Чьим голосом заговорит единая Европа?
Так или иначе, момент истины близок, и все кому не лень перемывают косточки и детали биографии тех, кто входит в шорт-лист наиболее вероятных претендентов на панъевропейскую корону. За последнее время кандидатами в президенты назывались: экс-премьер Ирландии Берти Ахерн, а ныне – экс-президент Ирландии Мэри Робинсон (см. «Евросоюз дозрел до матриархата»), бывший британский премьер Тони Блэр, экс-премьер Люксембурга Жан-Клод Юнкер и действующий глава правительства Нидерландов Ян-Петер Балкененде, бывший премьер Финляндии Пааво Липпонен и другие «экс» – поляк Александр Квасьневский, австриец Вольфганг Шюссель, бельгиец Ги Верхофстадт, испанец Фелипе Гонсалес.
В объемном ворохе публикаций на эту злобу дня выделяется остроумный разбор достоинств и недостатков этих государственных мужей, сделанный автором «Таймс» Хуго Рифкиндом. Он представляет собой только лишь одну точку зрения, но все же имеющую право быть.
Итак, главный фаворит – экс-премьер Британии Тони Блэр. Автор не щадит соотечественника, утверждая, что тот «ведет охоту за высокой должностью с того момента, как перестал возглавлять правительство, и у него уже такой загар на лице, который обычно бывает у очень богатых людей, живущих в Монако». В его пользу говорит то, что он очень узнаваемая личность, и его «приход будет замечен всеми, даже американцами». Другой автор «Таймс» Бронвен Мэддокс согласен, что он известнее других кандидатов, но ему могут припомнить и войну в Ираке, и неприятие евро.
Экс-премьер Люксембурга Жан-Клод Юнкер видится автору как вполне допустимый вариант, хотя бы потому, что он не Тони Блэр. Юнкер – один из старожилов брюссельских коридоров власти, дважды возглавлял Европейский Совет, по взглядам правоцентрист, а по стилю – технократ. Он проевропеец до мозга костей, что импонирует немцам, но претит британцам.
Нынешний глава правительства Нидерландов Ян-Петер Балкененде удостоился совсем не политкорректного сравнения: по виду нечто среднее между Гарри Поттером и гестаповским офицером из юмористической мыльной оперы «Алло, алло». Его хотят видеть наверху «только голландцы и те, кто вообще ничего не хочет». Но у него есть немалое достоинство: он представляет «уютно маленькую и безобидную страну».
Бывший премьер Финляндии Пааво Липпонен высоко котируется у лондонского насмешника, хотя он представляет его не вполне лестно: «добродушное лицо, напоминающее картофелину». Сильная сторона Липпонена – он социал-демократ и убежденный единоевропеец, да к тому же посланец страны, не входящей в НАТО. За него могут ходатайствовать те, кто терпеть не могут Блэра, но ни на ком не остановили свой взгляд. Слабое место: он больше подходит для работы за кулисами, чем на авансцене.
К этой по-британски язвительной раздаче «всем сестрам по серьгам» логически примыкает комментарий, появившейся в начале октября в авторской колонке Энн Эпплбаум, профессионального колумниста «Вашингтон пост». Известная резкими суждениями дама (по совместительству, супруга польского министра иностранных дел Радослава Сикорски) предопределяет исход выбора европейского президента таким постулатом: «По традиции, лидеров многонациональных институтов выбирают через процесс отсечения лишних: и тот, кто менее всего интересен, у кого меньше собственных взглядов и кто обладает меньшим влиянием, получает должность – именно потому, что никто ничего против него не имеет».
Добавлю: есть и другие подводные камни. ЛД, то есть Лиссабонский договор, разблокировал поступательное движение по пути европейской интеграции. Это идет в плюс, а в минус, который приходится держать в уме, нужно отнести неопределенность в отношении предлагаемого властного тандема. Жюстин Вэсс, французский эксперт в Институте Брукингса, полагает, что успех ЛД – виртуальный. «Не только потому, что многое будет зависеть от того, кто займет ключевые посты, и в чем они будут видеть свое предназначение и пределы свои полномочий. Еще и потому, что реальное улучшение ситуации невозможно без более тесного взаимодействия и слияния между тремя ведущими европейскими державами (Франция, Германия и Британия)», – так звучит его приговор.
С этим тезисом солидарна и Катинка Барыш, заместитель директора Центра европейских реформ, которая уверена: тот, кто займет пост президента, сам определит, чем он или она будет заниматься. Для иллюстрации своей мысли она приводит такой пример: «Если будет кто-нибудь типа Тони Блэра, то он не захочет вести разговор о всяких деталях в отношении, скажем, либерализации рынка услуг, а предпочтет обсуждать проблемы Ирана с Бараком Обамой». Вместе с тем Евросоюз хотел бы иметь своим лицом, как рекламный бренд, политика-тяжеловеса. Катинка Барыш замечает: «Нам нужна фигура, которая могла бы на равных разговаривать с Ху Цзиньтао».
Но в этом случае возникает потенциальный конфликт, если не интересов, то личностей. Если во главе союза встанет по-настоящему крупноблочная и цельносварная фигура, обладающая собственным видением европейских и мировых проблем, да вдобавок с харизмой, то она затмит собой национальных лидеров и сместит центр тяжести в пользу властных структур ЕС. Политический вес глав государств и правительств стран ЕС будет тем относительно обесценен, что им вряд ли понравится.
…Между тем, вопрос о кандидатуре президента ЕС внесен в повестку дня саммита Евросоюза 29-30 октября, причем, кулуарная сплетня гласит: Саркози готов отказаться от поддержки Тони Блэра, если Ангела Меркель оставит в силе свое неприятие островитянина. Уравнение со многими неизвестными вокруг всем известных политиков будет и дальше обрастать замысловатыми спекуляциями, и это неизбежно. Ставки высоки.
Владимир МИХЕЕВ