Наконец-то, после многих лет взаимных претензий и отчуждения, стало получаться с нормализацией связей между Россией и Польшей. В них наметились принципиально новые моменты, появления которых так трудно было ожидать еще недавно. Потеплела общая атмосфера. Начали пробиваться ростки доверия. Пускай и самые первые. Нежные. Трепетные. Легко ранимые. Но, тем не менее, все более ощутимые. Настолько, что политики, парламентарии и дипломаты робко заговорили чуть ли не об «окне в Европу», которое может открыть для Москвы дружественная Варшава, особенно в связи с ее председательством в ЕС во второй половине 2011 года*2. Более того, о желательности трехстороннего сотрудничества между Россией, Польшей и Германией.
Насколько такие надежды оправданны, чего в них больше – выверенных оценок или самовнушения, правильных расчетов или модного увлечения – ответ на эти непростые вопросы попытались дать участники традиционной конференции, ежегодно проводимой в конце осени в Санкт-Петербурге*3. Как и в предыдущие годы на нее съехались эксперты из России, Польши, Германии и стран Балтии. Дополнительный вес ей придало то, что одним из ее соучредителей на этот раз выступил Московский государственный институт (университет) международных отношений*4.
Доверительная атмосфера
Её задали на конференции генеральный консул Республики Польша в Санкт-Петербурге Ярослав Дрозд, сотрудник Фонда им. Конрада Аденауэра в Москве Ёхан Вольц, директор Польского Института в Санкт-Петербурге Цезарий Карпинский и советник ректора МГИМО (У) Артем Мальгин, обратившиеся к присутствующим с приветственным словом. Их выступления были тонко нюансированы. Они отражали различия в профессиональном статусе и мировоззрении. И, тем не менее, в них легко можно были выделить общие моменты. По большому счету они сводились к следующему.
Будущему председательству Польши в ЕС в Варшаве придается очень большое значение. Но каким оно получится, не очень понятно – слишком много неизвестных: в ЕС складывается новая ситуация, страны-члены еще только накапливают опыт применения Лиссабонского договора, многие функции и полномочия, ранее отправлявшиеся председательствующим государством, отошли к структурам ЕС. Однако со всей определенностью уже сейчас можно сказать, что одними из главных приоритетов Варшавы станут Восточное партнерство и углубление связей с Россией.
В последнее время российско-польские отношения обрели не свойственную им ранее динамику. Они стремительно развиваются. Практически по всему азимуту. Это важно само по себе. Одновременно наращивание взаимовыгодных связей и укрепление доверия между Варшавой и Москвой способны оказать благотворное влияние на общую ситуацию, складывающуюся на европейском континенте. Нормализация между Россией и Польшей прокладывает путь к нормализации или даже потеплению отношений между Россией и ЕС. Очень большая заслуга в этом принадлежит группе по сложным вопросам истории. В 2011 году она сконцентрирует усилия на диалоге между Россией и ЕС.
Германия не осталась в стороне от указанных процессов. Берлин активно поддержал «примирение» между новыми членами ЕС и Россией, между Польшей и Россией, в той степени, в какой в принципе можно говорить о «примирении». Оно выгодно всем. В его результате выигрывают все европейские страны. В том числе и Германия. И в особенности Германия. Но в отличие от других у Берлина больше возможностей содействовать укреплению позитивных тенденций на континенте. С учетом этого Берлин очень и очень внимательно следит за всеми внешнеполитическими и внешнеэкономическими инициативами своих соседей и Европейского Союза. Так, им были позитивно восприняты недавние идеи российского руководства о формировании общего экономического пространства от Лиссабона до Владивостока, построении зоны свободной торговли, форсированном вступлении в ВТО, ставке на успешную реализацию инициативы «Партнерство для модернизации», в частности те, которые прозвучали в ноябрьском выступлении В.В.Путина перед германскими промышленниками и предпринимателями.
Трехсторонний формат отношений, при котором Москва, Варшава и Берлин задают повестку дня и определяющим образом влияют на более широкое международное сотрудничество и взаимодействие, является велением времени. Как показывает практика, многие вопросы целесообразнее обсуждать именно в таком формате или даже с большим количеством участников. Опыт подобного рода минимален. Его почти нет. Он изучен плохо, или даже почти не известен. Но, похоже, за ним будущее.
