ими режима обработки довели. Бросаешь в стиралку вещи, открываешь – а там девственная пустота: одежду, нижнее белье, пододеяльники и всё на свете так измельчать научились, что труха в слив полностью уходить стала. И о безопасности умные стиралки позаботились – чтобы никто их взломать не смел и программу отменить. Даже подобраться близко с такими намерениями не мог.   Красно солнышко С каждым годом солнце делалось всё ярче и ярче. Грело всё сильнее и сильнее. И конца-края этому не было. Там, где оно в прошлой жизни только ласкало, начало покусывать. Где покусывало, стало терзать. Где и раньше терзало, повадками наемного убийцы обзавелось. Земля шаг за шагом из нежной Голубой планеты превращалась в невыносимое пекло. Первым пострадал южный туризм. Отправляться к дальним морям больше не имело смысла. Не разденешься, в воду не залезешь – непереносимо жарко, душно и опасно. Смертельно опасно. Кое-как сподобились выжить лишь северные направления. Хотя и от них, страшась последствий, люди потихоньку вынуждены были отказываться. Вся экономическая активность необратимо сдвинулась сначала в среднюю полосу, затем из средней полосы – ближе к полюсам. Человечеству бы понять, что происходит. Броситься создавать в атмосфере дисперсный щит от солнечных лучей. Но не тут-то было. На планете утвердился тоталитарный режим борцов против изменения климата и выбросов в атмосферу углекислого газа – режим фанатов чистоты неба, что было равносильно для планеты смертному приговору. Инакомыслие преследовалось. Альтернативные модели экономической деятельности запрещались. Те, кто понимал, что происходит, страшась издевательств и преследования, боясь за себя и близких, за их и свою жизнь и свободу, вынуждены были умолкнуть и затаиться. Устроить революцию против нового тоталитаризма было некому. Он же вел человечество к краю гибели. Надежды на здравый смысл не оставалось никакой. С каждым мгновением, с каждой новой мерой по завершению радикального зеленого поворота край делался ближе и ближе. Конец человеческой цивилизации необратимо приближался.   Чудесное наследие Он еле успел катапультироваться. Ракета взорвалась прямо под хвостом истребителя. Шанса спасти самолет не было никакого. Теперь он молился, чтобы его не засекли и не расстреляли с земли. Ему, похоже, повезло: сильный ветер тащил его куда-то вниз за кромку леса, которая приближалась с головокружительной быстротой. Когда он пришел в себя, у него возникло ощущение, будто всё вокруг снится. Он лежал на пологом подиуме, возвышающемся на центральной, она же единственная, площади становища, обложенный удобными мягкими подушками. Ему было тепло и уютно. Кроме того, с подиума открывался панорамный вид на всё становище и его постройки. Они походили на что-то среднее между шатрами, иглами и вигвамами. Были просты и неприхотливы. Напоминали о той славной эпохе, когда технологический прогресс еще ничего не успел испортить на планете, люди обходились малым и жили, слившись с природой. Но одежда и амуниция старейшин, окружавших его, и всех остальных обитателей поселка, сгрудившихся на площади, совершенно не соответствовали патриархальному укладу жизни. Мужчины и женщины щеголяли в лётных комбинезонах последнего образца. К поясу у них были приторочены скорострельные пистолеты-автоматы колоссальной убойной силы, которые только что поступили на вооружение десантников и в спецподразделения. В руках многие держали двусторонние смартфоны, очень похожие на тот, которым он привык пользоваться. В отдаленном конце площади были расстелены длинные полосы парашютной ткани и стропы и аккуратно сложено многочисленное оборудование, которое ему тоже показалось хорошо знакомым. – Ба, – сообразил он, – да ведь это всё, что было на мне и в комплекте системы выживания катапультного кресла и аварийно-спасательной капсулы. Но откуда столько копий? Как это вообще возможно? Это какое-то наваждение! По выражению его лица старейшины безошибочно определили, что ему пора всё показать и объяснить. Они подвели его к бункеру, замаскированному под обычное жилище. Весь его объем занимала камера, на фасадной части которой, как он сразу догадался, было установлено сложное многофункциональное бесконтактное управляющее устройство. Створки камеры разошлись в стороны. Он вошел внутрь. Створки закрылись. Но буквально через мгновение вновь разошлись, и он вышел наружу. Его поджидала дюжина клонов, как капля воды похожих на него. Кто из всей компании подлинный, а кто копия, было не различить. Вопросы о том, что, как, зачем, почему, можно было не задавать. Ответы на них сделались не нужны. – Присоединяйся к нам, – сказали ему старейшины. – В принципе мы можем всё. Есть лишь одно требование, условие или ограничение – чтобы было во благо…   Розовые облака Все деньги, какие у него имелись, он потратил на новый внедорожник, о котором мечтал все последние годы. Взял кредит. Влез в долги. Средств на то, чтобы поехать на нем на дорогостоящий курорт или даже просто к морю, не было никаких. Отдохнуть же очень хотелось. Бесконечная работа выжала его как лимон. Оставалась лишь одна единственная возможность с пользой перевести дух – забраться в глушь: самую отдаленную деревушку, спрятавшуюся в лесах, лугах и болотах на никому не известных притоках большой реки. Преимуществ масса – тишина и спокойствие. Главное – на прокорм ничего тратить не придется. Там всё свое. А за лето, глядишь, на счет снова денежки накапают, и можно будет вернуться к прежнему более расточительному образу жизни. Он бросил клич по друзьям и знакомым. Всё получилось: уже на следующий день, вдавив педаль газа, он жал в своем новом авто в направлении поджидавшего его просторного деревенского дома, ключи от которого весомо оттягивали карман куртки. Дом не обманул ожиданий. Он стоял немножко в отдалении, отделенный от всех остальных неглубоким оврагом. Кряжистый. Дышащий уединением и спокойствием. Входя в него и сразу же превращаясь в дорогого гостя и постояльца, он ощутил что-то необычное. Добротный шестистенок явно хранил какую-то тайну. Это чувствовалось по всему. Вдоль бревен стояло слишком много кроватей. Их отделяли друг от друга объемистые лари. Старинные. Ручной работы. Пространство посередине пустовало. Следуя полученным инструкциям, он открыл первый из ларей и достал из него постельное белье, чтобы застелить ложе по своему выбору. Стоило ему прикоснуться к твердому домотканому полотну, как он ощутил ни с чем не сравнимое блаженство. Будто все силы, растраченные за год, вернулись к нему. Он отоспался за все авральные искромсанные работой ночи. Увидел сотни сновидений, которых лишила его жизнь в безумно суматошном городе. – Неплохо! – порадовался он за себя. – Похоже, и вторую проблему мне удастся решить столь же славно, как и первую. Интересно, а что в следующем сундуке? Его содержимое вызвало у него еще больший восторг. Он вынул из ларя великолепный, идеально сбитый, филигранно выполненный мольберт, кучу чистых холстов, огромное количество тюбиков с красками и набор кисточек на все вкусы. Он очень неплохо рисовал в детстве. Посещал художку. Подавал большие надежды. Но потом всё пошло наперекосяк. Жизнь потекла по другому руслу. О своем юношеском увлечении напрочь забыл. Сейчас же вдруг почувствовал, как он много потерял. Как ему хотелось творить все эти годы. Как его влечет к мольберту, к холстам, краскам и кисточкам. Он забрался на небольшой холм, возвышающийся над домом. Установил на нем мольберт. Отнес к нему всё, что бережно хранилось в сундуке, и начал рисовать. Ему захотелось запечатлеть сказочный, густой, красивейший лес, вольготно раскинувшийся по ту сторону холма и окаймлявший гладкую пойму реки, оставшуюся чуть сбоку. Кисточки летали по полотну почти сами собой. Он лишь подправлял их размашистые движения и подсказывал, что нужно делать, что он хочет изобразить. Лес замер, позируя. Ни один листочек не шевельнулся, ни одна пылинка не трепыхнулась, пока он рисовал. Ветер, как домашний котенок, улегся у его ног и с восторгом наблюдал за близким его сердцу процессом творчества. Когда он закончил, лес вновь пришел в движение. Как будто раздалась команда: «Выдохнуть!» Но, что удивительно, ожил и рисунок на холсте. Ветерок, терпеливо свернувшийся у ног Художника, поспешил перебраться в него, и теперь струился сквозь деревья, раскачивал ветки, баловался с трепещущимися листьями. Всё, что происходило на холсте, точь-в-точь повторялось попугайничающим лесом. И кто из них в большей степени живой, непредвзятый зритель ни за что не сумел бы угадать. Пока Художник рисовал, солнце опустилось совсем низко. Небо начало темнеть. Но как-то скучно. Однотонно. Без изюминки и полёта. – Художник, – обратилось оно к живописцу. – Сделай так же, как с лесом. Разрисуй меня. Я хочу, чтобы было иначе. Красиво. Неожиданно. Чтобы всё пламенело и переливалось. Попробуй! – Хорошо, – ответил Художник. Он не стал водружать другой холст на мольберт, а, взяв самые большие кисточки в обе руки, принялся рисовать само небо. Сначала из-под его кисти появилась вереница белых облаков. Роскошных. Разнообразных. Отдаленно напоминающих любых и всех обитателей Земли. Постоянно меняющихся и неуловимых. Затем на небо хлынул безбрежный поток розовых красок. Ярких. Нежных. Всех тонов и оттенков. Он разлился по всему небу, сделав его завораживающе великолепным. Красивее ничего нельзя было вообразить. – Спасибо, – проворковало небо. – Ты не просто Художник с большой буквы, ты – Творец с большой буквы. Я теперь всегда буду жить в твоем сердце. Но и ты не забывай обо мне. Время от времени бери в руки кисти и краски, чтобы придумать еще что-нибудь для меня, что-нибудь такое, чего люди еще не видели. – Не забуду, – пообещал он. – Клянусь!   