Голливуд на голубом Дунае

Венгрия торгует экстерьером, заманивая к себе кинематографистов

Стало расхожей истиной, что альянс Буды и Пешта породил красивейший город Восточной Европы, сравниваемый с Парижем. Эта истина не затерлась как старорежимный форинт (получивший свое название от Флоренции, где чеканили золотой флорин) и каждый новый путешественник, оказавшийся в этих краях, невольно становится «новым обращенным». Осознав свое изначальное конкурентное преимущество, правительство Венгрии сделало ставку на привлечение кинокомпаний, нуждающихся как в натурной, так и павильонной съемке, и не прогадало. Обозреватель «Нью-Йорк таймс» выяснил, что десятки, именно десятки зарубежных студий делают свой выбор в пользу Будапешта, когда решают, где развернутся с камерами.

Выбор во многом продиктован не только захватывающей фактурой, то есть пейзажами и видами на любой вкус, но и дешевизной. Схема проста: если иностранные киношники вступают в брак по расчету с венгерскими коллегами, то они получают от государства 20-процентную скидку. А если присовокупить, пишет американский журналист, «слабую местную валюту и низкие зарплаты съемочной группы», то на круг выходит сплошная экономия. Можно не тратиться на бонусы и оплату сверхурочных, но заставлять местных пахать по 12 часов, что превратилось, пишет «Нью-Йорк таймс», «в обычную практику в пост-коммунистическую эпоху».

Стив Ауэр, один из менеджеров американской кинокомпании «Рейли студиоз», признается, что «каждый цент, который можно сэкономить и использовать для съемок, очень привлекателен для продюсеров». В апреле «Рейли студиоз» открыла студию в окрестностях Будапешта на площади 16 гектаров, что обошлось в 75 миллионов долларов. Деньги потрачены с умом. Сейчас на примыкающей площадке построена реплика «Отель де Пари» в Монако, где будет сниматься приключенческая лента, в которой трое подростков из Техаса неожиданно становятся нуворишами. Сопродюсером фильма выступает Николь Кидман, а ее партнерша по бизнесу Дениз Ди Нови разъясняет, что они экономят миллионы долларов, поскольку снимают не во Франции, а в Венгрии. Кстати, Ди Нови уже лет 17 не продюсирует фильмы, которые раньше бы снимались в Голливуде. Бегство из кинематографической Мекки началось, строго говоря, еще в 1980-е годы, когда производство фильмов перенесли в такие штаты, как Юта и Техас, а потом и в Тунис (где, в частности, снимали в пустыне эпизоды «Звездных войн»).

Свою долю в денежном потоке имеет и Венгрия: после того, как в 2004 году правительство придумало скидки для заезжих кинодеятелей, доходы выросли в 10 раз и в 2009 году составили 126 миллионов евро. Помимо прямых доходов, растут и косвенные: от туристов, привлеченных голливудских шлейфом. Государственный секретарь по вопросам культуры Геза Жоч справедливо утверждает: «Можно потратить весь валовой внутренний продукт на пиаровскую кампанию, и все равно не достичь такого же результата, как возникающая сейчас ассоциация с Голливудом».

Недавно на будапештской площадке началось воссоздание входа в собор Святого Петра в Ватикане и отдельно – парка в обители римских понтификов, а также дворца в архитектурной стилистике XV века. Такая декорация послужит для съемок 10-серийного телевизионного фильма о Родриго Борджиа, патриархе одного из самых скандальных семейств, где любили прибегать, как к последнему доводу, к яду и кинжалу. Продюсер фильма, ожидаемого в эфире в 2011 году, откровенно говорит, что, несмотря на пышные декорации, которые обойдутся в 1,6 миллиона долларов, бюджет несравним с теми возможными расходами, если бы снимали в самом Риме. К тому же экономический кризис оставил без работы многих венгерских строителей, радующихся подвернувшейся оказии.

Словом, Голливуд на Дунае процветает, денежные потоки становятся все полноводнее, а киношные бригады съезжаются сюда со всего мира. Здесь всего вдосталь, разве что, морщится автор «Нью-Йорк таймс», не хватает чернокожих. Если вы снимаете сюжет о жизни в афроамериканском гетто, придется импортировать массовку издалека. Но если нужно всего немного темнокожих, можно обойтись и местными. Вот только они просят вдвое больше, чем белые: по 100 евро в час.

Владимир МИХЕЕВ