Потихоньку, незаметно, не привлекая к этому внимания, экспертное сообщество, договорившись о том, как оценивать прошлое, от осмысления прошлого через системное обсуждение настоящего переходит к совместному планированию будущего. Это колоссальный рывок вперед. Он открывает принципиально новые возможности.
Россия могла бы внести весомый вклад в формирование повестки польского председательства в ЕС, прежде всего, на Восточном направлении.
Контуры будущего председательства Польши в ЕС
Разговору о них была посвящена первая часть конференции. На ней выступили член Совета Федерации, председатель Группы дружбы между Советом Федерации и Сенатом Республики Польша Лариса Пономарева, заместитель председателя Комитета по международным дела Риксдага (Парламента) Швеции Урбан Алин, директор Польского института международных отношений Марцин Заборовски и Артем Мальгин.
Общий настрой обсуждению задала Лариса Пономарева. Она рассказала, как удалось сломать отчуждение в отношениях между парламентскими структурами Польши и России. Стороны решили для начала просто попробовать. Чисто абстрактно они договорились постараться дружить сенатами, ничего особенного не ожидая. Выяснилось, что этому ничего не мешает. Даже такого минимума, как готовности к непредвзятому сотрудничеству, оказалось достаточно. У них получилось. На первом совместном форуме в России прикинули, что делать. На второй собрались в Варшаве. Но перед ним проехались по польской глубинке. Смогли увидеть, как и чем живут люди. Почувствовать, что их волнует. Понять, как и за счет чего развиваются воеводства. Состоявшиеся встречи послужили прологом к установлению контактов между регионами и запуску конкретных проектов. Ставка была сделана на взаимное ознакомление, лоббирование молодежных обменов, региональное измерение взаимодействия. На то, чтобы, с одной стороны, проблемы прошлого не мешали. С другой стороны, чтобы углубляющееся взаимное знакомство и конкретные дела помогали их решению.
Этот позитивный подход был уверенно подхвачен остальными. Чтобы показать, от какого типа взаимоотношений стороны ушли, и к какому стремятся, иностранные участники напомнили несколько старых «присказок». Они с длинной-предлинной бородой, но от этого менее выразительными не делаются. Вот одна из них. Л.И.Брежнев встречается с молодыми политиками из социалистического лагеря и спрашивает:
– Как вы относитесь к полякам?
– О, они наши друзья.
– А венгры?
– О, они наши друзья. – Леониду Ильичу приятно это слышать. Он продолжает:
– А СССР?
– О, они наши братья. – Л.И.Брежнев совсем раздобрел и уточняет:
– А в чем разница? – Ответ все разъясняет:
– Друзей выбирают.
Вывод из рассказанной простенькой истории очевиден. Сейчас главное – осознанное сотрудничество. Если оно пойдет, выиграют все. Только россиянам надо решить для себя, в какой степени они готовы переосмыслить свое отношение к суверенитету. От этого зависит, насколько Россия будет готова идти на дальнейшее сближение с ЕС. Таким образом, многое зависит не только от стран ЕС и самого ЕС, но и от Москвы. Восточное пространство – очень конкретный проект. Его идеология – если вы идете на сближение, остальные будут вам помогать и делать это в той степени, в какой вы к такому сближению стремитесь.
Восточное партнерство было выбрано в качестве наиболее яркого примера. Его продвижение, безусловно, станет ведущим приоритетом польского председательства в ЕС. Но и другие приоритеты не менее весомы. К их числу относятся облегчение визового режима с соседями ЕС, решение задач энергетической безопасности и многие другие. Но Варшава, конечно же, не будет работать одна над реализацией своих приоритетов. Никакого вакуума не возникнет. Это исключено. Варшава рассчитывает на самое активное участие других государств-членов ЕС в наполнении своих приоритетов конкретным содержанием.
Свой вклад может внести и Россия. Брюссель имеет с Москвой хорошо структурированные отношения. Институты сотрудничества и управления сотрудничеством созданы. Они могут давать реальную отдачу. В их числе многочисленные диалоги, инструменты осуществления дорожных карт построения совместных пространств, рабочие группы и т.д. Важно только вывести их из летаргического сна. Как указывают доклады Европейской Комиссии, они используются в недостаточной степени. Получается, что нужны не новые структуры, а эффективное результативное управление партнерством. В этом суть недавней совместной инициативы Москвы и Брюсселя «Партнерство для модернизации». С декабрьского 2010 г. саммита РФ-ЕС начинается ее практическая реализация в соответствии с совместно подготовленной программой действий.