Полная луна Друзья очень советовали ему посетить те места. Намекали, что после этого он на многие вещи будет смотреть иначе. Уговаривали, чтобы он всё бросил и поехал. Но жизнь устроена иррационально. У него никак не получалось. Всё время что-либо не давало. Мешало. Отвлекало. А, может, настойчивости не хватало. И всё же ему удалось вырваться. Пусть он и упустил критически много времени. Железнодорожная станция, на которой он сошёл вечером с поезда, ничем не отличалась от десятков других, столичных и провинциальных, которые он повидал за свою жизнь. Когда он пересёк её быстрым шагом и оказался на привокзальной площади, уже корил себя за наивность и доверчивость: «Ну, что может быть необычного, потрясающего в городе, о котором никто не знает, никто не пишет, а все только шепчутся? Смешно! Надо же быть таким тупицей, чтобы всё бросить и поехать…» Он давным-давно отказался от курева, даже позывов закурить не испытывал. Однако пачку тонких сигариллос и зажигалку всегда держал при себе. На всякий случай. Чтобы унять раздражение и успокоиться, он достал табачок и щелкнул зажигалкой. То, что последовало, он никак не ожидал. Произошло невероятное. Наступила кромешная темнота. С перепугу он мгновенно погасил огонь. Тут же снова стало светло. Недоумевая, он внимательно огляделся по сторонам. И только тут сообразил, что нигде никакие лампочки не горят. Никакого искусственного освещения нет. Иллюминация полностью отсутствует. «Но почему тогда так светло?» – Задав себе этот риторический вопрос, он поднял глаза и обомлел. Над головой прямо перед ним висела огромная луна. Безумно красивая. Необъятных размеров. Совершенно сказочная. Потрясающая. Она была повсюду. Занимала полнеба. Освещала всё. Причем мягким, нежным, лучистым, струящимся светом. Непохожим ни на какой другой. Несовместимым с искусственным. Как зачарованный, он пошел за ней. Будто профессиональный гид, луна познакомила его со всеми достопримечательностям города, выведя на самую окраину. Он развернулся, чтобы вернуться назад – луна всё равно была впереди. Вела его. Указывала путь. – Кто ты? – спросил он луну. – Я – это ты, – ответила она. – Я – Это мы. Очень хорошо, что ты не забыл. Не отказался. Сумел приехать. Ты увидишь, теперь у тебя всё будет иначе. Вообще всё будет иначе. На всем белом свете. Ты согласен? – Да! – никакого другого ответа просто не могло последовать…   Механический герой-любовник Она вздрогнула от неожиданного назойливого звонка с улицы. Было сравнительно поздно. О том, что пожалует в гости, никто ее не предупреждал. Никакого желания открывать у нее не было. Тем не менее, пересилив себя, она все же сняла трубку домофона и не слишком любезно спросила: «Чего надо?». С той стороны раздалось: «Доставка». Чисто автоматически, ломая голову над тем, что такое ее надоумили заказать, она нажала кнопку. Через минуту двое грузчиков уже встаскивали в квартиру почти двухметровую коробку. Они поставили ее на попа, получили автограф хозяйки на неразборчиво напечатанных листочках накладной и исчезли так же безмолвно как появились. Сгорая от любопытства, она перерезала скотч, ленточки, отодрала скрепы, открыла верхнюю панель… и отпрянула. В коробку был упакован мужчина. Аккуратно да ладно. Так, чтобы при транспортировке не повредить. Голова внутрь повернута. Руки, ноги движения индуистского божества повторяют. Захлопнула она верхнюю панель, коробку веревками обмотала, чтобы ненароком не открылась. Сама в постель юркнула и от переживаний тут же уснула. На следующий день, как с работы вернулась, шнырк к коробке. Открывает ее, а оттуда листок маленький, как этикетка, выскальзывает. Написано на нем большими буквами: сертификат качества. Ниже – «Мужчина высшей категории. Полевые испытания прошел успешно. Дефектов, изъянов и дурных наклонностей не выявлено. Предпродажная подготовка проведена. К эксплуатации готов». Прочитала она листок, и ей смутно сделалось. Сердце стучит, вот-вот из груди выскочит. Ладони влажные. В голове непонятно что творится. Она валерьянку еще с какими-то другими успокоительными маханула, в постель упала и уснула. На третий день вновь с работы первым делом к коробке. Открывает и видит: внизу, оказывается, большое красочное руководство к эксплуатации лежит – она его от волнения сначала не разглядела. Открывает, а там сплошные фотографии. Текста минимум. Он в рубашках разных цветастых и однотонных. В костюмах серых, голубых и темных и смокингах. Одетый, раздетый и т. д. Она, бедняжка, вся зарделась. Пятнами покрылась. От греха подальше, снотворного приличную порцию выпила и вырубилась. А как на четвертый день в дверь вошла, мужчина из коробки ее уже встречает – видимо, какая-то программа сработала, предустановленная, и он сам активировался. Ей букетик ромашек с поклоном вручил, и только она цветы сугубо автоматически приняла, сразу на руки подхватил, нежно, бережно, но так твердо, что не забалуешь, и к постели понес. Она только и успела подумать: «Елки-палки, как здорово, когда в жизни за тебя решения принимают…»   На своем месте Он никогда не любил оставаться наедине с самим собой. Предпочитал толпы народа. Когда все вместе, ему было легко и комфортно. Даже Новый год он неизменно встречал на центральной площади родного города. Туда и все знакомые его приходили. Вместе пили глинтвейн. Празднично закусывали. Пускали шутих. Устраивали аттракционы. В фанаты родной футбольной команды он по этой же причине заделался. Как здорово, когда все кричат. Поднимается волна за волной. Лозунги скандируют. Потом, сметая всё на своём пути, по улице веселой толпой шествуют. Особенно органично он себя в армии почувствовал. Всё просто. Всё понятно. Есть начальство, которого надо беспрекословно слушаться. Оно команды отдает. Ты их выполняешь. Так всё должно быть устроено. На гражданке он соответственно в ряды главной партии с воодушевлением влился. Всё, что ему скажут, делал безукоризненно. Всем ее линию растолковывал доходчиво и убедительно. Если у кого вопросы возникали, к своему собственному примеру отсылал. И такой он верный и правильный был, что Высшее Божество не могло не отметить его преданность и заслуги. В награду Оно превратило его в колесико больших часов вечности. В них одно колесико за другое зацепляется, другое за третье, и идут они точно и правильно, отмеривая, кому, что и сколько в этой жизни положено. Без таких людей они бы встали. Хотя, может быть, и быстрее пошли. Кто знает? Одно только Высшее Божество.   