Выпуск №5(110), 2016
Обращение главного редактора
Аналитическая записка подготовлена по заказу РСМД для семинара "Россия и Европейский Союз: новая реальность", который прошел в Российском совете по международным делам 1 июня 2016 г. Россия и Европейский союз – соседи. Мы живем на одном материке дверь в дверь....
Аналитическая записка подготовлена по заказу РСМД для семинара "Россия и Европейский Союз: новая реальность", который прошел в Российском совете по международным делам 1 июня 2016 г. Россия и Европейский союз – соседи. Мы живем на одном материке дверь в дверь. У нас общие история, культура, религиозные, философские и цивилизационные корни. Мы строим в своих главных чертах один и тот же тип светского общества, в основу которого положены социально ориентированная экономика и народное представительство. Россияне решительно порвали с прошлым делением планеты на два противоборствующих лагеря. Нас больше не разделяет глубочайшая, непреодолимая пропасть антагонистически несовместимых идеологий. Снята угроза ядерной войны, на грани которой мы какое-то время балансировали. Россия и ЕС придерживаются по большей части схожих стратегических целей. Обе стороны хотят мира, стабильности, безопасности, процветания, устойчивого развития, высоких стандартов жизни, счастья и благополучия для своих граждан. Такова объективная реальность. Она не зависит от наших пожеланий, претензий, оценок или проводимой политики. Следовательно, существуют необходимые предпосылки для того, чтобы найти позитивное взаимовыгодное решение имеющихся разногласий, какими бы сложными они ни были. Ведь эти разногласия не относятся к разногласиям высшего порядка. Они касаются методов, инструментов, путей достижения стратегических целей, но не их самих. Тем не менее двусторонние отношения находятся чуть ли не в состоянии коллапса. Они переживают беспрецедентный кризис. Попытки урегулировать его заведены в тупик, выход из которого не просматривается. В любом случае на это потребуется много времени. Следовательно, кризис имеет вполне осознанный, сугубо рукотворный характер и вызван нежеланием добиваться взаимоприемлемых компромиссов, которые устроили бы обе стороны. Они решили для себя, что были чрезмерно снисходительны, слишком многим напрасно поступались во вред себе и что уступок больше не будет. Пока Россия и ЕС играют в игру с нулевой суммой. В целом ряде жизненно важных областей они выступают с конфронтационных позиций. Если так будет продолжаться и дальше, то разбор полетов, изучение прежнего опыта взаимодействия, выяснение того, что нас сближает, а что разделяет, окажутся пустой тратой времени. Эта работа имеет смысл только в том случае, если мы признаем следующее. Во-первых, в прошлом при формировании и осуществлении политики в отношении друг друга обе стороны допустили грубые ошибки (просчеты) оценочного и стратегического характера. Во-вторых, сложившееся положение нас не устраивает. Мы не хотим продолжения той политики, которая к нему привела. В-третьих, мы намерены подвести под наши отношения более здоровую основу и сделать ставку на сотрудничество, а не соперничество. Схожесть и различия в интересах России и ЕС Россия и ЕС – принципиально разные субъекты международных отношений. Уже в силу одного этого факта они имеют разноплановые интересы и по-разному выстраивают их иерархию. ЕС находится в неизвестной точке траектории движения от межгосударственного объединения к чему-то похожему на конфедеративно-федеративное образование наднационального типа. Поэтому политика внутри Союза остается для ЕС, несмотря на высокий уровень интеграции, весьма весомой или даже доминирующей частью внешней политики каждого из государств, входящих в объединение, и объединения в целом. Для ЕС сам Союз и составляющие его экономический, валютно-финансовый, банковский, сельскохозяйственный, социальный, цифровой, политический и другие союзы представляют безусловный приоритет. Все внешнее для него вторично. Он опирается в своем развитии исключительно на собственные силы. Соответственно, вовне ЕС заинтересован прежде всего в том, чтобы свои внутренние подходы и решения превращать в разделяемые, поддерживаемые и внедряемые другими странами. То, что эти подходы и решения специфичны и выгодны зачастую лишь тому региону планеты, который их генерирует, Брюссель не учитывает и все равно стремится сделать их всеобщими. Внешний мир воспринимается как дополнительная, но отнюдь не главная поддержка внутренних усилий, во многом самодостаточных. Россия с большим или меньшим или даже совсем скромным успехом придерживается повестки модернизации, в осуществлении которой колоссальную роль играют внешние факторы. Зависимость страны от них на порядок выше, чем ЕС, хотя в последнее время ситуация начинает выравниваться. Более того, эта зависимость намного критичнее. России, российским потребителям и российскому капиталу необходимо то, что дополняет национальную экономику и общество, а именно: – внешние инвестиции как катализатор развития и становления современной бизнес-культуры; – технологии и ноу-хау, повышающие уровень и конкурентоспособность национальной экономики; – изделия и услуги, включая туристические и финансовые, позволяющие заполнить ненасыщенный внутренний рынок; – внешние рынки для сбыта ограниченной номенклатуры конкурентоспособных товаров и приложения капитала. Поэтому российская политическая элита ориентирует внешнюю политику страны в первую очередь на создание благоприятных условий для внутреннего развития и выстраивание таких отношений с другими государствами и их объединениями, которые бы этому способствовали. Хотя в последнее время она все больше разворачивается в сторону осуществления собственного геополитического проекта, сначала связанного с формированием Евразийского экономического союза (ЕАЭС), сейчас – гораздо более амбициозного. В настоящее время ведется большая работа по его концептуальному осмыслению. Первым практическим шагом, намечающим общий абрис будущей Большой Евразии, стала российско-китайская договоренность о сопряжении ЕАЭС и проекта Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП), которая впоследствии приобрела более широкое международное звучание. Удовлетворить весомую часть своих интересов Россия могла за счет последовательного развития связей с Евросоюзом. Поэтому вполне логично, что ЕС воспринимался Москвой в качестве естественного, органичного, родственного по духу партнера, тем более что никакие другие мировые игроки по ряду причин заменить его не могли. В то же время для ЕС отношения с Россией никогда не имели столь большого значения. До программы «Восточное партнерство» как противовеса российскому влиянию и введения санкций у Брюсселя вообще не было сколько-нибудь целостной политики в отношении России. Лозунги создания общих пространств и его переиздания в виде программы «Партнерство для модернизации», многолетние переговоры о вступлении России в ВТО и о новом базовом соглашении такой целостной политикой не стали. Своими отношениями с Москвой Евросоюз по большому счету всегда мог пожертвовать. Он демонстрировал это несколько раз в 1990-х, начале и конце 2000-х годов, подмораживая их. Оказавшись в ситуации выбора после того, как тогдашнее вполне законное правительство Украины отказалось на саммите «Восточного партнерства» в Вильнюсе подписывать соглашение о «тотальной» ассоциации, а эскалация конфликта на Украине и вокруг нее приняла нынешние масштабы, ЕС пошел на их поэтапный окончательный разрыв. Инициатива даунгрейдинга отношений от Москвы никогда не исходила. Всю совокупность отношений с Россией Евросоюз принес в жертву гораздо более значимому для себя интересу – утверждению в Европе отвечающего его интересам миропорядка. Основные характеристики этого миропорядка сводятся к следующему: все на континенте зависит от Брюсселя; он принимает решения не только по важнейшим стратегическим, но и по текущим вопросам политического и регулятивного характера; роль остальных игроков в Европе сводится к тому, чтобы их принимать, поддерживать и им следовать. Москва никогда не соглашалась с легитимностью подобных претензий, настаивала на равноправии и совместном принятии решений. Учитывая это, Евросоюз по факту вел дело к вытеснению нашей страны из европейского пространства. Однако ни сегодня, ни в будущем Россия не откажется от активного присутствия в Европе и влияния на ее судьбу. Не согласится она и на установление на континенте порядка, основанного на господстве ЕС. В этом заключается главное расхождение интересов. Все остальные, выдуманные и реальные, производны от него. Они легко снимаются либо дипломатическим путем, либо в результате совместной работы, как только подход к тому, как преодолеть основное противоречие, будет найден. Возьмем, к примеру, абсолютно надуманный дискурс о расхождении в ценностях. В действительности его нет – есть связанные с типом миропорядка в Европе встречные требования о единоличном или совместном их понимании и толковании. Москву часто обвиняют в пренебрежении правами человека или выборочном правоприменении, забывая о том, что Россия – добросовестный участник Совета Европы, десятков правозащитных конвенций и других инструментов, наднациональных и межгосударственных механизмов контроля. То же можно сказать об обвинениях в авторитаризме – последнее развитие событий на пространстве ЕС от Польши до Франции свидетельствует о том, что и в этом плане крайне высока доля лукавства. Что касается коррупции, то эффективная борьба с ней возможна только сообща и тогда, когда партнеры не укрывают вывезенные из страны грязные деньги. Конфликтные ситуации на Балканах, вокруг Украины, Грузии, Молдавии и т.д. сразу окажутся разрешимыми, стоит Москве и Брюсселю вписать их в рамки более широкого урегулирования. О безопасности – аналогично. Как и о переходе от попыток помешать евразийской интеграции к признанию ее полезности и взаимодействию. Таким образом, главный урок прошлого состоит в следующем: России и ЕС не удалось выстроить ровные, взаимовыгодные, долгосрочные отношения из-за того, что они: – не договорились об общих правилах игры и их совместном понимании; – не создали необходимые для этого институты; – не согласовали между собой вопрос о том, к формированию какого конкретно миропорядка в Европе они стремятся. Как только такая задача будет поставлена, стороны займутся ее реализацией и смогут снять любые конфликты интересов, поскольку все они вторичны и производны, о какой бы области расхождений или их предмете мы ни говорили. Если этого не произойдет, то конфликты интересов будут возникать по несвязанным собственно с ними причинам. Их реестр останется плавающим. Они окажутся непредсказуемыми для обеих сторон. Возможные конкретные шаги по восстановлению и наращиванию сотрудничества Только в случае устранения главного расхождения в интересах, указанного выше, сотрудничество между Россией и ЕС в любых областях сможет стать последовательным, плодотворным и долгосрочным. Тем не менее уже сейчас важно налаживать его на наиболее востребованных направлениях, чтобы накапливать позитив, разряжать атмосферу, снижать накал конфронтации и облегчить нахождение развязок по принципиальному вопросу. Террористическая опасность в ЕС сохраняется. После взрывов в Париже Франция находится в состоянии войны с международным терроризмом. Это один из страшнейших вызовов, брошенных Евросоюзу. Первые шаги по восстановлению сотрудничества на данном направлении уже сделаны. Надо максимально активно двигаться дальше: налаживать координацию в борьбе с общим врагом, планировать совместные действия. Сотрудничество в этой крайне важной области – тот самый «паровоз», к которому можно будет в дальнейшем прицепить любое количество вагонов. К их числу относится вся совокупность вопросов мягкой безопасности. Речь идет о совместной борьбе с организованной преступностью, наркотрафиком, отмыванием грязных денег, киберпреступностью и нелегальной миграцией. Эти вопросы можно решать только сообща. Ограничение сотрудничества в данной области особенно бессмысленно и бьет по интересам обеих сторон. Позитивных практик очень много. Продолжается взаимодействие в рамках международных организаций. Здесь прогресс может быть чрезвычайно значимым и конкретным, в том числе по линии парламентских структур. Если бы профильный комитет Европарламента по приглашению Федерального Собрания провел одно из своих выездных заседаний в Москве, Санкт-Петербурге или Казани, это послужило бы прологом к началу настоящего профессионального общения. Повышенное внимание с учетом миграционного кризиса Евросоюзу следовало бы уделить данной теме. У нее очень много измерений. Очевидно, что миграционная проблема и ее последствия надолго. Все, с чем сталкивается ЕС, России хорошо знакомо и понятно. Восстановление диалога по проблематике борьбы с незаконной миграцией и последующий переход к совместному поиску конкретных решений позволили бы пригасить остроту информационной войны. Другая область, где без сотрудничества не обойтись, – разоруженческая. В настоящее время страны ЕС приступают к принципиально новому этапу военного строительства. Принимаются решения, которые окажут на ситуацию с жесткой безопасностью в Европе долговременное негативное воздействие. Важно его предотвратить хотя бы в какой-то части. Поэтому разговор следует вести по самому широкому кругу вопросов: – нераспространение ОМП и ракетных технологий; – предотвращение переноса гонки вооружений в космическое пространство; – ограничение принципиально новых типов и систем вооружений; – меры доверия и транспарентности; – противоракетная проблематика; – специфичные для европейского ТВД вопросы. Причем полезен был бы принципиально иной подход, чем раньше, когда в качестве серьезного собеседника воспринимался лишь Североатлантический альянс, а пробуксовка в ОБСЕ обессмысливала двусторонний диалог по линии Россия – ЕС. Было бы желательно вывести его из-под других форматов, сделать самодостаточным. Конкретное взаимодействие в экономической области осуществляется на уровне хозяйствующих субъектов и курируется национальными инстанциями. Но правовые рамки и характер дополнительного контроля зависят от наднациональных структур ЕС. Поэтому представляется логичным и естественным сосредоточиться на восстановлении диалога в регулятивной области. От его отсутствия страдают физические и юридические лица с обеих сторон. Упущенная выгода измеряется сотнями миллиардов. Направление «главного удара» – финансы, инвестиции, борьба с уклонением от уплаты налогов и размыванием налогооблагаемой базы, новая цифровая экономика и технические стандарты. Основной ущерб российской экономике ЕС нанес в финансовой области. С нее, видимо, и следует начинать, одновременно закладывая основы для предотвращения сходных крайне пагубных «экспериментов» в будущем. К тому же мы много и тесно взаимодействуем по этим вопросам в международных организациях и на форумах, а ЕС полностью меняет/обновляет условия функционирования общего рынка капитала. Привлечение и гарантии инвестиций – ключевые вопросы любой экономической политики. Работа над мегарегиональными проектами, такими как Транстихоокеанское партнерство (ТТП) и Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), а также заключение торговых соглашений нового поколения, в частности между ЕС и Канадой, принесли много нового. В то же время они символизируют отказ от старых практик, и с этим нельзя не считаться. На сегодня борьба с уклонением от налогообложения – одна из наиболее животрепещущих тем для всех государств и групп государств. На международном уровне достигнуты договоренности об отмене банковской тайны, автоматическом обмене конфиденциальной информацией, пострановом взимании налогов пропорционально объему деятельности и т.д. Но реализовывать их на национальном уровне надо так, чтобы они работали на деофшоризацию и все совместно поставленные цели. Информационно-коммуникационные технологии меняют характер экономической деятельности и торговли, производства, доставки изделий и предоставления услуг. С их помощью и ЕС, и Россия рассчитывают быстрее решать задачи ускоренного развития и повышения конкурентоспособности. Евросоюз приступил к созданию цифровой экономики. Сотрудничество на данном направлении наиболее перспективно. В предшествующий период совместная работа по сближению технических стандартов шла особенно интенсивно и носила диверсифицированный характер. Удавалось получать весомую отдачу от использования разных методик. Для свободного входа на рынки друг друга и их эффективного освоения сближение технических стандартов может дать критически много, в том числе ослабить накал борьбы за рынки третьих стран. Многие из этих вопросов и с российской стороны находятся уже в ведении наднациональных структур. Поэтому без установления контактов по линии ЕАЭС – ЕС и их поэтапного насыщения конкретной проблематикой не обойтись. Как ни хотел бы Брюссель избежать этого, ему все равно придется сотрудничать с ЕАЭС хотя бы для того, чтобы предотвратить возникновение и углубление расхождений в нормативной среде. Если соответствующие шаги предпринять уже сейчас, переход в более отдаленной перспективе, когда созреют условия для «интеграции интеграций», окажется намного более плавным, и его будет легче осуществить. Естественные направления сотрудничества, также представляющие большой интерес для обеих сторон, – энергетика, устойчивое развитие, экология, климат. ЕС еще долгое время будет нуждаться в российских энергоносителях. Сферу энергетики необходимо деполитизировать в первую очередь. Ситуация, когда стороны сильно зависят друг от друга, но при этом постоянно создают препятствия на пути стабильного и предсказуемого сотрудничества в данной сфере, представляется ненормальной и неприемлемой. От нее надо уходить. Сотрудничество в урегулировании международных конфликтов уже идет. Оно не прерывалось и будет продолжено. Понимание того, насколько такое сотрудничество важно и необходимо, у ЕС и его государств-членов имеется. Причем не только по Ирану или Сирии, но и по десяткам других досье, включая большое число африканских (применительно к ним в прошлом отрабатывались даже схемы оперативного взаимодействия). Но и оно будет давать на порядок большую отдачу, когда кризис доверия в отношениях между Брюсселем и Москвой удастся преодолеть. Будущее институтов и механизмов сотрудничества Большую долю вины за нынешнюю деградацию отношений между Россией и ЕС несет созданная сторонами система управления двусторонним сотрудничеством. Она же первой и пострадала от нее. Саммиты и встречи в формате правительство России – Европейская комиссия и постоянных советов сотрудничества на уровне министров больше не проводятся. По решению Брюсселя десятки отраслевых и специализированных диалогов и работа многочисленных комитетов и других обслуживающих их органов были заморожены. Неудовлетворенность деятельностью указанных институтов сотрудничества породила шквал неконструктивной критики в их адрес. Плохи не сами институты. Они такие же у ЕС с Китаем и целым рядом других стран и объединений и вполне оправдывают себя. Пересмотра заслуживает только то, как они были организованы, на что нацелены, как работали и каким образом были связаны с системой внутреннего управления в России и Евросоюзе. Саммиты дают ни с чем несопоставимый импульс развитию отношений. Они придают им личностный, доверительный характер, и их нужно обязательно возобновлять, но ставить перед ними принципиально иную задачу, чем прежде. Их надо полностью освободить от взаимного ознакомления с позициями друг друга, которые и без того известны. Они должны быть посвящены обсуждению стратегии отношений, их строительству, реальному диалогу и проводиться в форме переговоров. Всю «текучку» разумнее оставить для встреч на уровне правительства. Такие встречи должны подводить итог напряженному труду десятков рабочих органов, в том числе над совместными регулятивными документами. На них нужно искать развязки, которые не удалось согласовать на более низком уровне. Постоянные советы на уровне министров абсолютно необходимы. Они коррелируют со смешанной природой Евросоюза, где компетенция лишь частично передана на наднациональный уровень. Только участие стран, а не одних институтов ЕС позволит придать сотрудничеству реально инклюзивный характер. Целесообразно сделать так, чтобы советы созывались на регулярной основе. Вместе с тем указанные надстроечные органы управления двусторонним сотрудничеством должны заниматься только теми вопросами, которые нельзя решить чисто технически, на более низком уровне, между исполнителями или в межведомственном формате. Все достигаемые ими договоренности либо сразу, либо после соответствующей юридической доводки обслуживающими органами должны облекаться в нормативную форму. Управление сотрудничеством и внутреннее управление крайне необходимо связать между собой приводными ремнями. Раньше это сделано не было. Многочисленные диалоги и рабочие группы, образующие низшее звено управления сотрудничеством, уже вскоре после создания или перезапуска стали пробуксовывать, были выхолощены или выродились в заседания ради заседаний по тем же самым причинам. Они не могли принимать обязывающие решения, были оторваны от внутренних систем управления. Если мы хотим воссоздать эти «рабочие лошадки» сотрудничества, то делать это надо так, чтобы с их помощью можно было реально двигаться вперед. Слагаемые успеха: – перед ними должны быть поставлены стратегические цели; – на выходе их следовало бы уполномочить выдавать обязывающие тексты; – их работу необходимо встроить в общий нормоустанавливающий и законотворческий процесс; – сделать настолько транспарентной, насколько это необходимо для того, чтобы она представляла интерес для национального и международного лоббизма. Одна из проблем, о которую споткнулась прежняя система управления сотрудничеством, – декларативность. Россия и ЕС не в состоянии работать в режиме рекомендаций. Ни одна из сторон не ощущает себя связанной договоренностями, которые сформулированы таким образом, а значит – и это надо менять. Необходимо работать над совместно принимаемыми нормами, которые будут иметь прямое действие на территории друг друга. Бизнесу и государственному аппарату (публичной службе) это дало бы правовую определенность, населению – возможность планировать будущее. Помимо вертикали управления сотрудничеством, большую роль в придании институализированным отношениям панорамного характера играли совместные органы, представляющие парламентариев, бизнес и экспертное сообщество, а также территориальные политики («Северное измерение») и трансграничное взаимодействие. Восстанавливать в прежних формах такие органы, существовавшие по большей части на бумаге или для галочки, особого смысла нет. Но если их коренным образом перестроить и ориентировать на конкретный результат, они могут серьезно способствовать взаимному пониманию и сближению. Комитет парламентского сотрудничества в прошлом впустую обсуждал международную повестку и взаимные претензии, не оказывал никакого позитивного влияния на повестку дня и деятельность ни Европарламента, ни Федерального Собрания. Все изменится, если Комитет или его аналог сосредоточится на нормотворческой работе, ведь именно в этом и состоит призвание законодателя. Тем может быть множество: – экология; – наследственное право; – общие паспорта собственности; – наведение порядка в применении семейного права; – адаптация права к требованиям цифровой экономики; – создание свободного панъевропейского рынка предоставления юридических услуг; – правовое обеспечение мягкой безопасности и т.д. Комитет будет иметь вес и значение в будущем, если сделать его зонтичной структурой, а диалоги и практическую работу перевести на уровень комитетов. Деловой совет, призванный объединять бизнес, работающий на рынках друг друга, в прошлом никогда им не был. Он собирался под саммиты, занимался составлением воззваний к лидерам и для бизнес-сообществ обеих сторон интереса не представлял. Его претензии на роль в управлении сотрудничеством ничем не подтверждались. Однако бизнесу вполне по силам придать ему характер постоянно работающей структуры, создать систему отраслевых и специализированных комитетов с насыщенной повесткой, которые будут заседать на регулярной основе и иметь представительство в международных и национальных союзах предпринимателей. Тогда Совет стал бы связующим звеном между бизнес-сообществами. Сотрудничество между Россией и ЕС на экспертном уровне всегда способствовало взаимопониманию и оказывало большое сдерживающее влияние. Увы, такого сотрудничества было слишком мало. Возможность индивидуального участия в международных и панъевропейских специализированных ассоциациях не компенсировала его нехватку. Нам необходимы постоянно действующие диалоги, совместные экспертные советы, институализированные каналы общения. Речь может идти о некоем аналоге сворачивающего свою работу российско-немецкого форума «Петербургский диалог», только более диверсифицированном, охватывающем все области и призванном обслуживать отношения между Россией, ЕС и его государствами-членами в целом. В отношениях Россия – ЕС программы технического содействия, инструменты политики соседства и т.д. себя не оправдали. Они были построены так, чтобы создавать проекты-однодневки, которые не оставляли после себя ощутимых следов после прекращения внешнего финансирования. Перспективным представляется только институализированное сотрудничество между структурами, имеющими реальный вес и занимающимися одним и тем же делом. Такое сотрудничество и нужно поддерживать. Безусловно позитивным можно считать лишь взаимодействие в рамках «Северного измерения» и приграничного сотрудничества. Успех «Северного измерения» объясняется тем, что Брюссель согласился с настоятельным предложением Москвы не относиться к нему как политике ЕС. Стоило сделать его совместным детищем и ввести совместное управление – и все заработало. Но для России с ее пространствами столь малые формы, как «Северное измерение» и приграничное сотрудничество, недостаточны. Тем не менее они вполне могут послужить образцом при трансляции опыта, накопленного в ходе их организации и осуществления, на другие форматы взаимодействия. Сотрудничество в области науки и образования также дает примеры совместных проектов высочайшей пробы, крайне полезных для обеих сторон. Но для масштабов России и ЕС это капля в море. Необходимо сосредоточиться не на постоянном перезапуске все новых и новых краткосрочных трехгодичных и подобных проектов, а на гарантированной поддержке долгосрочного сотрудничества и формировании плотной его ткани. Еще одна нелицеприятная претензия к системе управления сотрудничеством, высказывавшаяся ранее членами экспертного сообщества, – колоссальный дефицит демократии. Как с ним справиться – предмет отдельного разговора. В этом плане Москве и Брюсселю предстоит начинать с чистого листа. Выбор сценариев взаимодействия Эксперты и политики с обеих сторон обсуждают в основном следующие шесть сценариев дальнейшего развития событий. Возвращение к «стратегическому партнерству» жестко отвергается обеими сторонами, правда, понимается по-разному. В Брюсселе считают, что возобновление «бизнес эз южел» было бы незаслуженным подарком или опасной уступкой Москве. В России убеждены в том, что тип взаимоотношений, который привел к конфликту на Украине и вокруг него, стратегическим партнерством не является. Он ущемлял российские интересы. Возвращения к псевдопартнерству допускать нельзя. Нынешний тип отношений, если в ближайшем будущем кто-то из стран ЕС не сломает антироссийский консенсус, может сохраняться еще какое-то время. Эта ситуация «ни войны, ни мира» не удовлетворяет ни Россию, ни многих в ЕС. Сохранять под видом «новой нормальности» то, что идет во вред обоим, было бы абсурдом. Хотя пока такой подход побеждает. В МИДе Германии и немецком истеблишменте с недавних пор в качестве возможного варианта упоминается поддержание отношений в смешанном режиме сотрудничества и соперничества. Такой вариант для Европы крайне опасен. Он чреват ежемоментным спонтанным скатыванием в конфронтацию. Соперничество, коль скоро оно официально легитимируется, будет всегда довлеть над сотрудничеством. В Москве же заговорили о параллельном существовании России и ЕС. Не хотелось бы. Мы это уже проходили во времена Советского Союза. Будем надеяться, что сосуществование осталось в далеком прошлом. К тому же сегодня, в условиях глобальной взаимозависимости, оно физически невозможно. Единственно разумной и реалистичной представляется парадигма сотрудничества. Именно логика сотрудничества должна доминировать. Оно необходимо даже в тех областях, где расхождение интересов очень велико, поскольку даст возможность их сглаживать. В результате взаимодействие получится намного более убедительным. О Большой Европе от Лиссабона до Владивостока и «интеграции интеграций» никто сегодня даже слышать не хочет. Утверждается, что подобный вариант похоронен, во всяком случае на обозримую перспективу. Если мы рабы событий, а не те, кто их создает, то да, несомненно. И тем не менее никогда не говори «никогда». Напротив, если мы согласны с тем, что по прошествии какого-то времени ситуация может измениться, уже сейчас не надо предпринимать шаги, которые могут этому помешать. Для отношений Россия – ЕС это императив. © Марк ЭНТИН, главный редактор, профессор МГИМО МИД России, Екатерина ЭНТИНА, доцент НИУ ВШЭ — New agenda for Russia-EU relations
или Британия готова распрощаться с Евросоюзом На референдуме 23 июня о сохранении или, напротив, сдаче в утиль членской карточки привилегированного клуба избранных под названием Европейский Союз, почти 52% островитян проголосовало за разрыв отношений с «семьей народов» в объединенной Европе. Для...
или Британия готова распрощаться с Евросоюзом На референдуме 23 июня о сохранении или, напротив, сдаче в утиль членской карточки привилегированного клуба избранных под названием Европейский Союз, почти 52% островитян проголосовало за разрыв отношений с «семьей народов» в объединенной Европе. Для пущей точности: за сохранение «брачного контракта» было подано 16 миллионов 141 тысяча 241 голос, а за начало бракоразводного процесса высказалось 17 миллионов 410 тысяч 742 избирателей. Разрыв составил порядка четырех процентов. Его сложно было ликвидировать политтехнологическими приемчиками в виде вбросов и приписок. Сторонники статус-кво сравнивают произошедшее с землетрясением и светопреставлением. Так, французский евродепутат Жан-Люк Меланшон не только мрачно пророчествует – «это конец света, который начнется с выходом Великобритании» – но и называет ключевые причины, почему их соседи через Ла-Манш разуверились в проекте единой Европы, и в чем с ними могут быть солидарны его соотечественники. Европа, по мнению месье Меланшона, «убита привилегиями, оказанными касте еврократов, постоянной ложью, негибкой политикой и законом Эль-Комри» (реформа трудового законодательства, фактически уничтожающая «завоевания трудящихся» и остатки государства социального обеспечения во Франции. – Прим.авт.). С парламентарием заочно полемизирует экс-глава Еврокомиссии и бывший премьер-министр Италии Романо Проди, отвергающий сравнение с «концом света», но предупреждающий: распад грозит Евросоюзу, если не будет достигнута гармонизация подходов к единой политике. Актуальная, но с трудом реализуемая рекомендация. Всего один штрих: сразу после громоподобной новости о вероятном прекращении членства Британии в ЕС, и.о. заместителя председателя испанского правительства Сорайя Саэнс де Сантамариа подняла тему возвращения «Скалы», как называют Гибралтар. Что лишь эхо более раннего заявления главы внешнеполитического ведомства о том, что уход Британии позволит включить в повестку дня возвращение Гибралтара. Вначале установить совместный суверенитет – чтобы «гибралтарцы сохранили британское подданство», после чего «будет восстановлен суверенитет Испании». Странное чувство дежа вю: воспользовавшись «Брекзитом», берут реванш за стародавний дележ «испанского наследства»? Только из Москвы не были слышны ни всхлипы огорчения, ни злорадное урчание. Москва никак не проявляла своей позиции, не занимала ни чью сторону, оговариваясь, что это, мол, внутреннее дело Британии и Евросоюза. Но это плохо согласовывалось с пропагандистской установкой учинившего референдум лидера тори Дэвида Камерона, который пытался разыграть националистическую карту с русофобским крапом, чтобы привлечь избирателей на сторону еврооптимистов. Комментируя свой проигрыш, главный консерватор повторил, что Москва, мол, радуется итогам референдума. Чем вызвал редкую по своей резкости (для последнего времени) отповедь Владимира Путина: «Заявление Камерона о том, что «Брекзит» на руку России — ни что иное, как некорректная попытка повлиять на общественное мнение, и проявление низкого уровня политической культуры». Во многих аналитических заметках по ходу кампании сторонников того, чтобы остаться (Remain), и того, чтобы выйти (Leave), неоднократно отмечалось, что Москва никак не влияла на битву за умы и сердца неопределившихся, никак не выказывала поддержки ни одной из сторон. В спорах и взаимных обвинениях «российская карта» отсутствовала, поскольку внешнеполитическое досье не значилось среди источников накопившегося раздражения и разочарования островных евроскептиков (см. «Британия: скажи Евросоюзу «Прощай!», №5(110), 2016). Для них причинами отторжения ЕС служили такие ключевые моменты: Утрата части политического и экономического суверенитета, переданного никем не избираемым и никому не подотчетным, в отличие от законодателей вестминстерского парламента, евробюрократам в структурах власти в Брюсселе, воспринимаемых как неодушевленные посредственности; Верховенство европейского права над британским, что предопределяло обязательство неукоснительно исполнять директивы той же Европейской Комиссии; Высокая «цена вопроса»: членство в ЕС обходится второй экономике единой Европы по 13 миллиардов фунтов стерлингов в год (но, строго говоря, это меньше, чем вносят в общую казну Германия, Франция и Италия каждая); Невозможность поставить преграду для миграционных потоков граждан из стран ЕС, поскольку «свобода передвижения» считается краеугольным камнем сообщества. В перечень добавим элемент социальной психологии: с младых ногтей островитян приучали к мысли об «особом» месте Британии в Евросоюзе, к которому она принадлежит всего наполовину. Один мой британский коллега назвал этот статус «наполовину внутри – наполовину вовне» (half-in and half-out). После референдума с такой раздвоенностью будет покончено. Однако есть обоснованное сомнение: будет ли? Не факт (см. комментарии по «Брекзиту» в ближайшем выпуске журнала «Вся Европа»). Владимир МИХЕЕВ
Политика Пиренейская страна охвачена предвыборной кампанией – пятой по счёту менее чем за полтора года и второй за полгода. В декабре Испании пришлось прибегнуть к досрочным парламентским выборам, чтобы преодолеть ничейный результат предыдущих. Ключевой политический лозунг противоборствующих сил тогда был кратким:...
