Бельгия становится неуправляемой,


или Как языки разъединяют страну

Девиз бельгийского королевства – «Единение придает силу» – снова звучит как горькая ирония: это государство опять столкнулось с жестоким политическим кризисом, вызванным извечной лингвистической проблемой.

Как это случалось в современной истории страны уже не раз, разверзлась глубокая пропасть между говорящей по-фламандски Фландрией и франкоязычными Брюсселем и Валлонией. В результате у премьер-министра, фламандского христианского демократа Ива Летерма, не было иного выхода, как подать королю бельгийцев Альберту II прошение об отставке. Это случилось всего через пять месяцев после назначения, в условиях непрекращающегося экономического кризиса, а, главное, фактически в канун председательства Брюсселя в Европейском Союзе!

Невольно складывается впечатление, что относительная стабильность Бельгии зиждилась на едва ли не единственном сильном политике этой страны – Хермане Ван Ромпее, которым она пожертвовала в интересах развития европейской интеграции, делегировав его на пост первого президента ЕС.

Впрочем, вялотекущий кризис длился с 2007 года. Нынешние драматические перипетии спровоцировал в конце апреля выход партии фламандских либералов из правившей хрупкой коалиции. Они поддержали требование фламандских радикалов лишить права голоса франкоговорящих жителей Фландрии. На этот раз непреодолимые противоречия возникли в связи с так называемым «делом Брюссель-Хал-Вильворде», по названию избирательного округа, образованного брюссельским регионом, 19 франкоговорящими и 35 фламандскими коммунами. Накануне обострения кризиса фламандские политики все настойчивее требовали разделить по лингвистическому принципу столь неоднородный округ. В свою очередь, франкоговорящие бельгийцы выдвинули ультиматум – предоставить им в таком случает другую территорию Фландрии. А это вызвало бы раскол Бельгии и неопределенность статуса ее столицы, в которой, напомним, сосредоточены важнейшие ведомства ЕС и штаб-квартира НАТО. Всего этого здравомыслящие политики стремятся избежать…

В запутанной ситуации монарх столкнулся с очень сложной проблемой: срочно сформировать новое коалиционное правительство из представителей пяти партий, которое вряд ли стало бы долгожителем, или провести в июне досрочные выборы в парламент (Бельгия возглавит Евросоюз с 1 июля). Глава государства предпочел второй путь. Палата депутатов 6 мая высказалась за свой роспуск и проведение выборов 13 июня, и этому примеру немедленно последовал сенат. В итоге будущего голосования противостоящие силы должны будут найти способы сосуществования, иначе стране грозят большие беды.

Очередной кризис сделал еще более очевидным сползание королевства от федерального устройства к конфедерации, со всеми вытекающими политическими и экономическими последствиями для его жителей и роли на международной арене.

А пока всё более злободневно звучат вопросы, задаваемые брюссельскими газетами: могут ли вообще сосуществовать 6,5 миллиона фламандцев и 4 миллиона франкофонов («развитый север» и «отсталый юг») в границах единого государства, возникшего в 1830 году? Высказывается предположение о неизбежности раскола королевства на две страны с выделением Брюсселя в особый автономный округ, учитывая важную роль города в ЕС. Выступающие за децентрализацию фламандские лидеры все активнее используют в качестве своих предвыборных лозунгов ухудшение экономического положения, рост преступности и наплыв иммигрантов-мусульман, возлагая вину за эти беды на франкоязычную часть населения. В результате дело доходит до того, что в преимущественно фламандских округах говорящим по-французски бельгийцам отказываются продавать недвижимость…

Александр СОКОЛОВ

Брюссель-Москва

Кстати
Верхняя палата парламента Испании сочла возможным изменить действующий регламент, чтобы позволить сенаторам выступать на их родных языках, считающихся в стране официальными. Это, наряду с испанским (кастильским), баскский, каталанский, галисийский и валенсийский.
Теперь испанским сенаторам потребуется довольно обширная служба профессиональных переводчиков, иначе им будет еще труднее достигать консенсуса по обсуждаемым вопросам. Верхняя палата законодательного органа отныне будет напоминать Европейский Парламент, поскольку народные избранники тоже будут заседать в наушниках.