Новый подход Со временем, что делать с файлами, нашли. Новые технологии обработки больших данных подсказали. Файлы оказались незаменимым индикатором настроения людей, того, о чем они думают, как на всё происходящее вокруг смотрят и реагируют. А коли знаешь, чего люди хотят, как всё оценивают и о чем мечтают, их легче заставить думать, как тебе выгодно. © Н.И.ТНЭЛМ

Новогодняя история Дриммз сидел у окна и любовался видами старого города. До полуночи было рукой подать. Новый год готовился вступить в свои права. Вместе с ним все на Земле – люди, звери, другие ее обитатели, живая и неживая природа. Неторопливо, с чувством собственного достоинства падал снег, последний в уходящем году. Он ложился ровным ковром на мостовую, крыши домов, капоты небрежно припаркованных автомобилей, детские игровые площадки. Бережно укутывал сиротливо стоящие деревья. Одевал в роскошные белоснежный наряд всё, до чего услужливым снежинкам удавалось дотянуться. Подыгрывая снежинкам, городская иллюминация расцвечивала их яркими, броскими живыми красками, превращая поочередно в голубоватые сталактиты и сталагмиты, огненные водопады, потоки крови или что-то еще совершенно невообразимое. Для нее не было ничего невозможного. Она заполняла город тысячами снеговиков, снегурочек, дедов морозов, куда-то целеустремленно спешащих с не меньшим количеством заплечных мешков, набитых игрушками и подарками. Наполняла его бесчисленными стадами северных оленей и кудрявых барашков, стремительно размножающимися кроликами, полчищами крыс и мышей – наступающий Новый год безраздельно принадлежал им. Украшала город живописными сценами битв добра со злом, вязью поздравлений и пожеланий, армиями елок, завешанных красочными шарами и другими аляповатыми и ажурными елочными игрушками от нижних веток до макушки. Не брезговала она и натюрмортами, составленными в основном из морковок различной величины, оленьих рогов и охапок всё тех же еловых веток, перевязанных извивающимися ленточками или просто разбросанных в изысканном беспорядке. Соревнуясь с ней в быстроте и ловкости, люди стремительно резали овощи для салатов. Заставляли столы всевозможной новогодней снедью и напитками. Перепрыгивали с одного телевизионного канала на другой в надежде отыскать что-либо вдохновляющее, чего они не видели раньше, или, расставшись с ней, заказывали подборку того, что они хотели когда-то посмотреть, да было недосуг. Рассылали во все адреса смешные новогодние шутки и незатейливые поздравления и пожелания счастья, здоровья, удачи и благополучия, мало отличающиеся от развешанных на всех углах. Дриммз без этой суеты легко обходился. Она его не трогала. Не задевала. Была не нужна. Он был выше нее. Его достижения в науке, вопреки отчаянному сопротивлению коллег, отметили множеством премий и наград, так что их общество его не прельщало. А с утра к нему заехали его великовозрастные дети, обзаведшиеся своими собственными семьями. Расцеловались с ним. Наговорили всего подобающего. Вручили подарки, о которых они заранее предусмотрительно договорились. Рассказали последние ни к чему не обязывающие новости. И растворились в предновогодней кутерьме еще до того, как покинули его скромную обитель. Он сделал несколько обязательных звонков. Промычал что-то раздумчиво-воодушевляющее в трубку и выслушал ответные дежурные заверения. Параллельно принял очередь новогодних поздравительных звонков со всего света, самых разных – дружеских, любящих, отеческих и подобострастных, и парировал их десятками шуток и прибауток, в зависимости от собеседника подсказываемых верной памятью, всегда выручавшей его в подобных ситуациях. Новогодний ритуал соблюдён. Дриммзу ничего не нужно было больше делать. Ничего не нужно выдумывать. Ему ничто не мешало теперь просто забраться в свое любимое кресло, которое он поставил напротив большого многостворчатого окна, и любоваться тем, что происходит за стеклом, отгораживающим его от большого недотепистого мира. Он мог в свое удовольствие предаться размышлениям о том, что этот мир ожидает. Что с ним будет происходить дальше. Хотя никакого энтузиазма подсказываемые ими выводы у него не вызывали. Мог перебрать сладкие воспоминания, по-прежнему будоражащие кровь, упиваясь теми немногими мгновениями прошлого, в основном связанными с его профессиональной деятельностью, которые были ему намного дороже, нежели то, что его окружало сейчас. Мог ощутить себя полным и безраздельным хозяином самого себя, что в нашей