Пиренейская страна охвачена предвыборной кампанией – пятой по счёту менее чем за полтора года и второй за полгода. В декабре Испании пришлось прибегнуть к досрочным парламентским выборам, чтобы преодолеть ничейный результат предыдущих. Ключевой политический лозунг противоборствующих сил тогда был кратким: «За перемены!» И одна из них, к тому же весьма глубокая, наступила: неожиданным итогом волеизъявления испанских граждан в канун Рождества и новогодних праздников стало прохождение в Конгресс депутатов сразу четырёх партий, собравших более чем по 15% голосов. Такое случилось впервые за весь период демократии в этой стране, то есть, с 1977 года. С тех пор двухпартийная система была довольно живучей, но погребальный колокол по ней прозвонил именно 20 декабря 2015 года. Неспособность победителей сформировать правительство из-за их глубоких противоречий погрузило Испанию в продолжающийся до сих пор политический кризис: у её руля находится кабинет министров, все члены которого, включая премьера, получили неприятную приставку «и.о.» к своим высоким должностям. На 26 июня пришлось назначить новое голосование. Хотя претенденты на кресло во Дворце Монклоа те же, что и в декабре прошлого года, содержание предвыборной кампании заметно изменилось. Политические партии решили отказаться от проведения массовых митингов и использования назойливой наглядной агитации на улицах – видимо, чтобы не раздражать уставших избирателей. Главным оружием кандидатов в премьер-министры стали телевизионные дебаты, на которых снова, как и в первые годы после ухода со сцены франкистского режима, проявляется поляризация ведущих испанских сил на «правых» и «левых». Любопытно, что Объединённые Левые выдвинули своим кандидатом Альберто Гарсона, деятеля испанской компартии, которая на своём недавнем съезде выступила с требованием к Мадриду покинуть зону евро и выйти из Европейского Союза. Однако применение ТВ как главного оружия в политической борьбе не ограничивается дискуссиями на общественных и частных телеканалах. Впервые в Испании широко используются и другие форматы, включая развлекательные программы. При этом в «прайм-тайм» кандидатов буквально изучают под лупой и «потрошат» телеведущие, подробно копаясь в их личной жизни. Никто – ни и.о. главы правительства Мариано Рахой, ни его главные соперники – социалист Педро Санчес, Пабло Иглесиас (Подемос, в переводе «Мы сможем!») и Альберт Ривера (Сьюдаданос, в переводе «Граждане») – не смогли избежать этой Голгофы. Предварительные опросы населения показывают, что испанские избиратели если и не полюбили, то, по меньшей мере, смирились с четырёхпартийной политической системой, поэтому итоги голосования снова вряд ли выявят явных победителей. С гегемонией временно находящейся у власти правоцентристской Народной партией и левоцентристской социалистической, видимо, покончено. Проявят ли испанцы активность в очередной раз, да ещё в разгар лета, в период отпусков? Слабой явки к урнам опасаются все лидеры ведущих партий. Организаторы их кампаний изощряются в попытках привлечь испанцев на избирательные участки. Александр СОКОЛОВ
Политика Большинство европейских политиков вздохнули с облегчением, узнав окончательные результаты второго тура президентских выборов в Австрии: в этой маленькой, но влиятельной стране ЕС с незначительным перевесом победил-таки бывший лидер «зелёных» Александр ван дер Беллен. С огромным трудом ему удалось опередить кандидата...
Большинство европейских политиков вздохнули с облегчением, узнав окончательные результаты второго тура президентских выборов в Австрии: в этой маленькой, но влиятельной стране ЕС с незначительным перевесом победил-таки бывший лидер «зелёных» Александр ван дер Беллен. С огромным трудом ему удалось опередить кандидата ультраправых сил: разница составила чуть больше 31 тысячи голосов. Однако на смену удовлетворению и радости политических деятелей и брюссельских чиновников быстро пришла глубокая озабоченность пугающим подъёмом популистских сил едва ли не по всей Европе. Это лишь подтвердила неожиданная осечка Норберта Хофера, нацелившегося на венский дворец Хофбург, и оказавшегося в шаге от президентского кресла. Весьма ёмко прокомментировал ситуацию представитель Группы социалистов и демократов в Европарламенте Джанни Питтелла: «Европа не должна забывать о вызывающей озабоченность реальности: каждый второй австриец поддержал Норберта Хофера». Действительно, соотношение бюллетеней составило 50,3% к 49,7%. Такой результат неизбежно вдохновит единомышленников австрийских правых в других странах. Популистские антиеевропейские и антиисламские движения, вскормленные экономическим, миграционным кризисами, а также глобализацией и утратой идентичности проектом под названием «европейский союз», близки к приходу к власти и в более весомых государствах интеграционного объединения. Прежде всего, во Франции, где Национальный фронт коллекционирует одну политическую победу за другой. Самое опасное в этом процессе то, что под знамена противников демократии встаёт средний класс — традиционная опора стабильности в старушке-Европе. На этот раз просвещённые европейцы отделались испугом. Но континент вступает в целую полосу важных выборов и референдумов. Уже 23 июня судьбоносным станет голосование британцев по поводу дальнейшего пребывания их страны в ЕС. Каким бы ни были итоги этого референдума, он неизбежно потрясет устои «двадцати восьми» и вынудит Брюссель изменить многое в его политике, поскольку сохранение пагубного курса чревато развалом всей конструкции, с таким трудом создававшейся «отцами» Большой Европы. Андрей АСТАХОВ
В фокусе К выходу из ЕС призывает «царь Борис» Чем ближе «судный день» 23 июня, когда на референдуме будет решаться судьба пребывания Великобритании в составе Европейского Союза, тем более нервными становятся оракулы из двух противоположных станов, сулящие неисчислимые беды, если выбор будет...
К выходу из ЕС призывает «царь Борис» Чем ближе «судный день» 23 июня, когда на референдуме будет решаться судьба пребывания Великобритании в составе Европейского Союза, тем более нервными становятся оракулы из двух противоположных станов, сулящие неисчислимые беды, если выбор будет сделан не в пользу их предпочтений. Около 42% островитян склоняются к тому, чтобы остаться, но 40% готовы распрощаться с Евросоюзом. Таковы данные социологического опроса компании YouGov, что состоялся 9 мая. Разрыв был минимальным. Тем более, что 13% на тот момент еще не определились, к какому стану им примкнуть. Но повторный в мае опрос показал, что чаши весов уравновесились: в каждой оказалось по 41%, и что сепаратисты, по своей сути они именно сепаратисты, набирают очки, а тех, кого доморощенные оппозиционеры в России называют «хомячками» и «ватниками», становится относительно меньше. В сражении за умы и сердца сограждан участвуют тяжеловесы, причем принадлежащие подчас, по своему идеологическому оперению и формальному признаку, к одной стае. Так, уже бывший мэр Лондона Борис Джонсон, пробывший на этом посту почти восемь лет (см. «Потомок османов по имени Борис захватил Лондон», №6(23), 2008), с партбилетом правящих консерваторов выступил против своего вождя, премьер-министра Дэвида Камерона, став в очередной раз рупором т.н. евроскептиков (см. «ЕС: британские евроскептики разворачиваются на марше», №9(102), 2015). В интервью лондонской «Санди телеграф» мистер Джонсон, сам внешне напоминающий «белокурую бестию», уравнял попытки архитекторов единой Европы построить супердержаву с объединительным порывом нацистского фюрера Адольфа Гитлера. В представлении бывшего градоначальника, в основе центростремительного тренда, а это объективная данность, лежит ни что иное как потаенная мечта европейцев вернуть «золотой век» континента эпохи Римской империи. Но! «Наполеон, Гитлер, разные люди пытались это сделать, и это обычно заканчивается трагически», – резюмирует Джонсон и переводит стрелы критики на Германию как на главного бенефициара сколачивания Соединенных Штатов Европы. С этого поворотного пассажа он не жалеет черных красок и вчиняет Германии иск за все издержки в интеграционном процессе, вызванные якобы корыстью и амбициями нынешних тевтонов. Разлад в европейском семействе, как это видит мистер Джонсон, позволил германцам стать мощным до неприличия фабричным экспортно-ориентированным гигантом, что достигнуто во многом за счет «поглощения» экономики Италии и «уничтожения» Греции как таковой. Германский бизнес выиграл от введения единой валюты, и сегодня еврозона обслуживают в первую очередь его интересы. Нет, бывший городской голова не проводит прямой параллели между руководством Евросоюза и геополитическими дизайнерами Третьего рейха, но указывает, что той же цели – подчинению сотканной в монолитное государственное образование Европы единому центру власти – архитекторы ЕС добиваются «иными методами». Бывший столичный мэр умеет обращаться со словами, не зря он числится серьезным претендентом среди тех, кто «подсиживает» Дэвида Камерона на посту лидера Консервативной партии. Недаром он продержался так долго на беспокойном посту (см. «Лондонский «царь Борис» защитил свой титул», №5(66), 2012) и сегодня пребывает в отменной бойцовской форме, пользуясь авторитетом среди части политических активистов и определённых слоев сограждан. Важная деталь: растиражированное и подхваченное единомышленниками на улицах мнение экс-мэра, наделавшее в обществе и политическом классе немало шуму, поддержали ряд его коллег по Палате общин и лагерю евроскептиков. Видная фигура среди вестминстерских сидельцев, консерватор Джейкоб Риз-Могг расшифровал сказанное: «Все, что говорит Борис, это абсолютная правда. Король Испании Филип II,король Франции Людовик XIV, Наполеон и Гитлер, все они пытались создать единую европейскую державу. Борис всего-то и сказал, что ЕС идет по стопам этих исторических фигур, но использует другие методы». Бывший лидер Консервативной партии в 2001-2003 годах, бывший член кабинета, оставшийся ныне рядовым парламентарием, Иан Дункан Смит также констатировал: все то наболевшее, что высказал мистер Джонсон, «исторический факт». По словам экс-лидера тори, «если вы посмотрите на времена Наполеона, Гитлера… попытки запустить процесс объединения Европы либо силой, либо через бюрократию в конечном итоге создавали проблемы». Эпатажная и провокационная выходка Бориса Джонсона стала частью интенсивного перетягивания каната в преддверии явно судьбоносного референдума. Наблюдал в новостях Би-би-си, как в провинциальном городке пышноволосый потомок османов призывает обывателей проголосовать за выход из состава Евросоюза, чтобы, цитирую, 24 июня превратился в «День независимости». Пафосно? Куда больше! Лишнее подтверждение тому, что референдум о пребывании Британии в Евросоюзе может войти в историю королевства либо как образец покерного блефа в большой политике и как хитроумная превентивная акция, выбивающая оружие из рук домашних «евроскептиков», либо как самое крупное фиаско. В обоих случаях на авансцене в лучах славы или в закатных сумерках позора окажется премьер-министр Дэвид Камерон. Сейчас он рассчитывает путем шантажа остальных 27 стран-членов ЕС и манипулированием общественным мнением у себя дома добиться двуединой сверхцели. Напомним, первая – выторговать у брюссельской евробюрократии и соседей по общеевропейскому дому пакет уступок. Частично это удалось еще в феврале. Так, Лондон получил право приостанавливать выдачу пособия мигрантам из других стран ЕС после семи лет, как они ее стали получать, переселившись на эти подветренные острова. По финансовому досье договорились, что интересы Сити, то есть британских банкиров, будут учтены (см. «Дэвид Камерон выторговал Британии «особый путь», №2(107), 2016). Но этого Лондону мало. Д.Камерон хочет «репатриировать», то есть вернуть вестминстерским законодателям и другие полномочия, ранее переданные наднациональным структурам Евросоюза. Это сражение не одного дня. Референдум вписывается в тактику системного давления на ЕС. Вторая цель Камерона: ограничить влияние «евроскептиков» у себя дома, как из Партии независимости Соединенного Королевства, начертавшей на своем знамени один лозунг: «На выход!», так и в собственной партии, среди правоверных тори, того же Бориса Джонсона, не скрывающего, что метит на место нынешнего лидера партии. Сам же главный тори, понятно, не собирается покидать «семью народов». Он искусно блефует, пугая континентальную Европу тем, что будет уважать выбор избирателей. На самом деле, у него нет свободы рук. Тяжеловесами на этом ринге выступают финансовые олигархи, а им не с руки разводиться с Европой. Британия сидит «на финансово-банковской игле». Выручка от финансовых операций, по официальной статистике, приносит 14% национального ВВП, а по другим сведениям, и все 30%. Камерон откровенно стращает обывателей. «Каждый раз, когда мы поворачивались спиной к Европе, рано или поздно мы жалели об этом. Нам всегда приходилось возвращаться, и это всегда давалось большой ценой». То ли намек на запоздалое открытие второго фронта с высадкой в Нормандии, чтобы не допустить Красную Армию первой в Берлин? То ли иная аллюзия. В любом случае премьер утверждает, что выход Британии из состава сообщества поставит под угрозу мир в Европе, а возможно, и во всем мире. Пафосно? Еще как! Не менее весомо звучит из-за океана голос «старшего брата». Президент Обама все последние три года не устает повторять, что в интересах США сохранить членство Британии в ЕС. Так, председатель Совета экономических консультантов при Белом доме Джейсон Фурман заявил, что выход Великобритании из состава ЕС нанесет ущерб не только экономике самого королевства, но также Европы и всего мира. Пафосно? А то! Но Д.Камерон не случайно апеллирует к консолидированному мнению англосаксонских наций. Цитата: «Наши друзья за пределами Европы, это Новая Зеландия, Австралия, Канада и Соединенные Штаты, хотят, чтобы мы оставались в составе Европейского Союза, и мы должны к ним прислушаться». Эта та реальная «семья народов», к которой Британия принадлежит в соответствии с культурологическим и геополитическим кодом. Сам факт, что премьер и правительственная агитационно-пропагандистская машина пустили в ход весь арсенал политтехнологий, чтобы голоса ревнителей статус-кво перевесили голоса сторонников развода, говорит о том, что исход референдума далеко не предрешен. Евроскептиков пугают трещины по фасаду и внутри железобетонного каркаса Евросоюза. Кризис в еврозоне, спровоцированный греческим долгом. Застойная рецессия во многих странах сообщества. Рост ксенофобии и нетерпимости, усиленный наплывом иноконфессиональных мигрантов и т.д. Аргументы поборников «одиночного плавания» весомы. И зычный глас Бориса Джонсона – Британия, скажи Евросоюзу «Прощай!» – поднимает ставки в игре, затеянной еще в 2013 году Дэвидом Камероном. В игре без права на проигрыш. Все вместе это означает, что референдум может стать как невероятным триумфом премьера, уравняв его с герцогом Веллингтоном на уже опустевшем к вечеру поле при Ватерлоо, так и постыдным крахом, знаменующим конец его карьеры. Шантаж и блеф – мощное оружие. Но подчас они уничтожают репутацию, а заодно карьеру тех, кто к ним прибегает. Владимир МИХЕЕВ Кстати Высокопоставленный сотрудник одного из ведущих британских банков, пожелавший, по понятным причинам, остаться неназванным, поведал, что к ним обратились чиновники Европейского центрального банка (EЦБ), которые директивно потребовали представить разработанный план по уменьшению ущерба от шока, неизбежно порожденного вполне вероятной новостью от 24 июня, что Британия сама себя списывает из экипажа корабля под названием «Евросоюз». Цитата этого инкогнито: «Они спрашивали нас, как возможный выход Британии из ЕС повлияет на нашу бизнес-модель». Суть вопроса Спор между сторонниками развода и сохранения брачных уз с Евросоюзом идет не только вокруг корыстных расчетов: что выгоднее и в каком случае более весомая прибыль? Спор идет вокруг исконных ценностей проекта европейского сообщества. Нужны ли обязательные для всех правила общежития (законы)? Универсальный взгляд на права и обязанности государства и личности? Передача части национального суверенитета наднациональным институтам власти? Многие британские евроскептики считают: нет, не нужны. Это значит, что раскол в британском обществе и референдум являют собой вызов духовным скрепам, которые – по замыслу отцов-основателей союзного надгосударства – должны были создать «новую историческую общность», единую Европу.
Иммиграция Показательные детали того, как на практике работает сделка между ЕС и Турцией, обнародовал германский еженедельник «Шпигель». В теории договорённость такова: за одного оставленного у себя Турцией беженца, Европа обязуется принять одного мигранта. Вроде бы все честно. Но только в одном...
Показательные детали того, как на практике работает сделка между ЕС и Турцией, обнародовал германский еженедельник «Шпигель». В теории договорённость такова: за одного оставленного у себя Турцией беженца, Европа обязуется принять одного мигранта. Вроде бы все честно. Но только в одном случае – если не учитывать особенности психологии азиатского базарного торговца. Один к одному – это, будьте любезны, это мы обеспечим с полным нашим удовольствием. А вот о том, кого мы себе оставим, а кого вам пришлем, это мы не договаривались. Потому берите, что дают, и не жалуйтесь. Что именно дают, это европейские правительства поняли достаточно быстро. Бойкие турецкие коммерсанты принялись сплавлять в Европу людей, которые тяжело больны или имеют, в лучшем случае, начальное образование. А тех, кто обременил себя изучением наук или, паче чаяния, получением какой-нибудь современной профессии, беззастенчиво оставляют в Турции. Такие, дескать, нам и самим нужны, а вы, господа европейцы, радуйтесь и тому, что получили. Злобный навет? Какое там: всю эту чудную историю доложил комитету бундестага по внутренней политике госсекретарь германского министерства внутренних дел Оле Шрёдер. По единодушному заверению компетентных инстанций Германии, Нидерландов и Люксембурга, власти Турции несколько раз в последний момент закрывали выезд готовым отправиться в путь беженцам. По большей части это происходило тогда, когда отец семейства оказывался образованным человеком – инженером, врачом или квалифицированным специалистом. Вас это удивляет? А зря… Ничего неожиданного в этом нет: на невольничьих рынках Ближнего Востока за умелого раба всегда платили дороже. Вот и турецкие власти уже официально известили ооновскую организацию, занимающуюся помощью беженцам, что образованных сирийцев в соотношении 1:1 они выпускать не будут. По утверждениям турок, ЕС предоставил им право первого выбора, что в международной практике – вполне необычное явление. Права человека? Ничего не знаем, ни о чем таком не слышали. Вы, господа ооновцы, будьте добры проштемпелевать списки, полученные от турецких властей, а остальное – не ваше дело. А с Европой мы уже договорились. Андрей ГОРЮХИН
Иммиграция Правящая коалиция – ХДС\ХСС и СДПГ – пришла к единодушному выводу: приехавшие из стран Магриба не могут претендовать на получение убежища в Германии. Понятно, что «зелёные», которые с течением лет стали не столько природоохранной, сколько правозащитной партией, возмутились и их...
Правящая коалиция – ХДС\ХСС и СДПГ – пришла к единодушному выводу: приехавшие из стран Магриба не могут претендовать на получение убежища в Германии. Понятно, что «зелёные», которые с течением лет стали не столько природоохранной, сколько правозащитной партией, возмутились и их эксперт в бундестаге по международным вопросам – Юрген Триттин – пообещал всеми силами выступить против этого решения. «С точки зрения соблюдения прав человека, ситуация в странах Магриба весьма плоха. Это отнюдь не безопасные страны. Точка», – категорично отрезал эксперт в интервью газете «Саарбрюкер цайтунг», не затруднив себя более детальными аргументами. Однако германские власти неуклонно преследуют поставленную цель: надо сократить иммиграцию из стран Северной Африки и получить возможность быстрее отправлять «понаехавших» оттуда обратно на родину. Министр внутренних дел Томас де Мезьер всеми силами защищает новые правила. «Люди, приехавшие из стран Магриба, в подавляющем большинстве оказались в нашей стране вовсе не в поисках безопасного убежища», – заявил он. А потому их пребывание в Германии надо как можно быстрее прервать. Де Мезьер упирал на то, что в первом квартале этого года только 0,7% приехавших из этого региона и подавших заявку на предоставление убежища, получили положительный ответ. Но «зелёные» не намерены сдаваться: они апеллируют к тем землям, где их партия представлена во власти, и призывают их высказаться при голосовании в бундесрате, разумеется, в поддержку позиции, которую представляет тот же Юрген Триттин. Это должно произойти летом. «Зелёные» намерены мобилизовать все возможности, чтобы вставить фитиль правящей коалиции. Однако не всё у них получается гладко. Скажем, в Баден-Вюртемберге, где у власти находится «черно-зелёная» коалиция, уже ясно дали понять, что проголосуют за правительственную программу. В 2014 году эта земля, где тогда правили «зелёные» и социал-демократы, успешно проголосовала за то, чтобы отнести к числу безопасных стран Сербию, Македонию и Боснию-Герцеговину. Эта позиция нашла поддержку далеко не у всех «зеленых» из других земель, обрушившихся на товарищей по партии с нелицеприятной критикой. Надо сказать, что планы властей ФРГ относительно иммигрантов из стран Магриба, подверглись критике и со стороны представителей различных общественных организаций. Президент благотворительной христианской организации «Диакони» Ульрих Лилие счёл, что таким образом правительственные органы подвергают пересмотру самую суть права на получение убежища. Ведь каждый должен иметь гарантию того, что его ситуация будет рассмотрена в индивидуальном порядке и всех не будут стричь под одну гребенку. А именно это и будет происходить в случае применения ускоренной процедуры рассмотрения запроса на предоставление убежища. Аналогичную позицию занял и ряд других благотворительных организаций ФРГ. Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ
Политика Вот только не надо обвинять меня в нагнетании истерии, ладно? Это не моя выдумка, а суждение солидной германской организации под названием Федеральное криминальное ведомство. Именно оно насчитывает в стране 497 человек, представляющих угрозу с точки зрения экстремистских проявлений. То есть,...
Вот только не надо обвинять меня в нагнетании истерии, ладно? Это не моя выдумка, а суждение солидной германской организации под названием Федеральное криминальное ведомство. Именно оно насчитывает в стране 497 человек, представляющих угрозу с точки зрения экстремистских проявлений. То есть, в переводе на обыденный язык, готовых совершить самый серьезный теракт. И это еще не всё. Добавьте сюда 339 исламистов, которым присвоен статус «релевантных персон», то бишь людей, симпатизирующих людоедским затеям исламистов и готовых выступить не только пособниками, но при случае и участниками терактов. Масштабная подобралась компания! Заметьте, речь идет только об одной Германии, поэтому решайте сами, на сколько надо умножить эти пугающие цифры, чтобы получить общеевропейский итог. Но самое печальное, что еще в январе 2015 года потенциальных террористов это ведомство насчитывало «всего» 270 человек. Каковы темпы роста! При этом в большом современном городе тьма тьмущая слабых мест и обеспечить их полное и надежное прикрытие – непосильная задача ни для одной спецслужбы мира. Под ударом может оказаться любое место скопления людей – ресторан, кинотеатр, концертный зал, парк отдыха, концерт под открытым небом, спортивное состязание. Кстати, о спорте. Приближающийся чемпионат Европы по футболу, который должна принять Франция, без сомнения, привлечёт внимание джихадистов. Глава французской внутренней спецслужбы Патрик Кальвар уже назвал его возможной целью тех, кто «желает посеять максимальную панику». Коллегу активно поддержал глава «Европола» Роб Уэйнрайт, в интервью берлинской «Вельт» согласившегося с тем, что объекты чемпионата Европы и члены команд – «привлекательная цель» для террористов. Заметьте, речь идет не о полоумных фанатиках, а об опытных бойцах. Тот же Р.Уэйнрайт сообщил, что в Сирии и Ираке в рядах запрещенного в России ИГИЛ насчитывалось 5 тысяч «иностранных воинов» из Европы. Примерно треть из них уже вернулась назад. И едва ли только потому, что сочли свою миссию участия в «священной войне с неверными» полностью завершённой… Марина СМИРНОВА
Политика The story first appeared on the web portal of the Russian International Affairs Council (RIAC) Russia and the European Union are neighbours. Located on the same continent side by side, we share a common history and culture, and the same...
