Горцы надеются уйти, но остаться

олько за первую половину февраля в адрес шотландских сепаратистов прозвучало три громких манифеста из уст тех, кто обладает политическим весом и влиянием. Словесные залпы последовательно произвели британский премьер Дэвид Камерон, его министр финансов Джордж Осборн и председатель Европейской Комиссии Жозе Мануэл Дуран Баррозу.

Вначале лидер тори призвал сограждан из других составных частей королевства мобилизоваться и высказаться по поводу гипотетического развода с Шотландией после предстоящего в сентябре референдума (см. «Независимость Шотландии: цена вопроса – 500 фунтов», №1(83), 2014).

«Те, кто будут голосовать – ваши друзья, соседи, родственники. У вас есть возможность повлиять на них… Пусть ваш призыв звучит так: мы хотим, чтобы вы остались», – увещевал премьер. Он также напомнил, что решать судьбу «незалежности» Шотландии будут 4 миллиона, но его исход повлияет на жизнь 63 миллионов верноподданных. Как выразился Камерон, «если мы потеряем Шотландию, если Соединенное Королевство изменится, то мы сами разрушим постамент нашей репутации».

Вдогонку прозвучало очередное предостережение главы казначейства и второго человека в кабинете министров Дж.Осборна: пусть горцы не рассчитывают, что в случае ухода в одиночное плавание они сохранят в качестве своей валюты фунт стерлингов. Такое же послание привозил с собой глава Банка Англии Марк Карни, когда в конце января посетил Шотландию. Если сохранится монетарный союз, заявил М.Карни, то возникнут такие же проблемы, которые ныне терзают зону евро.

Эти заявления были отметены как «страшилки» и как «блеф» вице-премьером Шотландии Никола Стерженом, который считает, что Соединенное Королевство дорого за это заплатит. В этом случае «их предприятия потеряют сотни миллионов фунтов, возникнет дыра в платежном балансе и придется самим оплачивать суверенный долг».

Затем в игру вступил председатель Еврокомиссии, который заявил в Лондоне, что «будет трудно, если вообще возможно» сохранить членство проголосовавшей за независимость Шотландии в Евросоюзе. В этом случае Шотландии придется заново подавать заявку на вступление в ЕС. Возвращение в Союз, добавил Баррозу, «должно получить одобрение других стран-членов ЕС», а это не гарантировано. В этом контексте Баррозу упомянул Испанию, которая не признала Косово суверенным государством (памятуя о собственных сепаратистах в Стране Басков и Каталонии).

Параллель с Косово вызвала бурную реакцию горцев. Джон Свинни, министр финансов шотландского кабинета, назвал это сравнение некорректным и сослался на официальную позицию Мадрида, озвученную министром иностранных дел Хосе Мануэлем Гарсиа-Маргальо. Тот заявил, что «Испания не имеет никаких намерений вмешиваться» в процессы, происходящие в Шотландии. При этом Дж.Свинни подчеркнул, что горцы действуют в рамках законодательного поля, а сепаратисты Косово провозгласили свой суверенитет в одностороннем порядке.

В руководстве Шотландской национальной партии (ШНП), главного застрельщика сепаратистских потуг, бытует мнение, что, в конечном счете, и правительство в Лондоне, и страны Евросоюза спасуют и предпочтут не отбирать ни фунт стерлингов, ни членство в ЕС. Иными словами, горцы хотели бы уйти, но остаться. Чем-то напоминает Ичкерию в период с 1996 по 1999 год, когда при формальных признаках непризнания федеральных законов и центральной власти местные чеченские фундаменталисты и не думали выходить из состава России.

Тем временем, опросы общественного мнения показывают, что энтузиастов горской незалежности по-прежнему не более 33%, в то время как сторонники сохранения унии с Соединенным Королевством набирают 55% (см. «Состоится ли парад суверенитета в Шотландии», №10(70), 2012).

В качестве психологического и информационного воздействия на умы и сердца горцев парламентарий от тори Родерик (Рори) Стюарт (уместная в этом случае фамилия) предложил этим летом 100 тысячам британцев выйти к стене Адриана, этой фактической границе между Англией и Шотландией, взяться за руки и вместе камлать во имя единства британской нации.

Ирония судьбы: это оборонительное укрепление длиной 120 км, построенное римлянами при императоре Адриане в 122–126 годы, было предназначено для того, чтобы оградить империю от набегов пиктов и бригантов с севера. Сегодня северяне сами не хотят иметь дело с югом…

Владимир МИХЕЕВ

№2(84), 2014