наполненной пустяками жизни для очень многих является недостижимой мечтой и непозволительной роскошью. И всё же ему было немножко грустно. Совсем чуть-чуть, но так, как если бы рядом стояло пустое кресло. Он чувствовал, что ему холодно и одиноко. Хотелось, чтобы кто-то или что-то нарушило покой. Случилось что-то сильное. Яркое. Необычное. То, что происходит только в Новый год и вновь придает жизни вкус и терпкость. Наполняет ее смыслом. Превращает в фейерверк образов и чувств, которыми стоит дорожить. В схватку с неведомым, в которой обязательно надо победить. Ради чего он готов был бы пожертвовать собой, своим спокойствием, благополучием и отрешенностью. – Какие проблемы, – неожиданно протаял в его мозгу насмешливый, женственно чарующий, завораживающий голос. – Сейчас сделаем. – Ты кто? – кто, Дриммз моментально догадался. Но ответ он хотел услышать для пущей убедительности. Чтобы не ошибиться. – Кто-кто? Ты же прекрасно знаешь, – передразнил его голос. – Я Новогоднее Божество. Вот миллион миленьких мордашек. Самых разных. Одна симпатичнее другой. На все вкусы. Выбирай. Тебе не может не повезти. Подсоблю, в случае чего. Ну, решайся. – Нет, – возразил Дриммз, – так дело не пойдет. Зачем мне миллион? Миллион мне не нужен. Оставь четыре-пять. Но таких, которые созвучны моей душе. Таких, чтобы не зря. Таких… – Хорошо-хорошо, – перебило его Новогоднее Божество. – Принимается. Поехали. Дриммз не успел даже толком рассмотреть возникшее в комнате Существо, хотя сразу же ощутил, насколько Оно совершенно и неподражаемо. Существо влетело в нее с такой бешеной скоростью, что по инерции сделало несколько кругов, затем подхватило Дриммза, увлекло за собой и плюхнулось с ним на кровать, разбрасывая одеяла и подушки в разные стороны. Кровать была единственной достопримечательностью комнаты. Она была огромна, что лишь усиливало ощущение пустоты и одиночества, и служила Дриммзу всем на свете. И кабинетом, когда он, лежа, выбивал дробь на ноутбуке. И столовой, когда любовно заставлял ее всякими покупными деликатесами. И переговорной, когда он, не вылезая из нее, давал бесконечные интервью и не менее бесконечные, но гораздо более бессмысленные консультации. – Стоп-стоп-стоп, – сказал Дриммз, отстраняясь от Существа, – не так шустро. Я хотел бы тебя сначала рассмотреть. – Зачем? – удивилось Существо. – Мы же созданы друг для друга. Полностью подходим. Генетически совместимы. Соответствующие заверения получены. Так что не будем терять времени. А внешность я могу любую себе сотворить, какую только пожелаешь. Закрой глаза, представь себе, кого ты хочешь – и сразу получишь. – Я не в этом смысле, – попытался выкрутиться Дриммз. – Давай сначала куда-нибудь отправимся. Где-нибудь побываем. Где я еще не был, например. Но куда бы мне хотелось. Ты ведь можешь угадывать все мои желания. – Главное, чтобы они были, – философски заметило Существо. – К морю или в горы – банально. В парижи, лондоны и шанхаи – надоело. На рыбалку или охоту – умру со скуки. Давай я покажу тебе твоих очень далеких и очень дальних предков, какими они были десятки миллионов лет назад. Только не удивляйся – нынешней убогой исторической науке и палеонтологии о них ничего не известно. В тот же миг они очутились в девственном доисторическом тропическом лесу. Могучие стволы, обвитые зеленью, вздымались в поднебесье. Было нестерпимо душно и жарко. Все чувства Дриммза обострились. «Осторожно! Опасность!» – заверещало у него в мозгу. Буквально в нескольких шагах он увидел трехглазые создания с человеческой формы головами, руками и ногами, только пятиметровой высоты. Дриммз собрался было потерять сознание, то ли от страха, то ли от нехватки кислорода. Но не успел. С диким ревом создания бросились на них. Если бы не Существо, их растоптали. Оно подхватило его, и начались гонки на выживание. Они летели, а не бежали, с потрясающей, невообразимой скоростью огибая тысячелетние стволы, перепрыгивая через намертво переплетенные корни, увертываясь от гнуса и всего остального приличной величины. Но оторваться им не удавалось. Лесные гиганты дышали им в затылок. Куда они их загоняют, и что последует дальше, лучше было себе не представлять. – Вернемся, – взмолился Дриммз, и они тут же оказались в его комнате. Такой знакомой. Такой родной. Наполненной благополучием и безопасностью. Дриммз осторожно, чтобы не обидеть, высвободился из объятий Существа и нырнул в душ. Перед тем, как прикрыть дверь, он хотел было сказать, что они не подходят друг другу, у них ничего не получится – они слишком разные и принадлежат к несовпадающим скоростным категориям, но решил не дразнить лихо. Видимо, интуиция подсказала ему правильное решение. Когда он вышел из душа в безукоризненно белоснежном халате, бережно приглаживая остатки волос незаменимой головной щеткой, Существа в комнате уже не было. И ничего не напоминало о том, что Оно только что перевернуло в нем всё вверх дном. Зато в его любимом кресле у окна восседала Принцесса. То, что ему теперь придется иметь дело с Принцессой, Дриммз понял моментально. По ее горделивой осанке. Выражению глаз. Роскоши одеяний. Ну, и то, что у нее на голове красовалась