Куда качнётся маятник?

Перипетии острейшего кризиса на Украине несколько заслонили общественное внимание к проблемам единой европейской валюты. Тем более что политики – искренне или по обязанности, это уже другой вопрос – изо всех сил упирают на то, что самый болезненный этап стабилизации евро пройден и ситуация начала неотвратимо улучшаться.

Но вот среди экономистов людей оптимистически настроенных почему-то куда меньше. Не слишком много их и среди тех, кто занимается экономической журналистикой и публицистикой. К числу скептиков принадлежит, в частности, Вольфганг Мюнхау, колумнист еженедельника «Шпигель» и газеты «Файнэншл таймс», основатель и соредактор её англоязычного издания «Файнэншл таймс Дойчланд», автор ряда книг, посвящённых анализу финансового кризиса в Европе.

Относительное спокойствие, в котором сейчас пребывает общественное мнение Старого Света в плане проблем евро, можно расценить как результат массированной политической психотерапии, а можно как усталость от нескончаемого потока негатива и алармистских сентенций в духе «шеф, усе пропало, гипс снимают, клиент уезжает». Возможно, маятник настроений просто проскочил точку равновесия и зашкалил в сторону избыточного оптимизма?

Нет, никто, в том числе и Вольфганг Мюнхау, не спорит с очевидными фактами: в целый ряд стран Европы, переживших огромные экономические трудности, стали возвращаться инвесторы, причем не только матерые спекулянты, действующие по принципу «урвать и убежать», но и вкладчики, что называется, средней руки, которых журналист иронически называет «особенно умными».

Но подлинные причины кризиса, которые В.Мюнхау видит в утрате равновесия в экономике, никуда не делись и могут с новой силой проявиться в самый неподходящий момент. Впрочем, бывает ли он, подходящий для кризиса момент?

Вот какой видится колумнисту ситуация в Греции, многие годы в экономическом плане оправдывающей звание «больного человека Европы». Страна, как с экономической, так и с социальной точек зрения, лежит в руинах. Достаточно сказать, что безработица среди молодежи достигает 60% – может ли найтись более явный показатель чудовищного тупика? Да, определённые признаки оживления инвестиционной деятельности есть, но это, по мнению автора, всего лишь очередной спекулятивный пузырь – сколько таких мы видели за последние годы?

«Кому придет в голову создавать какое-либо производство в стране, которая рано или поздно опять не сможет обслуживать свой внешний долг? Если вы в конце этого года прочтёте, что греческая экономика выросла на один или два процента, вспомните, что перед этим она обрушилась на 30%», – пишет В.Мюнхау.

Италия? Эта страна пережила масштабнейший кризис, который нанес её экономике гораздо более сильный удар, чем это случилось в период с 1929 по 1934 год. С 2007 по 2013 год объем инвестиций в Италии упал на 27,6%, а объем промышленного производства – на 24%. Сейчас с экономической точки зрения страна находится на уровне 80-х годов прошлого века, считает В.Мюнхау.

В Испании правительство тоже находит отрадные признаки оздоровления экономики и не упускает случая сообщить об этом согражданам. Оно бы, вроде, слава богу, но вот беда, пишет В.Мюнхау, беспристрастный анализ показывает, что все это оздоровление – результат статистических ухищрений, а отнюдь не свидетельство, что дела в стране пошли на поправку.

Вы говорите, что растёт производительность труда? Но при этом почему-то забываете упомянуть о масштабной волне увольнений, в результате чего тот же объем работы выполняется меньшим числом занятых. Вот отсюда и происходят все успехи, а вовсе не за счет совершенствования технологий и организации труда, что только и может быть здоровой основой увеличения производительности.

Превышение испанского экспорта над импортом тоже можно было бы расценить позитивно. Но одно дело, когда вывоз растет за счет роста производства продукции, пользующейся спросом на мировых рынках, и совсем другое, когда все что можно сбыть, распродается, что называется, распивочно и на вынос. Пока в Испании все идет именно по второму варианту, что явно не свидетельствует о здоровой основе роста экспорта. Режим жесткой экономии, хотя он на определённом этапе и необходим, не является признаком экономического оздоровления, подчёркивает В.Мюнхау.

Особое беспокойство вызывает, с его точки зрения, положение, сложившееся сейчас в европейских банках. Все они, в том числе и во внешне благополучной Германии, на самом деле тяжело больны. По некоторым оценкам, кредитные институты Старого Света нуждаются почти в триллионе долларов дополнительного капитала, чтобы покрыть гигантские убытки, которые за последние десять лет принесли им так называемые мусорные инвестиции, а проще сказать, разбазаривание денег в надежде, что «вдруг хоть что-нибудь да выгорит».

Если взглянуть на ситуацию в Европе шире, то переживаемый ею этап, хотя внешне он и выглядит как кризис финансовый, на самом деле является глубочайшим системным кризисом, пишет В.Мюнхау. Главная ошибка состояла в том, что в валютный союз принялись сколачивать страны, находившиеся на совершенно разных уровнях экономического развития, и не было предпринято абсолютно необходимых попыток по их сближению.

В ходе кризиса надо было начать создание прочного политического союза, а вместо этого все силы были брошены на обеспечение режима жесточайшей экономии. Тут повторилась ошибка, которая была сделана в тридцатые годы, считает В.Мюнхау. Тогда это обернулось гигантскими потерями для европейской демократии – вспомним историю Германии. На этот раз ситуация повторяется, но уже в странах Южной Европы, где повсеместно проявляются признаки политической радикализации.

Главный вопрос сейчас заключается в том, удастся ли странам еврозоны найти политические силы для продолжения совершенствования единой валюты. Иными словами, если положение простых граждан Италии и Греции не улучшится, причем кардинальным образом, сохранят ли они энтузиазм, необходимый для поддержки идеи единой европейской валюты? Или центробежные тенденции возобладают над центростремительными?

Андрей ГОРЮХИН

№5(87), 2014