Совместное обсуждение и обогащение приоритетов председательства Польши в ЕС – своеобразное «домашнее задание», которое Москва и Варшава обязаны выполнить на отлично. Слишком многое поставлено на кон. Для обеих сторон. Для Польши – это возможность выйти за рамки двусторонних отношений. Оказавшись во главе ЕС, Варшава на законных основаниях может выступить с соответствующими инициативами и запустить совместное обсуждение больших вопросов европейской и мировой повестки.
Точно также она способна взять на себя также лидерство в конструировании отношений ЕС с Кремлем. Впечатление такое, что на пространстве ЕС деградировало понимание внутренних процессов в России – не внешнеполитических, а внутренних. Польша в состоянии внести перелом. Предпосылки имеются. Нужны лишь повседневные контакты на рабочем уровне. Они проложат путь к «размыванию» представлений об антироссийском крене в политики Варшавы, сложившихся у Москвы. В том числе, и в отношении Восточного партнерства.
Не менее важно такое накопление позитивного опыта и навыков сотрудничества, направленных на совместное обсуждение и обогащение приоритетов польского председательства в ЕС, для Кремля. Оно даст импульс к осознанию политической элитой России того, что ставку надо делать не только на Берлин, Париж и Рим. Однако для этого необходимо позитивное развитие событий. Углубление взаимодействия станет реальностью только при условии успешности польского председательства в ЕС на российском направлении.
Самой Варшаве впервые дается реальный шанс убедить европейскую бюрократию в том, что Польша обладает особым арсеналом эффективной работы на восточном направлении. Что Польша умеет не разрывать общее восточное пространство, а работать на консолидацию.
Понятно, что председательство Польши в ЕС будет ограниченным, как и любое страновое председательство в ЕС в постлиссабонский период. Тем не менее, возможности даже условно «слабого» председательства не стоит недооценивать. Не исключено, что оно несёт в себе неожиданные гибкости, давая дополнительные, а то и большие возможности для формального и неформального общения по широкому кругу вопросов европейской и мировой политики.
Хорошо бы, чтобы привилегированное место в рамках такого общения получили вопросы безопасности, в том числе, с учетом специфических связей Польши с США. Большое внимание само собой должно быть уделено широкому спектру конкретных сюжетов. Вот только некоторые из них. Наиболее злободневные. Визы. Малое приграничное движение. Вообще вся совокупность вопросов, затрагивающих интересы Калининградской области и соседних с ней польских воеводств – некоторое время тому назад министры иностранных дел России и Польши совместно предложили ЕС поменять шенгенские правила в этом ключе. Региональное и трансграничное экономическое сотрудничество. В целом все и любые моменты, облегчающие экономическое взаимодействие. Не стоит забывать, что, скорее всего, на польское председательство в ЕС придется завершающий этап вступления России в ВТО. И, конечно же, модернизация. Придание данной теме приоритетного значения. Превращение модернизации в становой хребет практического сотрудничества на нашем континенте.
Озвученные тезисы были дружно поддержаны аудиторией. Вместе с тем, дискуссия, развернувшаяся на их основе, продемонстрировала, что их прочтение может варьироваться в довольно широких пределах. Так, часть экспертов попыталась представить Восточное партнерство как одну из вариаций европейских политик соседства. Мол, ничего нового или особенного. Стандартный набор инструментов. Скромный объем финансирования. Россию и российские интересы ничуть не затрагивает. Более того, помогает стабилизации западных границ России. Способствует экономическому развитию общего соседства, решению проблем внутренней и внешней безопасности. Позволяет и российским регионам быть бенефициаром сотрудничества.
Однако многие другие эксперты от такой трактовки Восточного партнерства поспешили отмежеваться. Они напомнили исторические условия, в которых Польша и Швеция настояли на форсированной разработке и принятии Восточного партнерства. Указали на то, что Восточное партнерство является политикой ЕС, а никаким не совместным проектом, реализуемым странами региона на равноправной основе. Что оно исключает участие России, обставляя подключение даже к отдельным его измерениям труднопреодолимыми препятствиями.