The story first appeared on the web portal of the Russian International Affairs Council (RIAC) Russia and the European Union are neighbours. Located on the same continent side by side, we share a common history and culture, and the same religious, philosophical and civilizational roots. We are building predominantly the same type of secular society based on a socially oriented economy and public representation. Russians have decisively broken with the past division of the world into two opposing camps. We are no longer separated by the deepest insurmountable gap of antagonistically incompatible ideologies. The threat of nuclear war, on the brink of which we were balancing for some time, has been eliminated. Russia and the EU follow similar strategic goals. Both sides strive for peace, stability, security, prosperity, sustainable development, high standards of living and happiness for their citizens. This is an objective reality which is not dependent on wishes, claims, judgments or actual policies. Therefore, there are prerequisites to finding a positive solution to the disagreements between us, no matter how complex they may be. The disagreements do not belong to the higher order but relate to the methodology and tools of achieving strategic goals. Nevertheless, bilateral relations are experiencing an unprecedented crisis. Attempts to resolve it are deadlocked and the way out is not visible, with significant time required to achieve it. The crisis has a completely conscious, purely man-made character. It is caused by an unwillingness to seek mutually acceptable compromises that would suit both sides. Each decided that they had been too lenient, sacrificed too much to their own detriment and therefore, will not accept any more concessions. Russia and the EU are still "playing a zero sum game". In a number of vital areas, they have confrontational positions. If they are going to hold to these,examining and learning from past experiences and establishing what brings us together and divides us are futile. This work makes sense only if we recognize the following: - Historically during the formation and implementation of policies relative to each other, both sides committed gross assessment and strategic errors; The current situation does not suit us and we do not want the continuation of the policies that led to it; Our aim is to improve the relationship, to make it viable and to rely on cooperation, not competition. The interests of Russia and the EU: differences and similarities Russia and the EU are fundamentally different actors on the international scene; because of this they are likely to have diverse interests and build their hierarchy in different ways. The EU is apparently in transition, transforming from an interstate association to something akin to a supranational federal entity. Consequently, EU internal policy, despite a high level of integration, still remains a dominant element of the foreign policy of each Member State as well as of the EU as a whole. For the EU, the Union itself and its constituent parts, including economic, monetary, financial, banking, agricultural, social, digital, political and other unions, are an absolute priority. External factors are considered to be of secondary importance. In its foreign policy, the EU is primarily interested in other countries sharing, supporting and implementing its internal approaches and solutions. It does not recognize that these may be region-specific and as such beneficial only to itself. The EU seeks nevertheless to transform it into auniversal approach,with the outside world seen as a peripheral addition, and not as an important base of support to its largely self-sufficient internal efforts. For years, Russia has more or less successfully or without prominent results supported the modernization agenda, which has largely been dependent upon external factors. Russia's dependence on these has been much greater and more critical than the EU’s, although recently this has become less so. Russia, Russian consumers and the Russian capital aspire to such things that complement the national economy and society. These include: - a. foreign investments as a catalyst for the development and establishment of a modern business culture; b. technology and know-how to increase the national economy's level of competitiveness; c. goods and services, including tourism and finance, to satisfy the unfulfilled domestic market. d. external markets for a range of competitive exports and capital investment. Therefore, the Russian political elite focuses the country's foreign policy initially on creating favorable conditions for internal development, and then on building relations with other states and unions which would contribute to this. In recent years it has been increasingly gravitating towards the implementation of its own geopolitical project, initially with the formation of the Eurasian Economic Community (EAEU), which has now developed into a much more ambitious project. It is largely discussed now by the Russian expert community. The first concrete step leading to the Greater Eurasia was an international agreement to converge EAEU activities with the Economic Belt of Silk Road. Russia could satisfy a significant proportion of its interests by developing relations with the EU. It is therefore logical that the EU was perceived by Moscow as a natural, organic and like-minded partner, especially since no other global players for various reasons were able to replace the EU in this sense. For the EU, relations with Russia are less important. Brussels did not have any coherent policy towards Russia until the establishment of the Eastern Partnership, formed as a counterweight to Russian influence, and then the imposition of sanctions. Mantras about creating common spaces and the “Partnership for Modernization”, years of negotiations on Russia's accession to the WTO and the new EU-Russia Basic Agreement have not evolved into a proper policy. Generally, the EU has been prepared to sacrifice its relations with Moscow, as demonstrated several times between 1990 and 2010, with the cooling down of interactions. Facing a choice after the Eastern Partnership summit in Vilnius when the legitimate government of Ukraine refused to sign an Agreement on the “comprehensive deep” Association, and then the escalating conflict in Ukraine, the EU gradually halted its relations with Russia. The start of deterioration in their relations never originated from Moscow. The EU sacrificed these relations for its own self-interests – asserting such a world order in Europe when everything depends on Brussels. It makes decisions not only of the most important strategic nature, but also on day-to-day issues – political and regulatory. The role of the other players in Europe comes down to accepting, supporting and following the decisions made. Russia has never accepted the legitimacy of such claims and insisted on equality and joint decision-making, so the EU has led to the ousting of Russia from the European space. However, Russia will never give up its active presence in Europe or agree with the EU-centric order in Europe. This is a major divergence of interests from which all others, fictional and real, are derived. They can be easily resolved either through diplomatic channels or as a result of joint efforts, once an approach is found to overcome the basic contradiction. The divergence in values is absolutely contrived. It does not exist. What exists in reality are the counterclaims for a sole or joint understanding and interpretation of them depending upon the nature of world order perceived in Europe. With regard to: - Moscow neglecting human rights or selective enforcing legislation - Russia is bona fide member of the Council of Europe, numerous human rights conventions and supranational and intergovernmental monitoring bodies; Authoritarianism -the recent developments in the EU area from Poland to France have demonstrated that in this respect the EU is applying double standards as well; The war against corruption is effective only when waged jointly and if partners do not grant sanctuary to dirty money; The conflicts in the Balkans, Ukraine, Georgia and Moldova, and etc. -all of these could be resolved if Moscow and Brussels integrate them into a framework for a broader settlement; Security – the situation with it also depends entirely on a broader settlement as well as EU attitudes towards Eurasian integration. Instead of discouraging it, the EU could acknowledge its usefulness and envisage cooperation. Thus, the main lesson of the past consists in understanding that Russia and the EU have failed to build an equal, mutually beneficial, long-term relationship because they haven’t: - reached an agreement on the common rules of the game and their shared understanding; - created institutions necessary for this; - jointly agreed on what world order in Europe they are trying to achieve. Once this target is set up and the parties engage in working to achieve it, they can remove any conflict of interests, as these are all secondary and derivative, independent of the nature of disagreement and subject. Unless this is done, conflicts of interests will continue to arise for unrelated reasons and will remain unclear and unpredictable for both sides. Possible steps for restoring and enhancing cooperation Only if the main differences mentioned above are eliminated will EU – Russian cooperation in all areas be consistent, productive and long-term. At the same time in order to make some progress, reduce the intensity of the confrontation and facilitate finding solutions for the larger question, it is important to support cooperation without delay in those areas that are most in demand now. The terrorist threat in the EU remains very acute. After the Paris bombings, France is in the state of war with international terrorism. This is one of the most threatening challenges to the EU. The initial steps to rebuild cooperation in this direction have already been made but it’s critical to go further and promptly establish coordination in the fight against the common enemy and plan joint actions. Cooperation on this serious issue is the driver to subsequently push in many areas. These include soft security, i.e. the fight against: organized crime, drug trafficking, money laundering, cybercrime, illegal migration. Soft security may be provided only jointly. Limited cooperation in the mentioned areas is pointless and detrimental to the interests of both sides. There are many positive practices in this field such as the continuation of interaction within international organizations where progress can be extremely meaningful and specific. A priceless impetus to cooperation could be given through parliamentary institutions. If the relevant committee of the European Parliament by invitation of the Federal Assembly held one of its visiting sessions in Moscow, St. Petersburg or Kazan, it would serve as a prologue to the beginning of professional communication. Increased attention should be given to this topic in view of the EU migrant crisis which has many dimensions. The migration problem and its consequences are long term and everything that the EU is facing is familiar and understandable to Russia. Restoring dialogue on the issue of combating illegal migration and the subsequent transition to a joint search for solutions would allow, among other things, a reduction in the sharpness of the ongoing information war. Another unavoidable key area of cooperation is disarmament. The EU Member States are now embarking on a fundamentally new stage of military construction. Decisions are being made that will have long-term adverse effects on hard security in Europe. It should in part be prevented, requiring a wide range of issues to be discussed: - non-proliferation of WMD and missile technology, - prevention of an arms race in outer space, - control over fundamentally new weapon types and systems, - confidence and transparency, - missile defence issues, - issues specific to the European theatre. A fundamentally different approach from the previous one would be extremely useful. The fact that in the past only the North Atlantic Alliance was perceived as a serious partner, and the OSCE failed to achieve anything positive, made bilateral dialogue on Russia-EU security relations meaningless. It would be desirable to make this dialogue more independent and remove it from constraints of other formats. With regard to specific interaction in the economic sphere, it is conducted at the level of private business and supervised by national authorities. However, the legal framework and nature of additional control depends on the EU supranational institutions and consequently it would be logical and natural to focus on the restoration of dialogue in this regulatory area. Everyone on both sides is suffering due to the lack of this and the loss of profit runs into billions of Euros. The direction of the real focus has to be the areas of finance, investment, the fight against tax evasion and erosion of the tax base, the new digital economy and technical regulations. The main damage to the Russian economy achieved by the EU was in the finance. It is logical to start with this, whilst simultaneously attempting to determine how to prevent such extremely harmful “experiments” in the future. In addition, there is intensive and close cooperation on these issues within international organizations and forums, and the EU completely changes and updates the operating conditions of the common capital market. Attraction and the guarantee of investment are key issues of any economic policy. Work on mega regional projects such as Transatlantic Trade and Investment Partnership (TTIP) and Trans-Pacific Partnership (TPP) and the conclusion of trade agreements of a new generation (particularly between the EU and Canada) have introduced new opportunities. They also represent the abandonment of old practices. This cannot be ignored. The fight against tax evasion is currently one of the most vital topics for all states and political unions. At an international level, agreements have been reached on the abolition of bank secrecy, automatic exchange of confidential information, levying taxes in proportion to the volume of activity by country, etc. However, they need to be implemented at the national level so that they could work on de-offshorization and achieving mutual goals. Information and communication technologies are changing the nature of economic activity in all areas of trade, manufacture, delivery of products and services. With these technologies, both the EU and Russia expect to accelerate the resolution of problems of accelerated development and increased competitiveness. The EU has started building a digital economy and cooperation in this area is most promising. In the previous period, joint work on the rapprochement of technical regulations was intense. It has become diversified in nature and a significant impact was achieved from the use of different methods. The convergence of technical regulations is critical for free access to each other's markets. Specifically, it can decrease the intensity of the struggle for the markets of third countries. Many of these issues, not only in the EU, but on the Russian side as well, are already administered by supranational structures. Therefore, no progress in these fields can be achieved without the establishment of contacts between the EAEU and the EU and gradual discussion of specific issues. It is necessary for Brussels to cooperate with the EAEU to at least avoid the emergence and deepening of differences in regulatory sphere. If appropriate measures are taken now, the transition will be much smoother and easier to implement in the longer term, when prerequisites for an “integration of integrations” are there. Promising areas of cooperation which are of great interest for both sides also include energy, sustainable development, the environment and climate change. The EU will be dependent on Russian gas and oil supplies for a long time and energy matters need to be de-politicized first. The situation where the parties are so strongly dependent on each other but continually create obstacles to a stable and predictable cooperation in this area is abnormal, unacceptable and has to be changed. Cooperation in settling international conflicts is already in progress. It has not been interrupted and it will continue. The EU and its Member States understand its importance, not only in respect of Iran and Syria, but also in respect of many other cases, including a large number of African conflicts (in which even schemes of operational cooperation were used in the past). However, it will offer a greater return if and when we succeed in overcoming the crisis of confidence in the relations between Brussels and Moscow. The future of the institutions and mechanisms of cooperation Much of the responsibility for the current deterioration in EU - Russian relations lies in failure of the bilateral cooperation management system created by the two parties. It was the first which suffered from it. Summits and meetings between the Russian government and European Commission, and sessions of the permanent cooperation councils at ministerial level are no longer occurring. Numerous industry and specialized dialogues and the work of joint committees and bodies serving them have been frozen as a result of decisions from Brussels. Dissatisfaction with their activities gave rise to a storm of criticism in relation to such cooperation institutions. It was not constructive. The institutions themselves are not bad. The EU has similar arrangements with China and other countries and they justify their worth. To overcome their shortcomings in the future we need to proceed with serious revisions of their organization, focus, functioning and interconnection with the internal control and management systems within the EU and Russia. Summits give an incomparable impetus to the development of relations and add to them a touch of personal confidence, which is why they definitely should be renewed. However, they need a fundamentally different focus and to be completely freed from the mutual familiarization with each other's position, which are already well known. They should be dedicated to discussing the relationship strategy, building relations and establishing a real dialogue, while taking the form of negotiations. It seems more reasonable to leave all the routine matters for meetings at a government level. Such meetings should summarize the efforts of many working bodies, including joint regulatory documents prepared by them, and focus on finding solutions that cannot be achieved at a lower level. The permanent councils at the ministerial level are absolutely necessary. They correlate with the mixed nature of the EU, where competence has been only partially transferred to the supranational level. Not only the EU institutions, but also the participation of countries, is essential for cooperation to become genuinely inclusive. It is sensible that the councils should be held on a regular basis. However, all of these bilateral control and management bodies should only deal with those issues that cannot be solved at a lower level, between the civil bureaucrats or in an inter-agency format. All understandings and agreements they reach should become regulatory, either immediately or after an appropriate legal due process. It is essential to link cooperation and internal management together to overcome deficiencies of the past. Numerous dialogues and working groups which formed the lower level of cooperation structure, began to deteriorate shortly after their formation or after a reset, were emasculated or degenerated into mere meeting for meeting’s sake, for the same reasons. They could not take binding decisions and were cut off from the internal control and management systems. If we want to recreate these “work horses” of cooperation, then it should be done in a way so that we could really move forward with their help. The elements of success include: - clear strategic objectives; - authority to issue binding texts; - integration of their work into the general operative and legislative process; - transparency to make national and international lobbying interested in their activities. One of the failures of the past cooperation management system was their inability to produce binding decisions. Russia and the EU do not easily work in the mode of recommendations. Neither party feels bound by agreements which are formulated in this way. Such a situation must be changed and it is necessary to work on jointly adopting rules that could have a direct effect on each other's territory. This would give legal certainty to business and the state apparatus (public service) enabling everybody to plan for the future. In addition to the vertical cooperation management chain, a major role in giving institutionalized relations a panoramic nature was played by joint bodies representing parliamentarians, business and expert communities as well as by territorial policies such as the “Northern Dimension” and cross-border cooperation. There is no real sense in restoring such bodies to their earlier form as they proved inefficient and existed mostly on paper or for show. However, they could facilitate mutual understanding and rapprochement if they are radically restructured and focused on tangible results. In the past the Parliamentary Cooperation Committee wasted time and energy discussing the international agenda and mutual claims and it failed to have any positive impact on the agenda or activities of either the European Parliament or Federal Assembly. Everything will change, if the Committee, or its equivalent, focuses on normative standard-setting work proper to their legislative mission. There is a plethora of possible topics: - environment protection; - inheritance law; - common property passports; - common application of family law; - making law compatible with requirements of the digital economy; - creating a pan-European free market of legal services; - developing a legal framework for soft security, etc. The Committee will have meaning in the future if it is established as an umbrella structure, and dialogues and practicalities are transferred to the committee level. The Business Council, designed to connect businesses working on each other’s markets, has never functioned properly. Its sessions were convened in connection with summits and were mainly engaged in appealing to the leaders. For business communities on both sides it was of no relevance and its claims to a role in cooperation management have not been justified. However, businesses are quite capable of driving it to create an operating structure with a system of sectorial and specialized committees, a busy agenda, and regular meetings. In addition, it should have representation in international and national unions of entrepreneurs ensuring that the Council provides a link between the business communities. Russian-EU cooperation at the expert level has always been very helpful for mutual understanding and also had a great restraining impact. Unfortunately, there hasn’t been enough of it. The ability for individual participation in Pan-European and international specialized associations hasn’t compensated for this. Permanent functioning dialogues, joint expert councils and institutionalized channels of communication are a necessity, such as the St. Petersburg Russian-German dialogue which is currently failing. New fora could be more diversified, extended to all areas and designed to serve relations between Russia, the EU and its Member States as a whole. In Russian-EU relations, technical assistance programs and neighborhood policy instruments have not justified themselves. They were built to create one-day projects, which did not leave behind any tangible traces once external funding ceased. Only institutionalized cooperation between structures that have real weight and focus on the same issues are promising and should be supported. The cross-border cooperation and the cooperation in the framework of the “Northern Dimension” can certainly be described as positive. The success of the “Northern Dimension” is explained by the fact that Brussels has agreed to the Moscow proposal not to treat it as an EU policy. It only needed to be a joint creation and introduce co-management to start to work. Nevertheless, for Russia, with its vast territory, such forms as the “Northern Dimension” and cross-border cooperation are insufficient. They are too “small” but due to acquired experience can serve as a model for future formats of interaction. Cooperation in the field of science and education also gives examples of joint projects of the highest standard, which are extremely beneficial for both parties, albeit to the scale of EU - Russian relations this is miniscule. It means that it is necessary to focus not on a constant restart of new short-term projects (three years), but on guaranteed support for long-term cooperation. The cooperation management system is blamed as well by members of the expert community for a huge deficit of democracy. How to cope with this should be a subject of a separate discussion but it is obvious that Moscow and Brussels will have to start from scratch. The choice of cooperation scenarios Experts and politicians of both parties have been predominately discussing the following six options in accordance with which further developments can follow: - Returning to a “strategic partnership” is firmly rejected by both sides, but it is understood differently. In Brussels it is believed that the renewal of “business as usual” would be an undeserved gift or dangerous concession to Moscow. Russia is convinced that the type of relationship that led to the conflict in and around Ukraine is not a “strategic partnership” as it infringed on Russian interests and hence a return to the “pseudo-partnership” should not be allowed. The current type of “frozen relationship” may persist for some time, unless an EU country breaks the anti-Russian consensus in the near future. It is a situation of “neither war nor peace” and satisfies few people in Russia or EU. It would be absurd to retain what is detrimental to both sides under the guise of a “new normality”, although at the moment this approach is winning. The Ministry of Foreign Affairs of Germany and the German establishment recently suggested maintaining relationships in a mixed mode of cooperation and competition as a possible option. This option is extremely dangerous for Europe as it is fraught with a spontaneous slide into confrontation; competition, as long as it is officially legitimized, will always prevail over cooperation. For its part, some experts in Moscow started talking about the parallel existence of Russia and the EU, which is also not desirable. This was experienced in the days of the Soviet Union and hopefully, coexistence remains a situation of the distant past. Furthermore, in the context of global interdependence it is now physically impossible. The only reasonable and realistic paradigm is cooperation. The logic of cooperation should dominate. We need co-operation, even in areas where divergence of interests is very high. Then it will be possible to smooth them out and consequently, cooperation will be much more convincing. No one wants to even contemplate the “Greater Europe” from Lisbon to Vladivostok and “integration of integrations” at the moment. Allegedly, such an option has been buried, at least for the foreseeable future. If we are slaves of events, rather than those who dictate them, there is no doubt about this. However, never say “never” and if we agree that after some time the situation may change, we must prevent taking action that may impede it. This is an imperative for Russian-EU relations. Mark ENTIN, editor in chief, professor, MGIMO-University, Ekaterina ENTINA, associate professor, NRU Higher School of Economics — Новая повестка отношений между Россией и ЕС
Политика Глава германского внешнеполитического ведомства Франк-Вальтер Штайнмайер в обширном интервью попробовал защитить сделку ЕС и Турции и санкции, введенные Союзом против России. Вот что у него получилось. На вопрос журналистов, что договорённость с Анкарой, несмотря на все старания, оказалась на пороге...
Глава германского внешнеполитического ведомства Франк-Вальтер Штайнмайер в обширном интервью попробовал защитить сделку ЕС и Турции и санкции, введенные Союзом против России. Вот что у него получилось. На вопрос журналистов, что договорённость с Анкарой, несмотря на все старания, оказалась на пороге провала и надо ли в связи с этим ожидать наката новой волны беженцев, министр ответил с увёртливостью, достойной подлинного дипломата: «Перед подписанием соглашения федеральное правительство упрекали в том, что оно безучастно наблюдает за тем, как ежедневно десятки тысяч людей пересекают границы Германии. Когда мы начали переговоры с Турцией, многие оракулы предрекали, что мы никогда не договоримся. Когда договор подписали, стали говорить, что Турция никогда не будет его соблюдать. Но факт налицо: договор работает. Приведет ли он к длительному сокращению миграционного давления со стороны Ближнего востока и Центральной Азии, зависит от того, как обе стороны – Турция и Европа – будут его выполнять». Изящно! Дело не в том, каков этот договор, а главное, что он заключен и пока работает. А если перестанет – то мы сами виноваты. А то, что Эрдоган, получив хорошего отступного, начал ворочать такие дела, что руки опускаются – взять хотя бы такой шедевр демократии как лишение парламентариев статуса неприкосновенности, – так мы здесь ни при чем. Европейские ценности – вещь хорошая, но при большой нужде, как видим, можно их послать по известному адресу. Собеседники усомнились в том, что снижение потока «понаехавших» можно отнести на счёт договора с Турцией, предположив, что куда большая заслуга в этом принадлежит тем, кто закрыл границы на протяжении «балканского маршрута». Но министр прочно стоял на своём. «Наши австрийские соседи хотели бы так думать. Но в Европу сейчас прибывает не меньше беженцев. В Греции они оказываются десятками тысяч. Это нетерпимое положение. А договор с Турцией обеспечивает то, что намного меньше мигрантов прибывает по опасному пути – через Эгейское море. И еще Турция оставляет у себя беженцев из Сирии и открывает для них внутренний рынок труда. ЕС же выделил в качестве помощи беженцев три миллиарда евро и рассматривает вопрос ещё о трех миллиардах. Это совместная основа, на которой мы должны работать дальше». Ну да, Анкара уже приступила к этой работе, пригрозив открыть дорогу в Европу сирийцам, если ЕС не предоставит её гражданам безвизовый режим. Пресловутые 72 условия, которые должна выполнить Турция, прежде чем её граждане получат право 90 дней находиться в европейском раю без визы? А не кажется ли вам, что Анкара, стоит ей счесть, что она уже отработала полученные миллиарды, просто откроет ворота перед искателями счастья и тем дело кончится? Чем-то подобным завершатся и европейские попытки добиться от Эдогана смягчения «анититеррористических» законов, по которым он произвольно может объявить террористом любого критика режима. Или вы думаете, что «султан» позволит носителям «колонизаторского мышления», как он окрестил европейцев в одном из недавних выступлений, вмешиваться в свои дела? Как бы не так! Именно поэтому глава германской дипломатии и промямлил на эту тему нечто вялое, вроде «мяч на стороне Турции». Словом, что-то такое, чем традиционно отделываются дипломаты, когда им нечего сказать по существу. Ведь не может же быть, чтобы большинство немцев, согласно опросам населения, отвергающих договорённость с Турцией, не имели для этого совсем никаких оснований. Они полагают, что Берлин просто прогнулся перед Эрдоганом, лишь бы он только придержал у себя беженцев. Разумеется, господин министр это отрицает. Весьма показателен его аргумент: мы, дескать, оставили за собой право обсуждать нарушение прав и свобод, ограничения свободы высказывания мнений и стреноживание СМИ, словом все те действия Анкары, которые нам покажутся ошибочными. Да, вот уж напугали ёжика голой пяткой! Особенно продуктивными эти разговоры будут после того, как бундестаг вскоре примет резолюцию, в которой события в Армении в период Первой мировой войны, точнее – в 1915 году, будут названы своим именем. То есть, турецким геноцидом против армян. Надо ли долго гадать, какова будет реакция официальной Анкары, которая уже сейчас, еще до принятия этой резолюции, активно протестует против неё? Господин министр, который прежде, по понятным соображениям, возражал против такого шага, а потом как дисциплинированный социал-демократ, несомненно, вместе со всеми проголосует за резолюцию, но зато надеется, что она не осложнит германо-турецких отношений. Ну что ж, надежда умирает последней. Однако зная, насколько этот вопрос болезнен для турок, можно смело предположить, что надежды германского дипломата имеют под собой не особенно много оснований. Лирические разговоры о необходимости побудить турок и армян совместно переосмыслить их общее прошлое и налаживать отношения за счёт трансграничного сотрудничества, выглядят красиво, но не особенно убедительно. В вопросе антироссийских санкций германский министр проявил куда большее благоразумие. Разумеется, никто не ждет от него, чтобы он отказался от традиционных западных мантр о «присоединении Крыма в нарушение международного права» и «дестабилизации ситуации на Восточной Украине». Благо уже и то, что он признаёт: Россия внесла вклад в успешное решение иранского конфликта, в преодолении других крупных международных конфликтов она также может играть серьезнейшую роль. Роль эта стала очевидной в Сирии, считает министр, и никто больше не может её опровергнуть. Мало того, «для стабилизации Ливии тоже будет нужна Россия и её необходимо привлечь к этому». Именно поэтому политика изоляции Москвы с помощью санкций представляется ему непродуктивной. Штайнмайер уже не раз высказывался за то, что Россия должна вернуться в «группу восьми». Почему? Его позиция такова: создаётся впечатление, что участие России в различных форумах, это некая привилегия, которую можно оказать, а можно и не оказать. «Мы случайно забыли, почему большее привлечение России к ответственному международному сотрудничеству находится в наших интересах. Сейчас это сотрудничество осложнено. Но именно в кризисные времена важны те форматы, в которых мы можем преодолеть взаимное безмолвие и вернуться за стол переговоров. Нет убедительных исторических примеров того, как изоляция и отгораживание друг от друга приблизили нас к миру. Поэтому важнейшие промышленно развитые станы мира заинтересованы, чтобы Россия вернулась в круг «группы восьми», когда она сыграет свою роль в выполнении минских соглашений». Да, если не обращать внимания на то, что министр начал за здравие, а кончил за упокой, сделав вид, что невыполнение минских соглашений это исключительная вина России, то признание очевидностей, пусть даже и частичное, все же налицо. С чем первого дипломата Германии и можно поздравить. Тем более, что он не стал утаивать от журналистов еще одно признание: сохранение антироссийских санкций даётся Единой Европе все труднее. И то сказать, сколько можно противоречить здравому смыслу? Сергей ПЛЯСУНОВ
Персона или Откровения главы разведки Испанская служба безопасности и правоохранительные органы работают незаметно, но эффективно. Именно поэтому на территории пиренейской страны задержано больше джихадистов, чем в соседних государствах, утверждает Беатрис Мендес де Виго, генеральный секретарь Национального центра разведки (НЦР). Она занимает...
или Откровения главы разведки Испанская служба безопасности и правоохранительные органы работают незаметно, но эффективно. Именно поэтому на территории пиренейской страны задержано больше джихадистов, чем в соседних государствах, утверждает Беатрис Мендес де Виго, генеральный секретарь Национального центра разведки (НЦР). Она занимает второй по значению пост в главном секретном ведомстве Испании, и впервые заявила о себе, опубликовав авторскую статью в мадридском журнале ТЕЛЬВА. Материал появился под заголовком, не лишённым рекламного флёра: «НЦР – лучшая спецслужба в мире». Профессиональная разведчица с 33-летним стажем разоткровенничалась на страницах журнала о некоторых темах, до сих пор считавшихся табу. В частности, автор повествует, как после окончания юридического факультета одного из испанских университетов в 1983 году была завербована Высшим центром информации министерства обороны – предшественником нынешней разведслужбы. Беатрис стала одной из первых женщин, принятых на такую работу, считавшуюся в Испании исключительно мужской. Важнейшую роль, по её словам, сыграло то, что она происходит из семьи кадровых военных: отец дослужился до полковника, погоны носит и один из братьев, а также то, что она владела немецким и английским языками. Первой заграничной командировкой Беатрис была «одна из стран Варшавского договора», где разведчица занималась анализом событий «за железным занавесом». Там будущая руководительница спецслужбы Испании работала до падения Берлинской стены осенью 1989 года. Беатрис признаётся, что вполне комфортно чувствовала себя в НЦР, который в то время был Генеральным управлением министерства обороны, почти сплошь состоявшим из мужчин. «Со мной обращались очень корректно, хотя раньше сослуживцам не приходилось выполнять приказы женщины. Но все коллеги были люди воспитанные – настоящие джентльмены», – вспоминает начальница. Сегодня, по её словам, более трети сотрудников – представительницы слабого пола, и свыше 60% – гражданские люди. Беатрис Мендес де Виго подчеркнула, что главная задача испанской спецслужбы – предотвращение террористических вылазок джихадистов. «Над этим мы работаем 24 часа в сутки», – заявила она. Игорь ЧЕРНЫШОВ
Полемика & Скандалы предсказывает в своем романе британский генерал Ширрефф Не секрет, что все «бывшие», особливо чиновники и генералы, на язык не шибко воздержаны. Не стал исключением и пожалованный в рыцари сэр Александер Ричард Ширрефф. В опубликованной им в мае книге под говорящим...
предсказывает в своем романе британский генерал Ширрефф Не секрет, что все «бывшие», особливо чиновники и генералы, на язык не шибко воздержаны. Не стал исключением и пожалованный в рыцари сэр Александер Ричард Ширрефф. В опубликованной им в мае книге под говорящим названием «2017: война с Россией» (2017 War With Russia) содержится кассандрово пророчество. Степень молчаливой конфронтации между Западом и Россией достигла пика времен «холодной войны», а следовательно, ее ударная возгонка в войну «горячую» почти неизбежна. Правда, в интервью Би-би-си генерал Ширрефф признает, что его письменный экзерсис относится к жанру фантазии, но добавил: описанный в книге сценарий «вполне вероятен». Поскольку сэр Ричард в прежней жизни значился на посту заместителя верховного главнокомандующего ОВС НАТО в Европе, то его подспудные и мнимые опасения «вполне вероятно» сыграли с ним злую шутку, побудив поделиться этими страхами с окружающими, чтобы заставить высшее руководство в авральном порядке заняться укреплением боевых порядков британских вооруженных сил, а также военного потенциала всех остальных стран НАТО. Война поджидает за поворотом, предупреждает генерал Ширрефф, и она может разразиться, если только… Далее, как сообщает лондонская «Дейли телеграф», следует вывод, способный у многих вызвать ощущение во рту оскомины своей повторяющейся банальностью: «…если Запад, НАТО не насторожатся и не осознают смертоносную динамику того, что происходит, в частности, в странах Балтии». По вымышленной фабуле генерала Ширреффа, Россия нападет на Латвию в мае 2017 года, а когда НАТО встанет на дыбы и начнет грозить вмешаться, чтобы защитить крохотную и безобидную республику, президент Путин объявит, что готов пустить в ход атомную бомбу, только бы не отдавать добычу. Это станет последним гвоздем в гроб Североатлантического альянса, пророчествует британский генерал. НАТО развалится. Запад потерпит сокрушительное геополитическое поражение. Текст книги, равно как сопровождавшие ее появление интервью генерала Ширреффа, изобилует передергиванием фактов и безапелляционными обобщениями. «Мы должны судить о Президенте Путине (все же слово президент написано с большой буквы. – В.В.) по его делам, а не по его словам. Он вторгся в Грузию, он вторгся в Крым, он вторгся на Украину. Он применил силу, и это сошло ему с рук. В момент особой напряженности, нападение на балтийские страны… очень даже вероятно» (“ We need to judge President Putin by his deeds not his words,” he added. “He has invaded Georgia, he has invaded the Crimea, he has invaded Ukraine. He has used force and got away with it. In a period of tension, an attack on the Baltic states… is entirely plausible ”). Судя по патетике генерала Ширреффа, круто замешанной на пропагандистских клише, он вполне годится на роль лоббиста британского и в целом натовского ВПК. Еще в 2014 году в статье в «Санди таймс» он публично раскритиковал высшее военное и политическое руководство Британии за сокращение ассигнований на военные цели. Его хотели приструнить, но в тот момент он был в подчинении у натовских боссов, благодаря чему избежал дисциплинарного взыскания. Не исключено, что за него вступились могущественные силы, те самые, что сегодня будут аплодировать его страшилке о вторжении российских войск в Латвию в 2017 году. По следам разрекламированной презентации книги высказались многие, и в потоке комментариев выделяется мнение Джима Дина, шеф-редактора издания Veterans Today. В интервью иранскому телеканалу Press TV он заявил: «У России за пределами границ, может, две базы, в то время как у США их 750-800, у НАТО их тоже много. Так что на самом деле предельно ясно, кто кому угрожает. Это даже старшеклассникам корпуса вневойсковой подготовки офицеров резерва будет понятно». Но не это ключевой пассаж в интервью. Джим Дин убежден, что «Россия – не угроза, однако США создают напряженные отношения, и война, вероятно, может случиться. И, подобно санкциям, которые не вредят США, но наносят реальный ущерб Евросоюзу, именно Европа, а не Америка станет пушечным мясом в любых, совершенно ненужных, военных столкновениях с Россией». Между тем, согласно генералу Ширреффу, один из основных рецептов того, как избежать предсказанной им войны, это разместить в Восточной Европе дополнительные ограниченные контингенты войск НАТО. Не сильно изобретательно. У вас не возникает эффект déjà vu? Вадим ВИХРОВ
Нововведения «Тушите свет, и все по домам!» Этот корпоративный лозунг с лёгкой руки мексиканского миллиардера Карлоса Слима, одного из богатейших людей планеты, находит всё больше последователей среди испанских бизнесменов, решительно меняющих жёсткий трудовой распорядок дня. В мадридском офисе строительной компании мексиканца,...
«Тушите свет, и все по домам!» Этот корпоративный лозунг с лёгкой руки мексиканского миллиардера Карлоса Слима, одного из богатейших людей планеты, находит всё больше последователей среди испанских бизнесменов, решительно меняющих жёсткий трудовой распорядок дня. В мадридском офисе строительной компании мексиканца, фирмы которого действуют едва ли не на всех континентах, с понедельника по четверг централизованно отключают электричество в 19:00, а по пятницам – в 16 часов. Так же поступают теперь и администрации крупнейших корпораций Испании, которые вводят максимально гибкий рабочий режим. Например, энергетическая компания «Эндеса» позволяет «офисному планктону» приходить на работу по его усмотрению с 7:30 до 9:00, а покидать рабочее место можно уже в 17:30, однако в зависимости от времени утреннего появления в офисе. Это позволяет не только бороться с автомобильными «пробками» в столице, но и способствует эффективности труда. В Испании, где всё ещё широко распространена давняя привычка послеобеденного сна – «сьесты» и, соответственно, двухчасовой обеденный перерыв, владельцы компаний всячески стимулируют переход на получасовой обед с возможностью накапливать сэкономленное время для отгулов или завершения трудового дня на полчаса раньше. В последнее время поощряют и создание так называемых банков времени: в энергетическом гиганте «Ибердроле» коллективу позволено задерживаться ежедневно на 15 минут, зато по пятницам можно покидать офис уже в 14:00. Один из крупнейших в мире банков – «Сантандер» – ввёл в практику «покупку» его сотрудниками необходимых им свободных часов, цена которых вычисляется в зависимости от заработной платы. Кроме того, почти все компании, котирующиеся на бирже, охотно используют там, где это возможно, дистанционный метод работы своих служащих, чего нельзя сказать о средних и малых предприятиях. А ведь они производят около 99% валового внутреннего продукта и обеспечивают занятость 64% экономически активного населения Испании. Конечно, и среди владельцев маленьких компаний рационализаторов, предпочитающих, чтобы их работники «не грели стулья», а демонстрировали эффективность труда. Однако в целом эти новшества прививаются труднее. К тому же непросто внедрить гибкое расписание в таких отраслях, как розничная торговля, туризм и другие сферы услуг. Сергей ИЛЬИН
Ситуация Социологическое исследование, проведённое германским Фондом Бертельсмана и польским Институтом государственной политики, увенчалось результатами, которые едва ли обрадуют европейских политиков и натовских стратегов. Скажем, 57% немцев выступают против того, чтобы солдаты бундесвера были направлены в Прибалтику, чтобы защищать там от России...
