Уроки древнегреческого,


или Всегда есть повод станцевать сиртаки

Еще в Москве мой коллега, греческий журналист, поведал нерадостную правду: сегодняшняя Эллада живет по времени от квартала к кварталу. Правительство в Афинах, получив очередной транш синдицированного кредита от Евросоюза и МВФ, занимается тем, что в советские времена критики насмешливо называли «распределительной экономикой». Иными словами, делит деньги по потребностям, которым предписано быть скромными с учетом того, что выделенные заимодавцами 110 миллиардов евро «подъемных», призванных поднять с колен народное и ненародное хозяйство Греции, когда-нибудь закончатся, к тому же их придется еще и возвращать.

Глухая раздражительность копилась давно: накануне приезда то ли анархисты, то ли обыватели «на грани нервного срыва» в знак протеста сожгли в городе богини мудрости не менее 16 автомобилей и мотоциклов. И потому на обычно радостный момент, когда шасси касаются взлетно-посадочной полосы (ВПП), наложилась зябкая тревога: как бы не повстречаться ненароком на туристической тропе с самодельной бомбой, которую местные умельцы мастерят из газовых баллончиков.

Тем не менее, внешних признаков хаоса и преддефолтного состояния, в котором страна пребывает с начала года, не заметно. Разве что «вальс этикеток», как это именуют французы, – переписывание ценников, однако в сторону понижения. Что не обязательно связано с затовариванием из-за понятной внезапной скупости коренных жителей, придерживающих свои накопления на случай черного дня или череды «тощих годов». Скидки объясняются тем, что основной туристический сезон завершился, хотя в начале ноября столичные термометры показывали плюс 23 по Цельсию.

К тому же на этот раз летняя каникулярная пора не привлекла в Грецию, этот курортный, по определению, рай, толпы путешественников из зажиточных стран Евросоюза, расположенных к западу и северу. Их испугала волна забастовок транспортных работников в воздушных гаванях и морских портах, что могло задержать возвращение после отпуска, как это ранее сделал рассерженный исландский вулкан Эйяфьятлайокудль. Но в нынешние суровые кризисные времена отсутствие на рабочем месте в положенный срок карается строго, ведь желающих занять неожиданно возникшую вакансию найдется предостаточно.

Потому и пересохли туристические потоки, а вместе с ними и подпитка государственного бюджета. Денег в стране в обрез. Что не отменяет ежедневные ритуальные посиделки за столиками под зонтиками, где грек объясняет греку, потягивая кофе и запивая водой из высокого стакана, почему боги от них отвернулись. Почти все. За исключением разве что Гермеса, покровителя негоциантов и коммерции как таковой.

Гермес завещал…

Лишний раз можно убедиться в том, что греки – древнейшая торговая нация, и недаром одна из самых популярных улиц, ведущая от площади Синтагма, где расположено здание парламента, до площади Монастираки, что рядом с блошиным рынком, называется Эрму, то есть посвящена Гермесу. Именно здесь сосредоточены «музеи материальной культуры» – торговые точки всех видов, типов и брендов. Хотя служителей культа Эрму можно повстречать повсюду, даже у стен парламента (об этом ниже).

Еще издали, заприметив приезжих и вычислив их национальную принадлежность, стоящий на пороге своей лавки хозяин или приказчик непременно скажет по-русски: «Не желаете купить золото или серебро?» На склоне перед Пропилеями, сквозь которые мощеная камнем дорога ведет к храмам Парфенон и Эрехтейон, явно ученая дама настойчиво предлагала себя в качестве платного гида. На мою реплику, что для своей благоверной супруги Катюши я стараюсь всегда быть верным Вергилием, она наставительно ответствовала: «Гидом по жизни – возможно. Но не по Акрополису». Рядом седовласый грек с внешностью светского льва вместе с бойкой старушкой в черной до пят накидке пытались всучить группе буддийских монахов в ярко апельсиновых одеяниях «раскладушку» из десяти открыток с видами этого древнего святилища «всего за один евро».

Наконец, в толпе чужестранцев, собравшихся с фотоаппаратами наизготовку у памятника неизвестному солдату у подножия парламента, где один раз в час проходит театрализованная церемония смены караула (эвзоны – стражи в юбочках, лосинах и длинных туфлях с помпончиками), бродил некто, видимо, из понтийских греков, и вполголоса регулярно произносил на чистом русском языке: «Мадам, вас не заинтересуют шубы?»