Некоторые эксперты пошли даже дальше. Они охарактеризовали Восточное партнерство как амбициозный геополитический проект, суть которого заключается в «приручении» политических и экономических элит, их односторонней переориентации на Брюссель. Подчеркнули, что в нем заложено все, необходимое для получения и закрепления контроля со стороны ЕС и государств-членов над рынком труда, транспортной инфраструктурой, энергетикой. В более широком плане – над политическим развитием региона. Обратили внимание на его обусловленную природу. Суммируя, призвали Россию и Турцию ни в коем случае не присоединяться к Восточному партнерству, оценивать его реалистично и формировать свой политический курс в его отношении с учетом его подлинной сущности.
Звучали и внешне как бы нейтральные суждения. Основные посылки – ничего нового в политике Восточного партнерства нет. Не надо преувеличивать. Единственно – расходование средств, похоже, стало несколько более эффективным. При ее разработке был учтен предшествующий опыт осуществления как политики соседства, так и подготовки большой группы государств к вступлению в ЕС. Поэтому для стран-бенефициаров политики Восточного партнерства все хорошо известно и понятно.
Претензии Москвы к ЕС и государствам-членам и выдвигаемые ею против них обвинения в проведении с его помощью двуличной политики звучат, по крайней мере, странно. Ведь Москва сама ратует за сближение с Брюсселем. Выказывать озабоченность по поводу того, что другие пытаются проводить схожую политику, не слишком логично. Российские лидеры в своих выступлениях упоминают даже возможность какого-то вида ассоциации с ЕС. Сотрудничество России с ЕС очень насыщенно. По своему объему оно несопоставимо с тем, которое могут себе позволить страны общего соседства. Оно распространяется на все или почти на все. В широкую и разнообразную повестку отношений между Россией и ЕС включена проблематика климата, экологии, энергетической безопасности и многое другое. В каких-то областях речь идет даже о запуске интеграционных процессов.
Но и третьим странам, в случае успешного осуществления Восточного партнерства, будет что предложить. На Россию можно будет тиражировать проекты обустройства границ и управления ими, проекты развития туризма, проведения судебной и иных реформ. Пилотные проекты, проекты-флагманы запущены. Уже в ближайшем будущем они начнут приносить плоды. Полезным может стать для России и опыт юридического оформления сотрудничества в рамках Восточного партнерства. Отношения обязательно надо переводить на солидную правовую основу. Хорошие договорные отношения ничто не может заменить. Важно было бы переходить именно на них. Это общий урок для стран-бенефициаров Восточного партнерства и для России. Не стоит также забывать, что у Восточного партнерства есть многостороннее измерение. Оно могло бы быть полезным России в этом плане с учетом потери влияния в ряде стран или даже регионов СНГ.
На пути к конкретизации благих пожеланий
Дополнительное измерение обсуждению придала презентация на конференции совместного инициативного российско-польского доклада по вопросам инструментального обеспечения и возможных форматов сближения России и Европейского Союза. В нем были даны первые наметки плана действий при том понимании, что, в случае поддержки со стороны экспертного сообщества, они могут быть развернуты в полномасштабные предложения и рекомендации.
Основные концептуальные посылки доклада. У России и ЕС нет совместного проекта. Дорожные карты и общие пространства настолько аморфны, что они не в счет. Совместный проект нужен. Всем – политической элите, бизнес сообществу, простым людям. Его реально не хватает. Появление такого проекта сможет всех сориентировать. Позволит совместно формировать будущее. Послужит прологом к соразвитию.
Контурами такого проекта должны послужить создание общей зоны свободной торговли, присоединение России к общему рынку ЕС, подключение России и третьих стран к реализации ряда больших проектов или запуск таких проектов. Эти проекты могут касаться отдельных элементов общих пространств, решения инфраструктурных и коммуникационных проблем, создания современных производственных и научно-исследовательских кластеров разного рода и многого другого.
Преимущества такого подхода очевидны. Он показывает реальную перспективу политического и экономического обустройства континента с активным полновесным участием всех заинтересованных сторон. Он помогает оценить различные варианты общеевропейского развития. Один из них реализуется на практике. Это экспансия Европейского Союза. Но дальнейшее расширение ЕС проблематично. Оно создает больше проблем, нежели решает. ЕС достиг некоторого абсорбционного предела. Пора подумать о чем-то другом. Восточное партнерство не ответ. Оно воспринимается по-разному. К тому же Россия оставлена вне него. Поэтому или в том числе поэтому, а также в силу солидного набора объективных причин нужен объединительный проект иного порядка. Как раз он и предлагается.