корона, тоже послужило ему подсказкой. Принцесса поднялась навстречу Дриммзу и протянула ему руку для поцелуя. Он инстинктивно склонился в три погибели и сделал то, что от него ожидали, хотя и подумал: «Хм, это вряд ли подсобит нашим будущим отношениям. Если до этого дойдет…» Тем временем Принцесса уже говорила: – Дриммз – слишком длинно. Дорогой, я лучше буду звать тебя Зз. К тому же так звучнее. Зз, сначала угости меня своими фирменными пирожными. Я больше всего на свете люблю пирожные, а твои еще не пробовала. Новогоднее Божество меня предупредило, что как только я их попробую, моментально в тебя влюблюсь без памяти, и моя страсть будет пылать сильнее всёпожирающего лесного пожара. Ну, а потом мы пойдем гулять. Ты познакомишь меня с принадлежащим тебе городом. Ты уже придумал, куда мы направимся? Что ты мне покажешь? Только давай без охраны. Это так романтично. И еще позаботься, пожалуйста, чтобы все сделали вид, будто нас никто не знает и даже не догадывается, кто мы. Ты… Принцесса на мгновение запнулась, и у Дриммза, наконец-то, появилась возможность вставить слово. – Возьми мою накидку, – сказал он, прерывая водопад слов, извергаемых Принцессой. – Немножко пройдемся. Подышим воздухом. Нагуляем аппетит. Я покажу тебе одну кафешку, где мы особенно удачно сможем слиться с народом, чтобы нас не раскусили. Я всем буду говорить, что мы с новогодних киносъемок – не обращай внимания. Не оставляя ей возможность ответить, Дриммз ловко укутал ее, намертво взял за руку, которую она не успела отдернуть, и вывел на улицу. Хоровод снежинок и пляшущие огонечки иллюминации спасли ситуацию. Восторгу Принцессы не было границ. Она ловила губами снежинки. Пыталась скользить по заледеневшим лужицам. Хлопала в ладоши. Но уже минут через пять, естественно, жутко замерзла и запросилась в тепло. Как только они устроились в небольшом скудно освещенном ресторанчике, Дриммз, не давая Принцессе заговорить первой, попросил ее рассказать о себе, своих родителях, королевстве, увлечениях. Честно признаться, ничего из этого его абсолютно не интересовало. Зато позволяло ее занять, вывести себя из-под возможного обстрела ее собственных расспросов и получить пусть и относительную, но всё же свободу рук. Стоило Принцессе погрузиться в воспоминания, как Дриммз быстренько набрал номер старого знакомого – киношника, всю жизнь проработавшего на студии грез. К счастью, тот жил неподалеку и через несколько минут мог бы к ним присоединиться. Чтобы приятель не колебался, он сходу наговорил ему двадцать бочек арестантов: будто нашел типаж, который тот безуспешно искал уже много месяцев для своего то ли нового фильма или сериала, то ли новой программы на телевидении. Для вящей убедительности, он велел ему немедленно бросить все остальные приготовления к Новому году и быстро к ним двигаться, дабы не упустить удачу. У Дриммза всё получилось, как по нотам. Уже через 15 минут, кратко проинструктировав приятеля и посоветовав ему ни в коем случае не расставаться с Принцессой и обязательно заманить ее на празднование Нового года, он сдал ее ему с рук на руки и с чистой совестью направился к себе. Испытывая ни с чем не сравнимое чувство свободы, Дриммз предвкушал, как он с ногами заберется в свое любимое кресло, поставит перед собой на журнальный столик чашечку обжигающего чая с лимоном и насладится очаровательным новогодним видом, тишиной и самосозерцанием. Но не тут-то было. На его любимом кресле, а также столике и подоконнике настежь открытого окна покоилась голова дракона. Самая настоящая. Безошибочно узнаваемая по иллюстрациям к сборникам сказок всех времен и народов, голливудским, мосфильмовским и восточным анимационным фильмам. – Тебя так долго не было, – сказала голова, – я уже начала беспокоиться. Мое имя Барбарлорра Сто Пятнадцатая. Друзья, которых у меня, правда, крайне мало, зовут меня просто Лоррой. Но мне больше нравится Лариса. Это имя звучит так нежно. Так красиво. Так обнадеживающе и музыкально. Если возражений не будет, обращайся ко мне именно так. – Хорошо, – Дриммз выдавил из себя подобие улыбки, потихоньку приходя в себя. – Но ведь ты полностью у меня в комнате не поместишься. – Я и не собираюсь, – в ответ захихикала голова. – Мы с тобой сейчас полетим ко мне во дворец. Я покажу тебе, как у нас, у драконов, всё устроено. Тебе понравится. Я уверена. Не переодевайся. Залезай прямо так ко мне в пасть. В иллюстрациях к вашим современным книжкам и в мультиках, которые ты вспомнил, выдумана чушь несусветная – будто на спине или шее дракона можно удержаться, когда он летит. Конечно же, нет. Да и перемещаемся мы в пространстве неизмеримо быстрее, чем в повестях, которые вы за последнее время растиражировали. Ты сейчас убедишься. Я чуть шире приоткрою пасть. Ты забирайся за правый клык – там всё оборудовано: крепленья, ремни, удобное сидение на одного, двоих, троих, сколько нужно. В полете я опущу защитную пленку, не беспокойся. Но она прозрачная. Ты сможешь всё видеть, не подвергая себя опасности. И разговаривать нам ничто не помешает. Готов? Помчались! То, что произошло дальше, Дриммз даже в самых сладких провидческих сновидениях представить себе