До сих пор расстраиваюсь, вспоминая эпизод с бродячим аккордеонистом, который спускался по пешеходной улице Эолу («летит как пух от уст Эола»), ведущей с севера на юг к Акрополю, останавливался у вынесенных на тротуар столиков и наигрывал посетителям кафе вальс «Дунайские волны». Случайно мы поравнялись, когда я прилаживал фотокамеру, чтобы запечатлеть передвижной лоток со знаменитыми греческими «кулури» – бубликами, обсыпанными кунжутом. Невольно стал мурлыкать знакомую мелодию. Он ожил, его пальцы прокатились по клавишам. Увидев мою благодарную улыбку, он протянул руку за подношением. Из кармашка перекидной сумки вынул первый попавшийся весомый кругляш. И только когда он оказался на ладони музыканта, разглядел его достоинство: эта была монета… в одну турецкую лиру.

Гиоргос Софронас, которому исполнилось 66 лет, упорно держится за свой маленький бизнес – он торгует дамскими сумочками в самом центре Афин. В этом году продажи упали почти вдвое. Перспектива туманна. Но не бросать же дело, которому отдал четыре десятка лет? К тому же Софронас исполнен чувства ответственности: «Этот бизнес кормит девять человек (включая пятерых наемных работников). Я не могу сдаваться».

В секторе экономики, представленном средними и малыми предприятиями с количеством работников менее 10 человек, занято два миллиона из пяти миллионов трудоспособного населения. «Малый бизнес это кровоток Греции, – говорит Василис Кордикис, глава Национальной конфедерации греческой торговли. – То, что мы наблюдаем сейчас, это кровоизлияние».

…и архонты приговорили

Правительство Георгиу Папандреу пообещало использовать 5 миллиардов евро из предоставленных Евросоюзом субсидий для поддержки предпринимателей средней и «маленькой» руки в 2011 году. По выражению министра по делам развития Микалиса Крисохоидиса, «наша цель предоставить малому бизнесу дешевые, доступные и быстрые деньги». Вдобавок правительство пока не отказывается от сокращения налогов на чистую прибыль: с 24% до 20%.

Едва ли это мера спасет те малые предприятия, которые в ближайший месяц должны выплатить три миллиарда евро, накопленные в основном, по причине неуплаты НДС. Если до конца не успеют, за дело возьмутся суды. Но можно ли обвинять тех, кто едва сводил концы с концами? Как разъясняет Василис Кордикис, «для многих удержание в своем кармане НДС было единственным способом удержаться на плаву». Для многих даже такие уловки не помогли: за первое полугодие разорилось 27574 предприятий малого бизнеса. Хотя, с другой стороны, 27495 новых малых предприятий возникло. Отрадно, конечно, но еще год назад соотношение было совсем иным: на каждые две обанкротившиеся фирмы приходилось по три новосозданных.

Прогноз неутешителен: к концу 2011 года кризис уничтожит каждое пятое среднее или малое предприятие (175 тысяч из общего числа 800 тысяч). Кое-кто не уйдет с рынка, но перенесет производство в соседние балканские страны, где издержки ниже, как это уже сделали около 200 фирм в Северной Греции, где безработица превышает 16% (по стране в среднем 12%). Павлос Раванис, возглавляющий ассоциацию мелких ремесленников в Афинах, объясняет, что «мы не можем конкурировать с китайскими компаниями, у которых издержки составляют толику от наших, однако мы можем сделать ставку на инновации и взять своё за счет качества».

Власти не хотят рубить сук, на котором сидят, и готовы помочь: планируется предоставить налоговые каникулы и льготы для «инновационных проектов», в частности, в области информационных технологий и коммуникаций, энергетики, сельского хозяйства и туризма. Более того, обещано в ближайшие пять лет вложить 45 миллиардов евро в возобновляемые источники энергии, чтобы перейти в будущем на «зеленую» экономику, не загрязняющую окружающую среду. В подтексте модернизационного порыва лежит расчет на то, что Греция, цитирую официальных лиц, «станет конкурентоспособной не через классический метод – сокращение зарплат, а через инвестиции в различные модели развития, что обернется добавленной стоимостью для наших товаров и услуг».

Увы, многие сыты обещаниями и не надеются на возвращение на круги своя. В их числе Макис Маис, торгующий одеждой в центральном районе Афин вот уже полвека. «Мне уже довольно их планов и обещаний. Подожду еще несколько месяцев и, если ничего не изменится – закроюсь». Для некоторых греков наступившие вместе с формально не объявленным дефолтом (страна задолжала 300 миллиардов евро) «свинцовые мерзости жизни», как выражался Горький, оказались чересчур жестким испытанием. Однако нация, судя по поведению, не утратила своей пассионарности и жизненной цепкости.

