Ох, Самара, городок…
Саммит Россия-ЕС едва удержался на гребне «Волжского утеса»
Встреча в верхах в славном волжском городе Самаре проплыла мимо, как крепко набухшее бревно, уже готовое стать топляком. Разговоров: мол, это заведомо провальный саммит, было предостаточно. И до, и после. Способствовали нездоровой шумихе и 300 аккредитованных зарубежных журналистов, но в первую очередь притушили ожидания облеченные властью и обладающие всей полнотой информации официальные лица.
Так, член Европейской Комиссии Бенита Ферреро-Вальднер, отвечающая за внешние связи ЕС, заранее заявила: подписания каких-либо соглашений в Самаре не будет, а «переговоры об углубленном соглашении начнутся, как только мы получим мандат от всех членов Союза». Мандат отсутствовал. Накануне саммита о своем неприятии переговоров по соглашению РФ-ЕС объявили Эстония – власти этой республики огульно, как потом выяснилось, обвинили Кремль в организации хакерских атак на ее официальные сайты, а также Польша – мечтающая о том, чтобы Москва сняла эмбарго на поставки ее мясной продукции, и Литва – недовольная, что Москва переключила потоки экспортной нефти на другие каналы.
Словом, как констатировала та же госпожа Бенита Ферреро-Вальднер, «отношения РФ с ЕС переживают трудный период, и в повестке дня сейчас много вопросов, на которые у нас разные взгляды».
Свои претензии и у России, притом немалые. Однако, как заявил также накануне встречи в резиденции «Волжский утес» директор департамента общеевропейского сотрудничества МИД РФ Сергей Рябков, произойдет то, что должно произойти: «Обо всем будем говорить честно, не скругляя углы и не приукрашивая ничего. Иначе и быть не может в отношениях между партнерами такого уровня и такой степени ответственности за происходящее в мире, какими являются Россия и Евросоюз».
Единоевропейцы, которым свой смокинг ближе к телу, хотели бы из соображений получения прибыли, чтобы Россия уравняла внутренние цены на энергоносители с мировыми (в результате случился бы коллапс отечественной экономики) или хотя бы отменила тарифы на транссибирские перелеты, а заодно стала щедро продавать западным компаниям нефте– и газопроводную инфраструктуру. Москва с таким подходом не согласна.
Возникло ощущение, что есть объективные «пределы роста» нашего партнерства с Евросоюзом, даже если 57% всей нашей торговли завязано на страны этого сообщества. Заинтересованность ЕС в российском рынке, вернее, в его вскрытии – устойчивый фактор, не случайно перед саммитом в Самаре поползли слухи, что Еврокомиссия собирается притормозить вступление России в ВТО. Что дало повод спикеру Совета Федерации Сергею Миронову выстрелить очередью поверх голов: «Такой страшилки, что мы вас не пустим в ВТО, я уверен, Россия не боится». Правда, слухи эти спешно опровергли, подкрепив давние подозрения: для крупных западных держав, как бы они ни грозили проволочками, выгоднее иметь нас внутри этой международной структуры, нежели вне ее.
Да, Польша на пару с Литвой легла поперек пути, заблокировав начало переговорного процесса по продлению Соглашения о сотрудничестве и партнерстве между ЕС и Россией, которое истекает в декабре 2007 года. Напомню: Польша не может смириться с эмбарго, наложенным в октябре 2005 года Москвой на поставки польского мяса после того, как местные хитроумные дельцы выдавали некондиционную индийскую буйволятину за польскую говядину. А Литва присоединилась к польскому вето вслед за прекращением поставок российской нефти на нефтеперерабатывающий завод «Мажейку», что связывают напрямую с тем, что это предприятие было продано польской, а не российской компании по чисто политическим соображениям.
Допустим, что не появится новой редакции Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС)… Ничего страшного в том нет. Как Россия, так и ЕС уверены, что двусторонние отношения давно переросли рамки этого документа и нуждаются в новой юридической базе. Москва даже заикнулась однажды о том, что пора бы провозгласить «стратегическое партнерство».
Кстати, накануне самарской встречи верховный представитель ЕС по единой внешней политике и политике безопасности Хавьер Солана счел нужным подтвердить: «Россия – самый большой и самый важный сосед Евросоюза». И добавил: «ЕС и Россия становятся настоящими стратегическими партнерами». Последняя фраза, естественно, натяжка, попытка выдать желаемое за действительное, но показательна. К тому же, как резонно заметил посол России при ЕС Владимир Чижов, в отсутствии нового СПС «нашим отношениям не грозит правовой вакуум», поскольку в соглашении прописан механизм его автоматической пролонгации.
Да, будут издержки, как же без них? Для переговоров о новом формате взаимоотношений, когда они начнутся, а это когда-нибудь да случится, потребуется, как минимум один год, затем еще два года на ратификацию в парламентах всех 25 стран Евросоюза. Не исключены новые сбои и затяжки. А в итоге, как верно умозаключает французская газета «Либерасьон», «откладывается реализация трех крупных проектов, нацеленных на углубление российско-европейского партнерства, а к ним россияне и европейцы давно бы могли приступить: речь идет о проекте зоны свободной торговли, о постепенной отмене визового режима и уточнении юридических норм для инвестиций в энергетический сектор».
Для России все три направления в партнерстве с ЕС важны, но не настолько, чтобы идти на неприемлемые уступки. Кстати, нехватки инвестиций в ТЭК не ожидается: есть и внутренние ресурсы, тот же Стабфонд, который обещают наконец-то «распечатать», так и альтернативные инвесторы на Востоке. К слову, накануне самарских посиделок Россия договорилась с Туркменией и Казахстаном о строительстве нового газопровода, по которому газ из этих республик потечет в ту же Европу. Как заметила германская «Зюддойче цайтунг», почему-то ссылаясь на российскую прессу, тем самым Владимир Путин «вновь утер нос Западу».
Таким образом, самарский саммит нужно оценивать, сняв с носа розовые очки и черные шоры. Ничего не случилось. Ни плохого. Ни хорошего.
Владимир МИХЕЕВ
№6(12), 2007