Социологическое исследование, проведённое германским Фондом Бертельсмана и польским Институтом государственной политики, увенчалось результатами, которые едва ли обрадуют европейских политиков и натовских стратегов. Скажем, 57% немцев выступают против того, чтобы солдаты бундесвера были направлены в Прибалтику, чтобы защищать там от России партнёров по Североатлантическому альянсу – Польшу и прибалтийскую троицу. И дело совсем не в том, что коварные тевтоны готовы бросить на произвол судьбы верных союзников, стоящих на передовой линии обороны от полчищ зловещих орков. Просто большинство немцев не видят в России никакой угрозы и потому не могут понять, зачем НАТО нужно расширять свои опорные пункты в странах Восточной Европы. Лишь 31% опрошенных разделяет мнение о том, что при нападении России на эти государства альянсу надо придерживаться своих союзнических обязательств перед ними. В исследовании указывается, что «такая сдержанность с высокой степенью вероятности объясняется германским пацифизмом, направленным против любого военного вмешательства за рубежами страны». К этому примешиваются и резонные исторически мотивированные опасения. Посылать бундесвер в страны, которые уже были оккупированы германской армией? Нет уж, лучше не надо! Благоразумие заставляет этих немцев выступать против любых действий, которые могут быть восприняты Россией как провокация. Вот поэтому 49% опрошенных выступают против расширения баз НАТО на восточном фланге альянса. Правда, 40% немцев поддерживают увеличение натовского военного присутствия у границ России, но при этом многие, как мы видели выше, предпочитают, чтобы это обходилось без их участия. Показательно, что в этом вопросе сохраняются значительные различия между «старыми» и «новыми» немцами. Если в западных землях Германии за это выступают 42%, то в восточных почти на 10 процентных пунктов меньше – 33%. Однако результаты опроса, с российской точки зрения, предоставляют поводы не только для радости, но и для серьёзных размышлений. Вот цифры, которые должны насторожить наших любителей порассказать о том, как изжила себя антироссийская пропагандистская кампания, отторгаемая-де западной аудиторией. Если бы так… Чем же тогда объяснить, что в «дружелюбной по отношению к России» Германии 64% опрошенных считают нашего президента собеседником, не особенно заслуживающим доверия? А 66% негативно оценивают участие России в военных действиях в Сирии? Готов согласиться, что частично это можно объяснить высоким мастерством социологов, готовивших опрос: они умеют задавать вопросы так, чтобы ответ был ориентирован в нужную сторону. Но западная пропаганда, несмотря на очевидную примитивность, добивается своего неотвязным повторением одного и того же тезиса: Россия и всё с ней связанное может быть только плохим или очень плохим. А вода, как известно, и камень точит. Интересен и ответ на вопрос из сферы энергетики: несмотря ни на какие рассуждения о необходимости диверсификации импорта энергоносителей, 39% по-прежнему придерживаются мнения, что связи между Германией и Россией в этой отрасли позитивны или даже очень позитивны. А ведь именно энергетика стала сейчас той сферой, где между США и Россией, по мнению европейцев, разыгрывается некое подобие «холодной войны». Да, американцы не скрывают своего стремления вытеснить «этих русских» с европейского энергетического рынка. И это при том, что, если не считать традиционного американского стратегического пустозвонства, ни один серьёзный аналитик не сможет сейчас ответственно прогнозировать объёмы сжиженного природного газа (СПГ), которые могут прибыть в Европу через Атлантику лет, скажем, через пять. Американцы уверяют, что способны после 2020 года производить 80 миллионов тонн СПГ в год. Но даже если считать, что так и будет, то все ли они пойдут в Старый Свет? Вряд ли. Изрядная часть окажется в Азии, где традиционно привыкли платить за газ больше, чем в Европе. А на этом рынке американцам придётся тягаться не с Россией, а с Австралией. Даже если в Европу приплывёт половина американского СПГ, не говоря уже о меньших объёмах, Россия все равно останется главным поставщиком газа. Но соперничать США придётся – сю-у-у-рпрайз – с Норвегией и Алжиром, традиционно поставляющими свой газ в приморские страны Европы, а совсем не с Россией. Если кто забыл, напомню на всякий случай, что собственная добыча в странах Европы уже не один год падает хорошими темпами. И пока ничто не обещает, что эту тенденцию удастся переломить. Так что американская добавка в значительной степени уйдёт на компенсацию этого падения добычи. Да и то, только в том случае, если европейские страны сумеют создать наземную трубопроводную сеть, по которой газ из прибрежных стран пройдёт туда, где он действительно нужен в серьёзных объёмах. Ну не за португальский же или литовский рынок газа намерены США соперничать с Россией… Постоянные подножки, которые европейские политики – именно политики, а не представители бизнеса – пытаются ставить «Газпрому», могут привести только к одному: поставки газа в Европу будут серьёзно разлажены. И винить в этом надо будет только самих себя, а не «происки Москвы». Может быть, из этого исходят те почти 40% немцев, которые позитивно оценивают энергетическое сотрудничество Европы и России? Андрей ГОРЮХИН
Ситуация В последнее время в Англии и Уэльсе многие прихожане утратили христианскую и прочую веру и перешли, если мерить социологическими терминами и статистикой, в категорию атеистов. (см. «Великобритания перестала быть христианской страной», №12(105), 2015). Подсчитано: в этих двух частях королевства «безбожников»...
В последнее время в Англии и Уэльсе многие прихожане утратили христианскую и прочую веру и перешли, если мерить социологическими терминами и статистикой, в категорию атеистов. (см. «Великобритания перестала быть христианской страной», №12(105), 2015). Подсчитано: в этих двух частях королевства «безбожников» стало намного больше, чем людей с религиозными убеждениями. В 2011 году число тех, кто не причислял себя ни к одной из религий, составляло 25%, но уже три года спустя из стало 48,5% – почти двукратный рост. Тенденция налицо. Четыре из каждых десяти граждан, воспитанных в англиканских семьях, на сегодня покинули лоно церкви. Более того, тенденция указывает на бегство от веры. На каждого нового прихожанина англикане теряют по 10 «вероотступников», а католики по 12, поведал «Гардиан» Стивен Балливан, старший преподаватель, читающий курс теологии и этики в католическом университете Святой Марии. Не стоит оставлять за скобками Шотландию и Северную Ирландию: там наблюдается такой же отток верующих. Среди горцев более половины утратили веру. Если в 1999 году тех, кто не признавал никакую религию, насчитывалось 40%, то сегодня таковых уже 52%. Посещение церковных служб отмечено самой низкой явкой за последние 16 лет. Это происходит на фоне консолидации мусульманской уммы в островном королевстве, что уже привело к активной гражданской позиции этой конфессии на выборах нового градоначальника Лондона. Впервые на таком посту – как в Британии, так и в Евросоюзе в целом – оказался по воле избирателей сын пакистанских иммигрантов Садик Хан. Понятно, что избранию подыграл как всегда держащийся в тени британский истеблишмент: его расчет строится на том, чтобы таким образом предотвратить радикализацию мусульманских общин и поспособствовать их интеграции в общество. Это своего рода превентивная мера (см. «Исламисты взяли на прицел английские школы», №8(90), 2014), чтобы лояльные иммигранты во втором или третьем поколении держали под контролем потенциально нелояльных новых переселенцев, еще не воспринявших культуру толерантности. Вадим ВИХРОВ
Ситуация In the ungraceful year of 2041, a quarter of a century after the flamboyant incarnation of Senator Tuft, a convinced isolationist, was derailed and trumped on the final leg of the election trail, global politics have utterly spun out of...
In the ungraceful year of 2041, a quarter of a century after the flamboyant incarnation of Senator Tuft, a convinced isolationist, was derailed and trumped on the final leg of the election trail, global politics have utterly spun out of control, turning the United States into an effectively besieged fortress. It all started with popular unrest evolved into revolt in neighboring Canada, where ultra-nationalist paramilitary units were instrumental in bringing down a legitimate prime minister and paved the way for what the U.S. saw as a coup d’état. Well-organized and financed political activists occupied the main square in Ottawa and demanded a drastic change of foreign policy alignment with an immediate signing of the association status agreement with the China-led Asian Union. Washington accused Beijing of interfering in the internal affairs of its northern neighbor, claiming that the 35 billion renminbi (around $5 billion) reportedly disbursed “to support democracy” in Canada had been channeled to pro-East campaigners bent on rupturing all ties and contacts with the U.S. and keen on joining the China-led economic and military alliances. Encirclement in progress Recently, one of the most decorated and influential generals of the People’s Liberation Army of China has defined five strategic challenges, listing the United States and the United Kingdom on par with global terrorism. He branded the U.S. “a challenge and a threat” and rejected cooperation with Washington until it “respects” the rules of international law. However, what has made the United States truly uneasy is not the confrontational rhetoric but the steady expansion of the China-led North Pacific Treaty Organization (NPTO). This alliance has already encompassed most of the Latin American regional powers like Brazil, Chile, Argentina, Venezuela, and Mexico. Remarkably, the most vociferous critics of the U.S. happen to come from minor states in Central America, like Nicaragua, Salvador, and Honduras. The latter has explicitly declared that it joined the NPTO for the sake of getting guarantees of its independence, since one of the provisions of the alliance’s charter stipulated joint military action in case any of the member states becomes a victim of foreign aggression. Actually, Honduras has a reputation for its staunch anti-U.S. and pro-East stance, regularly calling for additional NPTO, but mostly Chinese, troops with military hardware to be deployed on its territory. The most worrisome speculation has circled around debates in the Chinese government on whether or not to supply sophisticated offensive weapons to the new pro-East administration in Canada. In Ottawa, some hotheads bent on revenge have demanded retribution, referring to the war hawks around U.S. President James Madison, who initiated an assault against Canada back in the 19th century. For the moment, Chinese top officials have turned down the idea of fueling a Cold War between Canada and the United States by supplying state-of-the art armaments and have limited military assistance to sending instructors to train the Canadian army. Chinese instructors are training the Canadian army. Drawing by Alena Repkina In this way the Chinese leaders have responded to pleas by the pro-East government in Ottawa to enhance their defense capabilities in view of what they claim is clandestine military support being rendered by the United States to Anglophone rebels in Quebec. The English-speaking insurgents in this French-dominated province revolted and took up arms after the government of Quebec reacted to the ouster of the prime minister in Ottawa and the formation of a newly nationalist parliament by voting to prohibit the use of the English language in the province, thus trampling on the inherent rights of ethnic minorities and turning English-speaking residents of Quebec into de facto second-rate citizens. Fearsome of the Bald Eagle With Central American nations terrified of what they perceive as bellicose posturing by the U.S. and its readiness to engage in adventurous policy abroad while bullying its neighbors, China has declared that it is extending security guarantees to the mini states in the region, some of which have recently joined the NPTO. China has confirmed its full commitment to act as a security provider for all the democratic nations in the region, including Canada, which many U.S. politicians have viewed throughout history and still view as “America’s backyard” and part of its sphere of strategic interests. Moreover, it was announced at the recent meeting of ministers of defense in the capital of Guatemala that Beijing would deploy in Central America 250 MBT-3000 main battle tanks, PLL05 self-propelled mortar-howitzer systems and other military equipment. Apart from the military hardware depots, China is to triple its rapid reaction forces in the region and create six coordinating headquarters in Central America, notably in Nicaragua, Guatemala, Honduras, Costa Rica, Panama, and Cuba by the end of the year. The latest gathering took place against a strong campaign launched in the pro-government media of Honduras to portray the United States as an unruly bully that presents an existential threat to all democratic nations. Honduras has long been noted for a centuries-old animosity toward its imposing northern neighbor. War of words and war of nerves Beijing has been consistently increasing diplomatic and psychological pressure on Washington, having launched a full-fledged information war, which is backed up by the reportedly 50.000-strong team of government-employed hackers. Without resorting to the oldspeak like the infamous label “Evil Empire,” the Chinese propaganda machine has mocked the deficiencies of the American election procedures and vilified the omnipotence of the ruling financial oligarchy. One of the latest denigratory terms attributed to the gradually debilitating potential of the United States was the rebranded expression “a disunited Bangladesh with missiles.” Concurrently, the NPTO general secretary has urged the alliance to remain vigilant and monitor all the covert subversive activities by pro-U.S. militants in Canada and in Central America. The real danger is in the undeclared hybrid war being conducted by Washington, the NPTO chief, a national of Honduras, has warned. The warning was not especially necessary. There has been an ongoing outcry among conservative politicians in Canada and Central America on their own failure to put up a viable resistance and block the outreach of U.S.-disseminated false interpretations of global news. This untruth is produced by the U.S. official media, in particular, the TV channel America Today, broadcasting in Chinese, English and Spanish under a slogan of “Query More.” Drawing by Alena Repkina Concurrently, the Chinese Human Rights Sentinel organization has upped its accusations that Washington is meddling in the affairs of Canada on the grounds of common heritage, common language, historical and cultural bonds. Lately, Canada has joined the Central American republics in calling on both the Asian Union and NPTO to set up a cohesive and effective information service to start broadcasting in American English in order to counter U.S. “propaganda” and “psychological warfare.” ‘New abnormality’ deserves defiance Recently, the United States rejected calls to abandon its present foreign policy and, once this precondition is met, to re-join the major world powers. The U.S. administration believes that the East is guilty of using every trick in the book, from bullying to recruiting agents of influence, to ensure its dominant position in global affairs. “There will be no more ‘business as usual’,” the U.S. State Department spokesperson stressed in his blog. In fact, he was echoing the statement of the head of U.S. foreign policy that the war of sanctions that has seen finances being used as a political weapon, the creeping deployment of additional Chinese units and military equipment close to U.S. borders, as well as the overall disregard of legitimate U.S. security concerns constitute a structural crisis in international relations. The U.S. administration has made it crystal clear that what some pundits label as the “new abnormality” will not meet the approval of Washington. The United States has shown “defiance in defeat” on many occasions in its rich and turbulent history, and there is no reason why it will not display the same level of resilience now. Given the attempts of the China-led Asian Union and NPTO to turn America into a besieged fortress and sever its interaction with non-aligned members of the global community, Washington will find an asymmetrical response to this unfriendly policy and mistreatment. The government of the United States stands firm in its belief that imposition on any nation of so-called “Eastern values” by use of force or hybrid warfare is a blatant breach of the letter and spirit of international law. It has been reported that a new U.S. foreign policy concept rooted in the concept of developing a “polycentric architecture” for the world is being now designed. * * * Disclaimer: Any resemblance to real persons, living or dead is purely coincidental. All characters and situations are fictitious. The scenario described in this feature story is solely the conjecture of the author. * * * The story first appeared on the web portal of Russia Beyond The Headlines. Vladimir MIKHEEV
Комментарий Сравнение ситуации в сегодняшнем Европейском Союзе с последними годами существования СССР того и гляди станет общим местом. Конечно, это сравнение, как, впрочем, и любое другое, хромает. Но в одном сходство несомненно: и тогдашние советские вожди, и нынешние лидеры ЕС оказались...
Сравнение ситуации в сегодняшнем Европейском Союзе с последними годами существования СССР того и гляди станет общим местом. Конечно, это сравнение, как, впрочем, и любое другое, хромает. Но в одном сходство несомненно: и тогдашние советские вожди, и нынешние лидеры ЕС оказались в плену собственной риторики. Они столь крепко уверовали, что создаваемое ими государственное образование призвано навсегда покончить с кризисами, что стали воспринимать их как что-то чрезвычайное, а вовсе не как естественный фактор любого развития. Из этого и произрастает унылый бюрократический подход: вот мы сейчас соберёмся на пленум, извините, на Европейский Совет, все хорошенько обсудим, примем единодушное решение – ведь в единстве наша сила, верно? – и дальше заживём как по писаному, без всяких этих кризисов. Интересно, им самим-то не смешно? Греция? Кризис евро? Нет в страданиях, которые последние годы претерпевают греки, ничего чрезвычайного. Это, господа, естественное следствие решительно не сопоставимых уровней экономического развития, и сваливание марки и драхмы в одну корзину ничем иным закончиться не могло. И не говорите, что вас не предупреждали: вспомните лучше, как на эту тему давным-давно высказывались не обласканные государственными подачками экономисты. Можно ли как-то исправить положение? Знамо дело, можно. Только для этого требуется много лет и ещё больше денег. А пытаться все провернуть на фу-фу, с помощью совещаний – никчёмная затея. Различия в уровне экономического развития невозможно сгладить с помощью тотального консенсуса. Для этого куда больше надобен по-настоящему масштабный приток инвестиций, причём учитывающий не только экономические реалии, но и особенности национальной психологии. Да-да. А вы что и в самом деле думали, что рынок всё расставит по своим местам? Непростительная наивность для политических лидеров. Конечно, соблазнительно набрать политические очки, увенчав себя лаврами победителя кризиса. Но при этом очень опасно выдавать за чрезвычайное явление нечто сугубо имманентное. Это подтверждает, скажем, истерия, раздутая вокруг «Брекзита». А что, собственно, необычного проявилось в связи с этим в поведении островитян? Вспомните хотя бы госпожу Тэтчер, которая всеми конечностями отпихивалась от ЕС, что не мешало ей, как это и свойственно британцам, охотно принимать от него весьма изрядные суммы – «на бедность». И если эти настроения сейчас усилились, то стоит задуматься: не от того ли это, что вы так героически боретесь с кризисами? И борьба у вас подменила планомерную повседневную работу? А поскольку то, что вы опрометчиво объявили кризисами, в результате вашей неустанной руководящей деятельности никуда не девается, то люди поневоле начинают задумываться: нужны ли нам все эти затеи? Британский институт по изучению общественного мнения «Ипсос Мори» уже установил, что 45% европейцев сегодня выступают за то, чтобы в их странах тоже был проведён референдум относительно членства в ЕС. Казалось бы, ну возьмите и проведите: учить вас, что ли, надо как это сделать, чтобы получить требуемый результат? Так нет же! Зачем-то предпочитают устраивать пляски с бубном вокруг «Брекзита» с воплями «кризис, кризис, кризис». На выходе пока получается ровно противоположное желаемому: на таком потенциальном референдуме треть граждан уже готова голосовать за выход из ЕС. В Италии «отказников» уже набралось 48%, а во Франции за «Фракзит» высказывается 41%. Дожили… Это ведь – страны-основатели. А кризис, господа политики, это не какое-то крайнее обострение, а если угодно, повседневность и ваша работа в том и состоит, чтобы предлагать наименее болезненные пути выхода из него, а не заклинать его с помощью пространных совещаний. И о европейской мечте, которая с помощью беспроблемной интеграции положит конец всем кризисам, пусть рассуждают досужие публицисты: им за это гонорары платят. Питаться сладкими иллюзиями – не дело политиков. Сейчас для европейских лидеров самое время задуматься, как это они так наруководили, что вместо желанной интеграции получается совсем обратное – нарастающее разграничение. Главной цели тот же «Брекзит» уже достиг: дистанция между Британией и ЕС неминуемо вырастет. В милой уютной Австрии у президентской власти едва-едва не оказалась Австрийская партия свободы (АПС), от одного упоминания которой у европейских либералов начинаются мучительные корчи. Дошло до того, что в предвыборную борьбу в Альпийской республике пришлось вмешаться даже Жан-Клоду Юнкеру, заявившему, в интервью французской «Монд», что он «не любит» АПС. «Австрийцам это не понравится, но мне все равно. С правыми популистами невозможны ни дебаты, ни диалог», – сказал глава Европейской Комиссии. Неужели дело опять дойдет до общеевропейского позорища под названием «бойкот», как это было после прохождения в один из земельных парламентов сторонников покойного ныне Йорга Хайдера? Тогда министры иностранных дел европейских стран вели себя как капризные пятиклассники, «бойкотируя» австрийскую коллегу Бениту Ферреро-Вальднер, потом не один год работавшую в составе Европейской Комиссии при Баррозу. «Ля белль Франс», с которой начиналась история Европейского Союза, пришла к тому, что 41% её граждан готовы со всеми пожитками драпать от этого ЕС куда глаза глядят. Еще одна страна-основательница – Германия – с большого перепугу решившаяся вверить охрану внешних границ Союза «видному демократу» Эрдогану, все глубже увязает во внутриполитическом кризисе, исход которого трудно предсказуем, но едва ли очень комфортен (см. «Народ разлюбил «народные партии», №5(110), 2016). Похоже, стремление нынешних европейских лидеров набрать очки в качестве успешных кризисных менеджеров сослужило многим из них дурную службу. Не по Хуану оказалось сомбреро… Андрей НИЖЕГОРОДЦЕВ
Комментарий На всякий случай напомним: «народными партиями» в Германии называют две самые крупные политические силы страны – блок ХДС/ХСС и Социал-демократическую партию Германии. Это пока вполне отражает их электоральную поддержку. Почему пока? Да все дело в том, что Христианско-демократический союз, партия...
На всякий случай напомним: «народными партиями» в Германии называют две самые крупные политические силы страны – блок ХДС/ХСС и Социал-демократическую партию Германии. Это пока вполне отражает их электоральную поддержку. Почему пока? Да все дело в том, что Христианско-демократический союз, партия Ангелы Меркель, сам по себе в опросах населения не набирает и 30% сторонников. И, как признают социологи, тенденция понижательная. Младший партнёр по блоку – баварский Христианский социальный союз – тоже несёт потери, хотя и не такие серьёзные, но достаточные, чтобы его лидер Хорст Зеехофер грозил бросить заигравшийся ХСС на произвол судьбы. Дескать, своя рубашка ближе к телу. Вкупе с социал-демократами, входящими в правящую в Берлине «большую коалицию», ХДС/ХСС пока может держаться у власти, но основания для того, чтобы считаться в этой компании старшим партнёром, у неё весьма зыбкие. Всё серьёзное преимущество, завоёванное по итогам предыдущих выборов, христианские демократы под чутким руководством фрау Меркель растратили и при этом довольно бездарно. Нет, не то чтобы им совсем нечем было похвастать. Беда в том, что на фоне очевидных провалов эти успехи просто никому не интересны. Уж больно грустно выглядит сейчас ХДС. Настолько, что раздаются громкие призывы всерьёз задуматься о его будущем, что равнозначно приглашению фрау Меркель – довольно недавно слывшей совершенно неприкасаемой! – на выход с вещами. Дело в том, что в Германии сейчас всех занимает один вопрос: что будет дальше с беженцами? Первый импульс главы германского правительства – давайте все к нам, родненькие, мы вас накормим и обогреем – может быть по-человечески, и объясним, и даже кому-то симпатичен, хотя ответственным и дальновидным он не выглядел никогда. Последующие предложения – обдумать все всерьёз, осмыслить нужные подходы, чтобы затем уже начать действовать – уже не лишены благоразумия, но где же он, этот детально продуманный план? Неужели он заключается всего лишь в том, что «Турция нам поможет»? Да, нашли топор под лавкой (см. «Евросоюз-Турция: что стало ахиллесовой пятой», №4(109), 2016). Эрдоган в роли спасителя Европы? Это и есть плод долгих и ответственных размышлений? В этом вся мудрость и политический реализм? Что и говорить: богатая дебютная идея. Зачем теперь удивляться, когда совсем другие политики и другие государства взялись по-своему решать возникшую проблему. Они без колебаний пошли на то, чего госпожа Меркель всеми силами стремилась избежать – закрыли границы Европы. Снижение числа беженцев и опущенные шлагбаумы помогли им набрать очки. Реакция Меркель была такой, словно этого и не произошло. Кстати, именно это, похоже, больше всего и раздражает её старого партнёра Зеехофера: почтенная дама ведёт себя так, словно существует вне повседневной реальности. Попробуйте тут не взбеситься! А что же фрау канцлерин? О, она не опускается до мелочных объяснений, не сообщает своих оценок происходящего, не намечает перспектив. И этого всё больше не понимают ни её коллеги по партии, точнее по партиям, ведь ХДС/ХСС пока двуедина, ни сограждане. Вообще, это её всегдашняя привычка – молчать до последнего, не стремясь обнародовать своё мнение раньше времени. Расчёт делается на то, что всё равно пойдут за ней, по привычке считая это оптимальным. Когда твой авторитет непререкаем, такое может сойти с рук, но стоит только колоссу зашататься – греха не оберёшься. Что и происходит: потенциальные избиратели отворачиваются и от Меркель как от канцлера, и от ХДС как представителя их интересов. Да на Меркель-то свет клином не сошёлся, незаменимых в политике не бывает. Но вот серьезные потери ХДС в грядущем избирательном марафоне – это её однопартийцев заботит не на шутку. Просто потому, что грозит десяткам депутатов потерей мест в бундестаге, с чем они смириться совершенно не готовы. А у ХДС дела сейчас так плохи, что и не упомнишь, когда такое случалось. И госпожи Меркель, «самой влиятельной женщины мира», уже недостаточно, чтобы привлечь голоса немцев. Возможно, многим это покажется печальным, но это так. Совсем скверная ситуация складывается и у партнеров ХДС/ХСС по «большой коалиции» – социал-демократов. Там уже начались дебаты на тему о том, подходит ли Зигмар Габриэль на пост лидера партии и кандидата на место главы правительства. Сам он прекрасно держит удар и заявляет, что при нынешнем положении в СДПГ в таких обсуждениях нет ничего экстраординарного. Но ведь все люди взрослые и все прекрасно понимают: когда крыша загорится, избу тушить поздно. Обсуждение идёт на все уровнях – в парламентской фракции, между социал-демократическими главами земельных правительств, в тесном кругу партийных бонз. И это не просто очередная грызня за власть или соперничество различных внутрипартийных фракций: на этот театр никто не стал бы обращать пристального внимания. Речь идет о большем – о существовании самой партии в качестве «народной». Старейшая политическая сила Германии дошла до унизительного положения, при котором, по опросам населения, на федеральном уровне её готовы поддержать менее 20% избирателей! В некоторых землях и регионах, в частности, в Восточной Германии и Баден-Вюртемберге, ей угрожает то, что по-немецки называется изящным словом «ферцвергунг», а на русский может быть переведено неуклюжим словом «карликовизация», то есть превращение в маргинальную политическую силу. Вполне резонно, что социал-демократические массы воспринимают эти события как предвестие грядущего избирательного разгрома. И потому еще до начала лета хотят полной ясности – под чьим руководством партия пойдёт на выборы? Будет это все же Зигмар Габриэль, который, почуяв, куда ветер дует, уже всерьез поднажал на левую риторику, чтобы избавиться от имиджа демохристианской пристяжной? Или у руля встанет нынешний гамбургский бургомистр Олаф Шольц? Или всплывёт некто пока неизвестный, но очень перспективный? Нет, истинно вам скажу: последние времена настали. Во всяком случае, для некоторых германских политиков. Марина СМИРНОВА
Комментарий Только ленивый не говорит, что европейские правители стали частью проблем, с которыми сталкивается ЕС и входящие в него страны. Разумеется, сами лидеры и обслуживающий их персонал так не считают, но это тоже входит в стандартные правила игры. Наплыв беженцев, террористическая...