Еще одна привлекательная черта такого проекта – его синтетический характер. В принципе он заведомо приемлем и для России, и для ЕС. Россия полностью сохраняет свой независимый статус, свободу рук в области внешней политики. Она не отказывается от суверенитета ни полностью, ни частично. На него никто не покушается. Точно также ни природу ЕС, ни его существование в нынешних формах он ничуть не затрагивает. То есть никаких потерь, под углом зрения сохранения того позитива, который есть и у России, и у ЕС, быть просто не может. А вот «приварок» оба партнера могут получить весьма существенный.
Большое значение будет иметь событийный ряд, в который следовало бы вписать официальную презентацию проекта, еще лучше, утверждение конкретной стратегии. С учетом всего того, о чем говорилось ранее, его презентация должна быть приурочена к председательству Польши в ЕС. Сроки напряженные, но реалистичные.
Привязка инициативы к польскому председательству вполне резонна. Она связана со всеми теми бескрайними возможностями, которые открывает нормализация российско-польских и польско-российских отношений, а также все более конструктивным взаимодействием между Москвой и Брюсселем. Это, во-первых. Во-вторых, к разработке соответствующей стратегии подталкивает динамика отношений общих соседей с ЕС. Она очень большая. Россия не должна оставаться пассивной. Она не может не реагировать.
Отправной точкой для подготовки доклада послужил всесторонний анализ Восточного партнерства и других региональных начинаний. Только в нем рекомендуется поставить вопрос совершенно иначе – о стратегической ассоциации.
Предлагаемый подход предполагает обязательную разработку адекватной правовой, прежде всего, договорно-правовой базы.
Подробно говорится об отдельных проектах. Некоторые из них уже осуществляются общими соседями в рамках Восточного партнерства. Другие – позволяют учесть позитивный опыт сотрудничества в рамках «Северного измерения». Он отнюдь немаленький. На Северо-западе России привлекательность проектных отношений ощущается особенно остро. Таким образом, есть от чего отталкиваться. Есть что развивать. В плане экологии, включая экологию рек и городских агломераций. В области здравоохранения. И многих-многих других.
Треугольник Россия-Польша-Германия, восточная политика Польши и проблемы безопасности
Всестороннему профессиональному заинтересованному анализу этих вопросов были посвящены вторая и третья сессии конференции. На второй сессии с основными докладами выступили начальник Отдела России в Восточном департаменте МИД Польши Ярослав Ксенжек, руководитель программы Германского совета по международным отношениям Стефан Майстер и директор Европейского учебного института при МГИМО (У) МИД России Марк Л. Энтин. К ним присоединились начальник Отдела внешней политики и безопасности МИД Румынии Андреа Мокану, главный редактор российского Информационного агентства «REGNUM» и генеральный консул Республики Болгарии в Санкт-Петербурге Георгий Михов. На третьей сессии основная полемика развернулась между ректором Академии труда и социальных наук Евгением Кожокиным и заместителем генерального директора Украинского центра экономических и политических исследований им. Разумкова Валерием Чалым. С основными докладами выступили также заместитель директора варшавского Центра восточных исследований Адам Эберхардт, член Комитета по международным делам Сейма Литовской Республики Эгидиюс Варейкис и научный сотрудник будапештского Института стратегических и оборонных исследований Андраш Рац.
Как и в начале конференции, тон обсуждению задала кстати рассказанная «побасенка». Крупный государственный деятель одной из стран социалистического лагеря или всего социалистического блока – кто конкретно можно не уточнять, это значения не имеет, – приезжает в российскую глубинку. Ему попадается пионер. Он спрашивает у него:
– Кто твой отец? – Мальчик отвечает:
– Советский Союз.
– А мать? – продолжает расспрашивать большой босс.
– Коммунистическая партия, – рапортует паренек.
– Кем же ты хочешь стать? – интересуется начальник.
– Космонавтом, – слышит от него и, расплывшись в улыбке, уезжает. Прибыв на этот раз в польскую глубинку, он решает повторить эксперимент и по заведенной традиции начинает любопытствовать. В ответ получает:
– Родное социалистическое государство.
– А мать?
– Рабочая партия.