Застывшее в камне эхо веков

Соприкосновение с античностью вызывает эффект «дежа вю». Дмитрий Хавин, известный тележурналист, выходивший со своими умными репортажами в телеэфир, в пору свой прежней операторской вахты в Австралии рассказывал мне, что любил любопытствовать, оказавшись в незнакомом городе: «А эта улица имени кого?» Блуждая по Афинам, то и дело натыкаешься на рождающие ассоциации имена. Вот полководец Мильтиад, тот самый, что командовал войсками в битве при Марафоне (однажды он был судим как «бывший тиран», но оправдан). Или табличка: улица Диогена, эксцентричного мыслителя, что довольствовался бочкой в качестве жилплощади. Или Плутарх, блистательный интерпретатор чужих историй и составитель биографий в стиле «жизнь замечательных людей» – довелось брести вверх по его улице на встречу с фуникулером, ведущим на самый высокий городской холм Ликовитус (277 метров).

Наконец, рядом с нашим отелем пролегала улица, названная в честь первого главы независимой Греции – Каподистриу, вернее, графа Ивана (Иоанна) Антоновича Каподистрии, родом с Ионических островов, который поступил на российскую службу и дослужился до должности статс-секретаря министра иностранных дел Российской империи. Как записано на скрижалях совместной русско-греческой истории, Каподистрия, его родственники и соратники в период восстания греков в 1821–1829 годах были вождями т.н. Русской партии: она представляла пелопонесских греков и была главной силой, которая противостояла туркам в ходе боевых действий на суше.

Весной 1827 года в самый критический момент восстания Национальное собрание Греции избрало Ивана Антоновича первым президентом страны сроком на 7 лет. Заседание Национального собрания в городе Аргос граф Каподистрия открыл облаченный мундир министра иностранных дел Российской империи, а его грудь украшали русские ордена.

От Каподистриу сперва по улице 28 октября, а следом по Эолу строго на юг, там высится Акрополь. Только здесь, разглядывая остатки былого величия – обезображенный расхитителями фронтон Парфенона, отсутствующие метопы и фризы (чтоб вам икнулось, лорд Элджин!), понимаешь, что такой расхожий штамп, как Греция – «колыбель европейской цивилизации», наполнен глубоким смыслом. Парфенон и большинство других храмов были возведены при правлении Перикла (V век до нашей эры). Кстати, этот античный магистр делового администрирования распорядился об обеспечении жалования судьям, чтобы самые бедные граждане могли найти справедливость. Перикл, как тонко подмечает путеводитель на английском языке, «практиковал демократию у себя дома и империализм вовне». При нем сочиняли свои пьесы Эсхил, Еврипид и Софокл, а фундамент философских знаний закладывали Сократ и Платон. Это время неслучайно называют «золотым веком» Афин как города-государства.

Статуя Перикла сегодня в полный рост стоит рядом с городской мэрией. Заслужил. Но не только как талантливый управленец, блистательный оратор, но и как великий уравнитель. На фронтоне Парфенона были изображены наравне с богами и граждане Афин – реальные люди из реальной жизни (чьи изображения в своей массе также были интернированы англичанами и помещены в Британский музей). Между тем в современном музее Акрополя, где идешь по стеклянному полу и созерцаешь под собой жилища предтечей (вот гостиная, там кухня, а там ванная), на третьем этаже представлены многозначимые скульптурные композиции. Всюду присутствует богиня Афина Паллада (или Парфеос – дева), которая общается то с посланником острова Хиос, то с рядовым простолюдином, то с врачевателем Асклепием, рожденным смертным, но за свое искусство введенным в сонм богов.

Как же это контрастирует с более поздними, средневековыми традициями верований в Европе, когда слово «смертный» было заменено на «грешный», сонм святых был вознесен на недоступную даже для помыслов высоту, а человек признан изначально виновным и низведен до убожества. Конечно, и в античной мифологии сохранялась иерархия авторитетов и ценностей: достаточно вспомнить о земной девушке Психее, которую Эрот привел на пир богов на Олимп. И все же миф о Психее – еще одно свидетельство более демократичного восприятия мира у эллинов: у них пути богов и людей пересекаются, их можно увидеть вместе, они находят общий язык.