Только ленивый не говорит, что европейские правители стали частью проблем, с которыми сталкивается ЕС и входящие в него страны. Разумеется, сами лидеры и обслуживающий их персонал так не считают, но это тоже входит в стандартные правила игры. Наплыв беженцев, террористическая угроза, вялый экономический рост, неспособность обеспечить развитие закручиванием бюджетных гаек, нарастающие трудности в трансатлантических отношениях, оборачивающиеся утратой европейцами экономического суверенитета следом за политическим, провалы на Ближнем Востоке и в Северной Африке, катастрофические последствия украинского эксперимента и, наконец, тупик в отношениях с Россией… Руководящие сферы европейских стран и их объединения раз за разом показывают неспособность найти правильный подход к катящемуся на них с горы кому проблем. До недавних пор все было иначе. Сценарий писали в Берлине, а канцлер Ангела Меркель воспринималась как бесспорный лидер объединенной Европы, которая шагала в ногу с германским капралом. Последние лет 10 прошли в Евросоюзе под диктовку Германии, которая заменила собой прежний франко-германский тандем. Помните ехидный вопрос Генри Киссинджера: «Европа – это какой номер телефона?» Еще недавно казалось: номер телефона бундесканцлерин, пусть даже и находящийся на прослушивании американских секретных служб, и есть правильный ответ на этот вопрос. Теперь этой идиллической картине пришел конец. «Завершение эры Меркель» – так озаглавила еще в феврале 2016 года одну из редакционных статей газета «Нью-Йорк таймс». По ее мнению, и на уровне ЕС, и внутри Германии методы А.Меркель перестали работать, ее действия стали вызывать обратную реакцию. Среди пугающих газету последствий такого развития событий выделено следующее: «Дискуссии в он-лайне подогреваются нечеткими или предвзятыми предположениями, а в результате граждане обвиняют правительство и германское медиа-сообщество во вранье и обращаются в поисках информации к российским государственным СМИ». Возможно, с канцлером злую шутку сыграло ее стремление к достижению консенсуса в Германии и ЕС, но только при условии, если это не подрывает ее популярности в своей стране. Коллег по европейскому цеху это давно перестало пугать, особенно после того, как с ее легкой руки был потерян контроль над потоком беженцев из всех неустроенных соседних регионов – от Афганистана до Черной Африки. Положение усугубилось, когда А.Меркель побудила ЕС пойти на странную сделку с Турцией ради приостановки потока этих мигрантов. Ей постепенно стали припоминать все прегрешения, включая выкручивание рук Греции, ставшее первым шагом к нынешнему падению. «Меркель нанесла Евросоюзу больше ущерба, нежели любой другой живущий политик, хотя она постоянно провозглашала свою страстную приверженность европейскому проекту», – подытоживает известный британский аналитик Анатоль Калецки. Кто может взять на себя бремя лидерства в ЕС в нынешнем сложнейшем положении? Разумеется, брюссельские бюрократы, которые никем не избраны и не имеют формальной политической легитимности, даже не могут рассматриваться в этой роли. Франция, к сожалению, беспомощна до президентских выборов будущего года, но такое положение может продлиться и в следующем политическом цикле. Учитывая качества ее двух последних руководителей, вряд ли Париж сможет претендовать на новаторские решения, политическую волю и способность обеспечить на практике лидерство в каком бы то ни было виде. Великобритания вычеркнула себя из потенциальных претендентов на руководство ЕС, вне зависимости от результата июньского референдума о выходе из этого объединения или сохранении себя в нем. Испания не может даже сформировать собственное правительство и устраивает повторные парламентские выборы. Остается только Италия и ее премьер Маттео Ренци. Италия, которую принято считать одним из «больных людей» Европы? Ну, да. Смотрите. Откуда поступали конкретные предложения по противодействию наплыву иммигрантов? Из Рима. Например, там предложили финансировать программы содержания этих беженцев и контроля за внешними границами путем выпуска целевых евробондов. Это позволило бы без особого увеличения бюджетного бремени снизить остроту проблемы. Немцы не разрешили, хотя в целом идея была встречена положительно. Кто предлагает иной подход к выходу из системного экономического кризиса 2008 года? Опять же Ренци. Ход его мысли следующий. Коль скоро классические методы, связанные с приоритетом бюджетной дисциплины по берлинской моде, не срабатывают, значит, надо сделать упор на меры по стимулированию экономического развития. При этом, добавляет итальянский премьер, мы дисциплинированны и соблюдаем общую линию, коль скоро она нам спущена, хотя и считаем ее ошибочной. Кто смог своими действиями сдержать рост популистских и националистических сил, отмеченный во всех странах ЕС, включая Германию? Только М.Ренци и его Демократическая партия. Она отодвинула и сторонников Сильвио Берлускони, и демагогов из «Движения 5 звезд», и сепаратистов из «Лиги Севера», получив на последних по времени выборах в Европейский парламент более 40% голосов. Правящие партии в других странах в это же время зализывали раны и в ходе следующих голосований в другие выборные органы власти только теряли позиции и охали: евроскептики наступают! Кто отважился на проведение сложных внутренних реформ, на которые не решались поколения политиков? Итальянский лидер. Он реформировал трудовое законодательство страны, избирательную систему и находится на последнем этапе реформирования верхней палаты парламента, что должно обеспечить больше политической устойчивости правительствам Италии (см. «Италия: станет ли Cенат декорацией?» №4(109), 2016). Кто не боится действовать смело в экономике, не обращая внимания на окрики из Брюсселя? Правительство Италии. На недавней встрече в МВФ итальянский министр финансов Пьер Карло Падоан был единственным из европейцев, кто представил последовательный план стимулирования экономики фискальными средствами. Больше того: не дожидаясь отмашки из Брюсселя и Берлина, он начал его осуществлять! Уже сейчас аналитики из МВФ ожидают, что из всех стран «группы семи» Италия будет иметь самый высокие темпы экономического роста в 2016 году по сравнению с 2015 годом. Они останутся скромными, но у других-то будут еще ниже! Рим не побоялся сформировать государственно-частное партнерство для докапитализации ряда банков, создав специальный фонд «Атлант» (см. «Италия: создан фонд для помощи слабым банкам» №4(109), 2016), пока в Брюсселе и Берлине рассуждали о недопустимости участия государства в спасении частных банков и создания «плохого банка» для объединения всех токсичных кредитов. Да и на внешнеполитических фронтах М.Ренци действует достаточно успешно. Хотели возложить на Италию неблагодарную роль ударной военной силы в задуманной США военной операции в Ливии. Англосаксонские газеты уже объявляли, что 5 тысяч доблестных итальянских солдат отправятся туда с этой миссией, тогда как старшие товарищи, так и быть, прикроют с воздуха и помогут советами. До сих пор Риму удавалось отбиться от участия в этой провальной затее, хотя давление на нее не снижается. В вопросе о санкциях против России итальянский лидер тоже вышел из окопа и открыто выступает за их отмену. Как получится в конечном итоге, пока говорить рано – в Евросоюзе сильны сторонники сохранения санкционного курса и их покровители. Но здесь важно отметить два момента. Во-первых, эта тема вынесена итальянцами на публичное обсуждение, тогда как обычно разногласия внутри ЕС принято обсуждать за плотно закрытыми дверями. Во-вторых, больше не будет автоматического продления санкций: состоится дискуссия и по ее итогам примут некое компромиссное решение. Таким образом, Рим показывает партнерам новые подходы в самых разных областях, оказывается единственной столицей ЕС с оригинальными предложениями и результатами. Собственно говоря, итальянцы на протяжении многих веков были для всей остальной Европы источником идей, новаторства, политики и дипломатии в современном смысле слова. Кстати, а банки где придумали? Тоже в Италии… «С момента прихода к власти два года и два месяца назад, Маттео Ренци постарался вернуть лидирующую роль Италии, одному из основателей европейского проекта, – констатирует испанская газета «Паис». – Иногда он пользовался поддержкой партнеров, иногда преодолевал их политический паралич, вызванный зацикленностью на жесткой экономике». «Два года я слушал, а теперь буду говорить сам», – заявил сам итальянский премьер в одном из недавних интервью. «Если мы хотим выработать европейскую стратегию решения проблемы беженцев, то недостаточно, чтобы Меркель позвонила Олланду, а потом председателю Еврокомиссии Юнкеру, а я узнал бы об их решении из газет, – сказал он в другом интервью. – Было бы хорошо, если бы Ангела и Франсуа могли решить все проблемы самостоятельно. Но в большинстве случаев так не получается». Каковы шансы итальянцев стать олицетворением нового поколения европейских политиков, которые соответствовали бы новым вызовам? Абсолютизировать эти возможности тоже не следует, к тому же идеологические возможности и политическая смелость Рима не могут быть подкреплены аналогичной экономической мощью, без которой в современном мире трудно говорить даже с партнерами. Завершу многозначительной цитатой упоминавшегося А.Калецки: «Надо посмотреть, сможет ли Италия собрать коалицию экономически продвинутых и политически прагматических стран для преодоления консерватизма и догматизма Германии. В любом случае Европе придется приспособить свою политическую экономию к новому типу глобального капитализма, вытекающему из кризиса 2008 года. Если повезет, то новый тип хитрых и подвижных итальянских деятелей сможет переиграть неуклюжих германских динозавров, устарелые правила и доктрины которых ведут ЕС к развалу». Но не будем забывать, что автор – британец, а британцы скоро будут голосовать по вопросу о выходе или нет из ЕС. Так что, делайте поправку… Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ
Проблема Диктат американских ТНК придется европейцам не по вкусу Случилось: утечка информации позволила впервые (!) оценить контуры соглашения о зоне свободной торговли Евросоюза и США под названием Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), которое готовится вот уже три года в обстановке...
Диктат американских ТНК придется европейцам не по вкусу Случилось: утечка информации позволила впервые (!) оценить контуры соглашения о зоне свободной торговли Евросоюза и США под названием Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП), которое готовится вот уже три года в обстановке беспрецедентной секретности. Оказавшиеся в распоряжении организации «Гринпис» документы объемом 248 страниц раскрывают содержание 13 из 17 статей готовящегося договора (или сговора). Знакомство лишь с некоторыми ключевыми положениями о ТТИП, что российская деловая газета «Взгляд» окрестила «торгово-экономическим НАТО», способно вызвать оторопь и бессонницу у ничего не подозревающих европейцев. Подтвердились подозрения, что за требованием США унифицировать регламенты и стандарты, в том числе фитосанитарные, кроется корыстный интерес американских агрохолдингов, занимающихся выращиванием генетически модифицированных продуктов и растений (ГМО). Своим ГМО они подомнут под себя европейский рынок сельхозпродукции. Но прежде необходимо аннулировать принятую в ЕС установку, что любой продукт допущен к реализации только после того, как на экспертном уровне доказано: он не способен нанести вред здоровью людей и окружающей среде. Выяснилось, что США ставят условие: европейцы должны увеличить закупки американской сельхозпродукции, тем самым ухудшив условия для выживания фермеров во Франции, Германии, Испании, Голландии и других крупных игроков на рынке продовольствия и продовольственного сырья. В противном случае США грозят перекрыть доступ на свой рынок для европейских автомобилестроительных компаний. Славно начинает складываться это новое «партнерство». Приманкой служит якобы предоставление широкого доступа на внутренний американский рынок. Но есть большое «Но!» Сегодня для выхода из кризиса правительство США использует раздутую за последние годы в пять-шесть раз (!) денежную массу и дешевый кредит для стимулирования экономики через государственные заказы (что категорически не приемлют отечественные неолибералы школы Гайдара-Кудрина). Однако европейские компании к этим госзаказам допущены не будут. Более того, и в этой детали скрывается если не сам Вельзевул, то его аватар: ТНК и компании США получат право подавать иски в частные арбитражные суды, скажем, в «районный» суд федерального округа Колумбия, для решения коммерческих споров, и никакой государственный суд где-нибудь в Европе будет не вправе обжаловать решение этого окружного суда. Сутяжнический задор американских корпораций не нуждается в доказательстве, что отражает природу общества: по статистике, каждый американец в среднем судится раз в год. Таким образом, по многоходовой операции большого бизнеса с пропиской в США и транснациональных корпораций, контролируемых преимущественно американским капиталом, нанесен серьезный, пока только репутационный удар. Джон Хайлэри, автор книги «ТТИП: хартия дерегулирования, удар по рабочим местам, конец демократии», прокомментировал появление разоблачительных фактов на страницах «Индепендент»: «Шокирующая утечка текста соглашения о ТТИП говорит о начале конца ненавистной торговой сделки между ЕС и США и является самым важным моментом при обсуждении выхода Великобритании из ЕС». По статистике за апрель, как установил исследовательский центр «Фонд Бертельсмана», в Германии только 17% граждан приветствуют новый альянс с американцами, что представляет собой снижение с 2014 года в три раза числа оптимистически настроенных атлантистов – тогда их насчитывалось 55%. Любопытно, что аналогичное снижение популярности идеи трансатлантического альянса зафиксировали в США: с 53% до 18%. Объяснение кроется в том, что почти половина респондентов признались – они не обладают всей полнотой информации о том, что такое ТТИП, и не могут определиться со своим отношением к этому глобальному по своему масштабу и последствиям для остального мира проекту. Однако европейцы давно заподозрили неладное в том якобы рационализаторском предложении, что подается их рыночными конкурентами из США как выход из кризиса и путь к долгосрочному доминированию западного мира (см. также «Европа наносит Америке ответный удар вполсилы», № 4(109), 2016). Одной из причин служит жесткая риторика главного лоббиста проекта, президента США Барака Обамы. Мистер Обама на удивление прямолинейно и безапелляционно объявил: «Америка должна писать правила (мировой экономики). Америка должна решать. Другие страны должны играть по правилам, которые устанавливает Америка и ее партнеры, и никак иначе». Насколько все страны, входящие в Евросоюз, а не только англо-саксонский альянс рассматриваются в Вашингтоне как «партнеры», непонятно. Симптоматично, что после публикации президент Франции Франсуа Олланд, спасаясь от гнева фермеров, заявил, что наложит вето на соглашение с США, если оно поставит под угрозу интересы сельскохозяйственного сектора. Министр экономики Германии Зигмар Габриель также упомянул, что в результате упрямства американцев переговоры по ТТИП могут провалиться. По мнению Джона Хайлэри, когда политики начинают таким образом выдвигать обвинения (“playing the blame game”), это сигнал о том, что они разворачиваются лицом к выходу. И это – «предначертано» (“The writing is on the wall”). После вскрывшихся подробностей о содержании соглашения, пишет в свою очередь американский журнал «Тайм», «многие европейцы возмущены и видят американский заговор с целью поставить под удар их демократии и экологические стандарты». Знаковое признание: «под ударом» оказываются базовые принципы общественного договора, по которому европейские нации выбрали себе формой государственно-общественного устройства именно демократию. Отныне они предупреждены: трансатлантическое «торгово-экономическое НАТО» способно не только сделать их пристяжными американского бизнеса на вторых ролях, но и лишить их остатков суверенитета. Владимир МИХЕЕВ
Проблема Трагедия авиалайнера, выполнявшего рейс из Парижа в Каир и рухнувшего в Средиземное море, когда до места назначения оставалось лететь минут 20, вернул европейцев к реальностям, от которых они предпочитают отворачиваться. Исламский фундаментализм стал неотъемлемой частью не только их соседних территорий...
Трагедия авиалайнера, выполнявшего рейс из Парижа в Каир и рухнувшего в Средиземное море, когда до места назначения оставалось лететь минут 20, вернул европейцев к реальностям, от которых они предпочитают отворачиваться. Исламский фундаментализм стал неотъемлемой частью не только их соседних территорий на Ближнем Востоке, в Северной Африке и далее, но и их собственных обществ. Если давным-давно, в далеком 732 году, франки под командованием Карла Мартелла остановили мусульманскую армию при Пуатье, то сейчас битва ведется по правилам цифровой эпохи. Нет фронта и тыла, схватка идет за умы – повсеместно. Одни мусульмане уже образуют часть жителей стран ЕС, а другие живут в непосредственном соседстве, прямо влияя на них. Проблема европейского ислама стала предметом внутриполитических и социальных битв, сопряженных не только с терроризмом, но и с некоторыми острейшими проблемами, прежде всего, ставшей бесконтрольной иммиграцией и притоком беженцев. Рецептов предлагают – пруд пруди, от радикально националистических до радикально либеральных, всего не перечислить. У каждого – своя правда и свои сторонники. Не будем рассуждать, кто прав: время рассудит. Вот несколько разных мнений, не принадлежащих к идеологическому мейнстриму, но знакомство с которыми может быть любопытно. Связан ли ислам в Европе с теми процессами, которые происходят на его родине? «Несомненно», – считает французский дипломат Жан-Мари Гюэнно, который сейчас возглавляет некоммерческую Международную кризисную группу, а в прошлом занимал высокие посты в ООН, в частности, был заместителем руководителя департамента миротворческих операций. «Надо держать в голове такое измерение ближневосточных конфликтов, связанных с джихадизмом, которое пересекается и с тем, что мы видим в Европе: сохранение гигантского разрыва между молодежью и элитами, – сказал он в интервью парижской газете «Монд». – Молодежь считает элиты коррумпированными, и это не беспочвенно». Именно это убеждает его, что организация управления на территориях, освобождаемых от боевиков, является одной из самых сложных задач. Поскольку прежние лидеры, отсиживавшиеся в более безопасных местах во время захвата этих территорий джихадистами из запрещенных в России ИГ, «Джебхат ан-Нусра» и других, то в случае возвращения на родину после ее освобождения местная молодежь будет принимать в штыки. Это относится, прежде всего, к Ираку. Это рискует обернуться радикализацией части населения и ее подключения к войне под знаменами радикального ислама. Европу это тоже коснется, полагает дипломат. Проблема имеет два измерения. Одно связано с внешнеполитическими действиями европейцев в регионе, второе – с влиянием на молодых европейских мусульман исламистской идеологии, родившейся на Ближнем Востоке. Мы должны понимать, что наша политика может способствовать стабильности в этих странах или, напротив, усугублять имеющийся хаос. «Хаос – питательная среда для ИГ, – сказал Ж.-М.Гюэнно. – Мы должны учитывать нашу ответственность за нынешнее положение, что, в частности, связано с тем, что в определенной степени именно мы породили нынешний Ближний Восток. Неоколониальное высокомерие не годится. При этом причины, которые толкают француза или бельгийца присоединиться к ИГ, глубоко отличаются от тех, что толкают присоединиться к «Аль-Каиде» молодого йеменца или молодого иракца, сирийца – к ИГ». По мнению эксперта, поражение джихадистов на их родине не будет означать их поражения в Европе. Самым опасным фактором он считает именно углубление разрыва между поколениями мусульман, что способно породить «пятую волну джихадизма». По его оценке, первая волна связана с возвращением на родину боевиков, воевавших против Советского Союза в Афганистане и перенесших обретенный опыт к себе домой. Это происходило, например, в Алжире в первой половине 1990-х годов. Вторая волна – развитие «Аль-Каиды», кульминацией чего стали теракты 11 сентября 2001 года. Третья была порождена вторжением США в Ирак в 2003 году. Непродуманная политика США в Багдаде, олицетворенная тогдашним правителем оккупированной страны Полом Бремером, и реваншизм пришедших к власти в оккупированном Ираке шиитов обернулись укреплением джихадистов. Французский дипломат называет ИГ «внебрачным ребенком» этого провального курса. Затем возникла четвертая волна – это то, что мы видим сегодня. Деятельность боевиков приводит к установлению контроля над обширными территориями, чего раньше не было, расширением географии их акций, которые докатываются до глубин Африки, до Центральной Азии и не собираются на этом останавливаться. Европа тоже становится одной из мишеней. Идеологическая составляющая нынешнего радикального ислама предполагает «возврат к воображаемым источникам, имеющим отношение к мифам, а не к реальности, а также решение административных проблем» на подконтрольных территориях. Пока будет сохраняться политическая база для подобных движений, они не исчезнут: «ИГ или «Аль-Каида» не будут разбиты извне». На их месте могут появляться другие структуры под иными названиями, пока сохранятся условия для их существования. С другой точки зрения смотрит на проблему итальянский эксперт Алессандро Орсини. Он является директором Центра изучения терроризма римского университета «Тор Вергата» и работает также в бостонском Массачусетском технологическом институте. Оценивая технологическую сторону последних терактов, совершенных исламскими радикалами в Европе, специалист приходит к выводу, что «ИГ умирает». Сравнивая атаки террористов в Париже в ноябре 2015 года и в Брюсселе в апреле 2016 года, он заключает: боевики имеют все более ограниченные возможности для действий. В парижской операции были задействованы 10 человек, которые провели синхронные атаки в трех разных районах, а в брюссельской – только три смертника. В первом случае погибли 130 человек, во втором – 35. При этом у обеих групп был всего один общий взрывотехник. Сокращение оперативных возможностей группировки принципиально важно, поскольку ее стратегия состоит в постоянной эскалации масштабов ударов, а не наоборот. Сейчас джихадисты этого больше не могут обеспечить. «В этой жуткой партии в покер ИГ блефует», – сказал исследователь в интервью газете «Стампа». По его мнению, ИГ может укрепляться только при отсутствии сопротивления, а под ударами всегда терпит поражение. Сейчас он теряет позиции и в Сирии, и в Ираке, все более ограничены его финансовые возможности. Значит ли это, что больше нет угрозы терактов? «Конечно, они будут, – отвечает А.Орсини. – Но их надо воспринимать именно такими, какие они есть – это последние конвульсии смертельно раненного». Вскоре после интервью случилась история с рейсом Париж-Каир, которая при всей трагичности в некотором смысле подтверждает его позицию. Как представляется, проблема стоит еще шире, чем это обрисовывают эксперты по терроризму. Дело в процессах, которые назрели в самом исламе. С одной стороны, есть спокойный, терпимый ислам, с другой – его фундаменталистское обличье, которое сейчас вышло на авансцену, в том числе, в результате активной проповеднической деятельности саудовских имамов и их радикальных адептов. В последние 20-30 лет они стали активно выходить за пределы родового аравийского ареала ваххабизма, опираясь на поток нефтедолларов. «С 1980-х годов европейский ислам был представлен преимущественно салафитской школой и «братьями-мусульманами», – поясняет испанской газете «Паис» известный историк и богослов умеренного направления Хосин Бенабдеррахман. Выходец из Алжира, он постоянно проживает в Брюсселе, где возглавляет центр изучения ислама. – Такую теологическую основу никто не ставил под сомнение. Здешние имамы подражали саудовским, которые были нацелены на изоляцию мусульман от остального общества. Они навязывали запреты подавать женщинам руку или поздравлять соседа с Рождеством. Их и слушала европейская мусульманская молодежь, решившая, будто это и есть подлинный ислам. Они начали устанавливать себе правила, которых ислам не требует, принимая их за истинные. Это дало начало радикализации и джихадизму, которые опираются на эти идеи». Его опыт подсказывает, что импорт богословских идей, взращенных на другой социальной и культурной почве, и формирует европейских игиловцев. Поэтому противодействие этому движению должно быть только богословское, однако эту битву умеренные проигрывают, в том числе, из-за потери молодежью доверия к старшему поколению. «Мы сталкиваемся с отсутствием родительского авторитета, – подчеркивает богослов. – Подростки (мусульманские – А.С.) после 12-13 лет делают, что хотят. По их мнению, родители ничего не понимают. Но при этом эти ребята родились в Европе, знают здешний язык, правила». Помните, что говорил другими словами, применительно к молодежи и элитам, французский дипломат, упомянутый в начале статьи? Но это не все. «Большинство европейских имамов не связаны с европейской социальной реальностью и не знают ее, – напоминает Х.Бенабдеррахман. – Начну с того, что они сами – не европейцы. Они импортируют сюда идеи и фетвы из других стран, находящихся в тысячах километров и имеющих совершенно иные социальные реалии». По сути, богослов формулирует, пожалуй, главную проблему современного ислама: эта самая молодая монотеистическая религия дозрела до необходимости адаптироваться к реалиям современного мира, с которым вступает в противоречие, отвергая ваххабитское мировоззрение, вдохновленное традициями начала VII века. «Реформа ислама неизбежна, – говорит брюссельский мусульманин. – Без реформы права, толкования текстов мы врежемся в стену. Нам надо меняться в ритме остального человечества. В исламе звучат прогрессистские голоса, но они теряются». Видимо, корни нынешней реакции части мусульманского мира, оказывающегося на социальной обочине как глобального мира, так и отдельных европейских стран, уходят именно в неприятие такой болезненной для них реальности. Такое неприятие порождает желание эту реальность уничтожить, вернувшись к предполагаемой изначальной чистоте общества и веры, нацеленной на справедливость. Эту тенденцию можно переломить только через реформу ислама. Вспомним: христианство через это тоже прошло, когда случилась реформация церкви, контрреформация, разворачивавшиеся на фоне войн с религиозным подтекстом. Кстати, это случилось примерно через тысячу лет после зарождения христианства. А сколько лет назад появился ислам? Андрей СЕМИРЕНКО
Экономика Сверхбогатые тоже – нет, плачут они редко, а вот нести крупные потери время от времени им приходится. Минувший год для этой мельчайшей прослойки человечества был в Европе поистине чёрным. Финансовые аналитики сравнивают его с приснопамятным 2008-м, когда бушевали беспощадные кризисные...
Сверхбогатые тоже – нет, плачут они редко, а вот нести крупные потери время от времени им приходится. Минувший год для этой мельчайшей прослойки человечества был в Европе поистине чёрным. Финансовые аналитики сравнивают его с приснопамятным 2008-м, когда бушевали беспощадные кризисные вихри. Достаточно сказать, что десятку «самых-самых» покинул бывший абсолютный лидер в Старом Свете, «стальной король» Лакшми Миттал, состояние которого с 2008 года сократилось с 35,5 миллиарда евро до 9,1 миллиарда. Если верить лондонской газете «Таймс», то ведущими в гонке европейских миллиардеров выступают 80-летний испанец Омансио Ортега – обладатель множества брендов модной одежды, состояние которого оценивается в 64 миллиарда евро; основатель империи «Икеа» швед Ингвар Компрад (48 миллиардов евро); братья Карл и Тео Альбрехт из Германии, владельцы сети супермаркетов «Альди». Сейчас список богатеев в Великобритании возглавляют родившиеся в Индии и сколотившие состояние во время «алюминиевых войн» в России братья Дэвид и Саймон Реубен с 16,8 миллиарда евро. В затылок им дышат земляки и тоже братья Шри и Гопи Хиндуха (16,4 миллиарда), а также украинец Лен Блаватник, медиа-империя которого оценивается в 14,6 миллиарда евро. Россиянин узбекского происхождения, совладелец английского футбольного клуба «Арсенал» Алишер Усманов, отмечает «Таймс», лишился 23% своего состояния и теперь вынужден довольствоваться капиталами на общую сумму 9,5 миллиарда евро, занимая десятое место среди сверхбогачей. В списке газеты под несчастливым 13-м номером числится ещё один россиянин, владелец футбольного клуба «Челси» Роман Абрамович, потерявший за год более миллиарда евро. А вот королева Великобритании Елизавета II в год своего 90-летия может с удовлетворением потирать руки: её состояние немного подросло и достигло 436 миллионов евро. Правда, для венценосной особы она занимает скромное 319-е место. Среди «звёзд» эстрады с большим отрывом лидирует сэр Пол Маккартни: финансовые аналитики «оценили» экс-битла в 910 миллионов евро. Он «остался при своих», что по нынешним временам весьма неплохо. Ну а в целом, как заметил ещё в 1929 году Михаил Зощенко: «Нэпманам, разным нашим богачам и вообще иностранным капиталистам завидовать не приходится. Жизнь у них, безусловно, тяжёлая. У них масса лишних переживаний в связи со своими деньжатами. Приходится всю жизнь следить за своим добром, прятать, дрожать, чтоб не упёрли».
Экономика Большинство французов стало регулярно приобретать товары, произведенные в их регионе, свидетельствует исследование компании «Опинион Уэй». Это относится в первую очередь к продовольственным изделиям. Оказалось, что 63% французов регулярно употребляют в пищу именно местное съестное, тогда как 93% признались, что делают...
Большинство французов стало регулярно приобретать товары, произведенные в их регионе, свидетельствует исследование компании «Опинион Уэй». Это относится в первую очередь к продовольственным изделиям. Оказалось, что 63% французов регулярно употребляют в пищу именно местное съестное, тогда как 93% признались, что делают это время от времени. Если 7 лет назад маркетологи стали констатировать предпочтения граждан к продуктам национального производства, то теперь они замечают тенденцию к переходу на то, что произведено не просто во Франции, а именно в данном регионе. Мотивация такого поведения разная. Например, 61% опрошенных заявили, что готовы платить дороже за местный товар, поскольку это поддерживает именно местное производство и занятость. Несколько меньше опрошенных – 42% – связали свое поведение с желанием знать происхождение продукта, а 32% полагают, что местный провиант качественнее. Среди любителей местной еды оказалось больше женщин (65% от общего числа женщин), больше пожилых людей (81%), хотя большинство людей (51%) в возрасте от 25 до 34 лет тоже следуют этой практике. Чем выше социальный и образовательный уровень, тем притягательнее местная пища. Интересно отметить, что такие предпочтения касаются не только еды, но и местной продукции вообще, включая одежду, украшения и другие потребительские товары. Светлана ФИРСОВА
Экономика Трехдневный бойкот в мае рядовыми покупателями сетевых торговых магазинов в Вильнюсе, в первую очередь, крупнейшей розничной сети Прибалтики под брендом «Максима», был вызван праведным возмущением. Некий дотошный «народный мститель» поместил в Фейсбуке фотографии ценников на цветную капусту в Литве и...
Трехдневный бойкот в мае рядовыми покупателями сетевых торговых магазинов в Вильнюсе, в первую очередь, крупнейшей розничной сети Прибалтики под брендом «Максима», был вызван праведным возмущением. Некий дотошный «народный мститель» поместил в Фейсбуке фотографии ценников на цветную капусту в Литве и в соседних странах, входящих в Евросоюз. Сравнение оказалось не в пользу литовцев. Если у других единоевропейцев этот продукт можно приобрести за сумму в интервале от полутора до 2,30 евро, то дома им предлагают выложить 3 евро 49 центов. Подсчитав разницу и, видимо, прослезившись, домохозяйки, давно прописавшиеся в социальных сетях, быстро сгруппировались и образовали оппозиционную ассоциацию, объединившую всех, кто недружественно настроен к местным сетевым лавочникам. Ассоциация напоминала ad hoc комитет политического действия. Называлась она «Не пойду в торговые центры в течение трех дней» (Neisiu į prekybos centrą 3 dienas!) По разным данным, эта фронда вобрала в себя от 30 до 100 тысяч активистов. В социальных сетях появились снимки супермаркетов, лишившихся на эти три дня посетителей. Сомнительно, что оптовые и розничные торговые точки понесли существенные утраты в денежном исчислении. Но репутационные потери были, равно как и опасения, что локальный взрыв народного негодования может повториться. Можно догадываться, какими мотивами руководствовалась отвечающая за связи с общественностью, главный «коммуникатор» торговой сети Maxima LT Рената Саулите, когда она решила поднять ставки и придать случившемуся характер заказной провокационной акции. По ее версии, следы мятежа покупателей тянутся за рубеж. Мутят воду, указывая на необоснованно высокие цены, и затем льют ее на мельницу недоброжелателей Литвы, не кто-нибудь, а именно «агенты Кремля». А посему от имени компании госпожа Саулите заявила о намерении привлечь к разбирательству Департамент государственной безопасности (ДГБ). Вроде бы сильный ход. Любители конспирологических теорий уже радостно потирали руки в ожидании, что славные «гэбисты» выловят российских агентов-провокаторов и даже, возможно, диверсантов. Но поскольку версия пиарщицы Саулите слишком явно смахивала на дешевые экзерсисы в русофобии, да к тому же поднимала скандал в верхний регистр и придавала ему политические обертона, руководство компании поспешило произвести даун-шифтинг, чтобы притушить уличные страсти и охладить внимание прессы. Слово взял генеральный директор компании Жидрунас Валкерис, дезавуировавший свою подчиненную: «Сообщение о планах Maxima обратиться в Департамент государственной безопасности и другие органы с просьбой расследовать, не вызваны ли дискуссии о дорожающих товарах деятельностью благосклонных к Кремлю сил, – досадная ошибка. Жителям Литвы я приношу искренние извинения за это». Между тем, яблоком раздора в литовском обществе служит не столько цветная капуста, сколько удорожание жизни. В момент перехода 1 января 2015 года на евро, единая валюта обменивалась на 3,45 лита. С тех пор суммы на ценниках подросли, и за то, что раньше, скажем, стоило 34 лита, теперь просят 34 евро. Почувствуйте разницу! Если вы пенсионер и получаете свои стандартные 250 евро в месяц, то в зимний период, когда нужно обогревать жилище (если не менее 60 кв. метров – обходится в среднем в 200 евро), то стоит дилемма: на что потратить оставшиеся 50 евро? С учетом того, что на покупку суточного ассортимента только необходимых продуктов потребуется выложить 20 евро. Неудивительно, что потоки баул-туристов струятся в соседнюю Польшу, где цены на 20-30% ниже. По подсчетам, ежегодно литовские потребители оставляют в польских супермаркетах до 500 миллионов евро. Вадим ВИХРОВ
Валюта «Отец» ассигнаций в 500 евро не согласен с их изъятием Это произведение венчало карьеру опытного австрийского дизайнера Роберта Калины, оно считается одним из самых удачных и приятных на вид. Речь идёт о «портрете» ассигнаций номиналом 500 евро, приговорённых к смерти...