– И кем же ты хочешь быть, – уверенно продолжает политический лидер. Глядя ему прямо в глаза, паренек, без раздумий, выдает:
– Сиротой…
Так вот, сиротой себя Польша больше не ощущает. Большинство элиты разделяет общее мнение. Чем лучше Варшава интегрируется в ЕС, – считают поляки, – чем глубже войдет в разного рода стратегические конфигурации, включая с Германией и Россией, тем эффективнее сможет проводить Восточную политику. В том числе, и политику в отношении России.
Раньше в Польше с большой подозрительностью относились к любому сближению между Германией и Россией. В этом плане ситуация также изменилась. В процесс нормализации втянулись все соседи Варшавы. Откровенно лучше стали взаимоотношения с Россией. Но контакты плодотворнее сейчас и с другими странами.
Так, с Украиной есть позитивный опыт по визам, реадмиссии, границам. Наведение мостов в этих областях дало очень неплохой результат. Практика показала, что нарушений мало, ничтожно мало. Опробованные решения распространили на Белоруссию. И в ее отношении они оказались вполне эффективными.
С 2012 г. заработает приграничное движение. Частью приграничного движения должна стать Калининградская область. Не кусочек, не полоска, а вся Калининградская область. Естественно, что такого же статуса потребовали все сопредельные польские воеводства. Они хотят, чтобы режим приграничного движения распространялся на их территорию в полном объеме. Однако это уже не зависит от Варшавы. Подобные вопросы входят в компетенцию ЕС.
Поэтому на повестке дня неожиданно оказалось усиление давления на Брюссель в целях внесения необходимых корректив в наднациональное регулирование. Борьба за это уже началась. Ее будет несколько легче вести тогда, когда к Варшаве перейдет штурвал в ЕС. Пусть прерогативы у нее будут не те, что признавались за председательством до вступления в силу Лиссабонского договора. Все равно Варшава сможет многое сделать. И возможностей давления на ЕС у председательства будет предостаточно.
Хорошо бы, чтобы по аналогии прорыва удалось добиться и по многим другим досье, имеющим принципиальное значение с точки зрения углубления отношений стратегического партнерства между Россией и ЕС. Прежде всего, речь идет о заключении нового базового соглашения РФ-ЕС, развертывании полномасштабной работы по реализации совместной инициативы «Партнерство для модернизации», создании предпосылок для отмены визового режима взаимных поездок и нескольких других столь же амбициозных проектах.
Во всех этих случаях голос Германии все равно будет оставаться решающим. Длительное время Ангела Меркель не рассматривала российское досье в качестве приоритетного. Согласно распределению обязанностей, установившемуся в правящей коалиции, за него в большей степени отвечали социал-демократы. Потом что-то сдвинулось. Со стороны Берлина последовал целый ряд инициатив. Германия ратовала за вовлечение России в Восточное партнерство. Но ее не послушали. Сейчас она лоббирует создание совместного с Россией комитета по политике и безопасности. Он видится ей в качестве многостороннего инструмента превентивной дипломатии, оперативного реагирования и урегулирования конфликтов, прежде всего, на постсоветском пространстве. В первую очередь – приднестровского. Хотя в Германии и понимают, насколько сложно будет переломить ситуацию. Ведь ни для кого не секрет, что замороженные конфликты Кремль в какой-то степени устраивают. Ни одну из стран ближнего зарубежья он не хотел бы отпускать в свободное плавание.
Вместе с тем, ось Варшава-Берлин-Москва по большому счету – химера. Во-первых, в природе ее не существует. Предмета для обсуждения вообще нет. В-вторых, вне зависимости от интересов участников треугольника, она невозможна. Даже в виртуальном пространстве. Двое из участников принадлежат к Европейскому Союзу и должны подчиняться правилам игры, принятым в ЕС. А они подобные построения исключают. В-третьих, конструирование чего-то подобного будет вызывать эффект, прямо противоположный желаемому. Оно будет порождать настороженность в ЕС и ничто другое. Будет вызывать противодействие со стороны институтов ЕС и всех остальных государств-членов.