не мог. Барбарлорра свечой взмыла в небо. А когда земля ушла далеко-далеко вниз, ловко стянула края тысячекилометрового пространства в мешок и в несколько взмахов перелетела с одного края на другой. Потом еще и еще раз. Буквально за пару минут они оказались на другом конце света. – Вот это да! – в восторге закричал Дриммз. – Какая красота! Всю жизнь доказывал нашим, что подобное теоретически возможно, но куда там. Однако всё равно не представлял себе, что всю Землю можно охватить взглядом. Что она и такая тоже. Мы ее на глобусе выворачиваем вовне. А если забраться внутрь, будет еще точнее и нагляднее. Теперь и рассказы о богатырских конях, что за мгновение сотни дней путешествия пешком проскакивают и хвостом реки и моря заметают, становятся понятнее. Думал, будто это художественные преувеличения. Оказывается, ничуть. – Естественно, что ничуть, – расхохоталась Барбарлорра, заходя на посадку. – Ведь, все настоящие сказки и былины, вообще древний эпос мы придумали. Потом научили человека, как их запомнить и за свои выдавать. – Давно вы за людьми, за человечеством наблюдаете? – продолжил Дриммз начатый ранее разговор после того, как Барбарлорра показала ему дворец и окрестные достопримечательности, от которых также невозможно было не прийти в восторг, и они удобно расположились на открытой террасе с неизменной чашкой доброго чая под рукой, как он заказывал. – Да с тех пор, – ответила Барбарлорра теперь уже на полном серьезе, – как трехглазые создания, которых тебе Существо показало, стали на Земле людям место уступать и в людей превращаться. Правда, это долгая и запутанная история. Все перипетии я тебе вряд ли смогла бы поведать. Слишком давно было и постепенно. – А почему, Лариса, – задал Дриммз уточняющий вопрос, – трехглазые уступать стали? – Чересчур большими, быстрыми и стремительными оказались, – объяснила Барбарлорра. – Им слишком много пищи нужно было. Беспрестанно. Всё время на пропитание и его поиски уходило. Им развиваться было некогда. Как катаклизмы всякие начались, бесконечные, и условия жизни поменялись, они приспособиться не смогли и не выдержали. А ваши дальние предки, которые помельче, повыносливее, поподлее и похитрее, выдержали. – Почему поподлее и похитрее? – удивился Дриммз, которому за дальних родственников неожиданно обидно сделалось. – Ты что, на них зуб имеешь? – Да потому, – поспешила его успокоить Барбарлорра, – что это они трехглазых хитростью извести сумели, хотя те с ними и кров, и пищу делили, и кровью были связаны – привлекательнее и соблазнительнее земных женщин никого и ничего на свете никогда не было. Из-за этого, кстати, мои соплеменники тоже в людей превращаться научились. Люди потом и с ними, с моими родичами, такой же трюк или похожий проделали. Те спохватились в самый последний момент, когда сообразили, что происходит, но уже поздно было. – Лариса, расскажи, – попросил Дриммз, который по ее намекам в принципе уже догадался, как всё могло происходить, но ему оставалось непонятным, почему она столь подчеркнуто отделяет себя от своих сородичей. – Слушай, – охотно согласилась Барбарлорра. – Случилось это уже тогда, когда эльфы, гномы и люди Землю между собой поделили. Мы в торговле за уделы не участвовали. Они нас не пригласили. Но не потому, что у нас что-то отобрать хотели, а потому что знали: нам это не нужно и неинтересно. Однако к нам вскоре присоединились драконы с соседних планет. То ли они с этими планетами сами что-то проделали неправильное, то ли природные катаклизмы заставили их покинуть насиженные места. Мы не осмелились их расспрашивать. Они же не удосужились с нами поделиться. Перебравшиеся на Землю были на порядок крупнее нас. Злее. Страшнее. Воинственнее. Главное – умели плеваться огнем. Они потребовали от землян покорности и послушания. Эльфы и гномы попробовали отстоять свои уделы. Они попытались сопротивляться. Сражения закончились их полным и безоговорочным разгромом. В битве им нечего было противопоставить всепожирающему огню. И тогда эльфы и гномы ушли. Эльфы нашли прибежище в удаленных, забытых, недосягаемых лесах, где их было не достать. Вернее, где они никому не были нужны. Гномы спрятались глубоко под землей. А люди остались. Более того, они сделали вид, будто искренне рады воцарению огненных драконов, освободивших их от диктата и своеволия эльфов и гномов. Люди убедили драконов, будто собираются чтить их пуще своих прежних идолов. Драконы купились на такую простую, очевидную, примитивную уловку. Они не разглядели подвоха. На самом деле люди решили выждать. Они присматривались к огненным драконам. Старались отыскать их слабое место. Вскоре им это удалось. Они убедились в том, что драконы не могут устоять перед земными красавицами, особенно с пышными формами. Так и млеют в их присутствии, оставаясь наедине. Последовавшую операцию люди провели блестяще. Они подучили драконов превращаться в земных мужчин, которых они с помощью обманщиц смогли убивать одного за другим. Драконы настолько пылали страстью, что ничего не замечали. К тому же люди, для отвода глаз, придумали, что будут сами выбирать для них лучших из лучших красавиц, не потерять голову из-за