Европейский Союз представляет сейчас странное зрелище. В условиях глобальных потрясений и геополитических сдвигов это объединение и его участники превращаются в объект воздействия сторонних сил, не имея собственного лица и линии поведения.
В крупных региональных кризисах – на Украине и на всем пространстве Ближнего Востока и Северной Африки – европейцы выглядят как пассивные участники происходящего. Формально именно они давали толчок событиям, контроль над которыми потом теряли. Так произошло на Майдане, когда в конце 2013 года руководители ЕС Мануэл Баррозу и леди Кэтрин Эштон подали агрессивной части украинского общества несбыточную надежду на вступление Украины в Евросоюз. Эти европейские деятели решали в большей степени внутренние задачи, стремясь доказать маловерам и скептикам наличие у Брюсселя возможностей и политической воли для проведения единой внешней политики. Однако, как выяснилось потом, плана у ЕС на этот счет не было, зато он был у заокеанского старшего брата, который его и осуществил. Но США делали это в своих интересах, как они их понимают, решая двуединую задачу: построить вокруг России новый железный занавес, указав ей на её место в американоцентричном мире и поссорить Россию с ЕС, чтобы они вдруг не договорились за спиной у Вашингтона. Эта партия далека от завершения, но уже теперь ЕС превратился в одну из сторон, которой расхлебывать густую украинскую кашу, изрядно расстроившую европейцам желудок.
На пространстве Ближнего Востока и Северной Африки картина та же. Европейцы формально находятся в первых рядах участников. Достаточно вспомнить, какую они (особенно Великобритания и Франция) проявляли активность, сколько шумели в разгар событий в Ливии или Сирии. Каков результат? Европейцы плетутся в хвосте событий, на них мало кто из местных игроков обращает внимание (на американцев сейчас, впрочем, тоже не очень оглядываются, даже их всегдашний союзник Израиль). Зато они в полной мере получают головную боль от политического и социального разложения всего региона – будь то в форме сокращения поставок нефти и газа, будь то в форме импорта исламского радикализма через его идеологов и боевиков с паспортами европейских стран, будь то в виде опасной дестабилизации у собственных южных границ.
Как представляется, в кризисах, свирепствующих у их границ, европейцы не только не контролируют события, но и стали заложниками интересов других игроков.
Сейчас ЕС поставлен перед жестким выбором: или он будет продолжать нынешний безвольный курс, противоречащий коренным интересам стран-участниц, и, сдавшись на милость американского победителя, согласится на вечную роль бессловесного оруженосца, или все же попробует обеспечивать свои интересы.
Конечно, речь не может идти о разрыве с вашингтонским старшим братом, который таковым и останется. Но в этом дуэте Европа в состоянии отстаивать свои интересы, правильно видеть их, оказывать встречное влияние на США, а если надо, то настойчиво объяснять им ошибочность и пагубность многих американских решений и действий, блокироваться с третьими силами для достижения собственных целей.
Это трудно, потребует лидеров другого качества, пересмотра удобного, устоявшегося представления о мире, которое подводит все чаще. Словом, для этого необходим беспощадный критический внутренний разбор полетов политики последних полутора-двух десятилетий. Выводы могут не понравиться, но это – единственный путь если не к светлому, то хотя бы к приемлемому будущему для ЕС.
Применительно к двум крупнейшим внешним вызовам, на которые ЕС придется отвечать (Ближний Восток и Северная Африка, а также Россия и сопряженные проблемы), выбор у европейцев невелик. Им будет необходимо отказываться от силовой логики и искать компромисс. Это означает не стремление навязать свою точку зрения, игнорируя интересы и страхи другой стороны, а обеспечение как раз баланса интересов, при котором придется идти на взаимные уступки, учитывать опасения и другой стороны. На практике придется не отгораживаться от таких неудобных соседей, а искать формы соединения с ними, не исключать, а включать. Как?
В случае с Ближним Востоком и Северной Африкой дело представляется крайне сложным, поскольку проблема слишком запущена, пролито слишком много крови. В любом случае, без прекращения там войн и применения силы не получится ничего. Конечно, при этом страны и народы региона тоже должны пройти свою часть пути.
Что касается российского направления, то дело можно поправить быстрее и проще, поскольку новая конфронтация еще не успела пустить глубокие корни в политике и массовом сознании обеих сторон. Но без такой нормализации ЕС, входящие в него страны и их экономики обречены на медленное угасание, социально-экономический регресс и потерю остатков веса в мире. России, при нынешних обстоятельствах вдруг вспомнившей о своем азиатском измерении, тоже будет сложно без Европы обеспечивать необходимые темпы экономического развития и сохранять самостоятельную политику. И Европе, и России на этом пути придется приложить много усилий, чтобы восстановить доверие другой стороны, но дело поправимо.
Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ
№9(91), 2014