«Отец» ассигнаций в 500 евро не согласен с их изъятием Это произведение венчало карьеру опытного австрийского дизайнера Роберта Калины, оно считается одним из самых удачных и приятных на вид. Речь идёт о «портрете» ассигнаций номиналом 500 евро, приговорённых к смерти Европейским центральным банком (ЕЦБ): он прекратит печатать и выпускать в обращение «фиолетовые» бумажные деньги в конце 2018 года. Заявленная цель – затруднить финансирование организованной преступности, терроризма, отмывания «грязных» денег и укрытие от налогов, поскольку эти банкноты позволяют перемещать огромные суммы наличных в обычной ручной клади. Уже вскоре после появления в обращении к 500-евровым прилипла обидная кличка «бен Ладен». И вовсе не потому, что исламисты предпочитали их стодолларовым. Дело в том, что об этих ассигнациях большинство европейцев слышали, но никогда не держали в руках; они были вездесущи и незримы, как печально знаменитый обер-террорист, пока его не ликвидировали в Пакистане американские спецназовцы… Сказать, что Р.Калина опечален постановлением ЕЦБ, значит, не сказать ничего. Он поведал в интервью испанской газете «Мундо», что считает такой шаг глубоко ошибочным. «Изъятие этих банкнот не обеспечит контроля над нелегальной экономикой и не покончит с коррупцией. Это всё равно, что бороться с убийствами с помощью запрета продажи ножей», – уверен он. Известный дизайнер, которому сейчас 60 лет – новоиспечённый пенсионер. Более 30 лет Роберт Калина проработал в национальном банке Австрии. В своё последнее и самое ценное – во всех смыслах – детище он вложил душу. «Исчезновение главной ассигнации семейства евро изувечит его, – предупреждает специалист, – ведь вся серия единой европейской валюты в бумажном виде была задумана как неразрывное целое. Билет каждого номинала отражает определённый архитектурный стиль нашего континента, путём изображения здания на лицевой стороне и моста – на оборотной. Именно таким образом воспроизведены стили античный классический (5 евро), романтический (10 евро), готический (20 евро), эпохи Возрождения (50 евро), барокко и рококо (100 евро), стали и бетона XIX века (200 евро) и, наконец, авангардный XX века – 500 евро. Причём на этой банкноте нарисованы вымышленные здание и мост». По словам Р.Калины, его первой удачной дизайнерской работой была ассигнация номиналом 1000 австрийских шиллингов в 1982 году. Право участвовать в разработке проекта единой европейской валюты он завоевал на конкурсе в 1996 году. Художник уверен, что обречённая купюра – одна из самых защищённых в мире; во всяком случае, ему до сих пор не удалось увидеть ни одной фальшивой. В послужном списке австрийского дизайнера – боснийские конвертируемые марки, азербайджанские манаты и сирийские фунты. На вопрос журналиста, не обречены ли наличные деньги, как многие об этом теперь твердят, Р.Калина отвечает: «Хотя изъятие банкнот в 500 евро – шаг именно в этом направлении, наличные деньги, в том числе, бумажные, будут существовать ещё долго. «Кэш» – один из признаков свободы общества, каждый гражданин должен иметь право выбора, каким образом ему платить. Чем жёстче власти будут обязывать население осуществлять крупные транзакции безналом, тем больше граждане будут снимать со своих счетов наличные деньги. Конечно, риск преступлений увеличивается, но разве не увеличивают этот риск так называемые виртуальные деньги?» Ну, а что касается пресловутого «бен Ладена», то в Швейцарии находится в обращении ассигнация номиналом 1000 франков – по нынешнему курсу, это 1100 евро. И существует без особых проблем с 1907 года! Напомним: сейчас в зоне единой валюты ЕС циркулируют 580 миллионов банкнот в 500 евро каждая. Дата их окончательного изъятия пока не определена. Андрей СМИРНОВ
Опыт На новый уровень выходит борьба с вредной едой в итальянском парламенте. Группа сенаторов внесла законопроект, увеличивающий налогообложение пальмового масла и сладких газированных напитков. В частности, НДС на пальмовое масло предлагается поднять с нынешних 4% до 22%, а на сладкую газировку...
На новый уровень выходит борьба с вредной едой в итальянском парламенте. Группа сенаторов внесла законопроект, увеличивающий налогообложение пальмового масла и сладких газированных напитков. В частности, НДС на пальмовое масло предлагается поднять с нынешних 4% до 22%, а на сладкую газировку – с 10% до 22%. Предполагается, что вырученные средства будут направлены на продвижение здорового питания. Цель инициаторов – притормозить потребление этих продуктов, которые наносят ущерб здоровью, в частности, ведут к ожирению, диабету, сердечно-сосудистым и другим заболеваниям.
Опыт Небольшая коммуна Эшире, насчитывающая чуть больше 3 тысяч жителей, снискала известность не только во Франции, но и за её пределами благодаря знаменитой маслобойне. Сливочное масло марки «Эшире» считается лучшим в Европе. Его нежный вкус, эластичная фактура и аромат настоящего коровьего...
Небольшая коммуна Эшире, насчитывающая чуть больше 3 тысяч жителей, снискала известность не только во Франции, но и за её пределами благодаря знаменитой маслобойне. Сливочное масло марки «Эшире» считается лучшим в Европе. Его нежный вкус, эластичная фактура и аромат настоящего коровьего молока надолго остаются в памяти ваших рецепторов. Точно так же наш организм помнит ароматы французских духов, которые нельзя ни с чем спутать… Название коммуны совпадает с именем самого городка, который находится в департаменте Дё-Севр области Пуату-Шаранта на Западе страны. На этой территории традиционно занимаются сельским хозяйством. Именно там разводят одну из самых популярных во Франции пород мясных коров – «партенез». При этом близость сельскохозяйственных угодий от главного города этого региона – Ниора придаёт местности тот самый современный вид, который часто можно наблюдать в рекламных роликах, и который качественно отличает местные деревни от так называемой глубинки, находящейся в центральной части Франции. Европейское сельское хозяйство переживает сегодня не самое благоприятное время. Вот уже более пятнадцати лет число фермеров снизилось во всех странах Европейского Союза. Из 378 миллионов граждан ЕС только 7 миллионов профессионально заняты в сельском хозяйстве. При этом даже те представители нового поколения, которые хотели бы заняться сельским трудом, сталкиваются порой с непреодолимыми проблемами, связанными с легализацией их деятельности (http://base.d-p-h.info/fr/fiches/dph/fiche-dph-8178.html). Официальный представитель исследовательского центра Движения международной организации по продовольствию, которая занимается продвижением идеи регулирования мировых сельскохозяйственных рынков, Жак Карл объясняет кризис в этой области структурными факторами. В интервью парижской газете «Фигаро» он заявил, что этот кризис вызван общеевропейской сельскохозяйственной политикой, которая не может противостоять «волатильности» цен. Что касается Франции, то Жак Карл считает, что её слабость в аграрной сфере в условиях кризиса объясняется не только высокой стоимостью рабочей силы, но и огромной властью закупщиков, в частности больших дистрибьютерских сетей, которые устанавливают уровень цен. Поэтому Германия с её дешёвой рабочей силой чувствует себя лучше в кризисное время (http://www.lefigaro.fr/conjoncture/2015/07/28/20002-20150728ARTFIG00070-agriculture-pourquoi-s-en-sort-on-si-mal-en-france.php). За последние 20 лет цена на мясо во Франции увеличилась на 56%. Председатель Национальной федерации рогатого скота Пьер Флёри называет ещё одну причину роста цен: «порочный круг» бесконечных новых норм, соблюдения которых с особым рвением добиваются во Франции: «От фермеров постоянно требуют вписываться в новые нормы, в то время как у них нет финансовых возможностей это сделать» (http://www.lefigaro.fr/conjoncture/2015/07/22/20002-20150722ARTFIG00162-crise-de-l-elevage-pourquoi-les-distributeurs-ne-sont-seuls-responsables-de-la-crise.php). Главная отличительная черта европейского фермерства – его качество – стало его же тормозом. Глобализированная экономика предъявляет свои жёсткие требования по снижению затрат на производства, которые больно бьют по главной гордости французских фермеров – эксклюзивности продукции. О какой конкурентоспособности может идти речь, если правильная разделка туши коровы обходится в 1,5 тысячи евро? А занимает эта работа 20 часов. И как оптимизировать цены на мясо, если перед продажей оно должно ещё не менее 21 дня «отдыхать» в специальном помещении с определённой температурой, чтобы затем растаять во рту, а не испытывать наши челюсти на прочность. Чтобы конкурировать, необходимо снижать издержки, естественно, в ущерб качеству. Одной из общих проблем отрасли является преемственность поколений. Вряд ли можно сегодня найти страну, где молодёжь с радостью бежит заниматься сельским хозяйством. Тяжёлый труд без суббот и воскресений, вдали от мишуры современных развлечений вряд ли может служить приманкой для молодых людей. И всё же, как считают жители Эшире, ситуация потихоньку выправляется. В этом регионе с гордостью показывают крупные хозяйства, во главе которых стоят молодые фермеры. Жерому Гийоме 33 года. Он женат и уже имеет трёх детей. В Эшире он родился. Его родители также потомственные фермеры. Как у любого ребёнка, который с рождения живёт на ферме, у него могло быть только два пути: либо бежать подальше в большой город, либо продолжить семейное дело. Второй вариант, на первый взгляд, кажется более логичным и простым. Но в реальности именно преемственность в аграрной области может оказаться медвежьей услугой. Дело в том, что, согласно французскому законодательству, дети не просто получают от своих родителей семейное дело, а должны самостоятельно выкупить его. Зачастую молодые люди не в состоянии это сделать, учитывая официально определённую стоимость родительского сельхозпроизводства. «Я взял кредит и выкупил у отца его ферму, – говорит Жером. – 350 коров-партенез – серьёзная ответственность. Но меня это не пугало. Я с детства умел за ними ухаживать. И потом я считаю, что быть фермером – это самое почётное занятие человека. Ведь мы кормим людей. Что может быть важнее?» Отец Жерома живёт в соседнем доме. Сам говядину никогда не ест. Не потому, что жалко коров, которых вырастил. «Нет, никакой жалости нет, – хитро улыбается он. – Это ведь моя работа. Просто я в детстве много болел. Современных лекарств не было. А у моей матери под рукой была только свежая говядина. Когда тебе дают каждый день антрекот с кровью, потом ты на это блюдо смотреть не можешь». Чтобы стать официальным преемником своих родителей, нужно не просто выкупить их хозяйство, но и соответствовать ряду обязательных условий. Любой гражданин Франции, который решил легально заниматься сельским хозяйством, должен сначала пройти профессиональную подготовку и получить диплом специалиста в той области сельского хозяйства, которой он собирается заниматься. Этот же диплом необходим, чтобы иметь право получить помощь от государства, а также право на ведение фермерской деятельности. Обычно будущие фермеры получают образование в специализированных лицеях либо сдают экзамены специальной комиссии, подготовившись по всем предметам самостоятельно. Чтобы привлечь молодёжь к сельскохозяйственной деятельности, муниципалитеты и коммуны стали проводить в жизнь программы продажи земли под приусадебные хозяйства, а также под строительство современных торгово-развлекательных комплексов в сельской местности. Также получает распространение система, при которой коммуны покупают территорию, а потом сдают её в аренду или перепродают будущим фермерам по доступной цене. Реализация этих программ уже приносит результаты. Определённая роль в продвижении молодых фермеров принадлежит профильным профсоюзам. Профсоюз «Молодые аграрии», созданный в 1957 году, считается ключевым и насчитывает более 50 тыс. человек. Всем его выборным руководителям меньше 35 лет (www.jeunes-agriculteurs.fr). Профсоюз действует на департаментском уровне и объединяет представителей всех секторов сельского хозяйства. Интересно отметить, что основа этого профсоюза была заложена ещё во время Второй мировой войны. Тогда была основана Генеральная конфедерация сельского хозяйства – базовый профсоюз аграриев Франции. И уже в 1947 году было принято решение организовать секцию молодых аграриев в рамках Генеральной конфедерации, главной стратегической целью которой стала модернизация сельского хозяйства, его диверсификация и специализация. Примечательно, что сегодня этот молодёжный профсоюз одной из своих главных целей считает повсеместное использование новых технологических возможностей, таких как беспилотники, робототехника для дойки домашних животных, использование спутниковой системы навигации (GPS), слежение за домашними животными при помощи компьютера – вот только самые распространённые технологические новшества, которые активно используют французские фермеры. Стратегия на привлекательность и комфортность фермерской деятельности, на облегчение бюрократических процедур оформления хозяйств, помощь государства в реализации сельскохозяйственной продукции нацелена на вовлечение молодёжи в работу на земле. Благодаря этим мерам молодые аграрии должны почувствовать всю значимость своей работы, ощутить себя главными на нашей планете, ответственными за будущее человечества. Элла ЕРМАКОВА Эшире – Париж – Москва
Транспорт Итальянским автомобильным лихачам подготовили новую ловушку. Теперь их будут подкарауливать не только радары, которые фиксируют превышение скорости, чреватое крупными штрафами. На некоторых участках дорог на видеокамеры устанавливают специальное оборудование, способное контролировать правильность обгона. Специальные сенсоры определяют этот маневр на запрещенном...
Итальянским автомобильным лихачам подготовили новую ловушку. Теперь их будут подкарауливать не только радары, которые фиксируют превышение скорости, чреватое крупными штрафами. На некоторых участках дорог на видеокамеры устанавливают специальное оборудование, способное контролировать правильность обгона. Специальные сенсоры определяют этот маневр на запрещенном участке, снимают короткий ролик (5 секунд до нарушения и 10 секунд – после) и номер автомобиля. Информация передается на центральный сервер, компьютер автоматически отбраковывает сомнительные случаи, а по остальным выписываются и рассылаются штрафы. Нарушения при обгоне в Италии могут стоить водителям от 80 до 1272 евро – в зависимости от конкретного случая, а также дополняться другими наказаниями, вплоть до лишения водительских прав. Алексей СТРАШЕВ
Транспорт От Турина до Пекина за 26 часов, преодолеть 9.838 километров! Такую цель ставят перед собой инициаторы проекта развития высокоскоростного железнодорожного сообщения через весь Евразийский континент, собравшиеся в мэрии Турина. На состоявшемся там Форуме городов нового железнодорожного Шёлкового пути мэры многих...
От Турина до Пекина за 26 часов, преодолеть 9.838 километров! Такую цель ставят перед собой инициаторы проекта развития высокоскоростного железнодорожного сообщения через весь Евразийский континент, собравшиеся в мэрии Турина. На состоявшемся там Форуме городов нового железнодорожного Шёлкового пути мэры многих из них согласовали и подписали Хартию, которая должна лечь в основу проекта. Турин избран столицей этого движения. Пока к проекту, в котором участвует российская ОАО "Скоростные магистрали", подключились 30 крупных городов, но до конца года их число должно вырасти до 50. В начале июня его участники должны встретиться в Сочи, где к проекту официально присоединятся мэры ряда российских и китайских городов. Большой импульс ему должно придать строительство высокоскоростной железной дороги Москва-Казань, которая станет важным участком в этой единой цепи. Андрей СЕМИРЕНКО
Круглая дата Слово «гетто» давно внедрилось в обиходную лексику европейских языков, однако мало кто помнит дату его возникновения и употребления в современном смысле. А произошло это ровно 500 лет назад в богатейшей Венецианской республике, одном из самых крупных центров мировой культуры. Именно...
Слово «гетто» давно внедрилось в обиходную лексику европейских языков, однако мало кто помнит дату его возникновения и употребления в современном смысле. А произошло это ровно 500 лет назад в богатейшей Венецианской республике, одном из самых крупных центров мировой культуры. Именно в этом несравненном городе, справедливо считающемся одним из чудес света, был узаконен бесчеловечный метод дискриминации и сегрегации людей по национальному признаку. История сохранила мрачную дату: 29 марта 1516 года. В тот день сенат Венеции одобрил декрет, гласивший, что «все евреи должны проживать в единой зоне, в отдалении от центра». Для горожан еврейской национальности определили участок земли в районе Каннареджо, на значительном расстоянии от административных органов тогдашней республики, которые находились на знаменитой площади Сан-Марко. Выделенное и огороженное место получило название гетто, поскольку там работал литейный заводик – на венецианском диалекте он обозначался именно этим словом. Согнанным туда людям позволялось покидать зону проживания только в дневные часы и в обязательном порядке предписывалось носить шапки жёлтого цвета. С полуночи до рассвета категорически запрещалось выходить за ворота, которые охраняли стражники-христиане, причём оплата этой навязанной услуги была возложена на самих евреев. Венецианское гетто находилось под таким замком до 1797 года, когда вторгшиеся в Италию войска Наполеона освободили многочисленных узников фактически первого в мире концентрационного лагеря с облегчённым режимом. И сегодня на месте бывшего гетто возвышаются самые высокие здания чудо-города: не имея возможности расширяться, жители особого квартала возводили постройки в несколько этажей. В эти дни в Венеции проходят мероприятия в области культуры, призванные напомнить о важной роли, которую сыграли венецианцы-евреи в развитии европейской торговли и финансовой системы. Символично, что выставка «Венеция: евреи и Европа, 1516-2016» организована во Дворце Дожей, в котором пять веков назад местная высшая власть постановила сегрегировать эту часть горожан. Конечно, то был жестокий декрет, но всё познаётся в сравнении: достаточно вспомнить, что ещё в 1492 году испанские власти вообще предпочли изгнать лиц евреев из страны. Обосновавшись в других европейских государствах, вынужденные иммигранты внесли огромный вклад в процветание их экономики, ювелирного дела, искусства… А их венецианским сородичам даже позволялось исповедовать иудаизм, что подтверждают сохранившиеся синагоги, а также работать лекарями и заниматься ростовщичеством, запрещённым католицизмом. Дожи отнюдь не брезговали деньгами иноверцев. Не менее символично и нынешнее решение впервые инсценировать в самом сердце бывшего гетто бессмертное произведение Уильяма Шекспира «Венецианский купец», главный герой которого, жадный торгаш Шейлок, стал именем нарицательным, увы, не слишком приятным для представителей еврейской нации. Театральная постановка приурочена ещё и к 400-летию со дня смерти великого английского драматурга и поэта. Как ни парадоксально, но вплоть до XVII века в венецианском гетто находили более-менее надёжное пристанище иудеи, гонимые инквизицией из той же Испании, Португалии, а также из Германии и Оттоманской империи. Население этого квартала быстро росло, пока вспыхнувшая в Венеции в 1631 году эпидемия чумы не погубила пятую часть его жителей. Однако ещё более суровое испытание ожидало венецианских евреев в XX веке: в 1938 году режим Муссолини ввёл расовые законы, под действие которых попали и все около 1700 иудеев, проживавших в этом городе. А когда в сентябре 1943 года Венецию оккупировали немецкие войска, этим законам нацисты придали характер «окончательного решения еврейского вопроса». В концентрационные лагеря были депортированы более 8000 итальянских евреев, среди них – 200 обитателей гетто. После Второй мировой войны живыми в Венецию смогли вернуться менее десяти из них. Той трагедии посвящен монумент в память о холокосте, привлекающий немало туристов, прежде всего, из Израиля. Сегодня в Венеции насчитывается около 400 граждан еврейской национальности, из них примерно 20 предпочитают жить в бывшем гетто, имеющем богатую и драматичную историю. Александр СОКОЛОВ
Только факты В двух ведущих странах Европейского Союза растёт недоверие к исламу, отношение к которому в последние годы заметно меняется в худшую сторону. Речь идёт о населении Франции и Германии, в которых недавно проведены опросы населения на эту тему. Анкетирование организовал Французский...
В двух ведущих странах Европейского Союза растёт недоверие к исламу, отношение к которому в последние годы заметно меняется в худшую сторону. Речь идёт о населении Франции и Германии, в которых недавно проведены опросы населения на эту тему. Анкетирование организовал Французский институт общественного мнения (ИФОП) по заказу газеты «Фигаро». Опрос показал, что отношение французов и немцев к этой религии не только ухудшается, но и распространяется на людей, придерживающихся левых взглядов, хотя ещё сравнительно недавно такой подход предпочитали, в основном, сторонники ультраправых и правых сил. Так, если в 2010 году 39% французских избирателей, поддерживающих социалистическую партию, полагали, что ислам занимает «слишком важное» место в стране, то теперь таковых уже 52%. Аналогичные опросы этот институт проводит давно. И вот ещё одна красноречивая цифра для сравнения: в 1989 году ровно треть французских граждан благосклонно относилась к сооружению мечетей в их стране, а теперь – только 13%. Социологи объясняют такие изменения, прежде всего, террористическими актами в последние годы, особенно в минувшем. В Германии терпимость к мусульманской религии пока проявляют больше представителей титульной нации, но и в этой стране общественное мнение заметно меняется после инцидентов с иммигрантами в Кёльне 31 декабря 2015 года. По мнению Жерома Фурке, одного из руководителей французского института, совпадение процесса в обеих странах свидетельствует, что «подход к этому вызову схож во всём западном обществе».
Привычки и Нравы Уверена, что муниципальные власти Рима имеют полное римское право апеллировать к совести и кошельку крупных корпораций и зажиточной прослойки общества, чтобы те пожертвовали на продление славного дожития Вечного города. На что именно? На продолжение археологических раскопок на римском Форуме. На...
Уверена, что муниципальные власти Рима имеют полное римское право апеллировать к совести и кошельку крупных корпораций и зажиточной прослойки общества, чтобы те пожертвовали на продление славного дожития Вечного города. На что именно? На продолжение археологических раскопок на римском Форуме. На реставрацию еще не обретших изначальный вид отдельных секций Колизея, известного как Circus Maximus. На текущий ремонт непреодолимо ветшающих на глазах античных фонтанов и акведуков. Сигнал СОС послан всем неравнодушным, но при этом состоятельным итальянцам, как физическим, так и юридическим лицам, которые помогут через пожертвования собрать нужную сумму, равную 500 миллионам евро. Своих денег у города, который в прежние времена писался без имени, но только с большой буквы, нет. Рим – в долгу как в китайском шелку. В казне прореха в размере 12 миллиардов евро. А потому античное великолепие, пусть и в относительном упадке, смотрится как «яркая заплата на ветхом рубище» бюджета. Клаудио Паризи Пресиче, суперинтендант Рима, отвечающий за сбережение его застывшего в камне культурного наследия, исполнен прекраснодушных надежд. Видимо, неисправимый романтик по духу и должности, он хотел бы, чтобы «мы установили связь между людьми, живущим в современном городе, и тем античным городом, которые простирается у них под землей». Нужны новые «стратегические идеи», рассуждает синьор Пресиче, необходимо напоминать всем, какую выдающуюся роль сыграл древний Рим в построении того, что ныне зовется западной цивилизацией. Всё правильно, но в условиях скептического отношения потомков квиритов к городским властям, замаранным чередой скандалов по коррупционным делам, трудно ожидать, что жертвователи будут щедрыми. Правда, для бизнеса это открывает возможности доказать свою «социальную ответственность» и ориентированность на добрые дела. Следуя этой логике, ряд компаний с известными брендами уже вдели себе плюмаж в шляпы. Это и модный дом Fendi, что оплатил счета по очищению скульптурных композиций фонтана Треви. Это и Bulgari, что чистит ступеньки Испанской лестницы. Это изготовитель обуви фирма Tod, спонсирующая архитектурную реанимацию Колизея. Хорошо, но недостаточно. Нужны средства для продолжения грунтовых работ на римском Форуме, на восстановление школы гладиаторов. Власти обещают: тот, кто будет готов инвестировать 10 миллионов евро, получит право придать прежний блеск 80 фонтанам, а за скромный вклад в размере 600 тысяч евро можно будет поставить себе в заслугу причастность к преображение акведука («сработанного еще рабами Рима»), по которому вода на протяжении столетий, нет, вернее, тысячелетий поступает в фонтан Треви. … Эх, была бы возможность, тряхнула бы мошной и – скинулась на восстановление акведука. Пусть вода течет. Пусть течет, но не всё меняется в городе, который не зря прозвали Вечным. Надежда ДОМБРОВСКАЯ
Привычки и Нравы … Их было двое. В мире все зависело от них. От их доброй или злой воли. Которая тоже была доброй. Один из них звался Творцом. Второй – Разрушителем. Они судили и рядили всегда вместе. Ведь для того чтобы создать что-то...
… Их было двое. В мире все зависело от них. От их доброй или злой воли. Которая тоже была доброй. Один из них звался Творцом. Второй – Разрушителем. Они судили и рядили всегда вместе. Ведь для того чтобы создать что-то новое, надо для него сначала расчистить место. А для того чтобы что-то разрушить, нужно это что-то сначала создать и потом, по здравому размышлению, от него отказаться. Когда требовалось сообща думать и решать, им совсем не обязательно было проводить время вместе. Они были всюду и нигде одновременно. Они были растворены в нашем мире. Они и были этим миром. Только на этот раз дело приняло слишком уж скандальный оборот. Речь шла не о такой мелочи, как потеря перспективной экзопланеты, неожиданно сошедшей со своей орбиты. Их бесчисленное множество. Не о взрыве сверхновой или появлении нескольких незапланированных черных дыр. Это обычная рутина. Заняться предстояло неурядицами, творимыми Человеком. С людьми всё было на несколько порядков сложней. Что они предпримут, как отреагируют на те или иные вещи, заранее никто не знал. Что-то в них путало все карты. Делало предвидение невозможным. Обращаться с ними приходилось со всей деликатностью и осторожностью. Люди поддерживали с Творцом и Разрушителем трепетную духовную связь. Стоило ей ослабнуть, как Охранители высшего знания начинали терять силы. Утрачивали вкус к жизни. Пускали все в нашем мире на самотек. Поддерживать же связь всегда ровной, свободной от «русских горок» зигзагов и флуктуаций зачастую становилось неимоверно трудно. Настолько трудно, что порой хотелось на все плюнуть. Повернуться и уйти. Отправиться на давно заслуженный отдых. Но это было им не дано. Мир нуждался в них. В постоянном движении и обновлении. В Чистильщике и Лекаре. Которые бы все чинили. Подправляли. А если понадобится, создавали заново. Тратить всё свое время на людей Творец и Разрушитель по определению не могли. На них висело еще так много всего. Надо было определяться, решать, выдумывать что-то радикальное. Продолжать тянуть лямку без надежды на то, что они когда-нибудь обретут долгожданную свободу, очень уж не хотелось. Люди же зашли слишком далеко. Охранители несли на своих могучих плечах ответственность за поддержание баланса не только между созиданием и уничтожением, хаосом и порядком, но и между добром и злом, праведной жизнью и ее отрицанием. Зла же, творимого людьми, делалось все больше и больше. Оно разрасталось до невероятных, совсем уж чудовищных вселенских размеров. Когда-то в порыве щедрости Творец и Разрушитель научили людей делать острые и прочные лезвия и наконечники. Они надеялись облегчить им жизнь. Сделать их существование более разнообразным и жизнерадостным. Утвердить их господство над неодухотворенной природой. Люди же дарованные им орудия труда моментально превратили в орудия убийства. Мести. Смерти. И преступлений. Высшие поделились с ними огнем, чтобы они могли готовить себе вкусные и разнообразные кушанья и согревать себя длинными, холодными ночами. Люди же сразу принялись жечь все вокруг себя. Спалили леса, защищавшие плодородные земли от наступления пустыни. Придумали изощренные пытки, на которые невозможно было смотреть без содрогания. Взяли на вооружение тактику выжженной земли. Атланты мироздания дали им высокое искусство – ни с чем не сравнимое по красоте и глубине театральное действо. Люди же ни о чем, кроме смерти, извращений и насилия ставить спектакли не захотели. Публичное же убиение животных и себе подобных превратили в любимый и самый популярный вид развлечений. Творец и Разрушитель открыли им святую веру в Бога единого и неделимого и подарили заповеди. Расчет делался на то, что теперь-то они одумаются. Будут беречь и лелеять душу вечную, свою и чужую. Люди же и с верой придумали, как поставить все с ног на голову. Они принялись утверждать ее огнем и мечом. Во имя нее – делать всё, что ей противоречит. Заповеди же превратили в круги Ада. А затем придумали нескончаемые религиозные войны, заразив или заменив веру идеологией. Резню. Походы против неверных. И вообще кого угодно. Залили Землю кровью. За ней Вселенную. Самых жестоких, страшных и низких тиранов и насильников сделали своими кумирами. В умении трансформировать все во зло Человеку не было равных. Люди обращали в него все, к чему бы они ни прикасались. А придуманную специально для них историю о Мидасе, которого в наказание обрекли все вокруг превращать в золото, восприняли сугубо буквально и так по большому счету и не поняли. Все попытки, предпринимаемые попеременно Отцами хаоса и порядка научить их любить добро, творить его и ценить, проваливались с удручающей безысходностью из раза в раз. Успехи, конечно, случались. Но, по непонятным для них причинам, те, кто переходили на сторону добра, гибли и умирали намного быстрее и чаще других. Тяга к добру не передавалась ни по наследству, ни на генетическом уровне. Поэтому с какой-то дикой неотвратимостью все всегда приходилось начинать с самого начала. В конце концов, случилось неизбежное. У Великих опустились руки. «Мне больше невмоготу, – сказал Разрушитель. – Может, уничтожим их всех к чертовой матери?» Творец с пониманием улыбнулся. «Мне приходило в голову то же самое, – поддакнул он. – Только я хотел предложить создать новую расу, и попробовать все перезапустить. Но одно другому не мешает. Хотя нет. Давай в порядке эксперимента начнем с малого: заменим одну цивилизацию другой». Однако сколько цивилизаций они ни меняли, заканчивалось все одним и тем же. Все более кровавыми войнами. Бухенвальдом. Геноцидом. Жаждой безграничной власти. Покорением и порабощением. Либо ради одного. Либо ради второго. Либо ради третьего. Но всегда возвышенного и идейно чистого. «Вроде бы, все перепробовали, – сказал Разрушитель своему Альтер-эго. – Пора уничтожать. Ничего другого не остается». Творец почти согласился, но его все же взяло сомнение. «Похоже, не все, – ответил он в задумчивости. – Давай вот как поступим». И согласившись дать людям еще один последний шанс, Хранители ограничили скорость света формулой Эйнштейна. До сих пор Человеку был доступен весь мир. Все его тайны. Глубины. Превращения. Он чувствовал себя неотъемлемой частью огромного целого. Кусочком мироздания, без которого оно невозможно. Безлико. Ущербно. Творец и Разрушитель лишили его этой привилегии. Надели на него «ошейник». Посадили на привязь. Повелели: «Пусть твой мир будет совсем маленьким. Хотя и потрясающе сложным и красивым, но ограниченным одной звездной системой. Одной экзопланетой. Страной. Городской агломерацией или сельской общиной. Одной привязанностью. Семьей. Партией. Профессиональной или иной ассоциацией. Социальной сетью. Но чтобы ты чувствовал свою личную ответственность за этот маленький мир. Понимал, как он хрупок. Берег его. Защищал. Не давал злу в нем прописаться. Не подпускал его на пушечный выстрел. Другого не будет. Утратишь это маленький мир – потеряешь все. Будь на стороне добра, служи ему верой и правдой – и он одарит тебя всем, что только пожелаешь. Но только если не отступишь. Не предашь ни его, ни себя. Все в твоих руках. Помни. И сообразно взвешивай каждый свой шаг. Каждую мысль. Каждое желание. Таковы условия договора. Выполнишь – честь и хвала. Не выполнишь должным образом – пеняй на себя. Поставь свою подпись кровью здесь и здесь. И на сём прощай». Уговор хорошо известен. Как мы его выполняем, видно невооруженным глазом. Но очень бы не хотелось, чтобы в следующий раз мы остались не только без Вселенной, но и без газа, теплой воды, электричества и Интернета. Так что стоит все-таки взвесить все «за» и «против» и взять ситуацию под контроль, «вымести» нашу Землю и «вычистить», навести на ней порядок. Мы за нее в ответе. За то, какой она есть и какой она будет. И никто другой. © Н.И. ТНЭЛМ
Привычки и Нравы Так плохо еще никогда не было. Жуткие цунами опустошали одно райское место за другим. Древние вулканы проснулись. Пепел покрыл Землю. Ее заволокло смрадом. Спутники и отражатели работали отвратительно. Начались перебои со связью. Облачные хранилища информации отказывали в самый неподходящий момент....