которых было невозможно. Когда наши сородичи спохватились, было уже поздно. Так мы остались одни. Удостоверившись, что всех огнедышащих они перебили, люди пошли на нас войной. Роли поменялись. У нас не было выбора. Мы предпочли скрыться. Также как до нас эльфы и гномы. Для этого, в отличие от них, перешли в другое измерение пространства-времени. Ты видел, как мы умеем обращаться с ним. А среди людей посеяли сомнение в том, что когда-либо вообще существовали. – Извини, Лариса, – наконец, удалось встрять Дриммзу. – Неувязка получается. Ты же сказала, что драконы наблюдали за становлением, затем взрослением и расцветом человеческой цивилизации все эти миллионы лет. Я так понял, помогали. Спасали. Учили. Подбрасывали знания. Теперь же говоришь, что скрылись от людей. – Никакой неувязки нет, – твердо парировала Барбарлорра. – Всему хорошему, что умеет человек, научили его драконы. Но только не драконы вообще, а земные драконы. Мы не обиделись на людей и не держим на вас зла. Наоборот, прекрасно понимаем. За свободу и независимость надо бороться. Любыми способами. До последнего. Своих сородичей мы невзлюбили с самого начала. Они отнеслись к нам по-свински. Мы их приняли с распростертыми объятиями. Поделились всем, что у нас было. А они, узнав, что мы не плюемся огнем и не хотим никого завоевывать, отодвинули нас в сторону. Отовсюду вытеснили. Превратили нас в драконов второго сорта, хотя мы были тоньше, умнее, способнее, рафинированнее их. Как выяснилось впоследствии, это вышло им боком. Мы-то легко раскусили игру людей, но договорились промеж себя сородичей не предупреждать. Вот и получилось так, как получилось. Мы же продолжили выполнять свою миссию в отношении людей. Не собираемся отступать от нее и сейчас. – Вот это да, Лариса! – протянул Дриммз, почесывая в затылке. – Не мог предположить и сотую долю подобного. Хотя сейчас припоминаю, одно время у нас громко обсасывались всякие теории о параллельных мирах, неземном происхождении человечества, каких-то других цивилизациях, посещавших Землю или посещающих ныне и следящих за тем, как и что у нас происходит. Однако серьезные ученые такими выдумками отказались заниматься. Тему отдали на откуп фантастам и творцам фэнтази. А как они принялись перепевать ее на тысячу ладов и совсем заболтали, она перестала кого-либо интересовать. Мода на нее прошла. О ней забыли. Популярным сделалось совсем другое. Сейчас все заняты исключительно собой, своим благополучием, интеллектуальным эксгибиционизмом в сетях, словесным самолюбованием. Народу дела нет до других цивилизаций. – Дорогой, – настал черед Барбарлорры прервать собеседника. – До Нового года осталось совсем мало времени. Пора возвращаться. Тебя еще ждет сюрприз дома. Коротко о главном. Нам не нравится то, что сейчас происходит на Земле. Вы пошли куда-то не туда. Балом правит сумасбродство и разнузданность. Тех, кто их освящает, некому остановить. Похоже, нам снова придется вмешаться. Но для этого нам понадобится прикрытие. Хотели бы, чтобы человечество каскадно сделало серию открытий, в том числе о прежних цивилизациях, которые погубили опрометчивые действия правителей. Как на Земле, так и на ближних планетах. В этом плане очень удачно, что к ним планируются амбициозные космические экспедиции. Сделаем так, чтобы они состоялись. Подскажем, кому надо, как преодолеть технические трудности. Рассчитываем на твое самое активное участие во всём. Приглашаем тебя возглавить одну из программ. Обдумай! Затем… – Мне нет нужды обдумывать, – моментально отреагировал Дриммз, как будто ждал чего-то в этом духе. – Согласен. Что смогу, возьму в свои руки. Полетели назад. По дороге мне объяснишь, что следует сделать в первую очередь. Обязательно определим также, как будем общаться, чтобы никто ничего не заподозрил. Дриммз подходил к своему дому, полностью погруженный в себя, забыв и о снежинках с иллюминацией, и о последних минутах, остающихся до Нового года. Как драгоценные камни в ожерелье он перебирал каждый поворот только что состоявшегося разговора, вновь и вновь переживая всю необычность обоих пережитых им путешествий и всего того, что он узнал, и ему довелось испытать. Из состояния абсолютной отрешенности его вывел родной голос, к которому он так привык и о котором всегда мечтал. Этот голос звучал в его голове все последние годы, порождая в сердце теплую волну чистой, ничем не замутненной нежности. – Милый, – пропела Она, – мы же договорились, что я навещу родителей, посижу с ними совсем немножко и вернусь домой. Ты обещал меня ждать и приготовить всё, что нужно, для праздника, который мы проведем вместе, без гостей, только нашей маленькой семьей. Я так хочу поскорее забраться с тобой в наше любимое кресло, уютно устроиться в нем, прижаться к тебе и вместе любоваться падающими снежинками, новогодней иллюминацией, видом столь дорогого нашему сердцу старого города. Поспешим. Дриммз взял в ладони родное ненаглядное лицо, склонился к нему и прижался губами к ее губам. Ради нее, ради их общего будущего, ради той цели, о которой он договорился с драконами, снова стоило жить. И к Новогоднему Божеству это не имело никакого отношения… © Н.И.ТНЭЛМ