Приобщение к этой застывшей в камне и бронзе цивилизации помогает понять не только неизбежность Ренессанса – как восстановления в законных правах человека, но и то обстоятельство, что подвижники этого «воскресения» вдохновлялись именно искусством древней Эллады.

Грек Зорба научит жизнь любить

С северной стороны у подножья Акрополиса, что значит «верхний город», в лабиринте узких улочек древнего района Плака, в ни чем не примечательном двухэтажном доме вот уже сорок лет от души потчуют посетителей фирменным блюдом: жареной бараниной в томатной подливке. Блюдо названо символично, по имени самого заведения: таверна «Зорба».

В субботний вечер немногочисленную публику, по стилю поведения – завсегдатаев, развлекают двое музыкантов. Играют на струнных: на гитаре и традиционной греческой бузуки, рождающей проникнутые светлой грустью пронзительные переливчатые звуки. Благодарные слушатели среднего возраста охотно подпевают: каждая песня, заметил, была им знакома, слова, видимо, были выучены давно и прочно. И тогда в небольшом зале на дюжину столиков, где винтажный колорит создает оставленная местами кладка из нефабричных кирпичей и старорежимные черно-белые фотографии тех, кто прежде здесь гостевали, разливается атмосфера домашнего уюта и гармония дышащих ритмично родственных душ.

…Припомнился эпизод в мае 1985 года, когда в качестве переводчика сопровождал молодежную сборную по баскетболу: играли с сильной греческой командой (этот вид спорта здесь почти культовый) в Ханье, что на западной оконечности Крита, в Патры, что на северо-западе Пелопоннеса, и в самих Афинах. Нас опекал по поручению местной федерации баскетбола молодой адвокат, фанат игры в мяч, делившийся попутно, при каждом удобном случае, своими взглядами на окружающую действительность. «Понимаешь, Владимир, – просвещал он меня, – среди нас, греков, почти нет миллионеров. Онассис – не в счет, это исключение. Мы не рождены, чтобы копить деньги. Мы рождены их тратить».

Спустя годы это откровение обросло, как дно корабля ракушками, личными наблюдениями и осмысленными историческими фактами. После «золотого века» Перикла всё разладилось. Афины 27 лет воевали со Спартой, чтобы решить, кто «самее». Проиграли. Потом Афины подчинил себе северянин, македонский царь Филипп, отец Александра, создателя первой евроазиатской империи. Потом пришли римляне, о которых Брюсов сказал: «под стук мечей куется их держава». Афины склонились под сень «кесарских» орлов. Затем почти 400 лет османского ига и владычества.

Как можно было сохранить жизненную стойкость в путах несвободы? Какими способами на протяжении веков оберегать национальную идентичность? Чем заглушить «память рода», когда на скрижалях этой памяти начертаны, помимо прочего, заповеди выросшего на эллинской почве гедонизма – личное наслаждение есть и высшая цель и мотив человеческого поведения?

Но вернемся в день сегодняшний, в таверну «Зорба». Греки поют. Негромко и неспешно. Подчиняясь протяжной мелодии. В какой-то момент ощущается сжимающаяся у них внутри пружина уплотнившихся переживаний, и этой энергии требуется выход. Был бы танцпол, уверен, ближе к полуночи они бы станцевали «сиртаки», как Энтони Куин в ставшем судьбоносным для греческого самосознания фильме «Грек Зорба» (1964 год), когда на обломках мечты танцуют с одержимостью – наперекор ранее прозвучавшей горькой сентенции: «Жить значит искать неприятности».

Уверен, для многих откровением этого трижды оскароносной киноленты стал не столько сам танец, придуманный Микисом Теодоракисом и моментально ставший частью национальной культуры. Откровением стала предложенная авторами, писателем-романистом Никосом Казандзакисом и режиссером Михалисом Какояннисом, философия жизни.

Эта философия незамысловата, как и представленные в музее Акрополя древние греческие орнаменты, копирующие то набегающие на берег волны, то свивающиеся кольца змеи. Суть житейской мудрости сводится к набору бесхитростных советов. Не надо требовать слишком многого, но и не нужно сдерживать свои импульсивные порывы. Иногда – требовать невозможного. Не топтаться на месте, а дерзать и выдумывать, но если все пошло прахом, то не стоит и расстраиваться – радость заключена в самом движении, а движение это и есть жизнь. А потому, дружище, не держи в голове суетные мысли, не собирай черепки разбитой амфоры, утешься и танцуй. Танцуй сиртаки.

Даже если ты не Зорба. Даже если ты не грек.

Владимир МИХЕЕВ
Афины – Москва