Так плохо еще никогда не было. Жуткие цунами опустошали одно райское место за другим. Древние вулканы проснулись. Пепел покрыл Землю. Ее заволокло смрадом. Спутники и отражатели работали отвратительно. Начались перебои со связью. Облачные хранилища информации отказывали в самый неподходящий момент. Авиасообщение во многих регионах пришлось прекратить. Медиумы стонали от бессилия. Прорицатели отказывались от лицензий. В столь хаотичной и стрессовой ситуации ничего невозможно было предвидеть. Тем более вычислить. Проинтуичить. Предугадать. Любой искры было достаточно, чтобы полыхнуло. Войны вспыхивали «на ровном месте». А потом превращались в застарелые конфликты. Их паутиной накрыло и городские агломерации, и медвежьи углы. От беглых вояк, террористов и мародеров спрятаться было некуда. Война всех против всех выкашивала целые страны. За ними – регионы. … Святополк кожей чувствовал несправедливость этого мира. Все людские горести и несчастья переживал как свои. Сгибался под их непереносимой тяжестью. Все человеческие страдания бились в его сердце. Все помыслы Святополка были об одном: как помочь людям. Как успокоить стихии. Вразумить правителей. Прекратить распри. Сделать наш мир лучше. Добрее. Человечнее. Заставить всех думать не только о себе, родимом, но и о других. С рождения он пытался что-то делать для этого. Исходил все земли в поисках ответа. Перечитал все умные книжки, которые были написаны. Собрал все легенды, которые люди еще помнили. Но ничего, что могло бы помочь беде, так и не нашел. Попытался прибегнуть к тактике малых дел и объединить вокруг себя в этих целях как можно больше единомышленников. Они помогали бедным и сирым. Создавали народные школы. Возрождали здравоохранение. Брали под контроль правительственные структуры. Заставляли ладить между собой непримиримых. Запускали процессы межнационального согласия. Но все это лишь смягчало мир, не меняя его. А стоило им перейти с одного места на другое, как там, откуда они ушли, все начиналось сначала, как и прежде. Тогда он решил удариться в магию. По крупицам собрал бережно хранимые миром чудодейственные заговоры. Научился обрядам и заклинаниям. Отыскал повсюду людей с неординарными способностями. Объединил их между собой. Но даже их совокупной силы оказалось недостаточно для того, чтобы вносимые ими изменения надолго задерживались в реальном мире. В распоряжении Святополка осталась последняя возможность. Он вновь отправился в путь. Но искал он теперь не кудесников, а мудрецов, отшельников, святых и блаженных – хоть кого-то, кому могло «явиться» ускользающее от него прозрение. И судьба смилостивилась над ним и над нами. Ему неслыханно повезло. Где-то далеко-далеко, там, куда добираются только неистовые, он нашел то, что искал. Его приняли в состав ордена Вечных, но спящих до поры, до времени. Его приобщили к таинству. То, что ему открылось, было ужасно. Мир могли спасти только сакральные жертвоприношения. Чтобы умилостивить высшие силы, надо было найти чистую, святую душу, жаждущую принять на себя все грехи, все заблуждения человечества, мечтающую искупить их своей кровью, вскрыть ему или ей грудь одним резким движением освященного ножа, которым его снабдили, и дать сердцу мессии вобрать в себя все зло и все преступления мироздания. Вооруженный открывшейся ему истиной, Святополк бросился искать чистые, любящие, возвышенные сердца по всему свету. Это было неимоверно сложно, почти невозможно, но он все же находил людей, готовых с восторгом принести себя в жертву ради спасения близких. Действуя точно по инструкции, он совершал таинство и убивал их. Святополк совершал сакральное действо на вершинах гор и в долинах рек. В святых местах, которых так много разбросано по планете, и на площадях самых грязных непотребных городов. На рассвете, когда все еще только пробуждается к жизни, и под саваном ночи. Он зарезал, искромсал, испоганил десятки, потом сотни, а то и больше тел. Но никакого отклика в мире это не вызвало. Все гибло, разваливалось, приходило в упадок, как и раньше. Реки крови не пересыхали. Человеческие страдания перешли за грань добра и зла. И так продолжалось бы еще и еще, но однажды Святополку явилось долгожданное видение. Творец собственной персоной явился ему, огромный, страшный, весь в потоках сияния, и задал только один вопрос: «Зачем ты это делаешь?» И Святополк будто прозрел. Открывшаяся ему некогда истина, в которую он поверил всей душой без остатка, истиной вовсе не являлась. Она была наваждением чистой воды. Как он это не понял, не распознал, можно было только диву даваться. Все же было так очевидно. И первые же бессмысленные жертвы должны были открыть ему глаза. «Значит, всё было зря», – понял Святополк. Никому и ничем он не помогал. Он превратился в чистое зло. Оборотня. Серийного убийцу. Хуже. Он отыскивал чистые, возвышенные, благородные души и хладнокровно расправлялся с ними. И только. Ему не место среди людей. Он предал их. Он уничтожил все, ради чего жил. Он не заслуживал прощения. Покаяние было бессмысленным. Единственно, чем он хоть как-то мог искупить малую толику вины за содеянное, состояло в том, чтобы предать себя той же церемонии, что совершалась в отношении других. И Святополк со всей страстью безнадежности рубанул себя ритуальным ножом по груди, обнажая израненное, исстрадавшееся сердце, снимая преграду между ним и миром людей. Последнее, что он увидел, перед тем, как уйти в неведомое, вырвало долгий, безнадежный, нечеловеческий крик из его располосованной груди. Огромный, удивительный, роскошный и такой разный мир втянулся в него и успокоился навеки… © Н.И. ТНЭЛМ
Привычки и Нравы Иногда чувствую себя сказочником, сказителем, историком современности, библиотекарем, архивариусом, коллекционером и поэтом в одном лице. Очень со многими нахожусь в постоянной переписке. Откликаясь на мои притчи, порождаемые самой жизнью, люди рассказывают мне свои собственные истории. Не менее красочные и удивительные....
Иногда чувствую себя сказочником, сказителем, историком современности, библиотекарем, архивариусом, коллекционером и поэтом в одном лице. Очень со многими нахожусь в постоянной переписке. Откликаясь на мои притчи, порождаемые самой жизнью, люди рассказывают мне свои собственные истории. Не менее красочные и удивительные. Не только спорят, негодуют, укоряют и восторгаются, но и делятся своими мыслями о том, что их действительно волнует. О том, куда всё катится. О несправедливости. Оскорблениях и унижениях, которым они подверглись. Всегда абсолютно незаслуженно. О предчувствии войны. Новых утрат и горестей. Лишений, без которых так хотелось бы обойтись. Об обманутой любви. Боли. Подлости. Предательстве. Но и о том, какой это восторг, какое счастье найти, обрести и не потерять. Как все может быть красиво. Здорово. Солнечно. Когда вокруг волшебство, и любовь переполняет тебя. Пишут и о Крыме. Украине. Сирии. Борьбе с исламским халифатом, протянувшим свои щупальца по всему свету. О вновь ощущаемой гордости за наших. О том, что надо быть резче. Тверже. Бойчее. Советоваться с народом. Находить более убедительные аргументы. Тем более что история права и дипломатии их предоставляет предостаточно. Особенно меня заинтересовало послание одного моего старого приятеля, который совсем недавно проводил инвентаризацию в хранилищах музея древней истории. На чем именно он в нем настаивал, разглашать не буду. Надеюсь на вашу смекалку. Хочу лишь привести отрывок из исповеди, скан которой он мне переслал. Она в те далекие времена записана была. Все остальное вы без труда сами додумаете. Позволил себе только текст подсократить, убрав некоторые описания, которые для нас сейчас уже непонятны, и перевести на современный язык. Все-таки за последние столетия он сильно изменился. И так, «включайте извилины». … У нас было лучшее в мире войско. Нам никто не мог противостоять. В большинстве случаев гарнизоны сдавались нам без боя. Жители с энтузиазмом спешили добросовестно и в срок выполнить нашу волю. Поэтому у нас всего было в избытке: и оружия, и провианта, и злата-серебра с драгоценностями. Если же нам оказывали сопротивление, мы были беспощадны. Мы знали, что ослушавшимся надо преподнести урок, который бы надолго всем запомнился. Мы были лучшими не потому, что нас было много. Противостоящие нам армии насчитывали в десятки раз больше воинов. А потому, что каждый из нас стоил тысячи неприятелей. Потому что мы сражались как один. Были свирепы. Отважны. Пассионарны. Владели воинским мастерством как никто. Имели оружие, превосходившее всё, что только могли придумать другие. И бились мы так, чтобы не потерять ни одного из своих. Братство было для нас высшим законом. Но обстоятельства меняются. Мотаться по свету и одерживать победы ради побед когда-нибудь тоже надоедает. Я чувствовал, как в наших сердцах зреют иные желания. Все с более ощутимо хотелось осесть где-нибудь. Обрести Родину. Предаться мирной созидательной жизни. Превратить тот великий город или страну, которые мы сделаем нашими, в оазис благополучия и процветания. Однако даже не это было главным. Моя суженная, моя любимая, моя ненаглядная повелительница понесла. Ей хотелось покоя. Не ристалища, а куполов и торговых площадей. Не сбруи и доспехов, а струящихся парчовых и шелковых платьев и изысканных уборов. Не седла под головой, а нежнейших перин и простыней. Не клацанья мечей, а трелей соловьев и звука клавесинов. Для нас с любимой настали самые сладкие времена. Нам готовы были отдаться с дюжины величественных столиц. То бишь, их властители приглашали меня на воеводство. Условия стандартные. Я с воинами – высшая каста. Все на довольствии. Самом отменном. Что ни пожелай – все наше. Но отвечаем только за безопасность. В дела гражданские не вмешиваемся. Зато и в наши – никто. И все делают, что мы скажем. Почему приглашения последовали, и младенцу понятно: чтобы обезопасить себя от разорения. Но нам-то наплевать. Разложим мы с женой перед собой зарисовки и описания городов и перебираем, словно игральные карты. Сегодня в пользу этой столицы выбор сделаем. Завтра – в пользу другой. И давай в деталях обсуждать, где и как жить будем. Кого к малышу или малышке приставим. Кого в услужение возьмем. Что по вечерам делать будем. Куда на пикники выбираться получится. Кого в гости приглашать будем. С кем подружимся. Какое призвание для детей выберем. В какие университеты престижные определим, когда эти университеты, естественно, появятся. В общем, никаких ограничений для полета фантазии. Но останавливаться на чем-то надо. Время ведь идет. Тогда для себя главный оселок определили, которым все мерить. Решили, что для себя и дружины такую цивилизацию, таких людей выберем, которые нам больше всего близки. Понятны. Почти родственны. И по духу, и по восприятию окружающего. С которыми на одном языке разговаривать можно будет. Короче, своих во всех отношениях. Так и поступили. Выбор наш на Барбарагоссу пал. Она еще именем «тысячи приключений» славилась. Место совершенно классное. И по климату. И по кухне, вкуснее которой никто ничего не пробовал. И по свободе и достоинству, которые в проживающих в ней почувствовали. Но прежде всего, остановили свой выбор на этой стране, потому что люди тамошние нам искреннее всех остальных показались. Теплее. Радушнее. Жизнерадостнее. Поверили, что сразу, а не через поколение или два с ними общим целым, неразрывным, сделаемся. И сначала всё на то, что не промахнулись в своих расчетах, указывало. Приняли нас будто самых дорогих и близких родственников. Все дали именно то, о чем договаривались. Приглашать немедленно стали повсюду. И на поминки. И на обручение. Во все советы значимые ввели. Понимали нас с полуслова. По моему указанию все старинные стены крепостные, никчемные, разобрали – нам ли это не знать – и новые, как мы объяснили, поставили. Передовые дозоры организовали. Вершины стратегические у соседей перекупили или выменяли. Всех с младенческих лет под нашим руководством воинскому искусству обучать стали. В общем, полный восторг. Предел желаний. Это вдобавок к тому, что в городе театров, музеев и парков тенистых тысячи. Уровень образования и образованности – выше мы нигде не видели. Люди вежливые. Обходительные. Как поговоришь с кем, кажется, что в лото сумму приличную выиграл. Так что не жизнь, а райское наслаждение. Мы с женой блаженствовали – роды так легко прошли, что мы в эйфории сразу и второго, и третьего себе запланировали. Казалось, всё так счастливо складывается. Мы одним народом становимся. Помыслы у нас общие. «Топор войны» зарыт на века. О нем больше никто не вспоминает. Не мы за них в ответе, а все дело общее делают. Только у всего всегда оборотная сторона медали случается. Как мы обустроились, по непонятным для нас причинам переселение народов началось. Может, климат меняться стал. Может, земли истощились и прокормить население, пухнущее будто на дрожжах, уже больше были не в состоянии. Может, войны страшные, далекие, неведомые, людей с обжитых мест согнали. В любом случае, потоки беженцев, бедных, больных, изможденных, в наши ворота стучаться стали. И нас обтекать по дороге в неведомую нам землю обетованную. А за ними и те пришли, от кого они спасались. Обложили наш город вороги со всех сторон и осаду классическую учинили. Однако не на тех напали. Крепостную стену держим так, что к ней не подступиться. Ни одному снаряду в столицу залететь не даем. А сами по ночам вылазки организуем внезапные. И за одну вылазку по сотне отрядов вырезаем. Не впервой. Так что буквально через месячишко нашествие выдохлось. У противника людей, чтобы осаду держать, не осталось. Сняли они ее и в ночи растворились. Уйдя так же неведомо, как и пришли. Однако мы и горожане рано обрадовались и спокойной жизнью зажили. Не прошло и нескольких лет, как вражьи орды снова нагрянули. Только на этот раз бесчисленные. И с непреклонным желанием отсюда никуда не уходить. Силы были слишком неравны. Прогнать врагов у нас не получалось. На место убитых моментально становились новые тысячи. И для того, чтобы убедить их снять осаду, аргументов тоже не хватало. Так что оставалось, вроде бы, только одно – научиться жить в постоянном враждебном окружении. Для нас это проблемы не составляло. Мы занимались привычным ратным делом. Делали это также здорово, как всегда. Противника к крепостной стене на пушечный выстрел не подпускали. Всех лазутчиков вырезали еще до того, как они «набедокурить» успевали. Любые нештатные «задумки» неприятеля, типа железных драконов летающих или чего еще, все равно на дальних подступах сбивали. Так что город неприступным могли держать, хоть целую вечность. И радоваться жизни, наслаждаться безоблачным счастьем точно также как и раньше. Но не учли мы человеческий фактор. Вот не проинтуичили, и все тут. Каюсь. Это для нас ситуация непрерывной войны и военных походов привычной была. И для наших семей. Жен, детей, бабок, нянек, куртизанок, в общем всех. А горожане-то другого замеса. Мы это слишком поздно поняли. Месяц они терпели. Третий. Пятый. Десятый. А потом, сидя взаперти, сломались. Просто сломались, и конец. Усталость материала наступила. Мы об этом не знали, не ведали. Оказывается, из города потайные ходы до дальней гавани проложены были. Местные сановники с купцами договорились и, когда мы очередной штурм отбивали, взяли и все население из него вывели, на корабли посадили и нам ручкой помахали. Просыпаемся мы на утро, а в городе тишина, какой никогда не было. Колокола не звонят. Зазывалы не кричат. Родители с детьми в школу не торопятся. Колеса по мостовой не стучат. Не только прохожих не видно. Даже кошки с собаками по городу больше не шастают. Обошли мы все дома и подворья – никого. Лишь раненые, больные и немощные на наше попечение брошены. Все те, кто для беглецов обузой могли бы стать. Так что «кинули» нас хозяева и жители города самым гнусным образом. Продали и предали. И ни одного порядочного человека не нашлось, который бы нас предупредил. А мы-то по наивности думали, что с ними породнились. Что нет между нами стены. Что на одной волне. И делаем одно дело. Ударом для нас по-человечески такое предательство стало очень сильным. Прощай мечты и надежды. Прощай новая малая Родина. Прощай вера в то, во что верить очень хочется. Во что все люди верить должны. Узнав о случившемся, я с осаждающими враз о перемирии на три дня договорился и стал со всеми нашими воинами и семьями совет держать. Одно дело город защищать, когда за твоей спиной сотни тысяч жителей, и совсем другое – когда пустота. Одно дело, когда за близких тебе людей бьешься, и совсем другое – когда тебя, будто игрушку ненужную, надоевшую, подыхать бросили. Тем более понятно, что даже если мы город отстоим, жить в нем уже не сможем. Нельзя в городе жить, из которого жизнь ушла. Который горожане оставили. Да и не поднять нам его одним – в основном лишь биться и командовать обученным. Судили-рядили мы все три дня, как дальше быть. Все варианты перебрали. Особенно важно нам было честь свою не уронить. Мы же подписали с жителями договор о том, что город защитим. От любой опасности. Нам его и исполнять. Договор выше всего. Слово данное нельзя обратно забрать. Так богами завещано. Так в основу порядка, который истово чтим, издревле положено. Однако жизнь может складываться по-разному. Решили мы к исходу третьего дня, что не все соглашения и не всегда соблюдать должно. Не наша вина в том, что другая сторона наш уговор своим поступком фактически расторгла. Лишила смысла. Сделала ничтожным. Не наша вина, что другая сторона все законы мирские и заповеди божьи нарушила. Коль обстоятельства так сильно изменились, коль другие от своих обязательств отвернулись, и нам соблюдать свои больше не обязательно. Солгав и обманув, другая сторона нас от них освободила. Дальнейшее было предсказуемо. Получив мандат от жены и моих соратников, я договорился с неприятелем, что мы вливаемся в его ряды. Но не просто так, а в качестве элитного отряда, подчиняющегося только мне и общей диспозиции военной кампании. Что город будет отдан на разграбление. Более того, чтобы никто не мог в него вернуться, он будет предан огню и мечу и разрушен до основания. Так, чтобы и воспоминаний о нем не сохранилось. Можно не упоминать, что первыми среди тех, кто приступил к уничтожению города, встали мои воины. Круша и ломая здание за зданием, уничтожая все так, чтобы никто никогда не смог бы его восстановить, они смывали с себя оскорбление. Сводили счеты с предателями. Возвращали себе достоинство, на которое по большому счету могут посягнуть лишь те, кто тебе дорог, те, кто для тебя много значат. Руины остались позади. Мы распростились с оседлой жизнью. Нас опять забрасывало из одного уголка земли в другой, еще более дальний и неведомый. Как и прежде, мы сеяли смерть и взимали тяжелую дань. Но теперь мы всюду искали следы беглецов. Чтоб настичь их. Чтобы поквитаться с ними. Воздать им должное. Поверьте моему слову, мы это сделаем. Я свое слово никогда не нарушал. В отличие от других. © Н.И. ТНЭЛМ
Привычки и Нравы Сорока-ворона кашу варила, деток кормила. Одному дала. Второму дала. Как до самого бойкого и непутевого дошла, он ей и говорит: «Ма, и не предлагай: не достоин я – воду не таскал, дрова не рубил, хворост не приносил, готовить тебе не...