Значит, действовать следовало бы как-то иначе. Вот если бы таких треугольников и четырехугольников или каких-то иных геометрических фигур было бы много, опять-таки с различной геометрией участия, тогда ситуация бы в корне поменялась. И все равно их ни в коем случае нельзя было бы противопоставлять ЕС и сотрудничеству, желательно самому тесному, в широких многосторонних рамках. Причем важно было бы отказаться от восприятия этого и других треугольников и иных геометрических фигур в качестве противовеса. Они смогут давать отдачу, только если их использовать для решения очень конкретных, заземленных, прикладных задач. Лозунг дня – ставить реалистичные цели, получать конкретные результаты и двигаться вперед, отталкиваясь от уже полученных достижений. Неудачи, пустота треугольников, разочарование, которую может вызвать кризис несбывшихся завышенных ожиданий, чреваты окатом в динамично развивающихся сейчас отношениях. Поэтому главное – чтобы будущее председательство обязательно играло по правилам ЕС, грамотно использовало процедуры ЕС, формально и неформально прорабатывало с остальными членами ЕС все свои инициативы и практические меры. Тогда и эффект от лоббирования интересов сближения между Россией и ЕС и отдельными его государствами-членами был бы максимальным.
Но как бы отношения между Россией и ЕС ни развивались, от нахождения взаимовыгодных решений в области обеспечения безопасности на континенте им не уйти. Пока сталкиваются два концепта. Один – неделимой безопасности, продвигаемый Россией. Другой – экспансии евро-атлантических структур, за который ратуют ЕС и НАТО.
На короткий срок установился некоторый баланс. Он связан с глобальным экономическим кризисом, разбродом внутри ЕС, неспособностью Восточной Европы самостоятельно решить свои проблемы, поражениями и потерями союзников в Ираке и в Афганистане, в целом на просторах Большого Ближнего Востока, дезориентацией членов наднациональных группировок. Но ситуация неустойчивого равновесия долго продолжаться не может. Поэтому критически важным становится способность к достижению договоренностей и их правовому оформлению и закреплению, которую должны продемонстрировать все – Россия, НАТО, ЕС и его государства-члены, третьи страны, прежде всего, Украина.
Чтобы никто не испытывал дефицита безопасности. Чтобы каждый мог отыскать свое место в ее реформированной системе в Евразии. Чтобы все новые вызовы стабильности эффективно купировались. Финансовые, ресурсные, относящиеся к сфере применения как мягкой, так и жесткой силы, связанные с грядущими войнами за ресурсы, расползанием ОМП и т.д. В соответствии с требованиями и представлениями кооперативной безопасности. На путях повышения отдачи от работы абсолютно всех универсальных, региональных и многосторонних структур.
Саммиты НАТО и с участием НАТО – шаг в правильном направлении. Но его недостаточно. У ЕС и НАТО как не было политики в отношении России, так и нет. Они не хотели институционализации сотрудничества с Россией в прошлом, не допустят ее и в будущем. За ним должны последовать меры практического характера. В ином случае угроза нового противостояния, когда тем или иным странам вновь придется делать нелегкий выбор, вновь станет реальностью. Что крайне нежелательно.
На конференции рассматривались и многие другие самые острые и злободневные вопросы европейской и мировой повестки. Но уже приведенных суждений достаточно для того, чтобы составить себе представление о настроениях, господствовавших в экспертном сообществе по состоянию на конец завершившегося 2010 г.
© Марк ЭНТИН, д.ю.н., профессор,
директор Европейского учебного института
при МГИМО (У) МИД России
*1 О чем свидетельствуют итоги очередного саммита Россия-ЕС, состоявшегося в Брюсселе 7 декабря 2010 г.
*2 Целая серия публикаций на это счет появилась в российских СМИ накануне и в ходе официального визита в Польшу Д.А.Медведева 6 декабря 2010 г.
*3 Конференция «Председательство Польши в ЕС и перспективы Восточной политики ЕС», Санкт-Петербург, 25-26 ноября 2010 г. / Conference “Poland’s EU Presidency and Prospects for the EU’s Eastern Policy”, Saint Petersburg, 25th-26th November 2010.
*4 Наряду с Центром международной и региональной политики (Санкт-Петербург), Представительством Фонда им. Конрада Аденауэра в России, посольством Республики Польша в России и Польским Институтом (Санкт-Петербург)/Center of International & Regional Policy (Saint Petersburg), Konrad Adenauer Stiftung Delegation in Russia, Embassy of the Republic of Poland in Russia, The Polish Institute (Saint Petersburg).
№12(50), 2010