Сорока-ворона кашу варила, деток кормила. Одному дала. Второму дала. Как до самого бойкого и непутевого дошла, он ей и говорит: «Ма, и не предлагай: не достоин я – воду не таскал, дрова не рубил, хворост не приносил, готовить тебе не помогал. Как исправлюсь – тогда. А пока поголодаю. Так по-честному будет». Сорока-ворона от удивления только клюв разинула, но возразить ей было нечего. Такое время настало. Приходилось с ним в ногу идти. (Неомондорфский фольклор: цикл «Все наоборот») … Они встречались раз в месяц. По вечерам. За хорошо сервированным столом. В резиденции, из которой открывался умопомрачительный вид на всю городскую агломерацию. Так было заведено. Очень и очень давно. Почти с самого начала. Серый Волк рыскал по лесам и болотам. Перепрыгивал из страны в страну. Прислушивался. Принюхивался. Виделся с чудищами такими же, как и он, сказочными. Встречался с дивами морскими. Уединялся на яхтах, во дворцах и комфортабельных загородных домиках с политиками и сановниками первой величины. Снимал информацию с агентов влияния, которых повсюду хватало. Каждому что-то доверял, нашептывал или просто так делился, цепко следя за реакцией. А потом все тщательно продумывал, обобщал и выдавал Главному Управителю в таком виде, что от всех остальных советников, исследовательских центров, мозговых трестов и спецслужб спокойно можно было отказываться. Однако Иван-Царевич не отказывался. Зачем? Пусть у каждого кусок хлеба с маслом гарантированный будет. И конкуренция в таком деле ой, как помогает. Без нее никак нельзя. Опять-таки, а вдруг с Серым Волком что случится. Он, конечно, свой в доску. Доверенное лицо. Наперсник. И кореш самый близкий. Но недаром же предки предостерегали, что «волк, он всегда в лес смотрит». Нарушать традицию и проситься на прием вне очереди Серый на этот раз не стал. Несмотря на то, что очень хотелось. До того предупреждение, которое он «на хвосте принес», «горяченьким» было. Прямо-таки язык обжигало. Но уж когда плановый вечер подошел, не смог удержаться от эмоционального взрыва. – Иванушка, дорогой, все плохо! – завопил, как только в узенькую, незаметную, боковую дверь в роскошный кабинет-трапезную протиснулся. – Кранты. Противоядия отыскать не сумел. Пандемия во всем мире началась. Скоро и до нашего болота дойдет. Что делать, ума не приложу. Похоже, вещички паковать надо. Имущество распродавать. Или пиры устраивать. Иван-Царевич сначала напрягся. Даже так пальцы в кулаки сжал, что мелкая безделушка, которую он в них вертел, обреченно затрещала и на мелкие кусочки распалась. Однако тут же сделал над собой усилие и привычно взял себя и ситуацию в руки. – Эх, Серый-Серый, сколько лет мы вместе, меня знаешь как облупленного, а все мелодрамы пытаешься разыгрывать, – процедил он слегка шипящим голосом. – Ты давай, с этим заканчивай. И так по моему лицу видишь: забот и без тебя и твоих сцен «а ля Кассандра» выше крыши. Наши вечера для меня святое. Мы никуда не спешим. Времени в нашем распоряжении достаточно. Хотелось бы расслабиться. Вкусить яства по полной программе. Выпить-закусить в свое удовольствие. Вместе поразмышлять над тем, что было и что будет. И почему. Так что сначала по рюмашке любимого напитка из графина запотевшего, а потом ты мне все расскажешь чинно. Благородно. Обстоятельно. Ни одной детальки не опуская. Ни одной подробности не утаивая. Устраивайся поудобнее. Будь здрав! За Бог с нами, со всеми нашими друзьями и союзниками! И за черт с ними! Со всеми ворогами. Трусами. Завистниками. Предателями. Иван-Царевич и Серый Волк, стоя, перекрестились размашисто. Хряпнули по маленькой. Обнялись по-братски, как положено. И уселись вольготно за богато сервированный стол. Хотя богато – не то слово. Если кто десятую часть того, что на нем поставлено было, представить себе захочет, пусть Владимира Гиляровского «Москва и москвичи» почитает. У него описания того, как во времена Империи было, особенно хорошо получались. – Ух ты, – выждав немного, порадовался Серый Волк. – Значит, у нас друзья и союзники есть. Не знал. Видимо, глаз «замылился». Думал, у такого болота, как мы, они появиться могут только тогда, когда мы более-менее его осушим и твердь создадим. Что мы уже сколько столетий делать отказываемся, дабы себе не изменять. Но коли ты говоришь. При других обстоятельствах Иван-Царевич, может, иначе бы ответил. Чтобы все сразу про генеалогию и предков его пассионарных и яростных вспомнили. Но этот вечер он решил для себя провести по-настоящему задушевно и от своего отступать не собирался. – Зря, Серый, ёрничаешь, – лишь пожурил он его. – Друзья и союзники у нас всегда были. Причем повсюду. Ты же ведь и сам прекрасно знаешь. Только боялись это показывать. Под корягой сидели и себя никак не проявляли. А нынче отсиживаться не получается. Все так неожиданно развернулось. Бояться еще страшнее стало, нежели принципиальность проявить. Мы же плечо вовремя подставить решительно всегда стремились. Только подставлять особенно нечего было. Да и с решительностью как-то не задавалось. А теперь всего в избытке. Вот так, Друг ты мой Любезный. Давай за это пропустим по маленькой. Стоя, опять-таки. Чтобы твою радость усилить. Иван-Царевич и Серый Волк ногой отодвинули мебель. Вытянулись во фрунт. Перекрестились. И с видимым удовольствием опорожнили стопочки, до краев наполненные невидимой обслугой. Потом снова развалились в креслицах и захрустели кто чем. Благо, выбрать было из чего. Однако Лесному Хитрецу до невозможности хотелось испытать, до каких пределов благостность Сиятельнейшего сегодня распространяется. – Это точно, – раздумчиво проговорил он. – Что-то в мире в очередной раз повернулось. Понимать бы только, в какую сторону. Если теперь отказываться от подставляемого плеча нельзя стало, естественно, что масса друзей и союзников набежит. Вот только хорошо бы такую казну иметь, чтобы их всех прокормить. И чтобы после этого и нашим всем на болоте жилось хорошо. Ну, если хорошо не получается, то хотя бы сносно. А то, глядишь, как бы внутри их меньше не стало, чем за пределами нашими славными. Главное – меньше, чем для планов наших стратегических требуется. Вообще требуется. Кризис же, как-никак. Туды его в качель. Экономический. И не ослабевает. Никак. Почему, тоже разбираться надо. Ведь дна уже несколько раз достигали. А отскок все себя ждать заставляет. Тост предлагаю. Давно хотел. Тем не менее, тоже трусил. То есть под корягой сидел. Не только за Армию нашу и Флот, само собой. Но также и за нормально работающую экономику и всех тех, кто в ней, родимой, трудится. Выпьем! Наступила тишина. Тяжелая. Вязкая. Как будто тучи темные на кабинет-трапезную наползли, чреватые громами и молниями неисчислимыми. Лицо Ивана-Царевича окаменело. Вдобавок по губам улыбка зловещая скользнула. Будь Серый Волк норовом похлипче, этого было бы достаточно, чтобы у него инфаркт случился. Или сразу несколько. Но не для того Хищник Зубастый с Вечным Лесом, Волшебным, Загадочным, расстался и к Светлому в советники пошел, чтобы про себя думы сокровенные хранить. Любезничать. Расшаркиваться. И тень на плетень наводить. Для того все другие советники, исследовательские центры, мозговые тресты и спецслужбы у Высшего имелись. То, что Истинный Владыка про это же думает, у него, наконец, на лице отразилось. Оно вновь подобрело. Просветлело. Расслабилось. Тучи рассеялись. Иначе бы не сидеть больше Лесному Жителю в кабинете-трапезной. И вообще не сидеть. Нигде и никогда. Губы Царевича раздвинулись в широкой надменно-снисходительной усмешке. Ехидство спряталось в уголках глаз. Рука потянулась к фужеру. – Да, конечно, выпьем! – сказал он. – У нас с тобой всегда мечта об одном и том же была. Если бы все в болото не уходило, мы бы уже давно не на нем, а в Сказочной стране, Волшебной, жили. Бьемся за то, не покладая рук. Жизнь свою на то положили. И не только свою. Давай за все доброе. Все хорошее. Светлое. Так лучше будет. Они легко, плавно, с душой, перекрестились и приняли на грудь еще по стопочке, после чего вновь энергично задвигали челюстями. Хотя Серый Волк, пожалуй, помощнее. И с явным облегчением. – Волчище-Дружище, – спокойно, уверенно, взвешивая каждое слово, начал Главный свою короткую установочную лекцию. – Значит, так. Мотаясь по заграницам и выполняя мои самые важные сокровенные поручения, ты за внешней канвой событий и изменений, похоже, их суть упустил. О том, что никто никого абстрактно, впустую, просто так ни к чему не принуждает, можно даже не говорить. Сами с протянутой рукой приходят. Метаморфоза в ином. Мироощущение нащупали другое. По душе. По заслугам перед историей. Перед цивилизацией человеческой. Такое, от которого дух захватывает. У всех. А у некоторых от того даже поджилки трясутся. Ты вот за корягу «зацепился». Да не только они под ней сидели. Мы точно также. И помалкивали в тряпочку. Думали, оценят все наше благородство. Что за одним столом или стаканом с Медведем сидеть можно и не страшиться, что рассердится. А как рассердится, порвет. И порвет не понарошку. Порвет в хлам. Живого места не оставит. Так лапами и клыками обработает, мама родная не узнает. Оценив же, воздадут по заслугам. По статусу в мире. По вкладу. По тому, что мы для него значим и что делаем. Не оценили и не воздали. Глупышки. Недоросли. Решили, что удавка на шее крепкая. И цепи не разорвать. Что от разговора на равных можно открещиваться. Помыкать нами как угодно. Глумиться. Издеваться. Все наше по своим карманам распихивать. А как что, болотом нашим дивным, нашим сказочным, точно свиньей в рожу сувать. Ты же про пружину все знаешь. Сколько раз так в Вечном Лесу случалось. Если ее сжимать все сильнее и сильнее, она потом обязательно распрямится. Да так, что все об упущенных возможностях пожалеют. И не в обидах дело. Тупости. Зашоренности. Хотя и их хватает. Все простить и забыть можно, если по рукам ударили, и как жить дальше, договорились. Если же и говорить не хотите, получайте то, что заслуживаете. Со всеми вытекающими. Ну, да оставим это на их совести. Пускай угрызениями мучаются, если способны. Нам сейчас не до них. У нас другая повестка. Сильная. Беспроигрышная. Мы настоящее будущее строить затеяли. Альтернативное. И вперед идем семимильными шагами. Причем такое будущее, которое тех, других, вполне на обочине оставить может. Хотим мир наизнанку вывернуть. Чтобы не мы на болоте, а вокруг красоты природы. А наоборот. Чтобы все остальные на нас завязаны были. С нами объединялись. И для нас не чужими пределами, а частью единого целого стали. Большого. Глобального. Необоримого. В то же время ни от кого не отгораживаемся. Ни-ни. Вместе плечом к плечу с общими врагами и общими опасностями сражаться готовы. И на борт к себе взять. Хотят сами себе в ногу стрелять, жить по-старому, придумывать себе параллельную реальность, от остальных и нас отгораживаться, пожалуйста. Их выбор. Добровольный. Только потом пусть пеняют на себя. Лишь бы поздно не было. Исправлять – оно всегда сложнее, чем в нужный момент ошибки свои признать и мудрость проявить. Вот эту мудрость я от тебя, Друг Родимый, Длинношерстный, очень жду. Донеси ее до всех. Растолкуй. На пальцах объясни. Пусть одумаются и с нами в одну упряжку впрягутся. А болото, оно не болото вовсе, а общее достояние человечества. Общее наследие. Такое же для него ценное и важное, как заоблачные вершины и самые глубокие океанические впадины. Что-то в горле пересохло. Давай за наш новый геополитический проект выпьем. За Победу. Великую. Славную. Которую у нас никто не отнимет. Ни прошлую. Ни будущую. Кишка тонка. Стоя. Иван-Царевич и Серый Волк, поднялись, держа фужеры в руках. Посмотрели в глаза друг другу. Открыто. Пристально. Как будто создавая вокруг себя только им понятное и ведомое энергетическое поле. Перекрестились. Хряпнули. Перевели дух, успокаиваясь. Подцепили вилочками, что кому больше нравится. И беседа потекла чуть мягче и размереннее. – Так что ты мне рассказать хотел, Кардинал мой Серый, Зеленоглазый? – поинтересовался Иван-Царевич. – Выкладывай без утайки. Только так, чтобы додумывать ничего не нужно было. Слушаю. Серый Волк оглянулся. Посмотрел по сторонам. Прислушался. Полюбовался безоблачным лицом Монарха и начал. – Помнишь, давеча мы с тобой все вызовы, что бросает нам, то бишь, болоту, новая индустриальная революция, обсуждали. Плюсы и минусы, которые она обществу несет. Что нашему. Что не нашему. Новый тектонический сдвиг, он же пандемия, покруче будет. Зародилось все на это раз в трипятидесятом царстве-трипятидесятом государстве. Но все по порядку. В трипятидесятом царстве очень мощная фармацевтическая промышленность всегда была и связанная с ней прикладная наука. Они там на корпус, а то и на два впереди всех остальных. Снабжают весь мир первоклассными лекарствами и медицинской техникой. Причем, в отличие от жлобов из Штатов и объединенной Европы, буквально через пару лет после создания новых препаратов открывают к секретам их производства открытый доступ. Чтобы конкуренты могли быстро налаживать массовое изготовление дженериков и за бесценок продавать их бедным людям и бедным странам. Не правда ли странно, не похоже на других? И назначение президентов ведущих системообразующих фирм у них тоже до коликов странно организовано. Оно мало чем отличается от выборов губернаторов, а то и глав государств. За них народ голосует. Устраивается избирательная кампания. Конкурс программ. Публичные теледебаты. В общем, все честь по чести. Только кандидатами могут быть люди с образованием, опытом работы и весомыми достижениями по профилю деятельности фармацевтического гиганта. – Серый, ты в системе уже столько лет, – подал голос Царевич, – а по-прежнему романы рассказываешь. Помни – две трети страницы. Больше никто не осилит. Даже пытаться не будет. Да знаю я все про трипятидесятое царство. Моя династия с ихней не одно столетие родственными узами связана. К тому же они про себя мне все докладывали, когда на наш рынок просились. Ты ненужное пропускай. Давай сразу к сути. Так что там такого экстраординарного случилось, что ты даже зайчатину себе парную в тарелку до сих пор с блюда не сбросил? – Зайчатину? Точно. Уже сбросил. Только она подождет. Я к основному приступаю. Верховный, тебе на того, кто во главе их крупнейшей фармацевтической компании встал, досье приносили? Нет? То-то и оно. Сен Киаю Тор – так его величают – гремучая смесь из трех различных личностей: гениального ученого, добротного организатора, политика и психолога и безмозглого идеалиста. В его лаборатории все последние прорывные лекарства синтезированы и на поток поставлены. Не будь он сильным политиком и психологом, ни за что бы на вершину не поднялся. Но самое интересное с идеализмом. Сызмальства Сен Киаю Тор грезил о том, чтобы сделать наш мир честным и справедливым. Считал, что его поразила какая-то страшная, но излечимая болезнь. Стоит ему прописать нужное лекарство, и с бедностью, отсталостью, неравенством и радикализмом будет покончено. Ради того в науку и подался. Все что только вы, люди, про генетику, микробиологию и бионику знаете, изучил и двинул на поколение вперед. Всех вместе со своими единомышленниками настолько превзошел, что ему по плечу создать то, о чем он мечтал, стало. Поэтому ему масштабы крупнейшего концерна потребовались. По моим сведениям, он три сверхактивных штамма вирусов вывел, оказывающих непреодолимое воздействие на нейроны мозга. Первый пробуждает совесть. Второй заставляет говорить правду и только правду. Третий принуждает воспринимать реальность такой, какая она есть, а не такой, какую выдумывает для себя каждый человек. Все три штамма уже испробованы. В любой момент, с опорой на концерн, Сен Киаю Тор может распылить их по всей планете. Если это еще не сделал. Только досконально выяснить, где и на ком он их испытал, пока никому не удалось. Промышленные секреты они там, в трипятидесятом царстве, филигранно хранить научились. Ото всех. Даже с помощью технологий больших цифр их систему защиты умельцы из американского разведсообщества осилить не сумели, а ведь они собаку на этом съели. Все взломать могут. Любой код. Любые шифры. Вон криптографические разработки, кажется, Гугла или Майкрософта, наплевав на отсутствие судебного предписания, за пару дней, как сухой орешек, щёлкнули. Однако кое-какие догадки имеются. Правда, по косвенным данным. – Давай свои косвенные данные, – поторопил, было, Правитель своего собеседника. – Хотя нет. Сначала еще по чарке пропустим. Я будто с Луны на Землю свалился. Тут под боком такое творится. А мы ни ухом, ни рылом. В старых войнах погрязли, и о вызовах нового поколения даже не подозреваем. Ладно, без пафоса. Пусть сначала у наших недругов эти бомбы взорвутся, и к нам все попозже придет. Чтобы приготовиться успели и, что к чему, сообразили. Ну, вздрогнули. Иван-Царевич и Серый Волк, как положено, перекрестились, чарочки опорожнили, дружно крякнули и за закуски принялись. Прерывать похрустывание и причмокивание никто не спешил, понимая, что к самому тревожному подбираются. Первым, дабы Цезарь не осерчал, от зайчатины отвалился Лесной Житель и продолжил. – Буквально пару недель назад власти трипятидесятого царства правительству трипятьдесятпервого кредит выдали на большую кучу миллиардов зелеными. Под вполне щадящий процент. Просто так подобными подарками в нашем мире никто не швыряется. Вон, бедную Украину даже после всего, что натворили, на голодном пайке держат. Каждый миллион выданный таким пиаром обставляют, будто из трясины на сухое место вытащили. Добавить забывая, что отдавать Киеву втридорога придется. Значит, за такой щедростью, наверняка, что стоит. Уж очень подозрительное совпадение. В трипятьдесятпервом царстве-государстве какой-то для наших и ихних традиций совершенно нетипичный кризис политический раскручивается. Вроде, ни в Люксликсе, ни в Панамликсе, нигде еще никто из высшей элиты замешан не был, да вдруг такое. Один за другим министры правящего кабинета и парламентарии на себе «тельняшку рвать» принялись и во всех грехах смертных признаваться и каяться. Кто в том, что трахались налево и направо и у партнерш согласие забывали спросить, а вот теперь вспомнили и восполнить решили. Кто в том, что на них к тому же немерено бюджетных денег потратили. Третьи в том, что из казны всю жизнь воровали, как до кормушки добрались, а нынче все вернуть захотели – только ничего не осталось. Куда и на что ушло, одному только Богу ведомо. Четвертые в том, что распродавали государственные секреты кому не попадя, но теперь все полученные в подарок усадьбы, французские замки и лондонские коттеджи народу вернут, чтобы под дома призрения и сиротские приюты переоборудовать. Пятые в том, что заведомо предосудительные и неправедные законы популистские протаскивали, лишь бы карьеру сделать и наверх прорваться. В общем, какое-то всеобщее помутнение рассудка. Сумасшествие. Если не хуже. И ладно бы все в отставку ушли. По владениям своим разбрелись и охотой да рыбалкой занялись. Так ведь нет. Выяснилось, что заменить их неким. Просто физически неким. Новое поколение политиков еще не выросло. Не оперилось. А в старом честных людей не осталось. Абсолютно все в той или иной степени замазаны. Власть дискредитирована. Институты в развалинах. Доверие электората, как опросы общественного мнения свидетельствуют, на нуле. Да деваться некуда. Вот и несется властный корабль без руля и без ветрил. А те, кто во власти, никак не угомонятся. Все свое гнут. Голову пеплом посыпают. Во всех прежних ошибках и прегрешениях расписываются. Как только трипятьдесятпервое царство-государство еще совсем не развалилось или в состав какого другого царства, да хоть нашего, проситься не стало, не ясно. – Точно! Такого бардака, как в трипятьдесятпервом, еще никогда не было. Вот оно, оказывается, с чем связано. А я голову ломал. Сокрушался. Ведь никаких объективных причин ему в падающее государство соскальзывать не было. Это что же получается, теперь любая страна, если туда дурман совести подбросить, вот в такое непотребство превращаться будет. Дико как-то. И нелогично. Ведь задумка правильная. Все по совести жить должны. Или, по крайней мере, к этому стремиться. Хотя постой. Установка жить по совести может быть только на новое поколение рассчитана. На тех, кто еще чист. Кто только вступает в политику. Тогда нынешняя камарилья – идеальное средство старый срез политиков в отвал сбросить. Или даже хитрее. Зачем вообще такая власть и институты, когда те, кто по совести, в сетях сидят. Всё обо всем знают. Все между собой связаны. Такое самобичевание – отличный пролог к прямой демократии. Неувязочка только. Примерно как с политикой жесткой экономии получается. Действовать и приносить плоды она тогда начинает, когда социальная ткань общества уже надорвана, а тех, кто проводил, в «неприкасаемые» записали. И тут точно так же – за время переходного периода от страны одни развалины остаться могут. Нет, нам это явно не подходит. Мы только подниматься отважились. Перспективу увидели. Нам эстафету в надежные руки передать нужно. Проверенные. Без бучи и всего прочего. Гуд. На заметку берем. Все силы на поиск противоядия бросим. А что с другим зельем? Продолжай. Не томи. – Есть что и про другое рассказать, – встрепенулся Серый Волк. – Только сначала хотел бы, чтобы один нюансик мы не упустили. Многое от дозировки зависит. В трипятьдесятпервом царстве-государстве с ней, похоже, перебрали. А вот в европейские страны вирус, если это, конечно, он, в очень ослабленной форме просочился. Там, наоборот, никто ни в чем признаваться не желает. Даже напрямую в разоблачениях фигурирующие. Однако вот с общественным мнением что-то нетипичное явно происходит. Раньше все к мелким грешкам, типа донжуанства, весьма спокойно относились. Вроде как, все мы люди, все мы человеки. А в последнее время всех «на ковер» требуют. Вон во Франции, когда ДСК (Доминика Стросс-Кана) «полоскали», все или очень-очень многие ему сочувствовали. Погореть на женщине – обычная история. А нынче на очередную жертву налетели аки стая стервятников. Совестливость еще не привилась. Никто ее не проявляет. На нее ставку не спешит делать. Однако от политиков и в целом публичных людей ее уже домогаются. – Ладно, нюанс уловил, – процедил Непогрешимый. – И над этим подумаем. Давай теперь только большими мазками. А то горячее стынет. И в застолье пауза большая возникла. – Так я что, – Серый Волк моментально сориентировался. – У меня тост есть. За братьев французов. Мы с ними всегда близки были. Особенно со времен Наполеона. Тоже есть, что праздновать, между прочим. И в Совбез ООН их после Второй мировой мы протащили, хотя вклад в общую победу они внесли более чем скромный, и англосаксы очень против были. Любы они нам, чтобы ни вытворяли. Все-таки, есть в них наша кровь. А в наших ихняя. – Ну, что в твоих жилах течет французская кровь, я первый раз слышу. Сегодня, прям, день откровений. А вот то, что ты к их молодому поколению и не только к нему руку или что другое приложил, верю. За то тебя еще сильнее люблю. Но за тебя пить очередь чуть позже подойдет. Теперича же можно и за французов. Иван-Царевич и Серый Волк, расчувствовавшись, встали. Перекрестились. По стопочке из штофчика, свежепринесенного, запотевшего, маханули. Крякнули. С вертела себе чуть подрумянившуюся осетрину сняли. И, удобно устроившись, продолжили. – Еще хуже в трехпятьдесятвтором царстве-государстве дело обстоит. Такое славное царство было. Любо-дорого. Ко всем людям мягкое и приветливое. С инфраструктурой развитой, не то, что у некоторых. С кучей достопримечательностей. В хорошем состоянии. Отреставрированных с иголочки. Есть что посмотреть. В общем, Мекка для образованных туристов. Наши особенно туда летать любили. А тут такое началось. Прям, куда все подевалось. Причем в одночасье. Война всех против всех началась. Все политики между собой перегрызлись. Импичмент за импичментом. И на всех уровнях. Ведущие политические партии и движения распались. По телеку на всех каналах такой понос – уши затыкай и помещение без перерыва проветривай. Шоу-бизнес в руинах. Съемки встали. Концертные программы распались. Никто друг с другом сниматься, выступать, да и просто работать не хочет. Количество разводов в двадцать раз подскочило. А то и больше. Считай, традиционной семье конец пришел. Основной ячейке общества, как у нас принято говорить. Нетрадиционной, наверное, тоже. Только по ней статистика не ведется. Бизнес намертво встал. Потому что такое открылось – кошмар. – Неужели, к ним вирус правды запустили? – оживился Главный. – Тогда все понятно. По правде жить ой, как непросто. Чтобы ее вытерпеть, святым надо быть. А таких в мире отродясь не бывало, если положить руку на сердце. Правда же, когда к ней люди не готовы, убийственна. Так что получилось? Все от мала до велика базуками вооружились и палить во все стороны принялись? Да, не позавидуешь! Хотя, Серый Правдолюбец ты мой Любимый, в тебе этот вирус давно сидит. Вона, и мне про экономический кризис и про то, будто идем не туда, вещать пытаешься. Ладно-ладно, шучу. Проехали. Про нюансы давай только для разнообразия я вперед тебя скажу. Вирус не вирус, а спрос на правду сейчас в обществе до небес вырос. Вранье всех достало. Каждодневное. Ежесекундное. Политкорректность в печенках сидит. Политики, которые это уловили, на коне. Так, во Франции нашей родимой уже треть населения за Марин Ле Пен голосует. За то, что она, как есть, правду-матку обо всем лупит. И феномен Трампа в Штатах во многом этим объясняется. Очень уж все правильные, прилизанные и чтящие каноны всем надоели. Давай-ка за нового президента Соединенных Королевств выпьем. Вот у кого воистину власти немерено. Я о такой даже и не мечтаю. Пусть, меня все тем, что я всю ее себе забрал, укоряют. Да я по рукам и ногам обязательствами связан. А он все, что угодно, делать может. Запрещать или разрешать крупные экономические проекты, типа трансамериканского магистрального газопровода. Запрещать или разрешать экспорт стратегических видов товаров, например, сырой нефти. Посылать куда угодно военных советников сотнями и тысячами, ни у кого не спрашиваясь. Подписывать законопроекты, от которых он не в восторге, или не подписывать. И никто слова не скажет. А мне стоит любой тщательно подготовленный и выверенный шаг сделать, так все вопить на все лады начинают, будто самоуправство. Политика непредсказуемая. Всех врасплох застала. Ну, да ладно. Что это я о своем наболевшем вдруг. Давай все равно за Цезаря Соединенных Королевств выпьем. Установись между нами дружеские отношения, мы бы горы свернуть могли. Все проблемы мировые решить. Все узелки на планете, двойным морским узлом завязанные, развязать. Эх, да что говорить. Иван-Царевич и Серый Волк вмиг перекрестились и еще по маленькой маханули. А потом в задумчивости к долме, специальным образом для них приготовленной, приступили. Через какое-то время Сказочный Герой не выдержал и прервал молчание. – Не обессудь, Иванушка, только я в твою бочку дегтя еще ложечку добавлю. Насчет тяги людей к слову праведному, это ты все в десятку. Только у тяги и оборотная сторона медали имеется. Сколько за Марин искренне, по убеждению голоса отдают, а сколько, чтобы вершителям судеб насолить, то ведь никому неведомо. И американцы туда же. Что раньше, вроде, замечено не было. Опросы на это определенно указывают. Половина его электората не собственно за Дональда голосовать готова, а чтобы Мадам в Белый дом с колоннами не пущать. И наоборот, половина ее электората не Хиллари поддерживает, а на пути Трампа редуты выстраивает. Можно ли такое поддержкой назвать что лидера, что его программы, и вообще демократией, когда не за него или за нее, а против другого сражаются? У меня большие сомнения. Знаю только, что у нас в Вечном Лесу за такое точно слопали бы. В переносном смысле, конечно. – Серый-Серый, каждый раз ты мне с новой стороны открываешься, – промурлыкал Верховный. – Думать не думал, что тебя в радетели демократии зачислить можно. Вроде как ты мне про сильную власть и эффективность правления всегда толковал. Которая у нас на болоте никак не прививается. Только ты, видать, забыл, как и у нас «против всех» голосовать любили. А почему, знаешь? Потому что не за кого было. А теперь есть. Хорошо. С этим разобрались. И в отношении вируса правды команду дам противодействие готовить. Лучшие силы на это бросить. Из всех областей знания. Генералов опытных во главе изысканий поставить. Но у тебя не все, если я правильно понял. Что ты мне на десерт припас? Давай к камину пересядем. Хоть и тепло на дворе, а у огонька все равно приятно расслабиться. Вон, как приветливо дровишки потрескивают. И «арманьяк» мой любимый, еще Буонапартом на болото завезенный, уже в коньячные бокалы налит. Иван-Царевич и Серый Волк перебрались к камину. Вольготно развалились в креслах, к огоньку придвинутых. Взяли в руки по бокалу. Великий приготовился слушать. Его Визирь не заставил себя ждать. – Самый худший вариант на долю трипятьдесяттретьего царства-государства выпал, – начал он, скорбно оскалив пасть, чем-то в этот момент акулью напомнившую, и проведя из стороны в сторону влажным, алым, шершавым языком. – Там людей реальность увидеть заставили. Забыв, идеалисты доморощенные, что мозг все силы человеческие только на то тратит, чтобы он ее не видел. Не слышал. Не чувствовал. И не понимал ничего соответственно. Как можно человеку глаза открывать, когда мир так велик, а он так ничтожен. Вокруг всего так много, а у него ничего нет. И ничего ему, кроме скорой смерти, всегда безвременной, не светит. Как люди там реальность увидели, все поголовно несчастными сделались. Ты такое видел, чтобы вся страна с утра до ночи и с ночи до утра скорбела? Рыдала. От воя безумного, звериного (не чета моему), надрывалась. И ничем больше заниматься не в состоянии была. Первоначальный-то посыл я горе-идеалистов понимаю. Конечно, правильное решение только тогда принять можно, и в государственных делах, и в личной жизни, когда всей полнотой информации владеешь. Когда не в небесах паришь, а на твердой земле обеими ногами стоишь. И жить сообразно лучше, если и себя, и других реально оцениваешь. Но так ведь это все в теории. В сказках политиканских. А в реальности, в которой мы все живем, всё наоборот устроено. В ней жить по-человечески можно, если ничего не знаешь. Не подозреваешь. Ни о чем не догадываешься. В ней всё на вере построено. Только не во Всевышнего. Хотя и в него тоже. А в то, что, как ты видишь, так оно и есть. Как тебе говорят, так и есть в действительности. С небольшой поправкой на разброс мнений. Стоит эту веру сломать – всё: пиши пропало. У всех руки опускаются. Все дружно в гроб ложатся. И на том история заканчивается. Теперь уже по-настоящему. А не как у Фрэнсиса Фукуямы. Или все толпой за Анной Карениной спешат. Тем более у нас. Где со времен Толстого Льва Николаевича и Федора Достоевского это у всех в крови. – Какой же ты у меня, Серый, умница, – не утерпел Царевич. – Под каждым словом подписаться могу. Конечно, к встрече с реальностью людей поколениями готовить нужно. Не менее сорока лет, как Моисей, по пустыне миражей и оазисов водить. Стоиков выращивать. И лишь когда созреют, все менять. Ментальность. Образ жизни. Традиции. Жизненный уклад. Установки. Чтобы встречу с реальностью выдержать смогли. Не сдрейфили. У нас с тобой таких людей раз-два и обчелся. Ты да я. Плюс, наверное, еще человек двадцать из ближнего круга. Если не меньше. А нам критическая масса нужна. Чтобы опять сдюжить. Вновь удар выдержать. Который почище упреждающего стратегического будет. Над которым наши американские партнеры колдуют. На него мы как раз ответ-то нашли. Значит, и на этот вызов найдем. Им третья группа «физиков и лириков» займется. По той же схеме составленная. Мне о ходе работ ежедневно докладывать будут. Чтобы успеть. Поскольку не ровен час, вирус, реальность раскрывающий, уже повсюду просачиваться начал. Погляди, как рейтинги всех политиков, даже таких монументов при жизни, как Ангела Меркель, вниз поехали. А обычный человек в «сетях», порнухе и играх онлайновых раствориться пытается. Лишь бы из мира реального в любой другой, который ему больше по вкусу, перебраться. Ты как, будешь работу групп курировать или на тебя не рассчитывать? Услышав поставленный перед ним вопрос, Лесной Житель весь напрягся. Зловещая улыбка Первого и тени, кровожадно прыгающие по стенам, уверенности ему явно не добавляли. Тем не менее, он мгновенно ответ дал, даже не клацая зубами, будто его заранее заготовил. – Спасибо, Император, за доверие! Сочту за честь! Только я на своем месте, где сейчас, гораздо больше пользы принести могу. А кому командовать, у тебя в достатке имеется. Услышав эти слова, Царевич надолго задержал на Волчище взгляд, как бы взвешивая сказанное, но потом все же расплылся в улыбке. – Правильно. Другого не ждал. Вернемся к этому разговору через месяц. Посмотрим, как события разворачиваться будут. Сейчас же прощальный тост, а то мне еще после тебя кое с кем повидаться хочется. Не всю же жизнь политике и мировым проблемам отдавать. Тут мне недавно статейку любопытную принесли. Не взбрыкивай. Иногда исключения делаю. Хотя и редко. Там расписано, будто наши болотные ценности вечные давно уже такими, как на твердой земле сделались. Но те, за кем мы тянулись, от них в другую сторону ушли. То ли их забыли. То ли от них отвернулись. То ли их предали. То ли трудно объяснимым образом переиначили до неузнаваемости, к чему-то адаптируясь. Наш сегодняшний разговор как раз в канву таких размышлений ложится. Видать, очередная смена парадигм грядет. Еще другие ценности, теперь из скорого неотвратимого будущего, на нас свалятся. Так вот вопрос: нужно ли нам закукливаться и от них отгораживаться? Противоядие-то мы в любом случае изготовим. Но не для того, чтобы слепо применять. А чтобы всегда выбор был. Чтобы никто нам ничего навязать не мог. Или правильнее впереди всех на планете, только по-умному, подготовившись, эти ценности взять. Их исконно болотными объявить. Тем самым волну оседлать. Дабы остальные за нами. А не мы за ними. Как считаешь? Думай, Серый, думай! Это тебе не за зайчатами по Вещему Лесу гоняться. С волхвами повидайся. С ведуньями. По Тибету порыскай. Артефактов волшебных нарой. Разузнай, кто что по этому поводу и кому на ухо нашептывает. И я тоже думать буду. Еще нескольких сильных мыслителей подключу. Нам этот ребус правильно разгадать надо будет. Без права на ошибку. Так-то вот. За это и выпьем. За тебя, Друг мой верный. За нашу дружбу, годами служения Отечеству скрепленную. И за Победу. Тут без вариантов. Победа будет за нами! Как во все времена… © Н.И. ТНЭЛМ
Калейдоскоп Полгода потребовалось итальянским Пинкертонам, чтобы найти похищенные из музея «Кастельвеккьо» города Вероны полотна знаменитых художников Тинторетто, Рубенса, Мантеньи, Пизанелло и других – всего 17 шедевров. С первого же дня после ограбления сыщики почти не сомневались, что следы грабителей ведут в...
Полгода потребовалось итальянским Пинкертонам, чтобы найти похищенные из музея «Кастельвеккьо» города Вероны полотна знаменитых художников Тинторетто, Рубенса, Мантеньи, Пизанелло и других – всего 17 шедевров. С первого же дня после ограбления сыщики почти не сомневались, что следы грабителей ведут в Восточную Европу: помогли записи видеокамер. Так и оказалось – с помощью украинских коллег картины, оцениваемые в 20 миллионов евро, были обнаружены в Одесской области. Оттуда воры собирались переправить добычу в соседнюю Молдавию, чтобы потом попытаться продать их на Украине и в России. Арестованы около двух десятков подозреваемых в этом громком международном преступлении. Среди них двое итальянцев – бывший охранник музея и его брат, а также десять молдаван. Не только виски, джин и эль Великобритания может стать винодельческой страной, если глобальное потепление климата продолжится. В последние годы число виноградников на британских островах неуклонно растёт: достаточно сказать, что в 2015 году властям было направлено 65 ходатайств с просьбой разрешить заняться виноделием, а это на 40% больше, чем годом ранее. Теперь в Англии и Уэльсе насчитывается около 500 хозяйств, выращивающих виноградную лозу. Подданные Её Величества давно отдают должное хорошим винам, импортируя большое количество «солнечного нектара» из Франции, Италии, Испании и Португалии. Но британцы стремятся наладить производство собственных вин достойного качества. И кое-чего уже достигли: на банкете в Букингемском дворце в честь китайского лидера Си Цзинпина на аперитив было подано игристое вино собственного производства! Себестоимость продукции британских виноделов пока выше, чем у континентальных производителей. Однако новая мода на потребление продуктов и напитков местного производства не останавливает покупателей перед высокими ценами. Разводы – походя? Процедура развода супружеских пар во Франции может быть радикально упрощена: министерство юстиции этой страны предлагает официально расторгать узы Гименея без судебного разбирательства. Так называемый мгновенный развод потребует лишь участия адвокатов обеих сторон, решивших расстаться. Эти юристы должны будут составить некий «коллективный договор», а затем заверить его у нотариуса. Таким образом, процедура не будет отличаться, например, от купли-продажи недвижимости. По мнению правительства Франции, реформа в этой деликатной области пойдёт на пользу многим – упростит бюрократическую процедуру, облегчит переживания расстающихся пар, разгрузит работу судов и сэкономит деньги государству. Однако против смелого нововведения выступил Парижский орден адвокатов. По его мнению, брачный контракт отличается от всех прочих своим значением, в том числе, для детей разводящихся супругов, поэтому этот процесс должен находиться под надзором суда. Кроме того, подобная реформа во Франции вошла бы в противоречие с европейским правом. Наконец, многие опасаются, что облегчение разводов ещё больше ослабит институт семьи в стране. Новый имидж «Шкоды» Иногда устаревший транспорт может не только получить «вторую жизнь», но и превратиться в сверхсовременное средство передвижения – достаточно проявить изобретательность и расчёт. Это доказали студенты двух университетов Литвы, благодаря усилиям которых и немецкому финансированию два потрёпанных автобуса «Шкода» чехословацкого производства превращены в пассажирские машины, привлекающие всеобщее внимание. Их почти полностью прозрачный корпус придаёт автомобильной продукции 1980-х годов особый шарм. Но не это главное: сверхлёгкие экспериментальные автобусы «Дансер» – экологически чистые, каждый из них использует четыре электродвигателя. Прозрачный корпус изготовлен из переработанных пластмасс. Первые два автобуса проходят испытания в Каунасе. Они будут использованы, прежде всего, в туристических целях.